Некромантия, Дьявол и немного удачи

День близился к концу, сумерки тому предвестники. Путники свидетельствовали этой прекрасной сцене в укрытии деревьев и каменных свалов. Костер догорал, откидывая угольки к ботинкам своего создателя. Самаэль бесстрастно наблюдал за закатом в молчании. Безмолвие мужчины длилось уже с трое суток, с тех самых пор, как он очутился в затопленной песками пещере. Скованный остаточным эффектом убитого Мимика, Сатана мог лишь наблюдать за нависающей угрозой: разрушения, вызванные Викторией, были столь масштабны, что прорвали одну из стен и создали коридор к джунглям. Но стены продолжали сыпаться от песка, выплеск демонической энергии, чересчур большой от паники его хозяйки, инерцией двигались по оставшемуся пространству пещеры и проедали камень. Минерал точился песком и залетевшим из дыры ветром. Острия сталактитов лежали подле, но ни один не попал в тела путников. Тогда Самаэль счел это удачей и испытывать её на оставшихся в потолке отростках не имел желания. Лишь только тело вернуло способность двигаться, Сатана не оглядывал спутницу. Бессознательное состояние говорило достаточно и разрешало столько же, потому мужчина подхватил дремлющую девицу и, едва не утопая в песках, направился к выходу. Песчинки назойливо затекали в обувь, под одежду, скрипели на зубах. Дьявол старательно игнорировал их, продвигаясь мало по малу к выходу. Чем ближе он был к источнику света, тем отчетливей ощущал слабость стен пещеры. Пустыня внутри неё раскатывалась в метров двадцать и лишь чудом потолок не слился с полом. Самаэль ощутил солнечный свет на лице, но не успел ему нарадоваться, как за спиной прогремели камни. Дьявол не содрогнулся, лишь предостерегающе отошел от дыры. Пара валунов проскочили в пыльном воздухе. Гремело недолго, но звучно, без надежды на пространство внутри. Пещера схлопнулась. Дьявол со скупой улыбкой вдохнул свежий, ещё влажный после дождя воздух. Деревья вокруг ещё шумели скопившимися каплями, земля походила на излишне зеленое болото. Мужчина оглядел каменный завал и улыбнулся, чуть подкинув на плече Викторию. - Что ж, Уокер, нам вновь потакает удача, - он уложил девицу на каменную поверхность и принялся за осмотр. Красная радужка пробежалась взглядом по телу и уткнулась в серое, почти безжизненное лицо. Самаэль опустился на колено и с внимательным прищуром впился в личико. Как посмертная маска, выражение близилось к застывшей болезненной печали. Вики, хоть и была в отключке, не выглядела непринужденно. Брови едва заметно нахмурены, недавно засохшие следы слез указывали на себя прилипшими песчинками, губы чуть сжаты. Дьявол облизнул часть пальца и пододвинул его к девичьему носу. Влага особенно чутко указала на холод, Уокер дышит, но слабо. Внимательный взгляд опустился ниже: левая рука неестественно сжата в кулаке, плечо чуть опущено, словно боль тянула Вики приникнуть к земле. Пальцы Сатаны аккуратно взялись за руку дьяволицы и, приподняв конечность, принялись оголять кожу. Мужчина едва заметно нахмурился и прекратил занятие. Рукав не подымался выше, потому пришлось взяться за плащ. Безмолвная Виктория не выражала возмущений, но и не помогала делу. Тонкие пальцы умело прошлись по пуговицам, являя Самаэлю нежную кожу. Мужчина пробежался по краю рубашки, оголив ключицу. Тяжелое медленное дыхание колыхало девичье тело и едва ли в этом темпе походило на здоровые вздохи. Сатана аккуратно поддел затылок Уокер, кудрявая голова откинулась назад. Мужчина внимательно осмотрел оголяющееся плечо, и, не особенно тревожа левую руку, снял рукав. Благородное лицо не покоробило отвращение, он продолжил беспристрастный осмотр. - Боялась показывать, потому бинтовала, - пробормотал Самаэль и бросил взгляд к личику Виктории, распутывая руку от тряпья. Кудрявая голова, словно смутившись, откинулась назад и вбок из-за крепкого хвата на шее. Мужчина положил демона на камень и вернулся к осмотру: струп, как и полагается, не выделял жидкостей, не имел запахов, но выглядел не особенно приятно. Чем больше Дьявол оголял руку от тряпок, тем ясней осознавал, почему Уокер прятала зрелище. Верно, её гложили стыд и смущение, которые Сатана не раз наблюдал у больных. Да, проклятье это не болезнь, но своего рода схожести имеет. Нити потемнения, казалось, поражали сосуды и плелись к плечу и лопатке. После, этот участок так же покроется струпом. Самаэль самозабвенно и аккуратно бродил пальцами по коже, от проклятой к нежной, почти шелковой. Он остановился на ключице, задержался на пару мгновений и плавно отпрянул. Взгляд окинул Вики с ног до головы, подытоживая. С той поры прошлое трое суток. Дьявол успел разбить привал, набрать провизии и, что не мало важно, натереть целебных трав. На третий день его труды закончились, и он лишь безмолвно наблюдал за природой, пополнял запасы и сменял лепешки зелени на проклятой руке. Сумерки оповестили о последней смене на этот день. Самаэль кивнул собственным мыслям и принялся за дело. Очередная лепешка, высушенная магией струпа, была проглочена кущей джунглей. Тонкие пальцы припечатали очередную лиственную таблетку на лопатку, а после зафиксировали тряпкой. Дьявол аккуратно вернул спутницу на место и вернулся к беззаботным наблюдениям. - За Мимика квиты, - сказал Сатана, подперев голову рукой. Красные глаза бродили взглядом по безмолвной девице и на третий день её молчание даже утомляло. Красивая, но нехарактерно тихая, как картина. Виктория мерно дышала, повернув голову к Дьяволу. Конечно, не самостоятельно. Самаэль вел немой диалог, что не особенно отличался от остальных их бесед: он рассказывает, Вики – внимательно слушает. « - Раз ты горазда стирать в песок, понадобится оружие времен старины. В Цитадели его взять не получится, но…» Размышления привели Самаэля к потребности в карте, и он тут же выудил её у девицы. Внимательный спокойный взгляд прошелся вместе с пальцем по зеленому рельефу джунглей. Сатана посмотрел на тускнеющий закат, отметил полюса и повернул бумажку как следует. Взор утопал в мыслях и планах, тени грядущей ночи обрамлялись костром, острые черты лица выражали благородное гармоничное спокойствие, подобное штилю. Это первое, что