***
Уже позже, чистая и сытая, Элой слушала ровное гудение электричества внутри Базы. Зажав подмышкой механическую игрушку, она плюхнулась рядом с сестрой, рассказывая о своём путешествии. — Мне не привыкать видеть мертвецов. Но когда я вхожу в руины, то всё это угнетает, — Элой тяжело вздохнула, массируя себе заднюю часть шеи. Другой рукой она протянула Бете кота. — Я нашла его в одном из тех бункеров. Он всё ещё работает, что редкость для подобных вещиц. Бета взяла игрушку в руки, поворачивая её и так и эдак, всматриваясь в иррационально зелёные, присыпанные блестящей пудрой глаза. — Это же кот, — шерсть действительно была в хорошем состоянии, Бета вцепилась в игрушку двумя руками, как только смогла активировать мурлыканье. — Вау… Элой… Это… Так мило. — Я никогда не видела подобных зверей, но ты знаешь об этом лучше. — Я пришлю тебе чуть больше информации о кошачьих. Мне кажется, что я видела в каталоге Артемиды некоторые виды. Домашние кошки там тоже были. — Некоторые виды? — Да, барсы, леопарды, тигры и вроде как львы? Ну и домашние кошки, конечно. Чарльз Ронсон смог сохранить несколько видов и это чудесно. О, кстати. Гея? Покажи снежного барса? — С удовольствием. Большой зверь с роскошным мехом, белым в пятнышко, появился перед ними. Барс потянулся, показывая большие острые зубы и когти, а затем кротко пророкотал, облизывая нос. Его длинный хвост игриво подёргивался. Затем проекция большой кошки встала на четыре лапы и стала грациозно двигаться около девушек. — Я ещё думала, кого мне напоминает Коталло. Они жили в холодных горах. Холод был им нипочём, — Бета по-девчачьи хихикнула, обнимая кота, и подтолкнула Элой локтем. — Вот. — Я действительно вижу сходство, — со смешливостью в голосе покачала головой охотница. — Покажу это Коталло при встрече. Голограмма исчезла. Для охотницы не было секретом, что Бета захотела отвлечь её от мыслей о прошлом путешествии. И от тех давящих чувств, что если они потерпят крах, то вся планета станет могилой для всех людей. Параллели между моментами её жизни и угнетающим будущем иногда были пугающе реальными. Это было мило, поэтому Элой с благодарностью положила голову на её плечо, взяв её руку в свою. Они обе были напряжены, но, одновременно вздохнув, медленно расслабились. — Странно, что это так приятно. Иметь кого-то родного рядом, — зашептала Бета. — Да. Помолчав ещё немного, Бета всё же встала и взяла с низкого стола глиняную чашечку в руку и вопросительно уставилась на Элой, приглашая её следовать за ней. Элой поднялась и пошла вслед за сестрой к лестнице, ведущей к куполу Геи. Прежде чем вступить на лестницу, она обернулась, рассматривая обстановку: все трофеи, которые оставили ей друзья, всё ещё радовали глаз. Многочисленная зелень вокруг цвела: Бета ухаживала за всеми зелёными «детьми» Зо, и было видно, что кто-то привёз ещё несколько новых растений. Эти, насколько могла судить Элой, не росли на землях к Западу от Солнечного дома. — Альва была здесь? — Да. И Сейка, — Бета остановилась на верхней ступеньке, отпивая напиток. — Она… Сильная личность. Пришла сюда и заполнила собой всё пространство. Очень напоминает тебя. Заявила Сайленсу, что он её раздражает. Послушай, у Сейки столько энергии внутри. Мне кажется, что, если ей дать шанс — она бы перерыла землю, чтобы найти желаемое. — Она такая, — Элой широко улыбнулась, вспоминая боевой характер морячки. — Как она отреагировала на Гею? — Ну… Очень долго молчала. Потом говорила с ней, долго. Ушла задумчивая, словно перед ней открылось ещё больше дорог и возможностей. Судя по истории её поиска в хранилище, она скачала много любопытных файлов о государственности и политических режимах. — Ого… Ну… Что я могу сказать? Экспедиция квен вернётся… С сюрпризами. Дельту явно ждёт потрясение. — Альва сказала то же самое, хотя она не хочет участвовать в этом. Она намерена остаться здесь до самого конца. Да и теперь благодаря Сейке она сможет получать полную и правдивую информацию из Дельты. И проще координировать действия. — Разве визор сможет работать на таком расстоянии? — О, если всё пройдёт хорошо, то Сейка просто перезапустит вышку, наподобие шпиля, для усиления связи. — Звучит фантастически. Возможность иметь связь на таком расстоянии — поражала воображение. Двери приветственно открылись, пропуская девушек вперёд. Сначала она увидела Сайленса, сидевшего на корточках около нового ядра. Затем она увидела, как Гея подняла руку, тепло улыбаясь. Свет от голограммы стал даже чуть ярче, подчёркивая радость от встречи. — Элой. Рада тебя видеть! Твоё путешествие закончилось хорошо? — Насколько это возможно. Устала. Было несколько новых тяжелых машин, пришлось помочь Тенакт разобраться с ними. — У Хекарро есть новые маршалы. На его землях мир. А он просит у тебя помощи? — пробурчал мужчина, впрочем, не поворачиваясь к Элой лицом. — Я наткнулась на патрули случайно. Одна из машин выглядела как усовершенствованный камнегрыз. Весёлая штука: машина отращивала себе конечности и челюсти несколько раз, прежде чем мы повредили модуль регенерации. И знаешь, помощь людям всегда полезна. — О, — неопределённо протянул мужчина. — Пока ты играла в Чемпионку, мы исследовали данные Лондры и нашли очень интересный след. — След или сигнал? — Это эхо, Элой. Можно предположить, что этот сигнал был оставлен около двадцати лет назад, — мягко произнесла Гея. — Когда твоя предшественница уничтожила себя… — ошеломлённо прошептала Элой. — Верно. — Ты думаешь, что это…? — Я могу лишь предположить, что, с вероятностью пятьдесят три процента, это Серебряный простор. Минерва анализирует и собирает похожие сигналы: поселившись в этом региональном центре, она получала похожий запрос. Но в тот момент она была слишком ошеломлена произошедшим, поэтому заблокировала входящие сигналы. — Серебряный простор был создан, чтобы помогать экологии Земли. Когда Гея уничтожила себя, он мог уловить сигналы бедствия от сбежавших подфункций. И попытаться связаться с ними, чтобы… Чтобы, что? Найти контакт? Общаться? Или простое любопытство? — Мы говорим об ИИ, как о живых существах? — холодно отметил Сайленс. — Живее, чем ты, — едко отметила Элой, игнорируя закатанные глаза мужчины. — Гея, откуда сейчас исходит сигнал? Полупрозрачная карта открылась перед ними. Красный круг очертил большую область, недалеко от Геи-Прайм. Элой уставилась на это место, хмуря брови. Она не помнила, чтобы туда можно было пробраться — горные хребты образовывали прочную преграду. Она не могла добраться туда, просто карабкаясь по обросшим льдом камням и выступам. Но с воздушной машиной… Хотя там рядом была Жила, столица Озерам? Тогда всё было бы проще. С помощью Эренда она бы посетила Жилу и исследовала бы ту территорию. — Все дороги ведут тебя через Меридиан, — насмешливо проговорил Сайленс. — И к тому месту, откуда всё началось. Иронично, что Нора, которая не Нора, вернётся в те края, которые она так хочет избежать. Она криво посмотрела на него. — А ты не хочешь наведаться в земли Банук? Связаться с Бирюзой и проведать своих старых друзей? — У меня нет друзей. Только враги. Если будешь посещать Меридиан — не задерживайся рядом со своим… Спутником. Ты задержишь себя. — Не забывай, у меня есть сердце и душа, чувства. Я не собираюсь больше быть Изгоем, — Элой скрестила руки на груди, щёлкая зубами и насмешливо выгибая бровь. — Знаешь, Альва как-то предположила, что ты машина. Может, проверим? Дай я тебя поцарапаю? — Ребячество, Элой. — Хватит, — резко сказала Бета. Это удивило охотницу, она наклонила голову, выразительно округляя глаза. Бета сложила ладони вместе, немного смущаясь. — Вы ругаетесь. Это… Давит. Мы уже знаем, что в тех краях должен быть Элизиум и несколько лабораторий Мириам-технолоджис. А в них — подсказка, как побороть Немезиду. К тому времени, как Элой исследует те земли, мы закончим ядро с кодом Минервы и подбросим заражённую машину для Гефа… — Угу, — Элой сделала несколько шагов перед Геей, раздумывая. — И теперь у нас есть ещё одно доказательство