***
В дом графа Крушинина принесли письмо. Алексей Георгиевич, который, по всей видимости, его с нетерпением дожидался, немедленно вскрыл конверт. Пробежал глазами по строчкам, но вслух ничего не сказал. Некоторое время он стоял в раздумьях; наконец, подошел к сестре. — Послушай, Ксю: мне сейчас нужно нанести один очень важный визит. Составишь мне компанию? — Ты куда-то собрался? — По дороге объясню. Ксения Георгиевна согласилась: делать все равно было нечего.***
Анна не имела привычки спать днем, за исключением, пожалуй, тех редких случаев, когда ей нездоровилось. Но сейчас она, послушавшись Якова Платоновича, отдала распоряжения Наталье насчет ужина, затем легла в постель. Смутное предчувствие подсказывало, что в ближайшие дни выспаться по-человечески ей не удастся... "По-видимому, к тому же предположению пришел и Яков — умом, конечно, не интуицией. Но он это тоже понимает. Что-то произойдет в ближайшие дни, и мы пока с ним не в силах это остановить..." Молодая женщина закрыла глаза и почти сразу же провалилась в глубокий сон. Проснулась она от того, что внезапно ей стало страшно. Это был не кошмарный сон... Кошмарами она мучилась с юных лет; иногда они приходили к ней часто, почти каждую ночь, иногда реже. Обычно они доставляли девушке немало неудобств, но в целом было довольно терпимо. На этот раз страх был беспричинным, и это вызвало у нее недоумение. Анна быстро привела себя в порядок. Вскоре в дверь постучалась горничная: — Анна Викторовна, к вам господин Крушинин с сестрой... Недоумение сменилось на раздражение и досаду. Потребовалось несколько секунд, чтобы скрыть подступающие эмоции и спокойно ответить: — Проси. Я сейчас выйду. Выйдя в гостиную, надела маску невозмутимости. — Добрый вечер, господа. Признаюсь, не ожидала вашего визита. Алексей Георгиевич вел себя крайне учтиво. Нежно поцеловал ее руку в белой перчатке. — Добрый вечер, Анна Викторовна. — Вы собирались встретиться с Яковом Платоновичем? Ксения Георгиевна ехидно улыбнулась. — Вовсе нет. Мы с братом хотели бы обратиться к вам за помощью по одному очень деликатному делу. "Опять придется кого-то вызывать", — подумалось Анне Викторовне. — Извольте. — Дело в том, — Алексей говорил с расстановкой, стараясь выверить каждую фразу, — что мне очень нужно связаться с духом моей покойной матушки. Понимаете, она скончалась много лет назад... Анна уже хотела было им отказать (неважно, под каким предлогом), но вдруг за спиной Алексея возник дух графини Крушининой и так умоляюще поглядел на нее, что девушка нехотя согласилась. — Необходимо сесть за стол и крепко взяться за руки. Ксения недоверчиво скривила губу, но промолчала. Анну не огорчило ее отношение: ей часто приходилось сталкиваться со скептически настроенными людьми. — Вы хотите спросить у духа что-то конкретное? Алексей заглянул ей в глаза. — Не знаю... Просто очень хотелось с ней поговорить. Хотя бы один раз, хоть минуту... Внезапно всех троих словно ударило электрическим током. Анна, вздрогнув, упала лицом на стол. Почти сразу поднявшись, заговорила не своим голосом: — Алеша, Ксюшенька моя, что же вы делаете, одумайтесь! У Ксении глаза полезли на лоб: она узнала голос покойной матери. — Одумайся, Алеша, не повторяй давних ошибок! Не делай этого! Алексей дрожащим голосом спросил у нее: — Маменька, это п-правда? — Поезжай в Смоленск, как ты и хотел. Там всё узнаешь... — по лицу Анны (или Марии Афанасьевны Крушининой?) полились слезы. — Прости меня, Алеша, прости меня, если можешь! Я очень виновата: перед Володей, перед Георгием, перед вами всеми! — разрыдалась она, затем вновь рухнула