***
А что сказать про Арсения? У него сегодня выходной, отсыпается после вчерашнего. Когда очнулся, поел, попил, посидел в тишине, то снова пошёл спать. Время в апатии или во сне лучше, чем аффект к окружающему миру. Это он понял давно. Он не хочет думать о том, что его рано или поздно поймают на употреблении. Или хотя бы заподозрят в этом. От этих мыслей учителя сразу бросает в дрожь, а мрачные последствия всплывают яркими картинками в голове. Он хочет думать только о работе и безнаказанности. Об учениках, которые преуспевали у него в предмете. Но никак о том, что с ним не то и почему всё складывается именно так. Он верит, что судьба сама раскладывает карты так, как она считает нужным, а Арсению надо лишь быть послушным котёнком и не вставлять, где это не надо, своё «я», даже когда очень хочется. Так он и живёт последние полгода. Работа-дом-наркотики-еда-сон. И не жалуется, привык. Привык надевать непробиваемую маску улыбчивости и доброжелательности в гимназии, привык плакать после употребления индики и душевно умирать от сативы. Привык изредка видеться с Пашей, его другом и по совместительству дилером, чтобы пополнить свои запасы, разбавляя каннабис амфетамином или спайсом. Арсений ужасно корит и ругает себя за такой образ жизни, но вспоминая лето, когда он почти без продуха то курил, то нюхал, то ел и запивал, понимает, что сейчас употребляет меньше. Да, развод ему дался тяжело. И ему было горько не по жене, а по дочке — Кьяре, которую он всё ещё очень хорошо помнит, но не имеет ни малейшего шанса встретиться с ней. И вряд ли встретится когда-нибудь ещё. У него забрали его ангела, маленькую любимую девочку, в глазах которой помещался целый Земной шар, а её смех был лучше всевозможных сочинённых песен. Хватало мимолётной мысли, чтобы Арсений снова потянулся к заготовленному заранее косяку, просто чтобы не вспоминать, что было. Он обязательно изменится, как только забудет прошлую жизнь. Как только грудь перестанет сдавливать невидимый груз и из глаз не будет течь ручей слёз, когда ему снова приснится картина счастливой семьи.***
Урок пыток и криков наконец заканчивается, чему Антон несказанно рад. На истории до него решили не докапываться, и он все 45 минут протупил в тетрадь. Как только парень вышел из кабинета «21», сразу направился к кабинету «18», в котором проходили уроки французского. Стучится, тянет на себя ручку двери, но та снова закрыта. «Может, выходной?» — думает подросток. Немного расстроенный он уходит на второй этаж и, подойдя к кабинету «12», стал готовиться к следующему уроку — финансовой грамотности. Да, ему «повезло» попасть в гимназию с уклоном на математику и экономику. Спасибо, что перед некоторыми классами стоят мягкие скамейки, но плохо, что места на них быстро заканчиваются. Антон пришёл чуть позже остальных, поэтому пришлось стоять с тетрадкой в руках, привалившись к стене и повторять конспект прошлого урока. — Эй, фотограф наш, — к Шастуну подходит его одноклассник Ваня. Скромный человек, но они с Антоном сдружились. По росту он немного ниже парня, каштановые волосы ложились гнездом на голове. Внешность приятная, спокойная, из-за чего много девчонок на него поглядывали, но он оставался на своём месте. — М? — кратко отзывается Антон и отрывает взгляд от тетради и устремляет его на друга. — Прогноз говорит, что закат алый сегодня будет. Пойдёшь фоткать? — недалеко от дома юноши располагалось просторное поле с речкой, куда можно было ходить и фотографировать самые прекрасные виды. Также на поле был мост для пригородных поездов и Антон иногда залазил на него по лестнице. Страшно, но красиво. Кстати, прямо по этому мосту можно было и до станции дойти, что крайне удобно. — Не знаю, у меня уже скопилась папка с размером в гигабайт, где только фотки закатов. Давай я напишу тебе лучше, не знаю пока, — честно отвечает Шастун. Они с Ваней живут недалеко друг от друга и могли вместе ходить на поле. — Ладно, тогда напиши, как решишь, — пожав плечами, одноклассник уходит в другой конец длинного коридора, а потом и вовсе скрывается. Антон находит строчку конспекта, на которой остановился, и продолжает повторять материал.***
