*
Ужин во Дворе Лета был скромным, на низком балконе с видом на гавань и закат солнца, присутствовал только Таркин. Элейн сидела рядом с Люсьеном и с благоговением и обожанием наблюдала, как малиновый закат почти поджег волосы ее пары. Она всегда считала, что предпочитает красивые пастельные тона, но в Люсьене не было ничего пастельного, и она никогда не видела ничего более пленительного. Его рыжие волосы, казалось, светились, как расплавленный металл, и ей стоило немалых усилий сдержать себя, чтобы не поднять руку и не прикоснуться к ним. — Видишь что-то привлекательное, Лепесточек? — спросил он, не отрывая взгляда от своей тарелки и накалывая на вилку кусок рыбы. — Очень. Тогда он поднял на нее взгляд, быстро сверкнув глазами, и озорно улыбнулся. — Год назад, Люсьен, — начал Таркин, сидя напротив Люсьена, — Не здесь я ожидал тебя найти... Элейн почувствовала легкое раздражение со стороны Люсьена, но, тем не менее, он улыбнулся. — Где это? — спросил он, его тон был легким. — В твоем дворе? Таркин улыбнулся в ответ: — Ну, да. Я бы подумал, что ты все еще с Тамлином, но теперь ты эмиссар Двора Ночи... работаешь на Рисанда... и у тебя есть своя пара... Рука Люсьена властно легла на колено Элейн под столом, и она взглянула на него, пока он смотрел на Высшего Лорда. — Ты не единственный, кто думал, что у меня никогда не будет пары. Элейн нахмурилась и проведя рукой по спинке кресла Люсьена, коснулась его спины. Осторожно поглаживая его, она размышляла о том, каково это — жить веками, зная о существовании пар и полагая, что у него её никогда не будет. Особенно после потери Джесминды. Однако Таркин тихонько усмехнулся: — Кто бы мог подумать, что я стану Высшим лордом? — Справедливо, — согласился Люсьен, на его губах играла небольшая улыбка. Элейн слегка расслабилась. — От Принца другого города до Высшего лорда Двора Лета, должно быть, было неожиданно. — Еще хуже, когда Амаранта позвала нас всех к себе под Гору. — Никому из нас не было хорошо под горой, — ответил Люсьен, и Элейн вспомнила видение, в котором Амаранта заставила Тамлина выпороть Люсьена в наказание за помощь Фейре в ее первом испытании. — Ей действительно нравилось играть с тобой... — Таркин задумался, — Второе испытание, должно быть, было... — прервал его Высший Лорд, и Элейн увидела, как Люсьен нахмурился. — Это не скоро забудется... Пытаясь вспомнить, что Фейра рассказала ей о втором испытании, Элейн наблюдала за Люсьеном. Сестра сказала ей, что она должна была разгадать загадку, которую не смогла прочитать, и что Рис помог ей. Если бы она потерпела неудачу, они с Люсьеном были бы разбиты... Словно почувствовав ее замешательство, Люсьен повернул голову в ее сторону. Как только его взгляд встретился с ее, Элейн увидела то же, что и он. Люсьен был прикован к земле, вне досягаемости Фейры. Она почувствовала его абсолютный ужас и панику, когда Фейра взвешивала свое решение, пока смерть неуклонно приближалась к ним. Элейн почувствовала тошноту. То, что Фейру не научили читать, могло означать потерю ее пары и сестры. Она могла никогда не встретить Люсьена и не узнать, что случилось с Фейрой. Скорее всего, она вышла бы замуж за Грейсена и оказалась бы под его властью. Даже если бы Люсьен не умер, а Амаранта продолжала его мучить, он, скорее всего, продолжал бы жить, думая, что у него никогда не будет пары. — Элейн...? — рука Люсьена потерлась о ее колено. Моргнув, она поняла, что слезы затуманили ее зрение. — Прости... — пробормотала она, — То второе испытание... — Ты видела это? — мягко спросил он, и она сморгнула слезы, пока не смогла ясно видеть. — Всего лишь вспышка или две... Рука Люсьена скользнула в руку Элейн, и она на мгновение встретилась с его глазами. — Простите, если мои слова расстроили вас, леди, — голос Таркина был мягким, и Элейн покачала головой. — Вовсе нет. Он с сомнением посмотрел на нее, и Элейн заметила настороженность в его кристально-голубых глазах. — Тогда давайте перейдем к более приятным темам, — изрёк он, улыбнувшись через мгновение и снова обратив свои яркие глаза на Люсьена. — Как ты думаешь, Рис будет сотрудничать с нами в том, что касается низших фейри? — Несомненно, — Люсьен сказал просто, — И его Высшая леди тоже. Таркин поднял бровь и слегка склонил голову в знак признательности. — Ах, конечно, — Высший лорд улыбнулся. — А ты? — спросил он. — Ты тоже? — Всем, чем