***
За ужином Люсьена посетило столько мыслей и эмоций, что он с трудом мог разобраться в них. Его мысли были запутанными и многочисленными, тогда как мысли Элейн были достаточно ясными. Его пара была так невероятно счастлива, что ему даже не нужно было прикасаться к ней, чтобы почувствовать это так же ясно, как если бы эти эмоции были его собственными. Не в силах стереть улыбку с лица, Люсьен наблюдал, как Элейн оживленно разговаривает с сёстрами через стол и Вивиан рядом с ней. Время от времени она смотрела на него, и улыбка озаряла её лицо так же ярко, как и солнце. Люсьена окутало тепло, когда Элейн обхватила его руку под столом, и она опустила руку ему на колени. Осознавая, что, несмотря на то, что она была взволнована и счастлива снова быть с сёстрами, она все еще искала контакта с ним, сердце Люсьена почти заныло. Улыбнувшись ей, он провел большим пальцем по тыльной стороне ее руки, а затем переключил свое внимание на Гелиона, который что-то говорил Рису о завтрашнем утре. Разговор проходил в лёгкой манере, ничего особо важного не обсуждалось, так как не каждый Высший лорд был в пределах слышимости, а затем внимание всех переключилось на еду. Болтовня в зале продолжалась на протяжении всего банкета, и Люсьену нравилось, как непринужденно все вели себя в зале. Он никогда не видел, чтобы банкет, на котором присутствовали бы все Высшие лорды, проходил так гладко, за такой легкой и беззаботной беседой. Люсьен бывал на десятках подобных мероприятий, и всегда в воздухе витало недоверие и напряжение. Берон же всегда был в центре всего этого. Переведя взгляд на Эриса, он молча наблюдал за братом. Он мог сказать, что Эрис чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Люсьен не мог не заметить, что в последние несколько дней его брат чувствовал себя комфортно. Но сейчас он был немного на взводе. Несмотря на то, что с ним вежливо разговаривали, и он принимал участие во всем, что происходило вокруг, Эрис, казалось, ожидал, что в любой момент кто-то попытается вырвать у него кусок. Когда ужин был завершен, Люсьен был удивлен тем, как быстро убрали со стола. Еще через несколько минут сам стол был разобран и вынесен из комнаты, его заменили столиками поменьше и несколькими удобными диванами, чтобы можно было вести беседы в небольших группах. Сидящие за столами разбились на маленькие группы, и Люсьен быстро отыскал глазами Элейн, которая сидела, смеясь, на диване со своими сестрами. Он чувствовал ее довольство через всю комнату, и решил дать ей возможность побыть с Нестой и Фейрой без него. Приняв это решение, Люсьен отвернулся, продолжая осматривать комнату. Заметив Эриса, стоящего в одиночестве у окна, Люсьен сделал медленный вдох и направился к нему. Глаза Эриса быстро пробежали по нему, и остановились на его лице. — Люсьен. — Эрис, — Люсьен наклонил голову, все еще понимая, насколько осторожно держится старший мужчина. — Похоже, ты здесь хорошо устроился. — Правда? — И ты, и Элейн, — Эрис прислонился спиной к стене, почти непринужденно переступая с ноги на ногу. — Одежда... — произнес он с укором, его янтарные глаза еще раз пробежались по Люсьену. Не удержавшись, Люсьен застенчиво провел рукой по гладкому материалу, снова желая, чтобы вещь была длиннее. — На самом деле, тебе очень идет, — добавил Эрис через мгновение. — Повезло. Представь, если бы это было не так... Усмехнувшись, Люсьен вынужден был согласиться. Было бы весьма прискорбно, если бы он выглядел ужасно в традиционной одежде двора своего отца, тем более что Гелион намеревался заявить о нем публично. — И правда... — Что правда? — голос Тамлина заставил Люсьена повернуться лицом к старому другу, когда Высший лорд Весны приблизился. Люсьен лишь покачал головой, показывая, что это не имеет значения. — Впечатляет, что ты так быстро собрал всех здесь... — тихо отметил Тамлин, и Люсьен посмотрел на него. — Я удивлен, что ты пришел, — на самом деле это было не так, но он не знал, что еще сказать. Взгляд, брошенный на него Тамлином, сказал Люсьену, что его друг точно знает, о чем он только что подумал. — Элейн кажется счастливой... Моргнув, Люсьен посмотрел через всю комнату на свою пару, а затем снова на Тамлина. — Она давно не видела своих сестер. — Неста меня пугает, — голос Тамлина был резким, и Эрис подавил смешок, подняв руку, чтобы вежливо прикрыть рот. — Это потому, что ты не полный идиот, несмотря на упорные слухи, — ответил Люсьен, усмехнувшись, когда Тамлин нахмурился. — Она довольно впечатляющая, — добавил Эрис, его голос был тише, чем обычно. Люсьен только кивнул, переведя взгляд на брата. — Не знаю, жалеть или завидовать тому мужчине, который окажется с ней... Люсьен подумал о Кассиане и усмехнулся. — Он заслуживает этого.*
