Калейдоскоп

Винтерс пропала на четыре дня, и Кайло весь извелся от беспокойства. Он успел несколько раз наведаться в кабаре и чуть не подрался с барменом Диком, пытаясь выведать у него хоть какую-то информацию о девушке или месте жительства тети ее подруги-китаянки. Конечно, Кайло прекрасно понимал, что нет у танцовщицы никакой пожилой, больной родственницы, но пытался делать хоть что-то, чтобы не сходить с ума от беспомощности. Брендол Хакс тоже едва не схлопотал от Кайло по зубам, когда в один из вечеров язвительно поинтересовался куда же запропастилась сладкоголосая сирена. С гаденькой улыбкой он запоздало поздравил коллегу по расследованию с помолвкой. И это было хуже всего, ведь мужчина не исключал мысли, что певица просто сбежала, испугавшись его напора. Жест с кольцом был непривычно импульсивным для Кайло, и являлся ничем иным, как приступом отчаяния. Их отношения были слишком сложными и запутанными, и он не знал, как иначе сказать осторожной девушке, что она действительно может ему доверять. Потому что больше не имело значения ни задание Герберта, ни ее почти не вызывающая сомнения причастность к убийствам. Он действительно был готов сорваться в любой момент и сбежать с ней на другой конец света, лишь бы спрятать подальше ото всех, кто угрожал ей. А продолжая оставаться здесь, в Берлине, она гуляла по самому краю бездны. Что, если за эти четыре дня с ней все-таки случилась беда, висевшая над ними дамокловым мечом каждое мгновение их сумасбродного счастья? Девушка спокойно могла погибнуть на задании, попасться в ловушку или в руки гестапо. Волноваться о ком-то было совершенно новым для Кайло чувством, и это ему совершенно не нравилось. Оставив попытки как-то отыскать Винтерс своими силами, он перешел к тому плану, который ему всегда успешно удавалось претворить в действие – запереться в своей квартире и напиваться в одиночестве. В конце концов, он уже давно не был наивным мальчишкой, чтобы поверить в то, что у них с прекрасной певицей есть хоть какой-то шанс на дальнейшую совместную жизнь. Конец их истории оставался вопросом времени, как и то, насколько трагичным образом ей предстоит завершиться. Он не ошибся. Потому что на пятый день на пороге его квартиры вдруг появилась Рената, и смотреть на нее было больно. Почти всегда сдержанная и хорошо контролирующая свои эмоции, в этот раз девушка выглядела так, будто за эти четыре дня прошла все круги ада и это смогло сломить даже ее сильный характер. Ее красные, словно она плакала много часов подряд, глаза, больше не сияли своим гипнотическим колдовским светом, щеки впали, а горделивая осанка сменилась сутулостью. Словно она вся пыталась сжаться в комочек, сгруппироваться, защищаясь от удара. Ее волосы и пальто были покрыты каплями дождя. Кайло бегло осмотрел девушку на предмет повреждений, но не нашел никаких следов причиненного ей физического ущерба. Он проводил ее в гостиную, усадил на разобранный диван и закутал в одеяло. - Ласточка, - ласково проговорил он, - куда ты пропала? Винтерс шмыгнула носом и тряхнула копной растрепанных, слегка влажных волос, откидывая их с лица, чтобы не лезли в глаза. И было в этом что-то такое знакомое, заставившееся мужчину невольно вздрогнуть. Девушка, пытавшаяся спрятаться за волной перепутанных прядей от окружающего кошмара. Скорчившаяся на полу, испуганная и загнанная. Как Рената сейчас. И как он прежде не замечал этого сходства? Может быть потому, что до этого момента певица всегда держала подбородок гордо вздернутым вверх и смело смотрела прямо в глаза? Такой разбитой Кайло видеть ее еще не приходилось. Или потому что он не хотел этого замечать? Мужчина потянулся поправить одеяло, сползшее с ее худенького, острого плеча, но Винтерс дернулась, как от удара и отшатнулась в сторону. - Что с тобой сделали? – не сдержался Кайло, с трудом сдерживая нарастающий внутри вместе с тревогой гнев, - кто это сделал? Я… - Нет, - перебила девушка, слегка качнув головой, - со