***
Коталло входит в Мемориальную Рощу, погружённый в свои мысли. Он мрачнее тучи, и всё его сопровождение такое же молчаливое и отстранённое. Его встречает взрослая женщина Равнинного клана с невероятной причёской, словно ветер постоянно вздымает её волосы. Шрамы пересекают узкое лицо, а тонкие ладони поднимаются в приветственном жесте. Рядом с ней стояла ещё одна женщина с гладко выбритой головой и одиноким пучком чёрных волос сверху. На её щеках было металлическое украшение, подчеркивающее суровое воинственное лицо. Её цвета были бело-синими, и открытый мускулистый живот открывал геометрические линии татуировок. Заломив руки за спину, эта женщина окидывала пустым взглядом Коталло. Юноша снимает свой шлем, обнажая лицо перед ними. – Командир Коталло из Небесного клана прибыл для участия в Кульруте. – Он остановился перед женщинами, выпрямив спину и отчеканив приветствие. – Меня сопровождает отряд Белых Сов. Приветствую вас с благословения Крыльев Десяти. Беловолосая женщина нежно растянула губы в улыбке. – Пусть тебе сопутствует сила Десятых, Коталло из Небесного клана. Я – Декка, духовница клана Равнин, а это, – она указала на суровую женщину, стоящую рядом с ней, – маршал Сентекка. Она проводит тебя в покои претендентов, а я покажу место для размещения отряда Белых Сов. Позже вы сможете познакомиться с другими участниками Кульрута и встретиться с нашим Вождём. Коталло и его отряд одновременно отдали честь. Одна из небесниц украдкой ухватила Коталло за плечо, сжимая в ободряющем жесте, и последовала вслед за остальными. Командир остался один на один с хмурой женщиной. Она сложила руки за спиной, вновь оценивая взглядом новенького, и процедила сквозь зубы: – Пойдём, я отведу тебя. Подавив сложный вздох, Коталло последовал за ней, стараясь несильно глазеть по сторонам. Он был здесь один раз: перед тем, как им удалось массированной атакой пробиться сквозь армию карха. Здесь он слушал речь Хекарро, вдохновляющую и сеющую уверенность в их успех. Тогда он стоял с правой стороны от Текотте, готовый пожертвовать всем, чтобы его Наставник гордился им. Коталло и не догадывался тогда, что его успех в крепости карха будет означать конец для их отношений. Он никогда не забудет странный страх в глазах Текотте. Возвысившись в глазах других тенакт, Коталло думал, что Глава Небесного клана будет смотреть на него с гордостью, однако столкнулся лишь с увеличивающимся подозрением и холодной отстранённостью в свою сторону. «Гордый и сильный сын Небесного Клана, отправлен за почётной должностью…» – с горечью подумал Коталло, следуя за маршалом. Вокруг было множество людей, и все пестрели различными цветами и их сочетаниями. Шум, гомон, и подготовка к Кульруту словно занимала все их мысли. На деревянных мостиках и перекладинах сияли сверкающие на солнце детали машин. Несколько тенакт из числа пустынников в несколько рук красили металлическую пластину бронезуба. Коталло замедлил шаг около трёх мужчин, прислушиваясь к их бодрому шёпоту: – К Хекарро прибежал гонец и сообщил, что сюда ведут пленника. – Карха? Это будет сладко. Наверняка кто-то из маршалов пустит ему кровь. Один из мужчин обнажил зубы: – Будет зрелищно. Сентекка прочистила горло, поторапливая молодого небесника за собой. Они завернули в коридор под переплетение нескольких лестниц, прежде чем она открыла полог в полутёмную комнату. – Комната претендентов. Вас в этот раз шесть. – Она поджала губы, пропуская вперёд себя Коталло. – Кухню и бани найдёшь сам. Как только зажгутся первые факелы и караульные пробарабанят сигнал смены, тебе нужно будет прийти в тронный зал, чтобы предстать перед Хекарро. Не ожидая слов прощания, она оставила его в комнате. Коталло тяжело вздохнул и сбросил с себя мешок с небольшим скарбом около крайней лежанки. Шлем он положил у изголовья и прикрыл на минуту глаза. Ему требовались покой и тишина, чтобы попробовать вновь смириться с изгнанием из собственного дома. К караульному бою барабанов в комнату пришло несколько других молодых тенакт. Немного завидуя их бодрости и желанию участвовать в предстоящем мероприятии, мужчина сухо приветствовал их, сохраняя нейтральное выражение лица. Он не планировал проигрывать, но и желания победить в Кульруте у него не было. Коталло встал, думая, нужно ли взять с собой шлем, но решил ограничиться топором, закреплённым на его поясе. Перед выходом висела отполированная металлическая пластина, позволяющая увидеть своё отражение: он пальцем поправил границу лиловой краски, пересекающую переносицу. Молодой мужчина смутно помнил лицо отца, но был уверен, что черты были очень похожи. Это же подтверждала Герра, духовница их клана. Расправив плечи, Коталло вышел из комнаты и направился к тронному залу. Он ожидал увидеть Сентекку, но его ухватила за предплечье Декка, ведя за собой сквозь собирающуюся толпу. Небо над Мемориальной Рощей тронулось лёгкой темнотой, играя оттенками красного и оранжевого на облаках и оконечностях руин. Перед ступенями Декка отпустила его, встав с левой стороны, и наклонилась к его уху: – Ты должен назвать себя, но помни, что ты больше не командир своего отряда. Ты просто Коталло из Небесного клана. Будь вежливым, но веди себя так, как обычно. Ничего не бойся! Будь самим собой! «Просто Коталло…» – ещё немного кольнувшей его тоски. Однако толпа вокруг расступилась, пропуская вперёд, и теперь все взгляды были обращены на него. Лёгкий, но ритмичный бой барабана отмерял каждый его шаг. С колотящимся сердцем, молодой человек прошёл вперёд, гордо вскидывая голову. Он устремил твёрдый взгляд на ожидающего его тенактского Вождя. Коталло шёл неторопливо, зная, что выглядит уверенно и вежливо с этой пустой маской на его стоическом лице. Краем глаза он заметил свой отряд, прижимающий руку к своему сердцу. Этот жест, вместе с невероятно точной выправкой, когда соклановцы стояли плечом к плечу, выражал молчаливую поддержку, заставили его ощутить гордость. Пройдя ещё несколько шагов, молодой мужчина замер перед сидящим на троне громадным Вождём. Около него стояли люди, выстроившись в небольшой полукруг. Барабан смолк. – Коталло из Небесного клана выражает почтение Вождю Хекарро. Пусть Сила Десяти всегда сопутствует вашему правлению. Хекарро кивнул, и его глубокий, сочный голос веско разнёсся вокруг: – Мы приветствуем сильного и талантливого сына Небесного клана, победителя Света Пустоши здесь, в Роще Памяти. Надеюсь, что ты присоединишься к нашей семье, Коталло, и принесёшь славу своему народу. Коталло отдал честь. – Я приложу все усилия к этому, Вождь. Прежде, чем Хекарро смог что-либо ответить, раздался взрывной ропот, прошедший по толпе. Декка помогла Коталло отойти на пустующее место, рядом с собой, и они повернули головы, в поисках того, что вызвало подобный шум у окружающих их людей. Сильная женщина, с