demon.

сутки. каждая ночь проходит глубоким лезвием в груди, режущем тромбы и капилляры. мысли переполняют голову слишком сильно, что приходится опустошать последние бутылки той самой водки. горечь слёз и тягости жизни в сером панельном городе выжигают оставшиеся дни на запястьях, затрагивая набухшие синие вены. сон сходит на нет, становится чем-то желанным и невообразимым, приходящим в галлюцинациях кромешной темноты. диалоги отпечатками пальцев серийных убийц остаются в подкорках сознания, сжигая плавящуюся резину голубым пламенем. желание вколоть последний героин повышается стремительно быстро, равносильно удару в нос и алой жидкости внутри. в зеркале не отражается собственное отражение, осколки в ванной никто не убирал с той недели. сколько вообще времени прошло? когда он последний раз выходил из своей тухлой квартиры, пропахшей плесенью и спиртом? кто бы знал и сказал, все были бы благодарны. никакой связи и признаков жизни, дверь заперта, ключи где-то просраны, а свет потух два дня назад. единственное, почему тело ещё не сгнило полностью, так это ежедневный горячий душ, пробирающий косточки и олицетворяющий эмоции, сравнимые с волной. неизвестно, какие люди приходили и стучались, важно одно – парень не приходил и не волновался за обидчика, нанёсшего новые раны в сердце и на коже. очередной звон разносится по ночной тише, разрушая крупинки глотков и слабого дыхания. органы в живой душе растворяются в супе из алкоголя и кокса с амфетамином, убивая без согласия. чёрные веки спокойно поднимаются, открывая вид на запорошенное окно в конце комнаты, глаза перемещаются на вылившуюся жидкость, впитавшуюся в ковёр. внимание совсем не обращается на обеспокоенного человека в подъезде, грязно-красные пряди падают на лицо, щекоча остатки натянутой на череп кожи. встать нет сил, энергии для этого недостаточно, ведь еда не была в желудке уже три дня. в замочной скважине слышатся шорох, после чего следует звук металла. топот массивной подошвы мельком проносится по коридорам, совмещаясь со скрипом несмазанных петель. белая пелена накрывает полностью, шумом отзываясь в ушной раковине, отводя сознания далеко в потаённые углы. жизнь с конца того года висит на волоске, праздник встречался в одиночестве с телевизором и разбитыми бокалами. казалось, что наконец тот самый день, пора умереть от передозировки со шприцом и верёвкой чуть выше. но планам не суждено случится. - кир, ты меня слышишь? – сквозь громкое гудение, слова звучат менее понятно, чем обычно. мычит в ответ, сгибая шею в удобной позе, - тебя не было почти месяц, я у твоей мамы ключи взял, - это шокирует, но показать эмоции невозможно, поэтому тревога в груди жжёт, словно керосиновая бутылка в полумраке, - что ты вколол? - героин, перед этим выпил… бутылку вина. обморок наступает быстро. не быстрее кирилла с телефонной трубкой и вызовом скорой в заброшенный район.

***

- как долго он будет без сознания? – голос впервые дрожит от страха за друга, лежащего с катетером в руке и кислородной маской, покрывающей большую часть зелёной кожи. - зависит от степени повреждения мозга, - проговаривает девушка, жалобно поглядывая на больного, - не думаю, что будут осложнения. сколько, говорите, он не выходил на связь? - около месяца, может чуть меньше, - вспоминая последнее сообщение в переписке, отвечает темноволосый, опуская голову к ногам.

7 декабря

shadowraze

 « завтра поговорите с ним ? » 

02:43

zxcursed « нет » 03:32 - по состоянию здоровья парня можно сказать, что всё это время он употреблял и пил, - в руке оказывается небольшое устройство измерения давления, сразу подносимое к тонким фалангам пациента, - поговорите с ним после выхода из комы, по возможности уберите все вещества и алкоголь из его дома. - хорошо, - на выдохе произносит кирилл, разворачиваясь к белоснежной двери палаты, - спасибо за помощь. - это моя работа. если что, позже позвоню или отправлю сообщение по поводу кира курседова. последнее, что услышал он, скрываясь в дверях незнакомой больницы. много чего приходилось повидать, находясь в дружбе с данной особью, проходя множество неизвестных испытаний. страшно осознавать время, проходящее мимо, затраченное на состояние комы из-за простого вещества, уходящее вслед с любыми эмоциями, горящее на фитиле в парафиновой свечке с ароматом пепла. школа отходит на второй план, расставание с девушкой и проблемы других становятся вторичными. сейчас важнее только здоровье морально погибшего в неизведанных чувствах. руки подрагивают от волнения и жгучей тревоги в груди, пока ноги идут по направлению автобусной остановки. хотелось разгрузиться по полной, выпить что-либо согревающее, но ситуация, проводимая и касающаяся алкоголя и препаратов, пугает и отводит от подобных мыслей. куртку продувает морозный ветер, хлопья падают на макушку, оставляя мокрый след за собой. зима не радует совсем, скорее печалит и вводит в пограничное состояние. транспорт подъезжает, распыляя грязный снег за собой, пока пустота внутри разъедает сердце не хуже кислоты.

