If you can hold the stars in place
Если Ты способен удерживать звезды на своем месте,
You can hold my heart the same
Ты также способен удержать мое сердце,
Whenever I fall away
Всякий раз, когда я выдыхаюсь,
Whenever I start to break
Всякий раз, когда моя жизнь начинает рушиться.
So here I am, lifting up my heart
И вот он я, преподношу своё сердце.
If you can calm the raging sea
Если Ты способен успокоить бушующее море,
You can calm the storm in me
Ты способен успокоить шторм во мне.
You're never too far away
Ты никогда не бываешь слишком далеко,
You never show up too late
Ты никогда не приходишь слишком поздно.
So here I am, lifting up my heart
И вот он я, преподношу своё сердце
To the one who holds the stars
Тому, кто держит звезды.
Your love has called my name
Твоя любовь позвала меня по имени,
What do I have to fear?
Чего мне бояться?
Skillet - Stars
Культура тенакт была возведена на основе подвигов так называемых «Крыльев Десяти».
Первые тенакт видели видения и обломки летающих судов, имея право считать, что это самые храбрые воины, которые когда-либо существовали.
В юности, как и любой другой тенакт, я мечтал овладеть искусством полета. От желания найти «живую» машину Предтеч до желания оседлать одну из летающих машин. Многие пытались. Подростки выживали и погибали.
С возрастом подобная жажда полета не угасала, но оставалась горячо любимой.
Я никогда не думал, что секрет, позволивший бы мне прикоснуться к мечте, принесет чужеземка и ее сестра, посланница из космоса. Моя будущая спутница жизни поделилась со мной кодом переопределения и я смог, под ее ободряющим руководством, приручить тенактскую мечту.
Я смог взлететь подобно Десяти. И подобно Десяти, я сумел успеть и помочь ей в одной из ее схваток. И, как я надеялся, в последующих. Я готов был служить ей до конца своих дней. Готов был быть рядом. Лишь бы она этого хотела и ждала. Даже не смотря на мою любовь к своему народу, я чувствовал... Что если она позовет, я пойду. Но она знала, что для меня важно. Как я знал, что важно для нее. Мы знали, что важно для нас обоих.
Любовь - невероятно разрушительная и сильная вещь. Для тенакт это сильнее, чем самый губительный шторм.
Шеф Коталло.
Альва недоуменно покосилась на засвистевшего маршала. Прошло некоторое время и она нетерпеливо стала поглядывать в сторону шпиля, отливающего золотом и ослепительной белизной. Мужчина перед ней спокойно забинтовывал порез, идущий через плечо косой набухшей линией. Она заметила прореху в его нагрудной броне — она была осязаемой и широкой, но все же кожа была не тронута. — Коталло… Ты так спокоен. — Я не вижу поводов для беспокойства. Элой справится в любом случае. — Ты так в нее веришь? — А ты — нет? — Коталло закончил перебинтовывать себя и оглядел Альву на предмет ранений. Квен выглядела усталой, но невредимой. Пара синяков не считается. — Верю. Но ты очень спокоен. Зачем ты свистел? Мы что-то… Ее вопрос прервал клекот и лязг механизма, сопровождаемый шелестом гибких солнечных панелей. Светокрыл, описав изящную дугу, блеснул синими проводами и тяжеловато приземлился рядом с маршалом, вздымая пыль и травы вокруг. Альва молчала некоторое время, не силясь скрыть удивление. Коталло же подошел к машине, ухватив ее за клюв, и наклонил к себе так, чтобы коснуться лбом к синей полосе на холодном металле. На мгновение он замер, словно в молитве, прежде чем отпустить голову машины. — У нас не будет возможности дойти быстро. Нам нужно лететь. — Коталло обошел машину и ловко запрыгнул на ее спину. Светокрыл тяжело перевалился вперед, подходя к Альве. — Альва? Альва мало чего боялась, и высота была явно не той частью страхов, о которых она могла переживать. Но… Это была летающая машина. Коталло легко изогнул губы, послав ей ободряющую улыбку. Наконец, встряхнув себя, Альва подошла и немного неуклюже залезла сзади, переживая, что ей некуда деть руки. — Мне придется обнять тебя, потому что иначе я свалюсь с этой… штуки. Коталло гулко хмыкнул в ответ. — Не стесняйся, маленькая квен. Держись крепко и цепко, как тенакт. Коталло не стал спрашивать, готова ли она к полету — он не мог позволить бившемуся внутри озорству и адреналину угаснуть, и, едва ощутив на себе крепкую хватку Альвы, резко взял вверх. Альва взвизгнула и ругнулась, прижавшись к нему крепко и сильно. Но сейчас было не до ее комфорта. Им нужно было успеть к Элой. — Я отправила сообщения Зо и Эренду, голосовой чат по-прежнему не работает… — Закричала квен. — Они прочитали сообщения и не ответили, но, думаю, они тоже идут к Элой! — Понял тебя.***
Вид Беты, дрожащей и всхлипывающей под бронзовой пыльцой, поверг Элой в ярость. Она подбежала к ней, стремясь побыстрее освободить ее от оков. На ее руке блестел нано-экран, связывая сеть и Бету, не выпуская девушку из виртуального пространства и из-под действий стимуляторов. Лезвие копья легко перерезало призрачные путы, и Бета обмякла, глубоко дыша. — Бета… Ты в порядке? — Мнгх… — Девушка отмахнулась от нее и попыталась сфокусировать взгляд. — Послушай, я знаю, что тебе досталось. Но мне нужно, чтобы ты проникла в базу Зенитов и узнала как можно больше о чем-то, под названием «Немезида». Как можно больше! — Да… Да, хорошо… Туда… — Бета подняла руку и затем встала, пошатываясь. У Элой защемило сердце от ее вялого состояния. «Бета сильная. Она справится.» — думала молодая женщина. Она верила в Бету. Она шла за девушкой, пока они не подошли к странной сфере у дальнего конца стола. Бета вздохнула, вскрывая сферу, и им открылась дырчатая бронзовая сердцевина. — Системы всей базы упали, так что я прорвусь сквозь защиту… Так… «Немезида». Вот. Она сделала изящный жест ладонью. Элой предположила, что перед ними вспыхнули Сириус и Земля, с висящей на ее орбите «Одиссеей». На этом корабле, возможно, был Аполлон. Илифия. Артемида. Она сжала зубы и вновь сосредоточилась на словах сестры. — Это что-то в далеком космосе, следует за зенитами на Землю. Элой смотрела на вариации маршрутов, которые могли стать отправной точкой для Зенитов. — Смотри… «Векторы побега». Вот что хотела сказать Альва. Зениты не планируют тут оставаться. — Элой хмурилась, понимая, что все может быть хуже, чем она думала. Голограмма трансформировалась в огромный шар, пылающий красным светом и огнем. Даже от простого изображения становилось неуютно. — Это какая-то машина… Или целый рой. Колоссальный… энергетический след. — А потом Бета расширила свои глаза от страшной догадки. — Элой… Мне кажется, колонию на Сириусе уничтожило не стихийное бедствие. А эта штука. — Земля для них не новый дом…. А отправная точка на пути. Они в бегах. — Мысли Элой сменялись одна за одной. — А вы время не теряли. Они обе обернулись на звук бездушного голоса. Тильда мягко приземлилась на пол, переступая грациозно и осторожно. — А ты мне соврала. Что такое «Немезида»? — Элой пыталась собраться, потому что она ожидала подвоха от белокурой женщины, но ее интуиция подсказывала, что это было явно опаснее, чем все, с чем она прежде сталкивалась. — Это мы. Сознания «Дальнего зенита». Точнее их неудачные копии. — Спокойно произнесла женщина, затем покачала головой и с легкой, но безразличной улыбкой посмотрела на ярившийся энергетический шар перед ними. — На Сириусе некоторым моим коллегам бессмертия показалось мало. Они хотели выйти за пределы тел. Загружать сознание в любой объект — природный или механический. Немезида была неудачным опытом. Забытым. Но не стертым. Огромную базу наших воспоминаний, эмоций и предрассудков бросили гнить. — Она уничтожили колонию? Было тяжело поверить, что могло быть создано… Подобное. — Мы поняли, что она обрела сознание лишь тогда, когда она сбежала. Она знала про нас все, что ей было нужно. Протоколы защиты. Характеристики систем. Коды перехвата. Она взломала все в доли секунды. Захватила принтеры-конструкты. Смогла создавать любые машины, чтобы нас уничтожить. — Зачем? — Выдохнула Элой. Бета стояла рядом, с поникшими плечами, задаваясь тем же вопросом. — Представь, что ты долго сидишь взаперти. — Ирония в голосе Тильды была неприкрытая и Элой видела, что это отзывается в Бете. Ее сестра становилась все более зажатой. — С тысячами безумных голосов вокруг. Она ненавидит нас за то, что мы ее бросили. Теперь она готова на все, чтобы убить нас. И не позволит, чтобы Земля стала нам убежищем. Бета подняла голову и медленно, словно очнувшись ото сна, прошептала: — Сигнал истребления, пробудивший