мной никто ничего не делал. Я сама. Он терпеливо ждал, пока она решится продолжить свою мысль, но певица напряженно молчала и жевала губы. Ее слегка потряхивало, хотя в комнате была комфортная температура, а она была еще и завернута в теплое одеяло. Кайло уже всерьез рассматривал необходимость дать ей успокоительное, чтобы немного ослабить нервное напряжение. В эту неуютную тишину между ними вплетался звук дождя, стучавшего в окно. - Кайло… - наконец-то произнесла Рената дрожащим голосом. - Бен, - неожиданно для самого себя сказал мужчина и попытался улыбнуться ей ободряюще, - это имя, которое мне дали при рождении. Можешь так меня называть. Только ты. Пусть это будет нашим секретом, ладно? Рената изумленно моргнула, но потом судорожно затрясла головой. - Нет, не надо, - запротестовала она, хмурясь. Кайло присел перед ней на корточки, сохраняя при этом безопасную дистанцию. Неизвестно, что ей пришлось пережить за эти дни, и действовать с ней нужно было максимально аккуратно. Не стоило забывать также о том, что она, по его подозрениям, когда-то подвергалась насилию. Что, если это произошло снова? Мужчина вроде как не любил убивать людей, но сейчас испытал невыносимую потребность в том, чтобы найти виноватых в страданиях Ренаты и прикончить их голыми руками. О, это он мог. И даже разбивать кулаки не пришлось бы. Достаточно одного прикосновения. - Ты же не знаешь моего настоящего имени, - рационально рассудила Винтерс, слегка совладав с собой и как-то кисло улыбнулась. - Ты и не обязана открывать мне его, если не хочешь. С моей стороны это жест доброй воли, - попытался утешить ее мужчина, но, судя по ее по-прежнему крайне потерянному виду, довод не имел достаточной силы. Девушка поправила одеяло на своих плечах, спрятала под него свои замерзшие ступни в тонких чулках и зябко обняла себя руками. Она сейчас действительно была похожа на нахохлившуюся маленькую птицу. - Я хочу, - очень тихо, но уверенно заявила Рената, - хочу рассказать тебе правду о себе. Я думаю, что наступил подходящий момент. - Ладно, - Кайло кивнул, слегка ошарашенный внезапной переменой ее позиции в этом вопросе. Они вроде как решили довольствоваться малыми кусочками откровенности, которые могли позволить себе без особого риска для жизни. Все-таки эта девушка умела удивлять. И даже такая смятенная и несчастная, она по-прежнему оставалась крайне обольстительной и прекрасной, но уже по-другому. Теперь не хотелось снять с нее побыстрее платье и покрыть кожу цвета топленого молока поцелуями, а утешать и баюкать ее, как дитя. Защитить от того, что смогло сломать даже ее, стойкую и отважную. - Вопреки всем твоим подозрениям я не еврейка, - Рената болезненно скривилась, пытаясь заставить свой голос звучать непринужденно и насмешливо, - я немка и родилась в Дрездене. Меня зовут… звали Рейна Беккер. Когда умерла моя мать, мы с отцом переехали в Краков. Девушка сделала паузу, вероятно, собираясь с силами, чтобы продолжить свой рассказ, дававшийся ей не без труда. И Кайло тоже была нужна передышка, потому что от одного только упоминания этого польского города его бросило в дрожь и ему пришлось отвернуться к дождю за окном, чтобы скрыть перемену на своем лице и не напугать ее еще больше. Нет, пожалуйста. Нужно как-то попросить ее остановиться. Сказать, что все это уже не важно. Или честно признаться, что он не хочет слышать того, что, скорее всего, она скажет дальше. Кусочки мозаики наконец-то оказались на отведенных им местах, а хаотичные стеклышки калейдоскопа сложились в четкое, узнаваемое изображение. В лицо испуганной, плачущей девчонки на полу. Девчонки из его кошмаров, внешность которой менялась от одного тревожного сна к другому. Чтобы теперь обрести четкость. Не удивительно, что в первый вечер в кабаке Винтерс показалась мужчине смутно знакомой. Он не узнал бы ее черты, потому что не вглядывался в них в тот роковой день, боясь, что они отпечатаются в мозгу и потом сведут его с ума. Но невольно