смогу, — Люсьен заверил его, аккуратно перекладывая кусочки в своей тарелке, — Я всегда мечтал о мире, о котором ты говоришь. — Да... — медленно выговорил Таркин, его глаза все еще были устремлены на Люсьена, — Я полагаю, что это так... Элейн было интересно, насколько широко распространена история Люсьена и Джесминды в Притиании. Сглотнув неожиданно вспыхнувшую в ней ревность, она оглянулась на свою тарелку, пытаясь медленно дышать и заставить себя забыть об этом. Люсьен крепко сжал ее руку, и ей стало еще хуже, когда она поймала его растерянный взгляд. По-видимому, ничего из этого обмена взглядами не было упущено Таркином. — Каково это — иметь пару? — спросил он. — Каково это — чувствовать связь? Люсьен поднял руку и медленно провел ею по лицу. — Как одержимость... — сказал он, и Элейн подняла бровь. — Это все, о чем я могу думать. Элейн... всегда... на первом плане в моих мыслях, — выдержав паузу, он продолжил, — Это еще сильнее, когда мы в разлуке... — Одержимость? — спросила она, и Люсьен повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Как бы ты это описала? — ...Любым словом, которое не звучит негативно, — сказала она прямо, — Она мощная, всеобъемлющая, утешительная... — Я не хотел, чтобы это так прозвучало... — его рука снова сжала ее руку, — Вовсе нет... Подняв взгляд, когда Высший лорд поднялся на ноги, Элейн наблюдала, как он поднял бокал с вином и сделал глоток. — Вечер в вашем распоряжении, — сказал он, переводя взгляд с Люсьена на Элейн. — Пожалуйста, наслаждайтесь видом. Это мой любимый вид во всей Адриате, — он быстро пошел прочь, и Элейн посмотрела ему вслед, а затем вернулась к Люсьену. — Мы его отпугнули? — Думаю, да. Она оттолкнулась от стола и поднялась на ноги, пробираясь к стене балкона, чтобы посмотреть на гавань. Мгновение спустя она почувствовала, как Люсьен подошел к ней сзади, его руки медленно обвились вокруг ее талии, и он прижался к ней. — Люсьен... — Прости за мой неудачный выбор слова. — Все в порядке, — пробормотала она, сделав медленный вдох, когда почувствовала, как он прижался поцелуем к ее плечу. — До этого было что-то не так... — Ничего страшного. — Скажи мне... — Я не хочу, — она почувствовала, как он вздрогнул при этих словах, и попыталась объясниться. — Это глупо и несправедливо. — Я хочу знать, — его руки сжались вокруг ее талии. — Поделись со мной... — Если бы Джесминда не была убита... — вздохнула она, не в силах сделать свой голос более сильным, — Что бы ты выбрал? — она повернулась, чтобы посмотреть на него в свете оранжевого заката. — Ты был бы со мной или с ней? Люсьен уставился на нее. — Элейн... Она смахнула слезы: — Ты любил ее... — Я люблю тебя. Ты моя пара... — Я знаю... — Это... не то, о чем тебе следует беспокоиться... — Я ничего не могу с этим поделать, — пробормотала она, — Ты любил ее. Ты никогда бы не причинил ей боль... — Лепесточек, скорее всего, мы бы не встретились... — мягко сказал он. Элейн фыркнула. Вероятно, он ждал, что связь с Джесминдой установится, не понимая, что этого не произойдет. — Ты бы, наверное, все еще был в Осени. Я все еще была бы сестрой Высшей Леди Двора Ночи. Мы бы встретились в какой-то момент, — она посмотрела на него, нахмурившись. — Это все равно бы случилось, — она прикусила губу. — Ты думал, что она твоя пара... — Да, — вздохнул он, — Но если бы я был все еще с ней... а потом я встретил тебя, и связь установилась, и я бы понял, что ты моя пара... — Элейн старалась не задерживать дыхание, но ничего не могла с собой поделать. — Я не знаю, любимая, — сказал он, — Я бы не хотел причинить ей боль, ты права... но... я не могу представить, как можно бороться с узами, — она видела боль в его глазах, когда он пытался обдумать сценарий, и ей стало стыдно за то, что она вообще спросила его об этом. Не раздумывая, Элейн обняла его за шею. — Прости меня... — вздохнула она, — Я не могла побороть ревность. Он знал о тебе и о ней. В том мире, который он хочет, где высшие и низшие фейри рядом друг с другом, с ней все было бы в порядке. Ты все равно смог бы быть с ней... она была твоим выбором... — Ты моя пара, — сказал он твердо, — Брачные узы считаются более священными, чем любые другие отношения, и не просто так... — губы Люсьена коснулись щеки Элейн, и она задрожала. — Никто и никогда не будет так близок мне, как ты. Ни у кого не будет связи сильнее, чем у нас