***
Утро субботы выдаётся дождливым, на что у Арсения начинает болеть голова, как только он просыпается. Выпив нужные таблетки, учитель вспоминает, что нужно заполнить кучу рабочих бумаг за эти два жалких дня, и что скорее всего курить он не будет. «Да и не очень-то и хочется», — хмыкнув себе под нос, мужчина пошёл заваривать себе утренний кофе. Его привычка — сидеть с тёплой кружкой к руках на веранде и слушать природу. Она невозможно сильно успокаивала всю душевную бурю эмоций после сна. Брюнет ещё и поле рядом с домом нашёл, где собственно и встретился со своим учеником, который похоже тоже живёт где-то неподалеку. Но он был только рад. Прозвучит странно, да и для себя Арсений до конца не принял этот факт, но мальчишка ему понравился. «Он в 9-м классе, ты куда вообще смотришь. Ещё и парень», — каждый раз вспоминает учитель, но как только в воображении всплывает образ этого солнечного зайчика, так сразу и улыбаться охота. И жизнь не таким дерьмом кажется. Поле теперь только с ним и ассоциируется. Когда он приходит туда посмотреть на течение реки, всплывает надежда: «Может, и он сейчас сюда придёт?». Но зачастую Арсений как пришёл, так и уходит в одиночку. Раз за разом. Ну, почти.***
Днём, пока в доме более менее тихо и слышно только работающий в гостиной телевизор, Антон делает уроки на понедельник, ведь чувствует, что точка во вчерашнем споре так и не была поставлена. Все поругались со всеми. Как только подросток хотел что-то сказать про то, что крики не утихают уже который час, его вежливо отправили спать. И сейчас никому не хотелось говорить ни с кем, поэтому родители тихо ворчали друг на друга, оставляя неприятные комментарии и замечания по поводу мелочей, а юноша тихо сидел в своей комнате, будто его дома вовсе нет.Антон Пошли на поле 17:34
Ваня Не могу, родаки заставили полоть грядки 17:38 «Я снова один пойду? Дебилизм», — фыркнул себе под нос Шастун, зарываясь носом в осеннюю рыжую куртку. Сидеть в уличной беседке — не то, что хотел бы делать подросток на своих законных выходных. Но здесь хотя бы не так обстановка душит, как в доме. Он уже сделал несколько подтягиваний на самодельном турнике отца, убрал листву на заднем дворе и обрезал отцветшие цветы. Его бы и так об этом попросили, но позже. К тому времени уже стемнело, поэтому пришлось включить небольшую лампу, которую тоже приделал отец. Вдохнув сырой вечерний воздух, выдыхая, выходит не густой клуб пара. Хорошо, что под тонкой курткой ещё футболка и тёплое любимое чёрное худи. Антон прикрывает глаза и прислушивается, что сейчас творится вокруг. На шоссе скрипят шины десятков проезжающих мимо автомобилей, в соседней двухэтажке кричит маленький ребёнок, где-то вдалеке шумная компания отмечает очередной праздник. А в невыносимом деревянном здании перед носом с трудом можно расслышать вопли отца. «Вот и очередное продолжение комедии», — думает Шастун. На глазах проступила влага, которую он быстро смаргивает. Кто он такой, чтобы допускать хоть секундную слабость?***
«Паша, блять», — ругается себе под нос Арсений, когда понимает, что стало слишком темно для поиска закладки от лучшего друга, а ходить с фонариком по полю слишком подозрительно и привлекательно. Но он всё же пришёл, а раз уже здесь, то остаётся единственный вариант: посмотреть на течение и пойти спать. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — доносится юношеский голосок откуда-то сверху. Резко вздёрнув голову вверх, мужчина видит над собой своего ученика, который сидит, свесив ноги и, просунув их через забор, на бетонном кармане, откуда подросток фотографировал. Только, как он разглядел его во мраке — останется загадкой. — С дуба рухнул? Что ты там делаешь, Антон? Ты время видел? — не то злость, не то переживание за Шастуна вспыхивает в груди брюнета. — Арсений Сергеевич, а как вы думаете, что люди могут делать на мосту над рекой в десять вечера? — с долей стёба над учителем спрашивает Антон. Но, на самом деле, ему до ужаса тошно на душе и хочется выплюнуть этот комок несказанных в лицо родителям слов. — Явно что-то нехорошее. Антош, слезь, пожалуйста, — в ласкательной форме мужчина обращается к мальчику не в первый раз, но только сейчас юноша замечает, что ему приятно это слышать. Предки так ему говорят, только когда стараются вежливо попросить уйти. А тут учитель за него переживает. Не мама. Не папа. Учитель французского… Стало ещё хуже. — Зачем? — безэмоционально, так, для галочки, интересуется подросток. — Надо, говорю. Если что-то тревожит, мы можем поговорить об этом, — Арсений не особо знал, как надо поддерживать людей, но с его любимым учеником он готов разговаривать часами даже на неприятные темы. — Зачем? — ответа не поступает. Возможно, из-за шумного течения реки юноша ничего не услышал, но и спускаться он не планировал. Сзади его неожиданно подхватывают за подмышки, вытягивая ноги из прутьев, приподнимая, чтобы мальчик самостоятельно встал на ноги. — Непослушный мальчишка, — ворчит на ученика мужчина, помогая ему. — Да зачем, Арсений Сергеевич? — спрашивает Антон, как маленький ребёнок, которого ведут к зубному врачу. — Пошли домой, Шастун, — держа подростка за плечо, они идут вдоль моста. Солнце давно село, и сумерки накрыли посёлок. — Я