В забвении

Джереми вновь забыл обо всем, когда уловил легкий аромат духов из флакона. Он закрыл глаза и мысленно представил образ Майка, стоящего на этом же самом месте и читающего книгу, стараясь, однако, не создавать угрозы для равновесия между миром реальным и миром воображаемым. Когда он открыл глаза, вокруг никого не было. — Что? Кто это был? Неужели у меня галлюцинации? — спросил он сам себя. С трудом он заставил себя встать и подойти к окну. За стеклом была обычная улица, но что-то неуловимо изменилось. Внезапно деревья за окном расплылись, а мимо них пронесся ярко-красный фонарь. За окном начинался прекрасный солнечный день, но Джереми стало не по себе, ведь у него был очередной приступ галлюцинации. Он не мог отделаться от ощущения, что в городе все еще разительно отличается от того, каким он был когда-то. В этом мире не было ни одной вещи, которую он помнил из прошлого, даже и его самого не было. «Было бы неплохим решением включить музыку, чтобы не слышать этот бессмысленный бубнёж в голове, но сейчас три утра… Ох! Сегодня выходные, так что, пожалуй, пожалею соседей…» — думал он, шагая по комнате и чувствуя, как в нем нарастает смятение, вытесняющее все остальные чувства. Когда через десять минут он подошел к зеркалу, руки его уже тряслись. Эмоции Джереми не имел, поэтому иногда он тренировался перед зеркалом в попытке взять себя в руки, а иногда просто смотрел на свое отражение, порой даже не глядя на себя, а как бы вися над ним в виде тени. «Когда я уже начну относиться к этому всерьез?» — думал он. Неожиданный телефонный звонок заставил его подскочить на месте. Приятный и пугающе знакомый голос на другом конце провода приятно удивил его. — Доброе утро, Джереми, ты можешь сейчас говорить? Доброе утро! Не забудь выпить лекарства. Увидимся позже, мой милый. Неожиданно он почувствовал сильное волнение, сердце его забилось часто-часто. Он положил трубку, словно совершил что-то непристойное, и чувствуя себя несколько глупо уставился в окно. — Какой красивый голос у мужчины, — сказал Джереми себе, вглядываясь в утреннее солнце, которое через минуту уже показалось над его головой. Целый день он молчал и слова были не нужны, а теперь слова пришли сами, будто кто-то нашептывал их на ухо. Вечером он решил лечь спать пораньше, чтобы как следует подумать обо всем. Он долго ворочался в кровати и, когда совсем уже решил лечь, в ухо ему ударила музыка из соседнего дома. Он мгновенно узнал её, хотя слышал только раз. Это была танцевальная музыка — из тех, что исполняют в пивных, и они так называются именно из-за характерного низкого звука, который она издает, соприкасаясь с акустикой помещения. В соседнем доме группа школьников жарила барбекю на заднем дворе и громко слушала эту музыку. Джереми решил подождать пока кто-нибудь из соседей их не приструнит, но понял, что только он встревожен таким весельем. Он подошёл к их двери и позвонил в надежде, что они сейчас ее откроют. Вместо этого музыка ударила в дверь с такой силой, что Джереми, не удержавшись, отбежал назад. Вскоре дверь открылась и из неё показался пьяный тинейджер, весь увешанный фонариками, какими-то ключами и прочей требухой, какой только можно было насобирать на улице. Увидев Джереми, он остановился на месте и испугался. — Дерьмо! Что ты такое?! Чуваки, мы все-таки вызвали демона! — крикнул он остальным, виднеющимся за дверью, и те его поддержали. — Отойдите подальше, ребята, а то он хочет вас сожрать. А… Вы сосед? Ну и ну… Тяжело, наверное, вам приходится, но мы ничем помочь не можем! Празднуем день… День защиты прав потребителей! Понимаете? Отменить такое нельзя! Пока-пока! Дверь звонко захлопнулась. На улице наступила тишина и Джереми вдруг почувствовал такую усталость, как будто только что пробежал несколько километров. Глядя на всю эту мерзость, он вспомнил, что он не спал по-хорошему уже пять дней. Рассудок покинул его, и он поплыл куда-то в темноту. Вернувшись домой он взял в руку нож и повертев его в руках решил действовать радикально. Надев дождевик с капюшоном, он вышел в окно и пошёл на улицу, несмотря на то, что под ногами была мокрящая скользкая улица, знавшая немало нехороших человеческих фигур. Юноша пробрался на задний двор и незаметно проскочил в дом спрятавшись в подвале. Там было тихо и мрачно, и пахло плесенью, но он не обращал на это внимания. Пробравшись через какую-то дыру, он поднялся по шаткой лесенке и вышел на лестницу, ведущую