***
Антон выходит из кабинета директора новой школы после того, как ему сказали «Взрослым надо поговорить». Здание самой школы снаружи не вызывало доверия, но внутри был сделан приятный современный капитальный ремонт. Директор здесь — это пожилой мужчина с сединой и залысиной на затылке. На первый взгляд достаточно серьёзен и суров, но оказался очень понимающим. Антон проходит несколько шагов и падает на мягкий диван напротив двери кабинета директора. В самой школе уже вовсю шёл учебный процесс, вроде как скоро должен закончиться третий урок. Болела голова. Из ближайшего кабинета выходит высокий, упитанный парень с короткой стрижкой. «В скобках икс в квадрате…», — успевает услышать Антон, пока дверь была открыта. Парень — по всей видимости ученик — косо глянул на Шастуна и направился на первый этаж. Не обратив на это внимание, Антон достал телефон, открыл телеграм и в сотый раз зашёл в диалог с Арсением. В последний раз он заходил в сеть в семь утра, написал с просьбой позже рассказать как всё прошло. Почему-то Антон подумал, что человек, записанный как «Любимый француз», вызывает много вопросов к себе, поэтому он заходит в телефонную книгу и переименовывает его как «Сеня». Посмотрев на новое название несколько секунд, Шастун добавляет в конце эмодзи сердечка и сохраняет изменения. Тем временем тот высокий парень поднимался на второй этаж, и на этот раз они пересекаются взглядами. — Не видел тебя раньше. Переводишься к нам? — голос парня показался Антону странным. — Ага. — А класс какой? — Девятый. Девятый «А». — Меня Илья зовут, — парень подходит ближе и протягивает руку для рукопожатия. — В мой класс переводишься. — Приятно, я Антон, — Шастун отвечает на приветственный жест. — Ладно, Антон, думаю, скоро увидимся, — после этих слов Илья завернул обратно в кабинет. — Всё, Антош, пойдём домой. Тебя взяли, всё хорошо, — Валя закрывает за собой дверь и жестом подзывает юношу. — В девятый «А»? — Да-да, именно туда, куда ты изначально хотел. — Круто, с одним одноклассником я только что познакомился. — Вот видишь, как замечательно. Кушать хочешь? — Нет, просто пошли домой.***
По вечерам Антону стало особенно не хватать душевных разговоров на кухне с кружкой чая или какао. В это время почти что одновременно приезжали с работы Валя и Андрей. Уставшие и желающие только поесть и лечь спать люди. Антон встречал их, разогревал еду и уходил обратно к себе в комнату, закрыв за собой дверь. Ему не хотелось общаться с ними, пусть он прекрасно знал, что желают они для него только хорошее. Они буквально приютили его у себя, а ведь могли послать далеко и надолго. Хотя даже с таким раскладом Антон не остался бы на улице, ведь есть Арсений Сергеевич, который всегда был с похожими положительными намерениями, только сделал он куда больше для него. В том числе и влюбил в себя. Случайно. Бег в толпе. Антон маневрирует среди десятков людей и двигается куда-то вперёд. Все толкаются, ругаются. Кто-то держит его за руку и ведёт. Страх, смешанный с волнением, но он точно знает, что доверяет тому, кто его тащит. В моменте становится легче дышать, он вываливается из бесконечной толпы и наконец видит лицо того, кто держал его за руку. Арсений. Его взгляд чуть напуганный, как когда он провожал Антона. Он сам не знает, чего ждать от будущего, но во сне он притягивает юношу к себе, обнимает и говорит, что теперь всё обязательно будет хорошо. Что Антон привыкнет жить так и что всё это лишь страшный сон.***
