All the things you said...

— Все хорошо. Джокер опустился рядом с безвольно лежащим на полу телом, не подающим абсолютно никаких признаков жизни. Он благоговейно провел пальцами по острым ушам черной маски. Невесомо, будто боясь что его мгновенно настигнет кара за такую дерзость. Он мягко очертил края, где темный материал соприкасался с кожей, чуть смазав стекающую из-под маски красную дорожку. Он прижался щекой к лицу мужчины, пачкая грим в чужой крови и оставляя следы белой краски в ответ. Джокер мягко, умиротворенно улыбнулся и осторожно поцеловал ледяные губы. Он отстранился. Грим был испорчен — красная улыбка смазана, перемешавшись с белилами, а от синего нарисованного треугольника теперь шла вниз голубоватая дорожка. — Все хорошо. Джокер спокойно посмотрел на мужчину в зеленом костюме, стоящего рядом, и поднялся, не переставая расслабленно улыбаться. Клоун прошел мимо Загадочника и вышел на крышу здания. Окинув в последний раз неподвижное тело, Риддлер поспешил присоединиться к Джокеру. Тот стоял на улице, закрыв глаза и запрокинув голову к небу, словно не замечая льющиеся с на него потоки дождя. Наоборот, казалось, что они его вполне даже устраивали. Джокер рассматривал свои руки, позволяя льющейся с небес воде смывать с пальцев кровавые следы. Нигма подошел к нему, накрыв своей ладонью чужую. Шут вздрогнул от прикосновения холодной кожи темных перчаток, и нежно сжал ее, переплетая пальцы с Загадочником. Артур улыбнулся Нигме и положил голову на его плечо, закрывая глаза. — Все хорошо. Дождь смывал краски с худого лица и дарил его душе долгожданный покой. В этом мире ничего не изменилось, но в то же время ничего не будет прежним. Одна из капель, скользнувших по лицу, оставила в уголках губ соленый привкус.