запомнил ее вздернутый подбородок, в попытке сохранить крупицы самоуважения; каштановые волосы с рыжиной, слегка вьющиеся на кончиках; тонкие запястья, которые он держал не сильно, но жестко, чтобы она не вырвалась. Он чуть не задохнулся от отвращения, кончая в еще теплое, но уже мертвое тело. И сбежал оттуда, как последний трус. Кайло настолько страшно было взглянуть в лицо этой девушки, что он так и бросил ее на том столе, не решившись даже перевернуть на спину и закрыть остекленевшие глаза. Как она смогла выжить? Мог ли он ошибиться, проверяя отсутствие пульса и делая заключение о смерти, потому что был в глубоком шоке? - Бен? – робко окликнула его Рената, пробуя на вкус доверенное ей тайное имя. Судя по нежности в ее голосе, она была польщена и оценила этот жест. Нежность? Не ненависть? - Да, - с трудом нашел в себе силы отозваться мужчина и кивнул, - продолжай. Он хотел бы взять сейчас ее бледные, продрогшие пальцы и согреть дыханием, но понимал, что трясущиеся руки его выдадут. Да и сомневался теперь, что имеет право притрагиваться к ней после… всего. Притронулся уже однажды. - В Кракове мы дружили с семьей евреев, - снова заговорила девушка, - родители и брат с сестрой. С мальчиком мы были одногодками, росли вместе… Со временем мы полюбили друг друга. Рената заинтересованно посмотрела на Кайло, пытаясь считать его реакцию на эти слова, но его остекленевший взгляд, направленный в окно, не дал ей никаких ответов. Она с трудом подавила тяжелый вздох. Он не хотел обидеть ее или задеть чувства, никак не отреагировав на трудное признание. Просто всеми силами пытался унять бурю, бушующую в его душе от каждого нового слова девушки, неминуемо приближающего их к катастрофе. Кайло гадал – узнала ли Рената его или нет. Если узнала, то почему еще не сказала об этом? Или именно к этому и вела этот разговор? - Началась оккупация, - она сглотнула ком в горле, - мы с отцом скрывали их в своем доме. И… Его даже не должно было там быть, черт возьми. Мужчина был оберст-лейтенантом медицинской службы и его полномочия никаким образом не касались арестов и репрессий. Однако, в тот роковой день его назначили сопровождать двух агрессивных отморозков, чтобы они не натворили дел и не поубивали по пути кучу мирных жителей, которые и так без особого восторга воспринимали присутствие оккупантов. Пока их непосредственный начальник был занят другими делами. - За ними пришли, и я помогла им бежать, но не знала, удалось ли им уйти, - тем временем продолжала Рената, и ее голос звучал на удивление ровно и отстраненно. Ей снова удалось взять себя в руки и совладать с бурлящими внутри эмоциями. Эта черта в ней восхищала. Как ни странно, девушка ничего не сказала о том, что произошло в момент визита военных в их с отцом квартиру, полностью опустив подробности. Возможно, она просто до сих пор не способна была не то, что вспоминать, а тем более рассказывать кому-то об этом. Может быть, это все-таки была не она? Есть ли хотя бы крошечная надежда, что это не более, чем совпадение и просто похожая история, в которой Кайло не довелось сыграть роковую роль. Мало ли поляков укрывало в своих домах друзей и соседей евреев? Кайло, к сожалению, прекрасно понимал, что обманывает себя в жалкой попытке отсрочить неизбежное. Момент, когда ему придется признать, что его прекрасная, хрупкая, сильная Рената – это та самая девчонка, которую три года назад он изнасиловал и убил, оправдываясь благими целями. Память с готовностью дорисовала детали, которых не доставало все эти годы мучительных сожалений и ненависти к себе. Ее рыже-каштановое каре, растрепанное после того, как она получила по ребрам от мерзкого капитана Мюллера, но при этом, уже привычно поднятый вверх подбородок и прямая спина. Заплаканные зеленые глаза, смотрящие сквозь пряди волос прямо и с вызовом, совершенно без страха. Ее бархатный голос, повторяющий «пожалуйста, не надо». - Я думала, что он умер, - говорила Рената, и смысл сказанного