— Что-то вы совсем поникли, Арсений Сергеевич. Случилось чего? — Лариса Григорьевна, бывшая учительница французского в классе Антона, размешивала в кружке с цветочками кофе три в одном. — Всё в порядке, Лариса Григорьевна, просто этот снег под окнами уже так надоел. Скорее бы май, — Арсений отпивает немного чая, который он одолжил в столовой. В учительской тихо, несмотря на то, что сейчас большая перемена. — Слышала, что Шастун в Москву переехал. Не знаете случайно почему? — Семейные проблемы, — в памяти снова всплывает картина бездыханного тела матери Антона. — Проблемы, проблемы… У всех какие-то проблемы. Неужели надо было мальчика вырывать из привычной обстановки за два месяца до окончания учёбы? — женщина садится с другого края овального стола и в привычной манере закидывает ногу на ногу. — Там никак по-другому не получилось бы. Безвыходная ситуация. — Вы, я так вижу, в курсе всех дел. — Я помогал Антону. Давайте закроем эту тему. — Ну, давайте, — сёрбая, Лариса Григорьевна отпивает кофе. Она уже выучила, что если Арсений попросил, то лучше просьбу выполнить.***
Неделя безделья проходит незаметно. Антон привыкал к новой обстановке, к тому, что теперь Боню нужно выгуливать, и что теперь Арсения Сергеевича под боком нет и если что-то случится, то скорее всего придётся разбираться со всем самому, потому что крёстных в свои проблемы он ввязывать никоим образом не хотел. Каждую ночь перед сном Антон думал, как будет правильней поступить с чувствами к французу. В один момент всё вываливать нельзя, хоть Арсений обо всём догадался ещё давно. Но создавалось ощущение, как будто он играет в молчанку, и пока не скажет Шастун, не скажет и он. В итоге вопрос ночь за ночью оставался открытым и нерешённым. Ещё Антон вспомнил про своё хобби и теперь по вечерам снова выходил из дома и гулял по новым для него улицам и фотографировал всё, что нравилось. Ближе к концу недели он и Валя съездили в посёлок, чтобы забрать его компьютер, в этот же день он отредактировал фотографии. Особенно дорогие для себя он сразу же перекинул на телефон и скрыл в приватной папке. Сам Арсений не находил себе места. Всё было не так, резко навалившаяся работа вогнала его в апатичное и безразличное состояние. На переменах он больше не общался с Антоном по поводу какой-нибудь мелочи, ну, это если не считать нескольких сообщений в мессенджерах. И это удручало. Он привык пересекаться с изумрудными глазами ежедневно, но теперь его бриллиант забрали. Так неожиданно, что Арсений до сих пор не до конца осознал это.***
— Вот, дети, знакомьтесь, ваш новый одноклассник, — стоя перед всем классом солдатиком, Антон чувствовал себя кусочком сахара, который закинули к муравьям. Все пялились на него, рассматривали, как экспонат в музее. — Йоу, — он показывает знак пис, ведь это всё, что он из себя сейчас может выдавить. По кабинету волной прошла усмешка. — Ну же, представься, — классная руководительница — женщина средних лет с крашенными в блонд волосами и приятной наружности — изо всех сил старалась подбодрить слегка напуганного юношу, которого уже потряхивало от волнения. — Меня зовут Антон, скоро исполняется шестнадцать лет. Дылда, — он символично проводит рукой над головой, снова вызывая тихий смех, — но, говорят, хороший. — Прекрасная самопрезентация! — как-то слишком утрировано говорит женщина. — Присаживайся на любое свободное место. Рядом с уже знакомым Ильёй место было занято, поэтому Шастун сел на третью парту пустующего второго ряда. На нём была занята лишь одна парта — последняя. — А сейчас открываем тетради и записываем новую тему: «График парабола. Повторение».***
