***
Они вернулись к вечеру, и первое, что услышал мужчина, это радостный крик Эренда. Элой задержалась в коридоре, что-то разыскивая в тёмном сундуке. – Хээээй, вы вернулись? Как тестирование руки? Коталло прищурился, рассматривая крупного озерам, вальяжно сидящего на своём месте. Он явно был трезв, это было видно, как по лицу, так и по яркому, пронзительно – синему расчетливому взгляду. Эренд был хорошим компаньоном и обладал уникальными чертами, которые восхищали маршала. Сейчас перед ним лежал молот и несколько искровых зарядников, которые он перебирал, откладывая те, которые могут ему понадобиться для улучшения любимого оружия. – Приемлемо. При необходимости это будет полезный инструмент. Эренд кивнул, принимая ответ и продолжая копаться в деталях. Коталло устало сел на диван, вытягивая гудящие от долгой езды ноги. Машины обладали неоспоримой скоростью и не требовали отдыха, но даже привыкший к постоянной нагрузке Коталло чувствовал утомительную усталость от монотонного сидения. Элой тепло приветствовала Эренда, и тот ответил ей ослепительной улыбкой. Подмышкой охотница держала пучок древесника и заготовку для высокоточных стрел. Она неловко наклонилась к Коталло, чтобы мягко поцеловать. Довольное гудение вырвалось из его нутра, пока он отвечал ей с неприкрытой нежностью. – Я закончу с припасами и объявлю сбор. – Хорошо. Элой ушла, мягко улыбаясь им двоим, в свою комнату. Двери с тяжелым вздохом закрылись за ней, и Коталло в раздумьях смотрел ей вслед. Она хотела спать с ним рядом сегодня ночью. Жажда Элой восхищала его, и ему хотелось верить, что её уставшая душа находила покой рядом с ним. – Значит, вы наконец закончили с танцами? – Прошу прощения? Эренд крутил в руках зарядник, любуясь синими всполохами, заключенными в капсулу из толстого стекла. Он сидит расслабленно и поднимает на Коталло взгляд пронзительных стальных глаз. – Ваш поцелуй. Эренд подбросил колбу и откинул её на стол. Та со стеклянным звуком встретилась с другими осколками. – Коталло. Я тот ещё пьяница и дуралей, но у меня есть глаза и голова на плечах. Тем более, – Эренд приподнял уголок губ и выгнул бровь, – она тебя наконец-то поцеловала, друг. Коталло с интересом рассматривал сидящего перед ним мужчину. Первое впечатление от Эренда было мягко говоря… отталкивающим. Он был шумным, неловким и пил больше, чем было нужно. Однако Капитан Авангарда был более чем способным: риторика, умение собраться в сложной ситуации, его склонность к самоанализу и взвешенным решениям. Боевой пыл, опыт и явно талантливые руки. Это были качества, которые Эренд по непонятной причине скрывал под маской весельчака и дуралея. Коталло помнил, как в один из вечеров они достаточно много выпили, и Эренд с неохотой вспомнил о родителях, при этом презрительно отзываясь о своём отце. Жизнь Эренда и Эрсы была непростая, полная тягот и лишений, пока они не свергли Безумного Короля-Солнце. Преданность их общему делу была неподдельна, но маршал до сих пор не мог понять, какие чувства у Капитана Авангарда к командиру. То, что они со временем стали друзьями и союзниками, это был неоспоримый факт. – Тебя это расстраивает? – Не думаю. Мы с Элой разобрались с Азерой и заодно поговорили о своих… отношениях. С момента её исчезновения из Меридиана, я думал, что влюблён, но на деле… к-хм… На деле она для меня как старшая сестра. Я понял это, когда увидел, как эта паскуда, Азера, издала последний вздох. Опустошение, мрачное удовлетворение. Сам знаешь. – Эренд рассеяно погладил левую руку в потёртой перчатке, рассматривая стол. Коталло услышал зубной скрип, когда Эренд сжал челюсти, смаргивая непрошенное видение. – Влечение странная штука: от желания уложить хорошенькую глупенькую нора в постель, до желания защитить одну из лучших женщин этого времени. Благодаря Элой я стал лучше: посмотри на меня, я практически пить перестал, и вижу так же, как она. Но воспринимать её иначе… не как сестру… Я уже не смогу. В любом случае… Озерам вновь поднял острый взгляд на Коталло. – Сделаешь ей больно – я сверну тебе шею. Коталло не выдержал и улыбнулся краешком рта, откинувшись на спинку дивана. У него было стойкое ощущение, что всё это он слышал неоднократно, и, возможно, слышит не в последний раз. Это было забавно. – Я скорее сам сверну себе шею, Капитан Авангарда. Эренд