***
Вновь подле стола. Вики невидящим взором уперлась в цифры, доставшие и приевшиеся строки. Рутина, как тучная неприятная родственница, вновь насела с ленивыми объятиями. Уокер устало глядела на стопки пергамента и красные пометки на них: «Ошибка!», «Ошибка!», «Переработать!». Дьяволица лишь хмыкнула и откинулась на стул. Бессилие, породившее лень, выжало последние соки, когда Вики вновь почувствовала шепот о прошлом. Лазурь прикрылась за плотно сжатыми веками. « - Твою мать, сколько ж можно, - руки вяло зарылись в волосы. – Как давно я их мыла? А, плевать». Сквозь уговоры, демон всё же взялась за работу. Шепот становился вполне ощутимым голосом из множества навязчивых, параноидальных, шизотипических идей, бредовых, лишенных сознания, лишь его тени, что превращала все образы в подобие наркотического трипа. Вики описывала это так, но с той лишь разницей, что наркотики прекращают своё действие, рано или поздно. Однако в цикле пытающих измышлений Уокер не виделось конца, а в памяти давно потерялось его начало. На перерыве Уокер задумчиво бродила по Цитадели, стук каблучков по коридорам мешал шепоту проснуться, как и тихое бормотание о работе. Сама того не ведая, дьяволица набрела на самый нижний ярус. Вики замерла в проходе и хотела было вернуться к лестнице, как в груди проснулся червяк давно забытого чувства. Да столь внезапно, что демон стояла недвижимо, даже дыхание застыло, брови насупились, глаза удивленно приоткрылись. « - Какое-то дежавю, - подумалось девице. Теплое, но чем-то омраченное воспоминание, иллюзия некой двоякости. Виктория перекатила язык во рту, казалось, словно он лежал не на своем месте. Всё в один миг показалось каким-то резким в мерном темпе её существования. Дьяволица несмело обернулась ко входу на нижний ярус. – Ладно, пройдусь, времени ещё хватает». Вики с глупой опаской ступила на ковер - ничего не произошло. Ничего не шумело, и не кричало, мир не залился красками, ковер, как ковер. Уокер тихо выдохнула и решилась на второй шаг, за ним следовал третий. « - Всё такие же гротескные скульптуры, - заметила демон, продвигаясь длинным коридором. Бесов здесь хватало, но ярус уж точно был обжит меньше, чем остальные. Тут куда более хватало складов и кладовок. Уокер шагала по ковру, поминая, как годы тому назад ползла по нему в сладком ожидании триумфа. На губах родилась усмешка. – И в итоге планы провалились». Дьяволица сама не заметила, как вышла к больно знакомой двери. Заведя руки за спину, Вики склонила голову в бок, лазурь глаз прошлась по дереву. « - Заменили на новую. А, нет, вижу царапины за лаком, - взор плавно снизошел от арки к золотой ручке, сложенные в лодочке пальцы огладили перстень. Следы крови, что когда-то тут оставила Виктория, давно отмыли. Кудрявая голова повернулась в бок, где виднелись заколоченные двери в церковь. – Интересно, нею пользуются?». Вики вздрогнула, когда за дверью печально известного кабинета раздался шум. Кто-то уронил на пол металл и мужской голос тому запричитал. Уокер удивленно насупилась и робко приложила руку к дверному замку. Холод золота обжег, дьяволица отняла пальчики к груди. Дыхание участилось, понадобилось время, чтобы победить непонятную даже самой Виктории панику. Раздалось неуверенное постукивание. Демон удивилась ещё больше, когда с противоположной стороны ей ответили таким же постукиванием. Тишина замерла на пару мгновений, а после ей последовал смех. - Да я шучу, входите! – радушный голос какого-то мужчины. Уокер дернула на себя ручку и в лицо пахнула затхлость воспоминаний. Кабинет такой же, как и в тот день. Стол, кресло, однообразная библиотека на стеллажах, и стакан со спиртным. Отпечаток губ там ей точно не знаком, их хозяин стоял подле одной из книжных полок и улыбался своей шутке. Мужчина средних лет, немного полноват, что подчеркивает слишком высоко затянутый ремень. – Ах, бессмертная без крыльев. Виктория, я так полагаю? - Да. А вы? - Я не Виктория, - дьяволица склонила голову на бок в ожидании ответа. Демон усмехнулся, вернул книгу в зияющую темноту её места, а после повернулся, выказывая внимание. – Прошу простить мою фамильярность. Ветто Даст, сын умершего здесь беса Авена Даста. Уокер кивнула, как кивают при известии о чуждой смерти. - Мои соболезнования. - Ох, прекрасная