Natural Intelligence

Дом офицеров располагался недалеко от центра города и сильно отличался от других домов на улице. Вместо больших дорог там были узкие дорожки, чуть ли не тропинки. Между домов расстояние было не больше 5-10 метров. В этих малых «артериях» между домов кипела своя, отдельная жизнь: где-то старушка пыталась продать первые весенние травы из лотка и соления, где-то маленькие лисята пинали мяч, но осторожно, дабы не попасть в чьи-нибудь окна. Было и много солдат. Офицеры в красивых серых шинелях курили и что-то обсуждали, прижимаясь к стенкам домов. Кто-то замечал Альберта и быстро приветствовал его по-военному, прикладывая руку к виску. Но большинство волка не замечали, либо просто не хотели замечать. Сам дом офицеров явно раньше был каким-то роскошным дворцом. Об этом свидетельствовали сохранившиеся архитектурные элементы, вроде каменных обводов и всякого рода статуй - этим всем не могли похвастаться другие дома. Дом офицеров выделялся также и качеством материалов. Монолитный, бесшовный - настоящий единый организм, будто он тут был всегда, его никто не строил. Но время делало своё время, нещадно разрушая величественное здание, которому возможно уже под сотню лет. У Альберта был с собой вещмешок, в котором он и притащил сюда все свои пожитки. Дом офицеров показался ему неплохим, пускай он и находился среди густонаселённого района. Окна первого этажа были закрыты железными решётками, а вход во внутренний двор преграждал забор с солдатами. Иногда к часовым подбегали дети, что то спрашивали, хихикали. Но солдаты лишь шикали на них и отгоняли от ворот, легонько замахиваясь прикладом. Детвора отбегала на несколько секунд, а потом снова возвращалась. «Неблагодарное дело - стоять тут в карауле...» - подумал Альберт, направившись к воротам. К его удивлению, солдаты не пропустили его моментально, ибо видели впервые. Они поздоровались, после чего один из часовых, видимо более смелый, заговорил: — Имя, звание, цель прибытия. — Генерал Сибирян. Недавно прибыл в Фёкстанд, должен заселиться в дом офицеров. Приказ самого Консула. Вы, наверное, в шоке, ребятки. Но я просто приезжий. А денег тратить на роскошные гостиницы мне не хочется. Вот и буду жить тут, пока домом собственным не обзаведусь. Солдаты смотрели на Альберта, пытаясь переварить его слова. Было странно, что генерал приехал заселяться в общагу и жить наравне с младшими офицерами. Альберт не собирался тут долго задерживаться. Ему хотелось просто вернуться на родину после окончания контракта, но вверенные ему денежные средства на первое время тоже ему не хотелось растрачивать в первые же дни пребывания в Анкапистане. Часовые в касках с ружьями наперевес посмотрели на волка несколько секунд, а потом всё тот же из них сказал: — Конечно... Добро пожаловать, господин генерал. Зайдите только в приёмную, там надо будет документы заполнить. — Хорошо, а не подскажете, где это? — поинтересовался Альберт. — Да как только в здание заходите со стороны внутреннего двора, там будет приёмка. Дело пары минут буквально. — решил ответить уже второй солдат генералу. Альберт ничего не сказал. Молча кивнул солдатам и двинулся во внутренний двор. Он не понимал, почему дом офицеров находится чуть ли не в центре города, а не специальном военном городке. Впечатление от Анкапа у Альберта складывалось смешанное. Вроде и дорого-богато, а вроде и такой цирк. Частичную разруху в Фёкстанде генерал также успел понаблюдать. Ну хотя-бы во внутреннем дворе было всё спокойно. Там сейчас никого не было, а дверь главного входа была открыта и припёрта каким-то камнем. Во дворе в специальных грядках были высажены кусты, в которых Альберт не особо разбирался. Кусты своей ранней и пышной зеленью частично закрывали старенькие стены дома офицеров. Альберт вошёл внутрь и перед его глазами предстал довольно хорошо отделанный холл. Коридор с добротным полом и стенами, украшенными светильниками каждые 5-6 метров, уходил в обе стороны от входа. Правая сторона заканчивалась окном с решёткой, а левая уходила куда-то вглубь здания, разветвляясь в конце коридора. У входа стоял солдат на посту, вытянувшись во весь рост. Он молча смотрел на Альберта, приложив ладонь к виску, но опустил, когда тот сказал ему «Вольно». Волк глазами попытался найти ту самую приёмку, и кажется нашёл, разглядев в стене небольшое окошко с дверцей. Кажется, это и была приёмка. Альберт подошёл к окошку, постучал в него, но ему никто не открыл - кажется внутри никого не было. Альберт обернулся к солдату на посту: — Там есть кто-нибудь? Солдат пожал плечами, явно пребывая в напряжении. Альберт ещё раз постучал, уже чуть настойчивее, но всё так же безрезультатно. Вдруг он услышал из за стены какое-то недовольное кряхтение. Что-то по ту сторону приблизилось и оказалось прямо напротив Альберта, только за стеной. Через секунду окошко отворилось и там показалась недовольная лисья морда. Несколько секунд неловкого молчания понадобилось лису, чтобы разглядеть погоны на плечах Альберта. Бедняга так перепугался, что резко дёрнулся и чуть не ударился головой об узкий потолок окошка: — Ой! Виноват, г-господин генерал! Не увидел вас сразу... — А что, разве встречать посетителей - это не ваша прямая обязанность, герр-офицер? — укоризненно посмотрел на солдата генерал. — Мы тут все друг друга знаем, господин-генерал. У нас новеньких уже несколько месяцев не было. Все наши заходят и сразу по комнатам - вот я и отвык выходить и встречать. А что до чужих... Да кто же сюда сунется, господин-генерал? Снаружи всегда по двое солдат караулят. А другого входа в здание нет, поэтому никто сюда не попадёт. — Надо начеку быть, солдат. — Альберт не внял слов офицера. У него всё должно быть по уставу, по правилам, — На улице полно гражданских. А вдруг кто-то ваших часовых снаружи почикает, а потом всё здание гранатами забросает? Вы даже пикнуть не успеете при таком раскладе. А что касаемо одного входа, то это тоже странно. По правилам пожарной безопасности должен быть хотя-бы ещё один эвакуационный выход, тем более здание не маленькое. Тоже непорядок! Ну и последнее, касаемо новеньких. Я тут новенький, заселяться к вам буду. Дежурный офицер посмотрел на волка с секунду, потупил взгляд, сглотнул и молча начал копаться в столе. Уже через мгновение он извлёк оттуда какую-то папку с бумагами и просунул её через окошко: — Заполните, господин генерал. Альберт взял папку, открыл, стал читать. Впрочем там не было ничего интересного - обычная политика по технике безопасности, обязанности бережно относиться к анкапистанскому имуществу и прочая дребедень. Быстренько всё прочитав, Альберт расписался в нескольких местах и отдал бумаги офицеру. Уже через минуту волк шагал по коридору, держа в одной лапе ключи от своего нового временного жилища. Вообще ему были обязаны предоставить жильё куда лучше, чем офицерская общага, но Альберт был волком неприхотливым. Был из числа тех, кому не нужна роскошь. Альберту приходилось несколько недель жить и спать в холодной землянке прямо на сырой земле, даже без спальника. Было это во времена Волковско-Тайонской войны, тогда у Волковии были серьёзные перебои со снабжением своих войск. Солдаты страдали от нехватки всего, даже сменной одежды и продовольствия. А не надо объяснять, как холодно становится в суровую октябрьскую ночь в летней и очень грязной шинели, которую не было возможности постирать долгие недели. Грязь, вши, болезни - обычное дело на фронте во время дождливой осени. А тут для такого непривередливого антро по его ощущениям располагаются целые хоромы и нормальная кровать. Ну и в конце концов Альберт понимал, что Анкап переживает сейчас не самые лучшие времена. Всё таки может он не в состоянии предоставить каждому приезжему жильё по его статусу. Да и в конце концов он приехал в Анкапистан по доброй воле, силком его сюда никто не отправлял. Он просто прошёл по конкурсу, если бы отказался, то поехал бы кто-нибудь другой. Ну а раз есть возможность помочь родине в мирное время, то почему бы не помочь? Это долг любого солдата, защитника Отечества. Двойной проворот ключа в скважине и на Альберта дунуло прохладным воздухом с примесью цветов и уличной свежести. Приятный запах, даже для чувствительного носа волка. Он ещё подкреплялся довольно приятным солнечным светом в окне. Квартира располагалась на третьем этаже и вид из окна выходил на довольно красивый вид города. Здание дома офицеров было самым высоким на этой улице - 6 этажей, поэтому уже с третьего этажа оно было выше соседнего дома напротив. Если бы Альберта поселили на втором этаже, то он бы уже не увидел из окна города, а лишь серый фасад дома напротив и вывеску какой-то рыгаловки. Альберт даже сначала подумал, что это кафе для офицеров, глянув на вывеску сверху, но это предположение быстро отпала, ибо толпились там исключительно гражданские, а на входе не было специальных знаков обозначающих принадлежность заведения для нужд