Папочка для Танни~

Кажется, что после признания пали какие-то внутренние барьеры всегда холодного Ким Тэхёна. Его касания обрели более страстный оттенок, он целует виртуозно, с напором, зарывается пальцами в волосы Чонгука, поворачивая голову и углубляя поцелуй, жадно хозяйничает у парня во рту. Чонгука раньше ТАК никто не целовал и от этого немного кружится голова, а внутри растёт доселе неведомое напряжение. Его так много и оно все сильнее с каждой секундой, что парень, не зная куда себя деть, хаотично водит руками по телу, вжатому в своё собственное. В голове туман кромешный, телу же невыносимо жарко и тяжело держаться на ногах. Что-то инстинктивно требует выхода, побуждая сделать движения более откровенными, несдержанными. Тэхён мягко отстраняется от припухших губ, осыпает мокрыми, чувственными поцелуями щеки, скулы, переходя постепенно к шее, руками скользит под просторную футболку. Контакт горячих рук со слегка влажной спиной практически обжигает, отчего Чон крупно вздрагивает, дёрнувшись в сильных руках и с шумом выдыхает воздух с приоткрытых губ. С ним творится что-то невероятное — до одури сладкое и до предела острое, он мечется, тычется своими губами слепо в лицо мужчине, шепчет что-то бессвязное, льнет ближе, напрашиваясь на ласку, при этом сам внаглую забираясь ладонями под футболку Тэхёна. И когда его пальцы проводят по крепкой груди, животу, он четко представляет себе, каково это прочувствовать касания к этому телу не пальцами, а собственным обнаженным телом. Это безумие. Чонгук в страсти сгорает, тянет прочь ненужную ткань, раздевает хёна достаточно дерзко и нагло. Ким помогает, бросает мятую вещь на пол и тянется за поцелуем, пытаясь прижать Гука к себе тесно-тесно, но парень не даётся, крутится ужом, себя обнажает следом. Они стоят на кухне, купаясь в теплом, янтарном свете свечей, что очерчивает обнажившиеся участки тел мягкими бликами, тяжело дышат. Тэхён жадно смотрит на голую грудь парня и хватает воздух губами. У Чона рельефная грудь, шикарные руки, плоский, крепкий живот с проработанными кубиками пресса и поразительно тонкая талия. Даже его пупок эстетичный, маленький. А ниже, там, где проходит темная дорожка, на коже остались следы от тугого пояса, образовав заломы и как будто просятся, чтобы их разгладили ласками и поцелуями. Брюки чуть съехали от трения и Ким опускает взгляд ниже, оглядывает шикарное тело, любуется им. Тэ видит топорщащуюся ширинку, понимает насколько откровенно, дико его хотят, что на брюках уже появилось маленькое, мокрое пятнышко, и от этого понимания тормоза срывает вместе с креплением. — Какой же ты красивый… Мужчина говорит это с таким восторгом, голосом, срывающимся на хрип от чувств, что Чонгук мурашками покрывается. Они вновь бросаются друг другу навстречу, сплетаются телами, прижимаются сильнее, чтобы ощутить кожей чужое желание, жажду быть ближе. Чону просто пиздец. Его колотит от такой желанной близости, он глухо стонет в губы хёна, напористо целует, а сам руками по телу рыскает, ласкает, гладит. Он возбуждён до такой степени, что уже не сдерживается, трется пахом о бедро, стонет вновь сладко, губы закусывая, в спине прогибается пытаясь сильнее прочувствовать движения. Когда Тэхён покидает его губы, чтобы понежить поцелуями ключицы и шею, Чонгук жалобно умоляет о чём-то, чего сам объяснить не в состоянии, до синяков впивается в рёбра. А Ким как будто понимает, прижимает к себе теснее, одной рукой оглаживает лопатки, а другой крепко стискивает ягодицу, и целует, целует непрерывно. Чон Чонгук на грани, когда мужчина нежно толкается бёдрами в его пах, ещё раз, и ещё. Он уже не думает о том, чтобы сдерживаться, он уже не стонет, почти кричит в голос от крышесносных ощущений, подаётся навстречу и чуть не теряет сознание, когда прямо над ухом звучит ответный, грудной стон. — Хён… Он хнычет, как маленький, не зная даже о чём хочет попросить, но если они продолжат так дальше, то он просто кончит в штаны. Как объяснить без слов, что все что он знает и умеет — это грубые касания руками, без ласки и прелюдий, да минет, о котором и вспоминать неохота и это сковывает, дезориентирует. — Я так хочу тебя! Пошли в спальню, Крольчонок? Тэхён говорит это низким голосом, продолжая целовать шею, легонько кусает за плечо, а