***

сколько прошло времени с момента их последней встречи? неизвестно. почему в доме пахнет сладко и приятно, вызывая неуютный комфорт в душе? кто-то вернулся. парень со слезами вспоминает своё детство, сжимая мокрую подушку худыми пальцами-спичками. непривычная чистота вызывает страх и пробуждение паранойи, скрываемой за маской безразличия. холодильник полон свежей еды, посуда новая и полностью помытая, на диване новое постельное бельё. всё указывает на присутствие постороннего в доме мёртвых эмоций. непонимание. одно сплошное разочарование, смешанное с остатками бессмысленного бытия в мире торчков и алкашей. давно пора уйти в утиль с таким образом жизни, созданным на основе укола в вену и жидкости в горло. ладони рефлекторно хватают кухонный нож, патологически готовясь к защите убитого тела. расширенные зрачки бегают по стенам, осматривая происходящее. кухня озарена бледным светом и запахом жареного бекона. страх. мальчишка забегает в помещение, высовывая холодное оружие из-за спины, и подбегает к преступнику, ворвавшемуся в дом без разрешения. женщина в белом оборачивается, с испугом глядя на знакомого человека. - привет, сынок, - ласково проговаривает она, улыбаясь своему ребёнку. - ма… мама? голос дрожит от изумления и волнения, ладони мокнут под напряжением, дрожа в невесомости с холодным оружием. бурный спектр эмоций невозможно выразить на горящем лице, покрытом бурым румянцем и горькими слезинками. серёжа подбегает к родному человеку, крепко прижимая к продрогшему от зимнего холода телу, стараясь оставить рядом с собой на более долгое время. внезапная встреча становится печальной и убивающей моральное здоровье сильнее произошедшей не так давно ситуации. тишина смешивается со слабым дыханием и всхлипами матери, трепетно сжимающей растянутую футболку на своём мальчике, утыкаясь носом в острую ключицу. время теряется в подобном моменте, становится одним из немалых пустяков в обширной вселенной, создавая собственную, более тяжёлую и тяготящую на грязное дно. ветер за окном бушует, выбивая окна с силой, не подходящей аномальной погоде, но воссоединение родителя и блудного, шебутного и разочарованного дитя должного внимания не обращает на это. - зачем, - шёпотом проговаривает парень, отодвигаясь от девушки впереди, - зачем ты вернулась? - за тем, что я видела и слышала происходящее с тобой, - без привычной улыбки и тёплых эмоций говорит она, переворачивая чуть горелые гренки, - в интернете много видео и фотографий, где ты целуешься с каким-то юношей. да и в целом, я приходила каждую неделю и наблюдала за твоей жизнью. - фотографий? – вспоминая события, мучающие несколько недель, вызывающие жжение в груди и застывания дыхания, темноволосый задумывается о смысле всех сказанных слов, забывая про волнующее знакомых состояние, - я позже объясню это. лучше ты расскажи, почему ты ушла от нас? почему бросила, когда отец почти убил меня из-за разбитой бутылки коньяка? где ты была всё это время? подобными вопросами вводит в ступор акумову старшую, отдаляя от терзающих сомнений по поводу возвращения. многое служило причинами ухода из первой и самой родной семьи, от трудностей воспитания сына, до избиений со стороны мужа. стоило забрать частичку собственного тела, сохраняя ментальное, психическое и физическое здоровье, приучить к уборке и правильному питанию, но просто не получилось. не получилось как и развод с ненавистным человеком.    - сынок, - сквозь обиду и дымку задумчивости проговаривает дама в белом, убирая ледяные пальцы с промокшего от влажности воздуха платья, - довольно много причин послужило моему уходу, и возможности взять тебя с собой не было, - сдерживая режущие слизистую слёзы, касается бархатной кожи ладоней ребёнка, - прости меня, я правда не хотела оставлять тебя, но виктор просто не давал надежды на жизнь с ним. - можно же было хоть иногда приходить? – глотая выпавшую жидкость, произносит акума, - отец меня чуть ли не каждый день пытался убить. - поэтому и не приходила. он даже развод не мог спокойно дать, сразу брал розочку и подбегал ко мне, попутно разрывая сорочки, - описанное вызывает слабый шок, ведь подобное происходило в детстве юноши, - пока твой папа лежит в наркологии, можно подготовить все документы и, наконец, развестись с ним и убрать опекунство. - называй его отец, пожалуйста, - солнце постепенно возвышается над засыпанным городом, скрывающимся в новостройках на окраине. мать нежно улыбается, озаряя ровными белыми зубками серую комнату, и уводит мальчика к кухонному столу с уже остывшей яичницей. на краю тарелки аккуратно разложены тосты с аппетитно растекающимся кусочком масла, около желтка золотистые полосы бекона, прикрытые листьями свежего салата. последний раз подобный деликатес бывал в желудке около пяти лет назад, даже куриные яйца не реже месяца могут появиться в холодильнике. от одного запаха слюнки текут, а когда первый кусочек чудесного блюда оказывается во рту, наслаждение разливается по каждой частички сгнившего заживо тела. последнее время еда сошла на нет, в рационе, кроме воды и пару пластинок жвачки, ничего не присутствовало, говорить о здоровом питании и подавно не стоит. двухнедельный голод заполняется домашней, заботливо приготовленной родным человеком, пришедшим в жизнь пару часов назад, едой. желание разреветься от счастья выходит на первую планку, но не успеет вырваться, ведь сразу после трапезы парня уводят в зал. - ну, а теперь рассказывай, - внезапно начинает женщина, усаживаясь на чёрный от пыли и грязи диван, - что за парень, с которым ты целовался? вспоминать произошедшее довольно тяжело, учитывая травмирующее последствия и знакомство со школьным психологом. хорошо, что обошлось без происшествий, до родителей и директора никто не добрался, ограничивалось постыдными шутками и упрекающими взглядами со стороны учителей. костяшки хрустят от волнения, смешенного с давлением душного воздуха. яркие, похожие на лучи весеннего солнца, нежно оглядывает юношу, смущающегося от воспоминаний той ночи. история во всех красках описывается, жестикуляцией и эмоциями показываемыми достаточно часто. в монологе встречаются и девушки, с явно выраженным наркотическим опьянением, и друзья, выпивающие только лёгкий алкоголь и водку, и бармен в белой рубашке, раскладывающий лёд по гранёным стаканам, и кир, берущий за руку. - теперь меня задирают в школе, и с этим парнем мы пока не общаемся, - последнее, что произносит темноволосый, перед тем как затихнуть в ожидании комментариев родителя. - думаю, что это полезный опыт для жизни. не стоит отчаиваться, может позже вы вновь подружитесь, - нежно произнося каждое слово, отвечает акумова старшая, поправляя подол хлопкового платья, - а тебе нравится кир? вопрос заставляет задуматься. если пораскинуть, то выдать точный ответ не так сложно, как осмыслить происходящее между ними. ведь доселе не известно, простая игра градуса в крови повлияла на решение, или нечто иное заставило поцеловать новоиспечённого друга. иногда кажется, что случайные касания и переглядывания в коридорах не совершены по ошибке, скорее это больше и яростнее. в груди сердце колотится при одном упоминании имени красноволосого, говорить о страхе раскрытия тайны не стоит, всё понятно и без слов. наверняка подобное испытывает второй, судить можно по ситуации с извинением и возле кабинета классного руководителя, поменявшегося второй раз за начавшийся учебный год. кошмарно ощущать подобное, тяжело размышлять по поводу влюблённости в человека своего пола, проживая в мире гомофобов и сексистов. множество вариаций ответов приходят в голову, все попадают в листы ожидания и чёрного списка, но не один не становится тем самым. лишь глупое « скорее да, чем нет » и « возможно частично » является оптимальным решением. - я бы не сказал, что нравится. это сложно объяснить, мне бы хотелось с ним отношений, но страх осуждения не позволяет. - сынок, не стоит волноваться и ограничивать себя из-за общественного мнения. если ты вправду влюблён в этого человека, то не стоит переживать. тем более по его действиям можно судить, что и он влюблён в тебя. не жди первого шага, предложи сам встречаться! совет звучит вправду вдохновляюще, привлекая внимание полностью. всегда, конечно, есть противоречия и неточности с реальностью. каким образом после почти месячного молчания с обеих сторон получится беззаботно заговорить, так более того, предложить встречаться! просто немыслимо. сложно осознавать всё, что только прошло, что пройдёт и будет проходить мимо. грусть и гнев на собственную выгоду окутывают разум, отдаляясь от ушедший в другую комнату матери и полного одиночества вокруг. поговорить с родным человеком можно позже, сейчас стоит разобраться с собой и душой, прогнившей в алкоголе и препаратах.