без чувств. Спустя пару секунд, когда дух Марии Крушининой исчез, Анна Викторовна окончательно пришла в себя. Лицо ее было мокрым от слез, глаза покраснели. У Алексея Крушинина заметно тряслись руки; его сестра пыталась отдышаться. Наконец молодой человек спросил: — Госпожа Штольман, прошу вас, объясните, что все это значит? Анна резко встала. Вытерла лицо платком. — Боюсь, я не смогу вам этого объяснить. Мне неизвестны события, происходившие в ту пору в вашей семье... — Что же, придется мне в ближайшее время заглянуть в семейный архив. Поищу разгадку там. Наталья тем временем стояла за дверью и подглядывала в замочную скважину. "Вот ведь чудеса-то какие на свете бывают... Расскажу кумушкам — не поверят, скажут, что вру..." — Послушайте, Анна Викторовна, — окончательно пришел в себя молодой граф. — Я хотел бы вас пригласить на небольшую прогулку. Погода нынче чудесная... — Благодарю, но я бы предпочла сегодня остаться дома. Раздался стук в дверь. Наталья, отвлекшись от интересного занятия, нехотя направилась в прихожую, открывать. — Кого там нелегкая принесла... Из-за двери послышался звонкий голос Татаринова: — Я к Якову Платонычу... Он сейчас дома? — Нет, так и не возвращались... — Тогда к Анне Викторовне... — У них сейчас гости... — Я по срочному делу. Увидев, что пришел Анисим Петрович, Анна заметно повеселела. — Господа, позвольте вам представить моего друга, господина Татаринова... Столкнувшись взглядом с Крушиниными, Анисим пожалел, что не подождал начальника за дверью. Ксения Георгиевна скользнула по нему взглядом, словно по предмету мебели; впрочем, ей, по всей видимости, было не до него. А вот ее брат тут же смерил его дерзким презрительно-оценивающим взглядом. Татаринов сразу вспомнил о том, что и костюмчик у него был более чем поношенным, и шевелюра как у крестьянина, и усы кривовато подстрижены... Анисим был младше Алексея Крушинина на три года, но рядом с ним выглядел почти на год его старше — на двадцать шесть. К радости молодого человека, Алексей поспешил откланяться. — Благодарю вас, Анна Викторовна. Вы даже не представляете, как вы мне помогли... Он взял под руку свою сестру, все стоявшую в оцепенении. — Честь имею. Анисиму показалось, что сразу после их ухода госпожа Штольман облегченно вздохнула. Выглядела она как-то неважно. — Анна Викторовна, тут Александр Федорыч просили передать Якову Платонычу... — Что-то по делу об убийствах? — Так точно-с. Стало известно, что Марфа Глушко поехала в Петербург, чтобы проведать своего жениха. Жених ее еще весной уехал в столицу на заработки... Пафнутием Киреевым его звали. — Его уже нашли? — Ищут-с... Что-то заставило Анну подойти к окну. Прислонившись к стеклу, она увидела, что по улице идет ее Яков. Направляется прямиком к дому. — А вот и начальство прибыло...***
Ксения Крушинина сидела в карете как на иголках. — Это невозможно, Алекс... Этого не может быть! Алексей задумчиво теребил в руке перчатку. — Ты действительно была уверена, что это был именно ее голос? — Уверена. В свои четыре года я очень хорошо его отличала. — Похоже, я оказался прав. Если только здесь не имеет место театральная постановка... — Но ведь я собственными ушами слышала... — Думаю, голос нашей матери и ее манеры можно легко воссоздать, потому как еще живы люди, которые ее помнят. Ксения на минуту перевела дыхание. — Интересно, что же она имела в виду, когда попросила тебя не повторять давних ошибок? — Не знаю. Он прикрыл глаза, предавшись размышлениям. "Театр ли это был, или же взаправду — пока неважно. Важно, что нас пытаются от чего-то предостеречь. Вот съезжу в Смоленск, может, узнаю, от чего именно". Карета остановилась. — Алекс, проснись, — толкнула его под локоток Ксения. — Нам пора. Вышли, прищурившись от внезапного яркого света. Солнечный луч, отражавшийся в мелких снежинках, бил по глазам. — Ты что, действительно собирался ехать в Смоленск? — Знаешь, была у меня мысль проведать маминых родственников. "Я никому не рассказывал о своих мыслях. Откуда она могла узнать? Значит, это действительно правда — или же самая впечатляющая мистификация, которую я когда-либо видел..."***
