*
Нож в темноте — вот, что вывело Люсьена из сна. Открыв глаза, он различил холодное лезвие, прижатое к его горлу, и постарался не шевелиться, пока его глаза пытались адаптироваться. Элейн больше не было рядом с ним, Люсьен заметил это еще до того, как попытался пошевелиться, и, когда он протянул руку к тому месту, где она была рядом с ним, когда он заснул, лезвие у его горла прижалось ближе. — А-а-а... Не шевелись... Сердцебиение Люсьена участилось при звуке голоса его брата, Коннала. — Че-гоо... ты хочешь? — Не многое... — сказал Коннал за мгновение до того, как произошла вспышка пламени, и камин вспыхнул веселым огнем. Острием ножа Коннал указал Люсьену сесть, и он с трудом прислонился спиной к изголовью кровати. — Что... — Он рванулся вперед, когда увидел Элейн, но был отброшен обратно к изголовью кровати, а лезвие ножа впилось ему в горло как предупреждение. Не в силах отвести взгляд от Элейн, Люсьен поборол панику. Она перегнулась через край кровати, прижатая лицом вниз Талланом, который одной рукой сжимал ее шею, а коленом упирался в поясницу. Янтарные глаза Таллана были устремлены на Люсьена, и брат усмехнулся, проведя свободной рукой по боку Элейн. — Люсьен... — прохрипела она, встретив его взгляд, прижатая щекой к одеялу. Люсьен увидел ее слезы, блестевшие в мерцающем свете камина, и сглотнул очередную волну паники. — Все хорошо, любовь моя... — пробормотал он, удерживая ее взгляд, всем сердцем желая, чтобы она поверила ему. — Все будет хорошо. — Ты не можешь ей этого сказать, — усмехнулся Таллан, пальцы его руки, блуждая, поднимались к тонким бретелькам шелковой ночной рубашки Элейн. — В ее представлении все будет хорошо, если вы вдвоем уйдете отсюда... а этого не случится. Люсьен поднял глаза, чтобы снова встретиться взглядом с Талланом. — Отпусти ее... — Нет. — Таллан... — выплюнул Люсьен. — Она тут ни при чем. Таллан наклонил голову, ухмыляясь Люсьену, и медленно стянул бретельки ночной рубашки Элейн с ее плеч. Люсьен услышал ее тихое хныканье и снова рванулся вперед, выбив при этом клинок из руки Коннала. Он не успел нырнуть за кровать, чтобы схватить Таллана и оторвать его от Элейн, как Коннал выхватил клинок побольше и снова заставил его отступить. Люсьен не мог оторвать глаз от Элейн, пока Таллан гладил пальцами ее обнаженные плечи. Темные глаза Элейн были устремлены на Люсьена, слезы тихо скатывались на покрывало. Он снова хотел сказать ей, что все будет хорошо. Ему было все равно, что скажет Таллан, Люсьен позаботится о том, чтобы все было хорошо. — Я говорил тебе, что ты заплатишь, — сказал Таллан, янтарные глаза снова вперились в Люсьена. — За то, что ты сделал с нашими братьями... — Тогда отпусти Элейн, — сказал Люсьен. — Тебе нужен я. — Нет... — Таллан сильнее вдавил колено в поясницу Элейн, отчего она издала болезненный крик, а ее руки вцепились в покрывало. Люсьен зарычал. — Видишь? — сказал его брат непринужденно. — Это причиняет тебе боль... и я намерен причинить тебе еще больше боли. — Отпусти ее! — И кем ты себя возомнил, чтобы отдавать приказы? — огрызнулся Таллан, — Ты — никто. Ты отказался от всего, что делало тебя важным. — Если ты причинишь ей боль, я уничтожу тебя. Таллан засмеялся. — Это будет один из вас или оба... — сказал он, проводя рукой по голой спине Элейн. — И я думаю, что это причинит тебе больше боли, чем всё, что мы могли бы сделать с тобой напрямую... — Люсьен с ужасом смотрел, не в силах ничего сделать, как его брат наклонился и лизнул длинную полосу на спине Элейн. Ее крик что-то всколыхнул в Люсьене, и он бросился на Коннала, повалив брата на пол. Это была отчаянная схватка, но в какой-то момент Люсьену удалось ударить Коннала коленом в лицо, и его брат замер на ковре. Быстро встав, Люсьен зарычал, увидев, что Таллан все еще держит Элейн прижатой к кровати. Пока он смотрел, Таллан схватил в горсть медово-каштановые волосы Элейн и дернул ее назад, подняв на ноги и держа перед собой, а сам отошел назад. — Тебе это с рук не сойдет, — сказал Люсьен. — Что ты собирался делать? Убить меня в постели и ожидать, что все будет идти своим чередом? — Ты здесь не как эмиссар, — сказал Таллан. — Рисанд ни черта