Дома школьника радостно встречает собака. Боня виляет хвостом, крутится на месте, а потом вовсе срывается и нарезает несколько кругов вокруг дома. Антона это каждый раз забавляет и поднимает настроение. Родители сейчас на работе и до вечера он будет один. Как только входная дверь открывается, дворняга залетает в прохладный дом первой, а следом хозяин. Подросток доходит до комнаты, кидает рюкзак, приходит на кухню и ставит чайник на плиту. Достаёт чашку, кидает ложку заварки и три ложки сахара. Садится за стол, напротив окна, и выдыхает. Восемь уроков вымотали его за целый день. По хорошему, ему надо сейчас поесть, но чая хочется больше. Шастун молча сидит за столом, положив подбородок на кулак и слушает. Сзади собака пыхтит от тёплой погоды, с плиты идёт шипящий звук выходящего газа и огня, в чайнике бурлит вода. Еле слышно собственное дыхание. В окне шумит листва высоких деревьев и ощущается спокойствие. Полное умиротворение и безмятежность. Он медленно дышит, закрывая на несколько секунд глаза. Августовское солнце ещё припекало, проходя сквозь окно и падая на стол. Антон еле заметно улыбается и внутри радуется, что в его жизни нет никаких внутренних и внешних конфликтов. Парень просто наслаждается временем.***
Арсений сидит в полумраке на полу какой-то комнаты. Свет идёт только от открытого окна. Его утешает, что он точно дома и точно один. В одной руке уже пустая кружка, в другой почти истлевшая сигарета. Его взгляд устремлён в одну точку и он думает, как смог докатиться до такого. Ведь когда-то мужчина был спортсменом. Ходил на общефизические подготовки, места занимал в соревнованиях. А сейчас он даже имя тренера не помнит. И совесть его за это неслабо грызёт изо дня в день. Оставив кружку на полу, Арсений встаёт и подходит к окну. Глубоко затянувшись, держит табачный дым несколько секунд в лёгких и выдыхает. В окне живёт осень. Листья потихоньку желтеют и начинают падать, легко кружась в воздухе. Скоро снова придётся вызывать рабочих, чтобы прибрали участок.***
Вечер. Антон как раз доделал домашнее задание на завтра. Кинув быстрый взгляд на фотоаппарат, он решает, что всё же пойдёт фотографировать очередной закат.Вань, я всё-таки пойду закат фоткать, ты со мной? 20:27
Ваня Не, братан, сорян. Родители на дачу увезли: ( 20:31 «Блин» — думает Антон. Ладно, в одиночку тоже неплохо прогуляться. Отключив беспроводные наушники с зарядки, Антон переодевается в толстое тёплое чёрное худи с принтом известной картины с пейзажем и чёрные джинсы. Он хочет, чтобы в его жизни стало больше красок, но пока они с мамой не дошли до магазинов, чтобы купить ярких вещей. Антон берёт телефон и смотрит, когда будет закат. 20:56. Чёрт, надо идти поскорее, чтобы уловить самый пик. Подросток закидывает на шею фотоаппарат, по карманам раскладывает ключи, телефон и кейс от наушников, выходит из дома, предупредив родителей.***
Благодаря быстрому шагу Антон оказывается на месте через 15 минут и начинает идти по траве, чтобы подойти ближе к речке с мостом. На поле прохладно из-за воды, поэтому он доволен, что надел тёплое худи. Завернув налево, он начинает медленно очерчивать круг поля, постоянно сильнее поворачивая вправо. За несколько метров до места, где он любит фотографировать, Антон замечает сидящую фигуру на берегу. Колени были согнуты к груди, а в руке тлела сигарета. Человек, который, похоже заметил чьё-то присутствие сзади, обернулся, и парень узнал своего нового учителя по французскому, отчего подросток поднимает брови. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — юноша очень удивлён, что увидел в таком месте преподавателя. Неужели он тоже ценитель природы? — Здравствуй, Антон, — хриплым голосом ответил Арсений, окинув Шастуна взглядом сверху вниз и развернулся обратно лицом к речке. — А что вы здесь делаете? — вопрос глупый, что парень замечает только после того, как задал его. Учитель снова оборачивается на своего ученика, и юноша начал приближаться к учителю, почти вплотную подходя к нему. — А ты? — хмыкнул француз*, переводя вопрос, потому что не успел ещё придумать вразумительного лживого ответа. Не скажет же он, что еле проснулся сегодня днём после употребления и пришёл на поле, чтобы вспомнить, что всё ещё жив. — Я закат фотографировать пришёл, — Антон рефлекторно взял фотоаппарат в руки и указал на него, — хобби такое, тем более, говорят, что сегодня он алый будет, очень красивый, — Арсений