с тобой... — Одержимость... — Это был плохой выбор слова с моей стороны, — он снова поцеловал ее в щеку, и она почувствовала, как его руки нырнули в ее волосы, — Но я одержим тобой, — он прижал ее к себе сильнее. — Я не считаю это чем-то плохим... Это большая страсть... особый вид любви... — Я люблю тебя, — она вздохнула, и его губы нежно коснулись ее лба. — Любой из нас мог отвергнуть его, — напомнил он ей, — Но мы этого не сделали. Мы выбрали друг друга. Кивнув, Элейн почувствовала, как внутри нее что-то смягчилось. Она расслабилась, прислонившись к его груди и обхватив руками его талию. — Мне грустно, что ты думал, что у тебя никогда не будет пары. — Взгляни на меня сейчас, — прошептал он ей на ухо. — У меня самая потрясающая пара, о которой можно только мечтать... — Ты изменил почти все, что я когда-либо думала о себе и об окружающем мире... — О? — Люсьен откинулся назад настолько, чтобы встретиться с ее глазами. — Например? — К примеру... — Элейн сделала паузу, чтобы подумать, — мой любимый цвет. — Он изменился? — Раньше он был бледно-зеленым... — А сейчас какой? — его глаза переместились на ее лицо, и он улыбнулся ей. — Хм... — Элейн скользнула рукой по его руке к плечу, а затем к затылку. Осторожно она провела пальцами по его ярким волосам, поднося то, что держала, к его глазам. — Этот цвет... Она смотрела, как глаза Люсьена прошлись по волосам, которые она держала, прежде чем снова встретиться с ее взглядом. В его красно-коричневом глазу промелькнули эмоции, и Элейн почувствовала, как его руки сжались на ее талии, прежде чем, склонившись, он поцеловал ее. Она отбросила его волосы, чтобы крепче обхватить плечи, когда он поднял ее на ноги. Когда он держал ее так, в ее сердце не оставалось места для ревности, потому что в мире не было никого, кроме них двоих. Никто и ничто больше не имело значения, и она подумала, что, возможно, это и есть ее собственная одержимость.*
— Ты хорошо спала? — Да, спасибо, — Элейн улыбнулась Таркину, который уверенно шел рядом с ней. За завтраком он предложил показать ей достопримечательности и интересные места в окрестностях Адриаты, пока Люсьен был занят чем-то с Варианом. Она окинула его настороженным взглядом, на мгновение пожевав губу. — Прости, если мы с Люсьеном заставили тебя чувствовать себя неловко прошлой ночью... — О, нет... — он пренебрежительно махнул рукой, — Просто почувствовал, что спор между парами, вероятно, лучше вести без зрителей... — Это был не спор, — сказала она тихо, — Не совсем... — наклонив голову, Элейн поняла, что они с Люсьеном действительно пока не ссорились. — Значит, разногласия, — Таркин обратил на нее свои кристально-голубые глаза. — Ты была чем-то недовольна, и я решил, что вам будет легче разобраться, если я стану меньше говорить. — Понятно. — Я так понимаю, вы разобрались? —Думаю, да... — Прошу прощения, если я был причиной этого. — О, нет, что ты, — Элейн сделала паузу, чтобы полюбоваться видом с балкона. — Я... — она взглянула на Таркина, а затем снова посмотрела на открывающийся вид, — Во мне проснулась ревность к давно ушедшему любовнику. Таркин опирался локтями о низкую стену, не сводя глаз с открывшегося вида. — Низшая фейри, которую казнил Берон? — Джесминда, — она наблюдала, как Таркин медленно кивнул. — Я знаю Люсьена очень давно, — сказал он. — Еще до того, как я стал Высшим лордом. Он бывал здесь довольно часто как один из сыновей Осени, а затем позже, когда был эмиссаром Двора Весны... — Элейн кивнула, прислушиваясь. — За это время он изменился, — голубые глаза метнулись в ее сторону. — Он так долго был печален... Я полагал, что это было вызвано рядом причин, Джесминда была лишь одной из них... но... даже до того ужасного случая я никогда не видел его таким счастливым, как сейчас, — Таркин мягко улыбнулся ей. — В нем появился свет, сияние... и я готов поспорить, что это только благодаря тебе. — Он все еще грустит... — пробормотала Элейн, хотя на сердце у нее стало легче от слов Таркина. — Время от времени я вижу это в нем. Я чувствую это... — Он хочет иметь дом. — Откуда ты это знаешь? — Элейн повернулась лицом к Высшему Лорду. — Я видел, как он терял свой дом, только чтобы создать новый, а теперь он потерял и его... — Да, — Элейн кивнула. Осень, а потом весна. Она знала правду, скрывающуюся за оценкой Таркина. Облако прошло над солнцем, и на Элейн повеяло