леди, ни к чему, это было пять лет назад, я успел снять воспаление той раны. - Какая интересная у вас риторика, - Вики осмотрела собеседника чуть детальней, её взору открылась брошь Дьявола. Девица презрительно дернула губой в надежде, что Ветто не заметил. - Ха, раньше я работал ассистентом врача при дворе, а после перебрался сюда в память об отце. - Такая резкая перемена, - ответ был лишь дровами в огонь фонового разговора, пока Виктория двинулась по комнате, наблюдая постоянство её убранства. Нога чуть зацепилась за ковер, выстиранный настолько, что круги крови можно разглядеть лишь божьим глазом. Уокер тут же одёрнула себя от этого, она весьма страстно соблюдала условия договора, как бы не был он ей противен. - Рода деятельности? Верное замечание, - дьяволица разглядывала до боли знакомую комнату, в коленях отдалась фантомная боль при взгляде на ковер, шепот в голове лишь усилился, но на сей раз к нему примешалась розмариновая остринка интереса. Прошлое, каким бы оно ни было, сейчас не казалось ей моральной тяготой. Виктория с ностальгией поминала запах гари и адреналин от постоянного страха и тревоги, с которыми таким трудом она добралась до Цитадели. - И что же, вы ради памяти об отце отказались от призвания? Медики, сколь я могу судить, либо прагматичные циники, либо идейные жертвы своей науки, третьего не дано. - А я похожу на второй тип? – Вики зашла за кресло стола и, подымая взгляд от бутылочки бренди на лакированной поверхности, проплыла взором к хозяину кабинета. Мужчина улыбался. - Первым вас точно не назвать. - Что ж, юная леди, вы угадали, но лишь отчасти. Я любил свою работу, но не вернулся бы и по сей день. Скажу по секрету, врач при дворе, мой старый приятель, обеспокоен тем, что работы прибавилось последний месяц. Не знаю в чем дело, но контактировать с больным телом опасно даже бессмертным. - Может заканчиваются дьявольские контракты? Разбирательства вокруг должников С… - Вики не хотела говорить имя вслух, от чего запнулась. Привычка почти сорвала с её губ обращение «Самаэль», которым не в ходу было пользоваться далёким от Дьявола персонам. За короткое мгновение паузы Вики облизнула сухие губы, словно прервалась исключительно ради этого. - …Сатаны, - язык поворотился из стороны в сторону, она так давно не произносила это имя, и сейчас будто пробовала его впервые. - Проклятия работают по-разному. - И то верно, очень надеюсь, что причина именно в этом, - Уокер ощутила, как давят стены кабинета, и шепот становится всё навязчивей. Руки плавно легли на плечи, обнимая хозяйку. - Так, зачем вы здесь? У вас ко мне дело? - Признаться честно, я просто… - Вики прочистила горло, пока размышляла над вопросом. Идея нашлась без великого труда. – Я проходила мимо и не нашлась у кого узнать, что с церковью. Она, вроде, сгорела, нею ещё пользуются? - Какой церковью? - Ну той, в конце коридора. Заколоченные большие двери. - Не понимаю, о чем вы. В конце коридора только склад был, мы там, в основном, хлам сгружали, который выкидывать жалко. А сейчас туда никто и не ходит. Говорят, аварийное состояние, - Вики кивнула и направилась к коридору. - Благодарю за уделенное время. - И вам не хворать, дьяволица! Когда дверь захлопнулась, Уокер тяжело подняла взор к заколоченной двери. Печальная задумчивость черпала свои тона из двух зол, что разъедали девичью душу: нежелание пробуждать зверя прошлого пуще прежнего боролось с любопытством и ностальгическим теплом. Интерес в груди рождался чем-то туманным, трепетным, как привычный шепот, но нежней. Как пульсирующая жилка силы, которую так давно искала в себе Виктория и этот свет, чем бы он ни был вызван, подзывал бескрылого мотылька поближе. Уокер двинулась коридором к заветной двери. Воровато оглянувшись, девушка растворила пару досок в песок, а после мышкой проскочила вглубь церкви. Дверь со скрипом отворилась, запах давней гари тут же врезался в нос, обостряя воспоминания до болезненных красок. Вики с тихим щелчком закрыла замок и осмотрелась: шаги в тишине поскрипывали от щепок и камешек. Пыль пронзалась вечным светом свечей, воздух был нею пропитан и грузно вздымался с ней, ведь прежде не двигался годами. Лазурь за нечитаемой эмоцией оглядывала разрушенную утварь залы, дьяволица медленно