не сможет сделать. — Моя семья может, — тихо сказала Элейн, ее руки тянулись к его руке, пытаясь вырвать ее. — Неста может убить тебя. — Это маловероятно, — ответил Таллан, — Но я бы хотел схватиться с ней, чтобы проверить эту теорию... — его рука скользнула по телу Элейн, и Люсьен увидел, как она отпрянула от него. Он сделал шаг к кровати, не сводя глаз с Таллана. — Отпусти Элейн, или я убью тебя. — У тебя скорее всё наоборот. Ты не выйдешь из этой комнаты живым... или я действительно собираюсь причинить ей боль и заставлю тебя смотреть на это. Сглотнув, Люсьен заставил себя продолжать дышать. Он чувствовал, как в нем поднимается гнев, и сам он становится все горячее. Однако, прежде чем он понял, что с этим делать, он взорвался. Не понимая до конца, что произошло, он заметил лишь яркий огненный свет и жар и через несколько мгновений обнаружил себя сидящим на кровати. Руки Элейн схватили Люсьена за плечи, и он поднял на нее глаза, чувствуя легкое оцепенение. — Люсьен? — ее голос был обеспокоенным, и он моргнул. — Ты в порядке? — Да... — пробормотал он, когда Элейн прижалась поцелуем к его лбу. Осторожно он поднял руку к ее талии, его глаза теперь двигались туда-обратно по ее лицу, пока он осматривал ее. — Ты? — Да. — Он ранил тебя? — Нет ничего такого, от чего бы не избавила горячая ванна и массаж от моей пары... — ее губы коснулись его щеки, и Люсьен заметил, что вокруг них движутся другие. Тамлин вдруг оказался рядом и сказал Люсьену, что ему нужно одеться, и Люсьен без раздумий поднялся на ноги. Он быстро натянул протянутую ему одежду и тут заметил, что оба его брата исчезли. Он знал, что их забрали люди Эриса, и ему стало интересно, куда их отведут, и часть его надеялась, что это будет та же камера, в которой его держали всего несколько дней назад. Когда Элейн натянула дневное платье, Люсьен придвинулся ближе, обхватив ее руками и наслаждаясь тем, как она прильнула к нему. — Мы должны поговорить с Эрисом, — сказала она ему. — Он хочет знать, что произошло... он хочет знать все. — Готов поспорить, что он уже знает, — пробормотал Люсьен. — Может, менее подробно... — Просто скажи мне, что мы сможем уйти утром. — Как пожелаешь, Лепесточек, — улыбнулся он ей, проведя пальцами по ее рукам до запястий. — К завтраку мы можем быть уже далеко, даже если остальные решат остаться... — Давай все же пройдем через это, — пробормотала она, отступив в сторону, чтобы он мог осмотреть себя в длинном зеркале. — Рад, что ты так думаешь, — Элейн взяла его за руку, и Люсьен вышел с ней в коридор, где они встретили Несту, которая выглядела совершенно разъяренной. Он не осмелился заговорить с ней, не сейчас.*
Когда Эрис опустился на свой трон, Элейн была уверена, что видела, как он подавил зевок. — Объясняйте, — потребовал рыжеволосый Высший лорд, и сразу несколько человек начали говорить. Раздражение проступило на лице Эриса и, проведя рукой по лицу, он снова поднял руку, призывая к тишине. — Котел, помоги мне, — пробормотал он, указывая на Люсьена. — Ты. — Э-э... — Элейн почувствовала, как Люсьен пытается сохранить спокойный тон, когда начал говорить. — Я не знаю, как они попали внутрь... впервые я увидел их, когда к моему горлу приставили нож... — Эрис выгнул бровь и жестом показал, чтобы он продолжал говорить, а Элейн перевела взгляд на Люсьена. — Таллан прижал Элейн, а я пытался заставить их отпустить ее. Они хотели отплатить мне за то, что я и Тэм убили наших братьев... Они пришли, чтобы убить меня. — А потом? — мягко спросил Эрис. Люсьен передернул плечами, а Элейн не сводила с него глаз. — Я обошел Коннала... — сказал он, подняв руку и потерев затылок, — Но Таллан все еще держал Элейн, и я не знал, что делать... Я... не знаю... не знаю, что я сделал. Переведя взгляд на Эриса, Элейн наблюдала, как он наклонил голову, его янтарные глаза сузились, когда он посмотрел на Люсьена. — Что ты помнишь? — Я не знаю, — пробормотал Люсьен. — Я разозлился... вспылил... запаниковал... а потом я уже сижу на кровати, и вокруг были другие. — Ах, — янтарные глаза Эриса переместились на Элейн. — Теперь ты. Элейн взглянула на Люсьена, который бережно взял ее руку. — Я тоже не