оскалился, хохотнув где-то глубоко внутри могучего тела. Они повернули головы одновременно, когда из восточного коридора вошли нора и утару, держась за руки. – Эй, тебе придётся встать в очередь. – Спокойный голос Зо лился ручьём, когда она уселась рядом с Коталло. – Будешь помогать прятать тело, озерам. – Вы закончили свои уроки пения? – С сарказмом заметил Эренд. – Конечно. Тебе тоже не помешает научиться петь. Это успокаивает. – Я умею петь под тяжёлую музыку. – Эренд пальцем ткнул в визор. – Которую ты называешь шумом умирающей машины. Хочешь послушать? – Нет, спасибо, я лучше пойду и послушаю умирающую машину, как ты выразился. Несмотря на бодрый голос, она выглядела немного уставшей, сонной. Варл остановился рядом с ними, со скрещенными руками на груди, и оглянулся в сторону закрытой комнаты Элой. – Я правильно слышал? Можно теперь не делать вид, что мы ничего не замечаем? – Он это говорил преувеличенным шёпотом, словно беспокоясь о том, что его может услышать охотница. – Я рад! – Что мы не замечаем? – Квен выглянула из своей исследовательской комнаты, подтягиваясь к общей компании. Варл тепло подмигнул Коталло и произнёс: – Наша нелюдимая Элой и непроницаемый Коталло признались друг другу в чувствах. – А это был секрет? – Альва сжала губы в тонкую линию пытаясь не улыбнуться, и хлопнула в ладоши. – Кстати! Ты же руку тестировал с Элой? Покажешь, как прошло испытание? – Новое шоу! – Варл плюхнулся к Зо, прижимая её к себе ближе, и маршал удивился, как нора не видит очевидных изменений в его возлюбленной. – Пока Элой закончит, мы успеем посмотреть и оценить. Сбор у нас утром, да? – В точку. Нам нужен эль. – Эренд встал и прошёл к бочонку, приглашая Коталло помочь ему. – Есть что-то, на что мы можем сделать ставку? Коталло поднялся чтобы помочь Эренду. Уют, который стелился в общей комнате, грел Коталло так, как не грел самый сильный и жаркий костёр. И всё это благодаря командиру и его новой семье.Элой
Элой присоединилась к ним, прежде чем они приступили к просмотру записи с визора Коталло, смущённая их излишней шумливостью. Зо очень нежно сжала плечо охотницы и мягко подтолкнула к месту рядом с Коталло, заставляя её сесть около него. Альва выклянчила протез у тенактского маршала и теперь перебирала по нему пальцами, рассматривая сочленения и гибкие суставы с сервоприводами, восхищённо закидывая маршала и Эренда вопросами. Варл комментировал происходящее, рассуждая об эффективности подобных протезов. Пока они устраивались удобнее, чтобы всем было комфортно просматривать видеозапись, в общий зал выглянула Бета, останавливаясь подальше от центра, но её робкий и тихий голос заставил всех замолчать: – Могу я присоединиться к просмотру? Тишина нависла над общей компанией, пока Бета робко переминалась с ноги на ногу. – Конечно Бета, мы будем очень рады. – Элой тепло улыбнулась, внутренне радуясь и ликуя от того, что Бета решила присоединиться к ним. – Хочешь чай? Бета подошла к одному из диванов и аккуратно села, выпрямившись и положив руки на колени. Она отрицательно покачала головой, закусывая губу. – Так… Тестирование руки прошло… хорошо? – Бета говорила неуверенно, но то, что она общалась со всеми в одной комнате, было прорывом. – Да. Не без твоей помощи. – Коталло говорил серьёзно и знал, что Бета поймёт его благодарность. Он поблагодарит её ещё раз позже, поджарив пряный хлеб, так, как любит маленькая рыжая. Бета кивнула и уголки губ дрогнули, обнажая свою собственную улыбку. И это было так похоже на улыбку Элой. Эренд ухмыльнулся, подталкивая Варла, и нора мягко предложил Бете тарелку с нарезанными фруктами. – Бета. Как думаешь. За какое время они испепелили огневолка? – Варл так нежно улыбнулся ей, и Элой ощутила волну благодарности к нему. Бета смущённо приняла тарелку и аккуратно призналась: – Знать бы, кто такой огневолк. Эренд ахнул и попросил Гею воспроизвести одно из видео, которое сохранилось на визоре Элой со времени посещения территории банук. Пока Бета с круглыми глазами рассматривала дикую машину и слушала объяснение Варла и Эренда, Элой прижалась к тёплому боку Коталло, положив голову ему на левое плечо. «Надо будет поблагодарить Варла, после Близнецов…» – Элой окинула взглядом сидящих рядом людей. Они все познакомились друг с другом не так давно. Однако рядом с ней сидели настоящие