Генеральская дочка

1944 год. 3 июня 23:41. Вечерело. Погода как всегда хмурая. Ливень льёт непрекращая уже вторые сутки. Барабанит по земле и местами уцелевшему асфальту, размывая окопы и протоптанные разведкой тропинки. Там, за покачивающимися стенками палатки завывает холодный ветер, а в палатке приятная тишина, лишь слышно сиплое посапывание и лёгкое, мягкое звучание гитары. Несмотря на летнее время по ощущениям на улице градусов 7. Холод пробирался мурашками под одеждой. Пришлось поискать тёплую накидку и сидеть укутавшись и поджав под себя ноги.  Под потолком на железной балке колыхалась лампочка, освещающая всю палатку тусклым жёлтым светом. Большая часть команды съёжившись спала на подстилке. Остальные безмолвно сидели. Кто-то полусонно прикрыв глаза всматривался в ткань натянутую под потолком. Все явно утомились после всего произошедшего.  Рядом со мной сидел Андрей. Не знаю где он надыбал гитару, но непринуждённый звон струн успокаивал. Оперевшись спиной об балку, я слегка повернула голову в его сторону. Свет мягко ложился на лицо парня, изящно обрисовывая профиль. Волнистые волосы как обычно находились в свободном полёте. Взгляд переместился на гитару. Пальцами зажимая струны на грифе, Коваль мурлыкал себе под нос не навязчивую  песню. ~Тёмная ночь, только пули свистят по степи. Только ветер гудит в проводах, тускло звёзды мерцают.~ Какой же у Андрея красивый голос.  Шурша накидкой, я примостилась на подстилку ближе к нему и положила голову на его плечо. Он с умилением перевёл взгляд на меня и продолжил, перебирая струны гитары, напевать песню себе под нос. Карие глаза дарящие тепло. Такое умиротворение. Так приятно находится рядом с любимым человеком. Наконец-то. Я прикрыла глаза. Вспомнился вчерашний вечер.                       ***  Как только я переоделась в сухую чистую одежду к нам забежал солдат. Передал, что начальников всех отрядов вызывают на собрание. Перебегая под  навесами, я добралась до палатки генерала. Перед входом поправила пилотку, чтобы та была одета ровно и не съезжала. Заправила выбивающийся локон русых волос за ухо. Ибо генерал Григорий Александрович такая персона, что требует дабы все были одеты с иголочки. Его то я хорошо знаю.  Зайдя в палатку, начала осматриваться, выискивая генерала, как тут меня окликнул до боли знакомый голос. Я обернулась и увидела  Андрейку, стоящего рядом с другими офицерами. При параде, в фуражке и  выглаженной форме, как и все находящиеся здесь. Немного стушевавшись Коваль помотал рукой, жестом говоря мне подойти. Постукивая каблуками сапог, я  в миг оказалась рядом со всеми. Андрей с беспокойством в глазах хотел мне что-то сказать но тут явился генерал.  Ох, как он тогда ругался.  Оказывается, Андрею нельзя было выходить на фронт ещё трое суток, чтобы швы немного зажили, а раны затянулись, но этот гадёныш сбежал. Обожаю его. Потом генерал всё же добавил: "Весьма похвально ваше мужество и целеустремлённость."  Потом, ни с того ни с сего, Григорий Александрович даже заулыбался. Проводил взглядом по всем офицерам говоря: "Молодцы! Орлы! Сражение было весьма тяжким. Мы справились с минимальными потерями!" А потом вдруг похвалил снайперов, остановив свой холодный взор на Андрее.  Хвалить кого-то в принципе не в его духе, поэтому наши лица выжрали неподдельное удивление. Говорил, что наши устранили опасных вражеских  снайперов. Тут он задержал свой взгляд на мне.  "А вы, товарищ лейтенант, после завтра отправляетесь на спец задание." Выдержав паузу, мужчина перевёл взгляд на Андрея. "Вместе с майором Ковалем." Он с какой то даже хитрецой и лёгкой издёвкой зыркнул на меня, прищурившись.