— Мистер Веснински, может, вам лучше взять менее…
вредный аналог? — Натаниэль с каплей раздражения посмотрел на сонную женщину, стоящую в шелковой пижаме и пальто. Ее руки были скрещены на груди, а губы сжаты в тонкую линию. Нервозность прямо-таки царила в морозном воздухе.
Парень, не отрывая взгляд от фармацевта, открыл упаковку и высыпал пару таблеток на ладонь. Он закинул их в рот, предпочитая проглотить без воды.
— Но это же больше дозы! — она широко распахнула глаза, тревожно охая. Одна из её ладоней теребила ткань пальто, сжимая и до того толстую ткань. Плечи Скитер оказались напряжены сродни бетону, на что Натаниэль в другой момент предпочел бы закатить глаза, но отчасти он понимал беспокойство. Она же врач. Знает, как пагубно действие препарата.
— Ты слишком боишься за меня. Мой
близкий друг позаботится о том, чтоб я не умер, — он легко улыбнулся, прогоняя мысль о зависимости. Нет ничего лучше, чем не чувствовать боль, не так ли? Веснински думал сосредоточиться именно на этом, представляя, как он будет блаженно лежать на диване в гостиной монстров.
Эндрю все еще сидел за водительским креслом новообретенной машины, которая смотрелась и-де-аль-но. Будто блондин колесил в ней с самого получения прав. Приятный глазу контраст черной одежды и белоснежной расцветки автомобиля поражал в такой же степени, как и сочетание облегающих темных водолазок с бледной кожей Миньярда. Натаниэль чуть заметно махнул головой, прогоняя противоречивые мысли и, ковыляя, двинулся к своему месту.
Несколько секунд спустя, Веснински, как и прежде, удобно разместился на кресле, но тем не менее, Эндрю продолжал пристально наблюдать за действиями парня.
— Близкий друг, значит, — усмехнулся блондин, переводя взгляд на дорогу. Заведя машину, он вновь выехал на трассу, направляясь к Лисьей башне. Натаниэль кивнул. — Есть побочные эффекты, о которых мне стоит знать?
— Я уязвим.
— Я не собираюсь убивать тебя, Нил.
— Не это. Я уязвим к собственным придурковатым кошмарам. Думаю, ты поймешь, если я перестану
видеть тебя.
Эндрю уже удалось понять это один раз.
Голубые глаза, казалось, были наполнены лишь животным страхом, бегали по комнате, а тело напряглось до максимума. Кошмар.
— Нил?
Эндрю сделал несколько шагов вперед и Веснински резко поворачивает голову, вытаскивая из кармана нож. Взгляд был слишком затуманен.
Миньярд понял, что Джостен его не видит. Он все еще в кошмарном сне.
— Не подумай, что я способен убить, но навредить уж точно. Ко мне не стоит приближаться после пробуждения, — Натаниэль сжал губы в тонкую линию, вспоминая, когда чуть не ударил Эндрю ножом. Но он видел не его. Он видел человека, причинившего ему боль, а значит умышленным нападением это не назовешь. — Обычно принятие таблеток сопровождается головной болью, слабостью и тошнотой. Некоторые испытывают эйфорию. Я нет.
— Ты уже принимал викодин.
— На постоянной основе,
да, — Веснински отчаянно хотел закурить, закрыть разговор, пропасть, стать невидимым, заткнуться. Чтобы никто не знал его, не догадывался, что с ним было в гнезде Воронов. Что было в бегах, в детстве. И все же, он
не мог солгать Эндрю.
— Я думал, ты всей душой ненавидишь наркотики, — блондин приметил табличку: пять километров до Пальметто. Этот разговор будет недолгим.
— Так и есть. Но я не мог вытерпеть столько физических ранений, несмотря на мой высокий болевой порог, — Натаниэль замолчал лишь на секунду для того, чтобы сглотнуть. — Я не совсем осознанно помог женщине и взамен она помогла мне достать курс таблеток. Фактически, ничего на теле не пропадало, но это же обезболивающее.
Сильное. Я почти не чувствовал тело, но мне было плевать, потому что я испытывал радость, когда тренер бил меня клюшкой, а я не ощущал боль. Кевин и Жан знали, что это плохо. Викодин — мерзкая вещь, имеющая свойство привыкания. Это была своего рода контрабанда, когда фармацевт приносила мне новую банку. Кевину это надоело.
Эндрю осознавал — сейчас будет не очень хороший поворот в истории, но все также смотрел лишь на дорогу. Концентрируясь на рассказе.
