Он монстр, Худи.

Нарайс же, только послушав старшего Вудса прямо даже почувствовал за того гордость, что этот парень всё говорит верно, и только почувствовав это прикосновение изнутри продрог, но приулыбнулся, а потом, когда же ему сказали идти следом за звуком - встал и пошёл, оставляя голубков вдвоём и закрывая им дверь. Не на защёлку, конечно, но им того и не надо. Тим продолжил пускать редкие кристаллики слёз в подушку, на которой образовалось мокрое пятно. Так и не скажешь, что у Райта такая сильная температура, ведь он не покрасневший, а наоборот - бледный очень. Брайана, через продолжительное время, наконец начало отпускать. Поэтому, он постепенно начал гладить Тима по щеке, а после поцеловал в лоб. — Мой милый... Мне так тебя жалко, Боже... Ты растёшь, я не понимаю даже, что с тобой происходит... — выдыхает тот. К этому времени Райт уснул, от того, что его накачали обезболом. Внутренние органы отпустило, потому Тим расслабился, и от жара в собственном теле быстро уснул. Даже простая футболка болотного (камуфляжного) цвета, что едва была по размерам Тима, доставляла нереальный дискомфорт тем, что мокла от пота, который выделяло тело темноглазого. Томас тихо начал напевать какую-то убаюкивающую песенку, с улыбкой смотря на Тима. Сейчас, Райту легче, значит и самому Томасу становится намного легче от того, что возлюбленный наконец смог расслабиться. Пока есть таблетки - не стоит бояться. Кажется, что не стоит. — Спи, мой милый... — Напоследок прошептав это, Томас снова нацепил маску на лицо, отправившись на миссию. Тиму нужно отдохнуть, поэтому он даже не стал его будить. Битый час всё было спокойно, но Тим остался один, и проснулся от сильных болях в кистях, ладонях... В целом, в руках. Едва открывая глаза он опускает дрожащий, расслабленный взгляд на свои руки, отрывая их от подушки. Зрачки сузились, хотя расслабленный веки так на половину глаза Тима и закрывали. Тело продрогло от увиденного, и пролетела всего одна мысль: «скрыть это от глаз всех, к чёртовой матери». Руки были наполовину чёрные: начиная полной тьмой, будто Маски копался в угле, от самых кончиков пальцев сплошным слоем до середины предплечья, а там уже всё стало градиентом до локтя смягчаться, но все вены на руках стали более ярко выраженным, выступили и заметно потемнело, кажется, так же желая приобрести чёрный цвет. Руки, особенно вздувшиеся вены, очень болели, но Райт мог только хныкать, и с мыслью о том, что это никто не должен видеть - через силу и настоящее «не могу» встать с кровати и подойти к шкафу, дабы снять промокшую футболку и заменить её лёгкой чёрной кофточкой с длинными рукавами и кроваво-чёрными перчатками, в которые алая человеческая жидкость уже впиталась не отстирывающимся слоем. Было ужасно жарко, да и температура спала всего на пару градусов, но пришлось даже одеться и выйти из комнаты, по пути натягивая маску на уставшее лицо. Походка, конечно, такая себе, как будто он беспробудно пил неделю подряд, а потом решил выйти "подышать". ... По лесу ходить в таком состоянии оказалось совсем не весело, но Тимоти, в каком-то смысле, не повезло: он увидел человека с камерой, который, видимо, снимал себя, говоря что-то на подобии: «любой вошедший в этот лес умирает, и я это проверю!». Судя по всему - это блогер. Не на долго. Внутри Тима начал кто-то скрестить, но это не приколы второй личности, это не совесть, что он ушёл в таком состоянии или что-то подобное. Нет. То - голод. Внезапно Тим понял, что очень хочет есть и по этой причине засмотрелся на парня, что продолжал лепетать языком, который был без костей, и приманивал к себе. Тим снял маску и стал медленно подходить. Зрачки сузились и стали вытягиваться вверх и вниз, создавая своеобразную полоску, словно у хищного животного.