*
Элейн хотелось, чтобы пол разверзся и поглотил ее целиком. Он догадался. Он знал. Возможно, он все-таки услышал ее. Она была почти благодарна, когда появился Тамлин, потому что Люсьен перестал ухмыляться ей и посмотрел на Высшего Лорда. Она пыталась прислушаться к их разговору, но в основном сосредоточилась на том, чтобы дыхание оставалось медленным и ровным, и желала, чтобы кровь отхлынула от лица, потому что Тамлин продолжал бросать на нее вопросительные взгляды, а Люсьен продолжал улыбаться. В конце концов, что-то, сказанное Тамлином, привлекло ее внимание. — Вы получили сообщение сегодня? — Да, — тихо ответил Люсьен. — Рис сказал, что Эрис послал ему весточку. Они готовы к тому, что мы отправимся в Осенний Двор... — Вы закончили здесь? — спросил Тамлин, и Элейн заметила, что его зеленые глаза не отрываются от Люсьена. — Ну, у меня есть все, что мне было нужно... — Люсьен перевел взгляд на Элейн. – Но у нас было не одно задание. Ты получила то, что хотела, Лепесточек? Элейн кивнула, наблюдая, как он медленно кивает, его лицо было той осторожной нейтральной маской, которую он иногда носил. Тамлин все еще смотрел на него, и Элейн поняла, что блондину не все равно. Тамлин мог ясно сказать, что Люсьен не горел желанием идти в Осенний Двор и, очевидно, наблюдал за его реакцией. Она надеялась, что Люсьен заметил то же самое. — ...Когда мы отправимся? — спросила Элейн через мгновение. Оба глаза Люсьена остановились на ней, его красновато-коричневый глаз потемнел от смеси эмоций, которые она не могла определить. — Завтра, я полагаю.*
Едва выспавшись за ночь, Люсьен, пошатываясь, спустился по лестнице с сумкой за плечом и тошнотворным чувством, грызущим его изнутри. Он всегда нервничал, возвращаясь в Осенний Двор по любой причине на протяжении многих лет, с тех пор, как покинул его, но сейчас это чувство было гораздо сильнее. Он знал почему. Потому, что он брал с собой Элейн. Он доставит свою пару прямо в руки людей, которые убили его первую любовь. Он не хотел этого делать, но знал, что у него нет выбора. Элейн хотела пойти, и Рис был прав, напомнив ему, что они под защитой. Но все же, все же. Тамлин ждал у входной двери, и Люсьен вышел на утреннее солнце, чтобы встать рядом с ним. Они стояли несколько мгновений в тишине, прежде чем появилась Элейн, и Люсьен не пропустил ее встревоженный взгляд. — Ты хоть немного поспал? — спросила она. — Пару секунд тут и там, — ответил он, усмехаясь, но она только нахмурилась. — Ты пойдешь через пещеру? — спросил Тамлин, скрестив руки на груди. Люсьен оторвал взгляд от лица Элейн и посмотрел на Высшего Лорда. — Думаю, так будет лучше, — сказал он, коротко кивнув. Тамлин кивнул в знак согласия, и Люсьен заметил его беспокойство, когда зеленые глаза переводили взгляд с него на Элейн. Возможно, в будущем они снова станут друзьями. Эта мысль заставила его слегка улыбнуться. — ...ты уверен, что хочешь пойти? — голос Тамлина звучал нерешительно, и Люсьен наклонил голову. — Ни малейшего желания, но мы... — Вы... — зеленые глаза переместились на Элейн, — Вы можете остаться здесь... Люсьен мгновение наблюдал за своим старым другом, без труда уловив, что тот имеет ввиду рассказ о Джесминде. — Я не оставлю ее здесь... — Люсьен попытался сдержать рычание в голосе, но не был уверен, что ему это удалось. — Я имел ввиду вас обоих, — резко сказал Тамлин, встретившись с ним взглядом. — Тебе не нужно туда возвращаться. — Я... — Люсьен взглянул на Элейн, а затем снова на Тамлина. Я ценю это... — ...