тёмной, практически бронзовой кожей и с тщательно уложенными белыми хвостами, тащила за собой окровавленного мужчину. Многие плевали пленнику под ноги, рыча проклятья и угрозы в след. Карха, со связанными запястьями, рычал в ответ, как загнанный зверь. Коталло оценил положение мужчины: лицо застилала кровь из раны, пересекающая его голову чуть выше лба, и тёмная кровь сочилась из разбитого носа. Множество порезов, ссадин и синяков украшали гибкое, некогда чистое тело. У него был глубокий порез под рёбрами, и свежая кровь продолжала каплями украшать кожу. Женщина с невероятной жестокостью подтянула к себе пленника и кинула того под ноги Хекарро. Застонав, карха попытался подняться, но был награждён мощным пинком в спину, заставивший его вновь упасть лицом вниз. Женщина, в цветах маршала, ухватила его за отросшие волосы и потянула наверх, продолжая давить ногой в спину. Это заставляло пленника выгибаться и оскаливаться со смесью боли и ненависти. Приглядевшись, маршал понял, что спина карха была исчерчена линиями, которые мог оставить только хлыст. Коталло нахмурился: война войной, но неприкрытая жестокость и пытки… Любовь к насилию была написана на лице этой женщины, и Коталло ощутил волну недовольства, сквозившую на лице Хекарро и высокого мужчины с большими мускулистыми руками. Грозная маска, украшенная синими перьями, придавала ему устрашающий вид. Хекарро поднял голову и руку, призывая тенакт к молчанию. Моментальная тишина опустилась на Мемориальную Рощу. – Маршал Регалла! – Хекарро сверкнул глазами из-под высокого головного убора. – Ты привела пленника, как и обещала. – Это военочальник карха! Ублюдок, окропивший кровью тенакт земли в Алых песках. По твоему приказу, я притащила его на твой суд. – Она выплюнула последнее слово, пиная карха в раненный бок. Он охнул, дрожа всем телом, и попробовал выпрямиться. Её губы исказила усмешка. – Позволь мне перерезать ему горло, мой Вождь. Это будет сладкая месть. – Регалла, мы знаем твою жажду крови, но ему нужно вынести приговор. – Произнёс широкоплечий, темнокожий воин. Верховный маршал Джавве, как помнил Коталло. – Верховный маршал Джавве шутит? Он родился карха, его нужно истребить, как и всех поклонников Солнца. – Она вновь дёрнула пленника, доставая кинжал и поднося его к обнажившемуся горлу карха. – Хекарро. Дай мне разрешение, чтобы пустить ему кровь! Хекарро встал, и Коталло замер. Он видел, как колеблется Хекарро, но почему-то это колебание вызывало уважение к Вождю. – Военачальник карха полезный пленник, маршал Регалла. Мы можем использовать его, чтобы узнать больше о его народе. И использовать эту информацию в дальнейшем. – Что? Якшаться с этой машинной грязью?! Скотиной на убой? – Женщина зашипела на своего вождя. Она дёрнула карха за волосы, заставляя того захрипеть. Коталло внимательно следил за всеми участниками событий. Часть толпы согласно кивала, а другая, сокрушенно молчала, раздумывая над словами Хекарро. – Регалла, я знаю, что тебе нужно. Но… – Кульрут… Хриплый шёпот пленника был похож на шелест листвы. Хекарро дал знак всем молчать, даже маршалу Регалле, недовольно сжавшей губы. – Требую Кульрута. Если я пройду испытание, то останусь живым, да? Искра интереса мелькнула на лице Вождя. Он переглянулся с Джавве и Деккой. Сын Небесного клана увидел их медленный, но согласный кивок. – Хекарро, ты ещё думаешь над словами этого ублюдка? – Регалла вскричала в ненавистной злобе. – Маршал Регалла. Отпустите пленника. – Голос Джавве был полон холода. Регалла задохнулась от возмущения, встречаясь взглядом со своим Вождём. Она презрительно ухмыльнулась и плюнула на спину карха, рывком отпуская его. Фашав сначала накренился вперёд, сгибаясь от слабости. Скрестив руки на груди, маршал Регалла вызывающе подняла голову. – Как твоё имя, карха? – Хекарро был напряжён и возвышался над тяжело дышащим мужчиной. – Фашав… Военачальник Фашав. – Военачальник без армии… – Иронично произнёс Хекарро. – Что ты делал в Алых песках? – Я хотел остановить безумства, которые творила регулярная армия… Я не смог. Попался, когда выводил раненых и оставшихся из лагеря. – Фашав попытался распрямиться. Его голос был хриплым, и каждое слово словно резало его глотку. – Что ты знаешь о Кульруте, Фашав? – Это… испытание… с машинами? Я знаю, что смогу получить дар от самого вождя тенакт. Мне этого достаточно. – Его голос был тих. Он сел на колени и выпрямил спину, несмотря на своё явно слабое состояние. Коталло видел, что многочисленные раны кровоточили, и скорее всего, карха потерял много крови по дороге в Мемориальную Рощу. Челюсти карха сжались, когда он встретился взглядом с вождём тенакт. Казалось, его не смущала нагота или боль, он только хотел остаться в живых. – Я прошу Кульрута. Если я не справлюсь, то умру, так же, как и должен был от руки… маршала Регаллы. Она всё равно получит своё, а тенакт – зрелище. Если выживу… – Ты не выживешь. – Это произнесла женщина в тяжёлой маске, её голос гулко отражался и разносился в зале. – Не все отдохнувшие и сильнейшие тенакт выживают. А ты – раненный пленник, истощённый и слабый карха! Пусть участвует, Хекарро. Он не продержится даже против рыскаря. А если продержится, то его прикончит кто-нибудь другой. Смех, улюлюканье и звон оружия о броню, согласно загремели вместе со словами этого маршала. – Азурекка права. – Регалла высокомерно смерила карха, садясь на корточки перед ним. – Слово моего Вождя закон, но увидеть то, как тебя втопчет в грязь машина или другой тенакт, это тоже удовольствие. Хекарро поднял руку, прерывая одобрительный рёв толпы. – Да будет так. Ты будешь участвовать в Кульруте. – Хекарро жестом указал Джавве отвести пленника. Джавве хотел помочь Фашаву встать, но он дёрнулся, поднимаясь на дрожащих ногах самостоятельно. Дрожа от напряжения, Фашав раскрыл плечи, не показывая слабости. Он сцепил крепко зубы, напряжённо дыша и находя в себе силы заглянуть в глаза Хекарро. – Спасибо за этот шанс. – Я сомневаюсь, что ты будешь благодарен мне, карха. – Вождь усмехнулся, не прерывая зрительного контакта. – В клетку его, Джавве. Позже я дам дополнительные указания. Регалла с ненавистью сверлила взглядом Фашава, не скрывая своего мнения по всему происходящему. С лёгкой издевкой Джавве протянул руку вбок, приглашая военачальника последовать вперёд первым. Фашаву было явно больно, но Коталло оценил ту силу, с которой он держался. Тенакт были воинами, грозными и яростными, они не отпускали горло жертвы до тех пор, пока та не перестанет трепыхаться в их тисках. Фашав чувствовал всю кровавую ненависть на своей шкуре: неприкрытые взгляды и презрительный шёпот. На его теле выступил пот от перенапряжения, но он ни разу не выказал своей слабости или страха. На краткий миг Коталло встретился с ним взглядом и поразился жажде жизни, которая плескалась в