***
С утра, едва проводив Папса из дома, я написал его классной руководительнице с просьбой встретиться. Эта старуха сразу разворчалась, но когда я сказал, что это срочно и касается брата, то всё же согласилась побеседовать со мной в свободный час. Пусть и брюзга, но добрая. Надеюсь, ещё и внимательная, потому что сейчас мне будет нужно именно это. Пока собирался на встречу, пока спешно умывался, в очередной раз тщательно промывая рот, в какой-то момент понял, что чувство, вчера временно меня покинувшее, опять возвращается. Почти не раздумывая, явственно чувствуя, что умру, если этого не сделаю, я сбросил с себя футболку и шорты и залез в ванную, спешно включая душ и намыливая мочалку. Времени было в обрез, а потому я решил избавиться от гадкой сенсорной галлюцинации как можно скорее. Одевался я уже в рубашку и джинсы, с гложущим душу чувством: ощущение притупилось, но не прошло бесследно. Мне всё ещё чудились нежеланные касания, но я только судорожно вздохнул, силясь сбросить напряжение, и схватил телефон, цепляя на плечо рюкзак и вылетая из дома.« Дингс-Динь »
Сегодня не приду ‹
Могу запросить отгул? ‹
› Это нужно было сделать вчера, Санс, ты знаешь это.Ну прости уж, любитель ‹
инцеста, мне вчера было
самую малость не до этого!
В ответ — скупое молчание. Даже поссориться с собой не даёт, сука…Я мог бы отписать ‹
вчерашнюю дату на
подписи…
› Ты же помнишь, что отгул придётся отрабатывать? Душа сжалась под рёбрами, ощетинилась, как только мог ощетиниться беззащитный ранимый сгусток энергии. Я прикусил язык, поддаваясь безотчётной тревоге. Пальцы быстро отстучали язвительно-настороженную остро́ту:Надеюсь, не натурой? ‹
› Если ты сейчас серьёзен, то разочаровываешь, брат. Кто я, по-твоему?Родственник, который ‹
предложил мне переспать
› Это не касается работы. › И в первую очередь я — твой начальник. Ах вот как… – Ауч, – горько ухмыльнулся я, оценив сочную жестокость неожиданных слов. Ухмылка быстро превратилась в гримасу. › Так что прекрати бурчать и займись уже делом. Хочешь взять отгул задним числом — хорошо, бери. Но отработать часы тебе придётся. Или возьми выходной за счёт отпуска. К зданию школы я подходил уже на взводе. Подлетел к воротам и остановился у двери. Вдох. Вы-дох. Сжав кулак, осторожно опустил его на поверхность стены рядом и пару раз еле-еле стукнулся о неё лбом. Блять… В какое же откровенное дерьмо я вляпался… Но пора было отлипнуть от стены и проморгаться, заходя в здание. Удивительно, но миссис Пазлмен ждала меня практически у дверей, тут же безмолвно позвав за собой. Мы быстро поднялись на второй этаж и прошли в её кабинет. – Спасибо, что встретили, – вежливо кивнул я ей, по приглашению садясь на школьный стул перед её столом. – Я хотел поговорить о Папирусе. – Это я уже поняла, – голос её был резким и неприятным, но я постарался не подавать вида. Сейчас мне нужна была её помощь, и было бы совершенно неразумно судить её не по намерениям, а по общим, поверхностным впечатлениям. – Мистер Гастер, извините, но времени у меня мало, я пренебрегу тактичностью. Как я понимаю, вы воспитываете брата один? Я слышала о трагедии, произошедшей четыре года назад… – …Пять. Извините. Пять лет назад. – …Пять, – укоризненно, но учтиво приняла поправление женщина. – На Папируса это сильно повлияло, я надеюсь, вы это понимаете? – Да, – меня пробило на нервную усмешку, – …он тогда ходил как в воду опущенный… – Я рада, что вы это помните. Как я понимаю, у него сейчас начались проблемы здесь? Я поднял на неё глаза. Её напористость давила на меня, но нужно было принять тот факт, что она еле-еле выкроила время для этой встречи. Надо собраться с мыслями… – Да, всё верно. Папс вчера пришёл совсем никакой. Говорит, что его сторонятся, над ним посмеиваются, кто-то вообще называет чудиком, судя по всему. Я боюсь, это может на нём сильно сказаться… Она внимательно выслушала мои опасения, попросила уточнить имена и слова, которые не стеснялись отпускать в сторону моего брата его одноклассники. Я же в ответ настоятельно попросил её не делать акцентов на защите одного только Папируса, а лишь пристальней следить за обстановкой в классе. В противном случае к нему могли начать цепляться ещё больше… Если бы я не знал, каково это, вряд ли бы сейчас вспомнил о таком нюансе… В очередной раз поблагодарил судьбу за не самое счастливое детство. Я очень надеялся, что этот монстр сможет оказать мне какую-то поддержку и объяснить своим ученикам, что такое травля. Иначе придётся переводить Папируса на домашнее обучение, а ему ведь тогда совсем тоскливо станет… Я попрощался с миссис Пазлмен, поблагодарив за время и внимание, уделённое мне. Она неожиданно сочувственно улыбнулась и произнесла: – Таким, как Папирус, в нашем мире будет гораздо сложнее. Он слишком чуткий. А значит вам, мистер Гастер, должно быть, вдвойне труднее, если вы стараетесь его защитить. Но от чего-то детей оградить в любом случае не выйдет. Удачи вам. Я не ответил ей, а только растерянно кивнул, так как в тот момент думал совсем не об этом, а о вибрации телефона в кармане джинс. Но постарался запомнить её слова, чтобы поразмышлять над ними чуть позднее, и вышел за дверь. Едва выйдя на улицу, я схватился за корпус мобильника и припал взглядом к экрану.« Дингс-Динь »
› Так что ты решил? Внутри всё похолодело. Но я убедил себя в том, что он имеет в виду другое. И всё же не смог не переспросить:Ты имеешь в виду отгул? ‹
› Да, Санс, я имею в виду отгул. › Если бы я спрашивал тебя о нашем вчерашнем разговоре, то я бы делал это не в переписке и не так скоро.Ну мало ли. Я-то это откуда ‹
должен знать?
У тебя вообще хрен пойми ‹
что в голове творится
› Ближе к делу.Я возьму отгул за свой счёт ‹
Вычтешь из зарплаты? ‹
› И сколько тебя не будет?Сколько надо, столько и не ‹
будет
После твоей выходки, ‹
дорогой брат, я хочу
разбить череп об стену
› Остынь. Выскажешь всё позже, а не тогда, когда обсуждаем рабочие вопросы. › В понедельник придёшь?Посмотрим ‹
– Сука… – процедилось с озлобленным выдохом сквозь зубы, и я неспешно потопал в сторону дома. Если честно, у меня не было никакого желания выяснять с ним отношения вживую. Такая перспектива пугала и настораживала. Я не знал, что он ещё может выкинуть, поставив меня в тупик своим безапелляционным тоном и холодными глазами. Ноги будто сами меня понесли к единственному месту, где я мог забыть о проблемах. Туда, где мне всегда были рады, так или иначе.