Тогда будь осторожен, — Тамлин тоже посмотрел на Элейн, и Люсьен кивнул. — Спасибо, Тэм... — Люсьен пробормотал. — Послушай, я... я сожалею о том, что сказал, что Фейра не твоя пара, — Тамлин застыл на месте, его зеленые глаза вернулись к Люсьену. — Но... это просто означает, что кто-то другой... — Не каждый имеет пару, — ответил Тамлин негромко, но боль в его голосе была очевидна. Покачав головой, Люсьен встретился с ним взглядом: — Это нужно для того, чтобы произвести на свет могущественное потомство, — мягко сказал он, — Оно у тебя есть, — краем глаза он увидел, что Элейн кивнула в знак согласия. Тамлин переводил взгляд с одного на другую, прежде чем глубоко вздохнуть. — Я был бы признателен, если бы вы сообщили мне, как обстоят дела в Осеннем Дворе. Кивнув, Люсьен перекинул сумку на плечо: — Конечно. Элейн начала медленно спускаться по ступенькам в сад. — Спасибо, — сказала она, ее глаза скользнули к Тамлину, прежде чем снова посмотреть на сад. — Всегда пожалуйста, леди. Люсьен смотрел, как она идет через сад к тропинке, а затем в последний раз оглянулся на Тамлина. — Тэм… — Ей здесь нравится. — Я знаю, — он сделал паузу. — Я... дам тебе знать, как все пройдет. — Спасибо, — Тамлин отступил к двери. — Я серьезно, — сказал он, пристально посмотрев на Люсьена. — Будь осторожен.*
Люсьену становилось все более не по себе, с тех пор как они с Элейн проскользнули через портал в Осенний Двор. Он всегда забывал, насколько здесь прохладно, и улыбнулся, когда Элейн удивленно вскрикнула, потирая руки. — О, вау... — пробормотала она, когда они ступили в Осенний лес. Несмотря на то, что Люсьен вырос среди этих деревьев, его никогда не оставляли равнодушным цвета. Какая-то глубинная часть его расслабилась, в то время как желудок скрутило в узел. Это был дом, и все же… не был. — Это всегда так выглядит? — спросила Элейн, переводя на него взгляд. Люсьен кивнул. — Да. — ...вау. Он наблюдал за Элейн, пока они шли. Она с удивлением разглядывала все цвета вокруг, а он с трудом мог оторвать от нее взгляд. Он был удивлен, что ей подходит это место. Ее волосы, цвет лица и даже глаза хорошо сочетались с красками осени. Она выглядела так, словно принадлежала этому месту, и ему захотелось, чтобы у них было время, чтобы провести его вместе здесь. Он жалел, что не может приводить ее сюда, когда захочет, позволить ей бродить и исследовать красоту. Пока такой возможности не было, он просто наблюдал за ней. Она выглядела совершенно очарованной, и это радовало Люсьена больше, чем он предполагал. Он был так увлечен наблюдением за Элейн, что не заметил, как кто-то еще приблизился. Так было, пока несколько его братьев не вышли на тропинку впереди них, ухмыляясь от уха до уха.***
Элейн подпрыгнула, когда рука Люсьена сомкнулась вокруг ее запястья, притягивая ее к себе. Он прижался к ней, пытаясь встать между ней и тремя рыжеволосыми фейри, которые стояли недалеко впереди. Одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы Элейн узнала их по воспоминаниям Люсьена о казни Джесминды. Его братья. — Люсьен... — один из них усмехнулся. — Ты все время возвращаешься, не так ли? — Возможно, он не усвоил свой урок, — сказал другой. — Может быть, его нужно снова проучить? — первый откликнулся. Люсьен напрягся, и Элейн шагнула ближе к нему, желая, чтобы он проигнорировал их. — Люсьен... — прошептала она, увидев, что он не дышит. Ее голос, казалось, взволновал его, и он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. — Пойдем, — сказал один из его братьев. — Отец повелел нам проводить тебя к нему. Люсьен оставался между Элейн и своими братьями всю оставшуюся дорогу до Лесного Дома, и Элейн чувствовала, как от него волнами исходит опасение. Она понятия не имела, как ему удавалось казаться таким спокойным. Вероятно, это все придворная подготовка и годы работы посланником Тамлина, подумала она. Когда они шли по дорожке к дому, Элейн заметила сбоку что-то похожее на внутренний двор. Ее взгляд зацепился за несколько разноцветных деревьев, на которые она хотела бы позже взглянуть поближе. Пока они шли, Элейн с удивлением оглядывалась по сторонам. Это место было совершенно потрясающим. Цвета превосходили все, что