друзья, готовые помочь ей без лишних вопросов. Они любили её и заботились. Неловко проглотив комок в горле, она вспомнила, как их лагерь из пустого и холодного металлического пространства обрастал уютными вещами. Как каждый из них привнёс что-то от себя. Будь это макет «Одиссеи» или кусок Вала. Или цветок, с нежным посылом, который оставила на память Талана и засохшее, несчастное растение, которое добыла для неё Альва. Зо и Варл, которые всегда держали сундук с припасами полным, позволяя рыжей девушке не задумываться о том, где взять редкие и ценные припасы. И Бета… Она была для Элой как… Сестра. Элой покрутила это название в голове, с нежностью и неуловимым удивлением отмечая, что ей нравилось это слово. – Всё в порядке? – Коталло прошептал это так тихо, что никто не услышал. Она подняла взгляд и встретилась с обеспокоенными, но смотрящими на неё с преданностью, орехово-лесными глазами Коталло. У Коталло трескалась краска в уголках губ, и синие пики у основания челюсти слегка стёрлись, теряя чёткие линии. Шрам на его губе выделялся чуть сильнее, и Элой увидела еле заметные отпечатки своих пальцев на его шее. Видимо этот след остался, когда она гладила шею мужчины, около ручья. – Знаешь, да. – Она протянула руку и сплела с ним пальцы, пытаясь прогнать стучащее в ушах волнение. Она нервничала перед завтрашним походом, но верила, что у них всё должно получиться.Коталло
Они ушли ото всех ближе к полуночи, оставляя остальных обсуждать странные изобретения Предтеч, о которых могла вспомнить Бета. Охотница сама потянула его за собой, украдкой поглядывая на него из-под темных ресниц. Было непривычно находиться здесь, в её комнате. Всё здесь дышало охотницей и воинской привычкой: от стоек с разнообразным оружием до подставки под броню. Старая маршальская броня Регаллы была разложена на столе, видимо Элой что-то чинила в ней, судя по лежащим рядом деталям. Маршал уже понимал, что Элой любила коллекционировать оружие, одежду и броню. Это явно было её слабостью, и Коталло коснулся пальцами брони Небесного тактика, оценивая, как тщательно были смазаны сочленения и крепления частей. Элой явно следила за тем, чтобы любая часть её вооружения была готова к использованию. Металлические перья брони Карха были отполированы, и Коталло был уверен, что если проведёт пальцами изнутри, то потом увидит на подушечках след хорошей смазки, позволяющей не ржаветь ровным острым рядам. Арсенал был не менее впечатляющ. Элой приглушила свет в своей комнате, оставляя белый свет около рабочего стола. Они стояли непозволительно близко друг от друга, около разложенной кровати. Отблеск редких свечей золотил её открытую кожу. Поцелуй, в который затянула его Элой, был далеко не робким. Она целовалась так, как сражалась. Дико, пьянея от сложного, тяжеловатого вкуса маршала, и Элой хотела большего, решившись на смелый шаг: она прикусила его за нижнюю губу и царапнула широкие плечи, чувствуя, как под ногтями собирается краска. Он оторвался от неё, глотая слишком чистый, с примесью металла, воздух Базы. Усмехнувшись в её губы, маршал прошептал: – Ты очень нетерпелива, Командир. – А ты слишком спокоен, маршал, для человека, который говорил, что я могу потерять рассудок от его действий. Коталло мягко подтолкнул её руки к своим бокам, позволяя ей исследовать застёжки на его броне. Она сыпала ругательствами, когда не могла разобраться со сложным переплетением замков на его поясе, но не позволяя Коталло помочь ей. Наконец, справившись, она с удовлетворённым ворчанием откинула оказавшиеся тяжелыми крылья его тассет. Поножи Коталло она также отбросила в сторону, и они с лёгким стуком приземлились в середине комнаты. Он зубами стянул наручи и также откинул их в сторону, с громким стуком туда же отпал и наплечник, и, наконец, сложный нагрудник и защитная рубашка, скрадывающая слишком сильное трение от жёстких частей. Он оценил, с какой осторожностью его командир сняла налобное украшение и заколки в его волосах, распуская косы Коталло. Почти мурлыкая от удовольствия, он прильнул к её рукам, массирующим его макушку, там, где были стянуты волосы. Он помог снять с неё всю одежду, посмеиваясь от её нетерпения, когда она пыталась стянуть тунику слишком быстро, застревая в ней. Наконец, она осталась перед ним в голубой нагрудной повязке и коротких шортах, гордо садясь