того, что мне нужно туда. У нас осталось… Полтора года. Где-то так. Должны успеть. Они помолчали недолго, прежде чем Сайленс встал и нахмурился. — Серебряный Простор… Может оказаться не тем, что мы думаем. — Я тоже думала об этом. ИИ, который сбежал и путешествовал по миру. А затем затаился, — грустно заметила Бета. — А ещё он может быть причиной сбоя. — в глазах Сайленса блестел живой и хитрый интерес. — Я долго думал и разбирал путь Серебряного Простора. ИИ с такими благими намерениями получился, вероятно, слишком «любопытным». Возможно, что он ковырял код роя комбината «Харц-Тимор» и доигрался. И нам уже известно, что Фаро использовал несчастное творение Собек, чтобы сделать его единым целым с его игрушками. — Мы не знаем точно, насколько Элизабет причастна к созданию Простора. Да и зачем было так поступать с запрограммированным на помощь планете ИИ? — Я не ИИ и, к счастью, не Фаро, — терпеливо, как ребёнку, сказал ей Сайленс. Элой отмахнулась от него. — Итак. Эренд отправляется в Жилу. Мне нужно туда. И, возможно, вновь посетить Банук. Хм… Ты точно не хочешь отправиться туда со мной? — Упаси меня все несуществующие Высшие силы, чтобы я отправился в путешествие с тобой, Элой. — Ты боишься, Сайленс. Я узнаю много секретов о тебе там. — М-хм, — темнокожий мужчина закатил глаза. — Удачи, Элой. И не забудь свою перчатку. После того, как вышел Сайленс, Элой выдохнула с облегчением. Бета понимающе посмотрела на неё. — Гея. Время до прибытия Немезиды не изменилось? — Нет, Элой. — Мне всё равно придётся ехать через Меридиан. Ты поедешь со мной? — И в этот раз, милая сестра, я скажу тебе нет. Но не потому что не хочу, — быстро произнесла младший клон. — Просто ещё слишком рано. Я хочу отладить ядро с кодом Минервы и закончить сортировать данные о Немезиде и Просторе. И я начала делать медицинский справочник для тенакт и утару… Талана тоже ждёт данных, чтобы передать их… Ванаше, да? — Да. Это… Это большой объём работы. Я горжусь тобой. Это должно быть сложно, курировать столько людей. Наши социальные навыки… Не самая сильная сторона. Я знаю, что это может давить, и хочу, чтобы ты берегла себя. — О… Ты… Нет повода для беспокойства. В основном с людьми общается Эвклид, но нетипичные запросы решаю уже я. Но это так… Интересно. Недавно я стала общаться с Гилдуном… Он… Он такой добрый и любопытный. Впитывает знания как проглот. — Ха, ты выучила названия машин? — Немного. В основном потому что пыталась изучить их функционал. Может… Может, мы посетим Варла и поговорим там? Поджав губы, Элой поначалу задумалась, но затем слабо улыбнулась. — Конечно. Давай поговорим с Геей, посетим Варла и потом проведём время только вдвоём. — Может, кино? Пожалуйста? — робко попросила младшая рыжая. — С удовольствием. Бета от эмоций хлопнула в ладоши. — Альва нашла парочку классических комедий двадцатого века. Нам понравится. Элой не сомневалась в этом.***
Путь занял не так много времени, как она боялась, хотя она так торопилась, что пожертвовала парочкой перерывов. Из-за этого рыжеволосая охотница, тяжело вздыхая и потирая бёдра и руки, чувствовала себя немного разбитой. Полёты были эффективны для быстрого перемещения, но в то же время это были бесконечный ледяной ветер наверху да затекшие мышцы, несмотря на тренированное тело. Не нужно было забывать и о своих потребностях, таких как вода и еда. Все, кроме Коталло, знали о её прибытии в Меридиан. Элой смирилась с неожиданно бурной, но для неё не очень понятной, реакцией своих друзей. Талана, Зо и Ванаша с любовью приняли её в старом доме Олина. С лёгкой руки Авада, это место стало полностью принадлежать ей. Её не испугала даже дьявольская ухмылочка Зо, настолько она была ошеломлена видом удивительно умиротворённой подруги. С небольшим животиком, но всё ещё крепкая, Отпевница рассматривала рыжую девушку. — Зо… Ты выглядишь… Цветущей, — Элой приподняла и опустила руки, не зная, можно ли обнять её. — Это хороший комплимент от тебя. Спасибо. Ты выглядишь уставшей, но в твоих глазах я вижу больше гармонии. Утару обняла её, нежно погладив по плечам. — Я скучала по тебе, — это вырвалось неосознанно, но в душе стало легче. — Могу я…? Зо взяла её ладонь и положила к себе на живот, который оказался удивительно упругим, хотя и мягким. Несмотря на то, что у неё была мозолистая ладонь, Элой всё равно почувствовала невесомое колебание под тёмной кожей живота подруги. Удивлённо поднимая брови, Элой тяжело сглотнула. — Ладно… Это действительно странно. В твоём животе ребёнок, Зо. И я почувствовала… Что-то… — Шевеления ребёнка, Элой. Ребёнок нечасто двигается, он достаточно спокойный, — на лице Зо была горькая, но лёгкая улыбка. — Но он почувствовал, что лучший друг Варла здесь. Элой нахмурила брови. Она слабо представляла, как это должно работать. Все её знания были поверхностны, и она была далека от таких вещей. И она слабо верила, что ребёнок в животе Зо мог чувствовать разницу и чувствовать чужую руку. Но если её подруга в это верила… Она могла поверить тоже. Хотя бы немного. Для Зо. — Я уверена, что это будет красивый ребёнок, — дружелюбно произнесла охотница. — Ты… Молодец. После долгих и крепких объятий, особенно от языкастой шпионки, получившей наконец-то визоры для себя и для Утида, они укрыли её тяжёлым малиновым плащом, чтобы скрыть её волосы от любопытствующей толпы, пока их путь лежал в бани. И это было блаженством. Элой поняла ценность таких бань ещё в прошлый раз, до битвы с Аидом, и была рада обнаружить подобные сооружения в Роще Памяти. Различие было в том, что изолированная комната для высокопоставленных особ в Меридиане была искусно отделана вкусно пахнущим гладким деревом и тёплым камнем. Огромный выбор масел и духов, скребков представал глазам, а в соседней комнате был холодный бассейн, выложенный разноцветными плитками. И в этот раз здесь никого не было: её друзья сделали всё, чтобы сохранить её прибытие в тайне, насколько это возможно. В прошлое её посещение на неё таращились другие женщины, рассматривая многочисленные шрамы и несовершенства кожи. Это отличалось от других племён, где её тело не вызывало удивления. Поэтому Искательница Нора позволила себе расслабиться в обществе подруг. — Как продвигаются успехи по достижению мирных соглашений? — Элой таяла, откинув волосы со спины, пока чуткие руки массажистки разминали уставшие мышцы. Да так хорошо, что Элой невольно вздрагивала от удовольствия. — И карха и тенакт достигли хороших результатов. Думаю, ты прилетела как раз к концу. Осталось навести лоск, поставить большую королевскую печать — и всё будет готово. Первый торговый караван в земли тенакт отправится вместе с Посольством на Запретный Запад, — Ванаша лежала на спине, щурясь от удовольствия и положив руки на мускулистый живот. — Обратный караван выдвинется обратно в Солнечный дом вскоре после того, как тенакт соберут обменные товары. Это будет любопытно, признаюсь, я не думала, что у тенакт будет что-то, кроме их краски. Но оружие и броня тенакт уже выглядят привлекательно, так как сочетают в себе нестандартные методы ковки. И их украшения… Такие звенящие и манкие. Талана, будь добра, добавь жару. Талана подняла резной черпак с водой и вылила её на камни, вызвав новую волну густого пара. Зо глубоко вздохнула, сидя с закрытыми глазами и поглаживая живот. — Я привезла много семян и трав, которые оценили местные целители, и по взаимному соглашению, к товарам добавили подарки для моего племени: новые растения, саженцы. Хотя вообще-то я не планировала заниматься дипломатией. Неожиданно сладкий плод моего путешествия. — О, но у тебя такой талант! — засмеялась Ванаша. — Мне кажется, что твоё спокойное выражение лица и ровный голос лишний раз напомнили этим дворянам из совета Авада о том, что они не могут запугивать и играть на «наивности» других племён. — Кстати, о наивности. Тенакт весьма агрессивны и настойчивы в некоторых вещах. Дипломаты Авада были в небольшом ужасе — они думали, что встретят косноязычных кровопийц, но не ожидали, что