Не от мира сего

      Влезть в форму было сложно как никогда. Рядовой уже ждал нас за дверями спальни, чтобы сопроводить на экстренное собрание.       — Почему ты не сказала, что вино прислали Райсы? — Эрвин уже поправлял пальто, пока я возилась с ремнями.       — Да я забыла, — ощущение страха от собственной глупости накатило тошнотворной волной, — и даже подумать не могла, что Род захочет меня отравить!       В свете последних событий, мои слова казались жалкой отговоркой. Боже, если бы я или Эрвин сделали хоть глоток, нас бы уже здесь не было! Благо, командор не был склонен читать нотации, да и времени на это не оставалось — вскоре мы уже едва не бежали по коридорам дворца. Тёплая, широкая ладонь держала меня за руку, не давая отстать или потеряться.       — Как обнаружили, что Райсы мертвы?       — А-а-а… — рядовой замялся, втягивая голову в плечи, — моему отряду приказано проверять их несколько раз в течение суток. Мы зашли к ним после их праздника, а вся семья лежит синяя и пена изо рта валит. Как увидели это, старшина сразу приказал проверить хранителя прародителя. Ей же тоже бутылку послали…       Парень окончательно смутился — даже в полутьме коридора было видно, как он покраснел, вспоминая увиденное в моей спальне. Впрочем, сейчас мне было не до чьих-то пуританских табу.       Эрвин распахнул двери в зал собрания, и на нас тут же обернулись десятки глаз. Военные высших чинов, несколько дворян — всех их подняли посреди ночи из-за смерти королевской семьи.       — Значит, титан-прародитель в порядке, — медленно протянул Дариус Закклай, тут же опуская взгляд на какие-то бумаги, — собрание можно считать открытым.       К командору он отнёсся без особого внимания, видимо решив, что мы по умолчанию идём парой. Я хотела пробраться поближе, однако Эрвин придержал меня, отводя к углу комнаты. Отсюда было видно всех собравшихся, в то время как мы оказывались в некоторой тени.       — Час назад стало известно о гибели королевской семьи. Пока мы можем предположить, что вино, которое получили, было отравлено самим лордом Райсом, но подтвердить это ещё предстоит. Тем более, что кто-то вроде него не смог бы провернуть убийство в одиночку, — Дариус вдруг громыхнул кулаком по столу, заставив всех подпрыгнуть на месте, — мне не интересно как так вышло, что самая оберегаемая семья внутри стен вдруг обдурила охрану. Но если виновные не будут найдены, то я ставлю под сомнение нужду страны в Военной Полиции.       Лицо Найла Дока вытянулось от гнева. Да уж, с того момента как был проведён переворот, его подразделению пришлось очень несладко — в их преданности армии сомневались все, кому не лень. Мне носителей единорожьёй формы жалко не было, так как боль от сапога Форстера ещё не выветрилась из памяти. Кстати, рыжего я за всё время так и не встретила. Прячется, что ли?       Кто-то из дворян поднял руку подобно первокласснику, и мне пришлось вынырнуть из размышлений.       — Да чёрт с ними с отравителями! Делать то, что теперь?! Парадиз остался без единственной защиты перед внешними врагами! А если эти самые… как их?.. Марли, вот! Как мы будем им противостоять?       — А если это засланцы Марли их убили? — раздались другие, не менее умные голоса, — один из них смог добраться до дворца. Вдруг это всё было спланировано им?!       — Молчать, — голос главнокомандующего заставил паникёров притихнуть, — в первую очередь мы должны выяснить существуют ли родственники Райсов о которых мы не знали.       — Их семейные связи были закрытыми, завязанными на чистоте крови, — Найл всё же справился с гневом, — но это то, что удалось выяснить на данный момент. Мы никогда не копали глубоко в их родословную, ограничившись найденной семьёй, однако, это будет исправлено в скором времени.       — Военная полиция и так задействована в расследовании убийства, — язвительно протянул какой-то пузатый военный, — не надорвётесь вести два дела сразу?       — Я лично займусь поиском оставшихся Райсов, — похоже Найл готов был грызть землю зубами, чтобы вернуть своему подразделению статус и уважение, — и будьте уверены в том, что не упущу ничего важного.       И хоть это была благородная цель, больше всего на свете я хотела, чтобы ему отказали.       — Эрвин, — шёпот потонул в общем гвалте голосов, — мы должны что-то делать. Он же и правда докопается до Хистории.       — Ты права. Для нас лучше всего, — спокойно произнёс он, не отводя взгляда от спорящих, — раскрыть информацию первыми, под видом твоего предсказания. Это упрочнит твою позицию в правительстве и защитит в дальнейшем.       Не веря своим ушам, я уставилась на командора во все глаза.       — Эрвин, ты с ума сошёл? Она — маленькая девочка!       