на свою лежанку. Жёсткие линии её тела и мышцы, перекатывавшиеся под кожей, привлекали взгляд. Она нервничала перед ним, это было видно по тому, как она сглотнула и нервно убрала прядь волос. Коталло сел рядом с ней, скрещивая ноги и вглядываясь в её лицо. – Командир, я думаю, что нам стоит лечь спать. – Всё внутри Коталло возмутилось от его слов. – Нам некуда торопиться… Он прервался, когда увидел злобу в её глазах, и склонил голову, слушая перестук собственных бусин в косах, ожидая её дальнейших действий. – Несколько лет я терялась в догадках, что же такого интересного во всех этих отношениях. Зо и Варл подбрасывали огня со своими вечными уроками пения. – Фыркая, Элой попыталась скрыть озорной смешок, – Затем вся эта открытость твоего народа посеяла в мою голову вопрос: а почему я не могу увлечься кем-то и получить свою долю чего-то недоступного? И потом ты, Коталло, хладнокровный с виду маршал, о котором мне прочесали уши, хотя я слышать об этом не хотела. Думала о том, каково это, ощущать твою руку и губы на своём теле, когда ты постоянно что-то изучал в своей стратегической комнате, весь такой непроницаемый и мягкий со мной. И теперь, когда за эти дни ты показал мне больше, чем я могла себе представить, идёшь назад? Спать хочешь? Оценивая агрессию в её голосе, маршал внутренне возликовал. Огонь, который прятался внутри неё, требовал выхода. Коталло протянул руку, костяшками пальцев проводя от её виска к подбородку, вниз, легко касаясь ключицы и скользя между грудью. Его ладонь была освобождена от повязки, и он положил свою руку на её твёрдый пресс, выше пупка, поглаживая дальше, к рёбрам. Он повторил этот путь обратно, задавая один вопрос: – Ты правда этого хочешь? – Я бы не просила, маршал. – Тогда иди ко мне, любимая. – Коталло очень старался, чтобы его голос не дрожал и не звучал слишком хищно для её ушей. – Повернись ко мне спиной. Он понял, что провалился в этом, когда его командир вздохнула и вспыхнула бордовым, в дрожащем пламени свечей. Меха вокруг них стали слишком колкими, и воздух накалился вокруг от тянущего живот желания. Лёгкий поток воздуха, который перемещался в комнате, благодаря воздуховоду, скользил вокруг них, приятно обвевая. Элой села к нему, как он просил, обнажив свою шею для поцелуев. Коталло притянул охотницу к себе, вынуждая её сесть к нему на колени, расставив ноги по бокам. Рука маршала гладила охотницу, неторопливо, никогда не переступая границ, задерживаясь на самом краю приличий. Нетерпеливо вздохнув, его командир прижалась спиной к его твёрдому и сильному телу и выдохнула только одно слово: – Больше… Наконец, он коснулся её там, где она желала, и она задохнулась от нового ощущения. Невероятно тёплая, приветливая и трепетная в его объятиях, охотница резонировала в ответ на его поцелуи. Он нашёл её жаждущей от долгих и тягучих поцелуев, которые он чередовал с нежными укусами, стараясь не оставлять следы. Он не знал, хочет ли она быть отмеченной, поэтому решил отложить это до следующего раза. Жажда помогла гладко двигать пальцами, так, что она всхлипнула. Он прижал её к себе чуть сильнее и вдохнул, ставший острым аромат Элой. Её руки нашли покой на его предплечье, когда охотница задрожала. По движению бёдер, и по тому, как изменился ритм её дыхания, мужчина догадывался, что она невероятно близко, но всё ещё была натянута, подобно дрожащей тетиве. – Любимая… – Он прикусил мочку её уха, провёл губами по шее вниз и обратно. – Просто отпусти. Дай этому прийти. – Не могу… Она двинула бёдрами, кладя свою ладонь поверх его руки, а второй обхватывая затылок, притягивая ближе. Коталло знал, что ей нужно было преодолеть этот первый, самый тяжелый барьер, и нежно прошептал: – Ты такая умница. Просто позволь этому случиться. – Я… Не… Ха! Коталло держал её, дрожащую, пока она нежно ворковала, смущённая, сквозь стиснутые зубы. Маршал застонал, когда охотница обмякла в его объятиях, тяжело выдыхающую последние отголоски удовольствия. Волосы Элой прилипли к его шее, щекам и губам, но тенакт это мало волновало. Боль, которую он испытывал от излишка возбуждения, была сильнее. Коталло сжал зубы, успокаивая себя и повторяя заветы, которые хранили в себе Видения в Роще: первое удовольствие его командира было важнее его собственной потребности. Его переполняла гордость, любовь и