Masochist smile

Эндрю слышал. Если бы кто-то сказал это ему, вероятно, он бы сломался. Быстро, легко, как тонкая ветка. Он медленно расстегивал пуговицы на рубашке, привлекая внимание рыжего. Новые порезы на предплечьях, торсе и щиколотках кровоточили, но Натаниэль перестал вникать, когда увидел, что Морияма снимает брюки. — Что ты, блять… — Заткнись, щенок, — Рико подошел к Веснински еще ближе, сжимая и до того фиолетовую шею. В голубых глазах мелькала тень беспокойства, на что Морияма ухмыльнулся. — Знаешь, твое тело, оно такое… уродливое. Но мне так не хватает каких-нибудь проституток. А потом я понял, что девушки меня не особо-таки привлекают. Давай, ты будешь послушным, а я буду не так груб? — Погоди-ка, с каких пор ты из глупышки-мальчишки превратился в султана? — Натаниэль был готов отшутиться, только вот намерения во взгляде Рико казались слишком серьезными. Не наигранными. Он попытался сосредоточиться на чем-то другом: сырости, холодном полу, железном привкусе во рту, любой боли в теле. Но это было ничем, по сравнению с оголенным парнем, который властно возвышался над ним. Черт, возьми. — В команде больше двадцати человек и ты решил изнасиловать именно меня? Да ладно тебе, проще нанять стриптизера-шлюху, который будет стонать из-за твоих действий. — Я хочу увидеть боль. Именно как ты сжимаешь челюсти и пытаешься не заорать. Чтобы тебе это снилось в кошмарах, — садистская улыбка не сходила с его лица во время перечисления всех прихотей. Где-то глубоко в душе, Натаниэль признался самому себе, что он боится. Боится всего этого дерьма. Он вспоминал Эндрю. Искалеченное тело Дрейка, которым Веснински занялся самостоятельно. Он желал, чтоб тот страдал за все произошедшее с Миньярдом. Человек-гнида, сломавший жизнь беззащитного тогда ребенка. Сейчас он предпочел думать о чем-то более… хорошем. Натаниэль вспоминал бега с матерью, их короткие перекусы на заправке, моменты, когда самостоятельно читал (он любил читать) буклеты с рекламой во время дороги.

Лес. Рико резко вошел. Мальчик собирает ветки для костра. Натаниэль чувствует сильную боль снизу. Мэри рассказывает про созвездия. Он не сдерживается и кричит. Морияма усмехается. Поле. Боль. Ветер. Боль. Слепящее солнце. Мрак и сияющие в темноте глаза Рико. Легкая улыбка на лице. Желваки, четко видимые даже в подвале.

— Если ты меня попросишь, чтобы я остановился — я остановлюсь. — Пошел. К черту. Сто двадцать секунд. — Прекрати. Пожалуйста. Натаниэль хотел молчать. Он это и делал. Он ничего не слышал и не видел, но в какой-то миг смог уловить громкий, а еще знакомый голос. Перед глазами темнота, но рыжий хотел увидеть полюбившийся цвет глаз, блестящие волосы и небо. — Нил. Нил, да или нет? Я хочу коснуться твоей головы. Эндрю. Это точно Эндрю. Веснински наблюдал только Рико. Раздетого, дарящего боль. На-сме-ха-ю-ще-го-ся. Нападающий продолжал робко просить: пожалуйста, остановись, пожалуйста, перестань. Нет. — Эндрю. Карамелька. Эндрю, помоги мне. Пожалуйста, помоги, — слова разобрать довольно трудно, потому что дрожащий шепот был на грани тишины. Натаниэль, как рыба, ловил воздух открытым ртом, часто моргая широко распахнутыми глазами и переводил взгляд с одного места на другое. Пусто. Он с легкостью ощущал потребность в кислороде, но его почему-то вокруг стало мало. Вакуум. Парень облизал нижнюю губу и резко почувствовал привычный вкус крови. Раз, два, три. Вдох. Веснински всеми силами пытался сосредоточиться на неуверенном прикосновении холодной ладони, прижавшейся к затылку. Это отрезвляло. Натаниэль услышал сигналы автомобилей, но это было чем-то далеким. Его внимание заострилось лишь на бежевом салоне, приятном касании, дыхании. — Карамелька? — еле слышно пробормотал рыжеволосый и Миньярд с тенью беспокойства пристально наблюдал за внешним состоянием парня. — Да, я. — Ты же слышал, что она сказала? Эндрю хотел промолчать. Но это было бы с роду лжи. — Да. — Ты знал об этом? — Натаниэль решил смотреть куда угодно, но не в карие глаза. Куда угодно, но не на блондинистые волосы, будто фарфоровую кожу, скрытую под черной одеждой. Он боялся увидеть Рико и навредить не тому человеку. Он боялся себя. — Да. — Кто ещё? — Аарон, Кевин, Рене. — Теодора, — выдохнул Веснински через нос. Боль в ребрах обострилась и ему это удовольствия уж точно не приносило. Снова уведомление на телефоне. Он хочет выкинуть мобильный. — Сет стал мужской версией Уитни Хьюстон. Только вот, к сожалению, без утопления в ванной. — Можешь не надрываться в поисках дилера. Он уже мертв. Натаниэль не стал ничего писать. Он быстро нашел в списке контактов номер «знакомой» и нажал на вызов. Гудки тянулись слишком медленно по его мнению, но, на самом деле, прошло не больше десяти секунд, прежде чем женщина сняла трубку. — Здравствуйте? — И тебе не сдохнуть. Натаниэль Веснински, помнишь такого? У тебя должок. — Да, да… Я помню. Я в Южной Каролине, а не в… — Я в курсе. Мне нужен викодин. — У вас нет рецепта? — Нет. Но я знаю, что ты сможешь достать одну баночку для меня. — Вы же знаете побочные… — Миссис Скитер, вы же знаете, что я уже брал его у вас. Что вам мешает сделать это вновь? Побочные эффекты будут уже не вашей заботой. — У вас голос дрожащий. Я не могу вам его дать, когда вы в не том состоянии. — Я не обдолбанный, не обкуренный и трезв, как стекло. Пришли мне адрес и найди банку. Быстрее. — Хорошо, мистер Веснински. — Ты меня заставил слезть с таблеток. — Эндрю приподнял бровь. — А сейчас… викодин? — Мне нужно пережить эту ночь, так что, да. Поехали, Карамелька.