Он монстр, Худи.

— М? — всё таки смотрит на Джека он, снова сжимая руки в кулаки. — Да, да.. Что? — Эм.. Ты.. Так застыл резко, всё хорошо? — неловко поинтересовался почкоед. — Да. Да, всё отлично. Так.. Тебе нужно мне что-то объяснить? — довольно палевно переводил тему Томас. — А.. Кхм.. Да, конечно.. — Кладя руку на плечо младшего, Джек стал вести его к лестнице, и уже на ней спросил. — На всякий случай, сколько тебе лет? На этом вопросе голубоглазый снова впал в ступом. Он только что хотел ответить, но резко забыл, сколько ему. Резко забыл, как его зовут по-настоящему, и как выглядит. Но, прикинув в голове слегка напрягает мозги, мысли и пытается разложить всё по полочкам. Он чувствует, что кто-то хочет что бы он забыл свою жизнь, но видимо так просто этого не сделать. — По-моему двадцать.. — он стал снова думать. Он уже совершеннолетний, значит двадцать один есть точно. — Двадцать... Двадца-ать.. Двадцать пять, точно. Двадцать пять лет. — Не далеко я от тебя убежал. — чуть улыбнулся Найрас, и, не отпуская чужого плеча, вёл его дальше, видимо, в комнату, где он будет в последствии жить с другим прокси. — Мне двадцать семь. — Угу. — только и вздыхает грустный смайлик, прикидывая возможные исходы событий того, что спокойно поддаётся серой руке с какими-то слишком острыми ногтями. Но ничего не происходит. Опираясь на перила за своей спиной голубоглазый складывает руки на груди, простукивая пальцами себя по плечам, пропуская мимо ушей любые слова безглазого, который, похоже, пытался подружиться, как минимум потому, что перед ним теперь новый прокси, явно представляющий из себя опасность в будущем. — Всё понял, или есть какой-то вопрос? — наконец заканчивает старший. Если бы не маска Брайана, то Джек точно увидел бы то, насколько голубоглазому было плевать: глаза закрыты, разум отключён, но он кивает, молча и не выдавая себя. — Отлично. Тогда прошу, тут ты будешь жить, если можно назвать существование со Слендером жизнью. — печально хихикая шутит безглазый, на что вновь получает молчаливый кивок, да едва слышное хмыканье, означающее что-то по типу «спасибо». Когда шатен отошёл на достаточное расстояние, а после и видно, что спустился с лестницы, ушёл куда-то дальше, на кухню, Брайан вздыхает, берясь за ручку двери и опуская её, слыша заветный щелчок и чувствуя, как преграда меж ним и кем-то другим перестаёт держаться на месте. Скрип растворяет тишину, резко наступившую на сознание Томаса, что никак не ожидал увидеть перед собой следующую картину: Мужчина, ростом чуть пониже самого Брайана. Он сидит на окне, курит с приподнятой пластиковой маской, хоть и закрывающей глаза. У него есть бакенбарды, а волосы чёрные как смола; у него есть щетинка, которая наверняка так приятно щекотит кожу; у него красная клетчатая рубашка, джинсы и раны на всём предплечье и запястьях; у него есть бинт на левой ноге, которая была расслаблена на пластике широкого подоконника с подушкой, в то время как правая нога была согнута в колене; у него есть имя. — ... Тим? — резко нарушает своим дрогнувшим голосом тишину младший, что заставляет вздрогнуть и самого оппонента. Вновь воцаряется тишина, и поднимая маску он резко осознаёт: невозможное возможно. — .. Брайан.. ? — слабо, сипло и устало вырывается из уст Райта, когда осторожно снимая маску он видит перед собой образ слишком уж знакомого персонажа, который умер от его рук, на его глазах, по его вине.