она могла себе представить, и, несмотря на то, что она могла чувствовать бушующие эмоции Люсьена, все остальное казалось странно приглушенным. Сам воздух, казалось, звенел колокольчиками, когда листья падали вокруг них, и Элейн обнаружила, что ей трудно долго удерживать взгляд на чем-то одном. Они остановились, пока поднимали тяжелые кованые ворота, а затем братья Люсьена провели их в дом. Элейн наблюдала за Люсьеном, когда они вошли в дом. Она чувствовала, как паника на низком уровне скатывается от него по связи, и старалась держаться рядом, зная, что это все, что она может сделать, чтобы предотвратить его панику. Игнорируя взгляды, которые на нее бросали окружавшие их рыжеволосые мужчины, Элейн старалась сохранить нейтральное выражение лица, как у Люсьена. Когда его рука легла ей на поясницу, паника накатила с новой силой, и она посмотрела на него расширенными глазами. — Держись поближе ко мне, — тихо сказал он, и Элейн просто кивнула. Когда самый крупный из братьев распахнул огромные деревянные двойные двери, у Элейн перехватило дыхание. Она сразу же узнала в большом зале то место, которое она видела в воспоминаниях Люсьена. Пройдя вперед вместе с ним, взгляд Элейн сразу же остановился на Бероне, который, как и в том воспоминании, неподвижно сидел на большом кресле на возвышении у дальней стены. Сердце Люсьена забилось вдвое быстрее, и он застыл рядом с ней. — Ближе... — низким голосом повелел Берон, и они оба сделали несколько шагов к помосту. — Ближе... — повторил он. Элейн последовала примеру Люсьена, сделав еще два шага, пока Берон не поднял руку, призывая их остановиться. Отвращение и ужас передались Элейн по связи, и, взглянув на Люсьена, она поняла, что его отец приказал им встать именно там, где Джесминда стояла на коленях, когда ее убили. Плотно сжав губы, Элейн молилась, чтобы ее не стошнило. Она слышала крики Люсьена, когда он отчаянно пытался добраться до фейри, в которую был влюблен, она помнила, что для того, чтобы удержать его, потребовались два его брата. Не в силах удержаться, чтобы снова не посмотреть на него, Элейн заметила, что он дрожит, стоя на месте, спина прямая, а взгляд устремлен на отца. Тогда она почти инстинктивно потянулась к узам, но на нее обрушилось столько бурлящих эмоций, что она не знала, с чего начать. Она выделила две, и этого было достаточно, чтобы получить общее представление. Ненависть и страх. — Итак, — пробурчал Берон, закидывая ногу на ногу на своем кресле, — Ты опять вернулся.***
Люсьен не мог заставить себя перестать дрожать. Он даже не знал, что было причиной этого. Была ли это ярость, охватившая его, отвращение или страх, что он только что совершил ужасную ошибку, придя сюда? Было ли это результатом его борьбы за подавление всего, что бурлило внутри него, пока он пытался оставаться спокойным, встречая холодный взгляд своего отца? Вероятно, все вместе, подумал он. Пытаясь успокоиться, Люсьен обвел взглядом комнату. Его мать сидела рядом с Бероном в своем собственном кресле, гораздо менее богато украшенном и величественном, чем у Берона, но тем не менее торжественном. Когда их глаза встретились, она одарила его едва заметной улыбкой, и у него защемило в сердце. Мгновением позже он заметил, что Эрис подошел и встал неподалеку, и Люсьен снова попытался сдержать эмоции на своем лице. Его старший брат осматривал комнату с явной скукой, и Люсьен заставил себя вновь взглянуть на отца, который явно смотрел на своего младшего сына с неприязнью. Когда карие глаза Берона переместились с него на Элейн, Люсьен сдержал рычание и кровь закипела в его жилах. Берон перевел взгляд на Люсьена, очевидно, заметив его реакцию, и поднял бровь. Люсьен расправил плечи, встречая этот взгляд как мог. Позади себя он почувствовал приближение своих братьев и приготовился на случай, если они подойдут слишком близко. Однако