Лицо Элейн болело от постоянной улыбки. Она скорчила гримасу, в попытках изменить выражение лица, и открыла глаза, когда Неста остановилась на полуслове. — Что ты делаешь? — спросила ее старшая сестра со странным выражением, застывшем на красивом лице. — Ничего, — Элейн попыталась незаметно помассировать лицо. — О чем ты говорила? — Я хотела сказать, что была очень удивлена, когда увидела вас... в... этом..., — Неста протянула изящную руку, чтобы коснуться сиреневого платья, в котором была Элейн. — Я тоже, — добавила Фейра, ухмылка исказила ее губы. — Почему? — спросила Элейн. — Это то, что здесь носят... — Да, но вспомни, как ты даже не захотела надеть иллирийскую кожу, и Вивиан пришлось дать тебе одежду Двора зимы, хотя было слишком жарко...? — слова практически вырвались из Фейры, и Элейн скрестила руки на груди. — К чему ты клонишь? Фейра пожала плечами, но выражение ее глаз точно сказало Элейн, что она хочет сказать, или, скорее, о чем думает. Элейн покраснела. Она знала, что покраснела, потому что лицо ее пылало. — Э-э... — Неста издала странный звук, и Элейн искоса взглянула на нее. Сестра смотрела на нее с выражением, которое Элейн не могла расшифровать, и прежде чем она успела спросить, о чем та думает, громкий голос Гелиона эхом разнесся по комнате, и все замолчали. Повернувшись на диване, Элейн села чуть выше, чтобы наблюдать через весь зал, когда Гелион встал так, чтобы все могли его видеть. Фейри в зале зашевелились, и поднялся тихий шепот, когда Эйшк встала рядом с Высшим лордом Двора Дня. Элейн заметила, как он мягко улыбнулся ей, а затем осмотрела зал в поисках Люсьена, предполагая, что сейчас произойдет. — Я думала, они собирались начать свою встречу утром? — полушепотом спросила Неста у Фейры, которая кивнула. — Так нам сказали, — ответила Фейра. — Он сказал нам, что мы начнем после завтрака... — Шшш... — Элейн улыбнулась им. — Просто смотрите... — она не смогла стереть улыбку с лица, когда повернулась обратно к остальной части комнаты, все еще ища Люсьена. Когда она обнаружила его, стоящего у стены с Эрисом и Тамлином, она почувствовала, исходящую от него нервозность. Он стоял прямо, подняв руку и потирая затылок, его глаза, красно-коричневый и золотой, были устремлены на отца. Его сердце громко стучало у нее в голове, и она не могла не затаить дыхание, когда Гелион призвал всех внимательно слушать.***
Люсьену казалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Он не был уверен, не привиделась ли ему боль в ребрах. Он также пытался сделать полный вдох, пока Гелион улыбался собравшимся в комнате фейри. — Во-первых, — начал Высший лорд Двора дня, — я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы пришли, особенно тех из вас, кто прибыл издалека, — на мгновение раздались короткие, вежливые аплодисменты придворных, прежде чем Гелион продолжил. — На самом деле есть несколько причин, по которой я хотел, чтобы это собрание состоялось как можно скорее, — янтарные глаза Гелиона нашли Люсьена и пригвоздили его к месту, и Люсьен был более чем уверен, что перестал дышать. — Вы все знаете, зачем вы здесь, и что мы будем делать завтра, но сегодня... — Ухмылка Гелиона стала шире, и его взгляд снова окинул комнату. Люсьен знал, что Высший лорд наслаждается драмой, ему всегда нравилось такое внимание. — Я хотел бы сообщить всем вам, присутствующим здесь сейчас... что у меня есть сын. Люсьен ожидал, что при этих словах по залу пронесется шепот. Однако звуки быстро стихли, поскольку всем было интересно услышать, что Гелион скажет дальше. Однако Высший лорд ничего не сказал, он просто прошел через весь зал к Люсьену, обхватил его за плечи и притянул к себе. Снова раздался шепот, и взгляд Люсьена уловил абсолютный шок на лице Тамлина. Тон Гелиона сменился, когда он вновь заговорил. Исчезли пышность и экстравагантность, на смену им пришла серьезность официальных выражений, которые он произнес громко и четко. — Как Высший лорд Двора дня, я признаю Люсьена Вансерра своим кровным сыном и передаю ему все должности, права, привилегии и обязанности, которые влечет за собой этот статус, — Гелион перевел взгляд на Люсьена: — Ты не используешь фамилию Вансерра, не так ли? — Нет... — Люсьен не мог говорить громче шепота, и глаза Гелиона ярко вспыхнули, когда он встретил его взгляд. — Отныне он будет известен как Люсьен Рассекатель Заклинаний. Люсьен уставился на него, и Гелион слабо улыбнулся. — Ты, очевидно, доказал, что у тебя есть такая способность, — пояснил его отец, достаточно тихо, чтобы его услышал только Люсьен. Затем он заговорил громче, так, чтобы его снова мог слышать весь зал. — Принимаешь ли ты это признание как мой сын? — Я принимаю, — Люсьен заставил сказать это ровным голосом, и был весьма доволен тем, как спокойно он звучал, хотя его сердце все еще пыталось вырваться наружу сквозь ребра. Он моргнул, когда по залу разнеслись аплодисменты, и попытался найти Элейн среди всколыхнувшейся группы: несколько фейри, наблюдавших за происходящим, начали мельтешить вокруг, словно пытаясьполучше разглядеть его. Дивана, на котором она сидела, не было видно, и он сдержал вздох, обратив внимание на тех фейри, которые подошли к Гелиону и к нему самому. Некоторое время Люсьена поздравляла, кажется, половина фейри в зале. Все высшие лорды пришли поговорить с ним, а также бесконечный парад придворных Гелиона, которые интересовались им гораздо больше, чем раньше. Он подумал, что теперь, когда Гелион объявил его своим сыном, они, по видимому, решили, что у них больше причин узнать его получше, полагая, что они будут часто видеться с ним и, даже