знаю, как они попали в комнату, — тихо начала она. — Я спала, когда Таллан вытащил меня из кровати, — она не сводила глаз с Люсьена. — Он держал меня, пока они подносили нож к Люсьену и будили его. Они хотели убить его. Они... они собирались убить его. — И все же... — мягко сказал Эрис, — Это не то, что произошло... — Таллан насмехался над ним, — сказала Элейн, переводя взгляд с Люсьена на Эриса. — Он... коснулся... меня... И Люсьен освободился, — Элейн снова посмотрела на Люсьена. — Он стал горячим... жарче, чем огонь в камине рядом со мной... Я почувствовала это через всю комнату... и он начал светиться... — Люсьен сжал ее руку, и Элейн встретилась с его пристальным взглядом. — Потом все взорвалось... и Таллан больше не держал меня, он кричал... и его кожа была... — она покачала головой. — Я просто убежала от него так быстро, как только могла... Затем пришли другие... — Я причинил тебе боль? — спросил Люсьен, его металлический глаз мерцал, когда он осматривал ее. Элейн покачала головой, и они оба оглянулись на Эриса, который сделал еще один жест в сторону пары фейри, стоявших у двери. Двое фейри по приказу Эриса вышли из зала, а через несколько мгновений вернулись, приведя с собой Таллана и Коннала. Люсьен смотрел, как его братьев поставили на колени перед Эрисом, недалеко от того места, где он стоял с Элейн. Сместившись так, чтобы оказаться между ними и своей парой, Люсьен уставился на Таллана. Кожа его брата была почти такой же красной, как и волосы, на большей части плоти виднелись волдыри. Очевидно, он сильно обгорел. Боль на лице Таллана была столь же явной, как и его гнев, и Люсьен почувствовал легкое удовлетворение. Ублюдок заслужил это после того, что он сделал с Элейн и что собирался сделать. — Ты вошел в комнату Люсьена с намерением убить его, — обвинил Эрис, а Таллан и Коннал молча смотрели на брата. — Ты отрицаешь это? — Нет, — пробормотал Коннал. Выражение его лица еще больше ожесточилось, и Эрис прорычал следующие слова: — Ты намеревался убить гостя моего дома у меня под носом...? — Он заслужил это, — огрызнулся Таллан. — Ты знаешь, что он сделал! — Молчать! — Эрис поднялся на ноги. — Ты больше не будешь проявлять неуважение ко мне. Я — твой Высший Лорд. У тебя есть что сказать в свое оправдание, прежде чем я вынесу приговор? Люсьен поднял бровь, когда янтарные глаза Таллана метнулись к нему. — Смотри в оба, младший брат, — сказал он. — Мы никогда не забудем. — Если ты внимательно меня слушаешь, — ответил Люсьен, — Ты можешь услышать, что мне все равно... — Он почувствовал, как рука Элейн сжалась на его руке, и он вернул свое внимание к Эрису, который теперь вышагивал взад-вперед по помосту. — Вы оба будете изгнаны, — в конце концов сказал Эрис, обратив свой взор на братьев, стоящих на коленях на полу. — Вам больше не рады во Дворе Осени. Вы больше не члены семьи, и у вас нет никаких связей с этим домом. Если вас поймают при попытке проникнуть на мои земли, вы будете преданы смерти, — Люсьен поймал быстрый взгляд Эриса на их мать, стоявшую неподалеку. — Вам понятно? — спросил он их. Никто из них не ответил, и Эрис махнул на них рукой. — Ступайте. У вас есть время до рассвета, чтобы покинуть мои земли. Они двигались как одно целое: оба брата поднялись на ноги и выбежали из комнаты, не оглянувшись назад, а Люсьен проследил за Эрисом, когда тот вернулся и сел на свой трон. Больше не было ни братьев, ни других претендентов на трон. Не было никого, кому было бы выгодно убить Эриса, пока он спит. Люсьен подумал, не спланировал ли Эрис все это. Он устранил все угрозы своему правлению за один день. — Ты должен был просто убить их, — это была Неста, и Люсьен повернул голову, чтобы взглянуть на сестру Элейн, которая стояла недалеко позади них. — О, — ответил Эрис, положив одну ногу на другую и одарив Несту довольным взглядом, — Если они вернутся, я так и сделаю. — Однако в данный момент у тебя есть три изгнанных брата, которые, вероятно, не хотели бы ничего больше, чем видеть тебя мертвым. Они все еще будут там, ожидая своей возможности. — Не думаю, что они это сделают, — усмехнулся Эрис. — Они знают, что если хоть ноготь вонзится в мои земли, их