ей стремительно ускользал от охваченного ужасом и отчаянием сознания мужчины. О ком она говорит? Он с трудом выбрался из своих мыслей и внимательно посмотрел в лицо девушки, пытаясь понять, что она чувствует в этот момент. Певица выглядела печальной, потерянной, но в ее глазах не было гнева, только нежность. - Но четыре дня назад мы встретились снова. Ему, оказывается, удалось убежать, - по щеке девушки скатилась одинокая слезинка, и Кайло едва удержался, чтобы не поймать ее пальцами, - я думала, что это шанс вернуться к той жизни, которую мы потеряли. Но… все уже не может быть как прежде… я такая дура! – она всхлипнула, но сдержалась и не позволила слезам пролиться из повлажневших глаз, - я так ошиблась. Прости меня. Пожалуйста, прости. Я… я изменила тебе. Стоп. Что? Мужчина окончательно растерялся, а сбивчивая, импульсивная речь Ренаты запутала его окончательно. Шестеренки в мозгу вращались мучительно, почти со скрипом, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию. Она разве не собиралась сказать, что вспомнила его? Ну и там… ударить? Или попытаться убить? Это было бы логично. Нормально. А то, что происходило сейчас нормальным не было. - Правда? – выдавил Кайло из себя охрипшим голосом. Его дурацкий вопрос подействовал на девушку отрезвляюще, она нахмурилась и даже на мгновение вернула своему лицу прежнее, насмешливое выражение. Но потом, вероятно, вспомнила о предмете их разговора и смягчилась, передумав отпускать колкость. - Мне жаль, - вздохнула она, - если ты захочешь после этого порвать со мной, я пойму. Но…- она смущенно опустила взгляд, - я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Может быть, она в своих расстроенных чувствах позабыла язык и перепутала слова «люблю» и «ненавижу»? Это единственное рациональное объяснение происходящего. Иначе все это полнейшее, беспросветное безумие. Мог ли Кайло допиться до настолько нереалистичной горячки? - Бен? - Да, я тоже тебя люблю, но… - он и сам не заметил, как произнес вслух эти запретные слова, которые не решался озвучить даже про себя. Потому что это была, мать ее, катастрофа. Но сейчас это вышло так легко и естественно, словно в этом не было ничего предосудительного. - Но? – Рената слабо улыбнулась, хотя глаза ее были по-прежнему влажными от невыплаканных слез, - говорить «но», вроде как, моя привилегия, - в другой ситуации он обязательно оценил бы ее попытку пошутить, - ты меня не простишь? - Прощу, - особо не раздумывая, ответил мужчина. Он пребывал в таком смятении, что не способен был даже поразмыслить о том, что его сладкоголосая сирена говорила об измене с другим мужчиной. Понять свое отношение к этому. Прежде Кайло с подобным еще не встречался, хотя и связей с женщинами, дольше пары недель, он не заводил. И уж точно никому не дарил кольца, символизирующие серьезность его намерений. Возможно, как только пройдет шок, ему станет довольно неприятно от мыслей об этом. В худшем случае – больно. Но… в его голове навязчиво крутилась одна-единственная неоспоримая истина, которая была куда важнее всех этих обстоятельств. Рената его не вспомнила. Но обязательно вспомнит. Это вопрос времени. И как только это произойдет, случится настоящая катастрофа, особенно после их сегодняшних признаний и откровенности. Едва ли девушка сможет его простить. Едва ли это вообще возможно – простить такое. Рената тем временем отпихнула от себя одеяло, сползла на пол, чтобы оказаться рядом с мужчиной и обняла его за плечи, прижимаясь своим лбом к его. Они просидели так довольно долго, слушая дождь за окном. - Увези меня отсюда, - прошептала девушка тихо и нежно, - я готова. Они оба были совершенно правы в тот момент, когда предостерегали друг друга, что их связь не закончится ничем хорошим. Но даже не попытались остановиться вовремя и не позволить этому зайти так далеко. И самым страшным для Кайло было не то, что однажды девушка узнает в нем того, кто сломал ее. А быть рядом с ней и осознавать, что это он – то самое чудовище, оставившее шрам на ее душе; чудовище, которое он хотел бы уничтожить. Видеть кошмары не с абстрактными образами, а с ее участием. Любить ее, понимая, что он не имеет на это никакого права. Не смотря на то, что в этот час Староместская площадь была забита людьми под завязку, Кайло каким-то чудом умудрился выцепить из пестрой толпы знакомую фигурку. В первое мгновение он был уверен, что ему показалось. Но девушка с фотоаппаратом моментальной печати повернулась в его сторону, тряся в воздухе только что сделанным снимком, и он понял, что не ошибся и не принял за старую знакомую случайную прохожую. Рей, как обычно, довольно радикально изменила свой имидж, но все равно была узнаваема. А кожаная куртка и высветленные, довольно длинные волосы ей чрезвычайно шли. Мужчина сомневался всего мгновение, прежде чем направился к девушке, лавируя среди толкающих и громко галдящих туристов. Нельзя было позволить ей просто уйти и раствориться среди толпы незнакомцев. - Фройлен, - ласково протянул Кайло, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза Рей при виде него. - О, - изумленно сказала она, слегка нервно прижимая к себе руку с фотоснимком, словно стеснялась его содержимого, - вот это встреча. Она слегка нервно огляделась по сторонам, словно кто-то мог подслушивать их разговор. - Следил за мной? - Не поверишь, это чистая случайность, - возразил мужчина. - Не поверю, - подтвердила Рей, спуская со лба солнцезащитные очки и пряча за ними свои прекрасные зеленые глаза, - таких случайностей не бывает. Они помолчали некоторое время, стараясь смотреть куда угодно, но не друг на друга. Не спешили расходиться, просто стояли среди толпы. Впрочем, место для этого было не самое подходящее – сновавшие вокруг люди периодически задевали их локтями. - Пройдемся? – предложил Кайло, уверенный, что девушка сейчас откажется и словесно отправит его в одиночестве совершить пешее эротическое путешествие, но она внезапно оказалась вполне дружелюбно настроена и согласилась. Они дошли в прежнем, неловком молчании до набережной Влтавы и Рей остановилась, чтобы сделать снимок открывающегося оттуда вида на старинные дома и замок на холме. Она комически долго трясла фотографией, пока на ней не проявилось изображение. - Зачем ты пользуешься этим старьем? – не удержался от комментария мужчина, - купила бы себе нормальную камеру. Мой айфон и то лучше снимает. - Мой айфон, - с готовностью передразнила Рей и хитро прищурилась, - я консервативна в этих вопросах. Да и эти фотки получаются сразу, а цифровые нужно где-то печатать. - Должно быть ты страшно занята, раз тебе некогда печатать фотографии, - поддел ее Кайло, замаскировав за этой колкостью вопрос о том, чем теперь живет его бывшая возлюбленная. Он слабо надеялся на то, что она стала менее скрытной и примется рассказывать о своих делах, но Рей удалось его удивить. - Я собираюсь уехать туда, где негде этим заниматься, - заявила она и вложила готовый снимок в книгу какого-то модного чешского писателя, которую выудила из своей сумочки. - И где же это? На северном полюсе? - Нет, в Норвегии. Там маленький поселок, где живут одни фермеры, - честно сказала Рей, - я устала от больших городов и… людей. Вот прощаюсь с Прагой. - Давно ты здесь живешь? – каждый вопрос мог оказаться последним, поэтому мужчина торопился задавать их, пользуясь тем, что она не сопротивляется. Девушка все-таки в любой момент могла взбрыкнуть и закрыться в себе. Или попытаться сбежать. Или выкинуть что-то эксцентричное в духе ее вздорного нрава. - Пару лет, - без особого энтузиазма откликнулась она и решила, что наступила ее очередь проявлять любопытство, - а ты? Вероятно, ей стало не по себе от мысли, что они, оказывается, находились в одном и том же месте, пока она чувствовала себя в безопасности. Но Кайло поспешил ее успокоить: - Я приехал по работе. Вот выдалось немного времени, чтобы посмотреть достопримечательности. - О, тогда очень советую посетить