увидела Вики, лишь только разлепила веки. Жажда и слабость так крепко осадили тело и сознание, что всё вокруг казалось неотразимым. Словно мир, не виданый трое суток, взялся целью напомнить о своей прелести. Лазурная радужка замерла, вцепившись в благородный профиль. Память медленно возвратила имя его хозяина и Уокер, погодя долгие мгновения размышлений, скопила силы для тихого шепота: - Самаэль, - казалось, словно мужчина только и ждал пробуждение, ведь ни одним движением не выразил удивленную реакцию. Тяжелый взор плавно прошелся от карты к демону. Вики тяжело дышала, веки слипались, а всё лицо обрело болезненно томное выражение. – Пожалуйста… Воды. Дьявол бережно отложил карту и неспешно, но без намеренной медлительности, достал флягу. Оперевшись о колени руками, путники поравнялись взглядами. Сатана молча осматривал Уокер, выискивая плохие или хорошие вести о здоровье. Но не стоит обманываться исключительно доброжелательными порывами Дьявола, ведь львиную долью этих гляделок он уделил уставшему личику. Фляга была кинута на девичьи колени. Уокер быстро оценила всю невероятную прелесть этой шутки и не стала потакать ей. Лишенная энергии и измученная длительной жаждой она не была в состоянии потянуться за ней, руки не слушались. Самаэль, наблюдающий почти в плотную, быстро разочаровался в беспристрастной реакции. Виктория ждала с надеждой острой нужды. Чуть приподнятые брови молебно выражали жажду, а бессилие выливалось в молчание. Не хватило энергии даже попросить снова, потому Уокер терпеливо лицезрела Дьявола. Мужчина, к своему удивлению, не почувствовал и толики удовлетворения такой затеей, хотя ожидал обратного. Страдающая гримаса Уокер ожидалась безвинным маленьким развлечением, но наоборот принесла лишь пресный осадок. Даже подумалось, с чего он вообще решил, что это будет забавно? От бессилия голова упала на грудь, но подбородок тут же подпёрла теплая рука. Самаэль поднёс горлышко фляги к сухим губам Виктории. Полуприкрытые глаза с жадностью следили за каждым его движением. Вики, как могла, потянулась к желанной влаге и что-то довольно промычала. Сатана счел это словами благодарности. Он неотрывно следил за Викторией, а та лишь периодически отнимала взгляд от фляги и глядела на спутника. Дьявол вновь сел на камень и оперся о кору дерева позади. Внимание он всё так же вверял девице, и она отвечала тем же. Дыхание утяжелилось, руки в плавной усталости водили по телу, словно пытались убедиться в реальности происходящего. Погодя пару минут взгляд полуприкрытой лазури наполнился вопросами. - Где мы? – прохрипела Вики и прочистила горло. Влага постепенно наполняла её силами, насколько это было возможно. - В джунглях, - Дьявол прошелся языком по сухим губам, на которых диалог ощущался почти что-то желанным бременем. - А как мы тут оказались? Что вообще произошло? – Вики постепенно хмурилась от провала в памяти. Самаэль объяснил неспешно, завидев её сонную заторможенность. - Ты переборщила с магией и отключилась на три дня, - тонкие губы посетила усмешка, лишь только Уокер удивленно вскинула брови. Тревога побудила девицу проверить руку, но Сатана остановил её. - Не дергайся. Там компресс, - Вики вновь откинулась на каменную дерево и вопросительно пробежалась по Дьяволу взглядом, но не стала озвучивать мысли. Пара мгновений размышлений и полные губы благодарно улыбнулись. - Спасибо, - Сатана никак не ответил и вернул внимание догорающему костру. Над ним на ветке коптилась пара толстых змей. - Мимик убит? – Самаэль лишь кивнул. Вики нахмурилась, силясь вспомнить произошедшее. – Стоп, как мы вообще здесь оказались? Пещера же была запечатана. Дьявол снял одну змею, натёр солёным камнем и протянул палку с пищей девице. Вики с настороженностью оглядела подарок. Но пахло неплохо, потому она решила рискнуть. Горячее, но вкусное мясо, нехарактерное для земных змей. Сдается, этот вид ними и вовсе не являлся, но походил строением. Уокер сама не заметила, с какой энергичностью и голодом поглощала пищу. Живот заурчал, лишь сейчас выдавая нужду в еде. За жадным порывом от и до наблюдал шеф-повар. Вики, наконец, оторвалась от транса и, как часто бывает, остановилось, словно вышла из шумной комнаты. Она медленно подняла взор к Сатане и тут же отвела, смутившись собственной несдержанности. - Благодарю, - Виктория отставила палку. Вместе с насыщением пришла бодрость, потому Уокер оперлась локтями о колени и всем видом показала, что готова внимательно слушать. – Ну так, что на счет пещеры? - Самаэль сложил руки на груди и чуть склонил голову набок. Беспристрастный взгляд прошелся по спутнице. Кажется, будто ему и вовсе не интересно беседовать на эту тему, потому в привычном бархате мужского голоса звучала снисходительность. - Выброс энергии разнёсся по пещере. Я вытащил тебя незадолго до того, как она обвалилась. Вики проморгалась. Когда сонливость полностью покинула девичье тело, бодрая дрожь прошибла мышцы. Уокер осмотрелась ясными очами, чуть притуплёнными странным ощущением, источник которого определить не удавалось. Вечер вот-вот сменит ночь, оголённой коже рук это напомнил прохладный ветер. Виктория обняла себя, стараясь не тревожить левую руку. Дьяволице, наконец, подумалось осмотреть себя, ведь словно ватное тело отказывало в анализе. После недолгих разглядываний Вики резко подняла кудрявую голову и обратилась к Сатане. - Почему я в топе? Где рубашка? - Служит тебе подушкой, - Виктория приподнялась, резко вытянула импровизированное сиденье и со скупым возмущением принялась натягивать рубашку на себя, чем вызвала усмешку на благородном лице. Уокер шумно села обратно, скрестив руки на груди. - Обязательно было меня раздевать? – возмущенный тон встретила всё такая же едва заметная веселость. Видно, как её реакция становилась единственный достойным внимания развлечением в скуке джунглей. Самаэль всей позой выказывал непринужденную расслабленность, губы демонстрировали беззаботную беспристрастность, лукавый взор не изменял настроению. Уокер выдохнула, не отрывая взгляда от спутника. Быть может, его компания так влияла, но Вики совсем скоро потушила любые возмущения и в сущности была бы удовлетворена