эти люди вцепятся в них мёртвой хваткой пилозуба, — Талана кровожадно улыбнулась. Она решила подразнить свою подругу, хихикая. — И не ожидали, что у Верховного Маршала окажется настолько хорошо подвешен язык. — Он молодец… Коталло хороший человек. И умный. Ванаша приоткрыла глаз, подсматривая за блаженствующей охотницей. — Я не могу не спросить, но его язык так же хорош во всех аспектах жизни? — дерзко спросила шпионка. Элой распахнула глаза и, густо покраснев, укоризненно отмахнулась. — Судя по тому, насколько ты покраснела, несмотря на жар вокруг, он владеет им в совершенстве. — Ванаша, это ужасно, — Элой закрыла глаза, широко улыбаясь. — Здесь все свои. Цени того мужчину, что способен языком заставить женщину потерять дар речи. — У карха мудрые поговорки, — хихикнула Зо. — Богиня… Можно мы просто… Не будем это обсуждать? — Не будем. Пока. Знаешь, у этих людей дикие души, но они преданы своему Вождю и тебе, — сладко произнесла темнокожая женщина. — У Коталло есть небольшое количество поклонниц, но ни одна из них не смогла пробиться к нему. — Кроме Идани. Она назойлива, как муха в жару. — Идани? — пробормотала Элой. — Не думай о ней. Фрейлина Насади. Она держит её при себе исключительно из уважения к её отцу — старый вояка предан Солнцу и Итамену от мозга до костей. Достала Коталло так сильно, что иногда кажется, что он ее придушит. Даже жрецы не так раздражают его. Элой выгнулась, ахая и морщась от резкой боли. Массажистка извинилась, аккуратнее разминая мышцы ног. Элой и не подозревала, что у неё настолько напряжено тело. Она промычала что-то невнятное, но определённо одобряющее. — Всё в порядке, просто… Просто не отвлекайся, пожалуйста… — А мы долго будем игнорировать тот факт, что наша девочка позволяет другому человеку прикасаться к ней? — Талана растирала руки, глубоко вздыхая. — Я… Э-э-э… — Милая. Ты так изменилась, — шпионка села и выпрямила спину. Тугие мышцы перелились под её чёрной кожей. — И ты не убегаешь, как в прошлые два раза. — Я не убегала в прошлый раз, а… — Ты ушла спасать мир. Разве сейчас ты не делаешь то же самое? Что изменилось на этот раз? Даже позволила нам взять тебя и отправить на отдых. — Я думаю, что за этот год произошло достаточно событий, — медленно проговорила Элой и села, как только массажистка закончила разминать её. — Спасибо. — Честь для меня, Спасительница, — молоденькая девушка заколебалась, прежде чем слабо улыбнуться. — Просто Элой. — Элой. Госпожа Ванаша, Ястреб Солнца. Отпевница. До свидания. Девушка ушла, оставив их одних. — Ты хорошо обучила своих людей, — усмехнулась Талана, окуная в воду руку, и брызнула на Ванашу прохладной водой. — Знают, когда нужно уйти. — Конечно. Так что изменилось? Элой посмотрела на Зо, на её округлившийся живот и подумала о Варле. О Коталло, которого она скоро увидит. О своих друзьях, новых и старых, о том, что жизнь вокруг неё течет и не останавливается ни на секунду. О своей сестре. О Гее и о мечте Элизабет. А после, вдохнув пышущий жаром воздух, выдохнула: — Всё. Изменилось всё.***
— Сейчас у Короля-Солнца время утренней молитвы, он находится на королевском балконе. А тенакт тренируются в казармах, вместе с Авангардом и стражей, — Талана заканчивала последние штрихи с одеждой Дрозда. — Сегодня ожидается светский приём, но он необязательный, так что Коталло наверняка уйдёт куда-нибудь, чтобы побыть одному. Зо протирала кисти, довольная тем, что справилась с новым макияжем своей подруги. — Эти цвета тебе идут. — А? — Золото на щеках. Впервые вижу такой макияж. Держу пари, скоро весь дворец будет так ходить и подражать тебе, если увидит. Коталло будет рад увидеть тебя, — Талана напевала, поддразнивая подругу. — Если он не сойдёт с ума от её вида. — Вы так и будете меня дразнить? — закатила глаза Элой. — Я уверена, что Коталло абсолютно всё равно, в какой я одежде и какой у меня макияж, если только я не сотру белую краску с губ. — Конечно. Лучше, чтобы ты была без одежды, — хохотнула Ванаша. Элой почувствовала, как краснеет. — Это не… — это было абсолютной правдой, и Элой это понимала. — Я имею в виду, что… — Деревья меняют цвет своих листьев, но содержание остается одно — прекрасное и созидательное, — щёлкнула языком Зо. — Во дворце столько укромных уголков… Не пересчитать. Мне кажется, что я ещё их не все показала Утиду…. Элой неловко поправила кремовую ткань на бёдрах. Тонкий шёлк зацепился за пальцы воительницы. Отражение в зеркале показывало ей невысокую девушку с неожиданного ракурса. Она чувствовала себя незащищённой. Открытые плечи, линия крепкого живота. При движении юбка обнажала мускулистое, с звёздчатым шрамом бедро. Волосы убраны в косы, но с налобным украшением в виде золотой пластинки. На поясе красовался кинжал Фашава — вещь, с которой она не согласилась расстаться, чтобы не ощущать себя слишком уязвимой. — Ладно, иди к своему Спутнику, Дрозд. И пусть он будет покорён, — Талана подтолкнула её к дверям. Ванаша и Зо похлопали её по плечам в качестве поддержки.***
Коталло метался, как в клетке, раздражённый до предела. Эти дни нещадно давили, он устал от каждой минуты в этом дворце. Ему хотелось свободы, хотелось выйти из дворца без сопровождения. Хотя знал, что это не было хорошей идеей. Недавно он, в компании Ритакки и Ароввы, Эренда и Зо, да ещё с полудюжиной солдат из Авангарда, гулял по улицам города. Но это было не то, чего он желал. Марад предложил ему вариант прогулки без краски и без тенактской брони, попробовав скрыть себя под плащом и надев одежду, наподобие той, которую носил Марад. Он уцепился за эту идею, хотя это было чистым безумием, и Десятые, должно быть, стыдились его поступка. Быть без краски… Ужасно. Он планировал улизнуть из дворца, но ощущал себя обнажённым до такой степени, что это вызывало дискомфорт. Он неловко подтянул края плаща, проверяя, как выглядит рукав с перчаткой на металлическом протезе. Он был бы не такой голый, если бы вышел полностью без одежды, но зато раскрашенный в свои цвета. — Верховный Маршал Коталло! Коталло закатил глаза, не останавливаясь. Назойливость этого человека заставляла его злиться и возносить молитвы Десятым, благодаря за дарованное ему годами терпение. Это усугублялось тем, что он не мог отреагировать так, как он сделал бы, если бы это был человек из другого племени. Вызвал бы на бой. Или нагрубил бы, не стесняясь в выражениях. Окунул бы головой в выгребную яму. Да что угодно. И сейчас он не мог понять, как она обнаружила его, идущего в сторону узких коридоров, которые показал ему Авад. Следила? — Пожалуйста, мне нужно кое-что сообщить! — Меня это не интересует, — хладнокровно произнёс Коталло. Он был ещё и без краски. Коталлло гортанно зарычал, начиная закипать. Его ребячество и желание побыть одному, прежде чем встретиться позже с Эрендом или Утидом на площади Спасительницы, играли с ним злую шутку. — О, но я хочу поговорить о Спасительнице! Коталло замер, полуобернувшись к женщине. Она сегодня была одета на редкость откровенно. Тонкие полупрозрачные ткани обернулись вокруг её плеч и талии, и хотя её грудь и бёдра были прикрыты, она выглядела обнажённой. Густо накрашенные губы и глаза с малахитовыми тенями усиливали тёмный оттенок её кожи. — Ох… На тебе нет краски… Коталло нацепил самую вежливую маску, опасно сузив глаза, надеясь, что она не замечает стыдливо окрашенную кожу на его скулах. Он уже жалел о своей авантюре. Ровно десять раз. — Я слушаю, — интонация его голоса была холоднее, чем мороз на стенах Вала. — Я… Солнце… И… — женщина прошлась взглядом по всему полузакрытому под плащом телу Коталло. — Это… Механическая рука…? Коталло развернулся, чтобы уйти. — Она в Меридиане. — Что? В последний раз его Спутница говорила, что лазает в руинах, неподалёку от Скрежета горы, собирая данные для Сайленса и Беты. Это было пару дней назад. — Да-да! Леди Ванаша и Ястреб Солнца ушли из дворца сегодня, чтобы встретить её, и взяли с собой ту дикарку с тёмной кожей. Они направились в бани. Коталло скривился. — Я тоже