***
Еще больше дурных снов заставили Гарри подняться рано утром в субботу, несмотря на то, что сезон квиддича закончился — и Гриффиндор занял жалкое 3-е место. Содержание снов снова было размытым, но фрагменты образов цеплялись за его сознание: кровь на предплечье, шаги, отдающиеся эхом в кажущейся бесконечной камере, его палочка, поломанная на кусочки. Все казалось таким реальным, думал Гарри, прогуливаясь по территории, чтобы проветрить голову. Лето уже почти наступило, и утренний воздух был пропитан росой. Было тихо, все спали, за исключением, пожалуй, некоторых преподавателей и студентов, наиболее преданных учебе, хотя последние наверняка были в библиотеке. Гарри окинул взглядом озеро, любуясь туманом, низко стелющимся над водой, как вдруг ему почудилось, что вокруг него холодная вода, зуд на шее, чешуя. Этого было достаточно, чтобы он повернулся и направился обратно в замок. Он покачал головой. Видения будущего? Или другой реальности? Или это были воспоминания? Что бы это ни было, оно становилось все более частым. Его связь с шестым чувством во время медитации, казалось, сделала его мозг-дежавю еще более разговорчивым, а вместе с этим пришли и сны. Он не знал, что они означают, но был уверен, что они важны. Если бы только все было ясно, подумал Гарри, расстроившись. Но, конечно, все должно быть чертовски загадочным. Кстати, о загадках. — Профессор, — поприветствовал Гарри профессора Квиррелла, с которым он едва не столкнулся, сворачивая за угол, чтобы пройти в Большой зал. Гарри не мог не заметить, что по мере приближения семестра этот человек становился все более бледным. Он также заметил, что в последнее время мужчина выглядел уставшим, хотя было ли это результатом стресса в конце года или чего-то другого, он не мог сказать. — А, П-Поттер. — Улыбка мужчины была маленькой и усталой. — Рано встали? — В голове слишком много мыслей, сэр, — легко ответил Гарри. — Хотя я полагаю, что и у вас то же самое, между подготовкой к экзаменам и планированием следующего года. Квиррелл невесело усмехнулся. — С-сомневаюсь, что в-вернусь в следующем году. Гарри нахмурился. Квиррелл не был таким уж плохим учителем; на самом деле, этот человек был потрясающе компетентен, если забыть о заикании и общей нервозности. Конечно, он не ожидал, что его уволят, не так ли? Гарри был несколько удивлён тем, как… не расстроен, а, пожалуй… разочарован тем, что Квиррелл больше не придёт преподавать. Не то чтобы они с Квирреллом были особенно близки, раз уж тот удосужился прислать ему подарок на Рождество, но… что ж… что ж. Из всех профессоров Гарри больше всего нравился Квиррелл, несмотря на то, что он ни капли не доверял этому человеку. (С другой стороны, скольким людям он вообще мог доверять? Рону и Гермионе, конечно, хотя даже они не были непогрешимыми. Но кроме них? Никто не приходил на ум). — Но почему нет? — спросил Гарри, прекрасно понимая, что он слишком похож на Драко Малфоя, когда блондину было о чем поныть. — По слухам, должность профессора ЗОТИ проклята. — Квиррелл вздохнул, пожимая плечами. — Я полностью ожидаю, что ч-что-то помешает мне вернуться в-в следующем году. В конце концов, за п-пятьдесят лет ни один профессор не з-занимал должность н-несколько лет подряд. И профессор следующего года вряд ли заслуживает этого звания, выплюнул мозг-дежавю. Превосходно. Еще одна вещь, которую не стоит ждать с нетерпением. — Очень жаль, сэр. — Если профессор следующего года не будет компетентным, Гарри придется как-то компенсировать это. Надеюсь, у него не возникнет желания убить, по крайней мере, этого. Квиррелл на мгновение странно посмотрел на него, а затем хмыкнул. — Д-да. Что ж. Мне было очень приятно учить вас, П-Поттер, но я не могу сказать того же о многих ваших