самым простым ответом. В прочем, он и последовал. - Обязательно, Вики, - Сатана потянулся за плащом, умостил себе на плечи и вновь застыл в расслабленной позе, чуть более обращенной к Виктории. Ненамеренно, естественно. – После резкого выброса энергии проклятие распространилось по сосудам, это послужило началу токсического шока и лихорадки. Я остановил распространение по телу, но нам стоит поторопиться в Цитадель. - То есть, регенерация не справилась бы без лекарства? – Вики не скоро задала вопрос в силу заторможенности. Дьявол задумчиво прошелся взглядом по синеющему облачному небу. - Да. - Что ж, спасибо, ещё раз, - девица так же достала плащ и принялась кутаться в нём, как в одеяле. - Это лишнее. Ты убила Мимика, я вернул долг, - Самаэль потянулся за флягой и после короткого глотка вновь обратился к девице. Уокер подтянула колени, теплей укуталась в плаще и завороженно смотрела, так, как смотрят уставшие больные. Кажется, словно бессознательно, но это впечатление обманчиво. – Вот тебе бесплатный совет: не растрачивай благодарность попусту, иначе её будут ставить в бесценок. Виктория улыбнулась. Искренне, в порыве благодарности хотелось быть честной, даже в таких мелочах, как эмоция. - Хм, да, наверное, - Уокер ещё крепче обняла себя и лишь после этого была готова к следующей реплике. – Я знаю, что пока мы преследуем одну цель, хоть и в разных намерениях, взаимопомощь очевидна. Это как обязанность. Но разве не приятно услышать, что даже такую данность не оставляют без внимания? - улыбка Виктории не потушилась даже после циничного смешка. Самаэль коротко вздохнул и скептично приподнял брови. - Не вижу в пустословии ничего обаятельного. - Тогда игнорируй его. Мне просто нравится знать, что ты это услышал, - Уокер пожала плечами и откинула голову на дерево позади. Сон вновь требовал девичье сознание, и демон была готова его вверить. Самаэль не торопился с подобным и лишь переваривал их диалог, разглядывая безмятежность красивого личика. « - Для таких откровений тебе нужно быть действительно уставшей, - мужчина хмыкнул и отставил флягу. – Что ж, больше недоверия я не чувствую. Долго же ты таяла», - Сатана обратил взгляд к небу и принялся наслаждаться влажной прохладой вечера и покоем. Ненадолго, ведь Виктории не спалось. - Могу я спросить? – Дьявол не повернул голову к девице и оставил её взору беспристрастный профиль. - Дерзай, Уокер. - То, что показал Мимик, это были воспоминания? - Ах это, - тонкие губы, словно шов под натиском ножниц, разошлись в улыбке. Сатана несколько медлил с ответом. – Это мои воспоминания и фантазии. Город в точности, как я помню. - Но что на счет Гербана? И его народа? - Они мертвы, - Вики нахмурилась, завидев, как эти слова лишь распалили улыбку. Самаэль выглядел пугающе безмятежным, почти радостным. Девица завороженно глядела на спутника в двоякости ощущений. - Тебе не кажется, что такие слова стоит произносить хотя бы без улыбки? – Дьявол всё же подарил взгляд демону. Красная радужка престранно горела и именно это таинственное свечение заставило Вики заинтересованно смотреть. Она не стала торопить с ответом, её вполне удовлетворяло лишь наблюдать и изучать. - Я прощу тебе эту глупость лишь потому, что ты недавно проснулась, - Вики не отреагировала возражениями, словно боялась спугнуть желанное откровение, которое должно вот-вот грянуть. – Виданное – фантазия, и этот факт говорит о многом. Серфесы не пали под натиском Шепфа. Хоть он их и уничтожил, но всё равно проиграл, ведь тем самым признал собственную слабость перед волей своих же созданий, - Вики уловила едва заметное упоение злорадством в красных радужках. - Серфесы умерли при прежних возможностях, а не остались жить под куполом и гнётом Бога. Я помню их темперамент, потому рад знать, что он выстоял, пусть и был за это изничтожен. Вики, серфесы бы не вынесли жизни в упадке науки и праздном заключении золотой клетки. Так что да, приятно знать, что они умерли достойно, а не остались прозябать, ожидая конца времен. Хорошо, что это лишь фантазии. Молчание запечатало приятное послевкусие в настроении Дьявола, и он всё с тем же упоением злорадства глядел в небо, как на воодушевленный предмет. Виктория, лишь только спокойный бархат умолк, ощутила едва ли не потребность в продолжении. Может, она так хотела убаюкать сознание? По крайней мере, это себе и сказа девица, прежде чем вновь обратиться к Сатане. Усталость и вязкость мысли от токсинов проклятия стали причиной вполне прямолинейной, даже наглой просьбы: - Расскажи что-нибудь ещё… Пожалуйста. « - Что-то тебя понесло, Уокер», - снисходительно отметил Самаэль, хмыкнув. - Развлекать тебя в лечение не входит. - Да брось. И тебе, и мне скучно. А у тебя наверняка много историй припасено. Обещаю, что никому не расскажу, - в накатывающем мраке вечера Вики удалось разглядеть скептичное выражение лица спутника. Самаэль вновь обратил взор к девице. Уокер порадовало то, что она не углядела в нём радикального «нет». Дьявол размышлял, прикусив внутреннюю часть щеки. Вики даже немного приободрилась в интриге ожидания его ответа. - Сделаю одолжение, но не безвозмездно. - Отлично, - Вики довольно улыбнулась и поёрзала на месте. – Чего ты хочешь? - Всемирного господства, - Уокер удивленно приподняла бровь. – Но его ты мне не дашь, обойдёмся обещанием, - Дьявол ненадолго царапнул взглядом звезды на небе, словно там была подходящая идея. – Станцуешь для меня. Когда я скажу, где бы то ни было. Виктория не спешила с согласием и лишь погодя долгую минуту, за которую Самаэль было решил, что на этом разговор окончен, ответила: - Гипотетически, на похоронах тоже? В больнице? А если будет сломана нога? - «Где бы то ни было», Уокер, - в зреющей темноте вечера красные глаза пронзительно сверкнули. Беззвучное «положись на моё чувство юмора», что читалось меж строк, не вселяло доверие. Вики тяжело вздохнула. - Ладно. Не думаю, что соглашаюсь на что-то адекватное, но сейчас мне действительно скучно, - Самаэля повеселила такая реплика и он принялся за свою часть уговора. Вода вновь прочистила горло. Дьявол взглянул на флягу, в лукавых глазах мелькнула искра, губы посетила усмешка и, сдается, так