возможно, когда-нибудь будут служить при его дворе. Когда Тамлин слегка хлопнул его по плечу и отошел в сторону, выглядя при этом настолько потрясенным, насколько Люсьен вообще когда-либо его видел, Люсьен перевел взгляд на подошедшую светловолосую жрицу. — Ну, разве это не был просто захватывающий вечер? — спросила она, шагнув вперед и протягивая руки, чтобы обнять его. — Э... Спасибо, Сорша, — Люсьен наклонился, чтобы она смогла дотянуться до него. Он заметил, что почти все во Дворе дня любят обниматься. Люсьен не думал, что его так часто обнимали за всю его жизнь. Вероятно, ему придется к этому привыкнуть. — Полагаю, мы еще увидимся, — Сорша широко улыбнулась ему, ее идеальные зубы сверкали так же ярко, как и зубы Гелиона. — Я буду держать ухо востро. — Не сомневаюсь, — Люсьен отступил назад, когда она отпустила его. Она взглянула на него, рукой скользнув от его предплечья к руке, и он просто наблюдал, как ее большие глаза обратились к Гелиону, стоящему рядом с ним. — Высший лорд, — промурлыкала она и сделав легкий реверанс, удалилась. Люсьен смотрел ей вслед, а затем взглянул на отца. — Она... дружелюбна. — Ах, да, — Гелион кивнул, его янтарные глаза обшарили комнату и слегка сузились. Люсьен оглянулся, недоумевая, что происходит, но не успел он сообразить, как Гелион легонько тронул его за плечо. — Прошу меня извинить. Люсьен пытался наблюдать за происходящим с минуту, его глаза следовали за Гелионом по комнате, пока кто-то другой не шагнул к нему, чтобы поздравить его, и он потерял Верховного лорда из виду. "Как ты смеешь!" Голос Эриса донесся до Люсьена через зал, и Люсьен нахмурившись, повернулся посмотреть. Его брат стоял рядом с их матерью, Высший лорд Двора осени пристально смотрел на одного из придворных Гелиона. Пока Люсьен наблюдал, Гелион поспешил к ним и встал рядом с Леди Двора осени. Гелион обнял ее за плечи и посмотрел на темноволосого придворного, стоявшего перед ними. Придворный слегка поклонился, прежде чем поспешить прочь, и Люсьен склонил голову, гадая, что же только что произошло. — Люсьен. — Тэм? — он оглянулся на блондина, который снова оказался рядом с ним, а затем снова посмотрел на свою мать. — Он должен отдать приказ, — мягко сказал Тамлин. — Останови их... — Что остановить? — Люсьен нахмурился. — Разговоры о твоей матери. Люсьен полностью повернулся, чтобы посмотреть на Тамлин. — Что? Зеленые глаза Тамлина окинули комнату, прежде чем встретиться с его глазами. — Ты отвлекся..., — сказал его друг. — Были комментарии о ее... неверности. Люсьен быстро обернувшись, бросил взгляд на мать, на другом конце зала. Конечно, если Гелион признает его своим сыном, то станет известно, что у его матери был роман с Гелионом и тем самым она предала свой брак с Бероном. Он смотрел на нее с нарастающим чувством вины. Все его существование приносило ей позор, и он был удивлен, что она вообще может находиться рядом с ним, не говоря уже о том, чтобы любить его так, как любила всю его жизнь. Люсьен вздрогнул, когда красновато-коричневые глаза матери встретились с его, и она слабо улыбнулась ему. Отвечая ей улыбкой, Люсьен почувствовал прилив нежности к ней, зная, что она действительно любит его и счастлива, что Гелион признал его, даже если это означала, что о ней распространятся сплетни. Затем он выслушал, как Гелион громко объявил, что любой, кто подслушал сплетни, будет отвечать перед ним, и услышал как Тамлин удовлетворенно хмыкнул в знак одобрения. — Мне нужно присесть, — пробормотал Люсьен, продвигаясь к ближайшему дивану. Тамлин последовал за ним, опустившись рядом, и Люсьен почувствовал, что его друг внимательно наблюдает за ним. — Ты знал, что он собирался это сделать? — Заявить обо мне при всех? — спросил Люсьен, медленно кивая. — Да, — он провел рукой по волосам, его глаза снова забегали по залу, в поисках Элейн. Он не видел ее с тех пор, как Гелион обратился ко всем. — Это большое событие, — сказал Тамлин, и Люсьен посмотрел на него. — Да. — Рис собирается уволить тебя. — Что? Почему? — Теперь ты - наследник Двора дня. Тебе нечего делать в роли посланника Двора ночи. — Думаю, решение будет за Рисом, — Люсьен наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Он чувствовал на себе взгляды людей со всего зала, наблюдавших за ним. — Я знаю, что ты это знаешь, — мягко начал Тамлин. — Но теперь тебе придется следить за людьми, которые к тебе подходят, — Люсьен прислонился спиной к дивану, не сводя глаз со своего друга. — Почти все будут хотеть от тебя чего-то... Люсьен знал об этом. — Я размышлял об этом. Я ведь рос как сын Высшего лорда... — Я знаю, — мягко оборвал его Тамлин. — Однако тебя не считали наследником. Теперь, все будет иначе, — Люсьен кивнул, понимая, что Тамлин знает, о чем говорит, ведь он также не рос наследником Двора весны, пока его братья не умерли, и он был вынужден принять эту роль. — Это еще хуже. — Буду иметь в виду, — он благодарно улыбнулся Тамлину и поднял глаза, когда кто-то встал над ним. — Надо же, я не думаю, что встречала Высшего лорда Двора весны, — голос Сорши был мелодичным и приятным, когда она смотрела на Люсьена. — Не представишь ли меня?***