дикарь. — Да. Но в то же время у тебя есть цивилизованные черты. То, как ты умеешь держать себя. Как держишься перед Королём… Это достойно восхищения. Ты счастлив? Твоя… Спутница здесь, в городе, — женщина наклонила голову, лучезарно улыбаясь. — Но ты не знаешь об этом. Интересно, почему? Верховный маршал сжал руку в кулак. — Элой вольна делать то, что ей нравится. Она свободный человек. К чему ты клонишь? — Король-Солнце Авад ещё испытывает чувства к ней, поэтому, вероятнее всего, что он захочет её увидеть раньше. И она не откажет. И кто знает, что случится за закрытыми дверями? Ах. Это было смешно. Коталло сталкивался с такими низкими манипуляциями среди его соплеменников: иногда партнёры нарочито вежливо взывали к ревности, желая уязвить чьё-либо самолюбие. Обратить на себя внимание. Это позабавило его. Даже карха ведут себя так… Мелочно. Ещё одна общая черта между племенами. Какими бы чопорными и вычурными они не были, им не чужды такие низменные желания. Воззвать к ревности. Это было так по-тенактски, что Коталло затолкал ироничный смешок, грозивший вырваться из него, как можно глубже. — Верховный маршал. Ты улыбнулся. Едва-едва. — Я понимаю, что ты делаешь. Но я не понимаю зачем. Сегодня он будет обязан подойти к Королеве Насади, чтобы прекратить это. Она кажется разумным человеком, а значит осадит свою фрейлину. — Ты мне нравишься, я уже говорила. — Ты едва меня знаешь. — А ты хорошо знаешь свою возлюбленную? Она далеко от тебя, ты даже не можешь знать, с кем и как она проводит время. Людям свойственно скучать по человеческому теплу. Разве нет? Ты скучаешь по ней, а я могу помочь. И эта фраза уколола Коталло неожиданно тонко между рёбрами и пробило его сердце. Почему-то он подумал о Сейке, не об Аваде. Авада он узнал достаточно хорошо, чтобы принять его чувства к Элой. И ему довелось узнать маленький секрет: Ястреб Солнца Талана навещала своего Короля тайно, пуховыми ночами дома Солнца. Он стал невольным свидетелем их объятий, сканируя в библиотеке дворца многочисленные свитки и размещая их в облачный архив (особенно увлекательно было читать легенды про первых полководцев Солнечного дома и их размышления о стратегии, так напоминавшие строки из книги Предтеч «Искусство войны»). Нахально ухмыляясь, он ушёл из библиотеки, оставляя их наедине. Это не спасло Талану от его едких и дразнящих комментариев позже, когда они сидели рядом после очередного обсуждения мирного пакта. Талана, фыркая и закатывая глаза, призналась, что между ней и Авадом действительно появилась взаимная симпатия. Но в случае с Сейкой… Коталло скрыл грозящий вырваться наружу глубокий вздох. Он не имел права даже думать о таких вещах. И это недостойно верного солдата Десятых. Это разрушает доверие. Честь. Отвагу. Он не ревновал. Просто боялся, что невольно связал её. И он пока не был готов делить её с этим миром. Из-за этого он был немного разочарован в себе. — Моё предложение в силе. Спасительница в городе, но у тебя есть шанс… — Хватит. Это последнее предупреждение. Я слишком уважаю Королеву Насади, но даже моему терпению приходит конец! Коталло говорит всё ещё тихо и низко, но явно злясь. Он действительно долго потакал этой назойливой женщине и слишком долго позволял ей доставать его. Коталло делает шаг назад, презрительно разглядывая женщину перед собой. — Появись рядом со мной ещё раз, попробуй ещё раз сказать что-нибудь о моей возлюбленной, и я вырву твоё сердце, — рычит он. — Завтра я попрошу аудиенции у Королевы Насади. — Верховный Маршал! Она коснулась его там, где пылало теплом чернильное крыло, и инстинкт Коталло заставил его схватить её за горло.***
Она входит в один из многочисленных альковов, но замирает, услышав знакомое, но с недовольной интонацией ворчание. Коталло. Губы Элой расплываются в невольной улыбке. Это сильнее её, слышать его голос без помех расстояния в визоре. Она так скучала по нему. Так долго не видеть человека — постепенно это становилось пыткой. Она иронизирует про себя, вспоминая ту одиночку, что совсем недавно сбежала из этого дворца, отправляясь на поиски Геи. Это заставляет её душу трепетать в предвкушении. Где его голос — там и он. Теперь она понимает больше. Она идёт дальше, зная, что ещё немного, и она увидит его снова. Она поворачивает голову, проходя мимо одного из ответвлений, и останавливается, чувствуя, как что-то умирает в её сердце. Это замедленная съёмка: хрупкая темнокожая девушка двумя руками хватает высокого мужчину за правую руку, цепко поглаживая символ Огненного обряда. Почему-то именно этот жест для неё является сокрушающим. Она не видит, соприкасаются ли их губы, потому что это… Не кажется важным. Вот это прикосновение к его символу — вот что жутко в её понимании. Она слышит тяжёлый и влажный вздох со стороны. Это её собственный. И это словно разрушает их идиллию: Коталло резко отталкивает девушку от себя, рыча, и его металлическая рука хватает её за горло. Элой слышит какое-то слово из его уст. Шум в голове не позволяет расслышать это. Затем Коталло поднимает взгляд и видит Элой. Ужас в его глазах был неподделен и болезнен. Элой делает шаг назад, хватаясь за воздух около груди. Ещё один шаг назад, пока её бьющиеся в панике нервы не призывают её бежать. Она разворачивается и бежит, пытаясь подавить тугую колотящуюся боль в горле. — Элой! Она не слышит и ускоряется, стуча сандалиями по ставшим проклятым плитам дворца. Этого не может быть. «Я стану тебе крылом…» Никогда. «Ты моя…» Да?! «А я твой…» Она бежит дальше и слышит новый оклик. — Элой, подожди! Она бежит быстрее и, в конце концов, свистит, прыгая с балкона на спину летающей машины. По крайней мере, механизм не подводит её. Водокрыл кричит и взмывает вверх.***
Ей не должно быть так больно. Правда? Ей нельзя было ощущать эту сосущую пустоту внутри, разъедающую каждый оголённый нерв, как кислота бурдюка. Кажется, на её щеках скользили слёзы. Ей хочется, чтобы ей было всё равно. Но это было не так. С другой стороны… Он ведь говорил о том, что их отношения могут быть открытыми? Почему она решила, что она может ему доверять? Почему она вообще думала, что такой свободный человек, как Коталло, может быть только с ней? Почему она вообще хотела этого? Как можно желать, чтобы человек был рядом и принадлежал только ей? Он же не вещь. Первым её порывом было исключить его из общей сети, запретить доступ к Гее, но вместо этого она заблокировала его для себя. Зато теперь она знала, зачем была нужна команда: «Добавить в чёрный список?» Талана, ошеломлённая, приняла её в своём доме, нецензурно ругаясь. — Не могу поверить. Он так сторонился этой дуры. Элой, иди сюда… — Талана обняла её, прижимая к сердцу и баюкая, поглаживая по спине. — Что-то здесь не так. Ты выслушала Коталло? — Какой смысл. Я буду в порядке. Просто день… День для себя. И я полечу дальше. Потом разберусь, как-нибудь. — Что говорит запись в визоре? — Это вообще смешно, — Элой хихикнула, словно её это действительно забавляло, но всхлип превратился в злой стон. — Визор ничего не записал, потому что у Коталло стоял запрет на запись. Я тоже не записываю действия, не являющиеся нужными мне. Просто активировала функцию, чтобы запись включалась автоматически во время определённых действий или по моей команде. Коталло и Эренд имеют такую же привычку. — Очень удобно. — Да. — Элой… Я должна уйти и встретиться с Ванашей, чтобы… — Иди-иди, — Элой неопределённо помахала рукой, топясь и купаясь в этих новых и трудных ощущениях. — Был бы в этом смысл. — Послушай, это может быть неприятно, и я знаю, что ты чувствуешь. Я испытала это с Амадисом, но эта дура часто крутилась около тенакт. Коталло ей был интересен, потому что был непреклонен и излишне вежлив. Я видела, как он игнорирует её и… — Значит, он поменял своё решение. Значит, он решил, что новая игрушка в его руках интереснее, чем постоянно пропадающая подружка, — взорвалась Элой. Она резко встала, встряхивая головой и вытирая лицо. — Прости Талана. Мне нужно развеется… — Я с тобой. — Нет, — отрезала