Аида… Его послали не вы, а Немезида. — О, ты поняла. Наконец-то. Сигнал не сработал. И она покинула Сириус — довершить начатое. Потому мы должны сбежать куда угодно. К любой звезде. Лишь бы она не нашла нас. — С Геей. Чтобы построить там новый мир. — Элой очень хотела бы, чтобы в ее голосе не было такой злости. Но это было… Это казалось нечестным. — План таков и сейчас. Земле конец, Элой. Немезида убьет все, чтобы лишить своих создателей дома. Но мечта Элизабет будет жить. Летим со мной к звездам. С Геей мы создадим новый мир — там… — Она неопределенно махнула в сторону неба, не отрывая взгляда от охотницы, — где это чудовище нас не найдет. Это было настолько неожиданно, что на мгновение стало трудно дышать. — Что? Нет. Тильда замерла, и ее голос впервые за все время их знакомства дрогнул. И именно это пугало почему — то сильнее, чем ее слова. — Я любила Элизабет сильнее, чем ты думаешь. И оставила ее погибать вместе с остальным человечеством. Об этой ошибке я жалела тысячу лет. — А затем она улыбнулась. Ее улыбка была жуткой, словно она была мертва и безумна одновременно. — И теперь она снова передо мной. Не какая-то никчемная и жалкая копия… — Элой полуобернулась к Бете. Ее сестра была абсолютно разбита, и боль исказила ее лицо. Внутри охотницы заклокотал гнев. — А самая настоящая. Это не просьба. Ты летишь со мной. Это жестоко. Но пройдет пара веков, и ты меня простишь. Липкий ужас крался через сердце охотницы. Неуместное великодушие в голосе Тильды напрягало. — Ты меня не заставишь, Тильда. У тебя нет щитов. — Элой чувствовала, что это не все. Она потянулась к копью, перебирая пальцами по знакомой резной рукояти. — Есть кое-что получше. «Призрак — главный», сюда. — Тильду моментально окутала бронзовая пыль, приобретая очертания огромного призрака на двух ногах. — Бета, быстрее, беги к двери! — Выхватывая свое копье, она с силой оттолкнула Бету в сторону. — Почему ты сопротивляешься, Элой? Это единственный способ спасти мечту Элизабет. — Тильда рывком потянулась к Элой длинной и текучей конечностью своего костюма, от чего охотница увернулась, парируя длинные когти копьем. Она побежала вперед, ускользая от хватки другой лапы, и завернула за ближайшее укрытие, сканируя костюм Тильды. — Ого… А это будет трудно. — По привычке зашипела самой себе Элой. — Элой… — Искаженный маской голос Тильды распространился скрежетом по этажу. — Пожалуйста. Сдайся добровольно. Я всегда беру то, что мне нужно. — Пошла ты… — Элой проверила колчан с кислотными и плазменными снарядами. Несколько бомб с кислотой, любимый высокоточный лук, да заряженный шипомет с плазменными и буровыми шипами были в ее арсенале. Этого могло хватить, если она будет точна и будет грамотно повреждать слабые места. Визор показывал слабые места, в жизни выглядевшие золотисто — белыми, и Элой, знакомая с призраками зенитов, сделала вывод, что это такие же части, которые будут обратно прикрепляться к блестящей шкуре машины, будучи отбитыми. Элой ненавидела этих роботов, сотканных из нано-частей. Она вдохнула поглубже и вышла, освещенная кровавым светом окуляров. — С чего ты вообще взяла, что я пойду с тобой? Она знала, что Тильда ее будет слышать. — Потому что Лиз бы сделала все для сохранения мира. — Призрак-Главный сделал шаг, еще один и Элой двинулась в сторону, наблюдая за каждым движением машины. — Потому что ты сделаешь то же самое. — Я не брошу эту планету, Тильда. Здесь мой дом. Элизабет не бросила бы… — Ты юна и наивна, Элой. Элизабет посчитала бы шансы на спасение. И сделала бы выбор в пользу жизни. Немезиду не победить! Но… Раз ты не хочешь по-хорошему… Элой подбежала дальше, заряжая пращу и сбоку сокращая расстояние, чтобы нанести как можно больше повреждений с помощью кислотных бомб. Экзоскелет Тильды безразлично принимал удары, и Элой пришлось уворачиваться от ударов гибких щупалец. — Дубинки против молний… Ты серьезно думаешь, что сможешь совладать со мной? Элой очень хотела попытаться. Тильда не давала ей пощады, гоняя ее по этажу и стреляя то из плазменной пушки, которая опаляла кожу даже тогда, когда Элой уворачивалась от выстрела. То швыряла бомбы, дождем и огнем осыпавшиеся на охотницу. Элой методично искала шансы, стреляя тогда, когда коррозия от кислоты пожирала пластичную шкуру призрака, и поражая с помощью снарядов шипомета участки, которые прикрывались ей. Она отбила пушку с ее плеч, подбирая ее и осыпая текучую машину выстрелами. Она думала, что от этого экзоскелет хотя бы ненадолго остановится. Может повредиться какой — то механизм. Вместо этого она пропустила удар, когда Тильда направилась к ней ближе, встречая пулевой град, позволяя прошивать броню экзоскелета. Охотница вскрикнула от удивления. Одно из щупалец обвилось вокруг ее грудной клетки и рук, сжимая и сдавливая с каждой ее попыткой освободиться. — Элой… Я поймала тебя. — Голос Тильды гремел и липко скользил по позвоночнику охотницы. — Теперь ты пойдешь со мной. Ты будешь бессмертна и прекрасна, моя милая Элой. Любимая… Ошеломительное чувство пронзило рыжую девушку. Когда Коталло говорил ей эти слова, то они казались… правильными. Терпкими, как бледновика, и свежими, как бриз. Но Элой не ожидала, что эти слова могут иметь грязный оттенок. Она называла ее своей, милой и это было… отвратительно. Не потому что это было сказано женщиной, но потому что Тильда хотела запереть ее в клетке и забрать силой, лишив всего, что она любила и что защищала. Она дергалась и рычала, понимая, что попала в ловушку, и отчаяние накрывало с головой, пока она искала выход. — Элой, нет! — Голос Беты раздался откуда-то снизу. — Никчемное создание. — Зарычала зенитка, и одна из ее конечностей налилась багровым, чтобы ударить куда-то вбок. — Твоё существование оказывается бесполезным, а ты продолжаешь бороться. Элой умудрилась освободить руку, вытягивая тенактский нож из ножен у левого плеча, а затем вонзила его в льющуюся шкуру призрака. Красный свет опалил ее и ослепил. Она ощерилась в ответ и зарычала: — Не трогай мою сестру, Тильда. — Как мило. Ты все еще сопротивляешься. Такая сильная… — Тильда впечатала ее в ближайшую колонну, выбивая дух и воздух из легких. Элой ударилась затылком о камень и застонала, пытаясь восстановить дыхание в этих тисках. Хватка усилилась и ребра охотницы словно затрещали. — И на удивление глупая. Я оставлю в живых Бету, если ты сдашься. Выбирай. Последний шанс. Элой задергалась, вновь вонзая клинок глубже и пытаясь расширить порез, насмешливо пытавшийся сомкнуться и почти зарастающий после того, как она вытаскивала клинок. Сквозь скрежет и полубезумный монотонный лепет зенитки она услышала хлопок крыльев и звук запала. Солнце заслонила тень светокрыла, и прежде, чем она могла внимательно рассмотреть наездника, прозвучал взрыв и воздух заполнился озоном сильнее, словно сразу несколько плазменных зарядов сомкнулись вокруг главного призрака. Машина взвизгнула, и что-то зашипело, ухнув фиолетовым оттенком. Тильда зло выругалась. Затем огненноволосая упала вниз, когда щупальце внезапно рассыпалось в пыль вокруг нее. Она упала на спину, шипя и хрипя от боли, быстро перекатываясь на четвереньки — промедление могло стоить жизни. Чья-то теплая и крепкая ладонь коснулась ее плеча, и знакомые крылатые тассеты попали в ее поле зрения. — Командир. — Голос Коталло звенел от ярости, и его челюсти были крепко сжаты, пока он сосредоточенно оглядывал ее. Его краска была смазана в некоторых местах, а металл руки был поцарапан, словно был кем-то пожеванный. — Коталло… Что ты… Откуда… — Ее голос был хриплым, с трудом прорываясь сквозь легкие. — Я думала, что вы остались около репликатора. Это не ваше сражение. Маршал прищурил глаза и слегка отклонил голову, чтобы напеть: — За тобой в самую гущу битвы, командир. За твое дело и за славой. Еще одни тяжелые шаги раздались рядом и добродушный смех Эренда заставил ее посмотреть дальше. Зо осторожно следила за призраком, выступая осторожно, крадучись, а Сайленс, словно его ничего не волновало, занял позицию поодаль, скрестив руки на груди. — Я могла бы и сама. — Да перестань, мы бы ни за что не пропустили все это веселье. — Эренд улыбнулся, покрепче перехватывая молот и укладывая его на плечо. — Тем более пропустить бой с этой мерзой. Она вновь повела головой и увидела, как Альва вздохнула и помогла Бете отойти в сторону. Подумав немного, квен сжала губы в тонкую линию и откинула волосы с