одноклассниках. Возможно, я все-таки не создан д-для преподавания. — А может быть, просто они не созданы для обучения, — пошутил Гарри. Рот Квиррелла искривился в одной из его маленьких полуулыбок. — Тем б-больше причин уехать. Возможно, вам придется терпеть их некомпетентность следующие шесть лет, но не мне. — В таком случае, — сказал Гарри с напускной серьезностью, — возможно, мне лучше наложить на себя проклятие. Квиррелл фыркнул. — Я уверен, что вы справитесь, П-Поттер. — Кстати, об этом. — Гарри увидел, как Гермиона огибает угол в конце коридора, пергамент так и вываливается из ее рюкзака. — Я лучше пойду на завтрак, сэр. Моя подруга Гермиона запланировала для меня строгий учебный график, и я бы не хотел нанести ей вред, если это возможно. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, — сказал Квиррелл, и Гарри не мог не пожать плечами. — Я буду разочарован, если вы получите меньше, чем «отлично» на моем экзамене. — Даже не мечтайте об этом, сэр.***
Экзамены оказались именно такими легкими, как Гарри и предполагал, хотя, если судить по его друзьям, так было не для всех. — Клянусь, половину вопросов на экзамене Снейпа мы даже не проходили, — жалобно сказал Рон. — Думаешь, он дал гриффиндорцам другой тест, чем слизеринцам? Потому что Малфой закончил ужасно быстро. — Профессор Снейп не стал бы этого делать, — сказала Гермиона, хотя даже она не была уверена, насколько хорошо она справилась, о чем свидетельствовали вьющиеся волосы, по которым она провела руками. Несмотря на то, что Гарри был абсолютно уверен, что не провалит ни один из экзаменов, чувство тревоги продолжало расти по мере того, как шла неделя. Он пытался внушить себе, что все, что случилось с камнем Николаса Фламеля, было вне его контроля, что все, что делали взрослые, было вне его контроля, но это не помогало ему справиться с тревогой. Его сны становились все хуже, все более жестокими. Вспышки огня и пепел под его пальцами. Крики и смерть. Он просыпался, запутавшись в простынях, тяжело дыша, потому что на мгновение ему показалось, что они обернулись вокруг него, сжимают его, душат. Мозг-дежавю был странно спокоен после этих снов, но всегда присутствовало чувство срочности, ощущение важности, которое заставляло его быть уверенным, что сны пытаются ему что-то сказать. Семестр почти закончился, пытался успокоить себя Гарри. Оставалось меньше недели, в течение которой у него не было никаких обязательств, кроме собственной учебы и наслаждения послеэкзаменационным покоем. Старшекурсники все еще сдавали экзамены, особенно по факультативным предметам, но первокурсники были предоставлены сами себе. Гарри направлялся в библиотеку для внеклассного исследования, размышляя о том, что, возможно, ему все-таки повезет избежать какого-либо вмешательства в работу с камнем, когда он столкнулся с Дамблдором. — Ах, простите, сэр, — сказал Гарри, поспешно освобождая между ними небольшое пространство, с чувством замирания в желудке. — Боюсь, это моя вина. — Директор поправил свою остроконечную шляпу, на этот раз ярко-пурпурную с серебряными солнцами. — Я только что получил сову от министра Фаджа. Очевидно, в министерстве возникла какая-то проблема, по которой ему нужен мой совет, а я очень спешил сообщить профессору МакГонагалл, что меня не будет до завтра. — Тогда я не буду вас задерживать, профессор, — сказал Гарри, радуясь возможности уйти с дороги директора. — Спасибо, мой мальчик. — И тут Дамблдор исчез, вероятно, аппарировав. У Гарри заурчало в животе. Дамблдор собирался покинуть замок, а это означало, что наступило подходящее время для кражи камня Фламеля. Сколько бы Гарри ни говорил себе, что может оставить все как есть, в глубине души он уже несколько недель знал, что собирается сделать. Но он не должен был делать это в одиночку.***