раздражённо Элой. — Пообещай мне, что ты останешься здесь, в Меридиане, по крайней мере, на два дня. Элой криво посмотрела на неё. Просьба Таланы была справедливой. Но могла ли она так поступить? Она рассчитывала провести этот день с Коталло, а затем с друзьями, но теперь… — Я никуда не уйду. — Обещаешь? Элой, ты не в порядке, и самый лучший способ разобраться — поговорить с Коталло лично. Это выглядит так по-детски с твоей стороны… — Я. Никуда. Не. Уйду. Я обещаю тебе, Талана. И я намерена держать свои обещания. Я задержусь здесь ровно два дня. Элой с ненавистью срывает с себя платье, переодеваясь в комплект брони озерам. — Давай я поговорю с ним? — уперев руки в бока, предложила Талана. — Нет. Даже не думай! — Элой обвиняюще указала на неё пальцем, другой рукой натягивая на себя мешковатые штаны. — Элой, взрослые люди разговаривают друг с другом. Разве это не то, чему ты научилась? — Я не готова к этому! Знаешь, может, для тебя это нормально и привычно, но я… я… — она не знала, что сказать. Боль от потерь была сильная, кривая и бьющая по косой линии в самое нутро. Но в случае с тем, что она увидела… Это было подобно удару, заставляющему её захлебываться без кислорода в лёгких. — Прости, Талана. Пожалуйста… Мне нужно побыть одной. Ещё несколько злых движений, и она, ненавидя себя за то, что чувствует, выбежала за дверь.***
Коталло пришёл в Дом охотника так быстро, как только мог. Он не мог связаться с Элой, её не было в его списке вызова. И он был чертовски зол. Во-первых, потому что он был одурманен новостью о том, что Элой в городе и позволил себе потерять бдительность. Во-вторых, потому что Десятые жестоко посмеялись над ним, когда его с этой глупой женщиной увидела Элой. В-третьих, потому что его Спутница ведёт себя как девчонка! Он столько раз говорил ей о том, как важен диалог и контакт между партнёрами. Она сбежала, решила не слушать его и заблокировала. Он вылетел за ней сразу же, но не нашёл даже небольшого намёка на след её летающей машины. А хуже всего было то, что только Десятка знает, о чём подумала Элой и как это могло отразиться в ней. Сама Талана говорила с ним… Не очень хорошо. Полная ярости, она расхаживала перед ним так, словно готова была наброситься. И он заслуживал этого. — Я предупреждала тебя, что если ты сделаешь ей больно, то я убью тебя. Но я также знаю, что Идани липла к тебе, как паразит, несмотря на предупреждение от королевы Насади. — Она коснулась меня и в этот момент в альков зашла Элой, — мрачно прошипел Коталло. — Элой сбежала сразу же. — Великое Солнце, это звучит как бред. Ты знаешь, почему я всё ещё слушаю тебя? Потому что я знаю, как может вести себя эта девица, и знаю, что, скорее всего, наша рыжая подруга испугалась того, что почувствовала, — Талана оперлась бёдрами о свой стол, скрещивая руки на груди. Её лицо было хмурым. — Тенакт без краски? Коталло повёл плечом, недовольно кривя лицо и сдерживая порыв натянуть капюшон обратно. — И… Как ты себя чувствуешь? — Словно я голый, — мрачно признался мужчина. — Марад предложил мне прогуляться по городу, и, чтобы быть неузнанным, я решил, что это будет хорошей идеей. Мне хотелось пройтись по рынку, чтобы найти несколько вещиц для Элой и для Беты. Где сейчас Элой? — А что ты будешь делать? — Найду её и заставлю выслушать. Заставлю поговорить. — Ха. Это… Может сработать, но только она вряд ли будет тебя слушать, — Талана наклонилась к нему, любопытствуя. Коталло посмотрел в лицо Ястребу Солнца и доверительно ухмыльнулся. — Дай мне пару мотков верёвки и направление, где она сейчас. И я найду её. Талана непонимающе нахмурилась, пока Коталло не закатил глаза и не повёл пальцами так, словно завязывал несколько узлов. Лающе рассмеявшись, Талана хлопнула в ладоши. — Ты всегда получаешь своё? Заставишь слушать неслышащего? — Я тенактский маршал. Моя работа — заставлять людей слышать и слушать. — Я дам тебе то, что ты просишь. Элой в южной части земель карха, остановилась в небольшом убежище. Оно часто пустует, там останавливаются мои Ястребы, когда им действительно нужен вызов. Коталло благодарно посмотрел на неё. — Иди давай и радуйся, что Ванаша так быстро выбила правду из этой идиотки. Теперь у тебя есть видео, но, на всякий случай, я его ещё и Элой прислала. Молись Солнцу и Десятым, чтобы она захотела видеть.***
Найти охотницу было нетрудно, похоже, что ею двигала ярость, раз она так небрежно обращалась с машинами. Рыскари с пробитыми насквозь окулярами, да изрешеченные и оплавленные корпуса пары бегемотов указывали на то, что она разрядила в них целую обойму припасов к её перчатке Призрака. Визор ни за что бы не подсветил фигуру Элой без её согласия, но Коталло был сведущ в чтении следов. И найти её было не невозможно, хоть Коталло и испытал некоторые трудности, потому что это — была его Бывший Командир. Он таится среди деревьев, обнаружив её сидящую у длинного извилистого ручья. Уязвимую. Она поджала под себя ноги, подтянув их к груди, и впустую смотрела на юркую воду. Рядом дымились разделанные туши бурдюков и коршунов. Коталло лишь надеялся, что ему удастся подкрасться к ней достаточно близко, прежде чем она заметит его. Десятые, видимо, не совсем оставили его в этих грубых и странных для него землях. Подкравшись совсем близко, до его слуха доносятся очень медленные, но злые слова. Она говорила сама с собой, как всегда бывало, когда её одолевало любопытство или она сильно нервничала. Поэтому Элой замечает его в самый последний момент, когда он валит её на землю. — Какого чёрта?! Он знает, что это произошло по его вине — бывший Командир поглощена своим несчастьем. — Нужно поговорить. — Ни за что! Она пинается, придавленная его весом, и Коталло морщится, когда её колено впечатывается в чувствительную часть его живота. Некоторое время она борется с ним, пока Коталло не переворачивает её, затягивая первый узел на руках. Дальше становится легче. В конце концов, с трудом одолев Элой и обвязав её руки за спиной, Коталло поднимается, потирая ушибленные места. Ему всегда было тяжело побеждать её — несмотря на свои размеры, его охотница была сильной и ловкой. — Ты хочешь поговорить здесь или я отнесу тебя в ближайшую хижину? — Я вообще не хочу разговаривать с тобой, — шипит Элой и выгибается, проверяя на крепость его путы. — Я даже видеть тебя не могу. — Элой… — Верховный маршал. Я увидела всё, что мне нужно. — Я удивлён и разочарован одновременно. — С чего это? — Ты ведёшь себя как ребёнок. Он пытается поднять её на руки, упрямо молчащую. И она брыкается. Он раздражённо ворчит, поднимая и перекидывая её через плечо. — Ты заставляешь меня быть грубым с тобой. — Ты так себя ведёшь, потому что ты — варвар! — гудит она позади него. — Я твой спутник, Элой. — О, странно, что ты об этом не помнил, когда флиртовал с той девушкой! — Я не флиртовал с ней. Талана прислала тебе видео с объяснениями от этой идиотки. Домик, о котором говорила Талана, был близок. — Ты думаешь, что я поверю в это? Пусти меня! Как только они подошли к маленькому одноэтажному и совсем неказистому домишке, Элой стала вертеться ещё сильнее, пытаясь доставить Коталло как можно больше неудобств. Терпение, которое было у него, обрывается так же резко, как уставшая тетива. Он поворачивает голову и кусает её в открытый бок, предупреждающе сжимая металлической рукой её поясницу. Обиженный писк, который издала зеленоглазая девушка, был неожиданно резким. — Ты ещё и кусаешься? Серьёзно? — Будь мирной, Элой. — Мирной?! Ты валишь меня на землю, борешься со мной, связываешь меня, как какую-то добычу, и я должна быть мирной с тобой?! — Ты не можешь по-другому. Твои друзья не знают, как тебя удержать и заставить слушать, зато я знаю, —огрызнулся мужчина. — О да, ты знаешь так много! Если бы Элой могла, она бы истекала ядом, как ядохлест в ярости. — Я мог бы закрыть твой рот кляпом. — Ты не посмеешь, Коталло. — Я уже посмел большинство вещей, Элой. Коталло пинком открывает дверь, пока не оказывается в единственной большой комнате. Он бросает