***
Спину подпирала закрытая на засов дверь. Виктория устало вздохнула и оглядела комнату. В старой привычке она зажгла свечу подле кровати щелчком пальцем, а после тут же пожурила себя за безрассудное расточительство магией. Самаэль плавно прошагал к стене напротив. Руки спрятаны в карманы и больше не стараются поправить рубашку, ведь совсем скоро он её лишится. Спина несколько напряжена, чего не скажешь о тоне взгляда. Черты лица пронизаны мечтательной безмятежностью, что вуалью скрывала ликование. Последние часы ожидания терзали всё яростней, мужчина не мог думать ни о чем другом. Однако, Уокер вполне могла предложить ему пищу для размышлений. Демон так же расслабленно наблюдала и, в усталости подшофе, не считала наглым откровенно пялиться. Теплый свет свечи и треск цикад окутывали нежной шалью, и Уокер не могла найти в себе силы особенно отдаваться переживанием о завтрашнем. Но любопытство – зверь, не знающий сна. Вики выжидала, когда Самаэль обратит внимание на взывающий к диалогу взгляд, но получила не совсем желаемое. Дьявол развернулся на пятках и обратил взор к девице. Они молча глядели друг на друга и сущности за весь день лишь сейчас возымели возможность говорить без свидетелей. Мертвец склонил голову в бок и ждал очевидных вопросов. - Что-то ты молчалив сегодня, - Виктория зашла из далека. Мужчина незаинтересованно пожал плечами. Необъяснимая безмятежность и даже теплота просачивали образ Сатаны и Уокер не находила тому причин. Она сложила руки на груди, пока придумывала, как подобраться к теме. – Неужели мой диалог с Евой не испортил тебе настроение? - Наоборот, твоя очаровательная ложь меня обаяла, - Самаэль скупо улыбнулся, а после шумно вздохнул. - Чего о её лжи не скажешь, - Виктория неосознанно поддалась вперед на шаг, словно желаемая нею тема разговора манила во всех смыслах. Дьявол заметил это, и, казалось, такой не прямолинейный подход девицы его утомлял. Рука мертвеца легла на затылок, а после устало сползала к ключице, пока он искал нужные слова к грядущему вопросу. - Я помню твои слова не верить ей во всем. Может расскажешь, о чем она врала? – плавно прошла к кровати и рухнула в объятия нежного шелка. Кудри распластались по подушке, а взгляд снизу-вверх был подернут веселой пеленой напитка. Губы надолго пленила легкая улыбка. Виктория глядела на спутника так, словно ждала сказку на ночь. Такую мысль Дьявола подкрепило то, как Уокер пригласила сесть на край кровати похлопыванием ладоши. Верно, длительное общение и усталость с опьянением делали её куда более наивно фривольной и раскрепощенной. Самаэль презрительно хмыкнул, но всё же приблизился. - «Незнание закона не освобождает от ответственности». В сущности, Ева не врала, ведь она искренне верит в то, что говорит. Но её слова всё ещё ложь, - Виктория кивнула, словно просила не останавливаться на паузе, но Сатана чего-то ждал. - Расскажи свою версию истории. Пожалуйста, - девица постепенно привыкала, что за каждую просьбу, вне зависимости от её значимости, Дьявол ожидает просьбы. Может это привычка видеть окружающих в подчинении, или принципы, сути не имело. Ей не в тягость проявить банальное уважение. – Зачем ты уродовал Каина? - Неправильный вопрос, Уокер. «Уродовал ли?» куда корректней. - Ну так? – Виктория точно не ожидала, что эта тема вызовет на тонких губах новую улыбку. - Так уж получилось, что Каин – весьма неудачный эксперимент Шепфа. Но я его не осуждаю, антихрист был задачей в равной сложности трудной. - Так как так получилось, что Ева считает тебя виноватым? - Женщины, что с них взять, - Виктория недовольно повела бровью и выжидала, когда Дьявол перестанет увиливать от прямых ответов. Лишь только Самаэль вдоволь насладился её недовольством, продолжил. – Раз тебе интересно, я отвечу честно. После низвержения у меня хватало дел, и Ева с её мужем не были и вполовину так интересны. Но человеческая натура такова, что, вне любой логики, она найдет виноватого. Шепфа никогда не проявлял особенной любви к своим творениям. Он, как ученый, Уокер, брался в начале своей созидательной деятельности за любую идею и игрался с ней. Каин – его незначительная неудача, - Сатана углублялся в воспоминания, но не выказывал к ним никакого личного отношения, словно читал с листа. - Что касается твоего вопроса: Ева оплошала перед Богом, но виноват я, такова её позиция. Яблоко в её руке оказалось по собственному решению, ела его и чествовала с мужем она так же самолично. Но ей в тягость признать собственную ответственность за грехопадение. И, раз я