яростно ревущая, подобно горной метели, нежность. Мягко вытащив руку из её белья, он провёл пальцами вверх по оголённому животу, нежно обвёл линию под открытой грудью и поднял руку к своему рту, с вожделением вдыхая аромат. Не удержавшись от соблазна, маршал лизнул сначала один кончик пальца, затем второй, и застонал от изысканного удовольствия. От него не укрылось то, с каких восторгом и дикостью смотрела на это действие охотница, повернув голову вбок. Глаза Элой казались бездонными колодцами, из-за расширившегося зрачка. – Что ты делаешь? – Хрипотца в её ускользающем шёпоте была сладкой. – Пробую тебя на вкус. - Маршал очаровательно улыбнулся, наслаждаясь ошеломлением, написанным на её лице. Он боялся увидеть отвращение, но Элой удивила его, снова, когда приоткрыла чувственные губы и выдохнула слабый стон. – Как же так? Ты же слышала в банях: я падок на удовольствие партнёра. – Ты меня убьёшь. Он притянул её к себе, жарко шепча в ухо: – О, нет. Ты сделаешь это со мной раньше. Теперь ты понимаешь, что это были за чувства? Она кивнула, поворачиваясь к нему лицом, слезая с колен. Коталло вновь взмолился, увидев всё её смущение, когда она коснулась рукой его широкого бедра. – А ты…? Он отрицательно покачал головой. – Не сегодня. – Но… Ладонью он объял её хрупкое, наполненное любовью и свечением, которое было только для него, лицо. – У нас будет много ночей, Элой. Тебе понравилось? Она жадно облизнулась и притянула его к себе, касаясь своим лбом его. – Да. Это… Расслабляет. – Её ладони обнимают его лицо, большими пальцами гладя точные линии его лица, немного смазывая рисунок краски. – Но я бы хотела, чтобы это было… для двоих? Так можно? Не удержавшись, она неожиданно зевнула, склоняя голову к своему плечу. Коталло облегчённо хохотнул и потёрся носом о её нос. – Можно. После Близнецов, Командир. – Он уложил рядом с собой, позволяя ей устроиться с правой стороны от него. – И после твоего крепкого сна. – Хорошо. Она вновь зевнула и притянулась к нему, кладя голову на грудь и закидывая ногу на бёдра. Маршал поёрзал немного, укладывая своё широкое бедро между её бёдер и обхватывая Элой за плечи, довольствуясь опускающейся дрёмой. Волосы Элой пушились перед его лицом, однако он предпочёл перетерпеть это щекотливое неудобство, чем менять своё положение, или убрать свою мягко скользящую по её плечу руку. – Знаешь… – Она дождалась его сонного урчания, прежде чем продолжить. – Мне часто снятся кошмары. Но за эти два дня… их не было. Спасибо, Коталло. – Не за что, Элой. Он долго вслушивался в её замедляющееся дыхание, пока не почувствовал, как Элой полностью расслабилась в его объятии, нежно посапывая. Только тогда он позволил себе раствориться в колыбели её рук, засыпая следом.***
– Мне нужно тебе кое-что показать. Выглядя собранной, Элой застегнула последние застёжки на своей броне. Коталло закончил править свою краску и вопросительно посмотрел на неё, подходя к шкафу, у которого она находилась. Она указала на круглую, немного искорёженную подвеску в форме Земли: золото со временем потемнело, и думается, что планета могла вращаться вокруг своей оси. Маршал задумался, можно ли починить эту тонкую вещь, или же Элой специально оставила украшение нетронутым? – Это подвеска Элизабет… – Элой неловко прочистила горло и посмотрела в пустоту, словно абстрагируясь от своих слов. – Я долго искала место… Её дом, где она умерла, пожертвовав собой в последний раз. Я много раз думала… О чём она думала в последний момент? Было ли ей страшно? Одиноко…? Жалела ли она о своей гибели или не позволила себе колебаться? Всё, что я о ней знаю, это обрывки её дневников, голозаписей и аудиозаписей… И то, что помнит Гея. Я решила, что могу позволить себе забрать эту подвеску, как напоминание… о том, что действительно важно. Памятка о ней. Голос охотницы тихий, но твёрдый. Он слышит горечь в этих словах, но позволяет ей говорить, потому что хочет слышать и знать о ней больше, чем знает сейчас. – Сегодня будет пойман Гефест, а потом мы сможем сокрушить Зенитов и спасти всё живое. Это то, чего я хочу. То, для чего я была создана. Но… Коталло, ты правда думаешь, что я отличаюсь от неё? – Ему пришлось напрячься, чтобы услышать последние слова. – Думаешь, мне можно идти по другому пути? Не жертвовать собой? – Я в этом уверен, командир. Она поступила