её на кровать, не церемонясь и позволяя лёгкой злости проявиться здесь и сейчас, садясь рядом с ней на корточки. Элой лежит на боку, ёрзая и отчаянно пытаясь вырваться из кабелей. — Я поймал тебя. Но ты всё ещё ведёшь себя как неразумное дитя, — он нежно убирает спутавшиеся пряди с её лица, несмотря на то, что она борется, недовольная этим. — Не трогай меня! Ты пожалеешь, что посмел связать меня! — Значит, ты будешь связана до тех пор, пока ты не выслушаешь. Или не увидишь всё, что я тебе покажу. — О?! Я видела достаточно! — Ты не видела ничего. Эта женщина тронула меня, но у нас с ней ничего общего. — Да какое мне дело?! Коталло не выдержал и встал, гортанно рыча. Ему нужно было успокоиться, поэтому он сделал несколько глубоких вздохов. Элой сдула оставшуюся непослушную прядку с лица, прекратив двигаться и наблюдая за ним. — Любопытно, что ты так раскидывался обещаниями, что мы всё будем обсуждать, а на деле… — А на деле ты не хочешь этого делать, охотница, — огрызнулся Коталло. — Ты сбежала. Сбежала, вместо того чтобы остаться и поговорить. Ты решаешь сложные задачи и спасаешь мир, но простые человеческие истины всё ещё тьма для тебя. — Развяжи меня! Немедленно! — Ты больше не мой Командир. Ты не имеешь права мне приказывать. — О, но я делаю это и ты послушаешь меня. «Какая она дерзкая и упрямая», — немного раздражённо подумал Коталло. Медленно подобравшись к ней, он сел на корточки вновь, касаясь её лица тёплыми пальцами. Элой дёрнулась раз, другой, пока его рука крепко не ухватила её за волосы у основания затылка. Она ахнула и зашипела на него. Его глаза расширились, впитывая в себя как можно больше этой ярости. Он был восхищён ею. Эта дикость в ней всегда была пряной ноткой в их отношениях. — Элой. Я обманывал тебя хотя бы раз? — Нет, но… — Хотя бы раз я вызывал у тебя сомнения? Она молчала. — Не ты сам, но наши отношения… — Это другое, да. Сомневаться в правильности — нормально. Но я ни разу не лгал тебе. Верно? Ты веришь мне, что, если бы я захотел по собственной воле коснуться кого-то другого так, чтобы возжелать… Я бы сказал тебе об этом? В её глазах была неуверенность. Но, подумав немного, она выдохнула: — Ты бы сказал. — Я развяжу тебя при условии, что мы поговорим. Как человек с человеком. Как возлюбленные. Согласна? Она осторожно кивнула. — Устный ответ. — Я согласна. Прежде чем развязать её, Коталло осторожно, едва касаясь пальцами её кожи, приласкал её щеку. Затем нежно, неторопливо прикоснулся большим пальцем к следу на её нижней губе. Если бы Элой ненавидела его, она бы отшатнулась. Но она не сделала этого. Она просто… Просто всхлипнула и закрыла глаза. Значит, это просто упрямство и попытка справиться с теми чувствами, которые она испытывала. Он осторожно ослабил верёвки и отошёл в сторону, внимательно наблюдая за ней. Идиотом он не был, Элой давно уже просчитала варианты, и, если бы захотела — устроила бы драку, чтобы уйти. — Знаешь, ценность отношений ещё и в том, что можно обсудить любую проблему, — у Коталло было непроницаемое, но с ноткой недовольства, лицо. — Ты умна, но какие-то вещи по какой-то причине не укладываются в твоей голове. — Проблему? Тебя трогает другой человек и ты называешь это проблемой? — она рявкнула на него, вставая с кровати и потирая запястья. — Ты бы ещё позволил ей поцеловать себя! — Я бы не позволил ей поцеловать меня. Моя рука была на её горле, едва она прикоснулась ко мне. Это ревность, Элой. Я сам испытываю то же самое. Едва ли не впервые в жизни у Элой отвисает челюсть. Коталло ревновал и чувствовал неуверенность. Наверное, сами Десятые решили воскреснуть. Мужчина скрестил руки на груди и обезличенно смотрел на неё. И только сейчас Элой увидела то, что в своей злости не замечала: Коталло был без краски, в чёрного цвета шёлке карха, с искусно скроенным рукавом на его металлической руке и в тёмно-синем плаще. То есть он… Искал её, хотя понимал, как много людей увидят его таким? Она прищурилась, уперев руки в бока. — Ты ревнуешь меня? — переспросила она его. — Ты сказала, что тебе очень комфортно с Сейкой. Это задело меня сильнее, чем я ожидал. Я не имею права… Указывать тебе или ограничивать в любых действиях. Но я не готов делить тебя с кем-то… Сейчас. Это не значит, что ты ограничена в своих действиях, Элой. Но ты далеко, и я испытываю так много эмоций… Как мальчишка. — Иногда ты удивляешь меня своими глупыми мыслями, Коталло. — Да? — Да. Если бы я была заинтересована в Сейке или в ком бы-то ни было ещё, я сообщила бы об этом, как ты меня учил. Сейка действительно призналась мне в чувствах, но я отказала ей. Во всём. Потому что это, — Элой подняла руку, показывая на татуировку на запястье. — Не пустой звук для меня, Верховный маршал. Это то, что мы обещали друг другу. — Я считаю, что предложил тебе пройти Огненный обряд слишком рано. Я первый человек, которого ты полюбила. Ты только недавно узнала, что значат прикосновения. Как важно иметь кого-то, кто может быть рядом, — Коталло говорил прерывисто, так, словно выплескивал то, что накопилось. И это откровение ошеломляло. Такой уверенный человек, как он, испытывал такие неуверенные эмоции, которые были присущи для Элой. — Может быть, это ограничивает тебя. — Но меня это устраивает, — перебила его охотница, морщась. — Я выбрала тебя. Я признала тебя и отдала часть своей жизни. Странно, что мне приходится объяснять тебе такие простые истины. Ты смеешь сомневаться в моём выборе? — Нет. Элой, я… — он опустил взгляд, тяжело вздыхая. — Я виноват в том, что допустил недопонимание между нами. Но и ты должна верить мне. Там, на Пылающих Берегах. У тебя была мысль о том, что было бы, если бы ты была одна? Она осторожно кивнула. В его горьковатой усмешке не было упрёка. Понимание. — Знаешь, я думала, что Варл выдумывает себе проблемы, общаясь с Зо. Но, как я вижу, отношения это постоянное поле боя. Как… Как вызов. — Я впечатлён, — лукаво произнёс мужчина перед ней, сухо посмеиваясь. — В этот раз не я использовал сравнения о вызове или бое. — Ох, Коталло, иногда ты такой… Засранец. — Твой. — Только ли мой? По-моему та фрейлина не против завести с тобой интрижку, судя по тому, что я услышала и увидела. — Посмотри видео, которое тебе прислала Талана. Они с Ванашей… — Я уже это смотрела, Коталло. И поверь мне, единственное моё желание сейчас — задушить её. Но ты… Куда делась твоя натура? — Элой, — он приложил кулак к сердцу, серьёзный. — Ты можешь обладать мною и командовать. Я весь — твой. Я виноват в том, что пошёл на поводу своих… Новых манер. Из уважения к Насади и к Аваду. Это факт и я готов принять последствия. Ты знаешь, что я чувствую к тебе, и я не заинтересован терять всё это из-за глупой, назойливой карха. Злость подняла внутри неё голову. Он так спокойно об этом говорил, хотя и утверждал, что это и для него было больно. Но только тот липкий, охватывающий её кошмар изнутри, не был внутри Коталло. Верно? — Ты испугался? — Что я потеряю тебя, когда ты сбежала? Да. — Как тогда, когда ты думал, что я мертва? Это было почему-то важно. — Да, Элой, — он нахмурился, его лицо ожесточилось. — Этого не должно быть, я не знаю, как справляться с этим ощущением. Я действительно боюсь потерять тебя. Не таким образом. Если бы мы оба устали от чувств, если бы наши взгляды и ощущения стали бы препятствием, мы бы обсудили это. Как самодостаточные воины. И если мы когда-нибудь придём к тому, что наши пути, как пары, должны разойтись — это будет по-другому, Элой. — Но она тронула тебя, — Элой злилась из-за этого. — Я хочу… Хочу вонзить ей копьё в сердце… И ты разрешил ей это. Она подняла голову и сморщила нос. Коталло сглотнул и посмотрел на свою возлюбленную. Элой скривила губы, тяжело дыша. Все её тело дышало злостью, и она почти дрожала от этого. В зелёных глазах полыхнула искра, которая была знакома мужчине. Этот блеск и искры появлялись тогда, когда его охотница была поглощена горячкой боя. — Маршал… — она сделала шаг к нему, с жестоким выражением лица и сжатыми на бедрах