он выбрал историю на этот вечер. Виктория села поудобней, вверяя всё своё внимание мужчине. - Пару столетий назад от наших дней, я предавался скуке, что и ты сейчас, - Самаэль так же смотрел на девицу, левая рука расслабленно жестикулировала, одна нога лежала на колене другой, вся поза выказывала спокойствие и некоторую властность, но, конечно, ненамеренно. Гипнотичный бархат располагал закрыть глаза и слушать, но Вики предпочла наблюдать. – Даже показательные казни не развлекали, к тому же довлела Цитадель небес на счет заключенного у нас ангела. Он был свидетелем одной моей неудачи, потому я ленился и размышлял о способах убить его без конфликта ангелов. Дельной идеи не находилось, а это лишь добавляло скуке красок. Безделье толкнуло отправиться к Мамону, но старый товарищ тогда познавал тяготы семейной жизни. Потому было решено прогуляться по Земле. - Погоди, ты спускался на Землю? – дьяволица вопросительно нахмурилась, поминая предсказание с Мальбонте, в которое была утянута. Сатана скептично хмыкнул. - Формально нет. К чему марать тело, спускаясь и старея в компании людей? – снисходительная нота в бархате мужского голоса натолкнула Вики на мысль, словно они говорят о низшей черни. Подобное его отношение к людям не удивило, потому Уокер лишь увеселенно усмехнулась. Дьявол оставался Дьяволом, хоть что-то в мире стабильно. - Ага, человечество тебя видело, святые писания не бредни. Получается, рассказы людей о тебе не выдумки? - Лишь отчасти, людям свойственно гиперболизировать. Потому, верь образу перед тобой и не слушай россказни, - Самаэль небрежно повел рукой и продолжил, возвращаясь к теме. – Я вселился в человеческое тело и, в обличии какого-то мужчины, отправился развлекаться по дорогам Лондона. Это было начало девятнадцатого века, до кризиса было ещё пол столетия, но даже тогда в воздухе ощущалась прелесть грядущих бедствий, - Самаэль вздохнул, словно сейчас так же витала интригующая смута, и устремил взор к лазури глаз спутницы. Вики не стала прятать взгляд. - Это чудесное время для подстрекательств, так мне тогда подумалось. Земля встречала осенним вечером, город в паре улиц от меня наполнялся шумом. Я прошел туда и увидел действительно занимательную картину: ярмарка в честь годовщины какой-то знаменитой винокурни. Шумная и яркая, её свет отражали облака, - лиричность повествования на удивление Вики хорошо гармонировала с размеренным и расслабляющим тоном. Слушать было в удовольствие и Уокер ожидала растянуть его на весь вечер. - Лавки с развлечениями, игорными столами, вином и закусками чередовались платформами с куртизанками и музыкантами, - следующая реплика сопровождалась дьявольской усмешкой. - А подле входа кричал и проповедовал какой-то священник. И в этом омуте праздника он выглядел, как кленовый лист в ливнёвке. Незначительный кусочек, который вот-вот смоет, - слабо жестикулирующая рука приподняла палец, выделяя акцент, - Оставалось лишь смотреть, получит ли он удовольствие в этом потоке? Пастырь призывал каждого не входить в «обитель разврата», взывал прекратить потакание греху и одуматься. Мол, это моих рук дело и не стоит слушаться дьявольских искушений. Тому подобный бред, коим апеллируют все богослужители, неудивительный и безыдейный. Ожидаемо, скоро шумную и пьяную толпу это взбесило. Пара амбалов вышла с ярмарки, протащили не затыкающегося проповедника к ближайшей луже и швырнула туда. Какая-то особенно участливая дама, наблюдавшая за этим с окна, вылила на него помои. Самаэль остановился и поправил съехавший рукав рубашки. Пауза служила языку рассказчика отдыхом, а слушателю позволила переварить и представить всё достаточно детально, чтобы Сатана не тратил на это силы. Мужчина мельком взглянул на демона, и та терпеливо ждала. Вики определённо выдерживала вопросы, но из уважения не перебивала и внимательно слушала. Самаэль вновь отметил её вовлеченный в рассказ взгляд, горящую интересом лазурь и полные губы, временами копирующие улыбку Дьявола. Невольно, лишь из-за недостатка контроля и внимания, которые Уокер отдавала Самаэлю. Она определённо любила такие моменты их путешествия. Прежде чем продолжить, дьявольскую голову посетила мысль о том, что вещать в разы приятней, когда речь встречают так радушно, но Сатана предпочел не отвлекаться. - Было очевидно, что и кто будет меня развлекать, и, проработав сценарий вечера, я нашел на ярмарке конкретной внешности куртизанку, заплатил ей на четыре часа вперед и сказал подойти, когда подам знак. После, я направился к проповеднику, пока он отплёвывался от помоев и жалко спасал переплёт библии от мочи и воды… …Пастырь не поднимался, лишь с паникой смотрел на оскорблённую бумажную святыню в руках и тихо причитал о людской глупости. Настроение неотвратимо испорчено, казалось, даже Луна в отражении лужи насмехалась над ним. Узкие ночные улицы Лондона словно наседали высокими домами, всё вокруг против него, носителя истины. Он – луч света в темноте невежества и аморальной грязи, и никто, кроме него это не замечает. Священник был так увлечен собственными невзгодами, что даже не заметил приближение мужчины. Тихие шаги по брусчатке остановились совсем рядом. Хорошие налакированные туфли были первым, что проповедник увидел, прежде чем поднял голову с зарастающей тонзурой* посередине. Приличного вида мужчина, сложив руки в карманы, глядел без улыбки, но по одним лишь глазам было ясно, что пастырь его веселил. В скверном настрое священник не хотел начинать диалог, ведь ждал насмешки. Его хмурые брови удивленно приподнялись, когда незнакомец протянул руку, чтобы помочь подняться. Пастырь смущенно принял помощь и, уже на ногах, поравнялся взглядом с мужчиной. Священник чуть отшатнулся, когда заглянул в глаза, неестественно яркие, смотрящие пронзительно, даже как-то пугающе. Но ощущение чего-то необъяснимо настораживающего отступило, когда незнакомец заговорил. Спокойно и вкрадчиво, умеренно любезно, как требует цивилизованное общество. - Неудачный день, святой отец? – незнакомец улыбнулся, и проповедник подхватил его настроение. Быть может ухоженный вид или культурное поведение, но что-то в нем располагало, и пастырь этому