его, расширенных от боли, зрачках. – Коталло. Он отвёл глаза от Фашава и вышел обратно к задумчивому Хекарро. Он похлопал его по плечу, низко произнеся: – Жаль, что наше знакомство так грубо прервалось. Однако я верю и выражаю надежду на то, что увижу тебя в рядах маршалов. Я думаю, что твоё место рядом со мной. – Коталло вздрогнул от этого многозначительного тона и взгляда. Хекарро произнёс это так, словно знал о его чувствах. – Ты не будешь одинок здесь, мальчик. Хочешь ли ты, чтобы Текотте видел твой успех? – Я не знаю. – Он правда не знал, и укол обиды скрутил его желудок. Отводя взгляд от Хекарро, молодой тенакт покачал головой. – У моего командира есть другие дела. – О, поверь мне. Я думаю, что он почтит этот Кульрут своим присутствием. Я позаботился об этом. – У Хекарро по лицу прошла сложная игра эмоций, от усмешки до презрения. – Отдыхай и набирайся сил. Отдав честь, молодой тенакт подошёл к, ожидавшей его, Декке, и она быстро отвела его прочь, давая место следующему претенденту. – Ты хорошо держался. У тебя удивительно стойкое лицо, ты знаешь? Словно застывшая маска. – Декка блеснула острыми зубами, подводя его к солдатской столовой. – Ни одной эмоции, Коталло. – Это комплимент? – Может быть. – Туманно произнесла Декка. Она усадила его за стол и мягко пожала его плечо. – Я обещаю тебе, что ты будешь счастлив здесь, когда пройдёшь Кульрут. Твой отряд может позже присоединиться к тебе, как только Вождь закончит с официальной частью. – Спасибо, духовница Декка. Она отошла в сторону, подавая знак повару, и тот незамедлительно поставил перед Коталло несколько тарелок. Коталло был голоден, но тоска по горным вершинам, по собственному дому, неприятно текла по его венам. Со вздохом он откусил первый кусочек жареного пекари. – Эй! Коталло? К Коталло подсел выкрашенный в маршальские цвета лысый здоровяк в броне небесного клана, в котором смутно узнавался старый знакомый. – Чекката? Это ты? Мужчина перед ним улыбнулся и от души стукнул кулаком по столу. Его лицо было украшено белой и синей горизонтальными полосами, и это придавало ему более озорной вид. – Узнал! Знаешь, я так рад видеть тебя. – Здоровяк ощерил зубы в широкой улыбке. – Для меня было большим удивлением, знать, что Текотте отправил тебя на Кульрут. О да. Для Коталло это было тоже удивлением. Он даже не спал первую ночь, пытаясь понять, что он сделал не так? – Я должен поддерживать честь Небесного клана. – Заученно произнёс он. Чекката фыркнул, разворачивая плечи и кладя руки на стол, обхватывая ладонями чашу с напитком. – Перестань, Коталло. Будем честными. Он тебя изгнал под прикрытием чести. Я тоже оказался здесь, потому что оказался неудобным. – Маршал рассеянно отхлебнул пиво, размышляя. – Другое дело, что я никогда не был его любимчиком, в отличие от тебя. – Я не любимчик. – Ещё какой. До определённого времени. Давай-ка я тебе открою глаза: все твои заслуги Текотте присваивал себе. Всегда. Ох! Коталло притащил сердце бегемота, едва одолев рубеж в шестнадцать зим. Однако, если я правильно помню, то Текотте сказал так: «МЫ одолели грозного противника! Я дарую это сердце своему клану в честь моей победы!». Это тебя не задело тогда, а? Коталло одерживает победу за победой на аренах? Кто молодец? Текотте. Я могу продолжать до бесконечности и даже рассказать тебе, как он разливался яркой птицей на последнем совещании командиров кланов, хвастаясь, что это он надоумил тебя и твой отряд, чтобы вы открыли для тенакт ворота. Ты был выгоден Текотте, потому что был удобным и преданным, слепо обожая его и не замечая очевидного. Все твои заслуги он присваивал себе, купаясь в лучах твоих достижений. Коталло молчал, рассматривая потёртый с глубокой древесной структурой, стол. Но это была не правда! Коталло со своим отрядом помогали на передовой, высматривая слабые стороны крепости. Ворота открыл он, благодаря отвлекающему маневру его отряда. Он нахмурился. Текотте ценил его. Любил как сына. И отослал его сюда для участия в Кульруте. Это действительно было изгнание. – Мне жаль это говорить, Коталло, но он увидел в тебе угрозу после этого случая. Элементарно побоялся, что ты займёшь его место. Это тебе просил передать Хекарро, кстати. И я уверяю тебя, он ещё скажет об этом тебе лично. – Маршал Чекката. Я никогда бы не стал угрозой для своего командира. Это бесчестно. – Я знаю тебя, Коталло. Я знаю, что ты не сдашься на арене и сразишься со сложной машиной, не позволив затмить себя никому. Мы знакомы с детства. Преданность и честь с тобой неразрывны. Мой тебе совет: забудь Текотте и начни новую жизнь. Присягни тому, кто действительно благороден и приведёт нас к процветанию. Победи и покажи, что изгнание - благословение Десяти. Не дай Текотте увидеть твою боль. – Чекката был весельчаком и шутником, но сейчас он выглядел маршалом, судьёй и палачом, веско роняя слова. – Хекарро не оставил ему выбора, и он вынужден будет присутствовать на Кульруте. Маршал допил пиво, стукнув по столу чашей, и широко улыбнулся. – Я для тебя Чекката. Твой будущий брат, который первым поприветствует тебя в маршальских цветах. До встречи, будущий маршал Коталло. Коталло долго сидел в раздумьях, пытаясь совладать с отрицательными чувствами. Позже к нему присоединился его отряд, воодушевлённо рассказывая ему об остальной части встрече и о других претендентах. Они наперебой уверяли Коталло, что он справится. Он был благодарен им и позволил себе на время расслабиться.***
Элой заплетала ему волосы, от чего маршал, откровенно говоря, таял. Её движения были ласковыми, неторопливыми. В коротком разговоре охотница отметила, что это возвращает ее в детство, когда Раст учил её заплетать ему косы и ухаживать за дредами. – Как можно прогнать от себя человека, который отдал себя ему? Как можно забирать себе чужие достижения? – Я не думаю, что он делал это осознанно, Элой. Он боялся потерять власть, которую зарабатывал в молодости своей честью и репутацией. Он старел и, скорее всего, амбиции не позволяли ему принять тот факт, что самые преданные люди всегда рядом. – Вспомнилось неприятное воспоминание об их стычке перед нападением Регаллы. – Сначала Чекката, затем я. В любом случае, всё это случилось много лет назад и уже не болит, любимая. Любая боль со временем утихает. Коталло млел и странно урчал, когда она проводила пальцами по выбритой части его головы, к макушке, собирая косы в хвост. – А что Фашав? Когда мы с ним встретились, он говорил о том, что ему были не рады. Но неужели всё было ещё хуже? – О да. Если ты думаешь, что ему обеспечили отдельную кровать и комнату, то ты глубоко ошибаешься. – Тут он лучезарно усмехнулся. – Он вообще понятия не имел во что ввязался, и за что будет сражаться. – Он упоминал об этом на Посольстве...***