Кто-то оглянулся на нас и мне пришлось убавить громкость. К счастью, никакой реакции на слова не последовало — неизвестный тут же включился в спор.       — Жизни людей стоят не одинаково. На чаше весов весь Парадиз.       Я похолодела. Ноги онемели и, если бы не рука Эрвина, лежать мне на полу у всех на виду.       — Почему же ты сам им о ней не расскажешь?! — как бы я ни пыталась сдержаться, но прошептала это слишком громко.       — Ты единственная из нас, кто может вытащить любую информацию из воздуха, не вызвав подозрений. С меня потребуют доказательства существования Хистории — бумаги, документы, которые я не смогу предоставить. По крайней мере в ближайшее время.       Я почувствовала ноющую боль в груди и закрыла глаза. Все слова, сказанные Эрвином, были верными, но какими-то до ужаса не правильными! Фрида была подростком, она знала на что шла, предлагая себя в качестве королевского титана. Но Хистория даже не подозревала о том, кто она. И превратить её насильно в чудовище, без возможности потом стать человеком… Никто же не подумает скормить ей меня по истечению тринадцати лет. Куда безопаснее и проще держать её обездвиженной в форме титана и использовать только по надобности.       От следующей мысли волосы на моей голове зашевелились от ужаса. А если девочке дадут вырасти, но заставят рожать до конца жизни, чтобы обеспечить Парадиз королевской кровью? Всего каких-то десять лет, и она будет считаться совершеннолетней по местным меркам. В пятнадцать, самое большее в шестнадцать лет для неё начнётся ад. И Эрвин просил меня раскрыть её личность главнокомандующему?!       — Хисторию найдут в любом случае, — раздался над ухом родной, но приносящий столько боли голос, — вопрос не в том, сдавать её или нет. А в том, на каких условиях она будет жить, когда её обнаружат.       Я схватилась за голову, до боли сжимая волосы. Неужели ничего нельзя сделать?! Она же маленький ребёнок! Сообщи я о ней или не сообщи, она в любом случае обречена! Только вот, если расскажу я, то смогу выторговать для неё чуть лучшие условия существования.       — Эрвин, я не хочу… — сорвался с губ не шёпот, а шелест.       — Я тоже не хочу зла ребёнку, — командор приобнял меня крепче, будто на секунду тоже стал нуждаться в поддержке, — и не собираюсь тебя заставлять. Но и твои, и мои руки — все они будут запачканы в крови, какое бы решение ни было принято.       — Я тебя люблю, — голос предательски дрогнул, — но это самое ужасное решение, которое ты заставлял меня принимать.       Сдать Хисторию… Я не верила, что действительно поднимаю руку, чтобы сделать это. Но если не решиться сейчас, то потом будет поздно. Перед глазами возник образ маленькой девочки — светлые, огромные глаза похожие на небо, блондинистые волосы, соломенная шляпка… Я зажмурилась, но тишина, повисшая в зале, услужливо подсказала, что спорящие обратились в слух.       Ты должна, Мира. Давай…       — Простите, — чей-то дрожащий голос разлетелся по залу, — есть… есть ещё один представитель королевской семьи на острове Парадиз.       Тело прошиб холодный пот. Я распахнула глаза, до боли всматриваясь в человека, выступившего вперёд. В свете газовых рожков, Гриша Йегер казался безумно бледным, почти не настоящим. А я и забыла, что после переворота он прибыл ко дворцу, оставив семью в Сигансине. Кажется, мы даже мельком виделись в период моей депрессии.       — И этот человек, — он судорожно поджал губы, будто слова давались ему с трудом, — уже обращён в титана. Моя жена, Дина — когда нас привезли на остров, её обратили. Возможно… Возможно, что она ещё бродит по долинам Парадиза…       Электрический ток пронёсся по моим венам, вырывая радостный крик и привлекая всеобщее внимание. Дина! Точно, Дина! Ведь именно благодаря ней Эрен и узнал, что может повелевать титанами!       — Она ещё жива! — я рванулась вперёд, чувствуя, что руки Эрвина не препятствуют этому, — я знаю! Дина Фриц ключ к спасению Парадиза!       Боже, я готова была расцеловать Йегера в его унылую физиономию! Если бы не он, я бы не вспомнила о королевском титане, который был так нужен прямо сейчас! От облегчения закружилась голова. Хистория была защищена, пусть и неизвестно на сколько.       В зале тут же поднялся едва стихший гул.       — Искать титана за стенами?! Да иголку в стоге сена легче найти!       — Это невозможно!       — Мы ещё не обречены?       — Но они же все на одно лицо!       — Даже если принять на веру тот факт, что Дина Фриц ещё жива, — голос Дариуса перекрыл всех вокруг. Главнокомандующий снял очки и протёр их подолом рубашки, — Что всё ещё очень сомнительно. Как вы предлагаете отыскать её?       — Улыбающийся титан со светлыми волосами, — я сглотнула и вдруг успокоилась, ловя привычную, мистическую волну, — я вижу её прямо сейчас так же, как и вас, главнокомандующий. Для меня или Йегера нет ничего проще чем отправиться на поиски — титаны вне стен для нас безобидны.       Люди шарахнулись в стороны, стоило мне протянуть руку и повести ей в воздухе, словно бы ощупывая что-то. Конечно, Дариус несмотря ни на что не верил в предсказания, но ужас на лицах окружающих придавал сил. Ему придётся прислушаться к ним. Я заставлю его поверить.       — Исключено, — он водрузил очки на место, смиряя меня жёстким взглядом, — отправить вас двоих, без сопровождения, равносильно самоубийству. Никто не отменял аномальных титанов, что могут броситься даже друг на друга. К тому же, ещё ни одна вылазка разведкорпуса за стену не оказалась удачной. Сколько людей должно погибнуть для того, чтобы сопроводить вас в поисках?       Старый пердун. Как же мне хотелось посадить Дариуса в изобретённое им же кресло для пыток. Жаль, что тогда план точно не удастся реализовать.       — Если позволите, — Гриша судорожно смахнул со лба пот, — у меня есть идея, которую вам стоит услышать. В Сигансине я познакомился с двумя изобретателями… Действуй они открыто, и военная полиция точно казнила бы их, но в данной ситуации…       Сердце сделало кульбит. Гриша говорил и говорил, привлекая всеобщее внимание, а внутри меня расправлялись крылья. И теплая рука Эрвина, сжимающая мою, казалась ветром, поднимающим над землёй. Потрясённый взгляд командора стоил любых проблем, что несло нам будущее.

***

В тот день человечество вспомнило тот ужас, который представляла собой жизнь под «их» гнётом… То унижение от жизни взаперти, словно в клетке…       В тот день, которого уже никогда не будет существовать.       Я с тревогой опустила взгляд вниз, впервые со всей ясностью осознавая, насколько сильно изменила сюжет истории. Подо мной на многие метры простиралась стена Мария и от открывавшегося вида на людское море захватывало дух. Захватывало в самом плохом смысле — я отшатнулась подальше от края, боясь сверзиться. Ветер здесь был такой сильный, что вполне мог сойти за толчок чьих-то рук в спину.       Чьи-то ладони и правда легли мне на плечи. Обернувшись, я увидела Эрвина — командор ни капли не переживал, глядя на толпу, заполонившую собой весь город. Люди съезжались в Сигансину с разных регионов государства, только чтобы увидеть своими глазами настоящее чудо. Некоторые забрались даже на стену, и гарнизон, устав отправлять их вниз, плюнул на всё, установив ограждение.       — Будь осторожнее. Мы уже скоро отправляемся.       — Для тебя это прямо парк аттракционов, а не безумная вылазка, — как бы я ни старалась, а укоризна всё же прозвучала в голосе.       — Парк что? — Эрвин недоумённо взглянул мне в глаза и вдруг вскинул бровь, — ты первая поддержала эту авантюру. Неужели теперь боишься?       — До ужаса, — я перевела взгляд на наполненные газом и уже готовые к отправке воздушные шары. Их пёстрая расцветка была стилизована под найденные в библиотеке Райсов герб и флаг древней Эльдии, от вида которых у меня мурашки бежали по телу, — Мы же на высоте пятидесяти метров, если что-то пойдёт не так…       Эрвин тактично прикрыл мне рот рукой и как раз вовремя — мимо пронеслись главные изобретатели страны, в очередной раз поправляющие своё детище.       Родители Армина оказались милейшими людьми, вот только суеверными до ужаса. Конечно, бормотать молитвы эти гении не стали бы, но могли больше чем на час задержать отправку шаров, лишь бы на десятый раз перепроверить все узлы и крепления.       В течении последних месяцев так и происходило перед каждым тренировочным полётом. Поэтому сегодня всем людям, провожающим нашу экспедицию, было строго на строго запрещено что-либо говорить о шарах.       — Идём, — Эрвин отпустил меня, но приобнял за талию, ведя за собой, — все уже заняли свои места.       В его ясных глазах горел азарт, которого я как ни старалась, не могла понять. Только смириться и пойти к одной из корзин, крепко-накрепко привязанной к стене до отправки. Возле неё как раз и суетился мистер Арлерт, зачем-то дёргая мешки с песком.       — Жаль, что вы не можете отправиться с нами, — я убрала волосы, с замиранием сердца наступая на качающийся пол, — не понимаю, почему главнокомандующий запретил.       — Многого понимать не надо, — мистер Арлерт шумно выдохнул и утёр выступивший на лбу пот. Отец Армина был дородным, тучным мужчиной с такими большими и чистыми глазами, что, если бы не усы, напоминал бы огромного младенца, — военные за стеной справятся лучше нас. Мы с женой изобретатели и будем балластом, случись столкнуться с титанами.       