он все еще не мог унять дрожь. Когда Элейн придвинулась к нему, ее рука скользнула в его и крепко сжала, у него перехватило дыхание от удивления. На лице Берона появилась усмешка, и Люсьен стиснул зубы. — Это та Пара, о которой мы слышали? — спросил Высший Лорд. — Это Элейн Арчерон, — Люсьен старался говорить непринужденно, но он не был уверен, насколько хорошо ему это удается. — Сестра Высшей Леди Ночного Двора. И, да. Моя Пара, — он продолжал крепко сжимать руку Элейн, заметив, что наконец перестал дрожать. — Сотворенная Котлом, не так ли? — спросил Берон, его глаза едва заметно метнулись в сторону Элейн, прежде чем вернуться к Люсьену. — Даже не настоящая Высшая женщина фейри? — Люсьен напрягся от его слов, и еще одна волна гнева захлестнула его. — Очевидно, твой вкус в выборе любовниц с годами не улучшился... Только рука Элейн удержала Люсьена от того, чтобы наброситься на Берона. Эрис раздраженно провел рукой по лицу, и Люсьен заставил себя стиснуть зубы, дабы не отвечать отцу. Вместо этого он просто уставился на него. Его сердце почти болезненно колотилось в груди, разъяренное тем, что Берон заставил его стоять рядом с Элейн на том самом месте, где была казнена Джесминда, где он был вынужден беспомощно наблюдать, не в силах ничего сделать. И теперь его заставляют беспомощно стоять и слушать, как Берон оскорбляет его пару, в то время как он тоже ничего не мог с этим поделать. Переключив свое внимание на мать, он встретил ее печальный взгляд. Сглотнув, Люсьен снова посмотрел на Берона. — Высший Лорд Ночного Двора просит вас обновить... — Да, — Берон махнул рукой, — Эрис разберется с этим. Люсьен посмотрел на своего старшего брата, который коротко кивнул ему. — Хорошо, — он снова посмотрел на Берона, — Он также просит, чтобы Элейн была предоставлена свобода передвижения по Двору по собственной воле, чтобы собрать все необходимое для своей книги. — Да... — карие глаза Берона обратились к Элейн. Люсьен почувствовал, как она выпрямилась рядом с ним. — Я бы не хотел, чтобы говорили, что Осенний Двор менее красивый по сравнению с остальными. Это возможность доказать это. Ты можешь бродить, где тебе заблагорассудится. — Спасибо, — сказала Элейн, слегка кивнув головой. Презрение, отразившееся на лице его отца, послало новую горячую волну гнева через Люсьена, и он нежно сжал руку Элейн.***
Каждый раз, когда Берон говорил, Элейн слышала, как отзывается сердце Люсьена. Она чувствовала, как из него вырывается жар подавляемого гнева, и подумала, что было весьма впечатляюще, что он не взорвался. Ее совершенно не волновало то, что Высший Лорд сказал о ней, она знала, что каждое его слово было направлено на Люсьена и призвано ранить его. Она вообще сомневалась, что Берон заботился о ней настолько, чтобы даже попытаться напрямую оскорбить ее. Все это было ради Люсьена. Единственное, что ее волновало, так это то, что ей была предоставлена свобода передвигаться по двору, как ей заблагорассудится. Ей хотелось найти тот дворик, который видела раньше, и начать поиски цветов, которые она включит в свою книгу. Чем скорее они завершат то, ради чего пришли, тем скорее смогут уйти. Увести Люсьена отсюда как можно быстрее показалось Элейн хорошей идеей. Она оглядела комнату. Она была величественной, но довольно холодной и мрачной. Совсем как Берон. Заметив, что она смотрит в их сторону, братья Люсьена улыбнулись ей, выражения их глаз были не иначе как вульгарными. Она постаралась не вздрогнуть. Когда Леди Осеннего Двора поднялась на ноги, Элейн внимательно наблюдала за ней. — Я собирался пойти прогуляться. Элейн, не хочешь ли присоединиться ко мне? — спросила ее мать Люсьена приятным и манящим голосом. Когда Люсьен выпустил руку из ее хватки, Элейн оглянулась на него. Его рука снова переместилась на ее поясницу, и он начал подталкивать ее в сторону матери. Он