еврейский квартал и кладбище, - с ядовитой улыбкой предложила Рей, - и закончить мостом самоубийц. - Только если ты возьмешь на себя роль экскурсовода, - хмыкнул мужчина. Девушка сняла солнцезащитные очки, и какое-то время они неотрывно пялились друг другу в глаза. Ей первой надоело играть в гляделки, и она отвела взгляд. - Обычно при встрече мы дрались или трахались, - заметила она. - Здесь для этого слишком много случайных людей, - сказал Кайло, - может за шестьдесят лет мы наконец-то научились цивилизованно общаться? - Едва ли, - возразила девушка и тепло улыбнулась. Она отчего-то выглядела слегка смущенной, но это было намного лучше, чем если бы ее, как обычно, перекосило от гнева или ужаса. Слишком сложно было волочить за собой их липкую совместную тьму в такой солнечный день, посреди красивого города, полного туристов и отдыхающих горожан. - Как ты думаешь? – снова заговорила Рей после паузы, - это будет нормально, если мы просто погуляем вместе? А потом я уеду в Норвегию, а ты обратно в ту дыру, откуда ты взялся. - Лондон – не такая уж и дыра. - Ох, опять Лондон, - девушка фыркнула и страдальчески закатила глаза, - не думала, что ты захочешь вернуться туда после шестьдесят четвертого. Мир бесконечно огромен и ты мог выбрать любое другое место. - Ага, а еще в мире куча классных, новых технологий, но ты упрямо игнорируешь их существование, - парировал Кайло. - Давай, начни рассказывать мне о достоинствах айфонов и я скину тебя в реку, - пригрозила Рей. Не смотря на шутливо-строгий тон, ее голос звучал удивительно мягко. Кайло смерил скептическим взглядом ее невысокую, хрупкую фигурку. Они уже давно убедились, что в этом противостоянии физическое превосходство было не на стороне девушки, даже когда ее силы подпитывал клокотавший внутри гнев. Но гнева… не было. Тринадцать лет назад она готова была вырвать ему зубами трахею, а теперь общалась как со старым другом. Только вот друзьями они никогда не были. И последний раз нормально общаться у них получалось больше полувека назад, в тот недолгий период, когда Рей носила его кольцо и они были… почти счастливы. Счастливы, без всяких почти. Воспоминания об этом прекрасном времени вызвали у Кайло приступ меланхолии, и он полез в карман пиджака за сигаретами. Он предложил девушке закурить тоже, и после некоторых раздумий, она согласилась угоститься. - Ты женился снова? – вдруг спросила она. Так неловко она пыталась спросить есть ли у него сейчас отношения. - Нет, - быстро ответил мужчина и хмыкнул, - слишком велик риск, что появишься ты и опять все испортишь. - Я больше тебя не искала. - Я знаю. Рей вдруг накрыла его руку, до того беззаботно лежавшую на каменном парапете набережной, своей узкой ладонью. Но выражение ее лица, подставленного теплому ветру, было непроницаемым. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, а Кайло последовал ее примеру. Пахло водой и солнцем. И покоем. - А если я тебя поцелую, это будет неуместно, да? – спросила девушка, открывая глаза и хитро косясь в его сторону. - Ты можешь попробовать, - благословил ее мужчина. И Рей с готовностью преодолела разделяющее их расстояние, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ и прижалась своими. Робко, почти невинно, словно боялась, что в любой момент Кайло ее остановит и оттолкнет. Но он совершенно этого не хотел, и, напротив, обнял девушку за талию, теснее прижимая к себе. - Только когда ты соберешься напасть на меня, предупреди. Нужно будет уйти в безлюдное место, чтобы не пострадали невинные, - прошептал он Рей в губы между поцелуями. Она тихо рассмеялась. - Я и сейчас не против поискать менее людное место, - усмехнулась девушка. И Кайло стало спокойно от чувства правильности происходящего. Их встречи всегда были такими - переполненными страстью и эмоциями. Вести отстраненно светские беседы у них не получалось никогда, как и делать вид, что у них вовсе нет того самого насыщенного, временами крайне печального прошлого.