мудро и храбро, так, как считала нужным. В этом вы похожи. Каждый из нас обладает выбором. – Коталло осенила внезапная мысль. – Но она прожила больше тебя, Элой. Есть ли информация о её молодости? Элой в задумчивости растёрла подбородок. – Очень мало. Общие сведения. – Она взяла его за руку, крепко удерживая их руки сцепленными. – Я понимаю, что ты хочешь сказать. Что Элизабет… жила и многое прочувствовала до того, как отдала себя долгу. Мне нужно обдумать эту мысль, Коталло. – Я уверен, что наша миссия будет успешна. Решать тебе, Элой, но тебе действительно нужно научиться жить своей жизнью. – Он поцеловал её в макушку, прежде чем продолжить. – Напомню тебе, Командир, что у тебя теперь есть все мы. – Коталло, я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя. Она прижалась к нему, не в силах успокоить своё трепещущее сердце. Коталло выглядел спокойным и собранным, однако, когда она прижалась к его груди, то услышала быстрый и волнительный ритм его большого сердца. Грустно улыбнувшись пониманию, что не только она нервничала, Элой объявила сбор.***
Коталло мерял шагами металлический пол, в попытках совладать с растущим беспокойством. Его рука то и дело сжималась на знакомой рукоятке аракха, в успокаивающем жесте. Рыча в пустоту, он пытался успокоить бешено колотящееся сердце. Обманка работала, мерно жужжа, но это лишь выводило его из себя. Что-то было не так, и его это раздражало. Тот опыт солдата, командира отряда, а затем и маршала, не давал ему выдохнуть спокойно. Более того, волнение стало гнетущим в тот момент, когда Элой произнесла одно слово: Терзач. Терзач был невероятно сложной машиной, относительно новой, даже опытные ветераны и духовники предостерегали смельчаков и жадных до славы отряды о том, что эта машина невероятно опасна. Он старался не сомневаться в успехе их миссии. Чувствуя себя загнанным зверем, маршал сел, скрестив ноги. От нервозности у него началась фантомная боль, и Коталло задрожал, злясь. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Вдох. Она справится, он знает. Только почему так было больно? Почему его желудок скручивало так, как в юношестве, когда он впервые остался один на один с бегемотом? – Ха, всё в порядке. Иду обратно к вам. Её запыхавшийся голос ворвался в их общий голосовой чат, и маршал сжал зубы, ожидая дальнейших команд. Он слышал, как коротко переговаривались Варл, Бета и Элой. И ощущал напряжённое, полное надежды молчание Эренда и Альвы. Зо мягко и одобрительно прожужжала слова поддержки и также замерла в ожидании. Возможно, это просто влюблённое беспокойство. Всё, что хотелось ему, это быть там, вместе с ними, и лично убедиться в том, что всё хорошо. Коталло положил оружие поперёк колен. И молча откинулся на стену, продолжая размеренно дышать. Дыши, Коталло. Прошло ещё немного времени, прежде чем прозвучал звук взрыва на общем канале. Прежде, чем он смог ещё что-либо услышать и узнать, прозвучал долгий писк, сигнализирующий о потере сигнала сразу трёх визоров. Всё слишком резко оборвалось. Коталло сорвался с места, сразу переходя на бег, седлая ленторога в прыжке и не сдерживая машину, поспешил в Близнецы. – Эй, что, во имя Кузницы, у вас там произошло? – Почему они… пропали? – Визоры отключились… Никто из них недоступен. – Коталло слышал отчаяние в голосе Зо. Это отчаяние перекликалось с его, и тяжёлое чувство влажно и мерзко растекалось по его позвоночнику. – Я ближе всех, скоро буду. Коталло почему-то не хотелось, чтобы утару первой прибыла в этот Десятью проклятый котёл. Он потянул провода машины сильнее, стараясь ускорить и сжечь весь запас огнежара, чтобы успеть первым. Он знал, что остальные также спешат. Он прибыл практически одновременно с Зо, его ленторог засипел, высекая искры, тогда как сочленения машины дымили от избыточной нагрузки. Ему было всё равно. Он перехватил Зо у самого входа за талию, заставляя её затормозить. Действуя осторожно и нежно, он перехватывает её поудобнее, отворачивая от входа. – Стой. Там может быть опасно! – Пусти, немедленно! – Она рычала, с силой брыкаясь. Когда Коталло выпустил отпевницу, оставляя крепкую хватку на её правой руке, она развернулась с оскаленным ртом. Глаза отпевницы были наполнены болью и пылающим безумием, и мужчина гадал, что отображают его собственные глаза. – У нас нет времени… – Подумай