— И что же ты собираешься делать? — прямо спросила Неста, и Элейн подняла бровь на сестру. — Что ты имеешь в виду? — Ну, Люсьен теперь наследник Двора дня, — пояснила Неста, ее острые глаза вперились в Элейн. — Он не собирается возвращаться во Двор ночи. Ты уже думала об этом? — Что ж... — Ты собираешься остаться здесь с ним, не так ли? — Неста повысила голос, и Элейн почувствовала, что слегка покраснела, когда фейри обернулись посмотреть. — Нес... — она вздохнула. — Решение еще не принято. — Но ты бы сделала это. — Я... — Элейн почувствовала, что ее сердцебиение слегка участилось, и ее охватил жар. — Мы с Люсьеном хотим быть вместе, — сказала она сестрам, и Фейра кивнула, а Неста просто посмотрела на нее. — Двор ночи - не наш дом. — Тебе там рады... — ответила Фейра. — Ты не чувствовала себя желанной гостьей ? — Да, — Элейн взглянула на Фейру. — Это все же твой дом, — она продолжила: — Твое место там... но это не мой дом. И не дом Люсьена. — Ты хочешь иметь что-то свое. — Место для нас обоих, — сказала Элейн. — Если оно здесь, то... — она посмотрела на Несту. — Ты понимаешь? Неста внимательно следила за ней, слегка склонив голову. — Я не хочу, чтобы ты просто исчезла в каком-нибудь случайном Дворе, чтобы мы никогда тебя не увидели... — Двор дня граничит с Ночным, и я никогда бы не исчезла от тебя, — Элейн почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она не хотела, чтобы Неста чувствовала себя покинутой. — Где бы я ни была, тебе всегда будут рады, приходи и оставайся... сколько захочешь, Неста. — Ты должна участвовать в принятии решения, — отрезала Неста. — Я надеюсь, что ты не просто последуешь за ним... Элейн посмотрела на сестру и кивнула. — Люсьен и не ожидает от меня такого, — сказала она. — Он всегда заботиться о том, чего я хочу. — И чего же ты хочешь? — Неста протянула руку, и Элейн подняла свою, чтобы осторожно взять ее. Смахнув слезы, она задумалась о том, чего хочет. — Я хочу дом, Нес, — она вздохнула. — Я хочу дом; место, где я принадлежу себе, и знаю, что где бы это ни было, оно с Люсьеном. Я хочу быть с ним, и я хочу быть здоровой, счастливой и... — она подумала о том, что читала о провидцах в библиотеке. — Я хочу быть целой и в здравом уме... — она увидела, как сузились глаза Несты, и продолжила. — Я хочу видеть Люсьена счастливым и чувствовать, что он вносит свой вклад в то, что ему кажется важным, я хочу, чтобы он чувствовал, что его ценят и хотят... — Я хочу, чтобы у тебя это было, — голос Несты был уже шепотом, и Элейн почувствовала, как на глаза снова навернулись слезы. Ей хотелось плакать, и она крепко сжала руку сестры, надеясь, что эта связь поможет ей сдержать слезы. Вряд ли ей нужно было привлекать к себе внимание в его зале слезами, не тогда, когда Люсьен только что был объявлен перед высшими лордами сыном Гелиона, и она должна была быть счастлива. Она и была счастлива. Почувствовав вспышку гнева по узам, Элейн повернула голову, сканируя глазами комнату в поисках Люсьена. Его не было там, где он стоял рядом с Гелионом в последний раз, и, фейри, блуждающими вокруг, она вообще не могла его увидеть. Обида вихрем пронеслась по узам, и Элейн нахмурилась, поднимаясь на ноги. — Элейн? — спросила Фейра, нахмурившись. Покачав головой, Элейн отпустила руку Несты. — Что-то не так, — пробормотала она, вытягивая шею, в попытках разглядеть поверх группы придворных. — Что? — Неста встала рядом с ней, и Элейн бросила простой взгляд на сестру, прежде чем направиться через зал. Она чувствовала, что Неста следует за ней по пятам, но не остановилась, пока не заметила яркие рубиновые волосы Люсьена. Он сидел на диване рядом с Тамлином, и, как только она заметила его, его эмоции нахлынули на нее. В нем все еще бушевал гнев, а также стыд и обида. Пока она наблюдала, несколько придворных подошли к нему, и кровь Элейн похолодела, когда светловолосая жрица, с которой она познакомилась на днях, скользнула к Люсьену на колени. Паника охватила Элейн, и она увидела, как Люсьен поднял руки, держа их подальше от жрицы, когда придворные завели с ним разговор. Он не знал, что делать, и Элейн чувствовала это, как и всё, что еще исходило от него. Это смешалось со всеми чувствами, что уже боролись в ней после разговора с сестрами, и Элейн начала чувствовать, что начинает терять контроль. Сделав шаг вперед, она остановилась, когда рука Несты опустилась на плечо. — Элейн... — услышала она предупреждение, но Элейн не захотела его слушать. Она бросила на сестру взгляд через плечо, и Неста убрала руку, очевидно, прочитав по ее лицу, что это будет к лучшему. Освободившись, Элейн развернулась и двинулась через весь зал к своей паре.*