военных. Квартира была однокомнатная и довольно маленькая: кровать и комплект белья справа у окна, прикроватный столик, небольшой стол с двумя стульями напротив. На столе стояла ваза с ромашками, которые от времени превратились уже в гербарий и лишились всех лепестков, которые валялись на столе. Рядом с кроватью стоял шкаф, который слегка косился в бок, ибо у него отсутствовала одна ножка, а вместо неё его подпирала какая-то кустарная подставка. Напротив кровати и шкафа располагался крохотный кухонный гарнитур с газовой плиткой. В углу комнаты дверь в небольшую ванную и санузел. Волк опустил мешок с немногочисленными вещами на пол, а потом медленно присел на кровать. Неприятный скрип старых пружин послышался снизу, отчего волк невольно пригнул уши. Его надежды на удобную кровать рухнули, когда он её ощутил. Тем не менее это всё равно на порядок лучше, чем спать на голой сырой земле. В принципе всё необходимое для жизни тут есть. Место для сна есть, место для готовки есть, санузел личный есть - вполне неплохо. Да и Альберт не планировал наведываться в своё жильё слишком часто. Сейчас правда он не знал, что ему делать. Наведаться в генштаб? Но у него нет права созывать туда всех только для того, чтобы познакомиться. Консул что-то упоминала об операции в Махновщине. У Альберта в памяти ещё хорошо воспроизводился тот диалог, в котором Эльзас упоминала про вторжение в соседнюю анархичную страну. Он помнил и пламенную речь Вайт; интересно, она долго её заучивала? Волк не рассчитывал все несколько лет контракта службы в Анкапистане ничего не делать, но и не желал он оказаться в горячей точке, а ему туда скорее всего придётся отправиться. Спустя часок Альберт уже обжился в квартире и разложил по местам свои немногочисленные пожитки. Аккуратно разложил, по полочкам, по порядку. Он рассчитывал получить работу в ближайшее время, но звонка из Лиьсьстага или из генштаба не было. Вроде и выйти хочется, пройтись, посмотреть на город, в котором придётся жить несколько лет. Да и продуктов купить надо для ужина. Но с другой стороны нельзя отходить. Пока у Альберта нет собственного кабинета, желательно с секретарём, он должен сидеть в этой конуре и караулить телефон, ожидая звонка от вышестоящих. Альберт ведь даже не знал ничего, его первое знакомство с руководством было очень поверхностным. Однако Альберт был удивлён, что Консул лично с ним пообщалась, ввела в курс дела. Это многое говорит об отношении к подчинённым, чему Альберт не мог не радоваться, лишь бы грымзой не была, тогда они точно найдут общий язык. Вайт же генерал не до конца раскрыл для себя. Видимо Эльзас сильно влияет на девушку и не даёт ей полноценно раскрыться в разговоре. Возможно стоит поговорить с ней с глазу на глаз. Да и тем более такая экзотика в плане внешности сильно заинтересовала волка. Что-что, а таких особ он нигде и никогда не встречал. С министром поговорить тоже бы надо, непосредственный начальник всё-таки. Но не хотелось Альберту нарушать его покой, в итоге принял решение навестить Фёдора, когда тот пойдёт на поправку. Последнее место службы у Альберта был Волкодонск. Там расположена военная часть, которой Альберт заведовал. Там он и осел после войны с Тайо и заведовал частью почти 3 года, пока его не командировали в Анкапистан. Теперь он тут, без подчинённых, без кабинета, даже без представления о дальнейшей работе, лежит здесь на скрипучей койке и смотрит в потолок, ожидая звонка, который хоть как-то прольёт свет на будущее... Девушки проснулись поздно, когда стрелки часов стремительно подбирались к полудню, а яркие лучи солнца нестерпимо стали светить Эльзас на морду, отчего ей пришлось открыть глаза. Выпитый алкоголь и бурная ночь сказывались на утреннее пробуждение - девушке было очень нелегко встать. Сначала она села на кровати, облокотившись об её спинку. Волосы вишенки были спутаны, залезали местами на морду, отчего ей приходилось руками тереть глаза и убирать волосы подальше от глаз, чтобы они туда не лезли. Девушка медленно хлопала большими глазами, пытаясь проснуться. Она всё ещё была полностью нагая и её грудь с твёрдыми сосками выпирала вперёд, а прелести снизу закрывало одеяло. Эльзас сначала попыталась закрывать её одеялом, ибо с бодуна до неё не сразу дошло, что тут особо не от кого, да и незачем скрывать свои прелести. Справа от огнёвки ещё спала Вайт. Свет бил ей в затылок и, кажется, не мешал спать. Она была такая милая, потому что улыбалась во сне. Девушка была почти полностью под одеялом, видно было только голову и руки, подложенные под неё. Она спала аккуратно, не занимая много места, в отличие от Эльзас, которая ночью во сне видимо развалилась почти на всю кровать и оттеснила дочку к самому краю. Огнёвка встала, босая и голая она на цыпочках обошла кровать и укрыла свою любимую одеялком получше и подложила под её голову подушку, которая за ночь съехала куда-то в сторону. Поцеловав малышку в щёчку, Эля прикрыла окно занавеской, чтобы солнышко не мешало Вайтюше спать, после чего стала собирать с пола вещи обоих, стараясь особо не шуметь и не создавать шума. Девушка аккуратно собрала форму с пола, аккуратно свернула, положила на тумбу, рядом со шкафом. Далее лисица оделась в домашнюю ночнушку и лёгкие свободные штаны, а потом вышла из спальни в ванную, умываться. Вайт не удалось спать дольше матери. Открыв глаза, она скинула с себя одеяло, развалилась на спине на кровати и потянулась. Робо-лисица не нуждалась в подобных действиях с точки зрения физиологии, но у неё была активна опция под названием «полная симуляция жизни», которая в совокупности с её программным сбоем делала Вайт уникальной и по-настоящему живой. Раньше Вайт думала о работе, о своём прошлом, окутанным тайной, но сейчас её голова была занята только этой чудной вишнёвой плутовкой и её восхитительным телом, которое даже сейчас хотелось лапать и щупать белой малышке. Но к своему огорчению она не нашла Эльзас рядом с собой в постельке, но сразу догадалась, где она, ориентируясь на открытую дверь и шум воды где-то рядом. Без каких-либо трудностей, Вайтюша встала на ножки и ещё раз потянулась, а потом двинулась в ванную, даже не одеваясь. Ближайшая ванная комната располагалась почти сразу слева по коридору при выходе из спальни. Это очень удобно, ведь не надо проходить весь особняк для того, чтобы умыться или сходить в туалет. Естественно, что шум воды шёл именно оттуда, там горел свет, а дверь была слегка приоткрыта. Вайт чуть больше открыла дверь и заглянула внутрь. Её любимая огнёвочка стояла у раковины и умывалась, повернувшись к Вайтюше спиной. Лисица не могла упустить такой момент. Встав на цыпочки, Вайт медленно прошагала до Эльзас, а потом резко обняла её сзади, положив свои пластиковые лапки на мягкую грудь вишенки и довольно захихикала, положив голову на плечо своей любимой. Эльзас испугалась, громко «ойкнула», её шерсть на миг встала дыбом, как и хвост, но огнёвка довольно быстро пришла в себя и рукой обвилась вокруг головы Вайтюши, пока та уже стала легонько покусывать и облизывать шейку мамули: — Мррр... Доброе утро, малышка. Ты чего не спишь? — сказала огнёвка и протяжно простонала от покусывания шейки, подкосив слегка ножки. — Не могу спать без твоего горячего тела, милая. — оторвалась Вайтюша от мягкой шейки и прошептала любимой на ушко, — Я всё ещё хочу тебя. — Неужели тебе... Мххх... Не хватило ночью? — Я ненасытная девочка. Гррррь... — игриво рыкнула Вайт, обнимая любимую и не желая её выпускать. Вишенка немного погладила голову Вайт свободной рукой, потом ловко вывернулась из её хвата, развернулась к ней передом и чмокнула в блестящие губки: — Оденься, дурёха. — она мило улыбнулась, находясь мордашкой максимально близко к мордочке Вайт, — И волосы поправь, а то у тебя венек на голове. Эльзас легонько шлёпнула дочку по мягкой упругой попке, на что та ответила звонким хлопком, после чего обошла её и вышла из ванной. Провожая Эльзас взглядом и улыбаясь, Вайт чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. На второй план отошла даже многолетняя депрессия, появившееся в результате своей особенности и незнания своего прошлого. Грусть могло заглушить только небо, в котором Вайт отвлекалась от дурных мыслей. Пролетая над Фёкстандом, над полу засеянными полями, над пастбищами, Вайт отвлекалась от дурных мыслей и ей становилось действительно хорошо, а после полётов внутри девушки оставался ещё и запал на пару дней. Но когда он исчезал, то это чувство тоски возвращалось, а добраться до своего наркотика было уже нельзя, потому что госпожа Консул запрещает часто подниматься в воздух. И снова Вайт сидит в своём кабинете, в тайне ото всех глушит технический спирт. За такое на рабочем месте можно получить не только выговор - всё может зайти куда хуже, вплоть до тюрьмы. Но даже холодные стены Фёкстандской Кастилии не пугали Вайт. Бедной девушке всего-то нужна была забота и тепло, даже такое близкое и телесное. Сейчас, переспав