Чонгук вдруг пугается очень. — Х-хён… Мне… Я… Я мог бы… Если хот-тите… Ким резко вскидывается, лицом к лицу, чтобы считать эмоцию. Его натурально плавит от близости, а долгое воздержание пробуждает внутри зверя, но что-то в интонации парня заставляет взять себя в руки. Хотя бы попытаться. — Чонгук, что случилось? Не стоило спрашивать так резко, это он понял сразу же, как только озвучил вопрос. Чон испуганно распахнул шире глаза и заморгал, отступая на шаг. Помотал головой и резко потупил взгляд. Весь растрёпанный, взмокший, разгоряченный, но реагирует так, будто этим вопросом его сейчас о стену приложили. — Чонгук..? — Я… — парень нервно лижет губы и бросает настороженный взгляд. — Я просто… Ну… Черт. Мне видимо будет больно и я боюсь… Тэхёна словно после бани ледяной водой окатили. Просто ну… Он же сейчас не серьезно? Что-то другое имеет ввиду? — Это потому что ты не готовился? — осторожно нащупывает почву Тэ, и замирает в ожидании ответа. — Ну, д-да. Д-да, это поэтому. Ну, я ведь не знал. Да и… — он шумно сглатывает и когда вновь храбро встречается с глазами мужчины, то выглядит разбитым. — Я не умею ничего. Простите. Простите, я… Тэхёну нужно выпить. Много. Он чувствует себя педофилом, совращающим ребёнка. И ведь несмотря на наивность парня Тэхён и подумать не мог, что перед ним девственник. Да вы видели этого Чон Чонгука? Как можно было подобное предположить — с таким-то лицом и телом? И что теперь делать с ним? Тут же как по минному полю! Но, может, не все так однозначно? — Никогда не был снизу? — Тэ пробует ещё раз, стараясь скрыть собственное замешательство. Ким уверен, что обязательно надо прояснить ситуацию, выдохнуть и поговорить спокойно, потому что да, это в корне меняет ситуацию. Да и с чего он вообще взял, что Чонгук боттом? — Ни снизу, ни сверху. Хён, у меня не было подобного опыта. Виснет пауза. Общее возбуждение никуда не пропало, только к нему добавилась тонна новых эмоций, сбивая с толку. Тэхёна колотит ощутимо, потому что все инстинкты вопят в голос, а возбуждение все ещё давит на мозг. Его ужасно заводит вид Чонгука, тело Чонгука, голос… Он так сильно жаждет его, как кажется вообще никого и никогда не хотел. Но! Хоть и огромным усилием воли, но Тэ усмиряет собственную страсть, потому что от дальнейших его шагов будет зависеть слишком многое. — Пить хочешь? Чон кивает и обхватывает себя руками, как будто в комнате враз стало прохладнее. Тэхён нехотя отходит от него, идёт к столу, наполняет бокалы вином и возвращается назад, предлагая напиток. Парень залпом осушает бокал и нелепо крутит его в руках, не зная куда его деть. Тэхён с него глаз не спускает, допивает вино, и, тяжело вздохнув, отбирает пустой сосуд, после чего просто убирает руку за спину и ставит бокалы на столешницу сзади. — Чонгук? Посмотри на меня, хорошо? Вот так! Я хочу, чтобы ты меня правильно понял. Я сейчас не отталкиваю тебя — ни в коем случае. Я очень хочу тебя. Так сильно, что теряю контроль, когда ты рядом, но то, что ты сказал, требует обсуждения. Я мог тебе навредить, промолчи ты о таком, потому что был уверен, что у тебя есть сексуальный опыт с мужчиной. Как ты сейчас себя чувствуешь? Пожалуйста, говори со мной, Крольчонок, ну? Тэхён подходит ближе, бережно обнимает и заглядывает в глаза напротив. — Я Вас разочаровал, д-да? У Чонгука голос сел и тревога в черноте омутов расплескалась. — Даже не думай. Я не разочарован. Я просто старше и должен нести ответственность. Слышишь? Секс между мужчинами требует большей физической подготовки. Да и моральной тоже. Я должен знать, что ты вообще об этом знаешь? Мы должны поговорить, хорошо? — Х-хорошо. Только спрашив-вайте, а я отвечу. — Тшшш, расслабься, ну? Это я. Всё хорошо, Маленький. Я рядом. Я не уйду. Мы просто поговорим. Хочешь к столу? Чонгук мотает головой отрицательно и пылко обнимает. Он так боялся, что его абсолютная неопытность оттолкнёт такого человека, как Ким, но сейчас в его объятиях так хорошо и надежно. — Я так понимаю, что у тебя совсем не было сексуального опыта с проникновением? Утвердительный кивок. — Хорошо. Значит ты не знаешь своей позиции в сексе? Я имею ввиду пассив/актив? — Н-не знаю. — И ты сейчас готов был лечь под меня? Это ты имел ввиду под болью? — Да. — Как ты понял, что хочешь быть снизу? — В