только радовался. Он скупо рассмеялся и принялся отряхиваться. - Я не в праве жаловаться, любое испытание – воля Бога и ей покорен. Как вас величать? – незнакомец удивил ещё больше, когда полез за карманными часами и принялся читать с выгравированной надписи на них. - Оскар Грант. - Ларри Уильямс, - мистер Грант протянул руку не глядя на состояние собеседника. Священник неловко принял её для рукопожатия. Мужчина чуть склонил голову в бок, прежде чем заговорить. - Отец Уильямс, вам бы в пору купальня или банальная бадья, - пастырь осмотрел себя и неловко рассмеялся. - Верное замечание. - Я знаю место неподалёку, где вас отмоют. Позвольте сопроводить, - мужчина, назвавшийся Оскаром, говорил так учтиво и любезно, что лишь в паре шагов от двери паба Ларри задумался, а стоит ли доверяться незнакомцу? Но, как только широкоплечий спутник обернулся, его взгляд вселил доверие, и пастырь счел это помощью Бога за упорные труды. Уже в нижних этажах, где проходило схожее ярмарке празднество, новообретённый друг, статно стоящий на лестничной клетке в ожидании, выглядел непоколебимым и, казалось, абсолютно безучастным. Пастырь спустился к нему и рассыпался в благодарностях. - Спасибо, добрый человек, я долгу перед тобой. - В долгу, и правда, - протянул Оскар указал и на столик, что в шуме толпы паба выглядел голым островком. Никто не смел его занять и, видно, он принадлежал весь вечер лишь им двоим. – Выпьешь со мной? Вино и хлеб, не более того. Священник кивнул. Уже распивая напиток, Ларри отметил изучающий взгляд спутника вечера. Пытливый, пронзительный, до странного внимательный. Священник не долго выдержал эти гляделки. - Мистер Грант, вас что-то беспокоит? - Не отдаляйся официозом, - мужчина ненадолго положил руку на плечо проповедника, но взгляд заставлял не отвлекаться на неё. Такой жест лишь подчеркнул слова. – Зови меня Оскаром, Ларри. Отец Уильямс немного поколебался, ощущая межстрочное указание в бархатном тоне. Собеседник не выказывал особенной наглости и не лишал его свободы, всегда можно отказаться, но отказом Ларри определённо разочарует. Всё же, священник кивнул. Когда мистер Грант получил ожидаемый ответ, незримое давление прекратилось, и атмосфера вокруг вернулась в посредственные краски неприглядного праздного балагана. - За знакомство, - звякнул металл, среднего качества вино разлило кислинку на языке. – Запамятовал сказать, твоя Библия промокла насквозь. Быть может и есть шанс её высушить, но некоторые страницы слиплись от кала и больше не раскроются, - сдается, это известие значительно подпортило Уильямсу настроение, от того Оскар отвел тему в другое русло. - Что ж, Ларри, утоли моё любопытство, - мужчина отставил сосуд на стол и вверил внимание пастырю. Собеседник последовал его примеру. – Что побудило тебя на такое безрассудство? - Ты о ярмарке? Ох, - в выражение лица молодого священника проглядывалась натянутая добродетель. – Что толку проповедовать толпе, которая и так спасена от греха и внемлет божьему слову? Нужно спасать незрячих от руки Дьявола. - Как благородно. Но что-то не видно желания у этих самых незрячих. - Они просто не понимают. Их нужно привести в чувство, побудить силу воли… - Ларри принялся распинаться, но был остановлен Оскаром. - А тебе этой силы воли хватит? - Поясни, будь любезен. - Сдается, я изъяснился четко, - мужчина глядел в упор. – Те пропащие души, - небрежный жест руки, - были подвержены искушению лишь потому, что оно было предложено. Сам-то ты выстоишь? - Мою волю не сломить, можешь не сомневаться, дорогой Оскар. Я вверил свою душу Богу и вернусь к нему, если так велит судьба, десница Божья, - Ларри говорил уверено и очень гордо. Мистер Грант настораживающе оскалился, словно только и ждал таких громких заявлений. Он хотел было что-то сказать, как на их стол со второго балконного этажа упала пара дерущихся пьянчуг. Даже после громкого падения на спины они продолжили трепыхаться в бодрой драке. Уильямс отпрыгнул, шокированный происходящим, и его удивление удвоилось, заметив спокойствие собеседника. Умиротворённость мистера Гранта не поколебалась и на секунду, его тяжёлый взгляд неотрывно следил за пьяной чернью, что так нагло вторглась в их диалог. Он неспешно допил вино, глядя на шумное представление, и крикнул толпе. - 50 пенни на жирдяя! – толпа заулюлюкала его словам и все принялись делать ставки. Ларри с отвращением смотрел, не в силах понять, почему все лишь потворствуют происходящему, а не прекращают насилие? Даже его спутник, что доселе казался человеком цивилизованным, только поспособствовал. Оскар продолжал наслаждаться дракой в первых рядах, и Уильямс с некоторым ужасом заметил странный блеск в его глазах. Сложив руки на груди, его спутник властно раскачивался на стуле. Губы посетила странная усмешка, сдается, он был поглощен дракой и не отвлекся даже когда на его ручной работы жилет полетела пара зубов. Вскоре оппонент выдохся и тот, кого мужчина нарёк «жирдяем» победно вскинул руки под всеобщий гул. Лишь малая часть зала была расстроена, ведь многие доверились словам джентльмена, что в этом сброде выглядел достаточно солидно и авторитетно. Ларри тревожно теребил край воротника, глядя на моральное падение вокруг себя. В такие моменты он старательно убеждал себя, что не тратит время в церкви попусту и человечество ещё можно спасти от гнева Бога. Мистер Грант подошел с таким же подобным штилю спокойствием и протянул выигранные деньги. Ларри удивленно приподнял брови, заметив там пару фунтов и взгляд его забегал от ладони мужчины к его неизменно пугающим глазам. - Хватит заменить на достойную рясу с епитрахилью* и новую Библию, - отец Уильямс в настоящей растерянности смотрел на мистера Гранта, а тот лишь ждал. - Ты отдашь мне такие деньги просто так? – в голосе читалось чистое удивление. Оскар улыбнулся. - Как видишь. Вопрос лишь в том, примешь ли ты их? – в глазах мужчины вновь сверкнула заинтересованная лукавость. Он ждал, его не интересовало ничего, кроме ответа. Ларри напрягся от подобной реакции, но вспомнил, что «у богатых свои причуды», а мистер Грант не выглядел бедствующим. Какое-то время отец Уильямс колебался, завороженно глядя на