прохладой, когда ветер пронесся мимо них. — Это не меняет того факта, что сейчас он счастливее, чем я когда-либо видел, — сказал ей Таркин, и Элейн улыбнулась. — Итак, ты искала цветы для своей книги? — Да, я надеялась, что у тебя есть фаворит, которого я могла бы включить. Все остальные Высшие лорды уже сделали это... — Мой любимый... — он сделал небольшую паузу, — это маленький желтый цветок, который растет только в городе, где я когда-то был Принцем... — он снова улыбнулся ей. — Я прикажу принести его тебе. — Это было бы очень мило. — Если ты ищешь, где можно найти еще несколько хороших вариантов, можешь посмотреть на холмы с южной стороны горы. Там есть цветы и деревья, и более чем несколько маленьких тропинок, которые ведут к уединенным пляжам и скалам... — Люсьен упоминал о них, — она снова выпрямилась, откинув волосы на плечо. — Он сказал, что мы могли бы прогуляться в ту сторону, когда он вернется сегодня днем. — Уверен, что это будет прекрасно. Вы вчера обсудили разногласия? — Да, — пробормотала Элейн, — Я... — она не знала, почему говорит об этом Таркину, — Я знаю, что вела себя глупо, — сказала она. — Я была несправедлива к нему... — Я уверен, что нет. — Я была... но я не могла побороть ревность, — она вздохнула. — И я хотела знать, кого бы он выбрал — меня или Джесминду. — Ты — его пара, Элейн. — Я знаю это... но она была его первой любовью. Он выбрал ее, — она снова вздохнула. — У него не было выбора насчет меня. — Теперь есть, — ответил Таркин, — Он может игнорировать это... — Он так сказал. Он сказал, что мы оба можем... — И он прав... — Ты спросил, каково это, — вспоминала она, — Прошлой ночью ты спросил, каково это — быть в паре... — Ты не согласна с оценкой Люсьена насчет "одержимости". — В какой-то степени... — пробормотала она, склонив голову в раздумье. — Это чувствуется... как притяжение. Меня постоянно тянет к нему, я чувствую его... как он сказал, это даже больше похоже на то, когда мы врозь. Я постоянно знаю, где он, и часто чувствую, что он делает... — она бросила взгляд на Таркина. — Мне не нравится, когда кто-то другой прикасается к нему... ревность сильна. Даже, видимо, когда другая женщина мертва уже много веков... — И вы действительно еще не приняли узы? — Еще нет... — Элейн пожевала губу. — Думаешь, тогда она станет сильнее? — Связь, я думаю, да... — Нет, ревность, — она вздохнула. — О, я не знаю... — Таркин задумчиво посмотрел на нее. — Наверное, может, особенно поначалу... Я слышал, что мужчины становятся ужасными собственниками, пока не научатся это контролировать. Особенно во время брачного безумия... — Все всегда говорят о реакции мужчин... — заметила она, — Но ни слова о женщинах... Таркин усмехнулся. — Ты можешь спросить свою сестру... На мгновение ей показалось, что Таркин имел в виду Несту, но потом она поняла, что он говорил о Фейре. — Скорее всего, она будет рассказывать мне подробности о Рисе и брачном безумии, — Элейн с ужасом подумала о Вивиан. Она знала, что леди Двора Зимы с радостью расскажет ей все, что она захочет узнать, хотя Элейн не была уверена в том, что у Вивиан был опыт ревности. Она не знала, были ли у Калиаса возлюбленные до его нынешней жены, хотя, как Высший лорд, он, несомненно, не испытывал недостатка в поклонницах и женщинах, пытавшихся привлечь его внимание. — Ахх... Я полагаю, что не стоит наслаждаться такими рассказами от брата или сестры... — Очень даже нет, — пробормотала Элейн, — Она так любит детали... и каждый раз, когда я смотрю на Риса, я думаю об этом... Таркин рассмеялся, и Элейн удивленно посмотрела на него. Его смех был похож на звук прилива, и она нашла его совершенно очаровательным. — Под этим балконом есть еще один сад, — сказал он ей, — Я уверен, что ты найдешь там что-нибудь достойное книги, пока я прикажу принести тебе тот цветок. Очевидно, Вариан вернется в начале дня, сразу после обеда. Приглашаю вас снова присоединиться ко мне на балконе. — Благодарю, — Элейн улыбнулась ему. — У меня будет достаточно времени, чтобы взять оттуда все необходимое, прежде чем мы с Люсьеном отправимся на склоны южной стороны горы. — Надеюсь, что вы получите удовольствие. Погода должна быть идеальной для такой прогулки. Элейн улыбнулась, когда они направились к лестнице. На ходу она достала из кармана свою книгу, надеясь, что в саду внизу она найдет именно то, что хотела. Не зная, чего она ожидает от Двора Лета в плане цветов, Элейн взволнованно сглотнула. Ей очень хотелось узнать, что выращивает Лето, и проверить, насколько улучшились ее навыки рисования за последнее время.*
