Мой дворецкий — призрак

Проснулся Гриан в холодной и освещённой серым дневным светом комнате, будто предыдущего вечера и не было совсем. Тем не менее, откинув одеяло и встав на холодный пол, парень увидел за каминной решеткой свежие угольки. Он не просил Скара, чтобы тот поддержал огонь до утра, так что проснуться в холоде было честно, но в душе самую толику обидно. Переодевшись в повседневную одежду, из которой ярким пятном выбивался застиранный красный свитер, он зацепил за вырез свитера очки. Поправляя рукава рубашки под свитером и воротник, Гриан невольно вспомнил, как к его выбору одежды относились родители. Те вечно недовольствовали при виде его излюбленной кофты, говоря, что наследник волшебного рода Уингд не должен выглядеть так, что парень успешно игнорировал. По неизвестной причине его никогда не выпускали в свет, так что носить что-то простое и современное, а не вычурное было легче и удобнее, и ему не сильно запрещали, только ежедневно ворчали в начале дня. Хотя больше никто ворчать не мог. Отмахнувшись от печальных мыслей, он с усмешкой вспомнил, как находил уже прочитанные письма от других родов, в которых взрослые главы также жаловались на вольности своих детей в плане выбора одежды и даже поведения. Гриан не был единственным, и это радовало. Выйдя в тёмный коридор, наследник отправился в сторону кухни, к лестнице на первый этаж. Окна были в основном в комнатах, коридоры редко прилегали к внешним стенам и не освещались естественно в отличие от большинства помещений. Классические коридоры оснащались канделябрами вдоль стен, и, так как сейчас их зажечь было некому, Гриан шёл в полной темноте — незначительные полоски света выглядывали из-под дверей и ни на что не влияли. К сожалению, особняк был настолько старым, что в некоторых местах нельзя было провести ни электричество, ни современное отопление. Пройдя огромную и пустующую столовую насквозь, парень оказался на пороге кухни. Он заглядывал сюда в неуверенности последние несколько дней, полный разочарования в себе, сознавая — он не умеет готовить. Вообще он и не должен уметь, судя по обычаю в особняке, а его издевательства последние несколько дней в виде подгоревшей пересоленной яичницы и кривых бутербродов — издержки его секретных вылазок на кухню и наблюдения за происходящим в прошлом. Иногда добрые кухарки давали ему, ещё несмышлёному цыпленку, печенье или кекс из своих закромов, но их Гриан опустошил ещё в первые дни своего одиночества. — Доброе утро, Гриан, — кстати насчёт одиночества, — тебе подсобить с завтраком? А то, насколько мне было слышно последние дни, у тебя с ним проблемы? — И тебе утра, Скар... — парень почти не удивился призраку, проходя вглубь кухни и замечая его, облокотившегося на плиту. — А ты можешь помочь? — Запросто, — насмешливо кивает он. На молодом человеке нет шляпы, а вместо пиджака надет зеленый жилет. — Для Скара н-нет ничего невозможного, — призрак странно запинается в середине предложения, но Гриан не обратил на это внимания. Через несколько минут на одном из рабочих столов кухни рядом с наследником стояла тарелка с омлетом и чай, но хотя бы последнее он умел делать самостоятельно. — Спасибо, Скар, — произносит Гриан, позавтракав. Пустая тарелка с кружкой пропадают из-под его носа. — Тебе действительно лучше почаще благодарить меня, — улыбается довольный собой призрак. — Я действительно не обязан делать некоторые вещи, но помогаю тебе, потому что хочу, и потому что больше никто не в состоянии. — Скар. — М? — парень с вопросом поднимает взгляд от ногтей к недовольному Гриану. — Тебе не кажется, что ты фамильярничаешь слишком сильно? — говорит наследник жёстко, вспоминая недавнее прошлое. Он не часто так разговаривал с прислугой и скорее пародировал отца, потому что