В голосе его при этом звучала такая детская обида, что невозможно было не улыбнуться.       — Дорогой! — миссис Арлерт вынырнула из ящиков и обеспокоенно позвала мужа, — взгляни на этот узел, я что-то сомневаюсь…       — Меньше часа до отправки! — он заполошенно побежал к ней, — что там случилось?       Уверенности эта сцена ни капли не прибавила, поэтому мне пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы наконец полностью забраться в корзину. Несмотря на размеры, развернуться тут было почти негде — большую часть пространства занимала горелка: устройство, что преобразовывало газ в огонь и заставляло шары подниматься в воздух. Остальное же место было забито материалами, жизненно необходимыми в длительном путешествии. По итогу, шары не могли вместить в себя больше трёх-четырёх человек, и когда это выяснилось, всю экспедицию чуть было не закрыли на этапе экспериментов.       Очень уж не нравилась главнокомандующему мысль о том, что придётся отправлять единственных титанов Эльдии за стену в сопровождении такого крошечного отряда. Эрвину пришлось пустить в ход всё своё влияние, чтобы убедить его в успехе операции. Правда, сдаётся мне, единственной причиной того, что сегодня шары должны были оторваться от стены Мария, было в другом. Во всей армии не нашлось бы большего количества безумцев, добровольно согласившихся шагнуть в пропасть.       — Кажется, на втором шаре проблемы, — голос Леви был каким-то глухим и сдавленным, — снова Ханджи что-то начудила.       Мне почудилось, что капитан даже надеется на это, до побеления костяшек сжимая один из тросов. И пусть я сама безбожно трусила, упустить такую возможность для подкола было нельзя.       — Леви, ты что, высоты боишься? — моя ладонь опустилась ему на плечо, — не волнуйся, если что, я тебя подхвачу.       Думаю, так же Леви мог смотреть на Зика, кромсая ему ноги в лесу.       — Руку. Убери.       — Начинается, — прервал нас Эрвин, вдруг становясь серьёзным.       Мы приблизились к нему, застёгивая на поясах специальные спасательные ремни. Из толпы солдат, окруживших шары кольцом, вышел один и не узнать его было невозможно. Дот Пиксис задумчиво провёл рукой по усам, оглядывая готовые к полёту конструкции.       — Никогда не думал, что доживу до чего-то подобного… — глава гарнизона просунул руку под борт кожаной куртки и вытащил на свет божий любимую фляжку. Медленно сделал глоток, словно играя на наших нервах тонким смычком, — Армия ещё не знала такой безумной затеи. Только Бог знает, удастся ли она вообще. Но, как бы то ни было, мне выпала честь проводить первую в своём роде экспедицию в путь.       Он вдруг решительно сменил флягу на сигнальный пистолет, поднимая его над головой.       — Солдаты разведкорпуса! Хранители титана-прародителя и атакующего титана! Сегодня, двадцатого марта восемьсот сорок первого года, вы отправляетесь в путь во имя человечества! И каждый из живущих за стенами отправляет с вами свои надежды! Возвращайтесь с успехом, но главное: возвращайтесь живыми! Объявляю старт!       — Поехали… — шепнула я, не кстати вспоминая Гагарина. Лишь бы не кончить как пилот…       Раздался оглушающий выстрел и в небо над нашими головами взвился зелёный столб дыма. Заскрипели отвязываемые тросы, с удвоенной силой запылал огонь в горелке — корзина дрогнула, отрываясь от стены.       Мы с Леви одновременно вцепились в борт, глядя на то, как медленно под нами начинает проплывать земля. Мелкие титаны задрали свои отвратительные бошки, провожая нас выпученными глазами. Конечно, вряд ли они были шокированы зрелищем, но выглядело всё именно так.       Откуда-то раздался ликующий крик Ханджи, и я судорожно выдохнула, осознав, в каком напряжении находилась всё это время. Оно не спало и сейчас, когда начало экспедиции прошло успешно — органы словно прилипли к хребту, не позволяя даже дышать в полную силу.       — Эрвин, ты веришь, что нам удалось? — я оглянулась на командора и вдруг поняла, что он меня не слышит, полностью поглощённый открывшимся видом.       Счастливая улыбка, жадный взгляд — так выглядит ребёнок, дорвавшийся до Диснейленда. Мой командор, самый сильный, суровый и практичный человек на свете, вдруг показался мальчишкой, коснувшемся чуда. И почему-то от этой мысли, страх, сжимающий тисками грудь, начал развеиваться.       Летим. И правда — летим! Мама дорогая, кому рассказать, так покрутят пальцем у виска.       — Надо занять обзорные позиции, — переступая через свой восторг скомандовал командор, — не забывайте, наша задача найти улыбающегося титана.       — Ты это им скажи, — недовольно отозвался Леви, наконец-то отлипая от края корзины.       