Когда Элейн подошла к дивану, Люсьен поднял на нее глаза. Его взгляд остановился на ее лице, встретив ее дикий взгляд, у него перехватило дыхание. Карие глаза Элейн были жесткими и свирепыми, они полностью остановились на Сорше, которая все еще сидела на нем. Он не совсем понимал, какую игру затеяла жрица, но ему было совершенно ясно, что она использовала приближение придворных, чтобы устроиться у него на коленях под предлогом освобождения места на небольшом пространстве вокруг дивана. На мгновение ему показалось, что Сорша собиралась обратить свое внимание на Тамлина, когда попросила представить ее, но, как только подошли придворные, ее внимание вернулось к нему. — Люсьен... — в голосе Элейн прозвучала нотка, которую он никогда не слышал раньше, и что-то внутри него жаждало проползти по полу к ее ногам. Он хотел протянуть к ней руки, перевернуться на спину у ее ног и отдаться ей. — Да... — он поднял глаза, чтобы встретиться с ее яростным взглядом, и это желание лишь усилилось. Элейн сделала еще один шаг, и Сорша пронзительно захихикав, соскользнула с его колен. — Упс, — жрица рассмеялась. — На несколько мгновений я забыла, где мы находимся... Люсьен проигнорировал Соршу, как и Элейн. Он не сводил взгляда со своей пары, когда она подошла к нему, склонилась над ним на мгновение и поцеловала. Он был немного удивлен, поскольку Элейн никогда не любила публичных проявлений чувств, но, как он полагал, дело было совсем в другом. Поцелуй Элейн был собственническим, и он знал, что он предназначался исключительно для тех, кто смотрел на них, особенно Сорши. Одной рукой Элейн скользнула в его волосы, и она наклонилась к нему, другой рукой крепко сжав его плечо. Когда она подняла голову, чтобы снова встретиться с ним взглядом, ее хватка на его волосах лишь усилилась. — Пойдем со мной, — прорычала она, и он кивнул, без лишних раздумий поднимаясь на ноги. Фэйцы уже покидали зал, и он заметил, что придворных вокруг стало гораздо меньше, чем раньше. Это обстоятельство навело его на мысль, что вряд ли кто-нибудь заметит, если он сейчас уйдет с Элейн. Окинув взглядом, он отметил, что никто не наблюдает, затем он бросил быстрый взгляд на Гелиона, который все еще стоял рядом с матерью и Эрисом. Никто не будет возражать, если он уйдет, и, судя по буре эмоций, которые он чувствовал от Элейн, пока она крепко держала его за руку, он не думал, что с ней будут спорить.***
Элейн последовала за Люсьеном в их комнату, и он направился прямо к окну, открывая его и впуская прохладный ветерок. Когда ветерок всколыхнул воздушную занавеску, мягко развевая ее, Люсьен обернулся, чтобы взглянуть на свою пару. Элейн стояла в дверях, ее темные глаза пристально смотрели на него. — Лепесточек...? — спросил он, и она сделала поспешный шаг в его сторону, но затем остановилась и снова замерла. Люсьен наклонил голову. Осторожно, он мысленно потянулся к ней, ища связь между ними, желая узнать, что происходит внутри нее. Она все еще смотрела на него, сжимая в руках подол своего сиреневого платья, и Люсьен сделал маленький шаг к ней. — Лепесточек..., — прошептал он, и дюжина эмоций нахлынула на него. Он распознал вину и тоску, грусть и желание, но на поверхности кипели гнев и ревность, и взгляд ее глаз говорил ему, что именно происходит. — Элейн..., — он придвинулся ближе, обнял ее и прижал к себе. Как и в ту ночь, на кухне в доме Рисанда, которая теперь казалась такой далекой. Как и она сделала для него, Люсьен знал, что подойти к ней, когда ею движет то же самое, что так часто овладевало им, принесет больше пользы, чем бегство. — Это узы..., — вздохнул он, прижимаясь щекой к ее макушке. — Я знаю, каково это... — он почувствовал, как она слегка прильнула к нему, и повернул голову, чтобы прижаться губами к ее волосам. — Не сопротивляйся, — она подняла на него глаза, и Люсьен успел заметить их дикий взгляд, прежде чем она набросилась на него. Поймав ее, Люсьен руками скользнул вниз и обхватил бедра Элейн, приподнимая ее выше, позволяя ей обвить руками его шею. Ее поцелуй был таким же собственническим, как и в зале, на глазах у Сорши и других наблюдателей, и он отдался ему, отступая к кровати, все еще прижимая ее к себе. Оказавшись на кровати, Элейн толкнула его назад, двигаясь над ним, губами проводя дорожки по его щеке и вниз по горлу, ее руки блуждали по нему не слишком нежно. Люсьен позволил глазам закрыться, его руки медленно ласкали ее бедра, пока она ёрзала над ним. — Что... — прорычала она, прижавшись губами к его уху, — эта жрица себе возомнила...? Люсьен распахнул глаза, не в силах разглядеть ее из-под каскада золотисто-каштановых волос у его лица. — Я..., — покачал он головой, — я не знаю... — Она знает, что ты мой... — последнее слово было рычанием, и Люсьен почувствовал, как ее руки на мгновение сжались на нем, и он кивнул. Затем Элейн скользнула руками вниз, между ними и начала ловко расстегивать шнуровку его брюк. — Она знает... — она приподнялась, чтобы немного приспустить его брюки, которые мешали ей. — Она знает... — Да... — его руки продолжали ласкать ее бедра. — Она знает, — когда Элейн начала поднимать платье, сдвигая его на бедра, он поднялся руками вверх по ее бедрам. — Они все знают..., — вторил он ей, и у него перехватило дыхание, когда ее глаза встретились с его, такие же дикие, как и раньше. Она выдержала его взгляд, потянувшись вниз, чтобы взять его, пристраиваясь над ним, и он знал, что был твердым с тех пор, как она поцеловала его в зале. Не останавливаясь, Элейн опустилась на него, и Люсьен издал стон, полностью заполняя ее. Затем она взяла его руки в свои, подняла и завела их за голову, крепко обхватив запястья. Люсьен снова застонал, когда она