смысле? Вы такой сильный, взрослый, разве я мог представить иначе? — поднимает Гук удивленный взгляд, что вызывает у старшего улыбку. — Дурашка. Я уни. Хотя последние несколько лет был только сверху. Но это лишь потому что партнеры были разовые. Поэтому если в будущем ты поймёшь, что ведомая роль не твоя, это не станет проблемой. Слышишь? Я с удовольствием поменяюсь местами. Характер и возраст не влияют на позицию в постели, уж поверь. Чонгук кивает. Расслабляется. — Ещё, прости, но я должен это знать. У тебя был травмирующий постельный опыт? Подумай хорошо. Может есть что-то, что для тебя неприемлемо даже в мыслях? Пожалуйста, не стесняйся, ты должен откровенно мне сказать об этом, чтобы я не причинил тебе дискомфорт. — Я не… — парень откашливается. — Я не уверен, что люблю делать минет. Делал пару раз, но это не для меня, кажется. И я не люблю грубое обращение. Даже если это слова. А ещё мне бывает тяжело морально… — он запинается и отводит взгляд, — когда после оргазма меня сразу же игнорируют. И командуют. И… — Он морщится, но продолжает: — И уходят. Я не хочу быть один после близости. И я хотел бы знать, что делаю что-то хорошо, а не ужасно… Тэхёна захлёстывает злость по мере того, как Чонгук отвечает. Очевидно, что у Чонгука были отношения, в которых он часто оказывался в состоянии, близкому к сабдропу. И да, это о многом говорит и с позицией он, скорее всего, интуитивно угадал, но Тэхён не спешит с выводами. Он нежно водит пальцами по лицу, ласково, целомудренно целует и дарит улыбку, подавляя ярость в душе. Хочется найти того ублюдка и сломать ему челюсть за то, что даже не пытался ПОНЯТЬ этого ребёнка. — Ты уникальный, самый красивый и добрый. И ты не виноват ни в чем. Тебе пришлось пройти через это скорее из-за неопытности партнера. Я не обижу тебя, слышишь? Ты восхитительно целуешься, а ещё у тебя просто потрясное тело! Но влюбился я в тебя не из-за этого. Я влюбился, потому что рядом с тобой невозможно иначе. Ты тёплый, светлый, как солнышко. Но при этом такой же горячий. А ещё у нас один взгляд на воспитание Танни~, хоть ты и в разы мягче. Но я чувствую, что должен сказать, — причина, по которой я отстаивал для себя Ёнтана та же, что и у тебя. Я мечтаю стать отцом, но в одиночку это сделать будет сложно. Меня сотню раз бросали, узнав планы на жизнь, а ты появился из ниоткуда и озвучил буквально мою главную мечту. Таких, как ты, просто больше нет. И у тебя обязательно всё получится, веришь мне? Чонгук дрожит, переполненный эмоциями и лишь растерянно моргает, глядя на хёна во все свои огромные глазища. — Вы… В-вы… Вы в-влюблены в меня? — И очень сильно, если совсем уж честно. И я не жду ответного признания. Просто чувствую, что пора перестать праздновать труса и признаться тебе. — Я л-люб… — Тшшш. Не надо, хорошо? Я вижу каждую твою эмоцию. Я верю тебе и твоим чувствам, но не бросайся такими словами, ладно? Однако знаешь, я рад, что ты не собираешься прямо сейчас меня бросить. Тэхён улыбается мягко, а Чонгук зеркалит эту улыбку. Он очень счастлив, оглушительно счастлив, а ещё, кажется, пьян. Немного. И совсем не факт, что от вина. — Что ты сейчас хочешь? Пить? Есть? Спать? Фильм? Может массаж? Чонгук прислушивается к своим ощущениям. Страсть отступила под натиском волнения, вечер вообще выдался богатым на разнообразные эмоции, но к мужчине продолжало тянуть с невероятной силой. Лишь тяга стала другого рода. — А мы… Могли бы поспать вместе? Просто поспать? Я не хочу сейчас остаться один… У Тэхёна ломается что-то внутри. Чонгук задевает что-то настолько глубоко в его душе, что кажется глубже уже просто невозможно. — С удовольствием, Крольчонок. Только я приму душ, хорошо? — Хорошо, — часто-часто кивает, облизывая губы, — я потом тоже пойду. — Чонгука~? — перестрелка взглядов. — Ммм? — Я счастлив, что ты у меня появился. Спасибо тебе. Ответом служит робкая, смущенная улыбка, которую несдержанно сцеловывают с припухших губ. Тэхён ощущает, что парня отпустило напряжение, и это несказанно радует, хоть в душе и царит бардак, ведь теперь в любом случае нести ответственность за них. Ему придётся рискнуть всем, вступая в эти отношения. И если Чонгук разочаруется и уйдёт, Ким Тэхён вряд ли сможет себя собрать обратно и попробовать ещё раз с кем-то другим.