Я проследила за его взглядом до другого шара, где во всю силу размахивала руками Ханджи, пытаясь привлечь наше внимание. Вид у неё, правда, был не напуганный, а счастливый, в отличие от Мика. С такого расстояния кривой шрам на его лице было не рассмотреть, а может быть он просто побелел вместе с владельцем. Гриша выглядел единственным спокойным человеком — оперевшись локтями о край корзины, он смотрел вниз с видом туриста.       Не выдержав, я расхохоталась и помахала Ханджи в ответ. Та довольно вытянула кулаки с оттопыренными большими пальцами и рванула к краю корзины, словно собираясь выскочить из неё. Может и выскочила бы, если бы не напарник, вовремя удержавший её за подол формы.       Всё ещё посмеиваясь, я подошла к отведённому мне наблюдательному пункту. С той высоты, на которой мы летели, титаны внизу казались почти адекватного размера. Наверное, завтра стоило спуститься до тридцати-двадцати метров — уродцев воздушный шар вообще не интересовал. Да и чем ниже мы летели бы, тем меньше пришлось бы расходовать газ…       Я почесала кончик носа в тревожных раздумьях. Шары были оборудованы допотопными двигателями, позволяющим задавать им направление, что было для нас жизненно необходимо. Однако из-за этого жутко страдала грузоподъёмность воздушного транспорта. Горелка хоть и была спроектирована так, чтобы потреблять минимум топлива и давать максимум огня, всё же требовала большого количества газа. Мы не могли увезти с собой столько, сколько требовалось. Арлерты даже шутили, что на обратном пути нам придётся её выкинуть и посадить в центр шара изрезанного титана, чтобы пар от его тела тянул шары вверх.       Конечно, это были просто шутки. На самом деле, даже если бы у нас по какой-то причине закончился газ, в след за шарами бежал табун лошадей, тянущих повозки снабжения. Их выпустили сразу же после того, как мы взлетели. Лошади и сами по себе прекрасно подходили для того, чтобы в случае чего экстренно добраться до стен, однако основной их задачей было перемещение газа для шаров и УПМ. Последний месяц их учили передвигаться, следуя за нашим транспортом без всадников. И судя по тому, что сейчас они шли ровным строем, усилия были не напрасны.       — Мы приближаемся к лесу, — мой палец указал на малахитовую полоску крон, что становилась всё шире с каждым мгновением, — по-моему, пора поворачивать.       Лес гигантских деревьев был ещё одним камнем преткновения в этой экспедиции. Высота стволов могла превышать восемьдесят метров, что создавало ощутимое препятствие для наших слабых двигателей. Что хуже — шары, конечно, могли перелететь над деревьями, но рассмотреть монстров сквозь крону было бы невозможно. Решение было на удивление простым — к лесу вообще не подходить кроме ночных стоянок, сосредоточившись на открытых участках земли. В случае, если нужный нам титан всё же скроется среди деревьев, в силу вступал другой протокол, требующий оставить шары и заняться преследованием цели.       — Я знаю, — Эрвин достал из сумки допотопную подзорную трубу. Спохватившись, я достала такую же — с ней вглядываться в титанов внизу было куда удобнее, — Нам стоит внимательнее изучить этот сектор. Дни весной обманчиво длинные, не забывай об этом.       Мне захотелось показать Эрвину язык, но пришлось удержаться. Тем более, что он был прав — я и оглянуться не успела, как день оборвался вечерними сумерками. С помощью Гриши мы расположили шары на ветвях гигантских деревьев, примотав корзины к стволам. Сдувшиеся шары осторожно свернули в рулоны и накрыли дерюгой, для защиты от влаги. Всё же, несмотря на тканную основу, «карманы» были с обеих сторон проклеены бумагой, для того чтобы предотвратить утечку воздуха. В случае повреждения мы бы не смогли починить их подручными средствами.       Я с опаской выглянула за пределы корзины, не решаясь ступить на широкую ветвь дерева. Всё же, УПМ мне так и не далось, и случись что, падать было очень высоко.       — Тучка-а-а! — Ханджи ликующе пролетела мимо меня, опьянённая впечатлениями, — это первая вылазка за стены, в течении первого дня которой мы не потеряли ни одного солдата!       — Береги газ, дура! — раздался откуда-то сверху недовольный голос Леви.       Ханджи его окрик ничуть не смутил, лишь раззадорил на новые подвиги. Глядя на её счастливое лицо, мелькающее в кронах, моя тревога как-то отступала. Не бросят, подхватят на лету. И всё же ступать по ветви было боязно — я сделала два шага и тут же вернулась назад, не в силах перебороть страх. Вот тебе и Титан-прародитель!       