***

мольбы о помощи никто не слышит. старания уходят в бездну с острыми шипами роз. попытки самобичевания становятся простыми глупостями в сознании младого тела. кожаный ремень избивает оголённые части тела, оставляя красные полосы, после которых следуют фиолетовые гематомы. слёзы падают на охолодевшую от боли кожу, выжигая эмблемы на аккуратных чертах бёдер, полностью погрязшие в рабстве людей. бляшка отбивает последние силы на крики, голосовые связки утопают в поэме о безмолвии, остаётся только терпеть насилие и жесткость. - мне пидоры в доме не нужны, - мужчина делает последний удар рукой по бархатной щеке, царапая до глубокой раны, из которой течёт алая кровь, - у тебя есть три часа на то, чтобы собрать вещи и уйти отсюда. отец выходит из комнаты, оставляя сына печальными глазницами пялиться на дверь. слышно, как мать ревёт на кухне и кричит на мужа, заставляя ссоре вновь начаться. рассказывать о предпочтениях в выборе партнёров и случайных контактов с бывшим лучшим другом были ошибкой, стоило предугадать резкую реакцию и непременное повествование любимому мерзкому родителю. жидкость плавно затекает в полосу из губ, пробиваясь на язык, касаясь рецепторов железным привкусом. ноги не держат уставшее от долгого избиения плетью из ремня тело, перенося вес в разные стороны. нужно собрать самые необходимые предметы для временного проживания вне родной квартиры. вопрос только один: где жить это время? претендентов довольно мало, учитывая события и обстановку вокруг. первый, и самый верный, - кирилл рейзов. человек, помогающий всем с проблемами, не зависимо от тяжести собственной жизни, дающий ночлег в случае непредвиденных последствий пьянок с иглами, разбирающийся в отношениях людей, здраво размышляя и продумывая план действий. но в связи происходящего дерьма с киром, подобный вариант отпадает на второй план. второй, менее уверенный и подходящий, - сергей акумов. новобранец в компании, не знающий всех правил и законов, по всей видимости, влюблённый в главную пьяницу, и, наверняка, взаимно. кажется, что вместе с отцом отправляется в наркологию, или киснет там уже пару дней, но никаких связей с ним нет, и не будет ближайшие дни. третий, нежеланный и ненавистный, - никита энгель. человек, из-за которого прямо сейчас рюкзак наполняется смятой одеждой и проводами от всевозможных устройств, рвущий душу на мелкие кусочки бумаги, сгораемой на свадебной свече, заставляющий задыхаться от одного только присутствия и нахождения в небольшой комнате. приходится выбирать именно его, ведь ничего другого предложить самому себе не представляется возможным. последняя вещь, погружающаяся в тёмную сумку, завершает сборы, окончательно давая знак о начале жизни в мрачном городе. заброшенный жителями, сплошной полоской атласной ленты перевязанный сквозь небо, касающийся холодными конечностями смерти в оборванной мантии. в пазухах последний раз проскакивает аромат маминого геля для душа, стоящего в ванной на верхней полочке, и парень выходит из родительского очага, мельком вслушиваясь в материнский рёв. долго вспоминать номер квартиры и подъезда не приходится – отпечаток подобного остаётся надолго и беспросветно, въедаясь в подкорки сознания, уставшего от перенапряжения. ночь окутывает пеленой без рассудка и паники, отчаянно бегущей по тропе из осколков. кроссовки скрипят от только выпавшего снега, ветер холодеет в быстром движении, становясь больнее в два раза. дыхание перекрывает от потока осадков в избитое лицо, снежинки попадают в нос, забиваясь в ноздри, тая от жара. примут ли после происходящих ситуаций на некоторое время? удастся ли поговорить и помириться, может вообще стать чем-то большим? неизвестно. чувства слишком долго таились внутри души, сжигаемой синим пламенем горящей резины, приходилось справляться радикальными способами. девушка, из-за которой произошла драка, дама, с которой не единожды изменяли, интимные фотографии и переписки – единственное, что удерживало на плаву и статуса неприкасаемого принца. но теперь нет ничего из списка, более того, нет родителей и родственников, друзей и товарищей по интересам, одноклассников и учителей. мир просто становится задом к нему, показывая всё уважение и удачу, ожидающую в светлом будущем. кажется, будто скорая смерть машет с порога чужой двери, за которой ищешь ночлег и малую долю защиты. вскоре всем придётся пережить подобное, особенно жителям старого заброшенного города. усталость от бессилия и бессонницы настигает совсем быстро, накрывая тёплым пуховым одеялом со скрипучей кровати в деревне. знакомый домофон, исписанная маркерами и красками железная дверь, выведенный мусорный бак с оставшимися у главных семей сосновыми ветками. по обычаю кирпич без нескольких кусочков бетона позволяет войти в подъезд. тепло разливается по телу, пока ноги перебегают ступеньки старой лестницы, поднимаясь на нужный этаж. сомнения окутывают сознание юнца, попавшего в пугающую ситуацию с родителями, растворяют былую уверенность, на её место ставя страх и недоброжелательность. может его вообще выгонят и скажут больше никогда не возвращаться, ударяя по избитому лицу. неизвестность пугает, вызывает тревогу, сжимающую глотку слишком сильно. но думать и уходить уже поздно – перед носом коричневая дверь, за которой слышится характерный стук стекла и голос, приглушённый за музыкой и репликами персонажей. понять, что ночь проходит в одиночестве, с компанией интернет-водка-интернет-вино не сложно, все факты указывают на это. только не понятно, почему за всё прошедшее время вне пьяных поцелуев и секса « в последний раз, на прощание » особь женского пола не появлялась в его жизни. может, слова про гетеросексуальность или, в крайнем случае, бисексуальность были ложью? ощущение нездоровой тяги бывшего друга к своему полу волнует, но вспоминая, почему сам миша сейчас стоит возле злосчастной квартиры, все опасения отпадают. тем более, те половые акты были явно уже с трезвым рассудком. подрагивающие пальцы нажимают на звонок, пока ушные раковины ловят глухой писк. щелчок. последние минуты трезвости. дверь распахивается. глаза встречаются и застревают в зыбучих песках, уплывая в пучину страсти и метадоновой зависимости. тяжесть внутри живота пропадает, пустота в голове шумит не хуже соседей с дрелью. видимо, отпустить энгеля пиздецки сложно. - можно… - перебивая вязкую тишину, шипит кусакабе, - переночевать у тебя? - да, - с малой долей забытого тепла проговаривает хозяин квартиры, запуская к себе парня. напряжение растёт в воздухе стремительно быстро, накаляя без того