с Эльзас уже во второй раз, Вайт как будто открыла второе дыхание. Появился стимул дальше существовать. Да и наконец сбылась мечта малышки - Эльзас открылась ей совсем с другой стороны, такая ласковая, нежная, и тоже одинокая. Может эти две лисички в порыве лесбийской любви смогли найти друг друга? Вайт сейчас не могла на это ответить, она хотела просто взять Эльзас за руку, затащить её обратно под одеяло, и просто лежать с ней в обнимку, никуда её не пуская, слушать сладкие и, возможно, грязные слова от любимой на ушко, лапая её грудь, лапая ниже пояса... Пару раз обдав морду холодной водой, Вайт побежала обратно в спальню. Не найдя там Эли, она стала быстренько одеваться, чтобы отправиться её искать. Она могла отправиться на поиски и обнажённой, но уж слишком она боялась попасться на глаза посторонним и опозориться на весь свет. Одевшись, Вайт помчалась вниз, чуть не навернувшись с лестницы и устремилась в столовую, откуда вчера началось незабываемое путешествие лисичек прямиком в кроватку. Эльзас действительно сидела в столовой за тем самым столом, на котором теперь стояло блюдо со свежей выпечкой. У самой лисицы в руках была чашка кофе, который она неспешно пила, закинув ногу на ногу. На Вайт снова накатила волна непонятной радости, и она, выдвинув ещё один стул, села напротив вишенки, смотря на неё своими радостными фиолетовыми глазёнками и виляя хвостом: — Ты чего такая радостная? — поласкала своим ангельским добрым голоском пением ушки Вайт любимая, мило улыбаясь, — Всё не можешь отойти от ночи? — Не могу. Да и вообще приятно просто находиться с тобой, рядом. — решила забить на уставную речь Вайт, широко улыбаясь в ответ. К её счастью Эльзас на это не отреагировала. — Что будем делать сегодня? — спросила вишенка, сделав небольшой глоток кофе. — Ох, ну я даже не знаю... Очень хочется посидеть с тобой подольше, но мне надо ехать. — Оу. Куда же ты собралась, милая? А кто тебе сказал, что я тебя сегодня отпущу? — с явным намёком на постель сказала Эльзас. Вайт должна подчиниться и быть сегодня послушной шлюшкой в её лапках. — Прости пожалуйста, Эля. У меня дела есть незаконченные в Лисьстаге. Ещё хочется Фёдора проверить. Ну там... Не все бумаги я посмотрела, которые касаются мобилизации армии к будущему вторжению в Махновщину. Ещё и этот инцидент с поездом всё никак не даёт мне покоя. — Вайт, брось. Это не дела первостепенной важности. Мне кажется, что ты просто хочешь убежать от меня. — теперь в голосе Эльзас чувствовалась обида. Вроде бы дочке и не хотелось уходить от неё, буквально несколько минут назад она думала про то, как провести наедине с Эльзас как можно больше времени, а теперь говорит, что ей нужно ехать по делам. Несостыковка какая-то. И пускай огнёвка не могла читать мысли дочери, она вполне допускала их существование у неё в голове. — Я правда не могу... Мне очень жаль, прости пожалуйста. Я к тебе приеду при первой же возможности, обещаю! — попыталась оправдаться Вайтюша, а потом подошла к маме и поцеловала её в кремовую нежную щёчку, стараясь загладить вину. Теперь ей было стыдно. Наблюдать себя со стороны, видеть откровенное нахальство от себя, видеть разочарование и накатывающую тоску у Эльзас. Вайт нечего было сказать, она не могла остаться даже до обеда, хотя по сути уже и так был обед - девушки хорошо поспали. Снежинка хотела максимально быстро разобраться с делами, чтобы вернуться обратно, в мягкие и любящие объятия мамочки. Непривычно ей было даже как-то - от кого-то зависеть. Нет, с точки зрения государственной службы, Вайт полностью зависела от Эльзас, она должна была в любую минуту быть готова приступить к выполнению приказа и не отвлекаться ни на какие личные проблемы. Но теперь, помимо таких обязанностей, появилось ещё и новые, моральные. Видимо теперь мало было только подчиняться формально, нужно ещё быть рядом, обнять, прижать к себе, шепнуть несколько ласковых слов на ушко. Вайт плохо умела это делать, она была совсем юной и неопытной в плане отношений, тем более лесбийских. Всю свою жизнь она никогда не делала ничего подобного. Она не сталкивалась с проблемами, что кто-то будет грустить, когда она уходит. Она не подумала сейчас, она вообще никогда об этом не думала. Её ЦП много раз задавался вопросом, почему живые антро плачут, скучают друг о друге, радуются, когда воссоединяются. Это ведь не имеет смысла!.. Они знают, что встретятся, иногда даже знают, когда. И всё равно они грустят, всё равно плачут. Вайт знает, что антро очень грустят, когда умирают их близкие. Плачет мать, когда её единственный сын уходит на войну и имеет риск не вернуться. Тогда да, слёзы действительно оправданы. Вайт видела это, нередко была свидетелем. Но она не понимала, что значит «скучать»... Трудно ей было понимать живых антро, они ведь так не похожи... Вайт робот, она не живая, пускай ей говорят об обратном. Ну никак девушка не относила себя к живым антро... Никогда не относила. Эльзас сидела несколько секунд и размышляла над ответом. Выражение её мордочки стало нейтральным, с небольшой ноткой грусти. Вайт тоже от этого грустила, или делала вид, что грустила... Не поймёшь это создание. Непостижим разум этой девушки даже для лучших анкапистанских учёных. Непостижим для всех, кроме этой вишнёвой лисицы - единственной, кто видела душу и настоящую личность робо-лисицы, если это конечно можно назвать личностью... Эльзас наконец ответила: — Ну... Раз тебе нужно, то езжай, конечно. Только учти, что тебе запрещено совать свой нос в дело про поезд. Этим делом уже занят инспектор Кидо. Думаю, что у этого случая и нашим общим с ним делом есть связь. Он это и пытается проверить в настоящее время. — Связь с чем? Какое «наше общее» дело? — Вайт!.. — теперь вишнёвая мордочка с кремовыми щёчками стала совсем серьёзной, смотрела на Вайт с укором, — Я же сказала - не лезь в это дело, пожалуйста. У тебя своих дел хватает. Иди уже занимайся, раз ты не можешь провести время со мной наедине... — Прости… Эля... Я... Мне не доводилось выбирать между антро и работой, для меня это впервые. Я не могу пропустить рабочий день. Мне очень жаль, мама. — обняв вишенку в районе пояса, поцеловав в щёчки, сказала Вайт с нотками вины и волнения в голосе. И уходя в сторону входной двери добавила, — Я тебя очень люблю и вернусь точно тогда, как закончу! — девушка не оставляла попыток загладить свою вину перед Консулом. Занятая канцлер направилась в свой дом, но чтобы добраться до него - пришлось воспользоваться личным транспортом Эльзас, т.к. во первых: встретить государственного деятеля одного, на улице, совсем без охраны - рай для тех, кто сильно ненавидит власть, и просто бандитов, а во вторых - дом находился на приличном расстоянии как от особняка вишнёвой лисицы, так и от Лисьстага, а снежинка как-бы спешила. К счастью, на машине добраться до дома можно было всего за 15 минут, примерно за такое же время можно переодеться в запасную, не мятую форму, собрать сумку и на дорогу выпить воды. Чем канцлер и занялась, добравшись до дома. Дом был построен по программе «Единое жильё», подразумевающая идентичные дома для чиновников и высокопоставленных военных деятелей, для предотвращения их расслоения и для остановки коррупции. Небольшой коттедж её был двухэтажным, отличался красивым, но в тоже время скромным, небольшим фасадом, выраженным выпуклым балконом с лакированными окнами со шпроссами из хвойного дерева, за которыми скрывалась просторная спальня, с большой, белой, двуспальной кроватью. Так выглядел второй этаж дома. На первый этаж со второго можно было попасть с помощью удобной лестницы с красивым выходом на кухню, а также, с кухни можно было попасть в ванную комнату и коридор. Мебель на кухне была из того же лакированного хвойного дерева. Посреди кухни стоял круглый, большой, тёмный стол, окружённый четырьмя стульями с мягкими и яркими подкладками, одна из стен была занята кухонным гарнитуром, занимающим её полностью, а напротив располагалась дверь в ванную комнату. Проём с кухни в коридор был крупным и украшенный ровной аркой, состоящей из простых кирпичей. А вот сам коридор же был узким, но зато длинным, в конце него находилась дверь в подвал, и кроме выхода на улицу и кухню был арочный широкий проход в гостиную. Эта комната была самой крупной в доме, просторнее спальни. В центре находился большой угловатый диван, который можно было разложить в кровать. Напротив дивана располагался массивный, тёмный, кирпичный камин. Рядом с диваном, в углу, находился тёмный шкаф, ничем не примечательный. Ну и рядом с тем же диваном стояла длинная тумбочка, а также высокий книжный шкаф с разной литературой. Несмотря на просторные комнаты, снаружи это был уютный, небольшой домик, с бордовой черепицей и бледными стенами, в которых виднелся крепкий кирпич. Рядом с домом был небольшой внутренний двор. Попросив остановить машину возле небольшого деревянного заборчика, Вайт выскочила из автомобиля и побежала к