не спускал с мальчика взгляд, пока тот говорил, рассматривал взглядом снизу вверх. — Фотографировать значит любишь? — учитель наконец встаёт с холодной земли, цепляясь за плечо Шастуна, помогая себе. — Надеюсь, не помешаю, если я ещё немного здесь побуду? — он никак не хотел смущать ученика, поэтому спросил, может ли остаться. — Нет, Арсений Сергеевич, вообще никак не помешаете, — Антон мотает головой из стороны в сторону, подтверждая свои слова. Он хотя бы не будет чувствовать себя одиноким. Преподаватель ничего не отвечает, лишь отходит под мост, чтобы докурить сигарету и не дымить на школьника. Он устремляет взгляд вперёд, рассматривая противоположную сторону моста, которая также была расписана граффити и снова тонет в своих мыслях. Антон удивлён таким видом учителя. Все те три года, которые он видит учителя в гимназии, он ни разу не видел его без малейшей улыбки. Парень решает пока не заострять на этом внимание, включает фотоаппарат, настраивает его и наводит на небо. Оно медленно розовеет, приобретая всё более яркий алый цвет. Антон заворожён красотой неба и природы. Слегка пожелтевшие листья хорошо сочетались с таким оттенком красного и дополняли картину. Подросток иногда поглядывал на учителя, который всё также стоял под мостом, то пиная камушек, то снова смотрел перед собой. Солнце садится, и Шастун понимает, что снова надо лезть на мост по лестнице, потому что небо вот-вот примет самый ярко-красный цвет. Он идёт в сторону француза, заворачивая влево и, пройдя сквозь небольшие заросли травы, проходит на наклонную лестницу, начиная подниматься вверх. — Ты куда полез? — строгим голосом кричит на мальчишку учитель, выйдя из-под моста, явно не ожидая такое от него. — На мост. Сейчас сделаю ещё пару кадров и слезу, — посмотрев сверху вниз на преподавателя, спокойно отвечает ему Антон, остановившись на половине пути. — Слезай сейчас же! — уже хмурясь, продолжает учитель. — Арсений Сергеевич, я так делаю не первый раз, успокойтесь, — Антон идёт вверх по лестнице и наконец выходит на мост, — вот видите! — пройдя немного вперёд, он заходит в специальный кармашек, позволяющий немного дальше отойти от путей. Так он оказывается над самой рекой. — Шастун, у тебя две жизни что-ли? — удивлённо вопрошает Арсений. Такие выходки своих учеников он видит впервые. — Я вас не слышу, — отвечает честно Антон. Высота здесь несколько метров, поэтому он правда не слышит, что ему говорят снизу. Парень направляет камеру на садящееся солнце и доволен тем, что здесь именно тот вид, которого он добивался. Арсений лишь нервно вздыхает и решает подождать мальчишку внизу, чтобы высказать ему пару ласковых. И так нервов немного, а Антон решил их ещё и испытать. Спустя пару минут, юноша слезает и смело подходит к учителю, который явно не в восторге от его поступка. — Чего вы так распереживались, Арсений Сергеевич? Электрички даже не проезжали, да и тем более, там забор есть, — француз кидает краткий взгляд на мост и правда видит там невысокий забор. — Это не отменяет того факта, что это очень опасно, Антон, — сложив руки на груди и слегка нахмурившись, цедит преподаватель. — Да ладно вам. Я, кстати, сейчас уже домой пойду, — отмечает подросток, выключая фотоаппарат и надевая на объектив защиту. Арсений тяжело вздыхает с этого наглого мальчишки. — Хорошо. Покажешь хоть, что получилось? — убрав руки в карманы, учитель неожиданно для Антона интересуется фотографиями. — Конечно, — он снова включает фотик и переходит в режим просмотра, направляя экран преподавателю, медленно проматывая получившиеся кадры. — Думаю дома обработать, тогда вообще круто получится. — Да, и вправду красиво вышло, — Арсений переводит взгляд на юношу, пока тот выключает фотоаппарат, — но прошу, будь аккуратен. Я облез весь, пока ты на этом краю стоял, — слегка изогнув брови домиком, предупреждает. Он правда волновался. Антон слегка усмехается на это, ведь всегда уверен в том, что делает. — Хорошо, Арсений Сергеевич, — приподняв уголки губ, смотрит в голубые глаза. Те, сощурившись, улыбаются в ответ. — До свидания. — Пока, Шастун, — Антон разворачивается и идёт по тому же пути, которому пришёл сюда. Арсений провожает его взглядом в спину и через несколько минут тоже уходит с поля, решив, что становится слишком холодно и темно.