За несколько часов до Кульрута Коталло возвращался из бань, наслаждаясь прохладным покалыванием свежей краски. Он украсил лиловым цветом свои запястья, а голубым начертил треугольник у своего сердца, показывая таким образом, что не настроен ни на что, кроме победы: сердце заковано в лёд, твёрдое в своём желании победить, и руки будут в крови врагов, которые решат ему помешать. Пока ещё Роща была неизученным местом и он сбился с пути, нырнув в задумчивости не в тот коридор. Он остановился в затенённом закутке и покрутился на месте, в любопытстве осматриваясь. Его взгляд наткнулся на небольшую клетку, где едва могли поместиться двое человек, однако внутри, откинувшись на заднюю стенку, сидел карха. Он выглядел не лучше, чем в прошлый раз. Неподалёку от клетки стояла бутыль с водой и миска с готовыми корнеплодами. Коталло не задумывался о судьбе этого человека, находясь в своих заботах. Однако теперь любопытство прокралось на передний план. Он подошёл ближе, осторожно ступая, стараясь рассмотреть пленника получше. Кровь Фашава была стёрта с лица, обнажая его суровое лицо, и обнажённая кожа Фашава не скрывала жестокого обращения с ним. Кровоподтеки, синяки и порезы, его нос был с синеватым оттенком, и синяк растекался по скуле вверх. Он приоткрыл глаза и посмотрел в упор на Коталло. Затем устало поднял руку к лицу, растирая нахмуренный лоб. – Дай угадаю: я убийца, насильник, кровожадный монстр и ублюдское машинное отродье. Ничего нового я не услышу. Можешь плюнуть в меня и уйти своей дорогой, тенакт. Брови Коталло поползли вверх. – Это то, что тебе говорят? – А то ты не знаешь. – Невесело ухмыльнулся карха. – Приходила… Та женщина, с белыми косами на плечах. И её друзья. Думаю, если бы не клетка и не приказ вашего Вождя, то я выглядел бы хуже, чем сейчас. Но он не запретил им говорить, так что… – Я думаю это низко, издеваться над пленником. – Коталло сел на корточки, глядя прямо на мужчину в клетке. – Мы же не карха. Фашав оторвал руку от лица и недоверчиво посмотрел на молодого мужчину. – А Регалла – не тенакт? – Тенакт. – Согласился Коталло. – Я не могу отвечать за её поступки, но мудрый тенакт скорее вскроет тебе череп в честном бою и не будет тратить силы на бессмысленный трёп. Сначала у Фашава вытянулось лицо, а потом он хрипло рассмеялся. – Интересно. Коталло, да? Коталло заколебался. Говорить с карха было странно, но Коталло… не испытывал ненависти к нему. Скорее понимание? Если вдуматься, то Коталло был пленником прихоти Текотте. Они были чем-то похожи. – Да. Из Небесного клана. – Хорошее имя. Звучное. Так что ты делаешь здесь? – Если честно, то свернул не туда. – Какое совпадение… Я тоже свернул где-то не там, чтобы оказаться здесь, в этой клетке. Слушай, во что я ввязался? Что меня ждёт там? Коталло медленно склонил голову набок и приподнял уголок своей губы, показывая одну из своих жутких улыбок. – Смерть. – Великое Солнце, ну конечно, как же я не догадался. Это очень обнадёживает, спасибо тебе. – Бесстрашный сарказм лился из уст Фашава. – Ладно, я понимаю, что ты не обязан мне ничего говорить… – Я сказал тебе правду. Шансы, что ты выживешь – ничтожно малы. Если тебя не убьёт машина, то тебя прирежет кто-то из участников. Может даже подождёт, пока ты будешь наносить смертельный удар по машине, и затем присвоит её себе. Это бесчестно, немного грязно, но не нарушает правила Кульрута. Фашав уставился на него, ошеломлённо. – Ты так спокойно говоришь об этом. Молодой мужчина пожал плечами, не видя в этом ничего странного. – Только достойный сможет победить. Это не спарринг, это битва. Бездонные, с нотками усталости глаза Фашава рассматривали его с интересом, и Коталло задумался. Вряд ли были желающие поговорить с карха вот так… просто? Небеснику всегда говорили, что ему присуще уравновешенное любопытство и рассудительность. А сейчас ему было очень любопытно. У чужеземца хватило смелости попросить Вождя о Кульруте. У него хватило сил выпрямить спину перед тенакт и пройти мимо толпы с гордо поднятой головой. – Ты тоже захочешь убить меня? – Фашав сморщил нос, пытаясь устроиться поудобнее, вытягивая ногу, с цветущим фиолетовым цветом синяком на бедре. – Если ты будешь мешать – да. Фашав кивнул, принимая ответ. Он облизнул сухие губы и перевёл взгляд куда-то в сторону. – Ты удивительно честен, Коталло из Небесного клана. – А ты удивительно спокоен, Военачальник Фашав из карха. Усмехнувшись и покачав головой, Фашав мягко и хрипло отметил: – Если честно, ты не выглядишь агрессивно настроенным ко мне. Почему? – Мне интересно. Никогда не говорил с карха. Внезапно он понял, что бутыль с водой и еда стояли слишком далеко от пленника: Фашав не смог бы дотянуться рукой сквозь частую решетку клети. И теперь он обратил внимание на то, что Фашав поглядывает на эту бутыль с тоской. Когда он в последний раз пил? Вряд ли его поили, пока тащили за собой с поля боя. Коталло дотянулся до бутыли, под настороженным взглядом чужеземца. Он взялся за горлышко двумя пальцами, рассеянно прислушиваясь к булькающему звуку воды внутри. Коталло был тенакт. Жестокий. Кровожадный. Готовый резать и рубить направо и налево, если того требует долг. Он убил достаточно карха, защищая свой дом, зная, что если проиграет, то всех их ждёт пленение и смерть под пытками Короля – Солнца. Но война кончилась. Карха ушли. И перед ним сидел человек, который явно испытывал боль и жажду. Коталло посмотрел на бутылку и протянул её чужеземцу. Тенакт могли быть какими угодно, но Коталло искренне считал, что им не должно быть чуждо сострадание. Глоток воды ничего не изменит. – Спасибо… – Фашав протянул дрожащую руку и принял бутыль, со стоном делая первый глоток и задерживая воду во рту. Коталло молча встал и развернулся, чтобы уйти. Ему нужно было сосредоточиться и подготовить себя к Кульруту. – Я выживу, Коталло. И получу дар вашего Вождя – свободу. Коталло хмыкнул и поднял руку с раскрытой ладонью верх, покачивая ею. Он уже понял, что Фашав не знал, о какой награде за победу в Кульруте идёт речь.***