тяжёлую обстановку. молчание затягивается слишком долго, воздух зажимает органы в плотной сиреневой клетке, выбивая лепестки из горла наружу. если бы в реальной жизни существовала болезнь, подобная ханахаки или батохаки, то половина населения земли вымерла от невзаимных чувств, с двух сторон влюблённости. тишина разрезает последние нервные клетки, оставляя здравый смысл и рассудок в стране несбывшихся грёз. - что послужило причиной этой внезапной ночёвки? – будто журналист на новостных каналах перебивает молчание ангелов энгель, что наблюдают свыше за прогулками по лезвию. - меня из дома выгнали, - смотря ровным счётом в никуда, проговаривает лис, перебирая фалангами сбившуюся кофту, - я признался, что мне нравятся парни. - смелый поступок, - неловкость парит в воздухе вместе с атомами водорода, создавая нелепые минутные гляделки. но теперь возникает новый вопрос – на самом деле все те поцелуи были не игрой алкоголя в крови? а сон в обнимку на тусовках не хорошая дружба? невероятно. подозревать о взаимных чувствах являлось только слепой мечтой, царившей в пустом мозговом веществе долгие годы. если поступки раньше можно было списать на отсутствие пары на четырнадцатое февраля, то сейчас подобные высказывания лишь глупые отмазки. помочь другу научиться целоваться – легко, показать ему сайты знакомств – не трудно, признаться в любви и невероятной симпатии – невозможно. нужно действовать хотя бы в этот момент, пока последний шанс не проёбан вновь, но, сука, каким образом осуществить желаемое? а, впрочем, похуй, всегда есть один проверенный вариант – действую по интуиции. - миш. я понимаю, что все произошедшие события сильно сказались на наших с тобой взаимоотношениях, и вернуть былое общение нельзя, но держать это в себе уже невыносимо, - последний раз вдыхает, перед тем как сказать заветные три слова, - ты мне до безумия нравишься, я пойму, если это не взаимно. парень напротив смотрит стеклянными бусинами в кофейные зрачки, пытаясь понять сказанное недавно. сладкая правда или горькая ложь? времени критически мало, размышлять по поводу фраз, разбросанных слишком резво, возможности не имеется. хотелось вернуться в родительский дом, дать пневматику отцу и заставить выстрелить ровно в лоб, чтобы прекратить все мучения одним разом. пару минут бездумного проглатывания кислорода и вязких слюней возвращают в реальность, где царит хаос и полная разруха с жертвами насилия и преступниками. - ник, - единственный раз его так называла бывшая девушка, ушедшая после заявления про северную ориентацию, - те поцелуи были не по пьяне, а из-за чувств? начинается самая весёлая часть ночи перед учебным днём, который наверняка не случится. самому себе легче отрицать попытки, не увенчавшиеся ошеломительным успехом, другим намного сложнее, ведь со стороны подобные действия выглядят жалко, словно в баре не нашлось девчонки краше, чем миловидный мальчик. так и есть, просто этот мальчик давний друг, полюбившийся слишком быстро, запавший в душу без возможности выйти. приходит в чужую квартиру, заставляет одним только видом зацеловать до смерти и резко уходит, оставляя наедине с кромешной темнотой и тяжёлыми воспоминаниями. неоднозначный ответ посещает быстро, выходит и касается кончика языка. - я бы сказал, скорее да, чем нет. нервная улыбка озаряет лицо, опухшее от недосыпа. трое суток без сна, как-никак, сказываются на внешнем виде. - ты тоже мне нравишься, и я бы хотел попробовать отношения с тобой, - голосовые связки подводят, искажая звуки с невероятной силой. никогда нельзя обойтись без « но », - но, есть одна проблема. родители не примут этого, а мне уж слишком хочется потрахаться с тобой. переводить напряжённую ситуацию в шутку можно в любой период своей жизни, а переспать – не всегда. - так забей на них, мои точно полюбят тебя сильнее, - смеясь после сказанных самим же собой слов, проговаривает энгель, - а от потрахаться, пожалуй, не откажусь. проходит мгновение, и светловолосый касается искусанных губ парня, проникая языком внутрь. мокрые звуки нарушают мирное тиканье настенных часов, создавая пошлую атмосферу в квартире. влажные от горячего воздуха руки блуждают под футболкой, отросшими ногтями цепляя торс. мозг перестаёт соображать в данном положении, отключая все интуитивные действия, действуя под напором тела рядом, бессовестно стягивающего белую футболку. мягкие губы оставляют багровый след на бархатной коже, в знак извинения зализывая рану. метка точно даёт знать, что миша не находится в статусе поиска. фаланги сжимают чужую кофту, тяжело вздыхая от деяний партнёра. стояк болезненно трётся о ткань тёплых брюк, помогающих зимой не замёрзнуть полностью, давая о себе знать после каждого влажного поцелуя в ключицу. прелюдия слишком затягивается, выводя уже давно возбудившегося мальчика на скулёж. - никит, - томно шепчет прямо в раковину, вызывая табун мурашек у второго, - трахни меня быстрее. просьба услышана и непременно начинает выполняться. с младого тела снимается оставшаяся часть одежды, летящая куда-то на пол. два туловища, полностью нагие, скрытые в угнетающей тишине под пеленой ночной темноты. прекрасное зрелище в украинском гетто. верхний ящик тумбочки раскрывается, предметы, явно оказавшиеся тюбиком лубриканта и квадратиками презервативов, перекатываются в руках. - готов? – охрипший голос возбуждает ещё сильнее, на что член покорно реагирует. мычанием отвечает на вопрос, ожидая последующих влияний. на палец выдавливается прохладная масса, после чего аккуратно проникает в сжимающиеся нутро. лис болезненно стонет, привыкая к раздвигающимся конечностям внутри себя. ощущение довольно непривычное, не каждый день тебя разрабатывают, чтобы трахнуть без последствий. сидеть всё равно будет неприятно, учитывая яро реагирующее на любые воздействия анальное отверстие. резкая пустота выводит из мыслей, мельком посматривая на сероватый потолок. презерватив раскатывается по члену, через секунду мирно входящему в товарища по сексу. тот гортанно стонет, царапая до красных полос спину энгеля. подобное зрелище походит на дешёвое гей порно в браузерных сайтах, нелепо снятое на vhs камеру. но ощущения совершенно отличаются от мастурбации на данный видеоматериал, более реально и чувственно, с любимым человеком. толчки становятся размеренным и быстрыми, вздохи и всхлипы от ноющего стояка слышатся снизу, давая понять и о своём органе. широкие руки накрывают его, двигаясь пальцами в такт. пару секунд и оба одновременно кончают, заваливаясь на разложенный диван. - ты ахуенно стонешь. - иди нахуй, энгель.