прошла к остаткам рядов лавочек, из которых почти целы лишь передние. Виктория сухо всхлипнула, странная горечь легла на корень языка от мрака этой встречи. Дьявольская фигура в металлической статуе всё ещё глядела на крестообразно сваренную арматуру. Когда-то там висело тело, но его до пыли иссушил ритуал. Жертвенник покрылся скорбным налётом пепла, скульптуры молящихся демонов вокруг Сатаны казались куда более печальными, чем показалось в прошлый раз. Виктория носочком повела по грязному, серому от времени и пожара полу. Пальцы крепче впились в плечи, в тонкой шее едва заметно движется адамово яблоко, подбородок вздернут, губы мерно пропускают тихое дыхание, лазурь впилась в красивое лицо. - Так и не разгадала я твои слова, - начала диалог Виктория и села на то место, откуда в роковой день ей ужасающую правду вещал падший ангел. Теперь пьедестал смотрелся одиноким, и Уокер разделяла это чувство. Она сама не понимала, что делает, но бессилие породило слабину. Демон впервые ощутила, что не хочет запить и давить чувства, в их тумане она не жаждала сбежать, отнюдь, лишь что-то найти и просила совета у того, кто всегда мог ответить на любые вопросы. – Признаться честно, теперь уже и не хочется понимать их смысл. Я вроде бы злиться на тебя должна, но сейчас ничего не ощущаю. Сдавленный тон отразился от стен, ужасающих горгулий, колонн, расписных плит, и вернулся в той же подавленной мелодии. Уокер явственно слышала себя, собственные слова сейчас казались многократно весомей. Демон выдержала паузу, пока бессмысленно бродящий по скульптуре взгляд выражал поиски слов. Их было скоплено так много, но не находилось ни одно. Девица прочистила горло. - Давно мы не говорили. Ха, а ведь я почти забыла, как ты выглядишь, - взор застыл на рогатом черепе, память возрождала образ его обладателя. Вики проморгалась, подавляя ком в горле. Она не хотела бороться с моментом слабости, как бы не призирала в себе это. Руки бессильно опали на колени, голова склонилась на бок по той же причине. Запахи, величественная тишина, гротескное убранство, пусть и изуродованное пожаром. И острота воспоминаний, как у широкой иглы врача – они стали катализатором того, что так давно копилось и наслаивалось на рутину. Те картины дома, неубранная бутылка у кровати, стопки стаканов, нестиранное белье, остатки сухой пищи вместо нормального питания, довлеющее однообразие цифр на желтом пергаменте. Вики не могла более признавать это благом, которое так желала. - Видимо, звезды неправильно меня услышали, - Виктория тяжело вздохнула и подперла голову руками. Глаза хаотично бродили по дьявольской фигуре, из раза в раз возвращаясь к лицу. Всё же, искусный демон отливал скульптуру, раз Уокер казалось, словно Самаэль и впрямь на неё смотрит. Спокойно и безмятежно, не обвиняет, не поощряет, так, как умеет лишь он. - Знаешь, последнее время я понятия не имею, куда вообще иду. Вроде как моя жизнь сложилась согласно желаниям, я хотела жить спокойно, так и получилось. Больше меня не донимают демоны, я развлекаюсь, как умею, веду беседы без опаски быть отвергнутой, но… - Вики облизнула чуть подрагивающие губы и уткнулась головой в колени. Поразительная акустика залы возвращала дьяволице её слова, и подавленность следующей реплики лишь добавила мрачной синевы бездонному падению, в цикле которого, как Алиса в норе, Виктория находила себя уже несколько лет. - Я как в «Дне сурка». Встаю после кошмаров, иду на работу, пишу эту скучную срань, потом возвращаюсь домой. А там меня никто не ждет, только кошмары, и кошмары, и я бы справилась с ними, если бы не была так, твою мать, одинока, - Вики понимала, что если не остановится, то заплачет. С печальной улыбкой, она только обрадовалась этому осознанию и подняла голову к вечно спокойному слушателю. Скульптура смотрела и впитывала молебные излияния дрожащего голоса. Вики облизнула губы, на языке копилась слизь, как предшественник слезам, вода покидала слюну и в большей мере её приток отдавался глазам. Уокер ещё держалась, но не знала, зачем. Ей было стыдно говорить это перед Сатаной, но больше некому. Она так давно не плакала, даже эмоций таких не ощущала. Пусть и в печали, в этот момент Вики была живее всех живых и тянулась к влаге слёз, как засыхающий росток. - Я не