С трелью звонка возле Антона сразу же образовывается толпа заинтересованных новым человеком в их привычном кругу лиц. — Так Илья не пиздел! — глухо слышится из толпы подростков. За десятиминутную перемену Шастун знакомится с половиной класса, в том числе и лучшим другом Ильи — Эмиром. С первого взгляда он типичный ботаник-задрот, но даже после короткого диалога ты понимаешь, что это абсолютно не так. Со звонком на второй урок в кабинет входит высокая стройная девушка с русыми распущенными волосами. Небольшая чёрная сумка была накинута на плечо, улыбку украшала неяркая розовая помада. — Владислав Максимович, извините, грёбанные автобусы! Я не виновата, — молодой физик усмехнулся и жестом показал, что она может входить. — Ой, а у нас что, и правда новенький? — Я тоже хотел побеседовать с ним, Зой, читаешь мои мысли, — девушка поймала взгляд Шастуна и кокетливо улыбнулась. — Ну, вставай, Антон Шастун, — как только юноша поднялся, брови физика сразу же взлетели вверх. — Метр восемьдесят восемь, — предвещая вопрос отвечает Антон. — Неплохо. Но теперь я потерял свой статус самого высокого в этой школе, — с наигранной грустинкой в голосе говорит Владислав Максимович. — А чего это ты за два месяца до окончания учёбы решил перевестись? — в горле снова встал ком рыданий. — Переехал, — кратко и быстро отвечает юноша, дабы случайно не сдержать слёзы. — Ах, да, такое бывает. Как у тебя с физикой? — Не очень. — А с каким предметом очень? — С французским. Я хорошо его знаю и планирую сдавать на ОГЭ, — кто-то тихо сказал: «Бессмертный». — Молодец. Ладно, присаживайся, — сам физик встаёт и подходит к кафедре. — Ну, кто расскажет мне про альфа и бета частицы? На второй перемене вниманием Антона завладела Зоя. Как сказал Илья, она являлась местной Ларисой Гузеевой, все девочки у неё спрашивают про пацанов и наоборот. Лишь она одна знает про личные разборки практически каждого ученика в этой школе. — У меня единственный вопрос: занято ли на данный момент сердце Антона Шастуна? — Зоя всё записывает в толстый дневник, в котором помимо основных листков также вложено много посторонних. — Занято, — с полной уверенностью отвечает Антон. Зоя в момент расстраивается и осматривает класс. — Эх, столько девчонок будет страдать от безответной любви в следующие два месяца, — ответ парня она аккуратно записывает. — Кто же эта счастливая дама твоего сердца? — Этого я сказать не могу, — «потому что даже с полом ты ошиблась». — Антош, у нас девочки своеобразные, им надо знать всё. — Я могу сказать только то, что она высокая красивая брюнетка старше меня, — «Арсений Сергеевич, теперь вы девочка». — Вот как. Так и запишу, — и правда, сказанные слова Зоя записала. — Я у директора по-быстрому глянула твой адрес, нам по одной дороге домой идти, — девушка мило улыбнулась и подмигнула. — Прикольно, — вздохнул Антон и пожелал, чтобы этот день быстрее закончился, чтобы перед сном рухнуть в свои мысли.***
И ведь некоторые желания сбываются. От школы до дома Шастуну идти от силы пять минут и все эти пять минут Зоя не унималась с просьбой показать хотя бы фотографию его девушки. — Вот мой подъезд, я пошёл, — Зоя вцепилась ногтями в предплечье Антона и несильно сдавила хватку. — Антон, ну пожалуйста, покажи, — казалось, будто она сейчас на колени упадёт, чтобы увидеть желанное. — Хотя бы на секундочку покажи! — Аргх, хорошо! Только отпусти! — Зоя в момент заулыбалась, ослабила хватку и встала ближе к парню. Зайдя в свою приватную папку по паролю, Антон решает показать фотографию Арсения Сергеевича, которую он сделал на кануне отъезда. — Только перед тем, как я покажу тебе фотографию, я должен сказать две вещи. — Это какие ещё? — Зоя нахмурилась. — Во-первых, это