не пойду к себе домой, — через боль, признаётся юноша. Ему осточертели эти скандалы чуть ли не каждый день, и хотя бы один раз он очень хотел его пропустить где угодно, только не рядом с домом. У Арсения вдруг сложился пазл. Вот, почему мальчик был таким улыбчивым в гимназии. Дома творился сущий ад. — Я посижу несколько часов на поле и пойду спать домой. — Давай ты эти несколько часов лучше у меня посидишь, мне спокойнее будет. Твои родители вообще не волнуются о том, где их сын блуждает? — оба дошли до станции, откуда направились к дому Арсения. На станции горят фонари, и сейчас учитель видит, с какой силой подросток сдерживает все эмоции в себе. Глаза на мокром месте, мелкая дрожь по всему телу и тремор в холодных руках. При таком виде своего ученика у мужчины сердце болеть начинает. — Нет, им плевать, — эта фраза добивает француза. Всю оставшуюся дорогу они идут в тишине.***
Сидя в приглушённом свете светодиодной ленты, проведённой по периметру уютной кухни, Антон успокаивается. Он согрелся горячим чаем, пока Арсений Сергеевич молча сидел напротив него с кружкой кофе и ждал, что ученик начнёт первым. — Это давно у меня в семье, Арсений Сергеевич, поэтому вам правда не стоило так беспокоится обо мне, — наконец, тихим голосом начинает объясняться Шастун. — Часто? — Часто, — на выдохе вторит ученик. — Долго? — Долго. — Ты можешь приходить ко мне каждый раз, как… Ну, ты сам понял, — не хотелось терзать раны мальчика. — Как эти два урода снова начинают свой концерт? — Так грубо, думаю, не стоит. Всё же, они тебя любят. — Лучше бы меня не любили, чем друг друга, — с отчаянием усмехается Антон. Надоело. — А меня они, Арсений Сергеевич, уже тоже давно не любят. Просто под ногами им мешаюсь и не даю спокойно развестись. Дополнительная бумажная волокита. — Не надо так говорить про себя, Тош, — Арсений считал, что ласковые обращения хоть немного сделают юноше приятно. И был чертовски прав. Антон таял от таких прозвищ, ещё и произнесённых голосом француза. — Возможно не стоит. Просто всех тех элементарных вещей, которые есть у обычных семей, у нас давно нет. — Каких же например? — мужчина с чего-то вдруг взял, что сможет заполнить семейные пробелы в жизни мальчика. — Не знаю… Элементарных объятий, — встретившись глазами с учителем, Антону стало не по себе, что так нагло намекнул своему учителю на, пусть и безобидные, но объятия. — Арсений Сергеевич, вам не стоит, — успевает протараторить юноша, когда мужчина уже встал из-за стола и подошёл ближе. Сев на диванчик и придвинувшись ближе к подростку, учитель спокойно обнимает до жути напуганного мальчишку. Долго ждать не пришлось, Антон обмяк, Арсения обняли в ответ. Робко, тепло и безумно нежно. С осторожностью. — Я не тот, кого стоит бояться. Ты можешь всё рассказать мне и попросить поддержки, — юноша не выдерживает напор эмоций и, хлюпая носом, начинает безостановочно рыдать в плечо учителя, вздрагивая плечами и телом. Ему надоело всё вокруг. Люди, обстановка, мысли о суициде, преследовавшие его на протяжении пары последних месяцев. И тут появляется грёбаный учитель французского, который уже сделал для него больше, чем кто-либо другой в его жизни. Он сказал самые важные для подростка слова и не постеснялся обнять. Арсений сам знает, как важны объятия в трудные моменты жизни, поэтому прижал к себе податливое тело посильнее, без малейшего желания отпускать сейчас.***
Арсений проводит подростка до самого дома в половине третьего часа, отдавая в руки родителям. У обоих оставшаяся ночь проходит неспокойно. Оба не могут уснуть из-за мыслей друг о друге. Один курил, сидя на широком подоконнике и смотрел на неубранный участок, второй утонул в своих мыслях и ночной тишине. Один вспоминал фантомные объятия на теле, второй стыдился за свою слабость, проявленную перед учителем. Но обоим стало легче.***
Воскресенье выдаётся молчаливым для всех. У Антона дома по прежнему душащая обстановка, и как сказала бы гадалка: «Плохая аура». Вечером его просят выкинуть мусор. На середине дороги он замечает местного кота Алекса. Он полностью чёрный, с большими жёлтыми глазами и маленьким кожаным ошейником. Кот сидел на краю дороги и мяукал, а как только заметил подростка пошёл следом за ним. Через широкую просёлочную дорогу, у мусорки, была небольшая детская площадка, которую построили своими руками здешние жители. Сев на одну из скамеек, Антон берёт на руки Алекса, садит его на коленки и начинает медленно гладить, проводя ладонью от головы до середины спины. Животное тихо мурлыкало, извиваясь под рукой юноши от удовольствия. Почему-то Шастун находит что-то общее между котом и учителем французского. Ах, да, мурлыканье. Вот, чем похожи эти двое. «Мурлыкать любят», — усмехается своим же мыслям юноша.***
— Сука, — вслух комментирует ситуацию Арсений, когда понимает, что мальчишка стал ему гораздо больше, чем просто любимым учеником. Сны ему не врали и всегда предупреждали о чём-либо: о смерти родственников, предстоящих ссорах и так далее. Сны с дорогими людьми снились редко, и зачастую это была Алёна с Кьярой. Значило это, что учитель этих людей любит взаправду и скучает по ним. Поэтому на трезвую голову вспомнив свой сон с участием Антона, он понял, что крупно попал.