своему дому, гремя каблучками сапог по брусчатке. Девушка на автомате открыла дверь, попав ключом в замочную скважину с первого раза, забежала внутрь, скинула с себя сапожки и понеслась на второй этаж, чтобы переодеться. Буквально мгновение, и Вайт, уже чистая и ухоженная, с натянутой серой юбкой и рубашкой поверх кителя, причёсанными волосами и накрашенными губками спустилась вниз на первой этаж, будучи в колготочках. На кухне был досчатый деревянный пол, в отличие от большинства комнат, кроме спальни, где преобладал в основном мрамор. Дерево было тёмным, чтобы гармонировать со столом и стульями с подстилками, которые выделялись на фоне этого тёмно-шоколадного интерьера, как чернослив на буханке чёрного хлеба. Несмотря на долговечность древесины, она уже начала скрипеть, доски противно поскрипывали под белыми длинными стройными ножками, обтянутыми полупрозрачными колготками. Всё же главный символ настоящего мягколапого в этом случае был настоящим примером для подражания. За копыта в этой стране могли пристрелить на месте, исключениями были только дикие и так называемые «благородные» парнокопытные. К ним относились олени, ламы, газели и ещё несколько видов. К таким антро в Анкапистане тоже относились недружелюбно, но они хотя бы не попадали в список «неугодных рас», которые считались худшим звеном эволюции антро и не имели права на существование, по крайней мере в этой стране. Откровенный нацизм? Возможно. Тут свою неприязнь к видам, не похожих на мягколапых не отрицают и в мировой общественности. Испив воды из кувшина, Вайт почувствовала облегчение, бодрость, как будто детали механизма смазали маслом, и теперь они работают, как часы. Приятное ощущение, даже для робота. Интересно тогда узнать, что чувствуют живые антро. Вайт ещё раз оглядела своё жилище, довольно неплохое, но в то же время скромное, это не был статус канцлера. Да Вайт собственно не понимала, зачем иметь в пользовании роскошный особняк, если ты приезжаешь туда только для того, чтобы переночевать. Девушка ведь часто засиживалась на работе до ночи, потом возвращалась домой, спала, а с утра снова на работу. Вайт не чувствовала усталость, как таковую. Её усталость заключалась исключительно в снижении работоспособности, но лисица не чувствовала неприятных симптомов, не чувствовала рассеянности во время работы. Девушка могла почувствовать опьянение после технического спирта, но при этом не могла устать от работы. Это так странно, так необычно... Да, безусловно, эту функцию полной симуляции жизни можно отключить, отобрать у Вайт возможность чувствовать, сделать её бездушной машиной. Но вот только никто не знал, как это сделать. По крайней мере Эльзас не знала, она сама в этом призналась. Несомненно, что какое-то время Вайт находилась под наблюдением учёных, они то и пытались узнать природу этой удивительной лисицы. Все были потрясены от открытия, что в мире могут существовать такие технологии, копирующие манеру поведения живого антро. Однако сама Вайт этого этапа из своей жизни почему-то не помнит... Накинув на себя новую чистую глаженную шинель, робо-лиса вышла из дома, закрыла дверь на все замки, а потом уселась обратно в комфортный автомобиль и покатила в центр. Спустя непродолжительное время, занятая канцлер была уже в своём кабинете, в величественном Лисьстаге, перебирала всякие важные документы, что часто пылились у неё на столе. Работая и попивая чай в тишине и одиночестве, в голову робо-лисички начали снова лезть мысли, о которых живой антро обычно задумывался только в 3 часа ночи. Вайт без конца волновали вопросы о своём происхождении. Слишком много вопросов и так мало ответов, работа уже давно отошла на второй план в этих размышлениях. Вайт просто сидела в одной позе и смотрела на одну точку - на дверь, голова была забита только одной мыслью - «Откуда я появилась?». Самостоятельно найти ответ на этот вопрос сложно даже для робота, ведь догадок масса, но вот фактов практически нет. Откуда такая сверх-технологичная машина могла появится в 40-х годах XX века? Почему она не лежит на операционном столе и не изучается досконально, до каждого винтика? Да и материал довольно дорогой и не изученный для этого времени. Что привело такое создание в эти стены? Эльзас? Но если это она, то откуда она взяла такую мощную вычислительную машину, у которой даже есть чувства, желания, самосознание и много чего ещё, у Консула точно есть ответы на вопросы своей дочери, но ни один из них она так и не ответила... Вайт очень хотела найти воспоминания, самые старые, семилетней давности. Но как бы девушка не напрягалась, она никак не могла найти в своей памяти эпизоды, о которых ей рассказывала Эльзас. Эпизоды, когда она находилась под чьим-то наблюдением. Кто наблюдал и что именно - огнёвка никогда не поясняла, рассказывала только то, что Вайт исследовали несколько месяцев, прежде чем выпустить её в социум. У самой беленькой лисички носика двух цветов совершенно ничего не удавалось вспомнить эти события. Девушка вспомнила, как семь лет назад она уже увлекалась авиацией, а вот что предшествовало этим событиям - окутано тайной. Её воспоминания в какой то момент просто обрываются... Причём не просто теряются в пучине времени, а именно обрываются, потому что Вайт в точности способна воспроизвести любую информацию из прошлого, вплоть до того, какая у неё была одежда, какое было настроение, и даже какая тогда была погода. Например, девушка очень хорошо помнила эпизод, в котором она хотела поступить в лётное училище. Девушка помнила тот день, как будто это было вчера, помнила те разговоры слово в слово: — Уму не постижимо! Вы... М-миледи... — у пожилого ректора - серого лиса в очках и с сединой даже не было слов, чтобы описать эту малышку, — У вас даже школьного образования нет, сколько раз вам повторять! Откуда мне знать, что вы не подготовили ответы на экзамен заранее? Да и что с вашим... Внешним видом... Вы вообще какой породы, мисс? У вас вообще есть разрешение на нахождение в Анкапистане? А то знаете, тут бесшёрстных не особо любят, а я вот у вас шерсти на теле, кроме хвоста не наблюдаю... — ректор поправил очки, смотря на Вайт в гражданской одежде. Девушка тогда ещё не имела никакого звания, ей вот-вот только сделали паспорт, и то на него смотрели с недоверием. Вайт после этого замкнулась в себе и почти перестала контактировать с другими антро, а потом она получила работу и на свободное общение времени стало ещё меньше. Может... оно и к лучшему... У Вайт вся жизнь так проходила: работа, самолёты, дом - и так по кругу. Но конкретно в те времена Вайт очень хотела поступить в лётную школу. Девушка так мечтала подняться в небо, что была готова пойти на всё. Слова пожилого ректора сильно обидели Вайт, но она сдержала при себе эмоции и спокойно спросила: — Вы знаете, кто моя... кто моя мать? — Вы мне ещё угрожать вздумали!? Убирайтесь отсюда! — сорвался старый лис и бросил в Вайт её же паспорт, оскалив уже пожелтевшие от возраста, но всё ещё острые зубы. Вайт тогда ничего ему не сказала. Она ушла, а уже на следующий день выпросила аудиенцию с Эльзас и уже сидела в её кабинете. Вайт помнила, что Эльзас тогда была совсем молодой, она была пониже, чем сейчас, её голос был более звонкий, чем сейчас, а вишнёвая шёрстка как будто была ещё более насыщенной и пушистой. Печально только было, что девушке тогда не было ещё и двадцати лет, а она уже пристрастилась к сигаретам. Эльзас вообще начала курить, когда пережила страшную революцию. В противном случае у девушки от воспоминаний могли начаться судороги... Даже во время этого разговора она сидела с сигаретой в зубах: — ...Вайт, я же тебе говорила - нельзя тебе появляться в Лисьстаге, когда ты захочешь. Это правительственное здание. Я тебе говорила про должность канцлера, но ты пока ещё эту должность не получила. Ладно уж, говори, зачем пришла. — Правительственное здание, у ворот которого сидят бомжи... Ладно, не суть. Я опять по поводу лётного училища. — Мы же уже тысячу раз это обсуждали, Вайт. — огнёвка вздохнула, мотнула головой и закатила глаза, — Ну какой из тебя лётчик? Я тебя никогда не поддержу в этом деле. — Меня не приняли... — грустно произнесла Вайт, опустив голову и смотря к себе в колени, — Хотя я клялась, что способна сдать вступительные экзамены без единой ошибки! Ну почему так... Почему все против меня?.. — Так... — Эльзас почесала лапкой подбородок, — Мне кажется, ты должна понимать, что тебя не могут взять в высшее учебное заведение без школьного диплома. — То есть я могу быть канцлером, можно сказать, вторым лицом Анкапистана без школьного диплома, а стать лётчиком не могу? По-моему должность канцлера куда более важная и требует огромной ответственности. — Вайт... — Эльзас положила ладонь поверх ладони девушки, которая лежала на столе, — Послушай меня, мы много дней изучали тебя. Твои умственные способности и феноменальная память позволяют тебе занимать эту должность. Ты вполне способна принимать решения на государственном уровне, ты не ребёнок, мышление у тебя безупречное. Но авиация - это опасно для жизни. Я не могу допустить, чтобы такое уникальное создание, как ты погибло. Что угодно, только не эти самолёты... — Госпожа Консул! — воскликнула Вайт, выдернув свою руку из под руки огнёвки. Девушка в те годы была более эмоциональной, нежели сейчас, никто не знал, с чем это связано, — Мои шансы разбиться на самолёте равны менее десятка процентов! Ведь я не подвержена к перегрузкам, а ещё я могу определить любую неисправность в самолёте по малейшим звуковым колебаниям и принять необходимые меры. Да даже в бою шансов погибнуть не так много, ведь я способна просчитать действия противника в период последних нескольких секунд и заранее предпринимать какие-то манёвры. Я не исключаю возможность случая, знать всё невозможно, но я могу свести свои шансы на плачевный исход к минимуму! И вообще... Вайт вдруг стала рыться в своей сумке. Спустя несколько секунд она извлекла из неё небольших размеров учебник со скучным названием «Авиационные моторы ВВС иностранных государств. Альбом. 