о ребёнке. Если ты бездумно войдешь туда и попадёшь в ловушку, что может произойти? Дрожь ярости пронеслась по тонкому изящному телу утару, и Коталло видел, как она борется с собой. Она сглотнула, сжимая челюсти. – Веди. Они были уже внутри, когда их нагнал Эренд с Альвой. Коталло коротко попросил их дождаться сверху, чтобы в случае необходимости помочь им с отступлением. Эренд с болезненным стоном согласился подождать снаружи. Котёл молчал. Молчал хрупко и звонко одновременно, и у Коталло появилось мрачное ощущение могильного холода. Тенакт сжигали тела, но он знал, что бывали случаи, когда людей хоронили в безымянные могилы. Утару не приветствовали яростное и гневное пламя, предпочитая хоронить своих соплеменников, позволяя телу продолжить цикл жизни. Это выглядело могилой. Активируя визор, маршал заглянул в комнату, где должен был происходить захват Гефеста. Где должна была быть Гея. Где его должна была ждать командир. Бета. Варл. Бледно – голубой, распростёртый силуэт в его визоре принадлежал Варлу. Зо прикрыла рот руками, и Коталло позволил ей с силой оттолкнуть его. Он шёл за ней, с болью наблюдая, как она падает на колени перед сломанным телом темнокожего мужчины. Маршал видел много трупов. Видел трупы врагов. Видел трупы друзей, братьев, сестёр, родителей. Ему не привыкать. Словно в тумане, Коталло осмотрел пространство вокруг. Не было ни Беты, ни Элой, ни Геи. Они исчезли, и маршал загнал как можно глубже мысль о том, что они могут быть мертвы, а Гея в руках Зенитов. Сейчас его другу нужна была помощь. – Варл… Нет… – Зо била дрожь, это было видно по рукам, когда она гладила лицо мужчины. Одна из ладоней легла ниже, на рану, оказавшейся смертельной. Лицо Варла выглядело пусто и немного укоризненно, словно он не мог поверить в то, что его жизнь закончилась. – Нет. Пожалуйста… Она плакала, прижимаясь лицом к груди мужчины, которого любила. Как бы народ утару не кичились своим пониманием и принятием цикла жизни, боль они заглушить не могли. Так же, как и тенакт. Коталло поднял голову вверх, рассматривая огромную дыру в котле, откуда пришли зениты. Он сморщился, борясь с собственной болью, и вздохнул, садясь рядом с утару. Он оторвал её ладони от мертвого друга и обнял так крепко, как только мог. Липкие и тёмные, от подсохшей крови, руки утару оставляли следы на его теле, его щеке и шее. Она обхватила его правую руку и левое плечо, сжимая до синяков, доставляя отрезвляющую боль, впиваясь ногтями. Зо сжалась так, как мог сжаться только погружённый в горе человек. И закричала. Громко. В своих мыслях Коталло кричал так же.***
Эренд помог вытащить тело и аккуратно водрузить его на широкую спину секача. Альва достала из сумки плащ, прикрывая тело Варла, лежащее на машине, и вытерла лицо, сдерживая слёзы. Отстранённо Коталло оценил её стойкость и умение взять себя в руки. Время текло болезненно медленно, пока они переживали и чувствовали растекающуюся по венам кислоту. Коталло обеспокоенно посмотрел на Зо, которая невидяще смотрела на шею своей машины. Элой не отзывалась. Бета пропала, и визор младшего клона Элизабет Собек исчез из их общей сети. Геи больше не было, и без её механического и виртуального присутствия База встретила их пустотой. – Надо похоронить его. Как положено. – Произнёс Коталло пустым голосом. – Нора хоронят своих людей в небольших курганах. – Скупо бросил Эренд. Утару горько кивнула и скривила рот. – Мы тоже укладываем погибших в землю, чтобы продолжить вечный цикл жизни... – Её голос дрогнул, чтобы вновь обрести силу. В руках она держала плетёный коробок, бережно, боясь сломать. – Мне нужно сделать омовение, привести его в порядок. И посадить семена. – Эй, я помогу тебе. – Эренд подошёл к ней и положил руку на плечо. – Думаю мы все это сделаем… для Варла. Альва кивнула, растирая красные глаза, и присоединилась к Эренду, обнимая Зо так крепко, как могла, в немом утешении. Коталло чувствовал себя бескостным, когда рука Зо мягко ухватила его за запястье, подтягивая к их странной компании ближе. – Она вернётся, Коталло. Или мы найдём её. Мы перероем все земли в поисках. – Прохрипел Эренд, словно каждое слово резало его горло. – Бета и Гея вернутся с ней, я знаю. Никто не прерывал Зо, пока она была наедине с Варлом, омывая его ледяной водой из озера, расположенного рядом с их