***

 « где я? почему так темно и страшно? дыхание слишком учащённое, сердце выбивается из груди. сколько сейчас времени? какой сегодня день? голоса вокруг меня очень пугают. почему я не могу открыть глаза? что происходит? » в палату вбегает обеспокоенная медсестра, услышавшая громкие удары в ночной тиши. кислородная маска слетела с лица коматозного пациента, пульс заметно участился, вызывая у пульсоксиметра сбивчивость. зелёная бледнота покрывает кожу, часто обрабатываемую для катетеров. вернув приборы на место, девушка покидает комнату пациента, возвращаясь на пост. « алкоголь – вещь убийственная и отвратительная, отравляющая живой организм стремительно быстро. если смешивать подобный вид отдыха с наркотическими препаратами и непрописанными по болезни таблетками, то можно надолго загреметь в больницу. последствия могут быть разными, начиная от обычного отравления, до комы и летального исхода. алкоголь очень дурно влияет на нервную систему, на физическое и психическое здоровье. замечено множество случаев плохих исходов жизнедеятельности человека под воздействием алкоголя. большинство преступлений и убийств совершаются именно по причине опьянения. »    отправляет сообщение товарищу кира курседова, добавляя ниже подпись с пожеланиями и некоторыми врачебными советами. Екатерина Наумова Медик « Прочитайте после выписки ему это, думаю, будет полезно. И вам советую не увлекаться подобным. » 5:40 через двадцать минут заканчивается смена, за молодым человеком будет следить другая медсестра, не знающая о подробностях и переживаниях друга. сложно работать в этой больнице, особенно в отделении с людьми в коме.

