Из жизни непродажных

Часть первая, настораживающая. В доме — шикарном, двухэтажном, поражающем воображение после обветшалой нищеты Белиза — орала музыка. Судя по смутным воспоминаниям детства, Гарри посчитал музыку роком. Впрочем, он быстро себя оборвал, теперь он — Гэбриэл. Сбежав сразу после того, как посмотрел на свою комнату (шикарно, непривычно, чуждо), он осмотрел окрестности и призвал мантию-невидимку обычным Акцио. Оставалось лишь ждать, засекут волшебство или нет. Если нет, то намечалось неплохое время. Вдали от привычной Англии, языка, поведения, друзей, людей, которых он любил, Гарри чувствовал себя странно. Ему было легко — никто не пялился так, как пялились на его шрам и на него самого, что не избавляло от здорового человеческого любопытства. Что ни говори, образ он выбрал уж слишком экзотичный. Он даже попросил доктора Моррисона принести ему почитать те книги, в которых описаны Темные Эльфы, и они ему не понравились. Вернее, конкретно один эльф понравился, но… С другой стороны, его тетка интересовалась всеми соседями, Дадли рассматривал новеньких, расспрашивал тех, с кем они общались в школе… И хотя признать свою семейку здоровым людьми он не мог, однако, он подумал, что всем людям это свойственно. Ему было сложно — непонимание магловских традиций, которые он порядком позабыл, да и не знал никогда очень-то хорошо, еще и то, что это была другая страна… Для него было неприемлемо: обниматься с молоденькой медсестрой при встрече и получать дружественный «чмок» в щеку. Он мучительно терялся — хорошо хоть он не мог покраснеть со своим гиперзагаром. Маги никогда не позволяли себе лишних прикосновений — через них можно было проклясть, заклясть или просто принудить к чему-либо. А еще маги всегда чопорно относились к миру вокруг: влияние ли то было аристократии на небольшую общину Английских волшебников или просто дикий, замшелый консерватизм, Гарри не знал, да и гадать не хотел. Он сам выбрал путь отшельника-мага в мире маглов. Он придумал, как может совершенствоваться в магии с помощью Даров, он сделал этот шаг с открытыми глазами. А то, что осталось в Англии… он еще вернется. Хотя бы для того, чтобы посидеть с Роном и Гермионой в пабе, поболтать со всеми Уизли, заглянуть в глаза МакГонагал, пройтись по Косой Аллее. Он неплохо придумал, надеть воскресающее кольцо на цепочку с медальоном, а палочку сделать невидимой и прикрепить липкими чарами к ноге. Как же он клял себя за это, когда палочка едва не треснула от соприкосновения с асфальтом! Но все обошлось, так что, перепрятав палочку под матрас в своей палате, он спокойно заснул в больнице. А с мантией пришлось повозиться. Защитив укромное местечко ослабленными чарами Ненаходимости, похожими на Фиделиус — он их выучил, пока они прятались по лесам — Недосягаемости и Непромокаемости, он сильно испереживался о ней, пока его лечили, но все же не стал использовать чары в больнице. По документам он теперь значился как шестнадцатилетний Гэбриэл Гарсиа Картер, находящийся под опекой Логана Картера. Ему предстояло учиться в школе, подумать только! Это было так странно — вырвать у судьбы еще несколько лет детства, что сначала он даже обрадовался. А потом задумался. В дом Гэри (так он решил себя называть) входил с робостью. И вовсе не потому, что роскошь давила — по сравнению с тем же Малфой манором дом производил впечатление лачуги — а потому, что новая жизнь… будоражила. В холле дома стояла девушка. Или женщина — Га… кхм, Гэри пока не слишком разбирался в возрастах. Он знал, что волшебники взрослеют и стареют медленней. Гэри рассмотрел ее со спины — подтянутую, высокую, стоящую на каблуках, в коротких шортиках и белой маечке. Блондинистые волосы, похожие на оттенок Малфоевской шевелюры, были затянуты в высокий хвост. Пока он рассматривал ее, музыка, бьющая по ушам, стихла. — [Опять ты со своей …!] — заорал Логан откуда-то сверху. Гэри не знал этот язык, но в нем звучало слишком много латыни, чтоб он не смог его понять. Девушка фыркнула. Гэри чуть кашлянул, привлекая внимание, и она развернулась к нему. — [Кто этот милый мальчик, похожий на … Логан]? — заорала девушка, едва его увидела. — [Не трогай его, Лиззи]! — заорал откуда-то сверху Логан. Девушка подошла к пятившемуся Гэри и начала его осматривать: хватать за точащие во все стороны волосы, вцепляться в подбородок, всматриваться в лицо. — [Я хочу тебя фотографировать]! — сказала она. Гэри отпрыгнул назад и выхватил блокнот. «Кто вы? Мы не знакомы», — написал он по-английски. Он чуть не сказал это вслух и сейчас ругался про себя, используя обсценную лексику. — [А ты даешь себя фотографиовать только тем, с кем знаком?] — спросила она все на том же языке. Гарри с надеждой покосился на лестницу, по которой спускался Логан. — Лиз! Я же сказал! — заорал Логан по-английски. — Не трогай его! Это мой подопечный, Гэбриэл. А ты чего терпишь? — спросил он напрягшегося от громкого голоса Гарри (исключительно напоказ притворяться было тяжело, но стоило