деньги. Он очень серьезно подходил к выбору, ведь почти всю жизнь он расплачивается пенни, принимал ними зарплату, оплачивал обучение брата, и именно с ними всегда так смешно выглядел среди коррумпированных священников, коим зарёкся не становиться. А здесь и сейчас впервые имеет возможность взять фунты стерлингов от таинственного незнакомца. Последнее время дела и впрямь шли плохо, но… - …эти деньги добыты на чужом несчастье, - невольно произнёс мысли вслух священник. Грант улыбнулся. - Разве ты не слышал улюлюканье толпы? Половина паба была в восторге от этих денег. - Да, но сейчас на столе без сознания лежит избитый, - возразил пастырь и поднял взгляд к странному мужчине. Оскар продолжал улыбаться. - Быть может, он получил по заслугам? Что если он оскорбил его маму? Или ударил первым? Быть может он и вовсе человек плохой? – Ларри замялся и тем самым лишь раздул угольки в глазах собеседника. Тот поддался ближе и заговорил вкрадчивей. – К тому же, если так подумать, чистых денег не бывает. Что, если этот самый фунт попал ко мне от человека, который потратил его в баре, после наемного убийства? Или же его получил барыга, продав дозу ребенку? - Но принимать монету, не зная из каких рук она ко мне пришла, освобождает от морального груза. Прости, но я не могу принять эти деньги. - Надо же, какой принципиальный, - хмыкнула Вики, доедая вторую змею. Самаэль отвлекся, попивая воду. Даже сквозь глоток был слышен увеселенный выдох. Он отставил флягу и заговорил вновь, озарённый лишь лунным светом, ведь день унёс с собой и запал костра со временем. Уокер вернула взгляд к дьявольской фигуре и всем видном показала ожидание продолжения. Вики наслаждалась этим вечером, взирая то на звезды, то на облака. Но все эти природные чудеса были и в половину не так интересны, как беседа. Сатана рассказывал неспешно, вкрадчиво, но не зацикливался на ненужном, потому каждая деталь словно обретала акцент: раз уж мужчина вверил ей время, то она важна или интересна. Демон сама не заметила степень своего вовлечения в историю, но Самаэль видел её горящий взгляд весь монолог и это лишь распаляло говорить так, чтобы Вики проникалась каждой деталью того вечера. Его немало забавляло замечать, как она временами повторяла мимические жесты Дьявола, теряя контроль над телом. И, чтобы вернуться к такой занятной картине, Самаэль продолжил. - Я так же подумал и взялся целью проверить стойкость его принципов. Мы прошлись к ярмарке вместе с бутылкой вина. По мере пути… …Ларри то и дело принимал предложение пригубить, и прохлада вечера коварно скрыла от него накатывающее опьянение. Сознание не замечает действие алкоголя, ведь явные его признаки скрывает освежающий ветер, но спирт в крови не растворяется лишь от дуновений. И кое-кто из них двоих был ясно об этом осведомлён. Подле ярмарки Уильямс заканчивал очередную тему беседы. - Ох, не говори мне о таком, приятель. Твои слова - искушение. - Нет, это лишь слова. Так ответь мне, так ли радушно со стороны Бога давать тебя возможность выбора, но запрещать его делать? К слову, есть другие религии, которые поощрят твои плотские удовольствия. - Только не говори, что ты о… – пастыря немного занесло на влажной дороге, какие всегда были в дождливом Лондоне. Грант любезно придержал его и, воспользовавшись ситуацией, заглянул в пьяные глаза. - Знаешь, меня посетила занятная идея. Я сам не особенно верующий и богобоязненный, но ты, - Оскар, державший пастыря за воротник, ткнул в его краснеющий нос пальцем, - дорогой друг, можешь это исправить. Уильям оживился. - Как именно? - Заставь меня поверить. Давай отправимся на ярмарку. Если там, не криками, а убеждениями ты спасёшь чью-то душу, я откажусь от прелюбодеяния, наркотиков, алкоголя, прекращу воровать из казны и упаду на колени перед твоим Богом. Но если ты сам поддашься греху, - Ларри протрезвел чуть больше, лишь только завидел пугающую улыбку на губах собеседника. В глазах вновь загорелся тот странный свет, неземную структуру которого человеческий разум не мог постигнуть. – Если поддашься, будешь должен мне, и твоему долгу я сам назначу цену. Что скажешь? Рискнешь? – Ларри завороженно глядел в странную радужку не в силах отвести взгляд, как и отказать. Соблазн велик. Именно, что «соблазн». С его спутником определённо было что-то не то, Оскар увлекался вопросами морали и то и дело толкал на странные распутья. Казалось, ему в удовольствие глядеть, так ли прочна сталь убеждений пастыря. Уильямс не мог найтись с ответом, что же именно так крепко селило в нём тревогу, ведь подобное не раз демонстрировали даже сами падшие святые отцы. Но Оскар… - Согласен, - улыбка мистера Гранта обрела теплые тона, словно поощряла ответ. Ларри облегченно выдохнул от этой немой доброты мужчины и все свои параноидальные переживания скинул на легкое опьянение, за которое будет потом отмаливаться сутки. - Тогда не будем тратить время попусту! – с таким торжественным восклицанием мужчина поволок священника на ярмарку. Уже там Ларри явственно ощутил неприязнь происходящему и даже самому себе, ведь согласился на эту авантюру. В любом случае он был готов пожертвовать многим ради чужого спасения, в этом и заключался его смысл жизни. Пара мужчин нашли пристанище на одной из лавочек близких к сцене с танцующими дамами. Грант взял себе ещё вина и продолжал предлагать его спутнику, но Уильямс отказывался. Расслабленно попивая напиток, Оскар скрывал улыбку, глядя, как священник нервничал. Вокруг все плясали, веселились, что-то курили и трахались. Секс чуть ли не на каждой скамье, даже музыканты, играя незамысловатые заводные мелодии, тыкались носом в пышные груди спутниц вечера. Одна из таких подошла совсем скоро. - Вечер, господа, как вам погода? – мистер Грант даже не смотрел на неё, всё внимание мужчины было поглощено взглядом пастыря. Бесценная реакция священника на красоту подпершей бок дамы заключалась в отвисшей челюсти. - Да простит меня Господь, ты вылитая Дева Мария, - Ларри тут же пожалел о таком богохульстве и принялся бить себя по губам. Женщина гортанно рассмеялась, откинув движением головы тёмную косу. И впрямь, утонченные черты лица да потёкшая у глаз пудра