лица, выбирая свой лук и проверяя колчан. Зо сжала лук до побелевших костяшек пальцев, внимательно наблюдая за машиной, насмешливо склонившей голову к ним. Гравитационные механизмы работали, собирая некоторые отбитые осколки брони вокруг себя. Пушка, которой успела воспользоваться Элой, вернулась на место. — Вряд ли ты сможешь забрать ее с собой. — От ухмылки Зо, даже у видевшей многое охотницы, пробежали мурашки. — Элой? Она могла бы догадаться. Охотница вздохнула, усмехаясь самой себе, и поднялась, держась за Коталло. Она провела ладонью по лицу, к затылку, чувствуя боль. Он не сводил кипящий взгляд с охотницы, позволяя ей опереться на его плечо. Ни капли страха, сожаления. От него сильно пахло потом, металлом с кислым привкусом и чем — то родным. — Я бы справилась сама. — Она улыбалась. Ее сердце билось от чувства нежности. Они смогли пробраться сюда и они хотели ей помочь. Хотели быть рядом. И в кое — то веки она решила, что это было правильным поворотом в ее жизни. — Но, раз уж все здесь… Коталло? — По твоему приказу. Элой оттолкнулась от маршала, позволяя ему отцепить свой аракх от пояса и что — то сделать со своей рукой. Молния заискрилась по его металлическому запястью, утихая в пальцах. Темнокожий мужчина, до этого молчавший, укоризненно покачал головой, а затем вытащил свой лук. Его губы искривились в презрительной усмешке, когда Элой удивленно вскинула брови. — Она заберет с собой Аполлона. Я не могу этого допустить. Фыркнув, охотница протянула руку и, Коталло подал ей лук. Пальцы привычно пробежали по металлической дуге. Она перехватила его удобнее, накладывая стрелу, и крикнула, яростно оскаливаясь и ехидно злобно восклицая: — Последний шанс, Тильда! Пушки на плечах призрака наливались оранжевым. Голос Тильды разнесся по пространству. — Ты погубила их всех, но в конечном итоге… ты пойдешь со мной и… Элой не дала ей договорить, заряжая свой любимый лук плазменными снарядами и делая рывок. Она услышала вопль Зо, и три стрелы одновременно вонзились в золотистые куски брони. Коталло и Элой разбежались в разные стороны, избегая выстрелов из ее пушек. — Смиритесь! Элой, ты думаешь, что у тебя другая судьба? Не будь глупой, девочка! — О, заткнись! — Рявкнул Озерам. Призрак первый попытался уклониться от молота Эренда, пошатываясь вбок. Коталло воспользовался этим шансом, резко пробивая с помощью «усиленного удара» броню нижней конечности, стараясь разодрать как можно больше изменчивой шкуры. Свистнули еще заряды, плазма заструилась по телу призрака и, Сайленс подбросил несколько бомб, целясь в уязвимые точки. Коталло и Эренд отбежали в сторону, услышав предупреждающий крик Зо: — Плазма! Прозвенел плазменный взрыв и, машина, а может Тильда, завизжала, сдирая с себя фиолетовое пламя и сражаясь с потеками кислоты. — Элой! Ещё немного! — Голос Альвы был наполнен азартом, и, несмотря на усталость, она старалась попадать как можно чаще, чувствуя чрезмерное натяжение тетивы в усталых руках. Она не привыкла к таким интенсивным схваткам, но знала, что может помочь. Зо кинула Элой несколько высокоточных стрел и, последние выстрелы были решающими. Эренд и Коталло еще раз нанесли удары под коленями призрака, уничтожая изъеденную кислотой нано-броню. Элой скользнула вперед, упав на одно колено, и зарядив высокоточную стрелу, напряглась, чувствуя жжение в стонущих от интенсивности мышцах. Стрела попала в грудину призрака, прорывая и разрывая броню машины. Прогремел новый взрыв от плазмы, увеличенный уроном от выстрела Элой, опалив мужчин и, им пришлось отступить еще дальше. Призрак главный рассыпался на глазах: наниты не могли справиться с количеством урона и постоянным напором. Наконец, машина дернулась несколько раз, упав на спину. Блок, в котором восседала Зенит, открылся и, она, окровавленная, попыталась вылезти оттуда. Элой прошла мимо тяжело дышащих друзей, медленно и вытирая от крови и пота лицо тыльной стороной ладони. Воздух в легких горел, а ребра все еще протестующе ныли. Она отбросила лук, выхватив копье из — за спины. Эренд попытался пройти с ней, но Зо задержала его своей рукой, качая головой. Они все встали полукругом, но поодаль, не доверяя женщине — зениту. Тильда пыталась вылезти, но что — то мешало ей — кусок брони не мог потерять текучую форму, оставаясь плотным куском, сдавливающим ее ногу. Она застонала и протянула руку к Элой. Ее взгляд стал нуждающимся. Женщина потеряла свой блеск и стойкость. В глазах плескалось отчаяние. Элой безразлично задалась вопросом, как давно она испытывала физическую боль? — Ты должна идти со мной. У Земли нет будущего. Вы все… Мечта Лиз погибнет. Из — за твоего упрямства. Немезида не оставит вас с в живых. Прислушайся… у тебя будет шанс только со мной. — Нет. — Лиз, пожалуйста… Мы начнём всё сначала. Это ударило по Элой сильнее, чем она ожидала. Охотница отшатнулась, сделав маленький шаг назад. — Я не Элизабет. — Ты больше Лиз, чем думаешь. Решительность, граничащая с упрямством… Яростная и такая же, как… Лиз… Сердце Элой сковало холодом и она зажмурилась. Выдохнув, она зарычала и пронзила копьем тело холодной женщины. Тильда дёрнулась, но не закрыла глаза, не отрывая своего взора от Элой. Охотница готова была поклясться, что даже последнее дыхание Тильды было связано с именем ее… матери. С трудом вытащив копье, она устало прикрыла глаза. Она вновь очнулась, качая головой, когда чьи — то усталые руки обняли ее спереди и тонкое, хрупкое тело прижалось к ней как можно крепче. Бета. Элой слабо улыбнулась и обняла сестру, чувствуя себя так, словно все было так, как нужно. — Эй, это было… сложно. — Надломлено, но с улыбкой в тоне произнесла Альва. — Ты в порядке? — Да. Теперь да. — Она не хотела думать о том, что сказала Тильда. Не сейчас. — Теперь уже точно всё? — Эренд встал рядом, перехватывая охотницу и так же приобнимая. Элой устало хмыкнула где - то в районе его груди. — Ладно… Судя по этой парящей над столом красной штуке — нет. Расскажешь всё потом. — Да… Потом… — Адреналин не давал телу почувствовать усталость, но разум пытался обработать так много информации и справиться с нагрузкой, отчего Элой ощутила дрожь. Элой покосилась на Сайленса, который стоял на лестнице, ведущей к транспортнику. — Уже уходишь? Знаешь, нам не помешала бы помощь. — Земля обречена. Ты об этом узнала. — Сайленс сделал еще один шаг дальше. — А для меня знания всегда были важнее. — Останься. Ты можешь помочь. — Ты слышала Тильду? — Сайленс скривился. Элой закатила глаза и отвернулась, встречаясь глазами с Зо. Утару погладила охотницу по предплечью. — Одной проблемой меньше. — Пробормотала Элой. Теперь адреналин откатывался назад, оставляя знакомую вялость. — Или нет. — Пропела утару. Темнокожий мужчина высокомерно прошел мимо них, словно делая одолжение. Он проигнорировал выгнутую от удивления бровь охотницы. Около обломков призрака - главного он остановился, громко и чётко произнося: — Вам понадобится великий ум, чтобы хотя бы немного приблизиться к победе над… неизвестностью. А затем отвернулся, словно делал одолжение своим присутствием. Альва сложила руки и выдохнула. — Знаете… Спасение мира это интересно, но… я бы проспала целую вечность. — Да, нам нужны сон и еда. Может мы сделаем ту круглую штуку с сыром и овощами? — Темнокожая женщина слабо улыбнулась и легко коснулась своего живота в успокаивающем жесте. — О нет, тогда уж и мясной вариант. И много выпивки. — Загрохотал Эренд. Элой цыкнула, отталкиваясь от озерам и оказываясь в других, теплых и твердых объятиях. Объятия тенакт были горячими и сильными. Он зарылся лицом в ее растрепанные косы. Элой догадывалась, что от нее пахло кровью и потом, адреналином и грязью, так же как и от него. От них всех, если быть честной, плохо пахло. Однако все-таки к Коталло примешивался еще другой запах — запах дома и комфорта. Некоторое время они смотрели на небо, на звезды и на вспыхивающие искры в чистом и глубоком небе. Разговоры вяло текли между ними. Элой ощущала себя в нужное время в нужном месте. В безопасности. Со своими друзьями, которые стали ей семьей. Она расслабилась, облокотившись на Коталло и выдохнула. Но, как бы ей не хотелось остаться с ним, ей нужно было завершить и другие дела. — Иди. Мы здесь закончим. — Иногда ей казалось, что Зо читала ее мысли. Сайленс вернулся, и теперь раздраженно обходил вокруг корпуса призрака главного, задумчиво наблюдая за рассыпающимся корпусом, потерявшим