могу ни с кем поговорить, понимаешь? Пережитое наседает, - в жестикуляции, пальцы впились в грудь, чуть дергано и капризно, как ребенок указывает на саднящую ранку, – а я не то, что с Мими обсудить это не могу, даже с мамой. Ребекка соблюдает правило и не поднимает эту тему. А Мими, пусть и обижена, продолжает со мной общаться, но я смотреть на неё не могу. Губы задрожали пуще прежнего, искажая голос. Вики прерывисто вздохнула. - Я так хочу, чтобы меня просто послушали, чтобы дали совет и сказали, что делать. Да, я живу спокойной жизнью, но это больше зло, чем благо. Мне очень хочется рассказать, как дерьмово я себя чувствую, как обидно, что не могу пользоваться глазом, как я обижена на тебя, - Самаэль не ответил, лишь смотрел, неизменно спокойно в безмятежности металла. Виктория шмыгнула носом и ненадолго замерла, пока горло судорожно ловило вздохи. Голос сменился с возмущенного повествования на подавленный тихий звук. – Мне не хватает свободы, разрушений, шанса себя показать. Мне собеседника не хватает, попросту некому выслушать то, что говорить не дозволено. Я так давно хотела это сказать, но договор обязывает. И, о ирония, сказать могу только тебе. Вики не сдержала слез и, уткнувшись ладони, согнулась. Голова зарывалась в ткани брюк, зала, словно дразня, отдавала обратно звуки подавленного тихого плача, что мерно переходил в надрывный. Плечи подрагивали, ноги сводились друг к дружке. - Раньше я не чувствовала себя такой одинокой. Даже когда меня изгнали, ещё были те, кому я могла открыться. Ошибкой было это делать с тобой, но так, или иначе, тогда я не чувствовала, словно одна в мире. А сейчас, когда вокруг полно народу, и каждый может говорить со мной, не кидаясь камнями, я будто лишилась прежнего блага. Будто, цена за признание общества стоила мне этого. Да обмен хуже некуда! – девица обратил заплаканный взор к Сатане с немой мольбой о совете. Падший ангел смотрел и внимал каждому слову, уважительно не перебивая. Накатывающая истерика, удушающим комом печали извращалась в иное чувство. Когда апатичная тревожная грусть сменила краски, катализатором стала сущая мелочь, Уокер пробрала волна подавленной злости. - Чтоб тебя, Самаэль, - бессильный вздох, за ним запустилась чреда частого поверхностного дыхания. Вики выдержала долгую паузу томительных размышлений, прежде чем заговорила вновь. – Знаешь, раньше я винила маму в том, что была вынуждена тебя убить. В том, что в жизни всё пошло под откос виновен именно тот момент, та обязанность перед родственником. Думала, что мы стали союзниками по несчастью и оба в закрыты в сложившейся ситуации. Ха, я даже тебе сочувствовала, фу, - Уокер презренно хмыкнула. Руки жестикулировали, словно пытались указать на акценты злости в односторонних дебатах, пока скульптура безынициативно молчала. Виктория ткнула в воздух указательным пальцем. - Но, оказалось, всё сложней. В моей жизни нет четкого злодея, но есть такие антагонисты, как ты. Раздражающие, эгоцентричные, и безнаказанные. Как тебе только наглости хватило рушить тот шаткий покой ради мелочной мести? Теперь я живу, как хомяк в колесе, только из-за того, что твою свободу когда-то ограничили? Это ведь даже не я была, а ты решил поквитаться мною, - последнее она процедила сквозь зубы. Уокер обращалась к скульптуре так, словно ждала ответа. Это было бездумно, глупо, и лишено логики, но демон, как бывший человек и создание Бога в общей своей сути поддавалась описанному Дьяволом принципу – она находила виновного. Пусть даже их несколько, пусть ситуация требует разностороннего взгляда, Уокер не в состоянии холодной отрешенности. Она проявляет суть той доли себя, которую едва ли согласиться показать вновь, и Дьявол опять стал свидетелем этой слабости, хоть и был последним, кто этого достоин. Вики сорвала с себя презренный наруч, скрывавший ото всех последствия ядовитого прошлого. Почерневший, сухой струп так и не сменился нормальной кожей, этот дефект отныне и навеки с ней. Дьяволица в растущем слепом гневе принялась вздыматься по платформе. Как прежде, она не понимала, что делает, но и не знала, как иначе выплеснуть чувства. Если раньше их ей недоставало, то теперь плотина прорвалась, и чем больше Уокер открывала ей дорогу, тем ярче было давление накопленных за