задвигалась, оказавшись грубее, чем он ожидал. Он не смог сдержать поток ругательств, сорвавшихся с его губ, но они застыли в горле, когда он снова поднял глаза на лицо Элейн. Гнев и ревность все еще были там, кипели, как собственническая ярость, и он почти мог видеть огонь за диким взглядом ее глаз. Он выдержал ее взгляд, желая дать ей понять, что он здесь, что он принадлежит ей. Легкие вздохи начали исходить от Элейн, когда она двигалась, и Люсьен мог бы поднять руки, даже когда она их сжимала, мог бы вырваться и прикоснуться к ней, как ему хотелось, но он позволил ей держать его так, как она хотела. Вместо этого он просто смотрел на нее: смотрел, как маленькие завитые локоны волос выбились из ее косы и водопадом струятся по шее; смотрел, как она сжимает зубы и прикрывает глаза, когда рычит. Сдавшись ей, Люсьен позволил своим глазам скользнуть по Элейн, когда она оседлала его. Жестко. Вскоре звуки, которые исходили от его пары, изменились, движения стали более грубыми, почти насильственными. Обеспокоенный, Люсьен поднял руки, Элейн отпустила его и позволила ему сделать это, и он схватил ее за бедра, пытаясь замедлить движения. — Ты навредишь себе, — вздохнул он, и она распахнула темные глаза, чтобы взглянуть на него. — Ты можешь получить всего меня, Лепесточек. Тебе не нужно причинять себе боль, чтобы сделать это. — Я делаю тебе больно? — ее голос был грубым, и она сделала паузу на мгновение, прежде чем он покачал головой. — Нет... Она наклонилась вперед, упершись руками в его грудь, и снова начала двигаться. Люсьен, держа руки на ее бедрах, снова потянулся к узам, не сводя глаз с ее лица. Задыхающиеся звуки Элейн стали звучать скорее с оттенком боли, чем удовольствия, и Люсьен начал быстро перебирать все, что он мог расшифровать через связь, соединяющую их. Задыхаясь, Элейн позволила волосам упасть на лицо, наклонившись вперед над Люсьеном. Мой, мой, мой... Ее бедра продолжали двигаться в такт напеву, звучавшему в ее голове, подстраиваясь под сердцебиение Люсьена, которое она слышала, когда его руки обхватили ее бедра. Испустив крик, она позволила одной руке скользнуть к его горлу и подняла глаза на него. Он внимательно наблюдал за ней, металлический глаз щелкал, фокусируясь на ее лице, и через мгновение она почувствовала толчок в ребра. Снова ахнув, Элейн поняла, что Люсьен тянет за узы. — Что ты делаешь? — спросила она, пытаясь сохранить ритм, когда почувствовала, что он снова потянул. — В чем дело? — спросил он, хриплым голосом, и Элейн знала, что он спрашивает, что подтолкнуло ее на это, что двигало ею. Она пыталась придумать ответ, движение ее бедер замедлилось, когда она нежно провела ладонью по коже Люсьена, следуя за натянутой ткани на его груди. Она не знала. Пазл вроде бы сложился, начиная с ее разговора с Нестой и Фейрой, и заканчивая тем, что случилось с Люсьеном и заставило его разозлиться и причинило боль, а потом, в довершение всего, она увидела жрицу у него на коленях. Все это, вместе взятое, пробудило что-то внутри нее, зажгло искру, которую она не смогла контролировать. Наклонившись вперед, Элейн провела руками по груди Люсьена к его лицу, нежно поглаживая его, прижимаясь грудью к его груди. — Я... я не..., — покачала она головой. Когда все это нахлынуло на нее, она закрыла глаза, уткнувшись лицом в шею Люсьена, и начала плакать. — Нет... Лепесточек... — его голос был теплым, успокаивающим, когда одна из его больших рук двинулась вверх по ее затылку и зарылась в волосы. Другая его рука нежно кружила по ее спине, пока он шептал ей. — Все хорошо. Что бы это ни было, что бы ни случилось..., — он замолчал на мгновение. — Ты знаешь, что Сорша меня не интересует... — Я знаю, — она прерывисто вздохнула. — Дело не в ней... Все это. Она не будет единственной, они все будут такими. Тебе придется терпеть столько всего... и Неста думает, что я собираюсь бросить ее..., — всхлип вырвался у нее, и рука Люсьена начала делать нежные круговые движения по ее спине. — И я не знаю, что со всем этим делать... Я не знаю... — она подняла голову, чтобы снова посмотреть на него. — Все, о чем я могла думать, это то, что ты мой... и... я хочу тебя. Люсьен нежно улыбнулся ей, пальцами касаясь ее щеки. — Я знаю, каково это, когда тебя охватывает это чувство, — сказал он, и Элейн вспомнила то утро, когда они с Люсьеном впервые покинули Двор ночи. Фейра пришла поговорить с ней о том же самом. Она сказала Элейн, что с этим невозможно бороться, когда оно овладевает, и Элейн подумала о том, как Люсьен боролся с этим ради нее, в ту ночь на кухне. Очевидно, Элейн не обладала столь же впечатляющим уровнем самоконтроля. — Я люблю тебя..., — вздохнул он, и Элейн прижалась носом к его щеке. — Ты в порядке? — спросил он. — Ты не поранилась? Она чувствовала тупую боль между бедер, но Элейн покачала головой. — Я в порядке, — вздохнула она. — Я... — она провела пальцами по его челюсти. — Я... Когда руки Люсьена скользнули вниз по ее телу, задирая сиреневое платье до талии, его хватка на ней усилилась, и Элейн поняла, что он распознал ее желание. Он мягко перекатил ее под себя, поднимая руки, даря ей ласку, когда его губы встретились с ее губами в мягком поцелуе, и Элейн крепко прижалась к нему, когда он снова осторожно скользнул между ее бедер. Люсьен двигался медленно, осознанно, и Элейн позволила ему ласкать ее руками и ртом. Внутри нее снова поднялся жар, и она прижалась к нему, застонав. Когда она почувствовала, что ее сердце бьется в такт с сердцем Люсьена, Элейн закрыла глаза и тихо прошептала его имя. Это было то, что заставляло ее чувствовать себя лучше, это было то, чего она хотела, и она должна была запомнить это, когда в следующий раз узы решат бросить ее на него.***
