Из жизни непродажных

Часть первая Мальчик был... сед. Совершенно, полностью сед: снежно-белая шевелюра непослушных волос, белые брови, белые ресницы... Не краска — это было ясно с самого начала. Тем более, чем были белы его длинные, до плеч, волосы, тем темнее казалась его загорелая кожа — почти черная. Лицо его, хищно-узкое, вытянутое, видом своим напоминало лицо темного эльфа: безжалостного, холодного и уверенного в своей силе и превосходстве. Мальчишка был худ до истощения, его шатало под его невеликим весом, а рост был... не то, чтобы маленький. Лет на вид ему можно было бы дать пятнадцать-шестнадцать, если бы не вылинявшие глаза и глухая усталость, морщинами раскрасившая его лицо. Лицо его, руки, шею, грудь, которую краешком было видно из-под рубашки, бороздили глубокие подживающие царапины. Подросток стоял у окна, уцепившись за подоконник и, щурясь, смотрел в окно. На звук шагов он обернулся, и доктора передернуло от того, как смотрел этот мальчик. — Привет. Тебя нашли на трассе около океана в трех километрах от города. У тебя было истощение, сотрясение мозга и еще несколько травм помимо царапин. Сейчас уже все нормально. Ты пролежал без сознания две недели. Мальчишка, не меняя выражения лица, смотрел на доктора. Лишь при упоминании времени, которое он провел без сознания, его бровь чуть дернулась. — Меня зовут доктор Моррисон. А ты? Мальчишка молчал, смотря прямо и твердо. Византийские глаза его поражали насыщенным цветом радужки и усталостью, черной кошкой разлегшейся в глубине зрачков. — Ты не можешь говорить? — попробовал еще раз доктор Моррисон. — Ты меня понимаешь? Медленный, неуверенный кивок. — Ты можешь говорить? Пожатие плечами. Мальчишка обхватил себя ладонями и прикрыл глаза на несколько секунд. По его лицу прошла болезненная судорога. Наконец, он снова открыл нереально зеленые глаза и помотал головой, словно говоря: "Лучше не надо". — Хорошо... Может быть, ты напишешь, как тебя зовут? — доктор протянул блокнот и ручку, но не решился подойти, видя настороженную подозрительность в позе больного. Подхватив со стола ручку, подросток покачал ее в умелых пальцах и неуверенно-криво написал "Не знаю". Почерк его был такой, словно он не привык писать вообще. Доктор Моррисон поднял брови: — Не знаешь или не помнишь? — он прошел вглубь палаты и присел на стул. Подросток жестом указал на второе. — А что-то вообще помнишь? Подросток зажмурился, спрятал лицо в ладонях, замотал головой, шевеля губами, словно пытаясь что-то прошептать. Наконец, он снова подхватил ручку и написал: "Темно. Смех. Больно", а потом записал быстро, кошмарно непонятно, отчего доктор прочитал лишь некоторые слова: "Помню... словно пыталисьразорвАть... криКи... вырывал ся... падение... светло, кто-тоговорит... споКО йно". Доктор долго вглядывался в корявые строчки, но мало что смог понять. — А более ранние воспоминания у тебя есть? — спросил он наконец. — Детство? Может быть что-то родное, любимое? Подросток нахмурился и перехватил ручку удобнее. Доктор еще раз заметил, что у него очень подвижные пальцы и кисть в целом... как у убийцы или карманника. "Рыжаядевушка. Кружится пополяне, смеется. Солнечныелучи. Еесмех. Все. Образы.Непонятные. Немогу ухватитьв голове." На это раз над строками он трудился дольше, все время хмурясь. — Логан? Ты меня слышишь вообще?! — возмутился Морган, встряхивая рукой в воздухе. С пальцев посыпались капли воды, и Морган, наскоро обтерев пальцы о джинсы, достал из заднего кармана брюк ключи. Машина пискнула дважды. В трубке раздались маты. — … твою мать, Морри! Ты не мог позвонить позже? — Логан, ты спал что ли? — прижав трубку к уху плечом, Морган подхватил с капота пакет с пончиками и сел в машину, помахав рукой медсестре. Женщина ярко улыбнулась и кивнула. — А ты как думаешь? Лиз не давала мне спать трое суток. Мы трахались, как подростки, — в хриплом голосе Логана прозвучала насмешка. Морган поморщился. Машина шла ровно, а Логан мог говорить еще медленней, развалившись на полу и куря сигару. — Я звоню тебе как раз на счет подростков. Надеюсь, теперь ты готов меня слушать? — Да, вполне, — отозвался Логан. Он был явно не заинтересован. — Так вот… Я подумал, почему бы тебе не взять под опеку мальчика? — Что-о-о-о? Морри, тебе по башке Кетти-гел въехала? — Нет, ты подумай! Тебе же явно… — Стоп-стоп-стоп! Морри, ты собираешься навязать мне одну из сироток, которые смотрят на тебя, как побитые щенки в твоей больнице? — Парню нужна помощь, Логан. Ему лет пятнадцать-шестнадцать, он потерял память. Я чуть не наехал на него в Бельмопане Морган притормозил, пропуская машины, и достал пончик. — Мальчик многое перенес, Логан. И нет, он не бродяжка. Ухожен, аккуратен, воспитан. Правда, я думаю, его держали