Рёв толпы был ошеломляющ. Это шумело в нём, отдавалось и резонировало, и заставляло сердце стучать в горле и грохотать в ушах. Барабаны били точно и сильно, и каждый звук поглощал, заставляя впасть в подобие транса. Казалось, что все тенакт собрались здесь, на этой арене. Его отряд тепло отдал честь, и каждый оставил след своей краски на его спине и плечах. И сейчас они были на почётных местах, неподалёку от ложа Вождя. Там же сидел и Текотте со своей свитой. Когда молодой воин прошёл мимо человека, которого всегда восхвалял и уважал, то ощутил укол обиды. Текотте недовольно и хмуро приветствовал его, выразив надежду на победу Коталло. И молодому войну было больно, от правдивости слов Чеккаты. Его командир напряжённо и натянуто улыбался ему, избегая взгляда. Теперь же Коталло стоял, рядом с другими претендентами, и ожидал, пока Хекарро объявит о начале. Слева от него, в самом конце их шеренги, стоял удивлённый Фашав. Он встретился с молодым тенакт взглядом и усмехнулся. Коталло сосредоточился на тишине и стихших барабанах. – Сегодня мы принимаем благословение Крыльев Десяти. Мы приветствуем каждого участника Кульрута и ожидаем от них доблести, свирепости и ошеломляющих побед. Пусть победят сильнейшие и достойнейшие. Пусть вас направляет Кровь Десяти! Хекарро взмахнул рукой, и кто-то протрубил в горло долгонога. Коталло вздохнул и с разбегу прыгнул вниз, цепляясь крюком за край навеса, всем нутром ощущая визг и скрежет машин, которых выпустили из закрытых загонов. Он был сосредоточен и избегал столкновений. Самое главное было победить машину, любую, и он автоматически становился маршалом. Коталло увернулся от прыжка клинорыла и крика долгонога, оставляя их паре пустынников, и метнулся в сторону стойки с шипомётами и редкими, отвоёванными у карха, дальнобойными луками. Это оружие требовало мастерства, силы и небывалой точности, и мало кто из тенакт на самом деле был мастером по обращению с таким луком. Топор был хорош для ближней дистанции, но Коталло хотел облегчить себе бой. Он прицепил к себе шипомёт, расставил ноги для устойчивости, укладывая стрелу на полку. Тетива приятно отдавала ответное напряжение, и оперение щекотало лиловую полосу на его скуле. Коталло увидел свою добычу до того, как цвет окуляр огневолка стал красным. Высокоточная стрела свистнула, вгрызаясь в пушку огневолка, и вторая стрела влетела в сочленение между телом и оружием. Ещё одна стрела мазнула истекающую огнежаром пасть, и молодой небесник с досадой перебежал в сторону, избегая миномётной атаки. Толпа взревела разочарованно и расстроенно, и Коталло отложил любопытство на следующий раз. Возможно, кто-то из претендентов погиб или был ранен. Ругаясь, Коталло скоро забрался на ближайший выступ, пытаясь уйти от линии установленных мин, и вновь натянул тетиву, накладывая две стрелы и стреляя в миномёт. Ещё одна, предпоследняя в его арсенале стрела, была решающей, и Коталло мрачно хмыкнул: – Больше никаких мин, дружище. Лучше было бы, если бы у него были морозные стрелы или хотя бы ёмкости с морозильной водой. Однако он не видел этих припасов, а значит придётся играть с тем, что было. Прыжок огневолка был длинным, изящным, и его мощные передние конечности проломили настил возвышения, на котором стоял Коталло. Он вскрикнул, приземляясь на ноги и левую руку, едва успевая увернуться от взмаха коронованной, металлическими когтями, лапы. Мужчина попытался пройти к отстрелянному миномёту, но потерпел неудачу: огневолк прыгнул в ту сторону, преграждая путь. Коталло достал топор и резанул им по ушам, отскакивая и перекатываясь к открытым оплетенным проводам на плече: острое лезвие топора рубануло несколько толстых канатов, и искры брызнули в лицо, от чего молодой мужчина сморщился. Ещё несколько перекатов, и Коталло повторил удары со следующими местами соединения конечностей с тушей машины. Огневолк взревел, словно мог возмутиться юрким тенакт, и несколько раз подпрыгнул, пытаясь сжать челюсти на теле Коталло. Ещё один поворот подальше от острых зубов, и Коталло прошипел проклятье, расширившимися глазами наблюдая, как слюна из огнежара загорается, капая из металлической пасти, и внутри глотки клокочет завивающееся пламя. Соображая быстро, Коталло находит укрытие и прячется за ним, пережидая волну огня и чувствуя, как загорается дерево и нагревается металл, из которого была сделана стена. Он повернул голову, отсчитывая момент, когда всплеск огня прекратится, и достал шипомёт. Время замедлилось, и он отвёл руку назад, чтобы получить больший замах для шипа. Он вышел и сразу же кинул шип в тушу машины. Та взревела, шатаясь, от взвинчивающихся в её бок шипов, и прыгнула в сторону Коталло, задевая того когтями. Охая, маршал падает, шипя от боли и сразу же поднимаясь, чтобы не быть придавленным падающей машиной. Какой-то из шипов, вероятно, задел сигнальный нерв ведущий к мозгу, и машина ошеломлённо дрыгала лапами, на некоторое время дезориентированная. Коталло прыжком взобрался на неё, действуя точно и быстро: первыми оказались перерублены канаты правого плеча, затем мужчина топором рассёк тонкий кожух, скрывающий светящийся ствол электронного мозга. Машина ещё раз дёрнулась и сбросила мужчину с себя. Коталло вновь упал и снова взвёл шипомёт. Прежде, чем огневолк заклокотал огненной волной, в отчаянной попытке испепелить тенакт, внутрь его пасти влетело несколько шипов. Грозная машина поперхнулась, и начавшаяся внутри глотки цепная реакция детонировала, поджигая и разрушая внутренности. Коталло хотел быстро закончить агонию машины, но увидел, как какой-то паршивец из числа равнинников, подскочил к машине ближе, пытаясь нанести последний удар. Действуя быстро, не думая, Коталло сменил шипомёт на лук и натянул натруженными руками тетиву, посылая последнюю стрелу в ногу равнинника. Стрела попала точно в цель, пробивая икру наглого мужчины насквозь, и тот упал, вопя от боли. Коталло же завершил мучение хромающего и истекающего огнём огневолка, несколькими взмахами своего оружия решительно и точно перерубая оплетённый светящейся сеткой ствол провода, питающий машинный мозг. Победа. Рёв толпы ворвался в его разум с новой силой, и Коталло удивлённо, словно забыв, где он был, смотрит на то, как люди скандируют его имя. Адреналин в его крови подтолкнул вскинуть обе руки и победно вскрикнуть, вставая рядом с горящей, но уже угасающей тушей машины. Коталло подошёл к раненному равниннику и протянул ему руку с презрительной усмешкой. Будущий маршал победил честно. Равнинник сплюнул и встал, высокомерно задирая нос. По-хорошему, Коталло имел право убить его, но сладкий вкус победы растекался по его телу. Толпа удивлённо воскликнула. Коталло повернулся в ту сторону, куда было направлено внимание. Карха сражался с кислотным загонщиком. Как завороженный, небесник наблюдал за его движениями. У него не было брони, не считая бронированной юбки, прикрывающей пах, и открывшиеся раны вновь сочились кровью. Он видел, что на его боку расцветал ожог от попадания кислоты. Но чужеземец бился с отчаянием, раз за разом отсекая от загонщика куски металлических пластин и деталей. Фашав бился, словно его вела Десятка, и Коталло в восхищённом возбуждении хлопнул себя по бедру, когда карха увернулся от смертоносных когтей загонщика. Ещё один его прыжок в сторону, и лицо мужчины исказила боль, когда он попытался увернуться от удара хвоста. Загонщик отпрыгнул в сторону, чтобы вновь напасть. И прежде, чем кто-либо смог понять, что происходит, Фашав поднырнул под машину и взрезал острым мечом тонкий прорезиненный живот загонщика. Фашав с криком провернул меч, и машинное масло пролилось на него, заливая и пачкая тело. Скользкий, ругающийся, он