— Он
забрал таблетки. У меня началась ломка, онемение проходило, я вновь заострил внимание на боли. Я обезумел и, полагаю, мои соседи-друзья здорово испугались, когда я приставил нож к горлу Кевина, в надежде узнать, где таблетки.
Натаниэль замолк.
— Я ничего не сделал. У меня резко заболела голова, стало труднее дышать и я выронил нож. Лег на свою кровать и просто лежал до начала тренировки, — Эндрю припарковался на стоянке, но когда он уже собирался выходить из машины, Веснински окончательно завершил диалог всего лишь парой фразами. Предложениями, которые заставили Миньярда замереть и взглянуть на Нила. — Я говорю это, потому что склонен
доверять тебе. Ты, как никто другой, заслуживаешь
правды.
Рыжеволосый напоминал овощ. Он уже был достаточно вялым и медленным, когда вылез из автомобиля. Но несмотря на сопутствующую слабость, его тело было напряжено, а голова дергалась, когда тот слышал громкие звуки. По крайней мере в глазах Натаниэля не наблюдалась боль — взгляд был просто затуманен легкой дымкой, а чувства притуплены. Возможно, слова про доверие были сказаны не всерьез, потому что, вероятно, парень плохо соображал.
Так считал Миньярд.
***
— Кев, Тея, не могли бы вы подойти? — Веснински увлеченно наблюдал, как его рука переливает остатки мартини из бутылки в до блеска чистый стакан. Он ощущал свою голову в разы больше, чем обычно, а поэтому склонил её немного на бок, чтобы не было так тяжело. На самом деле, нападающий не услышал, как пара вышла из комнаты и оказалась прямо напротив него. Натаниэль посчитал, что его и Дэя разделяет чуть больше метра. — Не буду тебя утруждать лишний раз.
Парень осушил стакан и сосредоточился на двух вещах: жжение в горле и заядлом любителе экси.
Раз.
Два.
Пара шагов и рыжеволосый уже стоял впритык к Кевину, когда Тея рядом недоуменно наблюдала.
— У нас с Теодорой силы не равны, — протянул Натаниэль на французском, глядя прямо в глаза не понимающего друга.
— О чем ты? — Мулдани не могла понять диалог, но четко услышала свое имя в предложении Веснински. Тот не обратил свое внимание на вопрос девушки.
— Я знаю, что ты знаешь, — парень продолжил беседу на иностранном языке и выглядел бесстрастно-спокойным, но в его голубых глазах плясали далеко не веселые огоньки. — Близнецы, Рене, Рейнольдс.
Девушка поняла, о чем речь, когда услышала имена и была вынуждена сделать шаг назад, чтобы не попасть под ледяную ярость Натаниэля. Тот не здорово усмехнулся.
— Я говорил ей, чтобы она молчала. Как думаешь, я могу счесть это не выполнением условия нашей сделки? — когда Веснински фальшиво улыбнулся, Кевин поджал губы.
— Вероятно, да, — неуверенно ответил Дэй, сжимая рукой край своей пижамной футболки.
— Я мог бы быть как они, — Натан. Рико. Вороны. — Но ты её
любишь. Кто я такой, чтобы этому мешать?
Натаниэль предпочел сделать все быстро. Не разрывая зрительный контакт, он ударил его в челюсть. Дэй покачивался, но ухватившись рукой за кухонный гарнитур, смог удержать толику равновесия. Теодора громко втянула воздух, когда увидела кровь, сочащуюся по губе Кевина.
Дальше все напоминало какую-то нарезку из дешевого ситкома.
Эндрю обратил нож на Нила, приставив того к стене. Он не спротивлялся, скорее наоборот — нашел это веселым, а поэтому положил руки за голову, глупо, но маниакально улыбаясь.
— Я буду защищать его и от тебя в том числе, — Миньярд безразлично продолжал прижимать к горлу Джостена лезвие ножа настолько, чтобы удерживать, но не настолько, чтобы оставить порез.
— Ты хорошо справляешься, — прошептал Натаниэль и уголки губ вновь расслабились. Его настроение менялось будто по щелчку пальцев и Кевин не мог этого не заметить.
Он сделал шаг к стене и Эндрю недобро на него посмотрел.
— Нил, я помню это поведение, — Дэй говорил спокойно, обращаясь с рыжим, как с диким и напуганным животным. На лице Веснински все еще ничего не отражалось. Лишь пустота. — Ты принимал таблетки?
