В забвении

Джереми постепенно начал выходить на улицу без сопровождения Майка и многие были против первое время, но, постепенно, ситуация нормализовалась. Джереми смирился с этим положением дел и с течением времени был даже несколько благодарен Майку за то, что все произошло именно таким образом. Однажды идя по улице он нашел осколки стекла, лежащие на асфальте рядом со входом в магазин. Парень обмотал один из осколков найденным неподалеку скотчем в качестве рукояти и зажег спичку, чтобы подравнять «лезвие» — получился почти настоящий боевой нож, который можно было использовать. Выходя из здания он обратил внимание на большое количество милиционеров на улице и, услышав разговор двух из них, получил первое подтверждение тому, во что он уже давно верил. Ему в душу закралось смутное беспокойство и он почувствовал надвигающуюся беду. Он спрятал свое изобретение во внутренний карман ветровки и некоторое время петлял по улицам, прежде чем решил вернуться домой. Войдя в квартиру, он рухнул на диван в гостиной и попытался ни о чем не думать, но это не удалось. — Джереми! Сам прогулялся? — раздался из кухни голос Майка. — Пришел какой-то уставший. Ты случайно не болен? Ты бледный… Тебе стоит правильно расходовать силы. Когда он подошёл ближе, стало видно, насколько бледен он был — из угла его рта на подбородок стекала тонкая ниточка слюны. Видимо, несколько раз качнув головой, Джереми оглушительно чихнул и отправился в ванную. Пока он полоскался в душе, пока переодевался, прошло несколько часов. Когда он наконец вернулся в комнату, с дивана на него внимательно смотрел Майк. — Ты так часто готовишь на кухне, что забываешь о существовании гостиной, — заметил он. — Ты совсем ничего не ешь, а мне тяжело смотреть, как ты питаешься всякой дрянью. Не только я должен есть, хотя я не то что бы хочу есть, я бы сказал вообще не в состоянии есть. Майк смутился и опять покраснел — его щёки налились багровым румянцем. «Смущение ему так идет и он так красив…» — подумал Джереми, глядя на его пылающее лицо. Почему-то он почувствовал к нему некоторую симпатию — отчасти потому, что с Майком приятно было сидеть за одним столом. Он чувствовал, несмотря на общий упадок сил, в просыпающуюся мужскую силу, и эта сила отзывалась в нём приятным трепетом. В висках у него запульсировала кровь. — Ну же, нападай на него! Он же не сможет навредить! К тому же он такой расслабленный и силы прикладывать не нужно! — усмехнулся сзади фиолетовый силуэт. Джером обернулся. Перед ним стоял Винсент — фиолетовый, стильный, загадочный и одновременно спокойный. Майк невинным образом обнял Джереми пока он отвернулся к стене. — Я рад, что тебе становится легче, дружище! Скоро мы тебя вылечим, вот увидишь! Джереми прикрыл глаза и погрузился в раздумья. «Я не могу ударить его, но и приласкать тоже не смогу. Я его убью только лишь прикоснувшись к его прекрасному горлу. Как же мне это объяснить? Он не бесит меня и это явно что-то другое… такое приятное …» — Джереми лишь лег на его плечо и притянул его к себе, так, чтобы его голова оказалась под его нижней челюстью. Винсент вздохнул и прижался губами к ямке за его ухом. Его губы были тонкими и мягкими. — Ты все ещё можешь его ударить, — тихо сказал Винс и провел рукой по его торчащим волосам. — Только один раз, а потом мы снова будем в полной безопасности. Он так хочет чтобы ты коснулся, так давай же коснемся! Джереми зажмурился, и тихо зарычал. Даже когда наваждение прошло он не собирался открывать глаза. К счастью Винсенту это стало надоедать и он осторожно выпустил его. — Джереми? Ты в последнее время даже со мной не разговариваешь. Неужели обидел тебя как-то? — Майк провел рукой вдоль спины и коснулся волос на затылке. — Что такое? Что с тобой, мой робкий друг? Тебе холодно? К тебе приставали? Джереми был на грани срыва. Майкл был так близко, что, казалось, протяни руку и прикоснешься к нему. − Нет, все в порядке, — прошептал он. — Просто не выспался. В последнее время, столько всего навалилось… Майкл недоверчиво улыбнулся и шутливо толкнул Джереми в плечо. Он поспешно удалился в комнату чтобы точно не навредить Майку — тот уже потерял контроль над собой и, несомненно, начал бы сдирать с него кожу. Ночью он наблюдал за спящим Майком, любовался им и не мог остановиться. То как он дергался во сне, словно ему снилось, что он от кого-то бежит, было поистине чудесно. В минуту близости Майк выглядел таким беззащитным, таким невинным — а как трогательно было сознавать, насколько близка к точке невозврата его уязвимая душа. «Нож» Джереми так и не настиг его — только конвульсивно дернулся и был спрятан в карман, когда Майк нахмурился и все же, все это было очаровательно: Майк с закрытыми глазами дышал полной грудью и словно не подозревал о нависшей над ним опасности, но это продолжалось недолго. Вскоре он беспокойно задвигался, и Джереми, вздохнув, понял, чем это кончится и скрылся.