казнят. Они не станут испытывать мое терпение, — Люсьен заметил, как одобрительно Эрис смотрит на Несту, прежде чем подарить ей еще одну широкую улыбку. — Вы все можете остаться, конечно, я прекрасно понимаю, если вы захотите уйти утром. Люсьен подскочил ближе к Элейн и обнял ее за плечи. — Мы можем вернуться в наши комнаты? Оторвав взгляд от Несты, Эрис встретился с Люсьеном глазами и кивнул. — Да. Люсьен развернул Элейн к двери, и они быстро вернулись в комнату. Он не удостоил взглядом никого другого: они могли подождать до утра. Войдя в комнату, Люсьен позаботился о том, чтобы закрыть дверь, а затем придвинул перед ней оранжевую кушетку. На этот раз никто не сможет войти без его ведома, и, когда он повернулся, Элейн уже забрела в ванную. — Я хочу принять ванну, — сказала она, и перед глазами Люсьена промелькнул образ Таллана, облизывающего ее спину. Неудивительно, что она хотела помыться. Быстро последовав за ней, он вошёл в ванную комнату, когда она уже начала наполнять ванну водой. — Ты уверена, что я не причинил тебе вреда? — тревожным голосом спросил он. — Я... не контролировал то, что произошло. Я даже не знаю, что это было... — Огонь меня не тронул, — ответила она, — Я ничего не почувствовала. Просто было жарко, а потом Таллан закричал и отпустил меня. — Хорошо... — Люсьен поднял руки, не в силах удержаться, и погладил ее по шее, пока она расстегивала платье. Он снова подумал о Таллане, облизывающем ее, и его охватил жар ревности. Люсьен обхватил ее за талию, притягивая к себе, и тут же отпустил, когда она вскрикнула от боли. — Прости. — Все в порядке, — она повернулась к нему лицом. — Просто немного болит... Люсьен уже собирался спросить ее, что болит, когда она сбросила платье, и он забыл все слова, которые собирался произнести. Вместо этого он смотрел, как она вошла в ванну и погрузилась в горячую воду. Через мгновение он смог взять себя в руки, подойти к ванне и, присев на край, стал наблюдать за ней. — Как ощущения? — спросил он, взяв мягкую губку и опустив ее в воду. — Тепло и приятно, — пробормотала она, поворачиваясь так, чтобы он мог дотянуться до ее спины. Люсьен улыбнулся и начал тереть ее губкой, уделяя особое внимание тому месту, которое, как он помнил, вылизывал Таллан. Когда она наклонилась вперед, чтобы он мог дотянуться ниже, у Люсьена перехватило дыхание при виде большого фиолетово-зеленого синяка, который уже расползался по ее пояснице в том месте, где было колено Таллана. — Лепесточек... — пробормотал он, — ...ты в порядке? Элейн оглянулась через плечо и, одной рукой осторожно коснувшись синяка, вздрогнула. — Да... — Люсьен снова начал медленно водить губкой по ней, его вторая рука лежала на ее спине, его прикосновения были легкими. Закрыв глаза, он сосредоточился на этом синяке, на том, чтобы заставить его исчезнуть, забрать у нее эту боль. Открыв глаза, он увидел гладкую, бледную кожу. Темные глаза Элейн встретились с его глазами через плечо. — Спасибо... — Не за что, Лепесточек. Она улыбнулась ему, а затем встала, обернув вокруг себя полотенце. — Солнце встает, — тихо сказала она, посмотрев в окно. — Мы должны одеться и уйти отсюда... Люсьен кивнул, более чем готовый увезти ее из Двора Осени туда, где они могли бы расслабиться.*
Тепло улыбнувшись, Эйшк раскрыла ему руки для объятий, и Люсьен почувствовал, как его охватывает прилив привязанности. Обхватив ее за плечи другой рукой, он нежно обнял ее и поцеловал в лоб. — Я еще приду и увижу тебя, — сказал он ей, когда она крепко обняла его. — Смотри, чтобы так и было. — Конечно, — Люсьен откинул ее длинные рыжие волосы назад на плечо, его глаза быстро пробежались по ней. Хотя ему и казалось, что он все знает, Люсьен все равно хотел задать ей лишь один вопрос. Однако, они уходили через несколько минут, и у него оставался последний шанс, чтобы задать его. Когда пальцы матери двинулись вверх по его руке, он прикусил губу. — Это... то, что я сделал... это была сила моего отца, не так ли? Эйшк кивнула, ее рука все еще двигалась вверх и вниз по его руке, а затем скользнула вниз и снова взяла его руку в свою. — Я видела, как он делал это раньше. Когда спасал меня от