Анна встретила мужа в прихожей. — Где ты так долго пропадал? Анисим Петрович тебя нигде не мог найти. Яков внимательно посмотрел ей в глаза. — Что-то случилось? Ты плакала? — Да нет, просто дух старшей Крушининой устроил через меня истерику. — С чего бы это? Анна помогла Якову снять пальто. — Незадолго до твоего прихода мне нанесли визит дети генерала. Попросили, чтобы я вызвала для них дух покойной матери. Штольман повел бровью. — И ты согласилась? — Поверь мне, я сама хотела отказаться, но сам дух графини на этом настоял. — И что же она поведала им через тебя? — Плохо помню. Кажется, просила прощения... Горничная, высунувшись из-за двери, затараторила: — Я слышала: она просила их одуматься и не повторять былых ошибок. Сказала ехать в Смоленск, просила прощения у всех: у Володи, у Георгия какого-то... простите, если я вмешиваюсь. — Спасибо, Наталья, можешь идти. И больше не подслушивай под дверью. — Как скажете... — Яков Платонович, — полушепотом произнесла Анна Викторовна, когда Наталья удалилась в кухню, — Анисим Петрович просил вам передать, что покойная Марфа Глушко направлялась в Петербург к жениху, Пафнутию Кирееву. Его ищут. Штольман снял шляпу, одернул сюртук, затем достал из-за пазухи коробку с пирожными. — Это тебе... — Спасибо... Ты меня балуешь... Увидев, как озорно сверкнули глаза жены, Яков расплылся в улыбке. — Аня, давай сейчас я закончу с работой, потом мы с тобой вместе прогуляемся по городу. Ты не против? — Конечно, любимый... Он потянулся было к ее губам, но Анна вовремя его остановила. — Яков, там господин Татаринов ждет... Остаток вечера Штольманы посвятили спокойной прогулке по питерским улицам. Свежий студеный воздух заполнял легкие и горячил кровь, неожиданно яркое, готовое вот-вот зайти солнце окрашивало город в розовый цвет. Ничто не напоминало о мрачном начале дня. Народ веселился: проводились катания с высоких ледяных гор, звенели задорные песни, ребята наперебой выкрикивали частушки... Один раз Анна и Яков едва не столкнулись с Крушиниными; мужчины сдержанно поклонились друг другу, но ни слова между собой не проронили. Вскоре внимание публики привлек забавный мальчишка лет десяти, одновременно успевавший и приплясывать, и играть на ложках, и петь:Ваня-Ванька-водовоз Поймал курицу за хвост. Та осталась без хвоста — Глупый Ваня-простота...
Ксения, едва взглянувшая на него, брезгливо отвернулась и отошла, окликнув за собой брата. Маленького ложкаря такое пренебрежение не расстроило, он продолжал плясать и играть, не обращая ни на кого внимания. Штольман почувствовал, что Анина рука сжала его локоть чуть крепче. Повернув голову, он вдруг столкнулся с умоляющим взглядом жены. Обнадеживающе погладил ее по спине — незаметно, чтобы не видел никто. — Аня, — заговорщически шепнул он, — не хочешь прокатиться с горки? Похоже, ему удалось ее удивить... — Дорогой, ты представляешь, как это будет выглядеть со стороны? Я же теперь стараюсь вести себя, как серьезная женщина... Муж неожиданно рассмеялся. — Как говорит твой дядя в таких случаях: "Одно другому не мешает"...