пять лет эмоций. Кулак врезался в железо скульптуры. Вики тут же ощутила странную структуру дьявольской фигуры. Правый глаз принялся изучать её – плотный сплав, видно, как близко размещены молекулы. Уокер намеренно это делала, а страх пред наказанием лишь потакал злобе. Дрожь от коктейля испуга и торжествующего злорадства пронзила тело. Она намеренно нарушает договор, уж больно долго он ограничивал её в банальных прелестях жизни. Ей не было всё равно, заметят ли это серафимы - тому показателем был страх – но в глубине души она хотела, что протест заметили. Вики намеренно решилась пройти по тонкому льду тяжелой поступью, чтобы посмотреть, как быстро он разобьется. Но ничего не произошло. Перед ней открылся клеточный и молекулярный мир, его восхищающее безмолвие и лишенная осознанности удивительная жизнь. Но не прогремел гром, её не сразило наповал проклятием, на руки не наделись электрические наручники. Дьяволица облегченно рассмеялась, на выдохе, как делает это победитель, испытавший судьбу на риск. Виктория радостно и громко воскликнула, используя магию глаза во всей её красе, пока азарт облегчения распалял тепло в животе: - Ха-ха! Я знаю о Боге! Знаю о Дьяволе! Пусть хоть кто-нибудь это услышит, я знаю о них больше вашего! – зала отразила крик, но двери поглотили его до последней капли. Единственным свидетелем слабости разъяренной и, впервые за долгое время, счастливой дьяволицы был лишь Самаэль, безмолвно взиравший на неё с пьедестала религиозного величия. Вики ударила вновь, а потом снова, и тихий треск внутри струпа лишь побудил ударить снова. – Ха! Да! Святые угодники, как же то приятно! По воле демона, косный мозг растянул капсулу, кисть, чуть свисая, заносила удары по безмолвным жертвам плодов чужой несвободы: скульптура была временно лишена внимания, его принял поначалу жертвенник, сыплясь в труху, после часть платформы, изваяния демонов позади сатанинской фигуры, в песок превращалось всё под счастливые вздохи, граничащие с надрывным плачем. Вики в необузданном танце оплела своей энергией всё вокруг и лишь после того, как половина зала стала подобна Саха̔ре, Уокер вернулась к Дьяволу. Демоническое начало возобладало после годов усердного подавления и отдаваться ему было схоже слиянию с естественным природным порядком – всё так, как и должно быть, нет ощущения неправильности. Девица смеялась и плакала, радовалась и гневалась, растворяя болезненными ударами металл в песок. Правый глаз горел ярче обычного, мир вокруг сменился. Вики с замиранием сердца смотрела, как с импульсами разрушительной энергии сменяется температура, как бессмертная кожа проводит потоки, как они проходят через дивный металл перстня, как в его стекле бурлят элементы демонической крови. Губы трепетно улыбались, она позволила себе использовать то, что досталось ей трудом выживания, глаз показывал удивительный, живой, но абсолютно беспристрастный мир клеток, минералов, потоков жидкостей внутри эпителия, ионы металлов в их причудливой форме. В голове укрепилось решение больше никогда не сдерживать себя в наблюдении за чем-то столь прекрасным, даже наперекор указу Цитадели. Когда скульптура грузно повалилась на пол в груду сонмища песчинок, Вики тяжело дышала, рука с перстнем сладко пылали теплом. - Ха… Фух… Да… Наконец-то, - девушка осела в объятия родной ей стихии. Спину обласкал песок, его нежная текучесть приняла тело дьяволицы так, как ей было удобно лежать. Грудь часто и глубоко вздымалась, руки бессознательно бродил по вспотевшему телу, глаза блаженно прикрылись. – Наверное, я переусердствовала, но как же это хорошо. Давно мне не было так хорошо. Рука, зарываясь в лежанку, нащупала не до конца переваренный кусок металла. Вики с любопытством выудила пластину и хмыкнула. Половина лица Самаэля местами разъедалась в песчинки, нужно лишь дать время, и она растает. Виктория нежно и устало огладила рукой бугристость скульптуры. Лазурь за полуприкрытыми веками блеснула, взгляд очертил худые скулы нос и тонкие губы, задержавшись на последних. Триумфальная улыбка сомкнулась в поцелуе на лбу, не до конца изъеденном магией. После, Уокер небрежно отбросила пластину куда-то назад. - Пошел ты, - с улыбкой тихо сказала Виктория и отдалась неге. Слезы и вспышка гнева сильно её измотали. Демон в полусознательном состоянии поняла, что произошедшее приблизит её к видениям больше любых воспоминаний, от того лениво достала припасённую на такой случай банку Ости. Белые шарики проскочили в умащенное слезами горло, Виктория кое-как засунула подарок обратно в карман и отдалась забытию. В груди радостным трепетом отдавалось облегчение.***