Хайберна... Я видела, как он сделал это с некоторыми из людей Хайберна. Они горели, их кожа покрылась волдырями... точно так же, как ты поступил с Талланом, чтобы защитить Элейн. — Я уже использовал его силу, чтобы защитить Элейн, — сказал ей Люсьен. — Когда Хайберн обратил ее, я разрушил заклинание, которым он удерживал меня, чтобы добраться до нее. Его мать улыбнулась ему. — Конечно, — сказала она ему мягко. — Она твоя пара. Твое отчаянное желание защитить ее пробудит в тебе это. Но помни, что это не только его сила, но и твоя тоже. Кивнув, Люсьен сжал ее руку. — Ты в порядке? — спросил он. — Сначала Малак, а теперь Таллан и Коннал ушли? — Ах... — она наклонила голову, ее взгляд на мгновение скользнул в сторону, — Они сделали свой выбор, и теперь все должно быть именно так. — Но ты будешь скучать по ним? — Я бы скучала, и зная, что они в безопасности, и видя их каждый день... — Ты знаешь, куда они пойдут? — Нет. Люсьен не потрудился спросить, думает ли она, что Эрис действительно убьет их, если они посмеют вернуться; он знал, что так и будет. — Люсьен? — услышал он голос Фейры за мгновение до того, как она появилась рядом с Рисом. — Мы готовы идти. А ты? — Да, — он перевел взгляд со своего друга на мать и снова улыбнулся. Придвинувшись вперед, он нежно обнял ее, наслаждаясь тем, как она сжимает его в ответ. — Раз в месяц, — сказала Эйшк через мгновение, когда она отпустила его. — Я хочу видеть тебя хотя бы раз в месяц. Как думаешь, ты сможешь с этим справиться? — Думаю, что смогу, — улыбаясь, Люсьен поцеловал мать в щеку и отошёл. Взгляд матери прошел мимо него, и Люсьен повернулся, чтобы увидеть, что Элейн и Неста присоединились к Фейре и Рису, и все они смотрят на него. Элейн подошла ближе, и Люсьен протянул руку, чтобы взять ее за руку. Она мягко улыбнулась ему, а затем ее темные глаза переместились на Эйшк. — Мы также приглашаем тебя в гости, — сказала его мать Элейн, которая улыбнулась еще шире и кивнула головой, золотисто-каштановые волосы слегка подпрыгнули от этого движения. — Спасибо, с удовольствием. * Сад пережил ее отсутствие, но Элейн видела, как небрежное отношение к нему отразилось на ее цветах. Как только они вернулись, она поспешила туда, чтобы посмотреть, что нужно будет сделать, хотя, похоже, в основном ей нужно было просто удалить некоторые душистые сорняки, чтобы дать цветам возможность расцвести. — Не критическое положение в саду? — услышав голос Азриэля, Элейн повернулась, чтобы найти его сидящим на низкой каменной скамье в тени. — Это прошло твою проверку? — Возможно... — пробормотала Элейн, разглаживая руками платье, чтобы отвлечься от желания немедленно отправиться в сад и приступить к работе. — Хорошо, — он поднялся на ноги. — Надолго ты вернулась? — Только на ночь, я думаю. Азриэль кивнул, а затем склонил голову к двери. — Тогда я пойду и позволю тебе разобраться с этим. — Хорошо. Однако прежде чем Азриэль успел куда-либо уйти, Неста вышла наружу, Кассиан следовал за ней вплотную. — Я так и думала, что ты сразу придешь сюда, — сказала ее сестра. — Ты ничего не можешь с собой поделать. — Ну, учитывая, что утром мы снова уезжаем... Мне нужно сделать кое-какую работу. — Тебе не обязательно уходить, — сказала Неста категорично. — Ты можешь остаться... — Нет, Нес, — сказала Элейн, опускаясь рядом с ближайшей грядкой. — Я хочу увидеть дворы... и я не оставлю Люсьена. — После всего, что произошло... — тихо сказала Неста, — Это может быть небезопасно. — С Люсьеном я в большей безопасности, чем где-либо и с кем-либо еще, — ответила Элейн, выдергивая несколько сорняков из мягкой земли. — Что произошло? — спросил Кассиан, переместив взгляд на Несту. — Ты убила кого-то в Осени? — Почти, — пробормотала Неста, и Элейн наклонила голову. — Думаю, Эрису бы это понравилось. — Возможно, — согласилась ее сестра. Элейн переместилась к другой грядке, создав рядом с ней кучу выброшенных сорняков. Солнце уже было высоко над головой, отбрасывая темные тени на маленький двор от близлежащих деревьев. У нее будет пара часов, чтобы закончить самую срочную работу, прежде чем ее, без сомнения, позовут внутрь, чтобы провести немного времени с остальными. Она