Элейн прислонилась спиной к дереву, вытянув перед собой ноги, а голова Люсьена мягко лежала у нее на коленях. Когда мимо них пронесся легкий ветерок, она посмотрела на него, лежащего в траве и тихо читающего ей книгу, которую принес с собой, а затем перевела взгляд на свой наполовину законченный эскиз. Крошечные красные цветы в изобилии росли вокруг дерева, поддерживающего ее спину, и это было идеальное место для отдыха, когда они шли по южной стороне горы от города. Она добавила еще одну деталь к лепесткам, прищурилась, пытаясь понять, чего ей не хватает, когда до нее донесся голос Люсьена. Он вернулся ранее из того места, куда отправился с Варианом, в несколько довольном настроении, и ему очень хотелось, чтобы они отправились в путь самостоятельно. Элейн почти сразу же с радостью отправилась с ним, набросав несколько цветов из сада, который показал ей Таркин. Она хотела загладить свою вину за вчерашний вечер, все еще чувствуя себя виноватой за то, что позволила ревности взять верх, и извиниться. Это было несправедливо, и она чувствовала себя не в своей тарелке. Они легли спать, не держа зла друг на друга, и даже не расстроенные. Свернувшись калачиком под одеялом, Элейн обхватила Люсьена, как это уже стало ее привычкой, но все равно ей казалось, что разговор еще не закончен, и она хотела расставить все точки над i. Когда ее набросок получился настолько хорошим, насколько она предполагала, она отложила книгу в сторону, снова посмотрела на голову Люсьена на коленях и улыбнулась. Она осторожно провела пальцами по его ярчайшим волосам, отмечая, как от прикосновения к ним по всему телу пробегают мурашки. Его глаза встретились с ее, и он мягко улыбнулся. — Ты слушаешь историю, Лепесточек? — спросил он, и Элейн кивнула. — Слушала... — Больше нет? — спросил он, и тогда Элейн нервно прикусила губу. — Я... хотела сказать тебе, что мне жаль. — За что? — За прошлую ночь. Люсьен поднял руку, пальцами обхватив запястье Элейн, и поднес ее руку к своим губам, оставляя поцелуй на ее коже. — Тебе не нужно извиняться за это... — Думаю, нужно, — вздохнула она, — Я не должна была спрашивать тебя, кого бы ты выбрал — меня или её... Это было совсем нечестно. — Элейн... — он переплел свои пальцы с ее, не отпуская руку. — Ты моя пара. Ты всегда можешь спросить меня о чем угодно... — Это было жестоко. — Это не так, — он крепко сжал ее руку, — Я прекрасно понимаю, что тебе нужен ответ на этот вопрос. Я понимаю неуверенность... — Прости, я ревновала... — Все в порядке. — Нет... — она покачала головой, снова проводя свободной рукой по его волосам, — Я не хочу, чтобы ты боялся говорить о ней со мной. Ты любил ее, и она была важна, и я хочу, чтобы ты не стеснялся обсуждать ее. Я хочу, чтобы ты делился со мной... и если я всегда буду ревновать тебя к ней, то ты не сможешь этого сделать, а ты должен. Люсьен сел и повернулся к ней лицом, и Элейн встретила его взгляд, чувствуя себя виноватой. Она наблюдала за ним, видя его мысли, пока он смотрел на нее. Он рукой прикоснулся к ее щеке, большим пальцем медленно провел по скуле. — Тебе не нужно ревновать к Джесминде, — сказал он, голос был нежным, как легкий бриз, ласкающий их на пути к океану. — Я не знаю, как остановиться, — сказала она, — Я не хочу, но одна и та же мысль снова и снова проносится в моей голове. Если бы она все еще была здесь, возможно, твоя любовь к ней была бы сильнее, чем узы... и ты бы хотел ее больше, чем меня. Металлический глаз Люсьена сверкнул, он нахмурился и сузив глаза, посмотрел на нее. — Ничто не говорит о том, что мы с ней вообще были бы вместе... — Ты любил ее, — Элейн вздохнула, и он кивнул. — Я любил. И она любила меня, — ответил он, — Но она была дикой... она была импульсивной и непредсказуемой, — он мягко улыбнулся, и сердце Элейн сжалось. — Она была первой, кто полюбил меня таким, какой я есть, а не потому, что я сын Высшего лорда... и поэтому я полюбил ее. Но... я изменился с тех пор. Возможно, она бы не полюбила того, кем я стал... Возможно, я бы ей наскучил... Возможно, это просто не продлилось бы так долго... Элейн уставилась на него. — Ты не можешь этого знать... — Нет, — согласился он, — Точно так же, как