виноват в одном из самых больших горестей её жизни, то виноват и в остальных. Шепфа ведь «не грешим», «Бог тебя любит», и прочее, - Виктория перевернулась на бок и подперла голову ладонями. Она старательно слушала, но веки так или иначе норовили сомкнуться. Гипнотическое спокойствие в бархате умиротворенного тона нежно убаюкивали. Уокер слушала внимательно, но могла не отметить, что под мерный и приятный голос не поддаваться сну казалось трудным. - Так, она винит тебя в своих невзгодах бездоказательно? - Вспомни, слова Евы. Она считает, что я ревновал её, как ревнуют дети. Её прямой отец и создатель, как и мой, это Шепфа. Но разница между нам в том, что я в разительном от неё отличии изначально не идеализировал его. Ева рассуждает обо мне со своей колокольни и преувеличивает свою значимость, как это свойственно всем людям, - мужчина пожал плечами. Казалось, такое далекое прошлое, напрямую связанное с личным, нисколько не трогало его эмоциональную конституцию. К такому Уокер относилась с неясной смесью чувств. Девице не верилось, что он совсем далек от переживаний о прошлом, потому решила настоять на теме. - То есть, её злоба - это вина недопонимания? – Самаэль склонился над Викторией и неудовлетворенно поджал губы. - Вот, ты снова рассуждаешь, как человек. «Вина недопонимания» выражение равно отказу от ответственности, - Виктория, задумавшись над этим, увеселенно хмыкнула. Чтож, в этом есть рациональное звено. – Это её вина, и ничья больше. - Полагаю, рассеивать это недопонимание тебе было не интересно, или ты просто не хотел с ней видеться? – Уокер всё ближе подходила к личной, почти интимной стороне вопроса, но, Дьявол не замечал, или не предавал этому значения. - Верно мыслишь. Это бессмысленная затея. У человека, как у проекта – свой путь, и мне он мало интересен. Виктория задумчиво облизнула губы, пока металась меж вопросом и негласным правилом не лезть в чужое личное. Любопытство вновь одержало победу. Уокер с прищуром взглянула на Самаэля. - Неужели ни разу не хотелось отмыться от такого… статуса? – на удивления, и на сей раз Уокер встретил честный, не смущенный стеснением ответ. - Зачем? Совсем скоро вокруг меня стала ходить интересная слава, и я пользовался ею, как пользуюсь по сей день. Если все вокруг не ожидают от тебя праведного поведения, то хорошие поступки будут выглядеть обаятельным исключением, а плохие – не удивят никого, ведь слухи подтвердились, - Самаэль действительно ждал ответ Виктории, но, раз она сочла вопрос риторическим, то уже ответила. Уокер не находила протестов для такой мысли и пришлось лишь кивнуть. Девица оставила затею допытывать Дьявола, когда сон подавил любое желание говорить. Она погрузилась в сладкие грезы, едва лишь затушила свечку. Луна назойливо озаряла личико Виктории, но это не будило. Сатана, когда каждый угол комнаты был ним исследован, в скучающем томлении всё же принял предложение сесть, хоть и с опозданием. Мужчина глядел то в потолок, то на девицу, и с каждым мгновением ощущал, как терпение натягивается до скрежета. В образе Дьявола едва ли прослеживалась расслабленность ожидания. Всё так же напряжены крылья, всё та же ровная спина. Рогатая голова чуть опрокинулась назад, когда мечтательные воспоминания о боли и удовольствиях обещали вернуться в грядущем настоящем. Тонкие губы разомкнуло мерное глубокое дыхание. Из всех доступных чувств и вкусов была лишь Уокер. Привязанный к перу, Самаэль ощущал невидимые кандалы. Больше всего горчило то, что на девице нельзя сорваться. Она должна пропитаться к нему доверием и помочь вернуть тело. Кулаки сжимались со скрежетом от того, что единственная возможность что-либо ощутить после долгих лет одиночества и гнёта Долины вознаграждались каламбуром судьбы – если он сорвется на Виктории, то рискует и вовсе не возвращаться к прежней жизни. Но всю дорогу слышать одно дыхание, видеть и ощущать забытое чужое тепло дразнило и раздражало. Сатана чуть склонил туловище над Уокер, пока, казалось, незаинтересованный взгляд бродил по девичьему личику. Диалог перед сном раздражал в равной степени, но для достижения доверия Виктории это был важный этап. Уокер должна хотеть ему помогать, а чтобы в девице поселилось такое желание, ей нужно увидеть в Дьяволе «честность и искренность», которую она так уважает. Мужчина постепенно подбирался к настороженности Виктории и старательно, но не навязчиво указывал на абсолютную глупость недоверия. Самаэлю очень скоро стала очевидна некоторая её сообразительность, что достигалась только в страхе, или