лагерем. Утаранская ткань для погребения была выкрашена в зелёный, традиционный цвет, и Зо жалела, что у неё нет голубой краски, с оттенками народа Нора, чтобы окрасить саван в нужный оттенок. Она не ожидала его смерти... Всё что она смогла – это вновь начертить знакомые узоры, мягкими пигментами, которые хранились в небольшом горшочке в их комнате. Метка Искателя на мёртвом лице лишь углубило осознание, что Варл больше никогда не откроет глаза. Они все были рядом с ней, укладывая собранные в спешке камни. И всё это было… Больно. Никто из них не произнёс больше слов, чем это было необходимо. Когда Зо возложила последний камень и расставила свечи, они замерли, погружённые в свою печаль. И только тогда Зо запела. Коталло слышал песни утару, по долгу своей службы. Он даже слушал песни Хора, разрозненные по началу, но такие гудящие, проникающие в душу в конце. Но он никогда не слышал погребальную песнь утару. Он вспомнил, что Зо в первую очередь была отпевницей, и у неё был глубокий, звучный голос, наполненный каплями росы и шумом наполненных жизнью трав. К трагедии смерти и к надежде на новую жизнь, к мелодии песни примешивалась боль личная. Она никогда не пройдёт с ним брачный обряд: не срежет серпом сноп золотого хлеба, никогда не посеет семена новой семьи, никогда не пройдёт с ним по полю в поисках подходящих семян для их ребёнка. Коталло никогда не думал о себе как о человеке, который когда-либо создаст семью и пройдёт сквозь яркое пламя, связанный за руки со своим партнёром. И сейчас, когда пение Зо, панихидой растекалось через чистый гордый воздух, маршал ощутил первобытный, иррациональный страх. Элой может быть мертва. И он никогда больше её не увидит. Больше не возжелает. Больше не сможет обнять, ощутить запах её нагретой солнцем кожи и цветочного аромата волос. Он не увидит, как она с яростным кличем вонзает свои стрелы в бездушную машину. Не сможет насладиться кровожадным и хищным оскалом, когда она сталкивается с противником в ближнем бою. Тот человек, который подарил ему новую жизнь, помог стать целым, полюбил его и отдал изувеченному тенактскому маршалу себя – может никогда не вернуться. Человек, которому Коталло мог когда-нибудь предложить пройти Огненный обряд… Эта мысль поразила Коталло в самое нутро, заставив подавиться безвкусным воздухом. У Коталло заболело сердце. Он тревожился за своего командира. Коталло отступил на шаг назад и наткнулся на сочувствующий взгляд Эренда. Он кивнул в сторону дверей, показывая, что всё в порядке, и маршал может идти. Альва лишь мельком взглянула на него, погруженная в свои мысли. Варл был благородным, сильным и смелым солдатом. Коталло был благодарен ему за благородную мудрость, которую он проявил. За то, что он заботился о них и об Элой. Зо поймёт, почему маршал ушёл. Ему нужно было побыть одному. Коталло вышел через западный выход и стал карабкаться на самый верх. Светокрылы, которые облюбовали небольшой пятачок промёрзлой каменной земли, не заметили его. Коталло затаился, поднимая аракх, и оскалился. Он быстро вонзил оружие в хрупкую броню первой машины, прорубив механическое сердце, и так же быстро расправился со вторым светокрылом. С третьей машиной ему пришлось воевать дольше, на пределе своих сил, так как светокрыл спускался очень редко во время боевого режима. Наконец, маршал перерубил крылья светокрылу и закончил с яростным шипением страдания машины. Внутри Коталло болело всё. Он слышал запах крови и скрежет металла, перемалывающий кости. Он захлёбывался этой болью, пытаясь напомнить своему мозгу, что болеть было нечему. Сев на всё ещё тёплый корпус машины, Коталло перехватил больное плечо, сжимая крепко и зажмуривая глаза. Он стал настолько слабым, ранимым из-за этой любви, что забыл кто он есть: первый сын Небесного клана, открывший врата Бесплодных земель. Маршал Хекарро. Он был тенакт. Левая рука задёргалась, пытаясь ухватить что-то, осязаемое только для неё, и Коталло застонал, дрожа всем телом, стряхивая стекающий по его глазам пот. Коталло. Я люблю тебя. Эта любовь раздирала его на части. Он никогда ещё не испытывал подобных эмоций. Даже когда погибли его родители, он горевал по ним, но никогда не испытывал такой щемящей боли. Коталло сидел так до тех пор, пока шум крови в ушах и визг секача не стих до тихого безумного шёпота в голове.