свой золотисто — синий оттенок. — Светокрыл сможет унести ядро с Геей? Элой прикинула грузоподъемность машины. Затем покосилась на Бету, которая задумчиво смотрела на мертвую зенитку. Она выглядела неважно: сажа на руках и одежде, растрепанные волосы. Да и на самом лице был отпечаток чего — то недостижимого. — Сможет, но я бы хотела, чтобы Бета оказалась как можно быстрее дома. Я не… погоди. А как вы Альвой оказались здесь? — Она обернулась к Коталло, мягко выворачиваясь из его объятий. — Я воспользовался твоим даром. Воистину, летать на Крыльях Десяти — ни с чем не сравнимое чувство. — Мечтательно напел Коталло и провел рукой над головой, показывая полет. — Это верно… Так ужасно себя чувствовать… Так себе ощущения… — Пробормотала Квен. — Это ощущение «пустоты» в животе… Мне не очень понравилось. — По тебе было заметно. Мои ребра до сих пор болят, словно меня придавил бегемот. Смущенная Альва фыркнула. — Прости, Коталло. — Мир, Альва. По крайней мере мы знаем, что силы тебе не занимать — главное найти правильный подход. Коротко хмыкнув, Элой потерла свой подбородок, пряча улыбку и покосилась на Бету, устало севшую на стул. Она покусывала губы и ее полные тревоги глаза теперь безотрывно смотрели на полыхающую Немезиду. — Я думаю, что лучше вам отправиться с Бетой домой. Вы обе заслужили оказаться там как можно скорее. Мы походим здесь, осмотримся, и Коталло возьмет на своего светокрыла ядро с Геей, раз вышла такая возможность. — Если бы Элой хотела возразить, она бы не смогла, видя угрозу и хитрый прищур глаз отпевницы. — Встретимся на Базе. — И не вздумай уйти, пока мы не вернемся. — Подтолкнул ее локтем Эренд. — У нас теперь есть эти штуки, мы тебя найдем. Он потыкал пальцем в свой визор, высоко поднимая голову и ухмыляясь. — Хорошо, хорошо! Какие же вы… — Охотница цыкнула и подняла ладони. Она свистнула, ожидая прилета машины. — Бета. Пойдем. Лицо младшей девушки вытянулось, когда стремительная машина приземлилась рядом с ними. — Я… Не уверена, что смогу. Элой сглотнула, готовясь к раздражению и… не ощутила его. Она вспомнила, как с Бетой общался Варл, ощутила уверенность и жажду попытаться понять. Помочь справиться. Это всегда было с ней. Действительно ли могла Элой попробовать быть более чуткой к своей копии? К своей младшей сестре? Отчего — то показалось, что Варл, определенно, одобрил бы эти мысли. Она определенно будет пытаться. — Ты веришь мне? — Элой подошла к сестре и присела на корточки рядом с ней, поморщившись от накатывающей боли. Тильда не щадила ее. Она ладонью потерла место под левой грудью, надеясь, что ребра целы. — Да. Конечно. — Бета покраснела. — Но… Это страшно. — Я понимаю. Но страшновато только первые мгновения. Но знаешь, что? Даже Коталло боялся. — Я не боялся. Я — тенакт. — Заворчал Коталло, обходя вокруг ядра и потирая холодные пальцы левой руки. — Я не считал себя достойным такой чести. Это разные вещи. — А говорят, что маршалы дальновидные и чуткие. — Громко зашептала Элой и показала пальцем на Коталло. — Не мог подыграть. Неожиданно Бета засмеялась, зарываясь лицом в ладони. Это был нервный, но теплый звук. Элой улыбалась в ответ, вставая и протягивая сестре руки. — Пойдем домой, Бета. Гея будет доставлена в безопасности. Я верю в это.***
Бета жалась к ней всю дорогу. Так крепко и яростно, но Элой держалась невозмутимо. Ей нужно было сконцентрироваться на управлением светокрылом. Тем не менее, Бета разорвала тишину и бьющий в лицо ветер восторженными словами: — Так красиво… Этот мир так прекрасен. Он стоит того, чтобы бороться, да? — Верно. — Элой оглянулась через плечо и посмотрела туда, куда смотрела Бета. Они пролетали над землями тенакт: от джунглей до степи, перерастающей в пустыню. Справа от них были видны тучи и проливающийся из них дождь, серебристой стеной поглощающей свет. Бета ахнула, когда увидела горную гряду сверху и как снег блестел на солнце, переливаясь ослепительными звездами. Посадив светокрыла как можно мягче, Элой помогла Бете спуститься. Двери зажужжали, впуская их в полумрак базы. В зале было пусто, но все вещи были оставлены так, словно каждый обитатель сейчас займется своим делом. — Я… Дома. — Бета робко улыбнулась, усаживаясь на низкий диван, и неожиданно спрятала лицо в ладонях. — Я не верю, что все кончилось. Пожалуйста, скажи, что мы дома… — Мы дома, Бета. — Элой обняла девушку и ощутила, как собственные горькие слезы стекают по щекам. Тугой и злой комок боли спрятался в горле, когда они сидели так в обнимку. — Дома. Элой плакала редко. В детстве она старалась не позволять слезам даже облегчить боль от тренировок Раста. Лишь иногда, в особенно тоскливые ночи, когда Раст был на охоте или уходил за дровами, вещами к их складу, она могла всхлипывать в меховую постель. От боли одиночества, когда нервы сдавали и никто, кроме бездушных машин, не мог ее слышать — даже тогда ее сотрясали беззвучные вздохи, пока она не позволяла себе быть слабой. Так получилось, что в первый раз она плакала по — настоящему, когда с ней был Коталло, и она помнила, как это было сложно, но в то же время замечательно. Он помог пройти ей через это. Молчаливо, но твердо. Только Коталло видел ее в такой уязвимый момент, а теперь и Бета. Но она не ощущала себя слабой. Элой передвинулась еще раз, стараясь лелеять эти новые, необычные чувства тепла и объятий. — Спасибо. Спасибо, что не выстрелила тогда… Спасибо, что пришла за мной. — Бета дрожала и, ее слова прерывались судорожными вздохами. — Мне так жаль, что Варл погиб из — за меня… Элой… Мне так жаль. Мне было так страшно… — Варл погиб за общее дело и этого не изменишь. Мы отомстили за его смерть. — Элой очень постаралась не заталкивать боль вглубь, позволяя ей литься через край, через острые и колючие слезы. — Как я могла оставить тебя? Бета… ты моя сестра. — Да? Девушка приподнялась и, охотница посмотрела на нее, так, словно смотрелась в зеркало. Это было удивительно. Бета была ее копией, копией Собек, но черты лица Беты были иные: с оттенком хрупкости и морщинками вокруг глаз и меж упрямо сжатых бровей. Бета вообще была очень хрупкой, но такой сильной внутри. Невероятно сильной. — Да. — Сестра… Мне… Всегда хотелось иметь сестру. Варл всегда говорил о том, как важно иметь семью. Кроме этого Элой переживала новый виток чувств. Она думала о своих друзьях и тех, кого встретила на своем пути и кто в последние месяцы был с ней. Объятия от Коталло были сладкими и сильными, давали ощущение безопасности и дома. Его тихая в начале любовь и преданность перерастали в новые сладкие чувства, пульсирующие там, где была раньше пустота и сияло отчаяние. Эренд всегда был готов помочь ей, смеясь и балуясь, но его большое сердце скрывало столько уютной любви и дружеских чувств к ней, что это невольно заставляло улыбаться и неловко — шутливо отвечать ему. Гордая утару, казавшаяся сначала высокомерной и холодной, оказалась более мудрой и спокойной, видя больше и дальше, чем когда — либо могла увидеть в себе и в других Элой. Живой и пытливый ум Альвы и ее способность видеть светлое и радостное там, где другие видели бы тьму. Даже Сайленс… Эта… Бездушная машина… Сайленс научил ее мыслить чуть хитрее, а их обмены сухими колкостями обладали особенным шармом. У нее крутилась в голове какая — то мысль, которую Варл стремительно взращивал в ней, но так и не успел подтолкнуть ее к осознанию. Эта мысль была о доме. Бета ринулась обнимать Элой еще сильнее, вжимая лицо в ее косы и украдкой вытирая нос о свой рукав. Это было еще одно объятие, такое же теплое и домашнее, но не похожее на объятие ее маршала. Элой погладила ее по спине и отпустила напряжение внутри. Это было странно — принимать и отдавать… Но… теперь она знает чуть больше. Сквозь горячие слезы охотница улыбалась. Она научится всему.***
Ядро Геи с особой бережностью установили в куполе. Видение заискрилось, с улыбкой появляясь перед двумя девушками. Система терраформирования временно позволила стабилизировать планету. Они получили больше времени, чем рассчитывали, для поимки Гефеста. Все усилия Геи были направлены на это и на правку систем. Гораздо больше регионов подверглись влиянию и, Гея смогла, немного, но все же помочь отдаленным участкам планеты. Однако… — Гея. Сколько осталось до Немезиды? Видение склонило голову, рассчитывая варианты. Наконец, она ответила. У них было время. Так мало, но больше, чем могла бы представить себе Элой.***
Неделю спустя.