гневе. И девица определённо его опасалась, что не было на руку, но тем же развлекало и порождало интерес. Облизнув губы, мужчина хмыкнул. « - И вновь мне повезло. Рядом с ней нет нужды притворствовать, остается быть показательно честным. Остальное приложится. Эх, Уокер, всё же с тобой гораздо проще, чем казалось. Не оплошай завтра», - тяжелый взгляд прошелся по фигуре Виктории. Девица видела сны и что-то бормотала. Внешне привлекательная, но очень прямолинейно добрая и тошно наивная. Но, благо, это лечится. Совсем скоро Самаэль попрощается с множеством желаний и жажд, как и со статусом мертвеца в этой истории. Фантом прошел сквозь стену и отдал взору роскошный вид звездного неба. В ожидании минуты сменились часами. Наконец, до восхода оставалось около получаса. Ещё немного.***
С самого утра Уокер металась в приготовлениях, заранее набрала воды и еды на двоих, обновила запас лекарственных трав, наточила нож и меч. Единственно что, одежду под мерку Дьявола пришлось наскоро склепать из кучи сорочек. Одеяния не по его вкусу, но выбирать не приходится. Каин то и дело настоятельно напоминал Виктории об обещании, но девица уверяла, что у них хватит времени на развлечения. Наконец, Уокер осталась одна в мастерской с флягами заветных живой и мертвой вод. Пальцы подрагивали от волнения, равно как и лихорадило дыхание, но Вики старательно держала себя в узде. Неужели столько усилий наконец принесут видимые плоды? Мастерская не могла сравниться ни с единой из комнат и поистине отображала некоторую мрачность занятия Евы: высокие потолки словно выбиваются настроения этого дома. Множество люстр и закрытых светодиодных фей в банках свисали на железных прутьях. Стены в стеллажах уставлены разными жидкостями. В плиточном полу наблюдалось снижение уровня ближе к центру, где виднелась маленькая сливная решетка. Подле массивной деревянной двери стояли ящики с очищенной и просеянной глиной, у стены напротив рабочего места подсвечивалась доска с образцами тела. Множество пожелтевшей бумаг мостились, тая в себе планы, понятные лишь Еве. По принципу золотого «сечения» Да Винчи был изображен Каин. И больше всего пугали зарисовки надрезов во всех плоскостях. На иврите не понятные девице надписи, вроде «Сагитальная», «Фронтальная», «Горизонтальная»* оглавляли собой рукописи со странными рисунками, но куда мрачней казалось рабочее место. Центр комнаты занимал стол, схожий стоматологическому, но комфорт его строения упирался в нужды Евы, как творца. Металлический пласт, вкруг которого стояли столики на колёсиках. Они, подписанные так же на иврите, имели неясное Виктории значение, но, верно, участвовали в создании тела. Самаэль прошелся к столу и оглядел местами иссеченную гладь металла. Руки фантома нежно прошлись по неощутимой ему плоскости. Уокер за его спиной старательно шнуровала фартук, потому ей не было видно, с каким блеском в красных радужках Дьявол оглядывал это место. Крылья сцепились рогами, чтобы в торжестве не раскрыться. Веки порой подрагивали от грядущего парада даров жизни, по не сохнущим губам мгновениями проскальзывал язык. Мертвец обернулся к девице, когда та, наконец, управилась с приготовлениями. - У стола тебе пока нечего делать, Уокер, сначала нужно замесить глину, - к голосу Сатаны вернулась командная сталь. Мужчина бесцеремонно взялся за девичью руку и с её помощью принялся набирать нужное количество смеси в бочонок. Виктория не возражала, но весьма очевидно и показательно сдерживала себя от высказываний в адрес резких толканий и движений внутри комнаты. Её руками мертвец подготавливал себя к воскрешению и почти любовно перемешивал то, что станет его телом. Вики, расхаживая из стороны в сторону по воле Сатаны, молчала больше обычного. Её нервировало то, что дверь нельзя закрыть, и неудобную ручку очень слабо подпирал стул. Да, девица побеспокоилась об этом, но бессмысленная тревога волнительной дрожью пробирала живот. Крепкие ладони с удивительным проворством помыкали Викторией. Её взору представало именно это, в то время как спина, лишенная крыльев, всей своей чувствительной особенностью покрывалась «гусиной кожей». Дьяволица ощущала каждое движение фантома, видела, как мышцы без плоти старательно напрягаются для своего же блага. Мрачное могильное дыхание мерно ласкало уши, но кожа не могла ощутить трепет воздуха. Рациональная часть сознания не беспокоилась, зная о причине такого явления, но каждый раз, когда Самаэль так или иначе оказывался рядом, дух будоражила эта неестественность. Вики коротко тряхнула головой, снимая наваждение.***