1939» и положила его на стол, пододвинув ближе к Эльзас. Она мельком взглянула на книжку: — Ну и что это? — Это таблица всех известных авиационных моторов разных стран, — гордо разъяснила Вайт, — Назовите мне любую марку и я вам воспроизведу точную информацию по этому двигателю. — Вайт, я... — Пожалуйста, госпожа Консул, умоляю вас... Эльзас очень неохотно открыла тонкую книжечку. Перед её глазами предстали малопонятные таблицы, куча цифр. Цифр было так много... Эльзас даже не могла поверить, что Вайт могла это помнить всё наизусть. Её палец скользнул по жёлтой бумаги и наконец остановился в одном месте: — Мерлин X... — молодая вишенка подняла глаза на Вайт. — Двенадцатициллиндровый, охлаждение жидкостное, расположение цилиндров по схеме «V». — Вайт обрисовала пальцами символ английской буквы «V», — Шестьдесят градусов, литраж - 27 литров. Мне продолжать? — Ладно. — Эльзас посмотрела на другую марку, — Назови мне номинальную мощность в оборотах в минуту у двигателей «Юмо». — Две тысячи триста. — рассудительно ответила снежинка, спустя несколько секунд раздумий. — Тут написано две тысячи семьсот. — Две тысячи семьсот оборотов развивает двигатель «Юмо» 210. Я же ориентируюсь на более современный вариант - «Юмо» 211 модификации С. Он то как раз и развивает две тысячи триста оборотов. Он имеет больше лошадиных сил и способен поднять самолёт чуть выше,чем предшественник. — победоносно заключила Вайт, окончательно убив у Эльзас желание спорить. Огнёвка понимала, что Вайт ни за что не отступит и добьётся своего. Повисла минутная пауза. Вайт расслабилась, ожидая ещё вопросы. Сама же Эльзас прекрасно знала, что Вайт без труда ответит на все вопросы. Её глаза - это фотоаппарат, девушка могла запомнить абсолютно любую информацию вплоть до мельчайших деталей. Она сама, как книга, как фотоальбом, хранящий в себе огромные знания. Эльзас устало посмотрела на свою приёмную дочь. Уже тогда, в 18 лет, её глаза не были настолько живыми, что уж говорить про настоящее время. Вайт ведь за 7 лет совсем не изменилась, а вот её вишнёвая спутница ещё как. Где-то в лучшую сторону, где-то не очень... Эльзас ткнула окурок в пепельницу, красный огонёк которого давно угас. Девушка медленно закрыла учебник, немного брезгливым жестом отодвинула его от себя пальцем, будто это было что-то противное для неё: — Ты сказала, он тебя послал. Это действительно так? — А?.. Д-да. Причём довольно грубо. Я была готова ему рассказать любую информацию из учебников, прямо как сейчас вам. Но он даже слушать меня не захотел... — Это палку он конечно перегнул. Не в его праве так общаться с абитуриентами, кто бы это ни был. — покачала головой Эльзас, сочувствуя снежинке, — Только я не понимаю. Что всё-таки от меня требуется? Я то тут каким боком вообще? — Госпожа Консул, это моя мечта, мечта всей моей... — она замялась, — Всей моей жизни! Вот у вас какая мечта? Эльзас сейчас захотела достать ещё сигарету, но своё желание она поборола, лишь запрокинув голову и смотря в потолок, улетая в свои прострации: — Я мечтаю, чтобы всё это дерьмо кончилось. Кончилось кровопролитие, чтобы мне, чтобы моему народу дали вздохнуть. А ещё хочу яхту... Или хотя бы катер, чтобы выйти в море, посмотреть, как солнце уходит за горизонт, как оно опускается прямо в водную гладь... Интересно получается. Тебя тянет вверх, а меня наоборот, к земле, точнее сказать, к воде. — А вы делаете что-нибудь, чтобы достигнуть своей мечты? Эльзас так и смотрела в потолок, оставив вопрос без ответа. Снова повисла пауза. Через несколько секунд она медленно опустила голову и взглянула Вайт в глаза: — Ты хочешь, чтобы я пошла в это училище и... «Замолвила за тебя словечко»? — Да... — Вайт до ужаса было страшно смотреть Эльзас в глаза, поэтому она опустила голову. — А если я откажусь? — Ну а что я сделаю?.. Ничего... Ваша воля... Это был довольно смелое и в то же время крайне печальное откровение. Эльзас даже на миг показалось, что Вайт сейчас заплачет, но та лишь озабоченно глядела в пол, ели-ели заметно покачивая ножками. И тут Эльзас сказала: — Хорошо, я схожу с тобой. Спину хоть разомну. Да и проучить надо негодяев, что позволяют себе подобное поведение. Вайт с какой-то садистской радостью вспоминает те события, когда правительственный кортеж подъехал к главному входу в училище. Училище представляло довольно большое здание, с несколькими куполами. Отдалённо напоминало даже Лисьстаг. К слову, студенты часто в шутку называли это место вторым Лисьстагом, ввиду схожести с правительственным зданием. Это Вайт запомнила, когда проходила мимо. Эльзас о своём прибытии тогда никому не сообщила. Вышла из автомобиля, дождалась Вайт. Потом обе девушки, в сопровождении вооружённой охраны попали в вестибюль, где напрочь перепуганный охранник стоял, как статуя, не в силах пошевелиться. Подобное поведение наблюдалось также у других немногочисленных присутствующих. Никто вообще не понимал, что происходит, пока тишину не нарушила Вайт, стоя рядом с Эльзас: — Прошу прощения. Сегодня господин ректор на месте? Охранник сглотнул ком в горле, судорожно качнул головой. Он боялся, что хотя бы за одно неправильное слово его расстреляют тут же, на месте... Но узнав, что виновник торжества сегодня на месте, у девушек пропал интерес к бедному охраннику. Вайт двинулась вверх по лестнице, Эльзас приказала охранникам контролировать все выходы, а сама пошла за робо-лисичкой. Девушки довольно быстро дошли до нужного кабинета, который Вайт запомнился только плохими воспоминаниями. Без стука, девушка открыла дверь и зашла внутрь, за ней, медленно, вымеряя шаги, держа руки за спиной, вошла Эльзас. Пожилой ректор не сразу понял, что происходит. Только подняв голову и поправив очки он увидел своих посетителей. Старого лиса чуть не хватил удар, он чуть не упал на пол, пытаясь немедленно вскочить. Его дыхание участилось, глаза под линзами очков забегали туда-сюда. Эльзас спросила: — Это он? Получив одобрительный кивок Вайт, девушка медленно приблизилась к пожилому рекруту, пока Вайт осталась наблюдать в стороне. Огнёвка обратилась уже к лису: — Присядьте. — показала она рукой на его кресло, встав рядом. Тот не проронив ни звука, медленно приземлился обратно в кресло, — Мне пожаловалась эта девушка. — указка пальцем в сторону Вайт, — Пожаловалась, что вы неподобающим образом ведёте себя с абитуриентами. Вы на них кричите, позволяете себе грубости. Это как понимать вообще? — Консул медленно склонилась к морде пожилого ректора. — Я-я-я... — судорожно замотал головой пожилой лис, — В-в-виноват. Я обещаю, такого больше не повторится!.. — Тебя как зовут? — перешла на «ты» Эльзас. — Д-д-д-дифтрид Г-грот... — заикаясь и глотая буквы произнёс ректор, постоянно поправляя очки. — Вот что, мистер Грот. — Эльзас снова распрямилась во весь рост, снова убрала руки за спину, — Ты вообще в курсе, кто это? — По-п-полагаю, это в-ваше доверенное лицо, г-г-госпожа Консул... — ЭТО МОЯ ДОЧЬ!! — сорвалась на крик огнёвка, её вишнёвая шерсть встала дыбом, волосы как будто зашевелились, а её зрачки превратились в две крохотные полоски. От крика ректор свалился на пол с кресла, как жалкий щенок, он пытался отползти назад. Его голос дрожал, он не мог вымолвить ни слова. Бедняга вздрагивал от каждого выкрика Эльзас, да что уж там. Вздрагивала даже Вайт. Ей стало даже жалко Дифтрида, вдруг огнёвка сейчас просто его застрелит? Она же всё не унималась: — Да даже если это была не моя дочь, какое ты имеешь право так общаться с абитуриентами, червяк?! Я вот сейчас позвоню, куда надо, и ты будешь в лучшем случае лисят-первоклашек таблице умножения учить! Ты понял?! — Нет! Прошу! — кинулся мужчина Эльзас в ноги, — Умоляю! Всё сделаю, что угодно! Только не надо никуда звонить, умоляю!.. — он так унижался перед огнёвкой, ещё чуть-чуть, и он бы