я не могу знать, что сейчас мы были бы так же влюблены, как тогда, — он придвинулся ближе к ней, и Элейн провела рукой по его предплечью до плеча. — Но ты... — его пальцы прошлись по ее челюсти и горлу, — Моя пара... Я люблю тебя с такой силой, какую никогда не чувствовал прежде... и я знаю, что это будет длиться вечно, потому что именно это обещает нам связь... Элейн почувствовала, как ей стало жарко от этих слов. — Правда? — спросила она, и Люсьен кивнул, его взгляд был серьезным. У нее отлегло от сердца, и она улыбнулась Люсьену, желая обхватить его руками и забраться к нему на колени. Она хотела, чтобы он поцеловал ее, хотела, чтобы он показал ей, как сильно он жаждет провести с ней вечность. Это было так успокаивающе, поняла она, знать, что у нее есть он, что он будет рядом с ней столько, сколько они проживут. Знать, что любовь не угаснет, пока в один прекрасный день они не поймут, что ее нет уже много лет. Элейн жалела всех фейри, которые когда-либо жили или будут жить, но никогда не найдут свою пару. Еще больше она жалела тех, кто нашел свою пару, но был отвергнут. Сейчас ей почти не верилось, что она когда-либо заставляла Люсьена бояться, что она может не принять его, что она не хотела иметь с ним ничего общего после войны. — Мне жаль, — пробормотала она, сев к нему на колени и целуя его в щеку. — Мне жаль, если я когда-либо причинила тебе боль, — она обвила руками его шею, уткнувшись лицом в его волосы. — Все, что я когда-либо говорила или делала, что причинило тебе боль... Я бы хотела вернуть все назад... — Элейн... — вздохнул он, и она услышала легкий смех в его голосе, когда его руки погладили ее по спине, и она прислонилась к нему, — Не беспокойся об этом, — она почувствовала его руки в своих волосах и закрыла глаза. — Нам предстоит провести так много времени вместе, чтобы убедиться, что все, что мы делаем, правильно... и даже если это не подтвердится, мы сможем все исправить... Она кивнула, все еще уткнувшись лицом в его волосы, ее руки крепко сжались на его спине. — Я хочу принять это... — прошептала она, и Люсьен мгновенно затих. — Нашу связь... — вздохнула она, — Как только мы вернемся... Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Люсьен снова зашевелился, его рука медленно прочертила нежные круги по пояснице Элейн. — Если ты этого хочешь, — его голос был низким и мягким, но она слышала в нем тоску. — Хочу, — прошептала она, — Это то, чего я хочу. Подняв Элейн на ноги, Люсьен поцеловал ее в щеку. Он наклонился, чтобы взять их книги и спрятать их под мышку, а затем взял ее за руку и улыбнулся ей. — Давай спустимся к берегу, — предложил он, — Скальные бассейны довольно интересны. — Что в них? — спросила она, и его улыбка стала шире. — Каждый раз что-то новое... Он не заметил, что Элейн держалась рядом с ним, крепко сжимая его руку, пока они шли к берегу. Он был уверен, что ей было ужасно стыдно за то, о чем она спросила его накануне вечером, и теперь ему стало стыдно, что он сразу не прогнал ее страх, уверив ее, что она — его единственный выбор. Отмахнувшись от вопроса, он подумал, что это не помогло бы ей почувствовать себя лучше, так как она могла подумать, что он говорит ей то, что она хочет услышать. Люсьен решил, что, если он как следует обдумает вопрос, она получит большее удовлетворение от его ответа. К тому времени, как они спустились на песок, он уже вспотел под жарким летним солнцем и с интересом разглядывал воду. — Вот... — он снял пиджак и расстелил его на песке, а сверху положил их книги, после чего с улыбкой посмотрел на Элейн. — Пойдем сюда... — он повел ее к невысоким плоским скалам неподалеку, где он нашел несколько каменных бассейнов, когда в последний раз посещал Двор. Элейн быстро последовала за ним, сняв туфли и оставив их рядом с его пиджаком. Они бродили вокруг скал около получаса, наклоняясь, чтобы рассмотреть ракушки и мелких существ то тут, то там, и Люсьен думал, не собирается ли Элейн в считанные секунды взять свою книжку, чтобы начать рисовать то, что они нашли. Когда они добрались до небольшого выступа скалы, Люсьен с радостью обнаружил, что бассейн глубже, чем он помнил, и, наблюдая, как большая из приближающихся волн переливается через край, чтобы добавить воды в бассейн, он начал стягивать рубашку через голову. — Что ты делаешь? — спросила Элейн, и он услышал смех в ее голосе. — Надо зайти в воду, — усмехнулся он. — Я такой горячий, — он начал снимать с себя остатки одежды и взглянул на Элейн, услышав ее вздох. — Люсьен! — Да? — ...