С моего места открывался занятный вид на разворачиваемый сверху лагерь: Мик и Леви химичили над костром прямо на дереве, стараясь соорудить брезент, чтобы укрыть его от переменчивого ветра. Ханджи вешала палатки-гамаки, напоминающие по форме и виду гороховые стручки. Не далеко от меня исходил паром Гриша, обернувшийся человеком. Судя по измождённому виду, обращение прошло для него не просто.       — Как вы себя чувствуете? — пришлось сложить руки рупором, чтобы Йегер меня услышал.       Вместо ответа он кисло улыбнулся и показал оттопыренный большой палец. М-да, а ведь я была даже слабее Гриши, в форме титана. На спаррингах он заваливал меня просто пуская в ход грубую силу. Надеюсь, что тренировки дали хоть какой-то толк — не хотелось бы, чтобы меня сожрали чистые титаны просто потому что я не смогла раскидать их или сбежать из-за низкой выносливости.       За этими размышлениями меня и застал Эрвин, запрыгнувший на ветвь. У-у-у, кузнечик!       — Почему не выходишь? — он усмехнулся, видя мою нерешительность.       Рассудив, что лучше падать в глазах любимого, чем падать с дерева, ответила, как есть:       — Я, оказывается, жутко боюсь высоты.       — Раньше ты об этом не знала? — мой ответ его явно позабавил.       — Раньше я на ТАКУЮ высоту не забиралась! — собравшись с духом, я глянула за край корзины вниз на землю и тут же отшатнулась, почувствовав головокружение, — во время полёта ещё как-то терпимо, мы же привязаны ремнями к корзине. А тут, случись что, за воздух не зацепишься!       — Ты можешь обратиться в титана и не пострадать.       — Ты это моему страху объясни.       Эрвин задумчиво оглядел меня и вдруг протянул руку.       — Если дело только в том, что тебе не за что держаться, я проведу тебя. Буду твоей опорой.       Он сказал это так тепло, что у меня по телу пробежали мурашки и как-то потеплели щёки. Словно зачарованная я протянула руку в ответ, вкладывая свою ладонь в его. Эрвин воспользовался этим, чтобы выдернуть меня из корзины и прижать к себе. Сердце гулко застучало о рёбра от мысли, что только этот человек отделяет меня от пропасти по сторонам. Ноги резко стали ватными, я пискнула, вжимаясь лицом в грудь командора. Широкая ладонь нежно огладила меня по волосам в привычном, успокаивающем жесте.       — Обхвати меня руками со спины, — в его глубоком голосе не было и тени тревоги. Мне бы так, честное слово.       Помедлив пару секунд, я всё же отлепилась от его груди и на цыпочках зашла за спину. Эрвин пригнулся, чтобы мне было удобнее повисать на нём, подобно детёнышу коалы. Куда трогательнее было бы оказаться у командора на руках, но, к сожалению, тогда мы бы точно оба свалились на землю. Командору нужны были свободные руки для управления УПМ. Ну её, эту романтику — жизнь дороже.       Стоило мне объявить о своей готовности, как мир резко качнулся вперёд и понёсся на встречу как безумный калейдоскоп. Я вцепилась в Эрвина кошкой, теряя хоть какую-то ориентацию в пространстве… и вдруг мы уже оказались на другой ветви, возле полыхающего костра с булькающим над ним кипятком в котелке.       Леви с угрюмым видом смотрел как я, стуча зубами, сползаю вниз по командорской спине.       — Ты что, высоты боишься, Рената? — вернула эта язва мне мою же шпильку, — не бойся, мы тебя подхватим.       — Иди ты, ох! — я осела на ветви, чувствуя себя так в большей безопасности, чем стоя.       Эрвин, посмеиваясь накинул на меня свой плащ и сел рядом. Я тут же завернулась в него по самые брови, глубоко вдыхая родной запах — всё же, март был далеко не тёплым месяцем. Снега сошли не везде, чернея и белея в самых неожиданных местах. В лесу так и вовсе ещё лежали сугробы. Боюсь, что, когда солнце окончательно зайдёт, здесь будет очень даже холодно.       — А мы в палатках не замёрзнем? — задала я животрепещущий вопрос, принимая из рук капитана тарелку с ужином.       Ханджи, Гриша и Мик расположились на ближайшей ветке — какими бы гигантскими ни были деревья, а всё же мы вшестером уместиться не могли. Можно было бы уподобиться голубям и сесть в один ряд, но тогда бы никто не смог греться у костра.       — Палатки двухместные, так что не должны, — ответил за него Эрвин, задумчиво глядя вдаль.       Мы с Леви синхронно проследили за его взглядом. Солнце не спеша опускалось за край мира, окрашивая долину багряными и чёрными полосами. Титаны, что бродили далеко внизу под нашими ногами, медленно замирали, опускаясь на землю или же застывая как вкопанные. Картина эта была и жуткой, и завораживающей одновременно. Лошади бродили где-то под нами — травы для их кормёжки ещё не выросло, ну так и мы брали с собой овёс.       Я неуютно повела плечами, вспоминая, что помимо титанов в лесу есть и другие опасности.       — Что-то тревожно мне за лошадей. Про волков-то всяких мы не подумали…       — Подумали, — заметив мой недоумённый взгляд, Эрвин решил пояснить, — нам уже приходилось сталкиваться с дикими зверями во время вылазок. Обычно они обходят нас стороной, но в весеннее время случались нападения волчьих стай на повозки снабжения. Задача ночных часовых отпугнуть зверей шумом из сигнального пистолета — по большей части, это их единственная обязанность.       Даже забавно, как он объясняет мне очевидные вещи, словно маленькому ребёнку. Хотя, если вдуматься — обстоятельность такая же отличительная черта Эрвина, как и авантюризм, какими бы противоположными они ни были.       — Командо-о-ор! — Ханджи взмахнула рукой как школьница, привлекая к себе общее внимание, — а можно на время дежурства спуститься и изучить спящих титанов?       — Исключено, — от такого категоричного ответа, капитан тут же сникла, — мы всё ещё слишком мало знаем о их ночном поведении. Чтобы не было соблазна, вступишь в дозор перед рассветом. Я начну вахту первым, всем остальным — отбой.       — Есть, так точно… — уныло протянула она, явно жалея, что вообще спросила разрешения.       Нам с Гришей как особо ценным кадрам нести ночной дозор было не нужно, однако я сомневалась, что усну после сегодняшнего насыщенного событиями дня. Так что, спешить в палатку я не стала, несмотря на прямой приказ.       — Мне казалось, что я ясно выразился про отбой, — неодобрение в голосе командора плохо сочеталось с приподнятыми уголками губ, — ты снова не выполняешь приказы.       — Я не усну в любом случае. Без тебя рядом, так точно. Так что не будет никакой разницы, где именно я не сплю — рядом с тобой или одна в холодной палатке, — я улыбнулась, подтягиваясь ближе к огню, — тем более, тут явно теплее.       В ясных глазах появился лукавый отблеск, заставляя меня ликовать.       — Я тоже скучал, — в один мах развеял все мои доводы Эрвин, вытаскивая на поверхность реальную причину бессонницы.       Со всей этой подготовкой к экспедиции, нам так мало удавалось побыть вместе, что трогательные признания друг другу в любви на балконе казались галлюцинацией от переутруждения. Из-за того, что Род перед смертью совершил покушение на мою жизнь, военная верхушка устроила за этой самой жизнью круглосуточный надзор — я и шагу не могла ступить из комнаты, без сопровождения. Естественно, караул стоял и возле моей спальни, полностью перегородив нам с Эрвином возможность уединиться хоть где-нибудь. Это вам не в уютном домике в обнимку спать…       Я покраснела и наконец-то взяла командора за руку, счастливая от того, что просто могу это сделать. Не то, чтобы мы сильно скрывали свою приязнь друг к другу, но и демонстрировать её на людях сильно не хотелось. По крайней мере мне. И дело было даже не в колких взглядах и язвительных словечках, а просто…       Додумать я не успела, так как Эрвин переплёл наши пальцы и поднёс тыльную сторону моей ладошки к губам. Кто-то тоже дорвался, явно восполняя нехватку прикосновений за прошедший месяц. И пусть я была ревнивой жадиной, но такого Эрвина — ласкового, тёплого и умиротворённого я не хотела показывать никому на свете. Вообще. Моё-моё-моё! Остальным пусть суровый командор достаётся, я могу и в сторонке им повосхищаться.       Моё, между тем, прижало меня к себе, уютно уместив подбородок на плечо. От его груди спина сразу же согрелась. Как оказывается мало нужно для счастья — просто быть рядом с тем, кого искренне любишь и плевать, где вы находитесь: во дворце или же в ночном холодном лесу, кишащем титанами.       Я наконец-то смогла отвести взгляд от ставшего таким родным лица и окинуть взором залитую лунным светом долину. С нашего места она казалась серебристой гравюрой, не имеющей конца или края. В прочем, резные горы, окружавшие низину, могли с натяжкой сойти за них, если бы не раскинувшееся сверху звёздное небо, уходящее за горизонт. Ничего подобного внутри стен я бы никогда не увидела. Там, даже на самом открытом участке, почему-то всегда было ощущение некой замкнутости. Не обязательно было видеть стены, чтобы их образ призраком стоял в голове.       — Ты веришь, что мы и правда за стенами?       Со стороны Эрвина раздалось натуральное фырканье. Ну, да, он то тут уже бывал, пусть и немного другим способом.       — Верю. Но до сих пор кажется безумием, что мы ещё не потеряли ни одного солдата.       — То ли ещё будет, — я глубоко вдохнула ночной воздух, приправленный ароматом костра, — найдём Дину Фриц и такое начнётся…       Позади раздалось шуршание. Эрвин достал из-за пазухи сложенную в несколько слоёв карту и развернул её у меня на коленях. Сразу же захотелось провалиться куда-нибудь от неловкости — схему острова рисовала как раз таки я и смотреть на эти корявые линии было стыдно.       — Сегодня мы проверили всего два сектора, — палец командора обвёл ровные квадраты, на которые был поделён рисунок, — надеюсь, что в дальнейшем мы ускоримся. Иначе, поиск Улыбающегося Титана может слишком сильно истощить наши ресурсы. Мы банально не сможем вернуться, даже обнаружив её.       — Ну, если мне станут подчиняться все титаны с её поимкой, то могу приказать им хоть донести нас на руках, — я нервно хохотнула, представив данное зрелище, — в крайнем случае, доберёмся на лошадях.       Эрвин ничего не ответил, продолжая мрачно вглядываться в карту. Зная этого трудоголика, можно было предположить, что весь потрясающий вечер он превратит в очередное продумывание стратегии отступления. Ну, уж нет.       Я накрыла его ладонь рукой и переплела наши пальцы.       — Знаешь, чего мне сейчас не хватает? — я дождалась удивлённо вскинутых бровей и пояснила, — музыки. В романтических фильмах всегда играет музыка. А у нас самый что ни на есть подходящий момент.       — Боюсь, я не понял половины из того, что ты сказала, — несмотря на это, Эрвин всё же рассмеялся, откладывая карту. И то хлеб. Едва ли с такой жизнью командор хотя бы раз позовёт меня на свидание, так что стоило выжимать из настоящего все соки, — Фильмы — это быстрые мгновенные кадры?       Ого, а я и забыла, что рассказывала ему о них. Гордость за собственное просветительское дело несколько портилась моим незнанием воссоздания такой технологии. Фотоны, свет, плёнка… Жаль, что моё образование было теологическим, а не связанным с чем-то прикладным.       — Да, — я улыбнулась, щурясь как счастливая кошка, — на них можно запечатлеть какую угодно историю, как в театре, и пересматривать в любой момент. Да даже больше! Можно носить с собой в кармане маленькое устройство и снимать всё то, что кажется тебе интересным или важным. Сколько ещё лет пройдёт, прежде чем такие и у вас появятся, боже мой…       Эрвин ничего не ответил, и я обернулась, чтобы увидеть хоть какую-то реакцию. Вот только взгляд командора был каким-то задумчивым — свет в ясных глазах будто даже приугас от мыслей.       — Ты скучаешь по своему миру?       Вопрос выбил меня из колеи на несколько томительных секунд. Что отвечать я не представляла — как-то даже и не задумывалась никогда. Вот же горазд он с детства задавать сложные вопросы!       — Скучаю по удобствам, — я решила отшутиться и вернуть командора на романтический лад, — а так, мне нет разницы в каком мире я нахожусь, пока ты рядом.       — А если меня не станет?       Я не глядя пихнула его в плечо.       — Ну и пусть катится этот мир к чертям и прочим гадам. Зачем мне стараться не ради тебя?       Вопрос был задан кокетливым тоном, однако Эрвин на флирт не ответил. Взглянув на него ещё раз, я увидела перед собой командора — его холодный взгляд заставил мурашки волной прокатиться по спине.       — Я полагал, что твоё отношение к жизни изменилось с тех пор, как Леви заставил тебя остаться.       — Никто меня не заставлял, — я тут же раздражённо вжала голову в плечи, — он, между прочим, очень демонстративно меня выпроваживал. Остаться с вами было моим собственным решением. Да и кто-то же должен был вас предупредить о разбойниках!       Эрвин отвечать не спешил, раздумывая над словами.       — Леви считает, — наконец начал он, — что ты вернулась только потому, что тебе некуда было больше пойти.       И пусть это было правдой, что-то внутри обожгло стыдом. Как будто уличили в чём-то низком и недостойном… А в чём, собственно? Разве не так я считала всё это время? Так почему же сейчас мне неуютно и хочется спрятать лицо?       — А сам-то ты как думаешь? — я отвернулась, не желая смотреть ему в глаза.       — Мне бы хотелось, чтобы ты сражалась за кого-то ещё, помимо меня. За цель. За товарищей. За…       — Угу. За царя и отчизну, — я мрачно поёжилась, — уж прости, но с чувством патриотизма у меня явные проблемы. И вообще, когда я думала, что ты меня отверг, я же не бросила Парадиз, верно? Можно и побольше мне доверять.       — Ты права, — как-то легко согласился Эрвин, обнимая меня крепче, — я знаю, что ты сможешь сделать правильный выбор, если понадобится.       Какой именно выбор я уточнять не стала, прекрасно осознавая, что боюсь услышать ответ. Сомнения крысиными лапами запятнали мою уверенность в своём героизме. Я осталась помогать Парадизу, даже когда Эрвин отвернулся от меня. И мне очень не хотелось думать, что это было не из-за бескорыстия, а потому что, даже получив силу титана, мне было больше некуда идти.       — Лишь бы экспедиция была удачной, остальное не важно, — произнесла я, чувствуя, как слова подхватывает ветер…