выполз из-под шатающейся машины и собирался закончить начатое. Тенакт возликовали ещё громче, требуя крови, когда двое участников Кульрута ринулись в сторону карха. Их клинки скрестились и разошлись, но прежде чем женщина в черно-красной раскраске обрушила свой меч на голову уставшего чужеземца, тот бросился на неё в ответ, вонзая клинок в незащищенный живот. Ещё один солдат попытался обогнуть Фашава, желая унизить карха и добить умирающую машину, но споткнулся, когда тот в отчаянном рывке поймал его за шею и повалил того лицом в песок. Толпа зашумела, выражая недовольство и жажду крови. Внезапно крики стихли, сменившись напряженной тишиной. По арене разносились стоны раненного тенакт. Коталло слышал тяжелые выстрелы и скрежет баллисты, когда они уничтожали оставшиеся машины. Коталло подошёл, крадучись, к сражающимся в песке воинам. Тенакт пытался вырваться из мёртвой хватки Фашава, а тот не уступал. – Это моя добыча, слышишь? Уступи, тенакт! – Будь ты проклят, карха! – УСТУПИ! – Зарычал чужеземец. Солдат дёрнулся, разбивая лбом нос Фашава. Тенакт вскочил и, яростно крича, выхватил нож из-за пояса, целясь в сердце. Фашав действительно хотел жить. Он схватил валяющийся рядом меч и, используя незнакомый Коталло приём, увернулся от этого выпада, на ходу взрезая горло врагу. Карха игнорировал тишину вокруг и прошёл, хромая, дальше, переворачивая длинный, узкий клинок, чтобы вонзить его в открытое сердце загонщика. Коталло подошёл к Фашаву, и тот уставился на него, вскидывая подбородок и меч. Небесник усмехнулся, протягивая ему руку. Заколебавшись, Фашав осмотрел трибуны. Подумав о чём-то своём, он с сожалением посмотрел на тела двух тенакт. И только потом, дрожащими пальцами, он обхватил Коталло за предплечье, и небесник поднял их сцепленные руки вверх. – Приветствуйте новых маршалов. – Голос Хекарро был громче любого барабана. – От имени Десяти, мы рады видеть их в наших рядах! Арена взорвалась какофонией звуков.***
– Он сражался так, словно его направляла Десятка. Я клянусь тебе, Элой. Это нужно было видеть. Коталло размешивал красный пигмент, поднимая осадок и разрушая хрупкую корочку застывшей краски. Он прервал свой рассказ, чтобы предложить нанести красный цвет на её кожу. Конечно, предварительно он объяснил ей, что ни на что не претендует. Просто ему хотелось помочь, без какого-либо подтекста. Элой сомневалась, что поняла всей сути и сложности нанесения краски партнером, но видела, что он нервничает. Она могла пойти к мастеру-татуировщику, и он бы так же помог нанести ей краску на тело. То, что предлагал её маршал, представлялось ей интимным и волнительным. И Элой захотела, чтобы он раскрасил её сам. Действительно хотела. Она села на колени перед ним, ожидая его дальнейших действий. – Так что там было дальше…? – Дальше были мои страдания, охотница…***
Когда Фашав попросил свободы у Хекарро, тот вскинул брови, постукивая пальцами по подлокотнику трона. – Свободу? – Хекарро рассмеялся грудным смехом. – Нет, Фашав. Награда – стать моим маршалом. Фашав в замешательстве пошатнулся. Он был плох, но никто из окружающих не стремился ему помочь. Сам Коталло стоял в стороне, рядом с лучницей Кениррой, заслужившей звание маршала. – Я… буду пленником? – Фашав убрал со лба отросшие волосы. – Это награда. Ты не пленник. Любой из маршалов нашего вождя имеет право на свободное перемещение по землям клана. Палач, судья и присяжный. Мы те, кто исполняет его волю, карха. – Азурекка небрежно прислонилась к одному из столбов, между которыми висело летающее устройство, принадлежавшее Десяти. Наконец, она покачала головой. – Хекарро, это бесполезно. Его никто не примет всерьёз. Хорошо будет, если он не проснётся с кинжалом в сердце. Регалла ушла на земли клана Пустыни вместе с Груддой. Она зла и не оставит это просто так. Хекарро поднял ладонь, останавливая её. – Мы уже обсуждали это, Азурекка. Он заслужил свою победу и награду. – Он даже не понимает сути! – Джавве снял свой шлем, обходя карха со всех сторон. – Так научим его, Джавве. – Чекатта мягко переступил с пятки на пятку. Его лицо озаряла усмешка. – Если он победил, то это по воле Десяти. Мы заполучили трех новых маршалов! Даже если один из них презренный карха. Дайте ему возможность обучаться и, может быть, из него выйдет толк. Что скажешь, Коталло? Внутри ухнуло волнение. Коталло покосился на шатающегося Фашава. Ожог выглядел плохо, и его явно лихорадило. – Если его не отвести к лекарю, то он не сможет принять этот титул, мой вождь... и маршалы. – Коталло легко наклонил голову. – Он плох. – Коталло прав. Пока вы все спорите, он едва держится на ногах. – Декка лучезарно улыбнулась небеснику. – Я думаю, что раз Коталло такой заботливый… То ему стоит отвести его к лекарю. Споры могут подождать. Вождь согласно прожужжал, взмахивая широким жестом. – Свободны до завтрашнего вечера. На празднике жду вас в белых цветах. Всех. – Вождь внимательно осмотрел троих молодых людей. – В белых цветах...? Мне нужна белая одежда? Фашав неловко пошатнулся, когда Коталло потащил его за собой, крепко хватая за предплечье. Джавве ругнулся, растирая лицо, а Азурекка прошипела: – Кровь Десяти, это будет сложно. Коталло немного злился, потому что он устал, и ему хотелось лечь. Напряжение прошлого дня истрепало его, усталость накатывала волнами. Теперь же ему приходилось тащить Фашава к лекарю. Проблема была в том, что многие тенакт, готовясь к празднованию окончания Кульрута, останавливались, презрительно кривясь и плюя под ноги карха. Это злило еще больше. Они прошли половину пути, когда карха стало плохо, и маршалу Коталло пришлось остаток пути практически тащить его на себе. Наконец, они дошли до лекаря. Лирро, тенакт в возрасте, вскинул голову, отвлекаясь от растирания трав. Его глаза расширились, когда он понял, кто к нему пришел. – Карха?! – Лекарь помог уложить мужчину на ближайший тюфяк. Лирро склонился над постанывающим Фашавом. – Крылья Десяти, ты когда мылся в последний раз?! Тенакт закрыл нос рукой, недовольно цыкая и выражая дикое недовольство. Его татуировки были в растительных мотивах, и краска Равнин подчёркивала завихрения листьев на его неширокой спине. Лекарь был не такой большой, по меркам тенакт. – Хекарро совсем из ума выжил, раз думает, что я должен лечить его. – Несмотря на ворчание, Лирро жестом стал выгонять Коталло из лекарского крыла. – Иди отсюда, маршал. Посмотрим, насколько он крепкий… Его лихорадит, Тонарро, неси полуночные травы и припарки из мелкоягодника… Темнокожая равнинница лучезарно улыбнулась Коталло, мягко выталкивая его из палатки. Последнее, что увидел Коталло, это то, как лекарь вытирает кровь с тела карха. Коталло выдохнул и наконец-то дошел до своей палатки, уснув беспробудным сном.***