на второй этаж. Где-то наверху играла музыка и была заметна зыбь красного света — это горел камин. Вокруг никого не было и он решил, что сделает всё быстро. На диване возле камина дремал тот самый смельчак, который только что пытался бросить ему в лицо какую-то гадость. Лёгким движением руки он отправил его в глубокое беспамятство. Затем с таким же точно безразличием он пробил ему артерию в ноге и оставил валяться на диване. Дрожащими руками он обшарил комнату и нашёл в ящике столика спицы и старательно вогнал их в рану чтобы это выглядело как несчастный случай. Скрылся он так же незаметно, как и пришёл. Выйдя на улицу, он испытал ни с чем не сравнимое чувство — оказывается, он ни разу в жизни не бегал так быстро. С каждым шагом сердце билось всё громче и громче. Он никогда не знал такой радости и теперь боялся потерять её. Наконец-то он смог выспаться, когда музыка затихла и сменилась сиренами скорой помощи. Недолго Джереми отдыхал, ведь к нему пришла полиция. Взволнованный Джереми решил заявить, что он убил, вернее ранил кого-то, но тут же остановил себя, попытавшись сделать максимально непринужденное лицо. Старший офицер полиции с сомнением глянул на открывшего ему дверь хозяина дома. — Здравствуйте, мистер Фитцджеральд у нас есть вопросы по поводу того, что произошло этой ночью. Разрешите пройти? Джереми согласно кивнул и посторонился, чтобы полицейские могли пройти в квартиру. — А что произошло этой ночью? Кажется, что-то не очень хорошее, или это опять хулиганство на дорогах? — спросил юноша едва сдерживая улыбку. Капитан полиции вежливо улыбнулся и покачал головой. — Ну что вы, Джереми. Какие хулиганства в центре большого города? У ваших соседей произошел инцидент, при котором был риск потерять человека. Вот, мы его нашли, — капитан протянул несколько листков бумаги, — между прочим, если бы не наша реакция, то с этим человеком случилось бы непоправимое. Узнаёте? Нам нужно восстановить хронологию событий, среди присутствующих на той вечеринке не было ни одного трезвого человека, так что пришлось пойти на беспрецедентный шаг. Джереми вглядывался в лицо подростка на листках: ну да конечно, эти чёртовы фотографии, без них такие происшествия просто не происходят. Уголки губ Джереми дрогнули в мимолётной улыбке, но он удержался, чтобы не рассмеяться в полный голос и попытался сделать сочувствующее лицо. — Не могу ничем помочь, капитан. У меня кратковременная память и даже если я его и помнил, то сразу бы забыл. Не хотел бы казаться невежливым, но чем могут помочь фото человека, которого ты никогда не видел? Эти листки ничего не объясняют. Сочувствие Джереми не чувствовал вовсе, поэтому долго играть его не получилось и в голосе капитана послышались металлические нотки. — Если вы действительно хотите чем-нибудь помочь, то будьте так добры вспомнить какие-нибудь другие подробности. Что-нибудь такое, что могло бы пролить свет на случившееся. Сколько всего могло быть человек на вечеринке? Джереми глубоко задумался. Больше всего ему хотелось выть в полный голос, но это было бы совсем глупо и не очень соответствовало месту и моменту. «Если я отвечу, что не хочу помогать, они сразу заподозрят меня в чём-то. Строить из себя эмпата так утомительно», — подумал он и вместо этого изобразил вселенскую скорбь, медленно и глубоко вздыхая, отчего майор заметно занервничал. — Я не знаю, но на заднем дворе их было достаточно много, когда я ложился спать. Окна моей спальни выходят на их дворик, поэтому я слышал шум и гам. Вы спрашиваете про время? Тут я вам не помощник, ведь совсем не ориентируюсь во времени, но раз уж вы пришли ранним утром, значит все произошло глубокой ночью. Полицейский внимательно посмотрел на Джереми и что-то записал. «Кажется, и в самом деле собирается взять у меня показания,» — подумал Джереми, но именно эта последняя мысль совсем не напугала его. Наоборот, она как будто придала ему сил. — В таком случае прошу прощения за беспокойство, — сказал полицейский, пряча листки в карман, — Когда я вернусь мы заберем вас на более подробный допрос, а пока что вы свободны. Если же по вашей версии они действительно шумели там ночью, прошу вас назвать дату и время точно. Если вы все-таки не знаете, просим уточнить время незадолго до полуночи. Джереми попрощался со странным полицейским и пошел к выходу. В зале не осталось никого. Он постоял на улице, послушал обрывки разговоров, проходящих возле дверей, и пошел домой.