Было все еще темно, когда Элейн проснулась. Подняв голову, она увидела спящего рядом с ней Люсьена, его яркие волосы разметались по подушке, а простыня низко обернута вокруг его талии. Она позволила себе нежно дотронуться до него, и улыбнулась, вспомнив, как он держал ее в объятиях. Внутри нее все кипело, и единственное, что заставило ее остановиться, был Люсьен. Несмотря на то, что она набросилась на него, он был терпелив и нежен, и в конце концов она извивалась под ним, выкрикивая его имя, пока он нежно обнимал ее. Зная, чего она хочет, Элейн потянулась и прижалась мягким поцелуем к щеке Люсьена, прежде чем выскользнуть из кровати. Наклонившись, чтобы поднять платье, она натянула его через голову и быстро направилась к двери. Она не была в покоях Гелиона раньше, но знала, где они находятся, благодаря многочисленным прогулкам по дворцу с Эйшк. Коридоры были пустынны, она никого не видела, пока тихо пробиралась по ним, и к тому времени, когда она подошла к двери комнат Гелиона, она попыталась отвлечься от того, что ей предстояло сделать. Сглотнув, Элейн постучала в большую золотую дверь, которая, как она знала, вела в личные апартаменты Гелиона. Внутри не было ни звука, и она постучала снова. Возможно, он не услышал ее, ведь была глубокая ночь. Элейн уже начала думать, не стоило ли ей дождаться утра, но тут она услышала шорох по ту сторону двери, а затем негромкий щелчок, после чего дверь отворилась. Гелион стоял в дверях с растрепанными волосами, в крошечном, почти прозрачном золотистом халате, небрежно накинутом на его великолепное тело. Элейн не могла перестать смотреть на него, и попыталась снова сглотнуть, когда заставила себя поднять глаза и встретиться с ним взглядом. — Элейн...? — Высший лорд слегка ухмыльнулся. — Не думал, что увижу тебя сегодня снова. Не после того, как ты вытащила Люсьена из зала... — Я... простите... — Элейн попыталась прочистить горло. — Я... — она прервалась, когда вспышка рыжих волос появилась в поле ее зрения позади Гелиона. Эйшк. Элейн почувствовала, что краснеет, и задумалась о том, знает ли Люсьен, что его мать проводит ночи в комнатах Гелиона. — Оу... я..., — она сжала руки. — Я не должна была... — Ты бы не пришла, если бы это не было важно, Элейн, — сказал Гелион, улыбка не сходила с его лица. — Что я могу для тебя сделать? — Я хочу принять узы между мной и Люсьеном, — быстро проговорила она. — ...Хорошо..., — он кивнул, янтарные глаза все еще смотрели на нее. — Здесь, — сказала она. — Как можно скорее. Прислонившись к дверной раме, Гелион скользнул взглядом по Элейн, и ей показалось, что он смотрит прямо сквозь нее. — Ты собираешься сделать это сегодня вечером? — Нет... — она моргнула, делая шаг назад. — Тогда, если ты сможешь дать мне день или около того, чтобы сделать некоторые приготовления, будет прекрасно. — Приготовления? — спросила она. — Например? — Думаю, те самые, которые ты рассматривала, когда решила прийти и сообщить мне о своем намерении, — сказал он. — Я... подумала, что было бы невежливо делать это без предупреждения, — проговорила она. — Опасно, даже... Я слышала, что если кто-то подойдет слишком близко, все может принять плохой оборот. — Да, — согласился Гелион, просто кивнув. — Итак, я подготовлю для вас с Люсьеном отдельные апартаменты, в которых будет все необходимое, пока будет длится ваше безумие. Вам не нужно будет выходить или видеться с кем-либо... Пока оно не закончится. — О... Я... Спасибо. — Конечно. Элейн наблюдала, как взгляд Гелиона снова переместился на нее, и начала чувствовать себя немного неловко. Когда Высший лорд сделал медленный, глубокий вдох, она поняла, что он чувствует ее запах, и пожалела, что не подумала умыться, прежде чем выйти в коридор. — Люсьен знает, что ты здесь? — Нет... Он... спит... Янтарные глаза еще раз окинули ее. — Ты должна вернуться к нему. Элейн кивнула, делая еще один шаг назад. Она еще раз мельком увидела волосы Эйшк позади Гелиона и улыбнулась. — Спасибо. Да. Я лучше вернусь... спасибо тебе... — прежде чем ляпнуть что-либо еще, Элейн развернулась на каблуках и поспешила обратно к Люсьену, который все еще спал и не знал, что она вообще ушла. Он лишь слегка шевельнулся, когда она встала с постели, и Элейн стянула с себя платье, бросив его на пол. Люсьен повернулся на бок, к тому месту, где лежала она, вытянув одну руку, словно ища ее. Когда она снова скользнула под одеяло, Элейн взяла его руку в свою, переплела их пальцы и прижала к груди, укладываясь на спину. — Лепесточек... — голос Люсьена был сонным и невнятным, а его пальцы нежно поглаживали ее грудь, скользя вверх-вниз по ключицам. — Да... — повернув голову, чтобы посмотреть на него, Элейн улыбнулась, встретившись с его глазами. — Куда ты уходила? — спросил он, придвигаясь ближе и притягивая ее к себе. Он был теплым, и до этого момента она не и замечала, насколько прохладно было в коридоре. — Никуда... — она позволила ладони скользнуть по его мускулистому предплечью, наслаждаясь упругими мышцами под пальцами. — Уходила, — он прижался к ней, проводя носом по ее горлу: — Тебя не было... — Элейн почувствовала его горячие губы на своей коже, прежде чем он внезапно напрягся: — Ты пахнешь как... — он поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо. — ...