указывали на некоторые схожести. Но развратно голые плечи, подчеркнутая корсетом грудь, и пышная юбка с разрезом уж точно оскверняли её святость. Пока пастырь был в замешательстве от собственного сквернословия, дама уселась к нему на коленки, уложила сцепила руки на его шее и, прежде чем заговорить, провела щеке Уильямса языком. - Меня зовут иначе, но пока я на тебе, могу быть кем угодно, - порочная Мария обаятельно улыбнулась и поёрзала на по-юношески твердеющей эрекции. Ларри смутился, молодость в его крови прильнула к чреслам, натяжение в штанах мешало думать. Как маленький ребенок, священник прикрыл ладонями глаза и быстро протараторил: - Нет! Уходи сейчас же! - Не торопись так, приятель, у нас с тобой уговор, - на себя внимание обратил мистер Грант, бережно отнимая одну руку с перепуганного лица. Ларри взглянул на него, но не нашел в глазах мужчины нужной поддержки. Оскар беспристрастно наблюдал и подначивал. – Нам подвернулась отличная возможность. Вот, гляди, падшая душа. Не так ли, дорогуша? Куртизанка не снимала с лица похабной улыбки и, лаская грудь священника, прильнула к нему со словами: - Я самая грешная женщина, какую ты видал, красавец. И остро нуждаюсь в исповеди, - нежный поцелуй в мочку уха прошиб Уильямса табуном мурашек от головы до пят. Он шумно сглотнул и уставился на женщину. Его фанатичная любовь к Деве Марии смешалась с алкоголем и слабостью плоти, сознание дурело, самая его мрачная часть молила бросить всё и накинуться на символ святости. Это ведь почти она, родная с детства, как вторая мама, и сейчас она крутится на его эрекции и просит, ластится, урчит о чем-то падшем, греховном. Извращение светлого являлось ужасным и одновременно возбуждающим, от чего сам диссонанс лишь усугублял растерянность сознания. - Дьявольщина какая-то, ты просто демон в святом обличии, - пастырь даже не приступал к уговору. Вместо того, чтобы спасать другую душу, он горячно отговаривал свою от искушения. – Бог не хочет этого, не хочет, и я не хочу, - стыд и вина ударили под дых, хотелось плакать от безысходности. Настоящий виновник его душевных терзаний сейчас, попивая вино, лишь наслаждался зрелищем. Грант с улыбкой втянул носом воздух, разглядывая занимательную сцену. Вокруг пахло куревом, алкоголем, дешевыми духами дам и потом разврата. Но особенно чутко мужчина уловил запах безысходности и оскал на губах этих мелодий лишь ширился. Погодя пару минут размышлений, Уильямс собрался с мыслями. - Как тебя зовут, дитя? – натянутое спокойствие позабавило и Гранта, и куртизанку. Она вновь рассмеялась. - Анна. - Анна, расскажи, что привело тебя к такому моральному упадку? – Грант отметил то, как комично Ларри отставил от себя руки и сжал их в кулаки, чтобы не ответить на объятия Анны. Женщина продолжала ласкать тело юноши и, казалось, ей нравилось заниматься развращением пастыря из тех же размышлений осквернения светлого. - Всю жизнь ждала ночи с тобой. И дождалась, - она продолжала флирт, но он не помог. Уильям смотрел холодно, голос был равной температуры. - Отвечай честно. К великому негодованию Гранта, Анна стушевалась такого настроя. В карих, почти щенячьих глазах Ларри женщина углядела невиданную доселе сталь. Она внушала уважение и выказывала всю решимость, которую священник накопил с трудом. Оскар, заметив это, вновь улыбнулся. Он не ошибся с выбором, мальчишка, что нужно, темпераментный и сломить его волю будет вдвойне слаще. Анна растеряно взглянула на Гранта, что и заказал её, о чем приказал молчать. Суровый взгляд мужчины заставил вернуться и упорствовать. Но женщина встретилась с равной суровостью священника и всё же начала говорить откровенно. Губы задрожали и весь задор в голосе потух, как тухнет церковная свечка. - Я… Мой брат продал меня в двенадцать. Сказал, что я засиделась в девках и отдал в руки какому-то зажиточному жирдяю. Брат говорил, что там будет один мужчина, что он будет со мной нежен и долго не удержит. Лишь только первая кровь закончилась, братец проверил меня «там» и в тот же день повел к тому мужику. Когда этот козел завел меня в дом, сразу стало ясно, что всё не так гладко, - Анна шмыгнула носом и отвела взгляд. Ларри внимательно слушал и по-настоящему сочувствовал, ожидая возможности вставить «божье слово». – Он не выполнил уговор и вместе с дружками, которые не входили в договорённость, пустил меня по кругу. Всю ночь, думала сейчас помру от боли в животе! Под конец он засунул мне в пизду деньги и отправил домой. Я рассказала об этом брату, но он только принял деньги и сбежал на Юг, - голос дрогнул. Обворожительный тон надломила оскомина грусти, Анна шумно сглотнула. Веселость пропала, припудренное лицо осунулось и лишь сейчас выдало вполне молодой возраст, подпорченный дерьмовой жизнью. На подбородке ощутилась рука пастыря. Холод его глаз тронула теплая надежда. Он ласково обратился к женщине. - И сейчас Бог дает тебе шанс на прощение, он забудет твои грехи… - громкая пощечина удивила только пастыря, ведь незадолго до неё Оскар неодобрительно цокнул его словам. Уж кому, а Гранту было очевидно, чего говорить не стоит. Священник промахнулся, не услышав за словами Анны гнева. Она не печалилась, а злилась, её переполняла неудовлетворённая месть, и даже ежедневные оргазмы не могли отвлечь от мерзкого осадка на пропащей душе. - Грех? Слышь, выблядок, брат нагрешил, не я. Все вы осудить горазды. Посмотрела бы я на тебя, дающего в жопу с двенадцати. Хотя, ты ж католик, да? Может я угадала, мудила? – Ларри опешил и смотрел в самой глубокой растерянности на подобные волны эмоций. Он хотел что-то пролепетать в оправдание, даже руки приподнял в жесте «белого флага», но Анна продолжила наседать. Весь её богоподобный образ осквернился гримасой гнева, больше ничего в ней нет от Девы Марии, ведь Дева Мария не злится. Она всепрощающая и всемилующая. – Ещё скажи, что в ад попаду за это. Я каждый день в аду и исполняю мерзкие прихоти, такие дикие, что даже Данте бы охуел, - опешивший священник и лютеющая дама проигнорировали смех зрителя подле. – Знаешь откуда я о нём знаю? Один из таких вот посетителей снял меня на два дня и, узнав, что я читать умею, заставил перечитывать