руками. — Твой Командир злится. — Я должен загладить свою вину, — тихо, чувствуя, как в горле колотится сердце, произнёс мужчина. — Командир. О, у него такой тон и излом в голосе… Элой нахмурила брови. Она никогда не ступала за эту черту, хотя знала, что некоторым людям это нравилось. Нравилось ли это Коталло? — Хм, теперь я вновь твой Командир? Раздевайся. Немедленно. Одежда карха это всё-таки не броня тенакт. Коталло стремительно, небрежно снимает этот вычурный чёрный шёлк, да так, что Элой клянется, что слышит треск ткани. Он стоит перед ней, внимательный и хищный. Следуя инстинкту, она хватает его за горло. Он вздыхает, но не отводит взгляд. — Ты провинился. Заставил меня злиться, переживать. Допустил такую ужасную ошибку. Что же мне с тобой делать? Рука сжимает его горло чуть сильнее, отчего губы мужчины приоткрываются. — Да ещё и без краски, Коталло. Какой же ты тенакт? — Не хотел привлекать внимание, Командир. Приношу извинения. Тактический ход. Под капюшоном краска была бы заметна. Я пытался прогуляться по городу в одиночестве, до этой роковой ошибки. Это имело смысл. — А потом? — Она остановила меня на пути к выходу… Сказала, что ты в городе. Предложила развлечься с ней и… — её хватка усилилась, отчего маршал закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я не смогу рассказать, если ты будешь сжимать так крепко. — О, — Элой ослабила давление, а второй рукой с нежностью погладила участок его кожи между протезом и остатком руки. Так мягко, что он вздрогнул. — Она… Неоднократно предлагала мне весело провести время. Но в этот раз она упомянула, что ты из-за расстояния можешь искать тепла. Элой кивнула, вспоминая слова той женщины. — И ты ей поверил, хотя прекрасно знаешь, что я даже близко не готова к таким вещам. Друзья и объятия — это одно, отношения с незнакомцами — другое. — Я понимаю. Всё это заставило меня потерять бдительность, и я был зол из-за её слов. Клянусь Десятью, за всё время во дворце она достала меня так сильно, что я едва держался, чтобы не прикончить её на месте. — Но ты не можешь этого сделать, потому что дипломатический такт и всё в таком духе, да? — Да. — А потом…? — Она ухватила меня за руку. Я схватил её за горло и… — А дальше уже пришла я. Вовремя, — медленно протянула Элой. — И сбежала. Хотя должна была поговорить со мной. Видишь, как важен диалог и контакт? — О, заткнись. Я ещё не решила, прощаю ли я твою беспечность. Его рука тянется к ней, но она цыкает, приподнимая брови. — Не трогай меня, пока я не разрешу. — Десятые со мной, Командир… Она отпускает его горло, заставляет мужчину наклониться и целует его как можно жестче, переплетаясь с ним языками. Это новые волны возбуждения в её душе: она упивается этой злобой, стремится сделать так, чтобы Коталло ощущал это всей кожей, не спрятанной под краской, пока притягивает его к себе для обижающего поцелуя. Толкает его на кровать, и этот большой, во всех смыслах, человек растягивается перед ней, словно на пиру. — Двигайся, — немного злобно говорит она. — Дальше. Элой касается его щеки, прежде чем углубить поцелуй. Смена ролей посылает внутрь её сердца дрожь: ей неожиданно нравится то, как он послушен под её лаской. — Маршал, как ты хорошо отзываешься на мой поцелуй. Это вырывается из неё, и она краснеет, хотя бы потому что он смотрит на неё широко раскрытыми глазами. Она видела это не раз — и каждый раз удивлялась, потому что складывалось впечатление, что он находится под каким-то личным кайфом, словно вдохнул дурмана. И по его телу пробегает дрожь. Она ощущает это и ахает. Ему нравится эта похвала? Он вздыхает под её нежностью, и это пробирает до костей. — Молодец, маршал. Ты знаешь, что ты только мой? Весь, — она блуждает ладонями по бархату его кожи, натыкаясь на старые шрамы и лёгкую шершавость татуированной кожи. Это милое ощущение и она пробегает кончиками пальцев по его рёбрам, заставляя изогнуться чуть сильнее. Его мышцы на животе напрягаются, и он дёргает бёдрами вверх. — Маршал… Ты знаешь об этом? Он теряется в ней и хрипло выдыхает: — Да, Командир. — Мне жаль, что я забыла о том, насколько ты зависим от моего командования, — кажется, она умрёт сегодня, потому что дрожь в его теле сводит её с ума. Он дёргает рукой, судорожно, словно едва сдерживает себя. — А-а-а. Держи руку крепко — вот здесь. — Слушаюсь, Командир. Она отклоняется назад, усаживаясь поудобнее, и чувствует его под его шортами. Трение посылает волну под её кожу, и вид Коталло под ней восхищает. Любоваться им можно было вечно. Его распущенные волосы и этот тихий взгляд под опущенными ресницами. На пробу она касается пальцами его шеи, едва проводя подушечками по кадыку, и легко двигается, невесомо, чтобы понять, возымеет ли это эффект. Его рука напрягается, мышцы поднимаются под кожей, а ладонь сжимается в кулак, судорожно сминая подушку. Ещё раз её бёдра двигаются, чуть сильнее, и он выгибается под ней с едва слышимым проклятием. Мышцы груди и пресса перекатываются под татуировками, оживляя их. Вот оно что. Она действительно может сломать его, если не сломается первой. Она наклоняется ещё раз и оставляет свои метки на обнажённой шее, прежде чем проговорить: — Ты только мой, Коталло. Ты — мой маршал, спутник и моя добыча. Я хочу разбить тебя, чтобы в твоей голове было только моё имя, — она сложно выдыхает, потому что за этими словами чувствует любовь к нему. — Я заставлю тебя петь моё имя. — По твоему приказу, Командир, — он позволяет дурацкой ликующей ухмылке растянуть его губы со шрамом. Патока течёт из его уст. — Если ты захочешь — мы повторим это во дворце. Пусть каждый узнает, кому я принадлежу. Она проводит пальцами по его татуированному запястью, повторяя контуры крыла. Это его связь с ней. Он покрыл себя этой татуировкой, чтобы показать свои чувства. Перед глазами полыхает краснота и гнев, она помнит, что его кожи посмели коснуться. Она должна стереть чужие прикосновения всеми способами. Рык, вырвавшийся изнутри, который она издает, тяжёлый, и Элой не совсем верит, что это исходит от неё. — Как ты только посмел допустить это… Он смотрит на неё серьёзным взглядом, а затем встает, скидывая её с себя. Элой обиженно ахает. Внезапное напоминание о том, что он сильнее её. Но он не уходит, а возвращается с Кинжалом Фашава, который вытащил из кобуры на её поясе. Он вновь ложится, но вкладывает в её руку кинжал, поднося лезвие к своему горлу. В глазах теплится серьёзность, которая пугает её. — Ты можешь убить меня, Элой, пустить мне кровь, и я только выдохну твоё имя. Ты можешь сделать это, отнять мою жизнь, — он надавливает со всей серьёзностью на её руку, и Элой видит, как режущий край кинжала касается его кожи, руша целостность краски. И убирает руку, оставляя выбор за ней. Единственная вольность, которую он себе позволяет — руку, покоящуюся на её талии. В глазах ни капли сожаления или сомнений. — Талло… — она наклоняется к нему и целует крепко, заставляя его отвечать на поцелуй не менее пылко. Она перехватывает кинжал поудобнее, второй рукой прижимая согнутую в локте руку в кровати. Прервав поцелуй, дрожа и слушая его тихий полустон, Элой ошалело шепчет: — Так, значит… Ты готов умереть? — По твоей команде. — Хорошо. Коталло не зажмуривается, когда она заносит руку с кинжалом, смотрит в её глаза. И не вздрагивает, когда её рука опускается вниз. Это не должно было возбуждать так сильно: бесстрашие в его глазах и то, как инстинктивное желание прикрыть глаза или вздрогнуть от резкого действия не сработало, побеждённое его волей. Выкованный и отточенный клинок в её руках. — Мне кажется, что более славная смерть — смерть в бою. Нет? — ехидно растягивает слова Элой. — Ты — мой бой, моё сердце. Богиня… Она понимает, внезапно, его слова про веру, понимает, почему он любит так своих Десятых и хочет верить во что-то ещё, нереальное и неземное. И вот она здесь, видит эту картинку — он неподвижен под ней, хотя лезвие клинка не совсем целует не покрытый краской участок его кожи. У Предтечей были языческие божества — и они