***

утро начинается тяжко и не самым лучшим образом. спина ужасно болит от долгого сна на неудобном кожаном диване, сухость в глотке даёт вспомнить о сложной ночи и мучительных похождениях. время на часах перевалило за десять, солнце давно встало, освещая улицы своими слабыми лучами. под подушкой гудит телефон, стоящий на беззвучном режиме, явно не от будильника или частых сообщений из неизвестных чатов. руки переползают с живота на глянцевую поверхность, машинально поднимая трубку. даже абонента не посмотрел, болезненное пробуждение оставляет эти мысли далеко в углу коридора собственных мечтаний. - кирилл, - знакомый мужской голос вызывает страх и негодование от столь раннего звонка, но ясно даёт понять, что никита по простым пустякам не станет названивать, - мы с мишей помирились и… встречаться начали, - в этой новости нет ничего странного или грандиозного, ведь всем давно было понятно, что долго скрывать своих чувств они не смогут. та драка в очередной раз доказала это, - плюсом полноценно потрахались ночью, его выгнали из дома, потому что пидорасом оказался. - поздравляю вас, ребята, - сонным голосом проговаривает рейз, зевая сквозь каждое сказанное слово, - вы предохраняйтесь только, лишние заболевания ни к чему, - проговаривает колкую шутку и вспоминает про кира, лежащего в больнице, - кстати, с курседом не всё хорошо. он в коме из-за алкоголя и наркотиков, пока его не было, только этим и занимался. врачи говорят, что через пару недель очнётся, только будет временная амнезия и некоторые мелкие побочные заболевания. - его хоть можно навещать? может, сходим попозже все вместе, проведаем, - забрав телефонную трубку у партнёра, вопрошает кусакабе. - можно, только времени не так много. сами понимаете, мы не в гости идём, а к больному. - а акума пойдёт? вопрос вводит в ступор. темноволосый уже несколько дней не выходит на связь и не ходит в школу, хоть и вся компания около недели там не появлялась. позвонить не выходит, вне зоны действия сети, сообщения не доходят, интернета тоже нет, а про родителей стоит вообще молчать. стоило бы узнать адрес или местонахождение жилья, где находится парень, особенно после той ситуации с дракой возле клуба, погубившей здоровье молодого алкоголика. - не знаю, - потирая подрагивающими пальцами переносицу, произносит после долгой паузы, - кто-нибудь вообще знает, где он живёт? - он никогда не говорил об этом, толком ничего неизвестно, - рассуждает никита, собирающий одежду с пола после нескольких актов соития, - давайте пока без него. все единогласно соглашаются, назначая время и место встречи. утро начинается не с кофе.

***

солнце пробивается сквозь ветхие дощечки, закрывающие чуть битое стекло, заставляя проснуться постоянного жильца. веки с трудом поднимаются, открывая обзор на светлую от слабого света комнату, и опаляет глазные яблоки непривычным ощущение светлоты. на первом этаже слышатся стуки и гром посуды, скрытой в пыли и оставшейся еде. страх мимолётом охватывает тело, табуном мурашек касаясь бледной кожи, но также быстро отпускает. привыкнуть к новому члену семьи довольно сложно, учитывая долгую разлуку с родным человеком. ноги встают на холодный от отсутствия отопления пол, запрыгивают в махровые тапочки и бредут к выходу. аромат свежеприготовленных гренок пробивается в ноздри, пробуждая аппетит, разыгравшийся не на шутку. парень спускается по лестнице, не забывая про отсутствие некоторых перекладин, и забегает в ванную, где когда-то делал интимные фотографии для друга. интересно, что с ним происходит всё это время. надо бы включить телефон и ответить товарищам, может перезвонить кому-то. - доброе утро, мам, - кричит с зубной щёткой во рту, перехватывая рукоятку на моменте выпада. - доброе утро, сынок, - женщина проходит мимо комнаты, приветливо улыбаясь с порога. на этот раз платье поменялось, более мятое и домашнее, нежно-голубого окраса с ромашками, - на столе блинчики с вареньем и жареный хлеб, покушай, пожалуйста. - хорошо, - выплёвывая остатки зубной пасты, отвечает сергей, подхватывая серое от пыли полотенце. на кухне удивительно чисто, что не присуще данному месту. чистая посуда, явно перемытая больше одного раза, красиво разложенный завтрак, стоящий на протёртом от остатков рвоты и пролитой водки столе, аккуратно расставленные приправы и бутылки с моющим средством, ранее опрокинутым в раковину. непривычно видеть подобный порядок, ведь до прихода матери во всём доме царил хаос и бардак. страшно представить, что будет, если отца выпустят из наркологии до сбора нужных документов. парень присаживается на шатающийся от старости стул, берёт блин, попутно макая его в клубничный джем, и кусает, наслаждаясь заботливо приготовленной едой. стыдно вспоминать все те гадкие слова, сказанные в адрес этой прекрасной девушки из-за ухода. желудок воет от непривычной наполненности приятной пищей, не похожей на спиртные напитки или пластинки мятной жвачки. слабая улыбка накрывает губы, заставляя скулы гудеть от натянутости. через пару минут тарелка, стакан с кофейным налётом и блюдце со старым вареньем опустошаются. видно, что крайне долгое время мальчик не питался должным образом, сидя на одних препаратах. - наелся? – подходя к пустой раковине, дабы помыть за сыном посуду, что не выходит, говорит дама в голубом. - спрашиваешь ещё, конечно! – ярко жестикулируя, отвечает темноволосый, - спасибо, было очень вкусно. - на здоровье, сынок. как же давно подобных нежных слов не слышалось в этом доме. материнская забота не была проявлена именно в переломные моменты жизни. первые друзья, первый класс, первые оценки за экзамены, первые влюблённости, первый поцелуй, первый секс – ничего из этого родители не видели, им было плевать. каждый раз драка за дракой отца с матерью уходили на второй план, ведь крики вошли в привычку, а самодельная заточка всегда находилась в кармане. жаль, что пришли в последний вагон, не давая воплотить очередную попытку суицида в жизнь. да, всё это время в отсутствии подготавливался план смерти. в тумбочке уже лежали нужные принадлежности, от триган-д до острого кухонного ножа. терпеть мучения и страдания из-за человека, в которого глупо влюбился, испортившего репутацию и статус, просто невозможно. даже неизвестно, жив ли он и существует ли на этой планете. остаётся только гадать и думать о лучшем исходе. собственной погибели или чужом благополучии. телефон подключается к питанию, разбитый экран загорается, высвечивая тысячи пропущенных звонков и сообщений. отец, учителя, незнакомые номера, кирилл и никита – единственные, кто мог названивать по десять раз в минуту. но пугает кое-что другое. удалённые сообщения от курседа и лишь одно оставшееся. Кир Курседов « я фактически умирвю, поэтому скажу » « тф мне серьезно нраыишься, прости за все » 02:43 следом идёт чат с рейзовым, где выскакивают до боли пугающие сообщения. Кирилл Рейзов « кир в коме, перезвони » 12:21 вот и приехали, называется.