подумала, что ей следует поблагодарить сестер и Риса за то, что они проделали весь путь до Двора Осени, чтобы помочь ей, когда она отправила им письмо с известием о том, что случилось с Люсьеном. Кассиан все еще допрашивал Несту, и Элейн усмехнулась, слушая его. — Кого ты чуть не убила? — Пару ужасных братьев Люсьена. — Логично, — Кассиан усмехнулся. — Они были занозой в заднице каждого на протяжении веков. — Ну, теперь их выгнали, и Эрис сказал, что убьет их, если они вернутся ко Двору. — Интересно... — пробормотал Кассиан, и Элейн не упустила того, как его взгляд переместился на Азриэля. — Ты знаешь, куда они могли бы пойти? — спросила она, и Азриэль взглянул на нее. — Зачем тебе это знать? — Они хотят убить Люсьена, — сказала она. — Знать, куда они пошли, было бы полезно. — Эти сведения можно... получить, — мягко сказал Азриэль. Кивнув, Элейн вернула свое внимание к саду. Кассиан нарушил наступившую тишину, снова придвинувшись ближе к Несте. — Расскажи мне еще о том, как ты чуть не убила этих наглых ублюдков... — сказал он, и смех был очевиден в его голосе. — Она сказала Таллану, что оторвет ему руки и забьет ими его до смерти, — сказала Элейн, не отрывая глаз от своей работы. Кассиан захихикал. — Ооо... Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы увидеть это, — сказал он и Неста издала небольшой смешок, ошеломив Элейн настолько, что она повернулась и уставилась на нее. — Это выглядело забавно в моем воображении, — сказала ее старшая сестра, ухмыляясь Кассиану. — Это замечательный образ, — сказал он, и Элейн несколько мгновений молча смотрела, как они сверлят друг друга глазами. Оглянувшись на свой сад, она задумалась, сколько еще времени пройдет, прежде чем Неста уступит тому, что она так ясно начала признавать между собой и иллирийцем. Элейн надеялась, что это произойдет скоро и что она будет здесь, а не в каком-нибудь другом дворе, когда это произойдет. Подумав об этом, Элейн немного лучше поняла, почему Неста была обижена тем, что не знала, как развивались ее отношения с Люсьеном, ведь она не присутствовала при их изменении. Решив, что она найдет время поговорить с Нестой обо всем этом до их отъезда, Элейн погрузилась в работу, игнорируя полдень, чтобы успеть сделать как можно больше, пока у нее есть время и пока ее в конце концов не позвали, чтобы заняться чем-то другим.*
Они провели остаток дня, беседуя с остальными, часами сидели за обеденным столом, пока лилось вино, шутили и подтрунивали друг над другом. Люсьен знал, что именно поэтому Фейра предпочла Двор Ночи Весне, и именно поэтому она решила уйти. Сейчас он видел, что и Элейн была принята в эту компанию, и что все они считали ее одной из них. Он знал, что ему рады и что его присутствие среди их группы принято, но они не воспринимали своего, и ему было интересно, смогут ли они когда-либо это сделать. На протяжении всего ужина Люсьен участвовал в разговорах и наблюдал за общением между членами группы. Ему оказалось труднее, чем он предполагал, привыкнуть к тому, что Элейн придётся снова делить с остальными, и большую часть вечера его глаза следовали за ней. Единственное, что ему удалось сделать, это снова и снова повторять в уме, что когда они поднимутся наверх и лягут спать, она будет принадлежать только ему. Он знал, что только он будет лежать с ней, обнимать ее, гладить ее волосы и что ему не придется делиться ею или подпускать к ней кого-то еще, пока они не спустятся на следующее утро к завтраку. Зная, что она будет принадлежать только ему, он мог оставаться в своем кресле, держать руки при себе и делать вид, что у него не возникает желания заключить ее в свои объятия и наброситься с рычанием на любого, кто только взглянет в ее сторону. Он негромко спросил Фейру, может ли она предоставить им один из своих щитов, чтобы никто не мог подслушать их комнату, и постарался выглядеть как можно более невинным, когда она подняла на него бровь. Не то чтобы Люсьен намеревался наброситься на Элейн, как только они останутся наедине. Мысль о том, что никто не сможет подслушать их разговор или что-то еще, заставила его почувствовать, что он может предоставить ее самому себе, и он