Они подождали до окончания комендантского часа, потому что, по правде говоря, Гарри не мог себе представить, что сообщник Волдеморта — Снейп, на чем по-прежнему настаивали Рон и Гермиона — будет настолько глуп, чтобы пытаться найти камень средь бела дня. Ну, и еще потому, что было гораздо проще улизнуть, чтобы сделать что-то весьма сомнительное, когда по коридорам не бродили сотни студентов и преподавателей. Но это не означало, что их никто не ждал. — Невилл, — вздохнул Гарри, когда мальчик встал между ними и портретным отверстием. — Ты опять сбегаешь, да? — спросил обычно тихий мальчик. Его голос слегка дрожал, но Гарри все равно был весьма впечатлен. Невилл не выглядел так, как будто в нем это было. — Я тебе не позволю. Ты снова доставишь Гриффиндору неприятности. — Невилл, мне очень жаль, — сказала Гермиона, хотя это прозвучало совсем не так. Она взмахнула своей палочкой. — Петрификус тоталус. Мальчик упал на землю, и трое оставшихся детей вздрогнули. — Знаешь, — сказал Рон, когда они выходили из башни. — Иногда ты действительно пугаешь. Гениальная, конечно. Но пугающая. Гермиона усмехнулась на мгновение, прежде чем ее задумчивое лицо вернулось в полную силу. — Я до сих пор не представляю, как мы пройдем мимо со… Пушистика. — Не волнуйся, — сказал Гарри с уверенностью, в которую он не совсем верил, но все равно чувствовал нутром. — У нас все будет хорошо. Была ли это чистая удача или просто еще одна странная вещь, которую Гарри знал, он не был уверен, но Пушистик крепко спал, когда все трое оказались в коридоре третьего этажа, а на заднем плане нежно играла арфа. Музыка усыпляет его, объяснил мозг-дежавю. Но тебе лучше поторопиться. И, когда будешь падать, не паникуй. — Так, тогда быстрее, — прошептал Гарри, и двое других помогли ему снять лапу Пушистика с потайной двери. — И не паникуйте, просто идите. Один за другим они опустились в темноту за дверью, пролетев в свободном падении не более секунды или двух, прежде чем магия поймала их и опустила на последний фут на кучу толстых лиственных лоз. — Черт возьми. — Рон помрачнел. — Что это такое? — Дьявольские силки, — машинально ответил Гарри, хотя лианы начали двигаться, обвиваясь вокруг их лодыжек, вверх по ногам. Ощущение было ужасно знакомым, и Гарри вспомнил свой сон. Рон уже боролся с лозой, которая сковывала его живот, тянула за руки. — Нам нужно расслабиться, — сказала Гермиона, изо всех сил стараясь звучать успокаивающе. — Если вы этого не сделаете, это только убьет вас быстрее. Успокаивать — не самая сильная ее сторона, заметил Гарри. — Убьет нас быстрее? — недоверчиво сказал Рон, извиваясь еще сильнее. — Да, теперь я могу расслабиться. Тебе нужен солнечный свет, подсказал мозг-дежавю. Его палочка, к счастью, все еще была крепко зажата в руке, и он двинул ею почти без раздумий. — Люмос. Яркий, почти ослепляющий свет вырвался из кончика его палочки, и лианы засохли от него, освобождая трех студентов и бесцеремонно сбрасывая их на пол. — Ой. — Гарри поморщился, поднимаясь на ноги, и протянул Рону руку. Гермиона уже встала и отряхивалась от пыли. — Блестящая идея с солнечным светом, — сказала Гермиона. Затем она нахмурилась. — Я не подумала о том, что может быть за Пушистиком. Наверное, впереди еще больше ловушек. Гарри помрачнел. — Я так и предполагал. Следующая комната была достаточно простой: летающие ключи, которые он должен был поймать на старой метле. Возможно, это мог сделать не каждый, признал Гарри. Гермиона, конечно, если бы она была одна, наверное, не смогла бы, учитывая, как сильно она ненавидела летать. Но с точки зрения системы защиты, вероятно, самого ценного магического камня в мире, она казалась немного слабоватой. Это только укрепляло