подобное поведение не было в его характере, но пользоваться этим и осаждать кого надо Гриан умел. По лицу Скара пробегает непонятная тень, и он поджимает губы, уведя свой зеленый взгляд. — Прости, Гриан, — в голосе и на лице раскаяние, призрак неловко улыбается. — Кажется я немного увлёкся. Уингд кивает, мысленно добавляя плюсик к суждению о Скаре-аристократе с тем, как он фривольничает и надменно говорит, хоть и шуточно. Он принял извинения, но в голову закралось забавное подозрение. — Я тут понял, а почему ты вообще оказался заперт в той комнате? И кто ты по существу? — решил спросить Гриан, смягчив тон голоса. — Ну-у, — взгляд Скара заметался по кухне, даже с какой-то паникой. Он точно не ожидал подобного вопроса. Парень посмотрел в пол, барабаня пальцами по ближайшей поверхности, раздумывая над ответом. Гриану показалось это поведение интересным, будто Скар действительно напортачил в прошлом. Наконец призрак несмело взглянул на собеседника с какой-то неловкостью: — Может быть я действительно фамильярничаю слишком сильно или слишком много. Знаешь, это очень давняя история, двести лет, все дела, но я провинился перед тогдашним Господином и поэтому оказался заперт, — усмехнулся Скар, вновь отводя взгляд. Что-то в его виде так умилило Гриана, что на момент он не заметил, как перестал дышать. — Всё-таки я действительно должен помогать владельцу особняка, а не... Гриан? — Кхе-кх, да, Скар, я в порядке, — он протяжно вздохнул, наконец перестав кашлять после того, как неожиданно подавился. — И, знаешь, я почти не удивлен тем, что ты рассказал, — усмехнулся он в итоге. — О, неужели я настолько предсказуем? — ярко улыбнулся Скар. Вдруг призрак выпрямился и, в мгновенье ока переместившись к наследнику, навострил уши в сторону выхода из дома. — Что-то не так? — спросил Гриан. Скар же будто подслушивал что-то, находящееся далеко, а его глаза искрились зеленым — верный признак использования магии. — Кажется, к тебе гости. — Кто же? — Вроде бы юрист. Уингд скривился. Мистер Уоллис ему был неприятен из-за своей дотошности и острого желания разобраться с вещами третьей важности завтра, а первой — вчера. В день, когда все не проснулись, ещё тогдашний дворецкий взял на себя самоуправление, потому что Гриан выпал из реальности по понятной причине, разослал письма от себя, как доверенного лица, всем, кому нужно, о смерти главного Уингда и большинства его семьи, и в тот же день заявился Уоллис, пытаясь чего-то добиться от травмированного наследника. Дворецкий же попросил юриста оставить его в покое на пару дней, а на следующий день исчез вместе со всей прислугой. И на и так сделанном спасибо, рассуждал оправившийся от потрясения Гриан. — Можешь встретить его? — спросил парень с толикой надежды, успев привыкнуть к помощи Скара. — Мог бы, — тот пожимает плечами, — но он может это неправильно понять. — В смысле? — Меня можешь видеть только ты, — хмыкнул призрак. — Так что я не думаю, что юрист из обычного общества будет рад распахнутой магией двери, за которой пусто. Как минимум, это просто невежливо! — он всплеснул руками. — Хорошо, я понял, — пробормотал Гриан себе под нос недовольно. Он встал из-за стола со вздохом и поплёлся в сторону парадного входа. Его совсем не радовала эта бюрократическая мишура, требующая подписывать вагон и маленькую тележку бумаг, которая ожидала его ближайшие годы и которая свалилась на него столь внезапно. Также внезапно его вдруг подхватил холодный зелёный вихрь, и через момент Уингд стоял в середине просторной комнаты напротив главного выхода из дома. В воздухе разлилась трель звонка. — Что это было? — Гриан повернулся к призраку, стоящему за его спиной. — Ну, просто я решил помочь тебе ещё так, — он пожал плечами. — А теперь иди, тебя ждёт человек. — и