Бани в Мемориальной Роще обладали уникальностью: несколько крытых помещений, в которых создавались нужная температура и влажность, и альковы с небольшими бассейнами на несколько человек, в которых постоянно сменялась вода. Это было чудо, которое тенакт умудрились сохранить и даже украсить, перенастроив несколько бассейнов так, чтоб создать один, достаточно вместительный, чтобы можно было плавать. Маршал Коталло после Кульрута спал беспробудным сном, уставший, и две девушки поймали его сонного, когда он вечером шёл в бассейн, чтобы подготовить своё тело к новому маршальскому пигменту. Коталло подтолкнули вперед. Он устало улыбнулся, когда пара крепких равнинниц снимали с него одежду, открывая новые части сильного тела. Цепкие пальчики скользили то тут, то там, и ладонь одной из равнинниц точно показала их намерения. Она скользнула под край его шорт с целью снять бельё. Явно удовлетворённо выдыхая, она прошептала благословение в ухо маршала. - О! Твоё тело украшено богатой историей. – Подразнила та, что повыше, с чёрной, как ночь, кожей. У неё были коротко стриженные волосы, но покрывали всю поверхность головы. Тело ученицы лекаря покрывала плотная синяя краска. Она скрывала черты лица и мускулистого тела. Коталло представил, как интересно будет смотреться этот пигмент на его коже, когда она будет льнуть к нему ближе. Она переглянулась с блондинкой рядом, озорно прикусывая нижнюю губу. – Ты хочешь помыться сам? Или… Она вновь мягко толкнула его на щербатые ступени, ведущие к бассейну. – Или чтобы мы вымыли тебя? Коталло был не против. Он со смешком позволил себя толкнуть в воду, утягивая за собой обеих женщин. Они красиво подплыли к нему, хихикая, и стали растирать ноющие мышцы. Это было безумно приятно. – Как ты раскрасишь себя, маршал Коталло? – У светловолосой была редкая для тенакт копна волос, завязанная в косы, и это безумно нравилось мужчине. – Это нужно сделать до сегодняшнего праздника, поэтому времени ма-а-а-ало. Её голос задрожал, когда мужчина в нежной ласке тронул чувственную грудь. – Сначала нужно смыть всю-всю небесную краску, прежде чем маршал Коталло сможет обдумать свой новый рисунок. – Юркие руки чернявой женщины, не стесняясь, водили по татуировкам на спине маршала. Она скользнула руками ниже, переходя на мускулистый живот, и Коталло двинул бёдрами, гортанно рыча. Девушка нежно укусила его за ухо, послав дрожь по уставшему телу. – Если он не против, конечно. Коталло поймал блондинку в оковы своих рук и прижал к себе, зарываясь одной рукой в её многочисленные косы. Она задрожала, продолжая гладить его плечи, и обхватила Коталло ногами, позволяя воде поддерживать её в такой позе. Коталло выдохнул ей в рот, чувствуя, как темнокожая тенакт кусает его в шею, обижено гудя: – А как же я? Коталло повернул голову и поцеловал подставленные пышные губы, моментально углубляя поцелуй. – Не волнуйся, – он уставился на неё, чувствуя голод внутри, – я не забуду о тебе. Блондинка застонала и попыталась двинуть бёдрами томно вздыхая, когда новоиспечённый маршал переместил руку под упругие ягодицы. Они втроём переместились к краю небольшого бассейна, и Коталло с растущим удовольствием начал ласкать блондинку, не отрываясь от поцелуя с темнокожей, срывая восторженный вскрик у первой. Их прервал удивлённый и смущённый кашель. Они посмотрели в одну сторону, чтобы наткнуться на карха. Видя, что его заметили, Фашав помахал рукой, и робкая улыбка тронула его губы. – Наверное, мне стоит уйти в другой бассейн? Девушки переглянулись между собой, как будто могли прочитать мысли друг друга. – Ну ты же умудрился стать маршалом. Поэтому кто тебе запретит быть здесь? – Блондинка немного передвинулась так, чтобы быть поближе к Коталло. – Нам всё равно, ты можешь даже понаблюдать за нами. Не думаю, что карха знают, что такое удовольствие. Коталло не мог с ней не согласиться, особенно после того, как она закрыла ему в рот в затяжном поцелуе. Девушка с тёмной кожей отстранилась от них и подплыла к сидящему на выступе Фашаву. Она положила подбородок на руки, сложив их ровно на краю бассейна, всё ещё находясь в воде. – Ты выглядишь лучше, маршал Фашав. Я думаю, что никто не будет против, если ты присоединишься. – Ученица лекаря из клана Равнин игриво провела ладонью по верхней части бедра карха. Коталло отстранился от девушки, разглядывая смущённого военачальника. Тот старательно отводил взгляд, поглаживая себя за шею. – Почему ты вообще здесь? – Хрипло спросил бывший Небесник. – Ты должен быть у лекаря. – Лекарь Лирро меня прогнал, сказав, что мне придется мыть себя до тех пор, пока запах и грязь Карха не слезет с моей кожи. – Он хмуро уставился на свои потрескавшиеся подушечки пальцев. Он был обмотан бинтами вдоль и поперек. – От меня действительно до сих пор пахнет? Темнокожая девушка хохотнула, принюхиваясь. – Нет, сейчас ты пахнешь чистотой и лекарством. Вот когда тебя загнали к нам, к лекарям, ты вонял на всю Мемориальную Рощу. – Она оттолкнулась от бассейна вверх, приподнимаясь и усаживаясь рядом. Она была любопытна, но при этом не забывала посматривать в сторону своей подруги и Коталло. – Маршал Фашав, на самом деле, Лирро старый ворчун. Не обращай внимания. Ему всегда будет недостаточно чисто и недостаточно хорошо. Хотя… Я думаю, ты долго будешь для всех карха. Так что, маршал Фашав…? Будешь ли ты достаточно смелым? Её тёмные пальцы прошлись по краю бинта, и от Коталло не укрылось, как у Фашава расширились глаза. – Я… Э… Здесь? И я думал, что вы ненавидите карха. Она фыркнула. – Никогда не поздно узнать что-то новое, карха, ставший маршалом Хекарро. Десятые благоволят тебе… Должна признать, что пока помогала лечить тебя, то пришлось потрудиться… Фашав вздохнул и вышел из воды, покрываясь ярко-красными пятнами. – Извините, я пойду обратно в свою комнату… – Пробурчал бывший военачальник. Коталло ухмыльнулся этой странной скромности.***