расплакался. Эльзас приказала ректору встать, тот поднялся, присел на край кресла. Эльзас бросила на стол перед его глазами паспорт Вайт: — Зачисляй, чтобы сегодня же эта девушка была в списке студентов. — Н-н-но я не могу так просто... — ЗАЧИСЛЯЙ!!! Мне плевать, как ты это сделаешь! Напуганный до смерти ректор что-то чиркнул у себя в бумагах, потом он всё таки выдавил из себя: — В-всё сделаем... — Оформляйте. На её статус не смотрите, поблажек ей не давайте. Будет плохо учиться - отчисляйте. — короткая пауза, — Но учиться плохо она не будет, это я вам гарантирую. — бросила Эльзас, уходя из кабинета ректора и уводя за собой Вайт. Вайт стало стыдно. Стыдно как тогда, так и сейчас. Ей было жалко этого мужчину, который за несколько минут встречи с Консулом постарел на несколько лет. Вайт просто тогда хотела, чтобы ей помогли воплотить в жизнь мечту. Ведь «Мы всегда должны достигать, чего хотим» - ведь именно так говорила Вайт та девушка, которая стала ей мамой, как говорила Эльзас. Белоснежка ведь правда не хотела, чтобы всё обернулось вот так, чтобы запугали до полусмерти этого лиса... Да, Вайт действительно зачислили без разговоров, но тот ректор уволился спустя несколько месяцев, видимо не смог отойти морально от того случая, девушка больше его не встречала, но где-то в глубине души надеялась, что с ним всё хорошо. Девушке стало грустно от этого воспоминания. Но вот что было странно - Вайт не помнила события, которые предшествовали этому воспоминанию, абсолютно ничего не помнила. И это было довольно странно, воспоминания как-будто обрывались, дальше была только бездна, заглянув в которую всё равно ничего не увидишь. Эта самая обрезанная нить событий прошлого не давала Вайт покоя всю жизнь, ведь она не помнит, и ей ничего внятного не рассказывали. По крупицам информации, собранной за 7 лет Вайт знала, что её обнаружили где-то в Махновщине, кажется на каком-то складе, и что к её созданию приложил руку ягуар со странным прозвищем... Как же его звали?.. Конст кажется. А ведь это открытие было сделано совсем недавно. Эльзас показывала его фотографию. Белая робо-лисичка даже не знала, жив ли её «отец», но ей вдруг сильно захотелось узнать хоть-что то про этого антро. Только у кого? Эльзас явно что-то знает, да не расскажет, инспектор Сол Кидо тем более - они с Вайт никогда не ладили. Остальные вряд ли что-то знали, так что не было смысла к ним обращаться. Вайт нужно было хоть что-то, хотя бы тоненькая ниточка, которая может привести её к клубку своего прошлого, и эта ниточка - фотография. Вайт знала, где она находится, но для этого нужно было каким-то образом попасть в кабинет Консула, дверь которого в её отсутствие всегда закрыта. Снежинка могла остаться в кабинете Эльзас только тогда, когда она её замещает, но когда ещё представится такая возможность? Действовать надо быстро, а то огнёвка вдруг перепрячет фотографию, или вовсе избавится от неё, тогда всё, последнее связующее звено разорвётся. Потом девушка всё же отвлеклась от мыслей про фотографию. В последнее время столько всего нового произошло... Министр обороны только-только стал министром, как уже оказался в больнице с тяжёлыми травмами... Ещё генерал из Волковии, у которого вроде как сегодня первый рабочий день. Его приезд в Фёкстанд тоже показался Вайт не простым совпадением. Ей казалось, что этот волк обязательно на что-то повлияет в будущем. Он показался Вайт довольно симпатичным, пускай и таким низким, даже ниже её самой. Интересно, комплексует ли он по этому поводу, или же ему всё равно? Мамочка Эля рассказывала, что мужчин довольно редко заботит свой внешний вид, и если живёшь с мужчиной, то надо учить его ухаживать за собой. Однако Альберт не показался Вайт откровенным мужланом. Опрятный, чистый, форма выглаженная, такая же ухоженная, рукава подвёрнуты. Речь чистая, слегка картавая, спокойная и рассудительная. Есть признаки джентльменства, пускай оно скрыто под маской субординации. В общем прямая противоположность Фёдора. Вайт обоих видела не особо продолжительное время, но успела их сравнить. Фёдор от природы был симпатичным, высоким, не сутулым, с хорошими пропорциями тела, с красивыми, уникальными глазами, с бледной, будто покрытой мелом, кожей. Но волосы его были грязные, ногти обкусаны, под глазами были мешки, это Вайт хорошо так запомнила, а его форма была поношена и выгладила неопрятно. В поведении Фёдор был нагловат, упрям, но не как баран. Такое поведение подчёркивало его ум и отличное мышление. Острил он в пределах разумного, после замечания успокаивался, но ненадолго. Уже через несколько минут его манера речи возвращалась. Ну и конечно же самое главное - Фёдор был человеком. Да, пускай он имел черты белой лисицы, или песца... Но тем не менее, он всё равно был человеком; гибридом - если говорить с научной точки зрения. Многие Фёдора не любили, многие помнили, какие бесчинства творили люди с их предками. Отношения антро к парню были разные, в основном всё же негативные. Но парень особо нигде не светился, даже сама Вайт не знала про его существование, до его появления в Фёкстанде. Вроде как раньше он жил в Шванце, а это самая настоящая глухомань. И жители там другие. Там их немного, все знают друг-друга, ходят друг к другу в гости, приглашают на праздники - это дикость для жителей больших городов. В том небольшом городке Фёдора знали местные жители. Знали, как ветерана революции. Там жили в основном сторонники Объединённого Анкапистана, имперцев практически не было. Поэтому к парню местные жители относились с уважением, последние несколько лет, пока он жил в этом захолустье. Несколько месяцев Фёдор даже был комендантом крепости Шванца (город находится у границы), это довольно крупный форпост, который должен был стать первым препятствием на пути вражеских войск. Несмотря на относительно тёплые отношения с Волковией, гарнизон Форта Шванц всегда был начеку. Фёдор там жил тихой, размеренной жизнью. Однако, он не был в отставке. Назначение на пост министра обороны и срочный вызов в Фёкстанд упали парню, как снег на голову. Вайт изучила его дело ещё давно, читала она быстро, очень быстро. Ещё одна особенность её разума. Фёдор был крайне странным человеком. Но несомненно, девушке было очень его жалко, даже страшно за него. Вдруг не выживет? Вдруг не сможет? Ценные кадры сейчас в стране на вес золота. Эльзас расстроится, сильно расстроится. Возможно запьёт сильно, загуляет. А кто её остановит? Только Вайт тогда сможет. Обнять, поцеловать, приласкать её, посадить на коленки и гладить, шепча ласковые слова на ушко... Вайт вдруг вспомнила про генеральный план операции в Махновщине. Порывшись с минуту на столе, она обнаружила копии документов. Почитала, пробежалась глазами - всё было неизменно. Видимо правки по последним событиям ещё не успели внести. По крайней мере у Фёдора была роль, он должен был командовать наступлением на юге, в центральном ударном направлении, прямиком к Геброину. Но как? Фёдор лежит в больнице и вряд ли сможет в ближайшее время кем-то командовать. Тут надо либо дату начала операции переносить на несколько месяцев, что маловероятно из за одного человека. Либо же замена на другого полководца. Наверное, документы уже неактуальны... Скоро всё переделают и всё встанет на свои места... В белые ручки вдруг попала папка с именем Вайт Пхотт и фотографией девушки. Это была папка с инструкциями, личная папка Вайт. Сосредоточившись, девушка открыла её, жадно глотая глазами текст. На первом же заголовке стало всё понятно: «Замещение Консула и исполнение его обязанностей в период операции». Дальше были расписаны подробности, но Вайт уже не читала. Почему-то ей стало вдруг обидно: ведь все будут принимать непосредственное участие в войне, даже Эльзас. Она сама будет возглавлять наступление на юго-западе. А Вайт... Вайт будет сидеть тут, в столице, в четырёх стенах, и разгребать тонны макулатуры каждый день... Ей этого не хотелось, ей хотелось принести свой вклад в эту операцию, ей хотелось тоже помочь своей стране... Но генштаб решил иначе. Зато Эльзас отправится туда, в пекло, будет сидеть где-нибудь в блиндаже, недалеко от линии фронта, отдавать приказы командирам дивизий, и молиться, чтобы во время артподготовки очередной снаряд не разнёс её укрытие в клочья. Да, от смерти не застрахован никто, как и от случая. Вайт стало страшно за неё, за свою маму... Вдруг даже бетонные стены бункера и куча охраны не смогут её уберечь от коварного и жестокого врага? Почему вообще она идёт туда, идёт на войну, когда для этого существует личный генеральский состав? Вайт нашла ответ на свои вопросы довольно быстро. Все эти генералы тоже были тут, точнее большая их часть. Их папки шли одна за другой, после папки Вайт. На юго-западном фронте было 4 армии, а Эльзас, как выяснилось, будет командовать самим Фронтом, командовать лично. Ну... командующему фронтом не обязательно находиться на передовой. Скорее всего Эльзас будет