того, чтобы придерживаться легенды). Логан остро взглянул на него и продолжил уже тише: — Это Лиз, мы с ней работали раньше. Она приехала в гости и уже через три дня нас покинет. — Ради такого красавчика я готова задержаться, — промурлыкала Лиз, хищно подкрадываясь к Гарри. — Гэбриэл, — обернулся к Гарри Логан, но замолк, дожидаясь, пока тот что-то напишет в блокноте. «Если можно, Гэри. Звучит короче», — написал Гарри, пока Лиз что-то шептала на ухо Логану, обвив его, словно дьявольские силки. Он показал блокнот, Логан прочел, кивнул. — Можешь побродить по дому, Гэри, — сказал он сухо. — Постарайся избегать моей комнаты, она левом крыле. Остальные двери, если они не заперты, открывай спокойно. Комп в библиотеке, телевизор лучше смотреть в гостиной. «Спасибо. Вы куда-то уходите?» — быстро начеркал в блокноте Гарри. Логан прочел, кивнул. — Будем поздно. Часть вторая, раздумывательная. Машину Логан припарковал ровно: годы и годы долгой практики — и не только с машинами — давали о себе знать. Он мог приползти домой "на бровях", но машина всегда шла ровно. Пошатываясь, он с трудом вполз в гостиную и направился к бару под неяркий свет работающего телевизора. Пацана он заметил только тогда, когда упал в кресло с бокалом виски. Он спал на диване, свернувшись, как кошка, замерзший, явно не подумавший стянуть плед с кресла. Логан отставил бокал, расправил плед и точным броском накрыл мальчишку. Тот вздохнул свободнее и через некоторое время распрямился, растянулся во весь рост, опять напомнив дворового нескладного котенка, которому почесали пузо. Логан отставил полупустой бокал и стал внимательно оглядывать свою приблуду. Волосы мальчишки, растрепанные и настолько белые, что становилось даже не по себе — как такая седина может появиться в столь раннем возрасте? — буйной шевелюрой лежали по диванным подушкам. Логан подхватил двумя пальцами одну прядку и принялся ее разглядывать. Все, что он мог сказать, это то, что цвет волос натуральный. Не краска. Мальчишка за ними совершенно не следил, они были спутанными и кое-где даже не прочесывались пальцами. Мальчишка сверкал просто неприлично шоколадной кожей, белыми, выделяющимися на темном лице бровями и ресницами. Без очков его лицо было странно, смотрелось чуждо и дико, необузданно. Для шестнадцати лет мальчик выглядел излишне высоким, с выделенными мышцами, хотя и слишком тощим, будто голодал долго, или держали его где-то взаперти. Логан напомнил себе, что мальчика надо усиленно кормить, потому как того даже шатает иногда от малокровия. Как только не сносит ветром? Логан хмыкнул, щелкнул легонько мальчишку по носу и отшатнулся — мальчишка открыл настороженные, злые, внимательные глаза и огляделся из-под ресниц. Он сел, не сводя взгляда с Логана, и тот криво улыбнулся. — Иди к себе спать, — сказал он, — спина будет болеть от подушек. Мальчик кивнул, встал, неловко с виду, опираясь на пальцы, оглянулся, ища блокнот, и пошел наверх, кивнув Логану. Он еще долго сидел внизу, смотря на рассвет и раздумывая, чем же, черт возьми, мальчишка заинтересовал Морри. Часть третья, расслабляющаяся. Странно повернулась жизнь. Гарри мечтал о тихой квартирке на окраине, какой-нибудь простенькой работе и школе, а получилось все как-то слишком. Чересчур. «Рояль в кустах», как сказала об одной из книг медсестра Монтсеррат. Забавная девчонка, немногим старше самого Гарри. Она звала его Габриэлито, кричала по утрам: «Габриэлито, как я рада тебя видеть!» и неслась навстречу вихрем, целовала в щеку, обнимала. Гарри приживался в этом чудном доме недолго, неделю. Он бродил по большим (особенно после чулана и его личного пространства под пологом кровати) комнатам, привыкал к тому, что сухие хлопки из подвала могут доноситься и в четыре утра (Логан любил пострелять), вставал варить кофе, готовить еду, пока Тере не пришла. Тере — домработница, домомучительница и повар — полюбила его сразу и безоговорочно, хотя Логан относился к нему скорее как к мотоциклу в гараже. Стоит и пусть стоит, потребует что для дальнейшего функционирования — купим. И денег он не считал совершенно. Предупреждение о колдовстве так и не пришло, хотя, конечно, могло и не прийти — законов магического мира Белиза он не знал совершенно. Так что Гарри стал вспоминать заклятия тансфигурации, чар, защиты. С этой палочкой они получались мощнее и лучше, результат был неубиваем. Кольцом Гари пока не пользовался — побаивался. Еще проблем подкинул Морри. Приехал как-то, озадачено повглядывался в косые и кривые (с непривычки — переход от пера к толстым ручкам) пляшущие строки Гарриных слов, поднял взгляд на него и спросил: — А тебя ведь надо в школу отдать, наверное? Гарри едва в волосы не вцепился: из всего массива магловской информации он знал разве что астрономию, гербологию, мифологию, да книги кое-какие за тот год, полный скитаний, прочел. То есть не имел научной базы совершенно. Экзамены в школе назначили на этот понедельник, который приближался с катастрофической скоростью.