Коталло вернулся к командиру после того, как вернул тело Регаллы и помог подготовить его к сожжению, вернув бирки в святилище, а заодно сообщил вождю о Немезиде, пообещав, что составит полный отчет для лидеров кланов и маршалов, собрав как можно больше информации. Благо, что теперь, он мог перемещаться быстрее. В первый раз он не стал появляться на светокрыле, решив, что сделает это позже, вместе с Элой. Совместными усилиями их компания заставила Элой взять перерыв. В конце концов она это заслужила. Все они. Завтра им предстояло посетить Скрытый уголек, к уехавшему туда по делам Эренду. Коталло закончил с душем, тщательно смыв краску и сбривая щетину на затылке и лице. Двумя руками делать это было несомненно удобнее, чем с одной. Отражение в зеркале душевой комнаты было родным и чужим одновременно. Коталло вспомнил, как первый раз посмотрел в отполированный кусок пластины бронезуба и увидел там сломанного, уничтоженного калеку. Мертвые глаза и бледное лицо, наполненное смертью. Портупея его протеза перетягивалась через правое плечо, обеспечивая более устойчивое положение руки. Татуировки все так же лились под кожей, а тело не потеряло своей крепости. Все такое же безупречно спокойное лицо, годами выработанное выражение было родным и крепко держалось на нем. Но вот глаза… Глаза были другими. Коталло с удивлением видел в своих глазах что — то новое и живое. Впервые за все это время, с момента травмы, он видел если не себя прежнего, но человека с новыми эмоциями и с расширенным мировоззрением. Более полугода назад он подошел к чужеземке и сообщил о своем намерении быть с ней до конца ее миссии. Он посмел влюбиться в нее. Признаться ей в этом и позволить ей овладеть его душой и сердцем так, что захватывало дух. Она заставила его увидеть в себе уверенность. Заставила его быть целым, с помощью своей веры в него и с помощью упрямства. Она отдавала и брала, зажигая под его кожей множество искр. Заставляла его пылать от прикосновений и быть ближе к Десятке, чем он был раньше. Она дала ему знания. Она доверяла ему и это было честью. Если бы она отказала ему в любви, он бы все равно был с ней, ведя борьбу за победу в ее миссии. Он протянул руку к раковине, хватая визор и поднося его к виску. Визор ожил, мягко звуча. Удивительно. Хмыкнув, Коталло надел штаны и короткую рубашку, снимая протез, укладывая его в лежащую на бочке кобуру. Он никогда не будет прежним. Это ушло. Он решил проведать Бету, которая пока еще восстанавливала силы. Он был приятно удивлен, когда увидел ее спокойно сидящей за барной стойкой и с интересом ковыряющейся в каком — то традиционном блюде утару. Иногда она вздрагивала или косилась на остальных, но в целом выглядела… смущенно — открытой. Зо вытирала стол и тихо рассказывала ей о том, как Утару делали бобовый сыр. Альва поддерживала разговор, что — то активно выискивая через визор. Маршал проснулся рано, потревоженный беспокойным полусонным ворчанием его командира. Успокоив ее, он полежал еще немного, а затем ушел в общий зал, помогая Зо с уборкой. Позже он отправился на пробежку, слушая найденные его новыми друзьями голозаписи. Он находил забавным, что Предтечи часто занимались под музыку или голо — и аудио — записи. А теперь, столько лет спустя, эта странная, но приятная традиция восстановилась причудливым образом. Зо пододвинула к нему поднос с едой и, маршал благодарно кивнул ей, оставляя девушек в своей неспешной исследовательской беседе. Коталло вошел в их спальню, нарочито медленно и наслаждаясь каждым тихим потрескиванием свечей, когда воздух от его движений колебался вокруг ровных язычков пламени. Он невольно посмотрел на нож Фашава, вздыхая и прикрывая глаза, прежде чем перевести взгляд на охотницу. Его возлюбленная уже не спала, свернувшись под их общим одеялом. В первую ночь она проспала так долго, что проснулась потерянной спустя два дня. Сейчас же она ощущала ту самую усталость, которая не позволяла глубоко засыпать и расслабляться. Несмотря на то, что после победы над Зенитами прошла неделя, она удивительно долго оставалась на месте. Уголки губ Коталло дрогнули, представляя, сколько усилий ей требовалось для этого. Но она держалась. Услышав звук, охотница пошевелилась. Коталло поставил рядом с их кроватью поднос с любимым ею зерновым хлебом, все еще горячим, плотным и липковатым на ощупь. Мед и зимние ягоды были в отдельной миске, а мятный травяной настой распространял свежий аромат, мягкой дымкой вьющийся над чашей. В плотном древесном листе, разорванном сверху и опаленном огнем, была плотная каша из забродившей крупы, которую можно было отрывать кусочками. — Ты здесь. — Она привстала на локтях. Прекрасное видение, озаренное во тьме мягким светом свечей и металлическим отблеском их спальни. — Вернулся. — Да. — Он сел рядом и протянул руку, рисуя пальцами новое созвездие на ее открывшемся плече. Элой приподнялась еще больше, подтягивая колени к себе. — Я здесь. Сейчас Коталло был без краски. Чистый и такой спокойный, словно звенящая тишина на окраинах гор. Тем не менее ее до сих пор удивлял ровный загар под его пигментом и, она восхищалась цветом его кожи, цветом живых черных линий, которые танцевали на его коже во время движения. Она так любила гладить эти места, опаленные иглами, ощущая контраст между окрашенной и чистой кожей. Так же она знала, что у Коталло краснеет шея и кончики ушей, когда он смущается, а когда она заставляет его распадаться на части, его кожа окрашивается в приятную красноту от шеи до талии, к темной дорожке волос. Элой поерзала, смутившись. Коталло был одет в «домашнюю» одежду: он часто так ходил, после тренировок и душа, иногда надевая рубашку сверху, когда на базе были все ее друзья, стараясь учитывать чувства к наготе, которые все еще были у Эренда, Альвы и Беты. — Когда ты возвращаешься к Хекарро? И… Сними… — Она бы хотела, чтобы ее щеки не заливались смущением, которое все еще хранилось внутри и, язык спотыкался, когда она начинала первой говорить ему о своих желаниях. — Сними одежду, маршал. Он выгнул бровь и его губы сложились в немного нахальную улыбку. — Я только пришел к тебе, а ты меня хочешь раздеть. — Я немного замерзла. А ты сам говорил, что лучший способ согреться — обмен теплом тела. Основа выживания для небесников, да? — У Элой был странно озорной взгляд, так красиво оттенявшийся смущением. Коталло покачал головой и начал раздеваться, аккуратно складывая одежду рядом. — Ты быстро учишься, Элой. — Коталло сел рядом с ней. — Еще немного и ты сможешь попробовать пройти испытание для того, чтобы вступить в ряды воинов Небесного клана. Хочешь быть под предводительством Текотте? Она неожиданно фыркнула и укоризненно посмотрела на него. — Фу, нет. Если только не разрушить его высокомерие еще раз. — Она встретила его лукаво — заинтригованный взгляд и зачесала волосы назад, другой рукой приглашая его ближе. — Так что там с новой поездкой к твоему шефу? — Чем скорее я сделаю подробный отчет и расскажу о Немезиде другим, тем лучше. Хекарро готов оказать всю поддержку, но другие должны знать, за что мы сражаемся. Быстрее сможем развить стратегию по привлечению всех кланов. Тенакт будут готовы к новой битве. — Ты думаешь, что племя поверит тебе? Коталло подвинулся чуть ближе и прислонился лбом к ее лбу. — Хекарро уже поверил. А остальные… они поверят мне и тебе, Чемпионка. — Фу, титулы. — Она шлепнула его по плечу, весело фыркая. — Я — Элой. Ну… или командир, если тебе этого хочется. Ее рука гладила его затылок и ласкала чуть влажные косы. — Тебе нужно поесть. — Коталло пересел за ее спину, теплой рукой помогая ей устроиться поудобнее. — Восстановить силы. — Коталло, я могу сама. — Тем не менее она передвинулась, откидываясь спиной к его груди и устраиваясь между его ног. Коталло подогнул одну ногу в колене, подтягивая поднос ближе. — Я не претендую на твою самостоятельность. Просто порадуй пугливого маршала. — Он потянулся и отломил кусочек хлеба, макая его в мед и поднося ко рту, подворачивая кусочек, чтобы сладость не капала. Она обернулась к нему через плечо. — Серьезно, Коталло? Ты запомнил это? — В ее голосе звучал юмор, прежде чем она съела кусочек с его рук. Голод все-таки взял верх и, она зашуршала листовой оберткой, обнажая белую, все еще теплую массу. Отщипнув кусочек, она поместила ее в рот, наслаждаясь вкусом. Утаранское блюдо было с приятным пряным привкусом. — Командир дал мне оценку. Значит где — то мое бесстрашие дрогнуло. — Он съел несколько зимних ягод через ее плечо, а затем тенакт провел носом по ее шее. Некоторое время они ели, в уютной тишине, которая казалась правильной и уместной: только для них двоих. Элой ощущала, что они могли молчать так долго и обоих бы это устроило. Подумав немного, она продолжила мысль: — Я хотела помочь Бете преодолеть страх. — Говоря, что я боюсь летать? Странный способ. Бета знает, что у меня нет страха высоты или страха вызовов. — Коталло вновь надломил хлеб и помог ей справиться с капелькой меда, капнувшей на ее запястье. Он приподнял ее руку и слизнул сладость, наслаждаясь ее тихим маленьким вздохом. — Ешь. А затем ты будешь отдыхать. — Командуешь? — Беззаботно спросила охотница. — Может быть. — Промурлыкал мужчина. Он обернул большую руку вокруг ее талии и притянул к себе ближе, чтобы она ощущала себя в безопасности. — Теперь я могу командовать тобой, мое сердце. Элой поперхнулась ягодой. С преувеличенным сочувствием Коталло замурлыкал и зацокал. Откашлявшись, Элой обернулась к своему возлюбленному, переставляя