находиться в сотне километров от места боевых действий, оттуда она будет отдавать приказы и планировать дальнейшее наступление. Посидела Вайт ещё минуту, подумала. В итоге пришла к выводу, что можно прогуляться наверх, к кабинету Консула и хотя бы посмотреть на замок. В глубине души девушка понимала, что её может ждать за такой поступок, но соблазн узнать тайну, окутанную мраком был слишком велик. Итак, она встала, медленно вышла из своего кабинета, даже не закрыв его. Она делала это тихо, постоянно оглядываясь по сторонам. Почему-то ей казалось, что все присутствующие в Лисьстаге сейчас захотят понаблюдать за ней, а потом донести... Не хотелось ей сейчас попасться кому-то на глаза. В коридоре на лестничной клетке промелькнул силуэт, тёмный и худощавый. Вайт заметила его лишь на долю секунды, а затем он скрылся, было слышно только звук подошв, стучащих о мраморный пол, не устланный ковром. Вайт подумала, что это инспектор Кидо пришёл к Эльзас, да вот что странно... Этот проныра обычно всегда знал, когда Эльзас на работе, а когда решила полениться. Звонит ей чаще, чем сама Вайт. Неужели ошибся? Не удостоверился, что Консул в Лисьстаге? А может это вообще не Кидо? Почему Вайт так решила, она же даже его полностью не разглядела. В любом случае незнакомец направился куда-то наверх, куда собиралась и Вайт. Ничего не оставалось делать, кроме как идти к лестничной клетке, сжимая руки в кулаки. На лестнице никого не было, хотя Вайт и не ожидала там никого увидеть. Девушка поднялась на третий этаж и выглянула в коридор, где находилась дверь в кабинет Консула. И силуэт был там же, прямо напротив двери. Он стоял в коридоре и по всей видимости стучал в дверь, не зная, что там никого нет. В любом случае незнакомец уже через несколько секунд понял, что ему не откроют, развернулся, и пошагал обратно по коридору, навстречу Вайт, убрав руки за спину. Девушка наконец-то разглядела в силуэте генерала Сибиряна, когда он приблизился ближе и не был повёрнут более спиной. От души слегка отлегло, Вайт вышла парню навстречу. Тот тоже заметил канцлера, поглядел на неё изучающим взглядом с секунду, а затем остановился, задрал руку к фуражке, гордо произнёс: — Эс либе де фёксе, госпожа Канцлер! — День добрый. — непринуждённо ответила Вайт, — Вы к госпоже Консулу? — Так точно, госпожа Канцлер! — буквально кричал Альберт, громко выговаривая каждое слово. — Вы не могли бы потише? Я ценю устав, но так громко общаться не нужно. — Виноват, кхм... Прошу прощения. Да, я действительно пришёл к госпоже Консулу, но не обнаружил её на рабочем месте. У меня к ней имеется несколько вопросов, хотел спросить, да видимо не судьба... Вайт хотела что-то сказать в ответ... Лаймовые глаза волка с крупными зрачками так внимательно уставились на неё, что она забыла, зачем сюда пришла. А вдруг спросит, зачем она пришла? Вдруг заподозрил что-то? Да нет, не спросит. Не имеет права он такое спрашивать у канцлера, фактически второго лица Анкапистана. А если и спросит, то получит жёсткий выговор!.. Альберт так и не спросил ничего. Он стоял смирно, ожидая, когда старший по званию его отпустит. Ждал и молчал, даже, кажется, не моргал... Вайт вдруг спросила: — Может я вам смогу помочь? Какие у вас вопросы? — Ну, думаю, не нужно это обсуждать прямо тут, в коридоре. Если вы хотите помочь, то мы не могли бы пройти в ваш кабинет? — Да, идёмте... И Вайт уже пожалела, что вообще решила помочь. У неё в кабинете царил бардак, её стол был до потолка завален бумагами, а рядом с ним стояла бутылка с техническим спиртом, практически на самом видном месте. Какой позор... Нельзя, чтобы Альберт увидел «алкоголь». А вдруг пронесёт? Он же не знает, что Вайт употребляет технический спирт. Нет!.. Тут любой дурак догадается! Она же необычная лисица... Она... Она особенная, и пристрастия у неё особенные. Точно догадается, а если догадается, то перестанет считать авторитетом, перестанет уважать... А если вообще настучит кому-нибудь? Нет, нельзя, чтобы он это увидел, ни в коем случае нельзя!.. Они пошли вниз. Всё это время робо-лисичка обдумывала план, как спрятать бутылку от этих лаймовых глаз. Когда парочка спустилась обратно на второй этаж, ничего лучше Вайт в голову не пришло: — Я сейчас кое-что сделаю и позову... — сказала она, проглотив ком, шмыгнув за дверь, как нашкодивший ребёнок. Девушка быстро убрала бутылку в один из шкафчиков, немного разгребла завал на столе, протёрла его рукой от пыли, — Заходите! Он зашёл, как обычно поправив козырёк фуражки. Конечно же огляделся по сторонам, ничего Вайт он говорить не собирался, молча присел напротив стола канцлера на кончик стула, сложив руки на коленях. Завязалась беседа: — Ну? И какие же у вас вопросы? — Надеюсь, что вы мне поможете. Заселиться я заселился. В принципе очень недурное жильё, но я не об этом. Мне пока что ничего не сказали про мои обязанности, не сказали, где мне предстоит работать. Я не знаю, как с вами связаться, поэтому пришёл в Лисьстаг, но к сожалению не нашёл госпожу Консула. Быть может, вы сможете помочь? — поднял Альберт голову, внимательно смотря на Вайт из под козырька фуражки. — Я? Вы же не простой генерал, поймите. Я не могу отдавать вам распоряжения без указаний госпожи Консула. Вы же знаете, где расположен генштаб? Территория там хорошо охраняется, нужно будет пропускные документы изготавливать. — Не беспокойтесь, госпожа Канцлер, я получил необходимый пакет документов ещё при пересечении границы. Учить, что делать, меня не надо. Я просто пришёл спросить, есть ли собственно работа? — Господин... Э-э... Сибирян, так? — Так точно. — Послушайте, господин Сибирян. У себя на родине вы тоже приходите лично в императорский дворец, чтобы получить работу? Вы не знаете, как это всё делается? — у Вайт довольно быстро развеялась её стеснительность. Она сложила руки на столе, слегка прищурив глаза. Альберту кажется стало немного не по-себе. — Виноват! Если я отнимаю ваше время, то я могу удалиться прямо сейчас. — Я вам вот что скажу. Если есть дело, то со всеми участниками связываются заранее. Далее проходит заседание в генштабе, либо прямо тут, в Лисьстаге. Всем раздают папки с инструкциями, там уже и узнаете всё, что хотите. Вы также можете подать апелляцию на пересмотр ваших обязанностей, если вас что-то не устраивает. — пытается тактично разъяснить робо-лисица. — Вчера госпожа Консул что-то говорила про операцию в Махновщине. Заседания ещё не было? — Не было, и скорее всего его перенесут. Министр обороны находится в тяжёлом состоянии и это перепутало нам все карты. Мы ещё не афишировали об этой операции среди остальных военачальников. Так что, считайте, что вы это услышали из первых уст. — Прошу меня извинить, госпожа Канцлер... — Альберт опустил взгляд, снял фуражку и поправил тёмные короткие волосы на голове, — У нас, в Волковии должно так же быть. Вот только страна большая, населения много, а связь пока ещё отсталая. До сих пор активно используем курьеров на лошадях. — А вот у нас такого нет! — гордо подняла указательный палец вверх Вайт, — У нас есть закон. Согласно ему, все военачальники в мирное время должны находиться в пределах столицы, а о своих отъездах уведомлять нас не менее, чем за неделю. — А если неотложное что-то и надо срочно уехать? — И какие у военлица будут основания срочно и без уведомления уехать из Фёкстанда? Мне что-то сильно не нравятся ваши вопросы, генерал Сибирян. Альберт чуть ли не поднял руки вверх, пытаясь оправдаться: — Я сказал без задней мысли, виноват! — Ваши расспросы могут довести вас до тюрьмы, господин генерал. — важно заявила робо-лисица, закинув ногу на ногу и разглядывая свои пальцы на руках, — И покровительство властей Волковии не сможет вас спасти. — Я просто хотел утонить факты... — А не надо приходить и уточнять! Нет работы - прижмите задницу и ждите, когда появится! У меня тут и так канцелярской рутины по горло, я не имею возможности давать консультации направо и налево. И это вам ещё повезло. — Вайт слегка улыбнулась, — Была бы Эльзас, она бы вас вообще пристрелила за такие расспросы. Вывести её из себя крайне легко, уж поверьте. Альберт ничего не ответил. Посидел на месте, смотря Вайт прямо в глаза. Ей даже снова стало неловко и она отвернула взгляд, не в силах дальше играть с волком в гляделки. Парень медленно поднялся с места, натянул свою фуражку прямо на лоб, поправил нижний край кителя, приготовился и сказал: — Приношу свои извинения, что вывел вас из себя. Такого больше не повторится. Скажу только то, что свободное время своё я бы с удовольствием провёл с такой же очаровательной девушкой, как вы. И снова примите мои извинения. Какого звания вы бы не были, вы всё же прекрасная дама, и долг каждого мужчины сделать даме комплимент. Так что не держите на меня за это зла. Разрешите идти? Девушка сильно удивилась от последних слов молодого генерала. Это был дерзкий ход, плевок в лицо уставу. С другой стороны, со стороны банального