Любой может увидеть... — она придвинулась к нему, и он, усмехнувшись, спрыгнул в бассейн, его глаза закрылись от удовольствия, когда прохладная вода заскользила по его коже. — Рядом с нами никого нет, — он посмотрел на нее, стоящую на краю скалы. — Присоединяйся ко мне... — он наблюдал за тем, как Элейн оглядывается вокруг, вглядывается вдаль, а затем неуверенно смотрит на него и прикусывает губу. Было ясно, что она хочет этого. — Давай, Лепесточек... Ухмылка Люсьена расширилась, когда он увидел, что она сдалась. Элейн начала расстегивать платье и опустилась рядом с бассейном, и он протянул руку, чтобы помочь ей погрузиться в воду. — Ты уверен, что никто... — ее темные глаза снова забегали по пляжу, и Люсьен кивнул. — Здесь нет никого, кроме нас. Когда она соскользнула в воду, Люсьен поймал ее, обхватил руками за талию и притянул к себе. — Здесь глубже, чем я думала... — прошептала она, и он улыбнулся, поцеловав ее в щеку. — Я держу тебя. То, как она прижалась к нему, заставило его сердце забиться сильнее, и он не мог поверить, что когда-либо позволял ей задаваться вопросом, выбрал бы он быть с ней или нет. — Я знаю, — вздохнула она, и Люсьен развернулся, опуская ее в воду. — Я люблю тебя, — сказал он и, подняв голову, нежно прижался губами к ее губам. Ее улыбка заставила его сердце ускорить свой ритм, и он крепче прижал ее к себе. — Я всегда буду выбирать тебя, — вздохнул он и осознал, что это правда. Не может быть, чтобы он не выбрал Элейн. Для него было невозможно не хотеть ее. Взгляд ее темных глаз сказал Люсьену, что она точно знает, что он ей сказал, и он снова поцеловал ее, застонав, когда она в ответ крепко обвила руками его шею. Вчера вечером он сказал ей, что не знает, что бы он сделал, если бы Джесминда была жива. Теперь ему было ясно, каким был бы его выбор. Он любил Джесминду. В то время он думал, что она была его парой и что он никогда не полюбит никого больше, чем ее. Однако он не знал, что такое узы. То, что он любил Элейн, было больше во всех отношениях. Он снова встретился с ней взглядом и понял, что ей известна природа его мыслей. Слезы наполнили ее темные глаза, и от облегчения, которое он почувствовал по узам, у Люсьена перехватило дыхание. — Лепесточек... — тихо произнес он, поднося руку к ее щеке, когда повернул их и двинулся к краю бассейна. Камень здесь был гладким, и Люсьен прижал Элейн к нему, его руки скользнули вниз к ее талии, чтобы удержать ее, пока он снова прижимал свои губы к ее. — Элейн... Ее руки коснулись его плеч за мгновение до того, как она поцеловала его в ответ, и он позволил всему этому омыть его. Пока волны продолжали набегать, создавая мелкую рябь на воде, когда самая большая из них пересекала плоскую скалу, Люсьен еще крепче прижал к себе Элейн. Медленно, очень медленно, он целовал ее, нежно прижимая ее спину к гладкому камню, ее бедра своими, осторожно облизывая ее нижнюю губу. Когда она открылась ему навстречу, он усмехнулся, ничуть не увеличивая темп, несмотря на разочарованное рычание Элейн, когда ее руки сжались на его плечах. Он знал, что он уже тверд, но он хотел просто немного насладиться моментом, прежде чем они начнут что-то делать дальше. Люсьен продолжал целовать Элейн медленно, осознанно, наслаждаясь тем, как ее тело трепещет на его собственном, как ее руки тянутся к нему. Помедлив еще немного, он прижал ее к себе, пытаясь отдышаться от собственного желания. Он хотел, чтобы она была горячей и отчаянно желала его, прежде чем он даже подумает о том, чтобы войти в нее. Задыхаясь в поцелуе, Элейн скользнула рукой вниз между ними и обхватила его, зацепив одной ногой его бедро, Люсьен поднял руку, чтобы обхватить ее лицо. Держа ее неподвижно, кончик его носа почти касался ее носа, Люсьен встретил потемневший от страсти взгляд Элейн и удерживал его, пока очень медленно входил в нее. Ее тихий вздох взбудоражил его кровь, но он продолжал удерживать ее лицо, глаза были прикованы к ней, пока он входил в нее снова и снова. Люсьен не мог отвести глаз, наблюдая за тем, как Элейн двигается, и его желание нарастало по мере того, как он видел, как она начинает раскрепощаться. Она тихонько хныкала и вскоре стала умолять его о большем, обо всем, что у него было, и Люсьен