Мими редко бывала в периферии преисподней, от того жилые дома грустной окраины добавили душе печального снисхождения. По званию Виктории приходилось прозябать тут и дочь Мамона осознавала это с толикой колкой искры несправедливости. Она знала Вики, дьяволица не достойна этого мещанства, но сама на него шла. Демон по рождению, чем дольше смотрела на неприветливый домик, тем меньше хотелось топтаться на его пороге. С фасада веяло грузной неприветливостью, тяготой мрака и бессилия, вокруг навалы песка, из которых молебно торчат крюки небрежно выброшенного хлама. И в этой юдоли вечной скорби Виктория безвылазно находилась уже два месяца. В Цитадели она не объявлялась, начальство недовольствовало, пошли слушки, что Уокер последнее время была сама не своя и свела счеты с жизнью. Эту нелепую пересуду Мими услышала нечаянно, хмыкнула в неверии, но теперь уже стоит здесь и в глубине души боится. Она не хочет оставаться в этом мрачном месте, в этом печальном доме, в этом заваленном песком дворе, не хочет, чтобы темные зеницы закрытых окон на неё пялились, но в кулачке дьяволицы не хватает духу постучать. В хаотично бегающих радужках различается толика опаски, что, если слухи правдивы? Не видя упадок подруги, Мими бы не поверила в печальный исход, но не теперь. С тяжелым вздохом, демон постучала. - Проходите! – Мими облегченно улыбнулась, лишь только раздался приветливый голос Виктории. Дьяволица дернула ручку, торжественно распахнула дверь, но оголтелость радости спала, когда взор разом впитал многообразие обескураживающей картины: Вики начищала стены. Не заклинанием, не с помощью инструмента, руками в человеческой привычке. Мими неуверенно шагнула вперед, нога тут же встретила влажную поверхность дочиста отдраенного пола. Вещи вокруг аккуратно сложены, от элементов интерьера остались лишь диван, пара полупустых полок, да веселые картины на стенах, как утешительный приз в неутешительном виде мрачного дома. Всё пахло приятной влагой, кофейными бобами и лавандой, хозяйка отчаянно спасала неприветливую хижину и украшала её по своему вкусу, в чем-то это удавалось. Виктория босая и уставшая стояла с тряпкой в руке и удивленно улыбалась. - Что ты делаешь? – протянула Мими. Замешательство, с которым интересовалась дьяволица говорило о том, насколько не в ходу был такой способ уборки, чему Уокер лишь усмехнулась. Девица откинула в угол тряпку, точно зная, что более пауков там она не встретит, и задорно подбоченилась. - Привожу дом в порядок. Представляешь, неделю его драю, - хмыкнула Виктория и подошла к подруге поближе. Мими изучала её, изучала те странные перемены, междустрочные, но ощутимые своей значимостью, и Вики позволяла это делать. Говорить об этом она не может, но демонстрация перемен должна хотя бы натолкнуть на мысль, этого дьяволице будет достаточно. Уокер так же изучала дочь Мамона с неким теплом. Лазурь лишилась той вечной грозы, приятная искра привычной Мими доброжелательности вновь поселилась в хрусталике, Виктория пылала энергией, пусть и устала от длительной уборки. По вспотевшему лбу прошлась тыльная сторона ладони, демон вздохнула и, рассматривая блеск влаги на руке, с виноватой улыбкой подняла взгляд исподлобья. - Ты уж извини, что не обняла, но если полезу тискаться, то скорей тебя умою, - Мими мерно снимала оцепенение и, невольно копируя мимику собеседницы, натянуто улыбнулась. Темная радужка дьяволицы бегала от головы к ногам Виктории, во взгляде читалось облегченное ободрение. - Вики, ты… Я так рада видеть, что ты жива, - Уокер удивленно вскинула брови в почти комичном жесте. После недолгой паузы, которую дочь Мамона не прерывала за наблюдениями, Виктория скептично хмыкнула. - А, вот оно как, так ты зашла по делу. Что, меня хватились только пару месяцев? Долго они что-то, – бескрылая спина показалось взору Мими и принялась удаляться по коридору. Тонкие пальчики жестом указали следовать за хозяйкой