хотел, чтобы она ушла, поняла она и кивнула. — Да, было бы чудесно, — сказала Элейн, обернувшись к единственной фейри в комнате, улыбающейся ей. Она нерешительно сделала несколько шагов к матери Люсьена, оглянувшись на него через плечо. Он ободряюще кивнул, а затем снова обратил внимание на своего отца на помосте. Элейн позволила Леди Осеннего Двора соединить их руки и вывести себя на улицу. — Я очень рада познакомиться с тобой, Элейн. — Я тоже рада познакомиться с Вами, Леди, — мягко сказала Элейн. — Ты можешь называть меня Эйшк. Элейн взглянула на нее и слегка улыбнулась: — Как пожелаете. Улыбка, которой одарила ее Эйшк, была теплой, и Элейн несколько мгновений не могла отвести от нее глаз. В красновато-коричневых глазах Леди был интерес, когда она встретилась взглядом с Элейн, и разглядывая ее, Элейн поняла, что Люсьен унаследовал большинство черт от своей прекрасной матери. — Ты думаешь, он похож на меня?.. — Эйшк, казалось, прочитала ее мысли, и Элейн почувствовала, что краснеет. — Да... — Я часто думала о том же, — в голосе Эйшк звучала явная гордость. — Не во всем. Его нос... явно от отца, — еще одна улыбка Элейн. — Но хватит... — Элейн молча кивнула, переводя взгляд на сад, через который они проходили. — Я попросила тебя пойти со мной, — продолжила Эйшк, — Чтобы успокоить Люсьена. Он, без сомнения, будет беспокоиться, что ты бродишь здесь одна... — Элейн снова подняла на нее глаза. — Я думаю, что Вы, скорее всего, правы. Эйшк прикусила губу. — Да. Я полагаю, он считает, что с тобой может случиться все, что угодно, — красновато-коричневые глаза, которые унаследовал Люсьен, забегали. — Боюсь, это беспокойство вполне обоснованно... — Элейн наклонила голову. — Тогда я рада, что Вы со мной, — яркая улыбка Эйшк вернулась, и Элейн была уверена, что она была потрясающе красивой до того, как с ней случилось то, что вызвало это врожденное чувство печали, которое, казалось, поселилось в ней. — Я действительно рада познакомиться с Вами. Рука Эйшк крепче сжала руку Элейн. — Я всегда надеялась, что Люсьен найдет свою пару, и я могла только мечтать, что она будет доброй и нежной… это то, что ему нужно, чтобы исцелиться... Элейн не знала, что на это ответить. Она кивнула. Эйшк остановилась, и Элейн на секунду в замешательстве подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. — Ты еще не приняла связь, хотя... Чувствуя, что снова краснеет, Элейн покачала головой. — Нет... — Почему? — спросила Эйшк, и Элейн была уверена, что услышала небольшую настороженность в тоне Леди. — Я... — Элейн сглотнула. — Это случилось в тот момент, когда мы впервые посмотрели друг другу в глаза… мы не знали друг друга… Я... хотела бы сначала узнать его получше. Эйшк кивнула и слабо улыбнулась. — У Люсьена доброе сердце, — мягко сказала она, и Элейн кивнула. — Он был таким с самого детства. Это сделало его взросление… трудным… для него, — Элейн подозревала, что имела некоторое представление о собственной печали Эйшк. — Мне кажется, я понимаю, откуда у него эта доброта, — мягко сказала Элейн, наблюдая, как довольное выражение появилось на красивом лице Леди. Эйшк снова взяла ее за руку, и они продолжили прогулку. — Никому не говори, что связь не была принята, — слова Эйшк были такими тихими, что Элейн едва расслышала их. — Не пока ты здесь, — Элейн медленно кивнула. — Хорошо. — И, пожалуйста, не принимай близко к сердцу все, что говорит мой муж. — Нет, я... не принимала. — Я не думала, что ты... — Эйшк казалась задумчивой, — Ты едва взглянула на него, — Элейн моргнула. Это было правдой. Большую часть времени она наблюдала за Люсьеном, пытаясь оценить его реакцию и желая быть готовой, если он потеряет контроль над собой. — Тебя гораздо больше интересовал мой сын... — Элейн сбилась со счета, сколько раз она краснела только во время этого разговора. — Это хорошо... — Эйшк