Охотница фыркнула, пока Коталло раскрашивал её тело. Он делал это так аккуратно, словно она была хрупкой, как зеркало карха. Красный цвет покрывал уже большую часть ее живота и спины, пока маршал предавался воспоминаниям. Изредка он украдкой целовал её, невесомо касаясь губами то гордых плеч, то мускулистого живота и крепких бёдер. – Фашав… Сбежал? – Движения его рук были медленными, любящими. Находя определенное очарование в подобной традиции, Элой терпеливо вздыхала, терпя прохладный зуд засыхающего пигмента. Красный цвет был особенно жгучим. – Почему? Коталло отвлёкся, его рука замерла под её грудью, дотошно отмеряя границу красного пигмента и бархатной кожи. Приподняв брови, Коталло ответил вопросом на вопрос. – А почему ты стеснялась тех прекрасных стонов, которые ты издавала ночью? И почему пыталась их заглушить утром? – Потому что это… впервые? И мне кажется, что это неправильно… Чтобы все знали, что мы… Послушай, это новое для меня и мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь знал… Специально? Знаешь, у нора было не принято… кричать об этом. Насколько я могу судить, они достаточно стыдятся интимной близости. – «Стыд убивает страсть, как стрела в сердце.» – Коталло улыбнулся этой любимой поговорке тенакт. – Запомни эту фразу. Я никогда не буду давить на тебя, но, возможно, когда-нибудь, ты найдёшь очарование в том, чтобы тебя слышали. Элой помолчала, обдумывая эти слова. Она уже получила больше от связи с тенактским маршалом, чем могла себе представить. Совсем недавно её передергивало от мысли, что кто-то сможет её коснуться ближе, чем того требует необходимость. Она пораженно уставилась на оскаленную маску огневолка. – Фашав был шокирован. – Коталло вновь опустил взгляд, следя за тем, насколько плотно ложатся слои. Краска клана Пустыни была самая плотная, и её нужно было наносить с особенной тщательностью. – Его никто не судил за это. Всё пришло со временем, и даже его стеснение ушло, обнажив очень горячую натуру. Поверь, потом он не отказывал себе ни в чём. Тенакт никогда не осудят тех, кто просто хочет любить и наслаждаться жизнью. В нашем понимании это естественно, как дыхание. Думаю, он был ещё удивлен тому, что ему сделали предложение открыто, сразу после Кульрута. Хотя, по большей части, он натыкался на неприкрытую агрессию со стороны других людей. Ему потребовался год, чтобы к нему стали относиться с должным уважением. И ему повезло, что меня в бассейн столкнули такие любопытные равнинницы. Он обошёл её, любуясь на проделанную работу. Осталось чуть-чуть… – А как ты пришёл к своему узору? Помыли они тебя… и? Маршал махнул головой в сторону маски огневолка. – Это пасть огневолка и напоминание о горных пиках моего дома, Элой. Я не стал мудрить. В отличие от Фашава…***
– То есть мне надо просто раскрасить себя? Фашав скептически осматривал белую краску, которую Коталло и Кенирра поставили перед ним. Кенирра была тонкой, подобной своему излюбленному луку. Она с любопытством разминала между гибкими пальцами белую глину, чтобы затем нанести на плечи первые мазки. – Ты должен вложить смысл в свою краску. – Пробурчал Коталло. – А ты не можешь меня раскрасить? Великое Солнце, как много сложностей… – Я могу пустить тебе стрелу между глаз чтобы не мучился, трепливое отродье. – Кенирра продолжила наносить пигмент, грозно поглядывая на карха. Она явно была недовольна таким соседством. – Я думаю, ни один нормальный тенакт не захочет тебя раскрашивать. Как бы ты не закрасил себя – тебе не скрыть того, кто ты. Не удивляйся, если после праздника ты получишь вызов на арену. К чести Фашава, он не смутился. – Я готов принять любой вызов с честью. – Упрямо сжав челюсти, карха потянулся к глиняной банке. – И знаешь, ты права. Я не скрою то, кем являюсь. Но я могу обратить это себе на пользу. – Да делай что хочешь. – Закатив глаза, лучница вышла из комнаты, первой закончив свой узор. Немного понаблюдав за тем, как Коталло ритмично наносит рисунок, бывший военачальник шумно выдохнул. – Жизнь так повернулась… Значит, так захотело Солнце. Я жив и могу сделать что-то для наших народов. – Если доживешь, Фашав. Тебе будет очень сложно среди тенакт. – Коталло взял свой шлем со стола, поглаживая пальцами лиловые мазки на зубастой пасти. – Хотя… Раз ты выжил на Кульруте и не сдался… Фашав вздрогнул, раскрашивая левую сторону своего тела. Коталло мельком взглянул на этот странный способ нанесения пигмента. Насколько он знал, никто не закрашивал себя наполовину. Они помолчали, думая каждый о своём. Коталло думал о горных пиках своего дома. Об отряде, который ему нужно будет оставить. Ещё не скоро он увидит, как нежное закатное солнце красит пики неприступных вершин в яркие оттенки. Ему нужно было забыть прошлое и войти в новую жизнь. Только это причиняло боль. Но он хороший солдат, и будет верно служить новому вождю. Оставалось только надеяться, с иронией подумал молодой мужчина, что Хекарро не увидит в нём угрозу. – Коталло. Спасибо тебе. По мнению Коталло, карха очень много разговаривал. – За что? – Ты не выказываешь пренебрежения ко мне. И ненависти. Коталло нечего было ответить на это. Фашав посмотрел на серовато-синие пики на лице небесника. Подумав, он подтянул к себе горшочек с голубой краской и нанёс немного странноватый узор на свою левую часть лица. Его тело всё еще было скрыто под бинтами, и поэтому краска выглядела прерывистой. Однако бледность его кожи постепенно уступала розовому оттенку, и это был верный признак восстановления. – Я бы рекомендовал тебе не задерживаться на празднике. После того, как Вождь поприветствует тебя, уйди к лекарю. Поверь, не все будут такие терпеливые. – Солнце указало мне путь не для того, чтобы я бегал от проблем. Если уж я стал маршалом тенакт, чтобы это не значило, мне нужно изучить вашу культуру и влиться в неё. Знаешь, у меня возник план, пока я бредил в руках Лирро и слушал его брюзжание. Один в один, как королевский лекарь Джирана, честное слово. Так вот. Я попробую уговорить Хекарро заключить мир с карха. Может, изучу вашу культуру так, что сам стану одним из вас. – Фашав закончил со своим телом и отступил от металлической пластины. – Я раскрашу свою правую сторону для тенакт. А левая будет напоминанием о том, что я всё ещё карха. Это нормально выглядит? – Это выглядит странно. Особенно твоё отсутствие татуировок. – У тебя всегда такое каменное лицо, Коталло? – Ты всегда так много болтаешь, Фашав? Фашав хохотнул и затем зашипел от боли, которая кольнула его спину. – Пойдём, карха. Продолжай в том же духе и, может быть, из тебя выйдет подобие тенакт.***
Они подошли к трону, сквозь празднующую толпу. – Маршал Коталло, поздравляю тебя! – Чекката, как и обещал, первый по медвежьи обнял бывшего небесника и осматривал его новый цвет. – Хорошо раскрасил себя, тебе это идет лучше, чем лиловый, мой брат. Каждый из маршалов Хекарро подходил к новым братьям и сестре, приветствуя на новой должности. Даже Фашав получил от них поздравления, хоть и без теплоты в голосе и взгляде. Маршалы умело выражали общую волю их Вождя. Однако Коталло не мог не заметить, что маршала Регаллы среди них не было. Наконец, гороподобный Хекарро встал со своего трона и нежно улыбнулся каждому из них. – Я верю, что вы принесете пользу и славу своему народу, от имени Десяти. Кенирра, Коталло и, с некоторой заминкой, Фашав склонили головы перед Хекарро.***
– Это хорошая история, Коталло. Мне бы хотелось узнать о тебе больше. – Как и мне, Командир. Прежде, чем они надели визоры, Элой прижалась к нему, ища родного тепла в его объятиях. – Ты очень красивая в этом цвете, Командир. – Коталло рокотал над ней, сплетая их пальцы. Он поднял её руку к своим губам. – Ты выглядишь сама собой, но в то же время в тебе есть что-то от тенакт. Всё будет хорошо, любовь моя. Помни, что у тебя есть мы.