как... Гелион. Элейн подняла на него бровь. — Ты можешь почувствовать его? — Да. Почему от тебя пахнет Гелионом? — Люсьен приподнялся на локте и уставился прямо на нее. Элейн наклонила голову, встретившись с его взглядом, гадая, о чем он думает. — Я должна была поговорить с ним. — О чем? — нахмурился он, его глаза двигались взад-вперед по ее лицу, и Элейн поднесла руку к его щеке, пальцами касаясь его шрама. — Ты ревнуешь? — тихо спросила она, и руки Люсьена сжались на ней, одна на ее талии, а другая обхватила ее предплечье. — Я очень стараюсь не ревновать. — Оу, — она услышала сдержанность в его голосе и улыбнулась ему, скользнув пальцами по его щеке в волосы.— Не ревнуй, — пробормотала она. — Я сказала ему, что хочу принять узы здесь... и он собирается организовать для нас место. Выражение лица Люсьена смягчилось, и Элейн медленно провела пальцами по его волосам. — Ты сказала ему это? — Да, — она немного притянула его к себе, пока не смогла поднять голову и прижаться губами к его лбу. — Я подумала, что он должен знать, — она улыбнулась, снова прислонившись спиной к подушке. — Они все должны знать. — Ну, учитывая то, как ты вытащила меня из зала раньше, думаю, они уже знают, — ухмылка Люсьена заставила Элейн покраснеть, и она слегка вздрогнула. — Да, что ж, — она провела рукой по его спине. — Раз уж ты больше не ревнуешь. И еще, знаешь ли ты, что твоя мать сейчас находится в комнате Высшего лорда? Люсьен улыбнулся ей. — Правда? — Так и есть, — Элейн наблюдала, как улыбка Люсьена становится еще шире. — Рад за нее, — он тихонько засмеялся. — Действительно, — согласилась Элейн. — О? — спросил Люсьен, его голос дразнил. — Ты думаешь, она хорошо справилась? — Хочешь, я расскажу тебе, как красив Гелион? — парировала Элейн, дразня его в ответ. — Нет... — руки Люсьена снова двинулись вверх по ее коже, заставляя ее дрожать. — Это потому, что ты знаешь, какой он красивый? — спросила Элейн, ухмыляясь. — У меня есть глаза, — ответил Люсьен. — Даже если только один из них настоящий... — Любопытно... — она придвинулась ближе к нему, положив голову под его подбородок, и прижалась губами к его горлу. — Ммм... ты теплый... — Я не бродил по коридорам, — ответил он, его руки прижались к ее спине, крепко обнимая ее. — А ждал, когда ты вернешься. — Ну, теперь я здесь, — Элейн улыбнулась, ее губы все еще были прижаты к его горлу. Она осторожно лизнула его, в том месте, где она могла почувствовать его пульс, и Люсьен тихо застонал. — Тебе это нравится? — пробормотала она и почувствовала, как он кивнул в ответ. — Тебе нравится это...? — она сомкнула губы вокруг пульсирующей венки и опустила руку ниже, нежно обхватывая его. Люсьен тихонько застонал, когда она начала медленно двигать рукой, тщательно поглаживая его, и с удовольствием почувствовала, как он твердеет под ее ласками. Почувствовав, что он собирается сдвинуться, как бы желая перевернуть ее под себя, она остановила его. — Нет..., — прошептала она, снова лизнув его горло. — Позволь мне сделать это... — Медленно, она снова начала гладить его, прислушиваясь к тихим звукам, которые он издавал. Ей нравилось слышать его прерывистое дыхание и то, как он крепче сжимает ее. Ей нравились стоны, которые он издавал ей на ухо, и ей нравилось, что она могла делать все это с ним. Слушая его, Элейн продолжала свои действия, становясь все быстрее и быстрее, позволяя его реакции направлять ее, все время сосредотачивая свои губы и зубы на венке у его горла. Прошло совсем немного времени, прежде чем она почувствовала, как он вздрогнул, и одна его рука скользнула вниз по ее бедру. — Ах... я... я хочу сделать это внутри тебя..., — простонал он, и Элейн кивнула, позволяя ему подтянуть ее бедро вверх и обхватить его талию. Как только он вошел в нее, Элейн почувствовала, как он снова вздрогнул, и издал громкий крик, одной рукой крепко вцепившись в ее волосы. — Ох..., — вздохнул он, и Элейн улыбнулась, погладив рукой его грудь, прислушиваясь к биению его сердца, которое стало замедляться и приходить в норму. — Это было..., — он все еще звучал слегка запыхавшимся. — Это было... — Да... — Элейн кивнула, снова спрятав голову под его подбородком и удобно устроившись рядом с ним. — Хорошо..., — вздохнула она. Закрыв глаза, она продолжала слушать сердцебиение Люсьена, пока он успокаивающе водил большими ладонями по ее телу, медленно двигаясь от основания позвоночника вверх к плечам и обратно вниз. Снова и снова она мысленно следила за движениями его рук, и все глубже и глубже погружалась в сон.