одобрительно посмотрела на нее. Они обошли сад и снова направились к дверям внутрь, и Элейн стало интересно, что произошло, пока ее и Эйшк не было. Она надеялась, что ничего страшного, и с облегчением увидела, что никто не пострадал, когда они вернулись через двери. Она почувствовала облегчение Люсьена, как только он увидел ее, и прилив нежности, когда его взгляд переместился на мать. Эйшк отпустила руку, и Элейн пройдя через зал, вернулась на свое место рядом с Люсьеном. Братья Люсьена рыскали позади них, когда Элейн заняла свое место рядом с ним. Берон рассказал им, где они будут жить. Комната в гостевом крыле. Не в старой комнате Люсьена, предположила Элейн. Кроме того, отметила она, это была особая комната. Взглянув на Люсьена краем глаза, она подумала, не попросит ли он еще одну, как сделал у Тамлина. Он не попросил. Быстро моргнув, она посмотрела на помост, где Берон продолжал вести монолог. Презрение, которое она увидела в его глазах, когда он смотрел на своего младшего сына, потрясло Элейн. Она знала, что они не были в хороших отношениях, но на лице Высшего Лорда не было абсолютно никаких следов привязанности. Элейн задавалась вопросом, всегда ли так было, или все испортилось после Джесминды. Когда Берон прокомментировал способность Люсьена самостоятельно находить комнату благодаря своему причудливому искусственному глазу, Элейн услышала тихий вздох Эйшк. — Ой, да ладно тебе, — сказал Берон, повернувшись к жене и протягивая руку, чтобы похлопать ее по руке. — Кто бы мог сказать, что они удивились? Он так и не научился держать язык за зубами, сколько бы раз мы ни пытались преподать ему этот урок, — жестокие карие глаза вернулись к Люсьену. — Он никогда не хотел вести себя как сын Высшего Лорда, не так ли, Люсьен? Его всегда больше интересовали... низшие элементы. Теперь ты выглядишь как один из них. Элейн почувствовала, как Люсьен сжался рядом с ней, и, желая утешить его, протянула руку, осторожно положив ее на его. Мгновенно у нее зазвенело в ушах, а зрение изменилось. Люсьен стоял перед троном, на котором непринужденно восседала Амаранта. Элейн снова заметила, что он выглядит моложе, и, как она отметила, у него все еще были оба глаза. Он также выглядел совершенно взбешенным. — А Тамлин не мог прийти сам? — женщина усмехнулась и наклонившись вперед, посмотрела на Люсьена, который покачал головой. — Я его посланник. — Да, но мне на тебя плевать. Люсьен сдержал явный вздох. — Тамлин дал мне полномочия говорить от его имени в этом вопросе. Он хочет обсудить, как он может сохранить мир, несмотря на его... э-э... отказ… от вашего предложения. Лицо Амаранты исказилось. Элейн с опаской наблюдала, как стражники, стоявшие у двери, приблизились, очевидно, почувствовав неодобрение своей госпожи. Люсьен наблюдал за реакцией Амаранты. — Мира не будет! — рявкнула она, поднимаясь на ноги и свирепо глядя на него. — Не будет мира, пока он продолжает отвергать меня! Гнев промелькнул на лице Люсьена. — Как ты можешь быть такой эгоисткой! — он возразил. — Ты отправляешь нас на войну, потому что Тамлин не намерен тебя трахать? Сделай нам всем одолжение и возвращайся в ту дыру, из которой ты выползла! Не успела Элейн даже вздохнуть, как стражники схватили Люсьена, а Амаранта издала крик ярости и бросилась на него, сильно ударив по лицу. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? — прокричала она. Люсьен, казалось, осознал свою ошибку, и Элейн увидела настоящий страх в его глазах, когда его заставили встать на колени перед Амарантой. — Я ... — что бы он ни собирался сказать, его прервал один из стражников, схватив его за ярко-рубиновые волосы и дернув его голову назад, удерживая на месте. — Тебе нужно преподать урок, — зарычала Амаранта, стоя над ним. — Разве тебя не учили следить за своим языком в Осеннем Дворе? Наверняка у твоей матери манеры получше... Люсьен боролся, но Элейн видела, что он не собирался выбираться из хватки тех охранников, чьи собственные глаза были прикованы к женщине перед ними. Амаранта подняла руку, и Элейн в ужасе сделала несколько поспешных шагов вперед, когда увидела, что пальцы фейри теперь заканчивались острыми ногтями, похожими на когти, и она точно знала, что эта ужасная женщина собиралась с ними сделать. — Нет... — Элейн выдохнула, протягивая руку, но Амаранта прошла прямо сквозь нее. — Нет! — панический крик Люсьена разнесся по комнате, и Элейн с ужасом наблюдала, как он снова попытался освободиться. Охранник, схвативший его за волосы, дернул достаточно сильно, чтобы вызвать слезы в его красновато-коричневых глазах, но Люсьен все еще не прекращал попыток вырваться. — Нет, пожалуйста...! Амаранта только рассмеялась, звук был маниакальным, и Элейн подняла руку, чтобы прикрыть рот, желая отвести взгляд, но почему-то не смогла. — В следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем открыть рот, чтобы проявить неуважение ко мне, — холодный кипящий гнев прокатился по комнате, когда ее слова эхом отозвались, а затем, быстро, как молния, Амаранта провела ногтями по левой стороне лица Люсьена, и Элейн, наконец, смогла отвернуться, когда он закричал. Она ожидала, что видение прекратится, исчезнет, но ничего не изменилось. Она по прежнему слышала крики Люсьена, бесконечные и непрерывные. Смех Амаранты снова раздался вокруг них, и Элейн, оглянувшись, увидела, что охранники повалили Люсьена, который теперь наклонился вперед, опираясь одной рукой на землю, а другой прижимая лицо. Кровь брызнула на каменный пол вокруг него, и на месте его падения образовалась небольшая лужа. Амаранта все еще смеялась, и Элейн бросила взгляд в ее сторону. У нее перехватило дыхание от абсолютного ужаса, когда она увидела, что фейри смеется над чем-то, что она держала в своей окровавленной когтистой руке. Один-единственный красновато-коричневый глаз.***
Когда Элейн застыла, а затем покачнулась на ногах, Люсьен просунул руку ей под мышку. Он знал, что у нее было ещё одно видение, на этот раз он его почувствовал. Он не знал, что это было, но, судя по тому, как она позеленела, он подозревал, что это было неприятно. Когда он почувствовал, что она дрожит, он придвинулся ближе, его вторая рука легла на ее руку, в то время как первая обхватила ее талию. Ему нужно было вытащить ее отсюда. — А, — Люсьен снова обратил свое внимание на отца. — Можем ли мы удалиться на вторую половину дня? — начал он. – Элейн устала от нашего путешествия сюда. Берон махнул рукой отпуская их. — Вы не нужны до ужина. Он состоится на закате, как ты, я уверен, хорошо помнишь. Повернувшись, Люсьен вывел Элейн из зала, не соблюдая обычных формальностей. Ему было все равно. — Ты в порядке? — тихо спросил он ее, когда они шли по коридорам Лесного дома. Элейн сжала в руках его куртку, тихо ступая рядом с ним, и Люсьен наблюдал за ней краем глаза, пока она крепко держалась за него. — Я знаю, что ты что-то видела, — сказал он ей. – Я почувствовал это... Единственным ответом Элейн было крепче ухватиться за его куртку, слегка прижимаясь к нему. Он быстро отвел ее в гостевое крыло, и, когда они шли по последнему коридору, приближаясь к выделенной им комнате, Элейн начала плакать. Крепко обняв ее за талию, Люсьен быстро подошел к двери в их комнату и открыл ее. Он не сомневался, что связь сочла нужным показать ей еще одно ужасное событие из его жизни, и он понятия не имел, когда это прекратится. Их было так много.***