теорию Гарри о том, что это была своего рода ловушка, рассчитанная как на Волдеморта, так и на него самого. В конце концов, какую защиту могли бы преодолеть три первокурсника? По мнению Гарри, не очень хорошую. Но тогда, на самом деле, это не было задумано как система защиты, подумал Гарри. В лучшем случае это просто замедляет потенциального вора. Гигантская шахматная доска, стоявшая перед ними, подтверждала это. Шахматная партия могла занять от 10 минут до целого часа. Это будет стоить им драгоценного времени, но это было необходимо. И, самодовольно подумал Гарри, мы привели с собой шахматного вундеркинда. Рон занял позицию коня, Гарри поставил слоном, а Гермиону — ладьей. Затем, с помощью серии запутанных ходов, которые Гарри понял лишь наполовину, Рон выиграл партию. Не обошлось и без форс-мажора. Конь Рона был сбит, и рыжеволосый упал на пол, едва не задев осколки глины. — Рон! — Гермиона сделала нерешительный шаг вперед. — Нет! — крикнул Гарри, заставив девушку замереть. — Мы все еще играем, помнишь? Гарри осторожно, уверенно прошел по диагонали, пока не оказался на одной линии с королем. — Шах и мат! Меч короля дрогнул, затем опустился, и Гарри кивнул Гермионе. В одно мгновение они оба оказались рядом с Роном. — Он дышит, — сказал Гарри, и его охватило облегчение. — Похоже, у него шишка на голове и пара царапин. — Я думала, что… — Гермиона прервалась через минуту, опасно побледнев. — Ему повезло, что он сам не получил удар ножом, идиот. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь с ним, — сказал Гарри, схватив Гермиону за запястье, чтобы привлечь ее внимание. — В конце концов, придут профессора, и Рону нужно пойти в больничное крыло. — А как насчет тебя? — спросила Гермиона. — Что, если впереди еще одна загадка… — Нет. — Он поднял руку, когда Гермиона открыла рот, чтобы спросить. — Я просто знаю. — С тобой все будет в порядке? Это будет опасно. Любой, кто работает на Сам-Знаешь-Кого, не будет в восторге от встречи с тобой. — Она сжала его руку. — Я знаю, что ты крепче, чем кажешься, но Снейп все равно может причинить тебе боль. — Это будет не Снейп. — Он был уверен в этом, хотя Гермиона все еще выглядела скептически. Гарри помрачнел. — И я надеюсь, что дело не дойдет до драки. Она подняла бровь. — Я не уверена, что тебе это удастся. Возможно, мы будем долго ждать помощи, поскольку Дамблдора нет в замке. — Как только я все сделаю, то сразу же вернусь, хорошо? — Гарри встал и смахнул пыль со своей мантии. — Это звучит ужасно похоже на импровизацию, — неодобрительно сказала она. — Гарри… — Я знаю, что ты волнуешься. Черт возьми, он тоже волновался. У него в голове был наполовину сформированный план, который зависел бы от нескольких факторов, если бы все шло именно так, как он хотел. Факторы, которые полностью зависели от того, что его шестое чувство было абсолютно верным. Это была слепая вера, к которой он не привык, с которой ему было не по себе. Но это было единственное, что работало на него. — Но все будет хорошо. — Правда? — прошептала Гермиона. — Все это казалось… ну, слишком простым, не так ли? Даже с шахматной партией. Я не могу отделаться от ощущения, что ты идешь в ловушку. — Я знаю, что это так, — серьезно согласился Гарри. — Дамблдор подталкивал меня к этому моменту с начала года. Все это кажется неизбежным. Но если меня собираются использовать и помыкать мной без моего права голоса, то я, по крайней мере, хочу получить от этого хоть что-то. — Просто будь осторожен. Гарри кивнул, но ничего не обещал. Он не мог. Проход по другую сторону двери представлял собой длинный лестничный пролет, который вел вниз, вниз, вниз, вглубь замка, но теплый свет освещал его конец. Гарри сделал глубокий вдох и спустился в последнюю комнату.