тарелки в сторону. — С чего ты это взял, маршал? Его широкая улыбка была совершенством, а во взгляде появлялись маленькие искорки. — На данный момент моя миссия с тобой закончена, а значит, что я могу проявлять неподчинение и командовать тобой. — Нет. — Нет? — Я все еще твой командир, ты, глупый большой тенакт! — Она толкнула его в плечо и, он легко шлепнул ее по бедру в ответ. — Коталло! — Элой! — Протянув руку, он провел костяшками пальцев по ее нежному, но крепкому изгибу талии, чтобы затем угрожающе ущипнуть. — Ай! В следующий момент она повалила его, угрожающе рыча и случайно проводя кончиками ногтей по тому месту, где были его ребра. Неожиданно для нее, Коталло резко дернулся, пытаясь прервать контакт и громко охнул: — Нет, Элой! Неожиданное осознание открытия заставило ее замереть. — Ты… боишься щекотки? — Ее глаза расширились и на лице заиграла злая усмешка. — Маршал Коталло, герой Бесплодного света, храбрый воин, летающий на крыльях Десяти, может быть побежден с помощью щекотки? — Я не… Элой, что ты… нет… Коварная чужеземка! — Он пытался сдержать смех и рычание, пока ее ловкие пальцы цепляли чувствительную кожу на боках и, ее смех лился через край, пока она исследовала эту новую в нем черту. — Элой, ты слишком жестока! — Проси пощады! — Легкомысленно сказала охотница, крепко усаживаясь на нем, пока он пытался перехватить ее запястья, и смеясь. — Нет. — О, он рычал. Он рычал и говорил тем самым тихим голосом, напоминавшим грохот реки. — Тенакт не просят пощады. Мужчина засмеялся. Он смеялся так хорошо и громко: охотница не думала, что он может так делать. Этот звук был чудесный и, он лился, лился через край, пока она не оказалась прижата к собственной постели его сильным телом. Его рука удерживала ее запястья, а смеющееся дыхание целовало кожу ее ключиц. Губы скользнули по шраму на ее шее. Он отстранился и эти поцелованные чужим клинком губы изгибались в ее любимой улыбке. — Думаю, что о пощаде будешь просить ты, Элой. — В его голосе была угроза и от этого рокота волна сладкого предчувствия пронеслась внизу ее живота. Низкий рычащий тон, который ей нравился и, он усиливался низостью его голосе, без лишних аффектаций. Это звучало горячо и томно. Она прикрыла глаза, стараясь не улыбаться настолько довольно и сильно, чтобы придать серьезности своей просьбе. — А ты заставь меня. Я не прошу пощады ни у кого. С чего мне это делать с тобой? Коталло хмыкнул и перенес свой вес на обрубок руки, чтобы подтянуть ее к себе ближе и получить лучший доступ к ее крепкому, но маленькому телу. Он с нежностью и тревогой смотрел на ее синяки, подтеки и остальные следы после битвы с Тильдой. — Не хочешь спать? Она объяла его чистое и гладко выбритое лицо, заглядывая в глубину медовых глаз. — Чуть позже. Если ты сумеешь заставить меня просить пощады. Это был вызов, а тенакт не отказываются от вызовов.***
Озерамская таверна презабавно пахла и издавала звуки. Ну… как любая таверна, где люди умели веселиться. Как только разношерстная компания появилась на пороге Скрытого уголька, некоторые озерам с недоверчивыми лицами заглянули в свои кружки, переживая, что вместо любимого эля в кружке был галлюциноген. Некоторые работы по благоустройству прекратились, но в целом, потоптавшись на месте и убедившись, что именно рыжая была во главе этой компании: утару с грозным лицом, встретивший их капитан Авангарда, что — то увлеченно объясняющий высокому тенакт в белых цветах, чернявой и восторженно открывающей рот девушки, в одежде, похожей на пивную пену и, тихой, прячущейся за спину Элой, молоденькой девушки с раскрашенным в синие цвета лицом, все вернулись к своим делам. Охотница с облегчением выдохнула — никто не придавал значение ее сходству с Бетой. Одежда сестры была странно разной: сочетание одежды из разных племен придавало ей абсолютно идеальный вид. Сандалии утару, тенактская краска и пояс, украшенный длинными перьями, поверх туники квен. Ее волосы были прикрыты озерамской банданой, а краску нанесла Элой под руководством маршала, скрывая одинаковые с ней черты лица. — Элой! Это же Элой! — Морлунд с восторгом шел им навстречу и вскидывал руки. — С друзьями! — Да. Это… Альва, Зо, Коталло и… Бета. Мы пришли посмотреть на ночные огни и всполохи. И… — Она немного нервничала и чувствовала, как Бета так же переживала сзади. — На сегодняшнее шоу, о котором так много рассказывал Эренд. «Скромная обитель артистов озарилась светом: охотница и ее друзья решили вкусить лучшей еды и эля, слушая лучшие истории на Запретном западе и восхищаясь открытиями Скрытого уголька.» Голос Стеммура торжественно разнесся по таверне, удивительным образом становясь громче, чем постоянный гул и смех. — Да уж… Мы… хух… еще мы бы хотели отпраздновать одно событие. — Элой усмехнулась, все еще не веря, как по — новому звучат эти слова. — От тенакт и утару не будет убытков? Так же как и от Эренда, капитана Авангарда? — Абадунд встал рядом со своими товарищами, скептически складывая руки на груди и грозя пальцем. —Тут были тенакт в красной краске, бросили вызов кому — то из озерам. Знаешь, они все дружно ушли и вернулись, таща несколько сердец секачей. Во — первых, они все были в машинном масле. Во — вторых, они все вместе сломали два стола, три стула, разбили крепкие и добротные кружки, а потом еще вместе с теми же озерам выпили три бочки эля, говоря, что празднуют отличную охоту на машины. А это, знаете ли, много осколков. — Тенакт любят праздновать победы над собственными вызовами. — Спокойно отреагировал Коталло. — Дорого обходится. Одни убытки. Без обид, не имею ничего против. Те же тенакт в синих цветах выглядят более спокойными, чем в красных. Эренд и эти двое настаивают, — Абадунд указал на стоящих рядом партнеров, — что приглашать тенакт — хорошая идея. Им нравятся всполохи с самолетами и полетами. Нам нужны тенакт, но я думаю, не будет ли больше убытков, чем прибыли… Хотя ребята очень веселые, вместе с другими озерам они позволяют увеличить доход, если действуют вместе. Что — то про совместные соревнования… Хм… Надо подумать. — В глазах Коталло мелькнул опасный интерес. Абадунд повел плечами. — Конечно, мы рады такому интересу, главное, чтобы приносили прибыль. Короче говоря, я бы потребовал плату вперед, потому что… — Завали кузню, Абадунд. Не каждый день Спасительница приходит сюда отдохнуть и отпраздновать победу. — Эренд встряхнул руками и смело обошел Элой, похлопывая Стеммура по плечу и пожимая руку Морлунду. — Морлунд, Абадунд и Стеммур — шоумены и… — Это что за конструкция?! Погоди… горелка… ? Шар… А?! Это летает?! Бета, это же воздушный шар! Я читала о них, но секрет изготовления был утрачен, Бета смотри — смотри! Альва восторженно всплеснула руками, а затем мягко повела за собой Бету, показывая пальцем на то, что увидела в окно. — Вы хотите посмотреть?! Я думаю, что можно… Ах, нет, хорошо — хорошо! — Морлунд поднял руки и пошел дальше, сдерживая желание побежать и показать свое изобретение. — О, Элой так помогла мне! Так помогла! Правда в первый раз наше путешествие закончилось крахом и сражением с буревестником! Что это было за сражение, что это был за полет! Ах! Но затем, ха-ха, победа! Очередная и прекрасная! Это такая история, Стеммур расскажет ее сегодня, верно? Сказитель слегка наклонил голову, озаряя всех улыбкой. Их компания прошла дальше, на самый верхний этаж и расположилась за большим столом. Официантка, бодрая озерам, уже шустро приносила закуски и блюда. Охотница села между Коталло и Бетой, хватая кружку с горьким напитком и отставляя в сторону. Женщина — озерам сметливо поставила перед ней новую. Элой вздохнула, прося разбавленную кактусовую воду. Обида на лице женщины была неподдельной. — Элой любительница буревестников и громозевов. Это известно всем тенакт, а командир Пустынного клана особенно красиво рассказывает историю о том, как они спасли ребенка, сражаясь с двумя машинами сразу. — Губы Коталло изогнулись в ту самую дразнящую ухмылку, от которой у нее внизу живота все замирало. — Мой командир действительно любит большие машины. — И горы… Мхм... Маршалов с сильными спинами… — Зо сидела прямо и подтягивала к себе блюдо из пустынных корнеплодов, одновременно благодарно кивая Альве, которая с заботой поставила перед ней маленькую корзинку с булочками на пару, принесенными с собой. — И старые гробницы. — Альва хихикнула. — Но не любит ждать. — Неожиданно тихо проронила Бета и смущенно согнулась под множеством взглядов. — Простите… Элой ободряюще сжала ее руку под столом и заслужила мягкую улыбку на губах сестры, скрытую под синей краской клана Долин. — Хэй. Для баланса скажу: Элой любит разрушать старые устои и привносить смуты в наши умы. — Хохотнул Эренд. Его кружка с деревянным стуком громко соприкоснулась с кружкой Коталло, прежде чем он отпил из нее эль. — Богиня… — Элой старалась игнорировать заинтересованность Коталло, с которой он осматривался вокруг, и ухмылку Зо. «История о спасении ребенка из металлических лап двух громозевов и крыльев двух буревестников дошли даже до старых простых шоуменов… с интересными подробностями.» - Отметил Стеммур. — В точку! — Морлунд всплеснул рукой с кружкой. — Мы видели, как Элой уничтожила ту машину, ну, волногрыза, но два громозева и два буревестника… Это же фантастика! Даже если тебе помогал «легендарный и харизматичный командир Пустынного клана», как говорилось в рассказе. — Так же был один громозев и буревестник, нет? — Неуверенно начала Зо. — Откуда там было два громозева и