лишь хотел побыть с ней наедине, насколько это было возможно. Когда они вошли в спальню, Элейн отправилась принимать ванну, а Люсьен принялся распаковывать вещи, которые понадобятся им на ночь и на следующее утро. Им предстояло отправиться во Двор Лета, поэтому он позаботится о том, чтобы выбрать одежду, которая лучше всего подходила бы для жаркого климата. Люсьен как раз положил на кровать книгу, которую читал ей, когда Элейн вышла из ванной в шелковой ночной рубашке, после чего и он поспешил в ванную. К тому времени, когда он появился, Элейн заплела свои золотисто-каштановые волосы и откидывала покрывало. Она тепло улыбнулась ему, и он как можно быстрее пересёк комнату и присоединился к ней. Элейн взяла книгу, и скользнула между одеял, Люсьен с улыбкой сделал то же самое, когда она придвинулась к нему. Он взял книгу из ее рук и открыл ее на том месте, которое отметил. Когда Элейн положила голову ему на плечо, Люсьен начал читать, успокаивая себя тем, что наконец-то она лежит в его объятиях, прижата к нему, и никто больше не будет требовать ее внимания. Пара.Пара.Пара. — Я рад, — сказал он ей, отложив книгу в сторону, — Что на этот раз, когда я проснусь, я могу быть уверен, что ты все еще будешь рядом со мной... — казалось, что это было так давно, когда он проснулся в темноте с ножом у горла и Элейн на расстоянии вытянутой руки, но это было только ранним утром. Она кивнула головой, прижавшись щекой к его груди. — Конечно, буду, — пробормотала она. — Я... сделал бы все, что угодно, — Люсьен поднял руку, чтобы провести пальцами по ее плечу, — Все, что угодно, чтобы вытащить тебя из той ситуации. — Я думала, ты умрешь, — тихо сказала Элейн, скользя одной рукой по его животу и груди. — Я знала, что они пришли убить тебя и что ты знал об этом... но я думала, что это действительно произойдет, — она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и Люсьен встретился с ее широко раскрытыми карими глазами. — Он держал меня так крепко, что я не могла пошевелиться и что-либо сделать, а Коннал приставил к тебе нож... Люсьен поцеловал кончик ее носа. — Они думали, что используют тебя, чтобы причинить мне боль, — тихо сказал он, и Элейн рукой провела по его плечу. Она прижалась к нему, одной ногой скользнув по его ногам, устраиваясь поудобнее, и он почувствовал ее дыхание на своей шее. — Если бы они получили то, что хотели... — ее голос был едва ли громче шепота, и Люсьен покачал головой, положив руку на ее талию. – Я бы не смогла справиться с этим. Ты моя пара... — его сердце учащенно забилось при этих словах, и ее губы нежно прижались к его горлу. — Ты нужен мне, — она снова прижалась к нему щекой. — Мне нужно, чтобы я могла вот так сворачиваться с тобой калачиком каждую ночь. Всегда. — Конечно, Лепесточек, — ответил он. — Я очень рад быть твоей личной подушкой всю оставшуюся вечность, — он улыбнулся, почувствовав ее тихий смех, и его рука скользнула с ее талии вниз по бедру, к ее заду. Она снова засмеялась, ее рука крепче сжалась на его плече. — Люсьен... — прошептала она, и он услышал в ее голосе нотки нерешительности. — Да? — Я хочу... попробовать...кое-что. — Оу? — с любопытством посмотрел он на нее. — Я... я не... то есть, я... это... я читала об этом, ну, это было в книгах, которые я читала... и... — он почувствовал ее неуверенность и повернул голову, чтобы поцеловать ее в лоб. — Лепесточек, ты можешь попробовать все, что тебе нравится. Несколько мгновений Элейн оставалась неподвижной, и Люсьен уже начал думать, не заснула ли она, но потом она подняла голову, встретилась с его глазами, приподнялась, а затем переместилась на него, оказавшись сверху. Люсьен держал ее взгляд, уверенный, что его сердце совсем перестало биться, пока он пытался сделать правильный вдох. — Так нормально? Люсьен кивнул, его рука поднялась по ее бедру. — Абсолютно. Он не был уверен, что знает, чего она хочет, пока она не стянула свое ночное платье через голову и не опустила его рядом с кроватью, и он мог только наблюдать, как она поднялась на колени, чтобы начать расстегивать его брюки. Когда она закончила с ними, Люсьен смог собраться с силами, чтобы снять их. Он был уже