эту «Комедию», пока я дрочу ему ногами. Заткнись со своим Богом, выблядок! - Но я хочу помочь… - Себе помоги, припиздошенный! – прохрипела Анна, встала с колен и убежала. - Даже не знаю, жалеть её, или нет, - хмыкнула Вики, не унимая улыбки. Самаэль вновь отпил из фляги, пока всё так же разглядывал девицу. Ночь укоренялась в темноте и не известно, сколько длилась эта увлекательная беседа, но никто не хотел останавливаться. - Ох, Вики, не раздумывай даже над этим. Она прожженная шлюха и развела эту драму только для того, чтобы убежать с выручкой. Я заплатил, чтобы она с ним переспала, но дело шло к обратному, потому она струсила, что я заберу деньги. - Лучшая защита – нападение? - Именно. Тебе это ясно, а пастырь был уверен в её праведном гневе и корил себя, от того смешней вдвойне, - Самаэль окончательно расслабился при виде дьяволицы, что так же улыбалась происходящему, а не вдалась в любимую нею великодушную жалость. Хоть в чем-то она способна понять его юмор. - Ну так, что было дальше? – Виктория заинтригованно прикусила губу в улыбке и принялась ждать продолжения. Сатана усмехнулся и вернулся к повествованию. - Меня донимала глубокая неудовлетворённость. Священник не поддался соблазну, но и душу не спас. Сдается, я и сам тогда выпил, но пастырь выпил больше. Он проводил меня до дома, уверяя показать что-то невероятное. И, в сущности, показал, но не то, что рассчитывал, - мужчина интригующе растягивал улыбку, от которой Уокер подавила любые поползновения сонливости. Интерес не унимался. В небогатом доме горел свет. Ларри этому удивился и пробормотал оправдания, приникнув к двери. - Наверно, отец дома, или брат, - Оскар отметил невнятную речь и почти полностью утратил интерес к происходящему. В этот вечер из священника едва ли вытянешь достойное развлечение. Может, задушить его? Хотя, в таком состоянии особенно трепыхаться не будет, тоже скучно. Пока мужчина прибывал в дилемме, Ларри всё же отворил дверь и рухнул на пол. Оскар последовал за ним и, казалось, безвозмездно испорченное настроение озарила лукавая веселость при виде мужской фигуры за столом. Грант медленно закрыл дверь на засов, словно хотел сохранить образовавшуюся интригу внутри этой комнаты. - Отец? - Сын, ты пил? – серафим из Совета, имевший славу любителя спуститься к землянам, от чего и постарел, поднялся со стула и направился к юноше. Священник кое-как встал на ноги, не без помощи отца. Когда пьяный взгляд сфокусировался на комнате, он, наконец, заметил мужчину у порога, к которому приветственно протянул руку. - Пап, познакомься, это мистер Грант. Оскар Грант, милейший человек, он донёс меня сюда, представляешь? И очень умный, он столько мне рассказал, вам будет любопытно побеседовать, - растягивая гласные, проповедник всё же справился с длинным предложением. Сдается, эта речь его полностью лишила сил, и он почти засыпал на руках отца. Серафим нежно глядел на сына в беззаботном неведеньи раскрытого преступления. В разговор вступил мистер Грант, поминая слова Ларри. - Поговорить быть может есть о чем. А тебе, приятель, стоит отоспаться, - сквозь неразборчивые возмущения, серафим затолкал сына в комнату. Воцарилась тишина, но тут же её чистоту помутила старческая шаркающая поступь. С удрученным видом, серафим вернулся к, с виду смертному, мужчине. - Прошу простить за этот инцидент, мистер Грант, мой мальчик обычно не пьет, его может повести и из-за рюмки, - пожилой ангел протянул ладонь. Оскар принял её в слишком крепком рукопожатии и намеренно близко пододвинул к себе старика. - Оставь извинения для Совета, Риттр, - серафим испытал попытку отшатнуться, но нечеловечески сильная рука держала в стальном хвате. Оскар явил ту часть глаз, которая в мире бессмертных была подобна почерку. Индивидуальна и неповторима. - Самаэль? – мужчина кивнул. Риттр удивленно застыл, но тут же пришел в себя, поминая собственный статус и философию жизни Дьявола. Старик прокашлялся и обратился с пренебрежительной холодностью. - К делу, плут. Чего ты хочешь? – на лице мужчины оскал лишь ширился от того, что серафим лишил его надобности объяснять о сделке. - Сними требования о возвращении того ангела из моих тюрем. Быть может тогда я закрою глаза на твою безалаберность по отношению к законам, - Риттр вспыхнул, но оставил возмущения при себе. - На том проблемы с заключенным кончились. Его скормили Церберу. Самаэль закончил рассказ, вдохнув прохладу ночи. Скупая улыбка застыла на тонких губах, благородное лицо выражало добрую ностальгию, не омраченную мрачными деталями чужих судеб в его истории. Дьявол знал, как сейчас выглядит и обратил взгляд к Виктории, чтобы узнать, как она его видит. Уокер, покусывая подушечки пальцев, увлеченно слушала. В лазури и намёка не было на осуждение или презрение. Сатана разглядывал это удивительное явление, пока не был прерван вопросом: - И часто серафимы заводят потомство с людьми? - Бессмертные не любят таким мараться, потому правило было негласным. Тысячу лет назад, когда я попытался создать антихриста, закон ввели официально, - эта ирония породила на личике девицы улыбку. Самаэль буднично пожал плечами. Мужчина наблюдал за тем, как ненадолго рассмеялась Вики. Девица вспомнила, что история началась со слов о скуке, и некоторая черная ирония во всем этом её позабавила. Уокер ничуть не сомневалась в реальности истории, Сатана не стал бы врать попусту, и это добавляло вес рассказу. Виктория откинула голову на дерево позади и удовлетворённо вздохнула. - Благодарю. История была хороша, - и утомляющая, раз ощущение сонливости настигло так резко, лишь только бодрствование перестал снабжать интерес. Самаэль наблюдал за столь резкими переменами, отмечая, как Уокер взрослеет. Сама она вряд ли признаёт, но Дьявол видит ясно, что оказывает на неё самое благоприятное влияние. Тонкие губы вновь тронула усмешка, мужчина вернулся к созерцанию звезд. Что ж, слушатель из Вики талантливый, хоть ей и не всегда удаётся сдержать любопытство. Как бы там ни было, она вполне рискует надоесть с этим в последующем. А до тех пор Дьявол позволит ей так развлекаться, пока развлекается сам. С этим решением, мужчина неспешно придался сну.