два буревестника?! — Элой расширила глаза, а потом закрыла лицо руками. — Ч-что… Легендар… Дракка… Я убью его… Взрыв теплого смеха потряс Уголек. Элой сама невольно засмеялась, все еще чувствуя себя странно. День и вечер текли, как смола и, Элой таяла в уютных разговорах. Зо и Бета были явно очарованы Стеммуром, который заинтересовался песнями утару. Зо обещала спеть ему и помочь с текстами. Бета все еще больше молчала, но с удовольствием слушала, с большими глазами внимая манере речи Стеммура. Элой понимала это внимание, пожилой мужчина действительно впечатлял и завораживал. Она с нетерпением ждала, когда ее сестра сможет послушать истории, который он мог рассказать. Она была рада, что никто не задавал вопросов о том, откуда взялась Бета и кто она такая. Бета просто была здесь, прижимаясь к теплому боку сестры. Эренд хорошо вписывался в компанию шоуменов. За все время, что Элой знала капитана Авангарда, она видела огромные изменения в его поведении и рассуждении. Он все еще был неуклюже мягким, но когда хотел, то становился душой компании и собранным мужчиной, обретая то, что делало его… собой. Человеком, который помог Аваду свергнуть Безумного Короля — Солнце. Они очень коротко рассказали, что празднуют возвращение домой и победу, которая позволила на шаг приблизиться к цели. Казалось, этого было достаточно. В какой — то момент Морлунд ушел, захватив с собой всех желающих, чтобы показать возможности воздушного шара. Коталло коснулся ее плеча, прежде чем пройти следом, явно заинтересованный в подобном устройстве. Даже несмотря на то, что мог сам летать на крыльях Десяти. Однако он видел очарование и возможности для своего народа. Его люди хотели бы прикоснуться к небу, взлететь, хотя бы на несколько мгновений. Ему было интересно, как поведет себя Хекарро, оказавшись здесь. «Прекрасная охотница выглядела умиротворенно, неужели она нашла то, что искала и, горячее сердце нашло покой?» — Стеммур улыбнулся так широко, что лучики морщин стали глубже. Счетовод ушел, отвлеченный пришедшими к нему новыми рабочими. — Возможно. — Прошептала тихо охотница, сыто подтягиваясь. Местный повар был хорош. — Скоро начнется шоу. Самый лучший вид будет на крыше. — Мягко отметил пожилой мужчина. — «Этот тенакт смотрел на охотницу так, словно она пламя в кузнице. А он — клинок, готовый к закалке и к битве, с ее именем, выгравированным на его лезвии.» Она ошеломленно уставилась на озерамского сказителя. Он ушел, оставив ее одну и поднимаясь на сцену. Ее друзья вернулись воодушевленные и, Альва ярко высказывалась об этом шаре, а Бета тихо — тихо оценивала новую идею Морлунда, увлеченно рассуждая об этом с Альвой. Эренд помог усесться слабо отмахивающейся от него Зо. Вечер сменился ночью и свет внутри погас. Стеммур взошел на сцену, озаренный всполохами и, его голос наполнил Скрытый Уголек сочным началом. «Внимайте, люди, мне. Я расскажу вам обо всем, что было здесь совсем недавно. Когда внутри жила вода и не оставалось шанса найти мечту и осуществить желанье… Охотница вошла, прервав суровый спор, и надежду привнесла, услышав то, что сказал изобретатель, отчаявшийся найти подводное дыханье… Зачем пришла она сюда? Кто знает. Но разве это важно, коль искра любопытства пронеслась…» Коталло сидел рядом, молчаливым присутствием касаясь ее кожи и, слушал. Они видели запись ее визора и знали о спасении Посейдона. Но Стеммур пел под озерамскую музыку и, вокруг него оживали всполохи. Юркие рыбки и голографические изображения водорослей потекли меж людей, позволяя оживить рассказ. Здесь было много новых людей, а в уголке была пара тенакт, завороженно наблюдающих и слушающих. Элой указала на это маршалу и, он хмыкнул, улыбаясь уголком рта. Элой хотела так много сказать ему. Она помнила о клятве, которую она дала самой себе. Рассказ Стеммура шел, а Морлунд зажигал новые всполохи, направляя свет. Элой заерзала, наблюдая за Коталло из-под опущенных ресниц. Она никогда не мыслила о путях назад, но то, что ей хотелось сказать ему… Она не могла больше тянуть, иначе сойдет с ума. Иначе она сбежит и оставит все это, причинив боль себе и Коталло. Он унимал внутри нее бури и отдал ей свое сердце. Даже если он был далеко от нее, она ощущала его присутствие рядом. Но… Коталло уже пытался заговорить с ней утром, прося уделить ему время. Но она… испугалась. Чего она испугалась в тот момент? Элой ругала себя. А вдруг он хотел ей сказать то же самое, что зрело у нее в душе и лежало тяжело на сердце? «Самоцветы и тайны глубин открылись пред ней, но что это там, в глубине? Монстр глубин добычу искал, но найти не сумел…» Коталло поглаживал ее открытое предплечье. У него было пустое лицо, пока он внимательно слушал и, лишь ресницы дрожали, выдавая его чувства. После всех чудес, что он узрел, его привлекал этот напев. У тенакт не было ничего подобного. Они не пели, а использовали танец с боевыми элементами и жесткие ритмы барабанов для рассказа. Лишь несколько древних песен о доблести прошлых поколений хранились в разных кланах, да погребальная песнь, восхваляющая пламя, которое поглощало погибших солдат. Он считал традиции своего народа красивыми и правильными. То, что отражает воинскую славу. Но это... имело свое очарование. Тайны из мира Предтеч лишь усиливали глубину. И маршал знал, что это место будет оживленным. Как бы заворожен он не был, как бы не внимал историю о его возлюбленной, он уже решил, что тенакт должны знать об этом месте больше. Возможно, это принесет новую выгоду для всех. Элой же смотрела и нервничала. Она неожиданно забрала от него свою руку, спрятав ладони под столом и теребив край волокнистой юбки. Она сегодня была с чистой кожей, исключая белые полосы на ее губах и подбородке, которые носила с гордостью. Взгляд Элой блуждал от трещинок деревянной столешницы к грубым тарелкам и обратно. Утром он хотел поговорить с ней и объяснить, что чувствовал. Что ощущал, как горит без нее и с ней, но иначе. Ему так хотелось сказать ей о том, что боится потерять ее доверие, боится потерять ее любовь и что он так хочет… Быть с ней до самого последнего вздоха. Хочет помогать ей. Кровь Десяти, он был солдатом. Привязанным к своему народу. Сможет ли она терпеть разлуку с ним, когда уйдет на очередную миссию? Коталло никогда бы не хотел пленить ее и сделать… ограниченной в собственных желаниях и действиях. Тенакт любят свободу. Даже если она бы захотела уйти от него к другому партнеру или партнерше. Даже если она захотела бы оставить его и уехать надолго. Это было бы ее выбором. Но мог ли он все-таки просить ее о таком? До битвы с Зенитами он готов был… Но сейчас он боялся, что это навредит ей, сейчас, когда она только-только пыталась жить. Проклиная в голове глупую юношескую неуверенность, несмотря на свой возраст и опыт, маршал глубоко вздохнул. Он готов был коснуться звезд и унять ураган, лишь бы в ее душе был покой. Утром она пробормотала что - то невнятное и ушла, заперевшись в своей комнате. А потом не было времени. Сейчас он смотрел на ее метания и позволил ощущениям уйти, чтобы сосредоточиться на Элой. Коталло слышал работу в ее голове. — Ты волнуешься? — Шепотом спросил Коталло, наклонившись к ее уху. — Что тебя тревожит? Элой вздохнула, задержав в легких воздух. Она резко встала, отодвигая стул, с грубым и громким стоном. Маршал ошарашенно смотрел на нее и что-то невысказанное решалось здесь, между ними. Напряжение, готовое лопнуть. Казалось, никто не обратил на это внимания. Кроме Зо, которая спрятала улыбку за ладонью. Утару подтолкнула ногой под столом ногу Эренда и тот обернулся, тут же весело прищуриваясь. Ни Коталло, ни Элой этого не видели, напряженно смотря друг на друга. Она сверху вниз, чувствуя себя глупо, а он снизу вверх, ощущая сухость во рту. Альва наклонилась к Бете и зашептала, едва слышно: — Смотри… Помнишь, мы обещали тебя научить делать ставки…? Вот сейчас ставлю триста осколков, что это решающая для них точка. Эренд привлек их внимание легким жестом, показывая пятерню и что-то печатая в своем визоре. Альва хихикнула, прочитав. «Она предложит ему брак». Зо отправила другое сообщение: «Нет, это сделает Коталло.» Бета хихикнула, пробормотав что-то про глупые деревья, ей очень сильно нравилось это выражение Зо, и смахнула все сообщения, вновь слушая Стеммура. — Пойдем. — Словно очнулась ото сна Элой, нервно поправляя тунику нора и направилась наверх, ловко обходя столы и стулья, на самую крышу. — Пойдем, пожалуйста. Коталло шел за ней, очарованный и заинтригованный. Краем глаза он видел сквозь прорехи в стене и в проеме балкона яркие огни, которые ночь сделала яркими и пышными. Однако с крыши открылся невероятный вид. Ему пришлось некоторое время приводить себя в чувство от этих огней вокруг. — Маршал, тебя впечатлили огни. — Элой села на крышу и подогнула обтянутые леггинсами колени к себе. — Я рада. Она наблюдала за его лицом и эмоциями, впитывая в себя каждое мгновение. Это был трудный разговор для нее. Коталло сел рядом, скрестив ноги и уложив ладонь на свое колено. Шум снизу прекратился. Появлялись разные образы, переплетаясь и перекликаясь друг с другом. Они некоторое время молчали, в этой красивой и уютной тишине. Каждый раз тишина между ними казалось завершенной. Элой задавалась вопросом, почему это было таким… правильным? Действительно ли она хотела сказать ему, что чувствовала? Не только то, что другие называли «любовью», но и какое-то скрытое желание ощущать себя рядом с ним. Торопилась ли она? Она только стала узнавать