В приготовлениях путники потеряли полтора часа времени, что близилось к полудню. Уокер, наконец, прекратили терзать чужие руки, и покой дьяволица провела, сидя в ожидании настаивания глины. « - Когда выдвинемся в Ад, нужно придумать способ скрыть лицо. Хороший способ. Ещё и в старые хоромы не вернуться. Да и пути, верно, патрулируют. Нужна карта, - мысли Виктории сопроводились незамедлительным действием. Нужная бумага тут же развернулась на девичьих коленях. – Можно и сюда пробраться, но идти таким путем будет трудно и опасно. Однако основной проход они точно закрыли. Может, получится открыть портал? Моих сил без инструмента точно не хватит, да и дело магически «громкое». А может…». Уокер предавалась мыслям до той поры, пока боковое зрение не уловило движение: Самаэль отходил от бочонка с глиной и направлялся к девице. Он не смотрел на Вики, темнота расширенных зрачков бродила по полу в своих думах. Быть может, что Дьявол и не имел планов сдерживать истинное настроение, ведь теперь благородное лицо исказило до того незнакомое выражение. Вики замерла, завидев престранную лукавость, близкую к радости, но не в обычном её понимании. Однако, это не была глупая улыбка, даже ухмылкой Уокер бы её не назвала. Очарованная мыслями задумчивость смешалась со скверным весельем, и являла собой ничего больше, чем настораживающее дружелюбие. Быть может, это лишь воображение в плохом освещении комнаты - Ева отдала предпочтение свету на столе. - Вставай, - мужчина протянул руку. Не столько, чтобы помочь - он ждал, когда вновь сможет ухватиться за своего посредника в мир живых. Вики повиновалась и тут же была резко утянута к столу. Ладони окутали грубые кожаные перчатки и тут же взялись за первый кусок глиняной сферы. Липкая, но не теряющая свою консистенцию, смешана идеально и отдает запахом мертвой воды, ароматом близкой к перекиси водорода. Со звучным шлепком Уокер опустила сферы одну за другой, пока общая их длинна не позволила составить очертания тела. Дьявол вплотную прижался к девичьей спине, пока руки старательно смешивали родные ему формы. Пальцы то погружались, то выныривали из глины, терпеливо и упорно выводя каждую форму к идеалу. Корпус, отдаленно похожий на манекена, нежели на тело, постепенно обретал черты. - Здесь вытри… Тут нужна леска… Подай флягу, - Виктория, по мере процесса, входила в некий ритм и выполняла указания без задней мысли. Глина слушалась так же - словно масло, нежная и податливая. Вики завороженно наблюдала за преображением творения в мрачном свете множества ламп. Синева металла добавляла меланхоличное обаяние расслабляющему занятию. Час длительных приготовлений не только размягчили глину, но и напряженность Уокер. К компании она почти привыкла, потому не чувствовала особого стеснения. Вики постепенно ощущала, как теряет интерес к происходящему. В поисках развлечения, Уокер хотела обернуться к Самаэлю, но тут же потеряла любую жажду к такой затее. Она внезапно нашла смущающим то, как будет пялиться сейчас, когда он за её спиной занят требовательным к вниманию делом. Может, развлечься диалогом? - Я смотрела путь по картам. Даже не знаю, за какой взяться, - Уокер выбрала универсальную тему для разговора, но Самаэль ответил незаинтересованно: - Я позже просмотрю твой маршрут. В джунглях ещё остались дела. - Но, ты говорил, что мы сделаем тело и отправимся в Ад за предыдущим, - Вики не оборачивалась, но голову несколько повернула в бок. Тут же в череп уперся рог крыла и повернул так, чтобы не мешать обзору. - Весьма браво и героично без защиты подаваться в Ад, где нас не ждут. А геройство - буйная сторона слабоумия. Виктория недовольно покосилась на крыло и тут же глянула на глину, что местами напоминала мужской силуэт. - Почему ты не приделываешь рога и крылья? – мужчина вздохнул и остановился. Дьявол прислушался к себе, хочет ли вступать в диалог, а после пожал плечами. - Я делаю обычную плоть. Крылья это придаток бессмертной жизни существ высших – ангелов и демонов. А рога - часть моего проклятия. Все проклятия, включая твоё, имеют начало в источнике силы. Моя сила в предыдущем теле. Рога, как и крылья, вырастут, лишь только я его верну. - То есть крыльев на момент путешествия ни у тебя, ни у меня нет, - Самаэль не вдавался в гадания о том, услышала ли Уокер весь посыл или вычленила только интересующее. Он вернулся к своему занятию, помыкая теплыми руками. Почти горячими, даже сквозь грубые перчатки. Вики больше не искала предлогов поговорить и наслаждалась расслабляющей работой.