неприветливого, но любимого нею дома. – Пойдем, я как раз готовлю ужин. Девица двинулась за ней, попутно оглядывая убранство: новые растения в горшках оснащены самодельными механизмами для полива, картины ярких красках приветствовали гостя, влажные стены сияли чистотой, не глядя на темный цвет дерева, камня и металла. Одна из комнат близь выхода во двор плотно закрыта, под дверью видны разводы песка. Мими нахмурилась, полагая, откуда здесь его так много, но предпочла оставить вопросы до удобного момента. Вики привела гостью в кухню, начищенную равно остальному дому. Печка, в стенах которой проходили прожилки настоящей лавы, пахла глиной, как всегда пахнут такие жаровни. Дьяволица жестом руки предложила стул, а сама оказалась у стены, где открыла дверцу холодильной камеры. Мими села и тепло улыбнулась, глядя на систему охлаждения, которой давно уже не пользуются в Цитадели: гнев, печаль и отстранённость эссенцией собирались во флаконы с грешников, а после смешивались с зельем. Реакция давала вечный источник холода, паразитирующий на неугасаемой эмоции. Такое она видела лишь в детстве, ностальгия приятно отсылала в беззаботное прошлое, что в какой-то мере располагало. - Воду? Сок? - А вина нет? – Вики цокнула языком и нехотя достала одну бутылку спиртного, а после сладкий отвар из волчьей ягоды. Мими чуть приподняла брови в удивлении, когда девица разлила вино лишь гостье, в свою очередь предпочитая безалкогольный напиток. – Ты не будешь? Виктория пожала плечами, тепло улыбнулась и направилась к печи. - Не хочется что-то, - пока дьяволица возилась с мясным ужином, запах которого заставил Мими заинтересованно податься туловищем вперед, разговор продолжился. – Так ты зашла просто узнать, живая ли я? Пальчики демона неловко побарабанили по стакану. - В целом, да, твоё начальство негодует, остальные пускают сплетни, и мне это показалось достойным поводом поговорить. Мы так давно не виделись. Виктория шумно водрузила поднос с вкусностями, основное блюдо ещё плевалось кипящим маслом под крышкой. Лазурь бегала взором от заурядного занятия к подруге, пока та вверяла всё внимание девице. Уокер выглядела заинтересованной, энергичной и дружелюбной, но что-то словно не так. Мими зацепилась взглядом за наруч на левой руке. - А… - Не спрашивай. Гарнир? – хозяйка заботливо обхаживала гостью, это могло обаять, не знай дьяволица Викторию так, как знала лишь она. Милое личико Мими просочил скепсис. - Нет, благодарю. Может, сядешь? – Вики замерла в процессе сервировки и ненадолго уткнулась взглядом в одну точку. Торопливость спала, Уокер тихо выдохнула и села за стол. - Да, что-то я много суечусь, - руки хлопнули по коленям, повисла неловкая тишина, хрупкость которой нарушила Мими. - Вики, давай на чистоту, - дьяволица подалась ближе, когда Уокер вновь, избегая взгляда, принялась раскладывать еду по тарелкам. – Что с тобой случилось? - Ты о чем? – демон предпочла начать трапезу, чтобы было куда приткнуть взор. Дочь Мамона подавила недовольство и последовала её примеру. Она не отвечала и Уокер была вынуждена неловко вздохнуть. – Ладно. Если ты о моем внезапном уходе из Цитадели, то я просто взяла тайм-аут. - Чтобы дом помыть? Почему тогда никого не предупредила? - Это ни к чему, я не вернусь в отдел статистики, - Мими удивленно вскинула брови. Она спешно прожевала еду и лишь после позволила себе довольную улыбку. - Наконец-то! Ну что, под моё крыло пойдешь? Виктория всё же подняла теплый взор к личику подруги. Демон ненадолго замерла, размышляя, разговор ушел от неудобного ей русла, и Уокер позволила себе расслабиться. - Как бы это не звучало хорошо, но нет, - Мими забавно поджала губ, чем только раззадорила тепло ностальгии в груди Виктории. – Однако, мы всё равно будем видеться чаще. Я нашла, наконец, разумное применение своим способностям, - своей завораживающей эмоциональностью гостья выказывала искренний интерес в диалоге, чем немало помогала Уокер говорить. Беседы с Мими всегда были веселыми и неприхотливыми, даже погодя пять лет ничего не поменялось. – По чистой случайности я встретила одного мужичка, он передал рекомендации придворному врачу, так что, если рекомендации примут, скоро я вернусь в Цитадель в качестве его ассистента. Ликование дьяволицы обаяло, ребяческая