были бы в восторге, увидев такого человека, как Коталло, перед собой. — Коталло… Душа моя… — она целует его, лелея и заворачивая паточное чувство внутрь своего сердца. — Клянусь… И если Коталло не вздрагивает из-за холода клинка или угрозы, то он определённо дрожит и сходит с ума, извиваясь под её пытливыми ласками и поцелуями. — Продержись столько, сколько сможешь для своего Командира. Хорошо? Он кивает головой, сглатывая. Она рвано и хрипло отдаёт приказы ему, и, когда Коталло борется с тем, чтобы не взять верх, краснеет так ярко и пышно, она хочет запомнить эту картинку особенно сильно. Потом он шепчет: «Пожалуйста», и это ввинчивается в её разум. — Пожалуйста? — она останавливает свою руку, немного безучастно смотря на него. — Но ведь ты можешь закончить это в любой момент. Она неосознанно забрала у него попрошайничество как инструмент, и теперь Коталло был в ловушке. Ещё. Больше этих просьб и она растает здесь и сейчас. И он ломается. Она же каждый раз улыбается ему, ласково шепча и целуя кожу у его тазовых костей, обжигая его в этих местах своим распутным дыханием: — Столько, сколько сможешь, Коталло… И когда эта агония, сладкая, становится невыносимой, она прекращает ласки и усаживается на его бёдра, начиная новый порочный круг его падения. В его остекленевших глазах, закрытых чернотой зрачка, она видит себя, злую и нежную одновременно, с тем самым ликованием во взгляде. Потому что она разбирает его на части и она причина того, что Коталло разрушен здесь и сейчас. Теперь её удовольствие важнее, и единственное, что она разрешает ему, это коснуться её бедра рукой, чтобы иметь возможность оттянуть эти мгновения. Она настолько взведена, что дойти до края ей требуется не так много времени, и она падает, прежде чем Коталло бездумно сдаётся. Он неприлично громко стонет: эти звуки рождаются из самой глубины его натуры, когда он несдержан, потому что не стесняется того, что их могут слышать. Это так горячо и хорошо, что Элой готова упасть ещё раз, лишь бы слышать это и видеть, как он становится адом под ней. И её имя, обычно мягкое и нежное в его устах, прокатывается в комнате как гром, мешаясь с её титулом. Она оглядывает его, судорожно дыша и силясь впихнуть кислород в свои лёгкие. Он делает то же самое, прикрыв глаза. Пот на его оливковой коже блестел, усиливая бледность шрамов и яркость чернил. — Красивый… — она наклоняется ниже к нему, не желая разъединяться, желая ощутить это единение чуть дольше. — Мой. Услышь меня… ТЫ МОЙ! — Твой, Элой, — легко соглашается он. — Я имею на тебя права, никто другой больше. Никто не имеет права касаться тебя… — откуда в ней эта собственническая натура?! Это жжётся внутри. И ей становится стыдно. — Это слишком, да? Я не знаю, почему я так говорю… Она пытается слезть с него, смущённая стыдом и этими ощущениями. Но сильная рука Коталло обвивается вокруг её поясницы, прижимая к себе сильнее, чем это необходимо. Он осторожничает, но всё же тянет металлическую руку к её пояснице, чтобы удержать её на себе как можно крепче. Почти до боли. Элой утыкается носом в его шею, стараясь не обращать внимания на новый жар внутри. Она мяукает, чувствуя, как новая волна лихорадочного желания поднимается изнутри. — Не скрывай это. Возможно, что это самая горячая вещь, которую я когда-либо слышал, — его ладонь гладит кожу на её спине, обнажая нервы. — Буду принадлежать тебе долго. Возможно, до конца своих дней. Коталло сказал это и почувствовал облегчение. Он не скрывал своих эмоций, но безумие внутри желало, чтобы эта жизнь между ними была на всё оставшееся между ними время. Будет ли Немезида побеждена или нет. Он не хотел быть таким диким, но позволить своему эгоизму раскрыть это желание… Десятые простят его за такой грех. — До конца дней? — М-хм, — Коталло бережно перекатился с ней, укладывая её на спину, чтобы видеть её лицо. Он приподнялся на локтях и медленно поцеловал её, вкладывая всю нежность, бурлящую под кожей. — Теперь это точно кажется поклонением, Маршал, — тихо зашептала она ему в губы. — Нормально? — Более чем. Следующая женщина или мужчина, которые коснутся тебя без моего разрешения — услышат свист моей стрелы. Коталло засмеялся. — А если это спарринг или спасение? — Мы обсудим условие для сохранения жизни людей, но… — Элой обвила его шею руками, мягко поглаживая затылок. — Ты меня понял. Им было некогда разговаривать.***
— Ты должен пойти со мной. Я устала быть в одиночестве. Его пальцы, выводившие понятные только ему узоры на её коже, остановились на мгновение. А затем он снова продолжил. — Я не могу сделать этого сейчас, — спокойно произнёс он, всматриваясь в старую древесину на потолке. — Мне нужно вернуться к Шефу. — Зачем? Посольство заканчивается, ты выполнил свою работу. Пусть Иввира или Аровва вернутся на Запретный Запад, — Элой устроилась поудобнее, закидывая на его живот ногу и прижимаясь ухом к левому боку. Биение его сердца дарило чувство комфорта. Как и всегда до этого. — Позвони Хекарро и скажи ему, что задержишься. — Потому что есть долг, Элой. У каждого из нас. Я Верховный маршал и я обязан следовать закону в полном объёме. Сердце моё… — Да? — Ты расскажешь мне, с кем ты сражалась? Тишина была очень долгой. — С Железным Бесом. Но что-то мне подсказывает, что вы все знаете об этом. — Сейка рассказала Альве, а она нам. Элой грустно вздохнула. — Я забыла попросить Сейку, чтобы она держала это в тайне. — Мы не заслужили доверия? — Нет-нет, дело не в этом, — Элой погладила цепочку с бирками на его шее, затем нашла пальцами старый шрам, обычно скрытый его бронёй. В первый год его маршальской службы кусок пластинки бронеката застрял в его броне, прорезав кожу достаточно глубоко, чтобы оставить грубый шрам. Он был под чёрными чернилами — треугольники и углы образовывали узор, наполненный смыслом. — Коталло, это было… Самое страшное, что я когда-либо испытывала. Это было чудом, что мы с Сейкой справились. Шансы были очень маленькие. Я чувствовала ужас. Даже с Аидом и Тильдой мне было не так страшно, как с Гором. А что было бы… — её голос запнулся, она невольно царапнула его кожу, сжимаясь чуть сильнее. Рука Коталло сжалась на её плече, и он устроился так, чтобы прижать её к себе крепче. — Что было бы, если бы он был не сломанный, а целый? Если бы функционировал правильно? Коталло, это была бы катастрофа. — Но ты справилась. — Однажды удача отвернётся от меня. Однажды я проиграю и погибну. Элой замерла, озарённая внезапной мыслью. И вырвалась из его объятий. — Любимый… — это слово было такое горько-вкусное на её языке, словно она съела кусок вываренного сахара на грани сожжения. — Если я умру… Ты же защитишь Бету? Не оставишь её? Бета хочет помочь этому миру так же, как и я. Но если меня не станет, то ей нужна будет помощь, чтобы завершить начатое. Она смотрела на него с некоторой долей замешательства, полная надежды. — Ты можешь не просить меня. Я сделаю это в любом случае, — твёрдо пообещал он. — Сражение с Железным дьяволом повлияло на тебя так… — Да. Всё, что мог сделать Коталло, это прижать её к себе, усаживаясь рядом. Он сплёл с ней руки, любуясь узорами крыльев на их запястьях. — Я вернусь к Шефу. И попрошу у него увольнение на… Хм-м… До тех пор, пока я не закончу с тобой искать оружие против Немезиды. — Почему? А как же долг…? Я знаю, как твоё племя важно для тебя, и не хочу, чтобы Хекарро винили в фаворитизме. — Потому что мой долг перед тенакт — спасти весь мир. Не было смысла объяснять ей, что этот мир был перед ним: в оттенках едва пробивающегося рассвета сквозь решётчатые ставни, с кровавыми спутанными локонами, колечками, извивающимися вокруг её лица и на плечах, с золотистой пылью веснушек на её совершенной чистой коже. Под полуопущенными ресницами яркими зеленоцветами он видел её подёрнутые задумчивостью глаза. Элой что-то проворчала себе под нос, улыбнувшись. — Значит, я отправлюсь исследовать несколько зацепок, а затем встречусь с Эрендом и Зо в Объятиях Матери… А ты потом найдёшь меня, верно? — Всегда, Элой.