где-то... пытали. Сейчас он практически здоров, его лечили... — Ооо, знаю эти интонации! Нет, не смей читать эти твои медицинские штучки. — Договорились, — кивнул Морган. — У него потеря памяти, он не говорит, но адекватен. — Да сдайте его в "дурку". Мне ты зачем предлагаешь возиться с калекой? — Логан, — голос Моргана заледенел. — Да, доктор Моррисон? — Ло-ган. — Ну мне-то зачем мальчишка?! — возопил в трубке Логан, явно выходя из дома — послышался шум ветра в кронах деревьев и звук волн. Морган молчал. Логан, не выдержав укоряющей тишины, выругался. — Ладно! Возьму мальчика, но не жалуйся потом! — Отлично, — повеселев, Морган притормозил у супермаркета. — Я поговорю с Юнни, он оформит опеку. — Твой чокнутый юрист? — Он вполне нормальный, Логан, мы, в конце концов, живем в Белизе. — Напомни, чья это была идея? — Тебе чего-то не нравится? — Мне нравится все! А вот тебе нет. Часть вторая — Логан ждет тебя уже на следующей неделе, — Морри уселся на стол боком и поворошил листы на столе. Мальчик повернулся от окна. Морри вздрогнул — очки на его темном эльфе смотрелись дико. Маленькие, прямоугольные, в золотистой оправе, они до смешного диссонировали с хищным обликом мальчика. Операцию корректировки, которую Морри выбил для него, проводить было еще рано — сотрясение мозга имело некоторые последствия. — Ты не вспомнил свое имя? Мальчик наклонил голову в сторону, словно большая птица. — Иногда мне кажется, что ты плохо меня понимаешь, — задумчиво проговорил Морри. — Медсестру ты понимаешь лучше? Мальчик выпучил глаза и помотал головой. Потом он взмахнул рукой, словно бы интересуясь. — Она говорит на креольском белизе. Но на мои вопросы ты не на все реагируешь. Мальчик пожал плечами. Морри некоторое время смотрел на мальчика, о чем-то задумавшись, а потом обронил: — Нам надо придумать тебе имя, — зеленые глаза сверкнули. — Нет, мы же не можем оформить опеку на тебя, как на неопознанный объект? Мальчик пожал плечами. — Как тебе имя… Мануэль? Гарри? Грегор? Может быть, ты хочешь выбрать себе белизское имя? Мальчик, странно смотревший на Морри, взял блокнот и, что-то чирикнув в нем, отдал доктору. — Э… что? — попытался вчитаться доктор. Хотя он уже привык понимать шифрованную тайнопись своего больного, но иногда это умение его подводило. — Эно… Га..эно? Ты хочешь зваться Габриэль? Мальчишка замотал головой, протянул руку, чтобы забрать блокнот, но замер на секунду и махнул рукой. — Гэбриэл. Ладно, — Морри записал имя в свой блокнот. — А фамилию? Может быть, возьмешь что-нибудь простое? Картер, например? — доктор спрятал усмешку в уголках губ. Мальчик кивнул. — Отлично! — доктор Моррисон спрыгнул со стола, прошелся по палате, старательно не нарушая некую «границу безопасности», которую привык соблюдать с этим пациентом. — Юнни уже приходил? «Еще социальный работник». — И как? «Юнни забавный, как и всегда. Работник мне не понравился. Он говорил на этом… креоле» — Юнни тоже на нем говорит. «Он понятней. Как ты так быстро оформил опеку? Виктор сказал, что я — сложный случай и должен был ждать около полугода». — У меня есть деньги и связи, что в этом сложного? «Я тебе еще и денег должен». — Не говори ерунды, — отмахнулся Морри. — Ты мне понравился. Я на тебя наехал, у тебя из-за меня сотрясение да еще и нога… «Все же в порядке уже, так что…». Что «так что…» Морри не понял, но в этот момент зазвонил телефон, и он не стал выяснять. часть третья Он, действительно был похож на темного эльфа, насколько Логан себе их представлял. И это было подозрительно странно, так что Логан тут же полез проверять, истинно ли волосы паренька белые, а кожа настолько загорелая. Мальчишка шарахнулся, распахнув глаза, и Логан с досадой вспомнил, что Морри его предупреждал и об этом. — Так… как тебя назвали? — спросил он. «Мальчик потерял память, Логан. Потерял память. Его пытали. Пытали. Били. Хорошо, если, не насиловали. Он истощен. Очень сильно. Понимаешь меня?». Логан понимал, отмахивался, но эти слова, повторенные по тысяче раз, откладывались в его голове. Так что о своем новом подопечном он кое-что знал. «Вы подписывали документы? Вы должны помнить». Логан скривился и кивнул. — Но вот какая вещь: я был с похмелья и плохо помню, что я подписывал, — сказал он, думая, с чего это он согласился приютить немого пацана с боязнью прикосновений, да еще и самого что ни на есть мерзкого возраста? «Но так, наверное, можно подписать все, что угодно? Меня зовут Гэбриэл Гарсиа Картер». — Картер? Морри вконец обнаглел, — усмехнулся Логан и пояснил: — Это моя фамилия. Он скептически оглядел потрепанную одежду «эльфа», его жалкий вид и блокнот и кивнул. — Идем, подопечный, покажу тебе, где ты будешь жить. Мальчик кинулся за ним, строча что-то в блокноте.