толкнул парня холодной рукой к двери. Не в лучшем настроении встретив мистера Уоллиса, Гриан провёл его в кабинет, который находился по-близости и который теперь принадлежал ему, а не его отцу. Крикливым голосом юрист ещё по пути начал перечислять вещи, требующие немедленного разрешения, на что наследник, не слушая, безропотно соглашался. Уже в кабинете гость вывалил на стол стопку бумаг, которую Гриану надо было подписать, и которая касалась перехода всего имеющегося капитала под его управление. Уоллис тыкал пальцем в места для подписей, объясняя некоторое тонкости снисходительным тоном, что начинало раздражать Уингда, потому что он не был глуп. Его готовили к этому ровно пять лет, с пятнадцатилетия до самого двадцатилетия. Отец рассказывал ему о всех делах, касающихся его семьи, но достаточно поверхностно, но его заставляли познавать юридические и экономические тонкости со специально нанятыми преподавателями, и это Гриан вспомнил вещи, касающиеся только насущного вопроса. Юрист же к нему относился, словно к несмышленому ребенку, хотя наследнику скоро исполнится двадцать один, жаль на росте это не особо отражалось. Тем не менее сейчас перечить желания не было совершенно — единственному Уингду для начала надо встать на ноги и уже после этого делать себе имя. — Здесь же медицинское заключение о смертях. — Гриан очнулся от собственных размышлений на этих словах и прислушался, смотря на документы. — В общих чертах, все погибли от естественной остановки сердца, никаких инфарктов или других сердечных болезней... — Как? — перебил он громче, чем рассчитывал. Это в нём говорил шок. — Они не могли все умереть одновременно по естественной причине! — ... Не зафиксировано, — договорил перебитый Уоллис, с неприязнью взглянув на Гриана. — Это официальное заключение врачей, мистер Уингд, и вы не можете на него повлиять. — Но это просто нелогично! — вспылил наследник, хлопнув по столу ладонями и встав. — Там было много людей, которые просто не могли умереть так! Они не были старыми! — Как бы вам не хотелось, от обычных людей вы точно не добьётесь большего результата, когда дело касается вашей родовой магической чертовщины, — повысил голос и юрист, перестав следить за языком. От его слов Гриана окатило холодом. Он молча сел и взглянул на гостя, чувствуя, как внутри клокочет гнев. — Не хотите повторить, что только что сказали? — убийственно спокойно спросил наследник, будто всё его раздражение вдруг покрылось ледяным коконом, сбившись в одну плотную живую кучу в середине груди. Юрист вздрогнул под этим взглядом, запнулся, соединил кисти рук. — Прошу прощ... — Есть что-нибудь ещё, или это всё? — холод продолжал сжимать голову в тисках, и Гриану было почти неприятно. Иней будто покрывал каждую клеточку его тела под кожей, протыкая маленькими иголочками, замораживая активность. Уингд не мог пошевелиться то ли от гнева, то ли от пресловутых иголочек, лишь молча смотрел на Уоллиса, который сначала что-то вспомнил, вскинув палец, потом вновь запнулся и, бормоча нескладное отрицание, подорвался собирать бумаги. Когда же он, всё сложив, стоял у двери, Гриан уточнил: — Вас проводить? — Н-нет, благодарю, я сам. — и исчез за дверью. Охвативший парня холод вдруг пропал, скопившись на левом плече, где Гриан увидел ладонь Скара. Призрак довольно улыбался. — Ты снова что-то сделал? — Да так, всего лишь посмотрел на него, — ответил Скар, наклонив голову в сторону и сверкнув доброжелательным травяным зеленым в глазах. Тем временем мистеру Уоллису, шагающему прочь от поместья Уингдов, казалось, что его ещё долго будет преследовать в кошмарах тот пробирающий до дрожи холодный взгляд неприятных зеленых льдинок вместо привычных карих глаз Гриана. Он не был верующим, но перекрестился на всякий случай.