этикета, Альберт действительно был прав. Вайт это понравилось. Но семь лет работы с Эльзас научили девушку скрывать свои чувства под маской безразличия. Хорошее качество, вишенка умела им пользоваться профессионально. Даже тяжёлый эмоциональный удар она была способна выдержать с каменной мордой. У Альберта была примерно та же ситуация. Он спокоен, терпелив, его речь не повышается ни на децибел. Но он может кольнуть словом больнее, чем лезвие кинжала. Он сделает это так, что ты даже не заметишь того факта, что тебя прилюдно унизили на глазах десятков антро. А ответить ему ты не сможешь. Нет, не сможешь, потому что против тебя будут уже все. Харизма. Она у него есть, определённо. Это волк, который способен повести за собой других. Эльзас он вроде как понравился, теперь же нотка симпатии проснулась и у Вайт: — Ладно, я постараюсь вам объяснить. Присядьте. — Как вам будет угодно. — произнёс парень, медленно опустившись обратно на стул. — Вы должны понимать, что это - государственная тайна. Мы можем принять меры, если ваши расспросы покажутся подозрительными. Вы ведь не уроженец Анкапистана, не воевали на нашей стороне и не доказывали нам свою преданность. Правительство Волковии может увидеть свои причины помешать нашему вторжению в Махновщину. Госпожа Консул вам уже говорила, что за вами ведётся наблюдение. Я надеюсь, вы не будете пытаться намеренно скрыться? — Никак нет. Надеюсь, что за мной не будут наблюдать хотя тогда, когда я занят... личными делами. — Нам нет никакого дела до вашей личной жизни. Мы лишь обеспечиваем государственную безопасность. Я сказала вам сейчас про слежку потому, чтобы построить с вами доверие. Я надеюсь, что вы окажетесь волком чести и не имеете против Анкапистанского правительства враждебных настроений. Поймите. Диверсанты, шпионы, целые агентурные сети сейчас используются очень активно для нарушения госбезопасности. Поэтому мы вынуждены следить за каждым лицом, которое ведает о государственной тайне. — Я знаю обо всём этом. Я же не маленький ребёнок. Для чего вы мне это говорите, позволю спросить? — А для того, чтобы вы перестали задавать всем подряд вопросы. Вас просто не поймут. Сидите и ожидайте звонка. Мы знаем, как с вами связаться, так не беспокойтесь об этом. Если вы по какой-то причине не дома, или не на рабочем месте, то дежурный офицер с донесением попытается отыскать вас в столице. Однако, если вам нужно покинуть дом, или кабинет, то я попрошу уведомлять об этом заранее, а также сообщить, куда вы направляетесь. Мы ведь не обязаны бегать и искать вас по всему городу. — Один момент. — заметил Альберт, подняв кверху ладонь и перебив Вайт. — Вы говорили про рабочее место. Где моё рабочее место? Я был в доме офицеров, в моей квартире есть телефон, всё как положено. Но мне бы хотелось узнать именно теперь про рабочее место. — Ммм... — Вайт вдруг замялась. Она ещё не работала с личными делами генерала Сибиряна и, честно сказать, не знала, есть ли вообще у него в данный момент собственный кабинет, — А вы при получении документов видели информацию о вашем месте работы?.. — Нет... Никак нет. Не помню такого, госпожа Канцлер. Я просто думал, что про них забыли. — Нет нет нет!.. Просто эти документы ещё не готовы. Вас должны оформить, все дела. Эта канцелярская муть вас уже не касается. Вы просто должны сидеть и ожидать звонка. Все ваши вопросы мы решим в ближайшие несколько дней. — Благодарю за помощь, госпожа Канцлер. И... Я бы хотел... Честно говоря, мне хочется навестить и увидеть лично спасителя Консула. Вы не знаете, можно ли навестить господина министра в больнице? — Альберт говорил искренне, он сочувствовал Фёдору. Он действительно считал его героем. Он хотел его увидеть, а возможно пожать руку, если тот будет в сознании. — Ох... Я, честно, не знаю. Как вы помните, он у нас тоже только-только приступил к обязанностям, я уже говорила. И вот такое страшное событие, очень надеюсь, что он выкарабкается. — Я тоже искренне на это надеюсь, госпожа Канцлер... Тех преступников, что учинили теракт в поезде ещё не нашли? — Вы имеете ввиду соучастников? Нет, не нашли. К сожалению, я не располагаю подробной информацией по этому делу. У нас вопросами внутренней безопасности занимается «Гарде». — А-а-а... Знаменитое Анкапистанское подразделение военной полиции «Гарде». Наслышан-наслышан. Думаю, что антро, работающие там быстро найдут виновников и накажут. — Накажут, уж поверьте! Но сейчас меня теперь волнует состояние господина министра. Пожалуй, я бы тоже съездила его навестить. Можем отправиться вместе на машине, как только я тут закончу. — Это большая честь для меня, госпожа Канцлер. В таком случае не буду вам мешать. Эс либе де фёксе! — снова громко выкрикнул Альберт последнюю фразу, встал смирно, сложив руки по швам, а потом вымеряя шаг двинулся к выходу. Вайт с улыбкой посмотрела генералу вслед. Она даже слегка хихикнула, когда тот закрыл за собой дверь. Он напоминал Вайт игрушку - заводного солдатика, работающего на пружинке. Альберт делал всё правильно, это похвально, это Вайт нравилось. Уж какой важный урок от Эльзас она точно усвоила, так это умение разбираться в антро. На первый взгляд Альберт был обычным парнем с закалённом духом, прошедший через огонь и воду, не видящий в своей жизни ничего, кроме служения своей стране. Грубо говоря - обыкновенный солдафон. Напыщенный, выглаженный, ухоженный, будто вырезанный по шаблону, генерал. Вайт со всеми коллегами старалась поддерживать нейтралитет. На любых заседаниях Консульства, или других высших органов власти, девушка вела себя максимально сдержанно. Ей нравилось быть рядом с Эльзас, быть её тенью, корректировать её лишь иногда, когда та где-то запиналась. Но это случалось крайне редко. В дискуссии Вайт не вступала, а если и приходилось, то девушка никогда не смела давать волю эмоциям, сухо оперируя фактами. Единственные два антро, к которым Вайт была неравнодушна - это её приёмная мать Эля и фельдмаршал Сол Кидо. Вишенку Вайт любит и уважает, а вот со вторым отношения как-то сразу не сложились. Не любят эти двое друг друга, готовы глотки друг другу грызть на любых собраниях. А пересекаться Вайт и Солу приходится часто, к разочарованию обоих. Но помимо них недавно в жизни девушки появился Фёдор - полукровка, спасший её маму от гибели... И почему-то снежинка осознала значимость его поступка только сейчас. Не во время, когда истекающее кровью, безжизненное тело парня грузили в машину неотложной помощи, не во время, когда Эльзас говорила, что представит их обоих к награде за мужество и героизм, а только сейчас... Когда совершенно незнакомый Фёдору чужак из далёкой Волковии хочет его навестить, чтобы отдать честь за такой героический поступок, на который почти никто не способен... Спасение главы государства... Даже телохранители, клянущиеся перед присягой ценой жизни защищать своего подопечного не всегда готовы на такое. И ведь кто-то может сказать: Эльзас - первое лицо Анкапистана, верховный правитель, Фёдор обязан был защитить её! Но вряд ли сам Фёдор тогда думал про все эти формальности. Он защищал не верховного правителя от покушения, он защищал беззащитную девушку от ублюдков, посмевших посягнуть на её жизнь. Это был не долг солдата, это был долг мужчины, долг человека... Но все это запомнят именно как долг солдата... Орден железной мягколапки будет этому подтверждением. На душе Вайт стало тоскливо. Федя за несколько дней сделал для Эльзас больше, чем она сама за семь лет своей жизни. Пучина раздумий утянула бедную снежинку на дно, снова. Ведь от приподнятого настроения не осталось ни следа. Она чувствовала себя никчёмной, бесполезной, просто ненужным хламом. Конечно, она не принёсет никому такой пользы, как настоящий, живой человек. Вещь не подарит столько радости, как настоящий, живой спутник жизни, а Вайт не считала себя живой. Да, она тоже была там, прикрывала с воздуха, но это не то, она могла сделать намного больше, что угодно! Она ведь могла... Да что она могла? Никчёмная груда пластика. Просто мусор. Сидит сейчас и убивается тем, насколько она бесполезна. Ей было жалко Фёдора, у парня ведь вся жизнь впереди, а теперь она на волоске. Нет, это случилось не по вине Вайт. Она же не могла знать, она - просто жертва обстоятельств. Что она сделает? Что бы сделала тогда, в тот роковой день? Ничего... Она сделала всё, что смогла... Именно так скажет Эльзас, обнимая свою девочку, сидя вместе с ней на кровати, когда останется с ней наедине... Вновь... Будет утешать... Но Вайт не хочет утешений. Это ведь как обезболивающее, лишь приглушает боль, но потом она возвращается, и это приходится повторять снова и снова, пока болеутоляющее не закончится... И не наступит агония... Лисица так ничего и не успела сделать с бумагами. Нужно ехать в больницу, нужно помочь бедному Фёдору хоть как-нибудь, насколько это возможно. Он спас маму, он герой, не они оба, а только он, настоящий герой. Генерал Сибирян ожидал внизу.