***

 - добрый день, - стоя возле регистратуры и нервно перебирая пакет в руках, проговаривает главный, и пока что единственный, защитник сплитового, - мы пришли навестить кира курседова. - здравствуйте, кем вы ему приходитесь? – спрашивает мужчина за стойкой, нажимая по клавишам клавиатуры, явно выискивая информацию по спрашиваемому пациенту. - мы его друзья, - не успев опомниться от завораживающего стука, отвечает, обводя свободной фалангой всех людей поблизости. неожиданно в больницу вбегает чёрный силуэт, рыскающий в толпах больных людей и высококвалифицированных врачей, спешащих на операции слабых существ. тёмная куртка слетает с плеч и передаётся пожилой гардеробщице, принимающая элемент одежды с кротким цоканьем зубов. мальчишка с отдышкой подбегает к компании людей, смахивая с макушки мешковатый капюшон. за скрытной тканью, сделанной явно хорошо и с усиленным старанием, вскрывается акумов, недавно получивший адрес и время прибытия. - я тоже с ними, - сквозь тяжёлые вдохи проговаривает он, выпрямляя сгорбившуюся от усталости спину. фильтры выкуренных сигарет плохо сказались на здоровье молодого тела, только начинающего свою недалёкую жизнь. медбрат осуждающе смотрит на пришедшего, прожигая в нём дыру от пристального взгляда, и выдаёт халаты с бахилами, дабы не испортить продезинфицированный воздух своим присутствием. время посещения кратко показано отметкой получаса, отдаляя возможность поговорить с впервые молчащим другом. для кого-то здесь он что-то большее или меньшее, может вообще любовь всей жизни и единственная надежда дальнейшего пребывания в этом жалком мире. главное не повторить судьбу этого человека, вырубившись на долгие недели с иглой в вене. кома, довольно страшное слово, пугающее с первых букв и последствий. особенно пугающе, когда знакомый тебе персонаж впадает в неё, в сонных поисках находя ответы на травмирующие вопросы. здраво думать в подобной ситуации невозможно, в голове слишком много мыслей и собравшихся в плотный ком эмоций, каким-то чудом вернулась матерь, бросившая мужа и родного сына на произвол судьбы и побоев. всегда нужно преодолевать страх и боязнь синяков с царапинами, ведь на сердце простыми ранами не отмоешься. вина перед собой, родителями, барыгами, с которыми познакомил возлюбленный, врачами скорой, которая ворвалась в школьный туалет посреди занятий второй смены, чтобы спасти мальчишку в луже собственной крови от смерти. кто же сломал ему рёбра? многие догадались сразу же, но не новенький одноклассник, пришедший из-за переселения. а кто познакомил невинного наркомана с мёртвой собакой в деревянном ветхом домике на окраине одной из деревень? а из-за кого он чуть не стал жертвой девятиклассницы, исполнителя просьбы и скорейшего примирения? да даже та ситуация в туалете, когда просили зажигалку. конечно, это всё был кир. кир, которого полюбили не за внешность и манеру общения, а за противный характер и привязанность к эмоциональным качелям, проявляемым в каждом разговоре. - мы всё, - выходя из белоснежной двери второй палаты, проговаривает миша, цепляя своего партнёра под руку. сергей заходит в комнату, пару раз вдыхая перед невероятным страхом, заглатывая волнение, и видит лежащего на кушетке парня, закрывшего глаза уже на очень долгое время. в углу сидит медсестра, считающая время и следящая за состоянием подопечного. присаживается на стул рядом с ним, подушечками пальцев ощупывая бархатную кожу больного, пуская горькие слёзы боли. поверить нельзя, что эти двое взаимно влюблены друг в друга и скрывают это всеми силами, избивая до полусмерти и испытывая чувства. губы трясутся от сдерживаемых воплей, вот-вот разомкнуться и выплеснут все истошные крики наружу, пугая постояльцев данного заведения. казалось, что он сейчас сидит перед трупом, оглаживая сальные пряди вымытого красного цвета, касается уже окоченевшего тела, умершего от переизбытка алкоголя в крови. - кир, - дрожащим голосом проговаривает темноволосый, пытаясь не разреветься от эмоций, - я знаю, что ты меня сейчас не слышишь, но, просто, блять, помни. ты мне тоже нравишься. прошу, не умирай.                                прикасается влажными устами ко лбу возлюбленного, и сильнее начинает реветь от собственного поступка. девушка в ужасе, смешенном с печалью и сожалением, раскрывает глаза, следуя зрачками за убегающим прочь силуэтом. - пойдёмте скорей, пожалуйста, - поднимая красные глаза на товарищей, проговаривает вышедший, - и рейз, скажи потом дни посещения. ему кивком отвечают на все просьбы, и компания отправляется на первый этаж. тяжёлый день для всех, и подумал, наверняка, каждый.