мужчина, — у одноклассницы округлились глаза, она зажала рот и тихо запищала. — Тише, пожалуйста. — Да-да, извини, — Зою как будто ударили током, а в мыслях у неё лишь одно: «Одноклассник гей! Пизда ему, если кто-то узнает!» — Во-вторых, он очень красивый, — и после этих слов Антон показывает фотографию. Зоя выхватывает телефон и то приближает, то внимательно рассматривает лицо учителя. — А-фи-геть! А как его зовут? — наконец она возвращает телефон и ошеломлённо уставляется на одноклассника. — Вообще Арсений Сергеевич, но я называю его Сеней. — У-у-у, это так мило! — реакция Зои была точно такой же, как если бы на улице она случайно встретила корги или любого уличного кота. — А вы это… Вместе что-ли? — Нет, конечно нет, — устало говорит Антон. Он не хочет принимать этого факта. — Хотя я его правда люблю, а он знает об этом. Ну, точнее догадывается. — То есть у тебя типа любовь — это приятная боль? — Ага, как лицом об стену, — Зоя делает щенячьи глазки и обнимает Антона. — Ладно-ладно, мне не нужна жалость. — И ты ничего не собираешься с этим делать? — Абсолютно ничего. Во всяком случае пока. — Ах, френдзона погубит человечество.***
Зоя оказалась очень сообразительной и понятливой девушкой и всем, кто интересовался Антоном, она говорила, что у него есть девушка Есения. Многие фыркали, говорили, мол, она сама себе его забронировала и другим не даёт, но Зоя всё твердила своё, и в конце концов ей снова начали доверять. — Эй, Антон, здоров, — неожиданно для Шастуна к нему подходит лучший друг Ильи. Эмир, казалось, был чем-то озадачен и немного волновался. — Тут такое дело. Раз уж ты теперь в нашей компании и тем более общаешься с Ильёй, то ты должен знать кое-что. — Кое-что нехорошее? — Антон, копируя мимику Эмира, прислушивается к нему. — Да, — парень переходит на шёпот. — Он иногда принимает наркотики, а точнее метадон, — «ещё один» — думает Шастун. — Если вдруг заметишь, что он ходит вялым или чересчур улыбчивым, скажи мне, хорошо? — Окей. Спасибо, что сказал. Я понимаю тебя, уже откачивал человека, — Эмир вздёрнул брови. — Подробности, думаю, неважны, просто знай, что я в курсе. Кашоков медленно кивнул и отошёл к задним партам. Рядом с ними очередная девочка из младших классов интересовалась Антоном, на что Зоя в который раз отвечала, что тот занят. И снова грустные лица и слова: «А ну, покажи её!», а Зоя так и говорит им: «Высокая нереально красивая брюнетка старше него. Он не дал мне больше никаких данных про неё. Даже фотки не скинул!». И вроде как две недели новой жизни шли очень даже неплохо. Антон постепенно привыкал к новой обстановке, а Арсений Сергеевич наконец перестал чувствовать на себе вечные подозревающие что-то взгляды. Даже Вероника от него отстала. Наступил долгожданный для Антона апрель, который означал для него каждый год только одно — скоро день рождения. Правда в голове совсем не представлялось, как его отмечать в этот раз. Но об этом он подумает позже.***
— Малыш, я так соскучился по тебе, — парень проводит ладонью по талии, после переходит на живот и спускается чуть ниже. — Вадим, пожалуйста, прекрати, мне страшно, — Лена обеими руками отрывает от своего тела настойчивую руку. — Зайка, так не работает. Какому-то чепушиле с деревни ты дала, а своему суженному нет? Не думаешь, что немного границу переходишь? — у девушки снова всплывает та ужасная ночь в доме Арсения. Трава, грубое обращение и изнасилование. Такое не забывается. От такого сердце начинает биться чаще, глаза бегать по комнате, а холодный пот проходится по всему телу резким импульсом. — Поэтому я и не могу. Я