В ту секунду, когда Люсьен закрыл за ними дверь в комнату, Элейн повернулась и обняла его за шею. — Что ты видела? — спросил он, когда его теплые руки легли на ее талию, и Элейн зарыдала в его воротник. — Что бы это ни было, мне жаль... — Амаранта, — выдохнула она, ослабляя хватку и опускаясь обратно, пока ее руки не оказались прижатыми к его груди, — Когда она... — Элейн подняла взгляд на его лицо, ее глаза прошли по жестокому шраму от брови до челюсти. — Когда она сделала это... Она удивилась, когда он вздрогнул, отвернулся от нее и наклонил голову так, что его волосы упали на шрам, скрывая его из виду. — Не надо... — Элейн снова потянулась к нему, ее рука сжала его куртку и повернула его к себе. — Не прячься от меня... Люсьен встретился с ней взглядом, и она увидела в нем настороженность. Она не ослабила хватку на его куртке, продолжая пристально смотреть ему в глаза. Через мгновение он снова повернулся к ней, откинув рукой волосы назад и открыв шрам и золотой глаз. — Мне жаль, что ты это видела, — его слова были мягкими, и Элейн попыталась отогнать образ Амаранты, проводящей когтистой рукой по его лицу. — То, что сказал твой отец, — пробормотала она, качая головой, — Не слушай его. Это неправда, и было сделано лишь для того, чтобы вывести тебя из равновесия. — Я знаю, что он пытался сделать, — мягко ответил Люсьен. — Это не делает того, что он сказал, неправдой... — Элейн уже собиралась повторить, что это неправда, когда он продолжил. — Логично, что ты это видела. Кажется, тебе показываются события, непосредственно связанные с тем, что происходит вокруг тебя. Она подумала о том же и кивнула в знак согласия, ее глаза снова переместились на его лицо. — Я... не могу поверить, что она просто... — она протянула к нему руку, ее пальцы слегка коснулись его подбородка. Люсьен просто смотрел на нее, не двигаясь и не говоря ни слова. — ...как будто это ничего не значило... — она вздрогнула от ужаса, вспомнив, как Амаранта смеялась, пока Люсьен стоял на коленях на каменном полу и кричал. — Мне очень жаль, — пробормотал он, положив теплую руку на затылок Элейн и притягивая ее к себе. Она почувствовала, как он прижался губами к ее лбу, и наконец отпустила его куртку. — Мне очень жаль… за все это. Через мгновение Элейн подняла глаза, понимая, что чувствует его неуверенность в себе и стыд... — Люсьен, — сказала она, — ты не можешь позволить им залезть тебе под кожу. — Я знаю, — он ответил. — Но… Как будто ничего не изменилось. Он заставил нас стоять там, где... — Покачав головой, он снова отвернулся, и Элейн положила руку ему на плечо. — Я заметила, что... — Я не знаю, что я такого сделал, что он так сильно меня ненавидит, — Люсьен сказал. — Но он всегда меня ненавидел… Я никогда не был достаточно хорош для него. — Помнишь, мы сидели под тем деревом в саду Риса, и я подумала, не добавить ли мне рисунок одного из цветов, который упал на нас, хотя это не был какой-нибудь причудливый цветок Ночного Двора? — она подождала, пока он кивнет, прежде чем продолжить. — Ты сказал мне, что если мне это нравится, то это достойно... — Да, — пробормотал он, двигаясь глазами туда и обратно по ее лицу. — Ты мне нравишься, — сказала она просто. Удивление промелькнуло на лице Люсьена, в то же время она почувствовала, как оно прошло через него и вниз по связи. Мгновение спустя он наклонил голову, и на его лице появилась ухмылка. — Неужели, Лепесточек? Элейн кивнула, стараясь не покраснеть, хотя чувствовала, как пылают ее щеки, когда он смотрел на нее. — Да, — сказала она, довольная тем, что ее голос звучал более уверенно, чем она себя чувствовала. — Несмотря на то, что ты, кажется, думаешь, что в тебе нет ничего особенного, ты мне нравишься. Следовательно, по твоей собственной логике, ты достоин всего. Он странно смотрел на нее, и Элейн прикусила губу, отводя взгляд, не в силах больше смотреть ему в глаза. У нее перехватило дыхание, когда Люсьен, не касаясь рукой или каким-либо другим способом, наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. Улыбаясь, она сжала руки в кулаки, ощущая приятное тепло, которое распространяется по телу, и гадая, что именно это значит.