эмпатичная радость искрами заплясала в темной радужке. Уокер с удивлением вспоминала, когда последний раз её достижения находили такой искренний отклик, было столь чудно̔ осознавать, что она является причиной радости чужого бессмертного. Раньше она не ценила это так горячно, о чем жалеет. - Святые угодники, повод выпить не иначе! - Мими с улыбкой склонила голову в бок. Виктория почти почувствовала, как в ответ сияла её лазурь, но не стала того стыдиться. Её до трепета в груди радовало глядеть на вечно милую взору подругу, и счастье лишь удваивалось от того, что Уокер, наконец, нашла силы для разговора. Торжественное для ослабленной воли событие, пусть Мими и не понимает этого. – Эх, Вики, я рада, что ты ушла от этого сброда, тебе было не место среди простых статистов. Уокер увеселенно вскинула брови. - Ох, ваше благолепие и величие не признает простой плебс? - с шутливым укором спросила демон. Мими поддержала саркастичный тон. - Почему же? Я уважаю их выбор купаться в грязи, даже твой, - нога под столом не больно заехала по голени гости, но та лишь тихо посмеялась. В приятном послевкусии невинной шутки дьяволицы продолжили трапезу. Мими выждала подходящим момент и всё же добавила вопрос, когда стала видна расслабленность подруги. - Звучит хорошо, но, не пойми неправильно, как бы мне это не нравилось, у всего есть причины. С чего вдруг? - Ну, как ты верно заметила, мне там не место, - Уокер пожала плечами. - Но пять лет тебя это устраивало, - дочь Мамона уже успела пожалеть о заданном вопросе, лишь только личико Вики изменилось. - Знаешь, - тон голоса так же поддался переменам. Виктория оставила вилку и прочистила горло. Взгляд потупился в дерево стола, Уокер в тяжелых размышлениях взяла паузу, Мими уважительно выжидала. Она чувствовала, как поддается анализу, как Вики думает, стоит ли говорить и теплым взором старалась только подбодрить подругу раскрыться. Дьяволица это ценила и всё же продолжила разговор. – Эти пять лет дались мне тяжело, - на сей раз, Уокер говорила медленней, горло сквозь давление крепкой руки воспоминаний подбирало нужные слова, пусть и очень аккуратно. – Я не хотела это признавать, но встреча со старым... – Вики облизнула губы, пока силилась подобрать нужное выражение. – Знакомым. Да, знакомым. Эта встреча мне помогла, мы поговорили и стало немного легче. - Но почему ты не поговорила со мной? Ты же знаешь, я могу поддержать, - Мими спросила с толикой досады и Вики разделяла это чувство. Дочь Мамона невольно подалась ближе, темные радужки впились в образ дьяволицы. - Я знаю, но не могу с тобой говорить об этом, просто не могу. Понимаешь, это было кое-что, что я могла обсудить лишь с ним. Теперь, когда стало легче, я могу, наконец, жить без оглядки на прошлое, займусь той работой, в которой буду полезна. Начались перемены, и я очень рада, что ты первая, кто их увидел. Гостья понимающе поджала губы и неоднозначно кивнула, словно не могла найти должных слов. Довлеющее недопонимание легло на шею, Вики лишь виновато приподняла брови и вновь обратилась к подруге, ласковей, чем прежде. - Мими, - дьяволица обратила взор к Уокер, хозяйка дома выглядела точь-в-точь, как в школьные годы – понимающий взгляд и теплая искра в лазури, - извини, что игнорировала тебя эти года. Да, мы встречались иногда, веселились, говорили, но, признаться честно, я не слушала. Но сейчас я слушаю. Дочь Мамона хмыкнула, чтобы хоть как-нибудь скрыть прилив сантиментов. - Ой, зря ты это начинаешь. Меня не остановить. - Знаю, - усмехнулась Вики и отдалась приятной беседе о всяких несуразных мелочах. Мими в характерной ей одной манере говорила обо всём, забавный щебет лился из уст милого личика нескончаемым потоком, она была так взволнована настроем встречи, что пустилась в разговор, акцентируя внимание даже на самых глупых деталях. Виктория подперла голову рукой и внимательно слушала. Она облегченно вздохнула и поставила очередную галочку в перечне тех планов, которые наметила ещё при пробуждении в церкви. Наконец, Вики могла без тяжести совести глядеть в лицо подруги, одиночество покидало Уокер и прощаться с ним было сравнимо самой великой её радости. Больше она не позволит себе такого падения в его бездонную пасть, решимости и сил сейчас уж точно хватит.