тебя очень люблю, но давай попробуем позже. Я не смогу себя заставить, — слова злят парня и он сцепляет тонкие запястья девушки, сжимает их одной рукой и поднимает над её головой. — Прошу, Вадим! — уже взмолилась Лена. — Я не буду терпеть такое отношение к себе, — свободной рукой он резко поднимает майку, оголяя грудь девушки. В этот же момент девушка бьёт коленкой по паховой зоне и будучи на гране истерики отползает от когда-то любимого человека. — Что ты делаешь?! Вадим, ты… ты!.. — Лена, забыв о том, что на дворе ночь и она может разбудить соседей, кричит на парня, что напротив неё скорчился от боли и одновременно рычал от злости. — Вот же шлюха, — оскал виден даже в темноте. Спрыгнув с кровати, Лена хватает свой телефон с тумбочки, одёргивает футболку и выходит из комнаты. Маленькую уютную квартиру она покидает не задумываясь. Всё было хорошо, даже сказочно прекрасно. Но когда Лена рассказала об изнасиловании Вадиму и ждала от него совсем другой реакции, она поняла, что совсем скоро всё рухнет. Всё, что сказал её жених, было: «Вот как. Впрочем, нечего с чужаками из деревни после работы разгуливать». Девушка успела надеть только тапочки из-за страха того, что Вадим вот-вот выйдет из спальни и догонит её. Выскользнув за дверь, она цепляет на палец свою копию ключей. В подъезде жутко холодно и на коже сразу проступают мурашки. Её комплект ключей отличался от комплекта Вадима: у неё был доступ на крышу. Сдружившись однажды с консьержкой, та дала ей дубликат ключа от чердака дома, который вёл на самый верх здания. Твёрдым шагом она заходит в лифт, нажимая на кнопку самого верхнего этажа. Последние два месяца жизни сломали её полностью, и всё из-за того ужасающего вечера и Арсения в сочетании с травой. Сначала Лена лишилась нормального сна, чуть позже доверия родителей, последней каплей стали слова Вадима. Они планировали свадьбу в мае, рисовали сладкую жизнь в уютном гнёздышке. Но сейчас девушка падает на пол, зажимая себе рукой рот, а по щекам льются жгучие слёзы. Эта жизнь стала невозможной. Никакая психотерапия не поможет ей справиться с пережитым адом. Лена долго думала о самоубийстве, и вот перед ней распахиваются все двери. Лифт прибыл на последний этаж здания. На коленях она выходит из кабины, встаёт, звеня ключами, и направляется к лестнице. Стены пустующего подъезда отражают её рыдания и ей становится страшно от того, во что превратилась, казалось бы, жизнь мечты. Хотя Лена чувствует за это только свою вину. Она сама согласилась поехать с Арсением, сама предложила раскурить косяк на двоих. Дрожащими руками девушка открывает тяжёлую железную дверь. Разблокировав телефон, она заходит в чат с Арсением и пишет единой строчкой:Елена Лештаева Всё из-за тебя, ублюдок! 2:23
Следом Лена открывает заметки и пишет: «Попов Арсений Сергеевич изнасиловал меня 13 февраля, живёт в посёлке N, работает в гимназии учителем французского. В моей смерти винить его и меня. Я ненавижу себя и свою настоящую жизнь. Вадим, я люблю тебя, прости, что так вышло.» Оставив телефон без блокировки рядом с выступающим вверх дымоходом, она бросает вблизи ключи и на ватных ногах бежит к краю крыши. Лена не хочет в последний раз любоваться красотой ночного города. Не хочет слышать свои последние мысли, не хочет думать о том, что не успела сделать в этой жизни и о том, что она была бы хорошей мамой. Оттолкнувшись ногой от холодного края кирпичного здания, она пролетает несколько метров вперёд и начинает стремительно падать. Лена зажмурилась. В голове пошёл непроизвольный отсчёт секунд до соприкосновения с землёй. Раз, Два, Тр…