тверд, и он издал быстрый шипящий вздох, когда Элейн обхватила его одной из своих нежных рук. Она подняла на него вопросительный взгляд темных глаз, а затем снова устроилась над ним. — Так правильно? — спросила она. — Я просто... — Да... ах... помедленней... — Люсьен едва успел вымолвить слова, когда она заняла правильное положение, обеими руками упираясь в его грудь, и осторожно опустилась на него. Глаза Люсьена были прикованы к лицу Элейн, наблюдая, как она прикусила нижнюю губу, принимая его в себя. Затем она замерла, ее руки прижались к его груди, а дыхание стало учащенным. Он поднес свою руку к ее щеке, пытаясь успокоить и дать ей понять, что все в порядке и они могут подождать, пока она будет готова. Ее темные глаза снова встретились с его, и Люсьен слабо улыбнулся. Они молчали. Элейн просто держала его взгляд, медленно, осторожно двигая бедрами, при этом между ее глаз появилась легкая хмурость. Она повторила движение, и ее губы слегка разошлись, когда она сделала небольшой вдох. Она сделала это снова, и руки Люсьена легли на ее бедра, он сдержал тихий стон. Он мягко направил ее бедра, показывая, как двигаться более плавно и под правильным углом, и вскоре она уже делала это сама, наклоняясь вперед и сильнее прижимаясь к его груди. Люсьен заставлял себя молчать, прислушиваясь к сбившемуся дыханию Элейн каждый раз, когда она двигалась над ним. Он видел, что ее лицо раскраснелось и румянец спускается по горлу к груди. Он старался не издавать ни звука, наслаждаясь тем, что все, что он мог слышать, это ее прерывистое дыхание при каждом движении, ритмичный скрип старого каркаса кровати и редкое хныканье, которое срывалось с ее губ, когда ее глаза закрывались, и она еще больше наклонялась к нему, пытаясь сохранить равновесие. Взяв ее руки в свои, Люсьен соединил их пальцы вместе, позволяя ей использовать его хватку, чтобы сохранить равновесие и слегка приподняться, облегчая ее движение. Глядя на нее, ему почти трудно было поверить, что это его жизнь. Что это не было чем-то, что происходило с кем-то другим. Его все еще удивляло, что такое прекрасное и милое создание, как Элейн, может быть его парой, может хотеть его. Его взгляд переместился на нее, и еще одна волна горячего желания пронеслась через него. Он пытался сопротивляться желанию перевернуть их, чтобы она оказалась под ним, но тут она потянулась к нему, чтобы ухватиться за изголовье кровати, используя его, чтобы придать себе больше рычагов, больше силы своим движениям, и Люсьен едва не потерял сознание. Обеими руками схватив за бедра, он начал притягивать ее к себе, приподнимая бедра, чтобы толкнуться в нее. Элейн вздохнула, и он услышал, как она ухватилась за изголовье кровати, прежде чем ее ритм изменился, и она начала вращать бедрами по-новому. Застонав, Люсьен закрыл глаза и снова вошел в нее. Элейн хныкала при каждом движении, ее дыхание было не более чем неглубокими вздохами, и Люсьен медленно провел пальцами по ее горячей коже, чувствуя, как она сжимается вокруг него. Он знал, что это произойдет, знал бы, даже если бы не мог ясно ощущать ее по узам. Он почувствовал, как она вздрогнула за мгновение до того, как схватилась за его плечо, испустив громкий крик, ее движения над ним стали рваными, прежде чем он последовал за ней с придушенным криком. Элейн замерла, все еще склонившись над ним, задыхаясь, и он провел рукой по ее горячей спине. Тогда она отпустила изголовье кровати, рукой скользнула вниз к его груди, и опустилась, чтобы прижаться к нему. — Это было так же, как в твоих книгах? — пробормотал он, не в силах сдержать ухмылку. Элейн издала придыхательный смешок, прижавшись к его коже. — Лучше... — Я рад, что ты так думаешь, — он снова провел рукой по ее спине, дыша медленно и ровно, пытаясь вернуть сердцебиение под контроль. Он все еще был внутри нее, и с радостью оставался бы там всю ночь, если бы мог. Она не пыталась двигаться, и он просто продолжал гладить ее. — Хорошо, что я попросил Фейру оградить комнату... Элейн снова рассмеялась, повернув голову, чтобы прижать поцелуй к его горлу. Он слегка вздрогнул. — Хорошая мысль, — пробормотала она. — Возможно, щит нам еще понадобится.