людей, друзей… Но с маршалом она ощущала связь, которая нитью пронизывала ее всю. Будет ли уместно сказать ему о том, что она хочет… быть с ним так долго, как только возможно. В первую очередь это было ее выбором. Она хотела этого. Действительно хотела. Особенно остро она ощущала потребность в нем, когда плавилась в его объятиях. Когда любила его в ответ и любовалась его красивым лицом, когда в его глазах не оставалось рассудка, и в горле рождались совершенно-нежные, объятые гравийным рокотом, стоны и звуки. Когда он просто был рядом. Когда он просто звонил ей через визор, мягко направляя и заботясь о ней, напоминая о важности перерыва. Или когда тихой любовью делал вещи, которые упрощали ей жизнь. Заботился. — Коталло. Мне нужно сказать тебе кое-что… — Она набралась смелости, но при этом опустила взгляд, смутившись. Хотел ли он этого? А если она встретит отказ? А если… Черт, она даже не знает, есть ли у тенакт к этому предрасположенности? Элой выругалась про себя. Ей следовало лучше узнать о традициях народа мужчины, которого любила. Тенакт не выглядели теми, кто выбирает партнера надолго. И он… он же говорил о том, что постоянные отношения на должности маршала были не тем, что он хотел. Но она уже начала, чувствуя, как липкий страх ползет из желудка вверх, к горлу. — Да? — Коталло повернул к ней лицо. Белая краска ловила на себе танцующие тени каких-то старых символов из мира предтеч. Бусины в косах зазвучали в такт раздавшейся музыке снизу. — Я тоже хотел бы с тобой поговорить. Но сначала ты. — Я… Богиня… Как сложно… — Она закрыла лицо руками и не дышала, пытаясь унять бой сердца, бившегося о нутро. — Я думала, что будет легче… Коталло мягко отнял ее руку от лица и погладил узкую мозолистую ладонь. «Все, что осталось от моей жизни». Она вспомнила их первое прикосновение, когда она сама взяла его за руку и, он с благоговением поцеловал костяшки ее пальцев, выглядя так, словно это было благословением. Казалось это, было в другой жизни, но он все еще был здесь. С ней. Был рядом. Она вздохнула и зажмурилась. — Расскажи, что у тебя на уме, мое сердце. Ты выглядишь так, словно боишься. — О, теперь он беспокоился о ней, с этим проклятым ровным тоном. Она открыла глаза и, с трудом отклеивая непослушный язык от нёба, начала: — Послушай. Возможно, это слишком быстро и… Я знаю, что тенакт думают иначе об отношениях. Ты сделал все, чтобы я научилась доверять тебе… Жить с тобой… Любить. Коталло, я так… Я люблю тебя, понимаешь? Я не совсем уверена в том, что полностью понимаю значение этого слова. Не знаю, что будет впереди. Но мысль о том, что… — Сжав губы, она неожиданно выдохнула для себя страх, затаившийся глубоко внутри нее, — что тебя не будет в моей жизни… что мы не сможем быть друг с другом… Я… Это ранит. Я не знаю почему. Думаю, что я больше никогда не захочу быть одна. Мне так дорого досталось это знание, Коталло. Варл… Страх потерять Бету, Гею и всех вас. Тебя. И… Коталло, мой путь не закончен. Нужно… еще так много сделать. Я боюсь, что никогда не смогу держаться на одном месте и… Я так же знаю, что ты не думал о ком-то, чтобы связать с ним жизнь. Но… — Она зажмурилась, а затем выдохнула, заглядывая в его лицо. — Я хочу быть с тобой. Столько, сколько мы сможем. Столько, сколько ты будешь нуждаться во мне, а я в тебе. Яркая точка сложилась около горизонта, становясь все больше и больше, пока не превратилась в изящную ленту китайского дракона. С балкона раздались крики и рукоплескания от восторга. Элой явно услышала удивленный голос Альвы и громогласный смех Эренда. Она задумалась над тем, что испытала в этот момент сестра. Но визор молчал, а значит и Бета была в порядке. Дракон в небе плясал, широкими спиралями и дугами извивая длинную блестящую спину. Коталло рядом с ней не дышал, безотрывно смотря на ее лицо. А затем он ринулся вперед, притягивая к себе ближе и сильнее, чтобы между ними ничего не оставалось. Ах, он целовал ее, целовал как в последний раз, заставляя жаться к нему ближе: так мог вести себя жаждущий в пустыне человек. Элой всхлипнула и пылко отвечала ему, уже зная ответ, зная, что он услышал ее и понял. Зная, что он будет здесь и сейчас с ней. Его ладонь зарылась в ее косы и, пустынный ночной воздух целовал ее кожу так же, как его губы лелеяли персиковую кожу на ее шее. — Элой… Ты моя… Моя чужеземка… Я давно стал твоим, слышишь меня? Тогда, когда ты разбила Вал, уничтожила гордость Текотте. Еще тогда моя жизнь осталась с тобой. Навсегда. — Каждое его слово было обжигающим и связано с поцелуем. — Элой… Если только ты захочешь, мы будем вместе, столько, сколько тебе будет нужно. Я всегда твой и даже если ты уйдешь… Я буду ждать тебя, как самый преданный маршал. Элой. Командир… Он оттянул ее голову назад, заглядывая в тронутые ночью мховые глаза, стремясь увидеть в ней сомнения. Но глаза ее пылали и отблеск красного зверя из мира Предтеч танцевал в ее зрачках. Коталло задыхался. Задыхался и чувствовал, что он должен предложить ей быть с ним в ответ. Осознание того, что она ощущала потребность в нем и хотела быть с ним так долго, как могли позволить себе их чувства, ошеломило и сделало его безумным. Он умер и воскрес, как юноша из хваленой Фашавом легенде: юноша умирал в пламени и возрождался из него же, символизируя начало и конец. Он сейчас пылал от ее слов и взгляда. Едва заметным касанием целуя ее губы, удерживая рядом и вдыхая чудесный запах цветов и костра, маршал пытался унять свое сердце и ликование. — Я не имею право давить на тебя. — Взяв себя в руки, он сумел прошептать это у ее губ. Эти слова были осязаемыми вокруг них и обволакивали как, патока. — Если ты захочешь, то мы пройдем Огненный обряд по обычаям тенакт. Принесем клятву и наши запястья обернут в чернильный узор, который будет говорить всем о том, что ты моя спутница жизни, а я — твой. Если ты захочешь, Элой… Мое крыло, мое сердце. — Но… Я не могу оставаться с тобой всегда, я должна… И ты, твои обязанности… Коталло, как… — Слова путались. Почему слова путались? Почему говорить было сложно, сложнее, чем сражаться с машинами? Она боялась. Проклятье, она боялась, несмотря на то, что хотела этого. — А если мы не справимся? Коталло знал ее сомнения, он ощущал их под кожей, а затем прислонился лбом к ее лбу. Затем отстранился, усаживая ее к себе на бедра, и Элой показалось, что его улыбка никогда не была настолько яркой. — Тенакт знают цену свободы. Мы будем сражаться до конца. Ее сердце замерло и, она закусила губу, чтобы не рассмеяться. — Коталло… Только тенакт могут рассматривать это как сражение. Кошмар какой... Рев толпы был оглушительным и, они повернули голову: голографический салют рассыпался над ними и над пустыней, оседая лепестками тысяч цветов и угасая, едва касаясь поверхности. Это продолжалось и продолжалось, словно это ее душа взрывалась и ликовала. — Сложно остаться не впечатленным такой яркостью и хм… — Коталло смотрел в ту же сторону. Все с той же проклятой широкой улыбкой, которая расцвела на его лице. Затем он повернулся, уткнувшись носом в ее шею. — Элой… Никакого давления. Никогда. Только твой выбор. Ты будешь свободна — всегда. Таков путь тенакт и мое слово. Но мы будем обещаны в огне. Вместе. Всё стихло и люди снизу вернулись к своим местам, смеясь и обсуждая голографическое шоу. Но они все еще были одни. Их никто не беспокоил. Он отклонился назад и, Элой нервно спросила, все еще ошеломленная от его пыла и от своих слов, но уже не боясь идти дальше: — Что такое… Огненный обряд? — Тенакт редко выбирают постоянно партнера. На самом деле, на маршальской памяти… Это было несколько раз. У каждого племени разные способы его проведения, но когда Хекарро пришел к власти, то решили оставить общие черты: огонь, краска, обвязка рук и татуировки. Партнеры могут по желанию выбрать элементы и краску, характерные для своего племени. — Коталло мягко говорил и гладил ее руку, спину и плечи. Он смотрел на нее, словно впервые, с надеждой и верой. — Таким образом партнеры признают друг друга, говорят о том, что хотели бы… провести жизнь с этим человеком. Это высшее признание… Фашав говорил, что это похоже на «Любовь, озаренную лучами солнца и скрепленную самыми крепкими нитями.» — Коталло неожиданно весело фыркнул. — Но… Если тенакт клянутся в чем-то, то следуют этому до конца… Если только ты не захочешь чего-то нового или не захочешь прекратить связь. Тогда мы оба обсудим это. Но… ты всегда будешь свободной в своих действиях. Я клянусь Десятью и своим сердцем. Он дал ей возможность подумать, замолчав. — Что будет… Если я соглашусь? Как это будет выглядеть…? Его грубый рокот, превратился в грубое мурлыканье, идущее откуда-то изнутри. Коталло смотрел на нее, ласкал пряди волос, словно они были огненными лентами, и говорил, проникновенно и тихо: — «Дай мне воздух и я стану тебе крылом. В мире и в сражении, взлетая и падая — я навсегда твой.» Именно это я скажу тебе… когда Хекарро перевяжет наши запястья. Именно это… — Он целовал ее. Целовал и ласкал, поглаживая спину поверх ее туники. Это были те самые прикосновения, которые не были наполнены желанием насытиться ею, если это было вообще возможно, а такие, которые успокаивали и грели, заставляя ощущать себя так хорошо и мягко. — Если ты захочешь… Скажешь мне… в ответ… — Да… Я скажу тебе это в ответ. Это…это страшно… пугает. Но… я не хочу быть больше одинокой. Хочу чтобы ты… — Эгоизм этой мысли ее пугал. — Хочу чтобы ты был мой… Мой маршал. — Я до конца дней буду твоим. Я уже твой, мое сердце.