дал ей это, его рука все еще держала ее лицо, наблюдая за ней, а ее руки царапали его спину, когда она прижималась к нему. — Люсьен... — голос Элейн был хныканьем на легком ветерке, и он толкнулся сильнее, вызвав еще один тихий стон, когда она прижалась к нему, на мгновение закрыв глава. Люсьен тихо застонал, пытаясь сохранить ритм, его глаза все еще пристально смотрели на лицо Элейн, пока он продолжал входить в нее снова и снова, желая, чтобы она прочувствовала, как он требует ее. — Ты... ты... ах... — простонал он, почти теряя сознание, когда она открыла глаза, чтобы снова встретиться с ним взглядом, — Моя, — задыхался он. — Ты... все... что я могу... когда-либо... хотеть... Элейн кивнула, как могла, его рука все еще держала ее лицо, и Люсьен отпустил ее. Ее голова почти мгновенно откинулась назад и взглянула на небо, второй ногой обхватывая его талию, когда он продолжил плавно входить в нее, занося свободную руку над ее плечом, хватаясь за камень, притягивая себя к ней ближе. Элейн вскрикнула, и Люсьен начал вколачиваться в нее с каждым толчком. Он усмехнулся ее слабому стону, и через мгновение ее рука оказалась в его волосах, а другая вцепилась в его плечо. Он мог хотеть только ее, он знал это, и он говорил ей об этом, шепча ей на ухо между толчками. Ее рука сжалась на его плече, ногти впились в кожу, когда она снова застонала. Скользнув рукой по шее Элейн, он прижал ее к себе и стал наблюдать за ее лицом, двигаясь все быстрее. Ее глаза снова закрылись, и он не мог отвести взгляд от ее лица, пока двигался в ней. Она была горячей и тесной, и он почувствовал, что приближается к своему краю за мгновение до того, как Элейн вскрикнула, обрушившись в него по узам и увлекая его за собой при падении. Когда он снова смог дышать, Люсьен нежно прижался губами к щеке Элейн, чувствуя, как она отрывает ногти от его кожи. — Ты и я принадлежим друг другу, — прошептал он, перемещая свои губы к ее уху. — Мы принадлежим друг другу... — Да, — вздохнула она, и он улыбнулся, скользя губами по ее челюсти, еще не готовый отстраниться и отпустить ее. — Я с трудом могу дождаться, когда узы станут такими, какими они должны быть... Она тихонько засмеялась, и Люсьен поднял голову, чтобы посмотреть на нее. — Скоро... — пообещала она, и его сердце учащенно забилось при этой мысли. Он кивнул, но тут же обернулся, почувствовав чье-то приближение. Глаза Элейн расширились, когда она посмотрела мимо него, и Люсьен точно знал, где будет находиться Вариан, когда он повернулся. Темнокожий фейри посмотрел на них сверху вниз, приподняв одну бровь, и Люсьен почувствовал, как Элейн прижалась к его спине, погружаясь в воду, чтобы спрятаться за ним. Он почувствовал, как она уткнулась лицом в его плечо, и услышал ее жалобное хныканье. — Ах... извините... — мягко сказал Вариан, — Таркин просил передать, что вы должны вернуться в город до наступления ночи... которая наступит менее чем через час. — Спасибо, — сказал Люсьен ровно. — Да... а... ужин, опять же, на закате... — Мы вернемся с должной поспешностью, — сказал Люсьен, и Вариан, кивнув, повернулся и ушел. Элейн все еще прижималась к спине Люсьена, и когда он повернулся к ней лицом, то увидел, что она практически побагровела. — Все в порядке, Лепесточек, — улыбнулся он, поглаживая пальцами ее щеку. — Он, должно быть, видел... — Я так не думаю, — темные глаза встретились с его глазами, и Люсьен улыбнулся, снова обхватил ее за талию, притянул к себе и нежно поцеловал. — Я думаю, у нас все хорошо... а теперь давай уйдем отсюда и вернемся в город. Я довольно голоден, а ты? — Да... — Элейн позволила Люсьену помочь ей подняться из воды, где она быстро натянула платье и встала. Он последовал за ней, натягивая свои штаны, прежде чем они пошли забирать свои вещи оттуда, где они их оставили. — Ты... ты действительно думаешь, что он ничего не видел? Люсьен не был уверен, но он сомневался, что Вариан стал бы смотреть, если бы случайно что-то увидел. — Он не из тех, кто подглядывает, — сказал он вместо этого, наблюдая за Элейн, которая кивнула в знак согласия. — Пойдем, Лепесточек... Взяв ее за руку, Люсьен начал вести Элейн обратно в город, надеясь, что у них будет время быстро искупаться перед ужином. Он хотел бы смыть с кожи соленую воду, прежде чем им придется сесть за стол, и ему очень нравилась идея как можно скорее переодеть Элейн в платье.