***

как можно было так глупо потерять надежду на лучшую жизнь? ведь таких моментов с подвернувшейся удачей случается слишком мало для чёртового существования. слёзы сливаются в одну мокрую массу на щеках, обжигая мгновенным морозом и ледяным ветром. до ужаса тяжело видеть белое от больничного света и отвратительного состояния здоровья лицо, спрятанное под кислородной прозрачно-синей маской. тяжелее представлять его в кромешной темноте, с телом в чёрном костюмчике, лежащем в дубовом гробу. столько всего ещё не было сказано этому человеку. и то, что в ту пьянку он запомнил некоторые моменты, перематывая ежедневно и молясь на повтор подобной ситуации. и то, что во все попытки суицида мысленно благодарил его за спасения, и кир вовсе не такая цикличная мразь без чувств. и то, что ради извинения, с целью вернуть хоть малое общение, заплатил незнакомой девчонке с короткими волосами. и то, что во время поцелуя испытывал не отвращение, а большее, яркое и насыщенное эмоциями, и что драка была лишь защитной реакцией и страхе за свою шкуру. и то, что серёжа на самом деле любит его со всей силой и никогда не хотел исчезновения из никчёмного жития. доходит до дома в полной истерике, сбиваясь с ног от боли и калечащих воспоминаний. вваливается в обвисшую от частых стуков дверь и скатывается по стене вниз, упираясь лицом в ладони. утирает текущие с невероятной скоростью слёзы, сбивчиво вдыхая ароматы моющих средств. по ощущением в пространстве нет ни единой души, кругом тишь, смешенная со стуком будильника в гостиной, поэтому голос надрывается, и истошные вопли накрывают всё, начиная вторым этажом, заканчивая рельсами. тающие снежинки впитываются в штаны, оставляя мокрые следы за собой, но парень не обращает на это внимания, вытаскивая из холодильника остатки вина. вечер будет красочным и незабываемым, учитывая происходящее в голове месиво. казалось, что мир замирает на секунду и начинает двигаться в более быстром темпе, скрывая случившиеся изменения прокручиванием вокруг собственной оси. красные глазницы поднимаются на осыпающийся потолок, рассматривая неточности и изъяны. в объекте симпатии подобного даже не наблюдалось в последнее время, идеальным было всё. руки, обвитые татуировкой, бережно обхватывающие горлышко зелёных бутылок. тонкие кисти с выступающей косточкой вписывались в картину худобы совершенно точно, выставляя изделие божье в лучшем свете. карие, словно крепкий кофе в холодный зимний вечер, глаза, отражающие глубину отчаяние и необусловленного нарциссизма. сложный характер, который не каждый сможет выдержать, полюбившийся за пару мгновений. самое главное и любимое, являвшиеся первым и единственным в параде мечтаний, - голос. грубый и холодный, иначе слышавшийся на трансляциях и голосовых сообщениях в телеграмм канале, говорящий только ему про излишнюю опеку и покровительство над классом. отчасти, курсед прав, нездоровый страх за недоразвитых ребят не столь важен, но обязанности старосты никто не отменял. всё-таки, парень не столь пьян, чтобы всерьёз рассуждать про части тела коматозника. тара быстро опустошается и летит на пол, к остальным использованным стекляшкам. если сдать это всё, то можно получить не малые деньги, на которые есть возможность запастить едой на пару недель. оставшееся время отдыхаешь в городской больнице с алкогольным отравлением или сломанным ребром, как было в ситуации акумы. телефон включается, открывая вид на тусклые обои главного экрана, подушечки пальцев слабо нажимают на иконку вк, забегая в чат с недавно упомянутым человеком. сонные зрачки бегают по клавиатуре, стараясь как можно грамотнее набрать желаемое сообщение.

Сергей Акумов

« я люблю ткбя, кир, и всегда буду любить »

21:23

отправляет и пускает новую порцию горьких слезинок, погибающих в рукаве чёрной кофты. горячий душ не помог физически согреться, что уж говорить о моральном здоровье, спасает только растянутый свитер отца и домашние штаны в клеточку. краем уха ловит стук и быстрый цокот женских туфель, направляющийся прямиком в комнату мальчика. беспрерывный поток солёной жидкости не собирается останавливаться даже тогда, когда с шоком и страхом на него глядит мать. - что случилось, сынок? – подбегает к холодному и телу и обнимает нежными руками голову, опуская к себе на плечо. в этот раз на ней чёрные расклешённые джинсы и белоснежная рубашка, поверх которой располагается бежевый кардиган. - я был в больнице, у кира, - сквозь тяжкие всхлипы и задыхающийся голос проговаривает, вцепляясь в край своей кофты отросшими ноготками, - и он выглядел так болезненно, мне казалось, нет, я был уверен, что он… мёртв, и я не смогу больше его увидеть, обнять, признаться в конце концов. - всё будет хорошо с ним, - поглаживая по растрёпанным прядям, отвечает дама, - что врачи говорят? - около недели может ещё без сознания быть и последствия будут. вообще, ему больше нельзя будет пить и употреблять в таком количестве, как делает это обычно. - это даже лучше, если нельзя, - стараясь подбодрить своего ребёнка, отвечает она, - ну, не вешай нос. в любом случае кир выйдет из комы, не волнуйся, сынок. выслушав от мамы парочку наставлений и внушающих речей, парень прекратил несвязный потоп из слёз и решил лечь спать пораньше, чтобы завтра навестить больного. любовь, вещь убийственная, во всех смыслах.