Скорчившийся мальчик

      Как бы ни хотелось Ярославу признавать, возможно, Алекс был прав, отстаивая свои традиционные ценности. Ночь за ночью он добивался его через чудовищное внутреннее сопротивление. Парень не дрался с ним и ничего не мог поделать с физиологией, легко откликающейся на внимание нежелательного партнера. В Ярославе не было ничего отвращающего, кроме его пола. Он представитель классической самцовой красоты, волосы светлые, коротко острижены и не видно, что они еще и вьются крупными мягкими кольцами, глаза серые с прозеленью у зрачка, высокий, сильный. Особенно подкупали его годами выработанные повадки общения. Яр легко располагал людей к себе, открытые манеры, внимание и приязнь к собеседнику, ни одной фальшивой ноты. С Алексом он был вполне искренен и из-за трудов, которые в свое время положил, чтобы казаться таким общительным человеком, не испытывал затруднений в выражении своих чувств. После вспышки, продемонстрировавшей, насколько парень его боится и каких ужасов от него ожидает, Яр ласкает и нежит его, как только умеет. Секс у них хороший, завершенный, оба получают разрядку. Однако мужчина привык к совсем иному уровню отдачи и страсти. Он вынуждает пленника сдаться, исподволь, через силу, пользуется его неопытностью и безотказностью его возбуждения, в силу возраста. Осложняется еще и тем, что Ярослав увлекается пленником все больше и контролировать каждое свое движение не по силам. Он скоро сорвется, его уже срывает. Временами сквозь ласковые уговоры прорезаются властные доминантные нотки, Алекс на них так идеально отзывается, что хочется прижать его всерьез, подчинить по-настоящему.       Студент упорно молчит, а после вообще себя трогать не позволяет, сворачивается в клубок, отодвигается. Он победил, доказал наглядно, что он Яра не хочет, а остальное не более, чем стандартная реакция на навязанное возбуждение и результат умения похитителя. Не стоит его мучить, нужно освободить прямо сейчас. Не изверг же Ярослав, в самом деле. Одну последнюю ночь заберет себе на долгую память, без надежды на повторение.       Завалил парня спиной на кровать. Алекс демонстрировал обычное упрямство, отворачивал лицо от поцелуев, ему вообще заметно не нравилось оказываться лицом к лицу с мужчиной, смущался что ли. Обычно Ярослав уступал, целовал в висок и щеку, спускался губами на шею, но не в этот раз. Обхватил пальцами под нижней челюстью и силой повернул к себе, властно впиваясь в губы. Алекс уступает, не разобрать от неожиданности или от страха. Наконец-то можно нацеловаться с ним всласть, до припухших губ и легкого осаднения. Руки Алекса на плечах Ярослава, не упираются, а наминают в уже знакомой кошачьей манере.       - Пусти, - соблюдая свой ежедневный ритуал, шепчет Алекс, облизывая губы, зрачки его растеклись двумя полноводными озерами, оставив от радужки тончайший, но очень яркий темный ободок.       Ярослав отвечает напористым поцелуем, просовывает ему колено между ног, наваливается, крепко сжимает в руках, будто парень вырывается. Он уже улавливает изменение в отношении пленника к происходящему, но еще не понимает, чем оно вызвано.       - Сегодня ты мой, Алекс, лучше тебе сразу уяснить, - предупреждает его похититель, захватывая волосы на затылке и сжимая в кулаке.       Присасывается губами к шее, оставляя яркую багровую метку, чего раньше себе не позволял. Разметит его ртом и пальцами на славу, без пощады, но и без настоящего вреда.       От хищного взгляда похитителя у Алекса яички подбираются, встает член, а шею и спину обсыпает колкими мурашками, и начинают свой бег они как раз от кулака, плотно прижатого к его затылку и удерживающего за волосы. Нужно было настоять и нормально подстричься, безотносительно к ситуации думает Алекс. С чего захватчик превратился из заботливого папочки в строгого тренера по нетрадиционному сексу, ему не понять, как и то, почему его так ведет от этого.       Мужчина приподнимается над ним, наспех оглядывая стройное красивое тело, примериваясь к фронту работ. Тянет его за волосы, не слишком резко, заставляя сесть на кровати.       - Будешь послушным, Алекс? – предлагает, оскалившись в улыбке Ярослав.       - Нет, - на автомате отказывается студент, как от всего, что ему в этой постели предлагают.       - Зря, - никакого настоящего огорчения в голосе не слышно, только предвкушение. – На четвереньки, задницей ко мне.       - Пошел на хрен, - возмущается парень, преодолев порыв сделать, как сказано.       Похититель может обойтись и так, силой переворачивает его на живот, заломив правую руку за спину. Парень брыкается не на шутку и замирает, отхватив хлесткий шлепок по ягодице. Половинку окатывает короткой волной боли, сразу перевоплотившейся в жар, удар отзывается в члене настойчивым подергиванием.       - Я говорю – ты делаешь, не слушаешься – получаешь, - озвучивает новые правила Яр, просовывает свободную руку между ног и сжимает стоячий и текущий член, удивляясь обнаруженному подарку. – Встал на колени.       Пленник не шевелится, жадно дыша и заходясь тряской от страха, смешанного с возбуждением, трясучку он пытается скрыть, напрягая мускулы.       - Тебя шлепали по яичкам, Алекс? – наглаживая мошонку, интересуется мужчина, холодным любознательным тоном.       Всхлипывая, парень подбирает ноги под себя, принимая требуемую позу, поучающими безболезненными похлопываниями по внутренней поверхности бедра у колена, Яр заставляет его немного раздвинуть ноги.       - Молодец, - поощряет его мужчина еще и тем, что отпускает вывернутую руку. – Теперь на локти. Совсем не сложно. Видишь?       - Скотина, - огрызается парень, однако стоит, как сказано, не шелохнувшись.       - Над правильным обращением ко мне мы еще поработаем, - угрожающе веско обещает Яр, решительно засовывая ему пальцы в задницу, сразу глубоко, но смазанными.       Мужчина имеет пленника каждую ночь, что, конечно, не полезно для здоровья, особенно в длительной перспективе. Парень привык принимать, мышцы уступают охотней, продолжая оставаться плотными и тугими. У Алекса красивая дырка, розовая, кожа гладкая и эластичная. Удивительно, но сегодня он куда менее напряжен, хотя, казалось бы, причин напрячься гораздо больше. Яр вставляет на пробу, медленно покачивает бедрами, разминая внутренние мышцы, пока проникая не глубоко, едва ли на головку.       - Ты совершенство, Алекс, - утверждает мужчина, не как открытие, а как непреложную аксиому, не требующую подтверждения и являющуюся отправной точкой.       - И ты мой, - куда менее уверенно добавляет Ярослав, слишком агрессивные нотки, сразу выдают его с головой.       Ах, если бы… Если бы его, он бы его ни за что ничем не обделил, ухаживал бы за ним, глаз не сводил, кормил и трахал, вкусно и досыта. Когда хочет, партнерство с Ярославом – это полный комфорт, абсолютная материальная стабильность, защита, которой позавидует президент любой страны и, безусловно, умопомрачительный секс, без запретов.       Парень не позволяет ему ориентироваться на свое мнение о том, что происходит, потому что молчит и давит любые звуки. Ярослав решает полностью положиться на реакции его тела, особенно озаботившись тем, чтобы не причинить ему откровенного вреда. Он намерен, как следует прокатиться напоследок. Взять его для себя, не оглядываясь на его удовольствие, а только на безопасность. Следуя принятому решению, захватывает волосы на макушке парня и тянет на себя, одновременно подаваясь вперед, куда жестче обычного. Пленник упускает жалобный стон и прогибается в спине. Мой ты хороший. Яр наращивает темп, двигается размашисто, временами загоняя почти под корень. Алекс шире расставляет колени, приподнимает задницу, продолжает стонать. Сначала на особо глубоких выпадах, потом показное хладнокровие окончательно слетает с него, как луковичная шелуха, которая сначала все упирается, ее не удается подцепить и в какой-то момент слазит одной лентой по всей окружности, обнажая белое, сочное нутро. Он орет и подставляется, будто впервые распробовал, в довершении пытается подмахивать, вздергивая бедра вверх. Яр видит и чувствует слабую нехарактерную дрожь, скорее трепет. У Алекса мелко-мелко подрагивают ягодицы и бедра, такое случается от сильной боли, но ему не может быть больно. Он хорошо растянут, член входит туго, однако не до предела. А потом Алекс долго кончает, содрогаясь всем телом и вскрикивая. Без рук, только от орудующего внутри ствола. Ярослав настолько впечатлен, что напрочь забыл о собственном оргазме, парнишка под ним в изнеможении падает на простыни, самовольно снявшись с по-прежнему торчащего стояка. Вставлять практически вырубившемуся пацану кажется кощунством. Яр ложится рядом, лениво проходясь рукой по всей длине своей вздыбленной плоти. Пережитые эмоции для него гораздо важнее нереализованного возбуждения, он стягивает презерватив и изливается на беззащитные ягодицы пленника, усеивая каплями спермы их молочную белизну.       Что это сейчас было? Яр не знает, он настороженно наблюдает за парнем, стараясь казаться расслабленным. Настолько заходит контроль? Надо пожестче? Мужчина понимает, что довел Алекса до анального оргазма, который подтянул и спровоцировал обычный. Красиво кончает, кстати, просто загляденье. Раньше он не хотел напугать еще сильнее, был слишком нежен и обходителен, явно по перебору. Вспомнив возбужденного Алекса, когда события совсем к этому не располагали, студент был привязан к козлу в подвале, голый и в полной неизвестности, Яр осознает, что ему дали достаточно подсказок, которые он успешно проигнорировал. Чувство опасности возбуждает, контроль, боль и строгость доводят до вот такого невменяемого состояния. Без проблем, малыш получит желаемое сполна. Хотя боль под вопросом. Надо аккуратней, как по минному полю, потому что этот себя не выдаст. Не в тех они отношения, чтобы откровенничать. Впрочем, Ярослав сильно сомневался, что Алекс так уж откровенен и в обычное время. Партизан на допросе, честное слово.       Алекс немного оклемался. Тело ломит и одновременно чувствуется необыкновенная легкость. Он потерялся в ощущениях, но память ему не отшибло. Особенно стыдно за крики и что сам на член насаживался. Теперь похититель на нем за все отыграется. Алексу будет невыносим любой намек на его падение, малейший знак снисходительности или превосходства. Достаточно одного язвительного замечания, чтобы нанести ему рану, которая будет кровоточить и годы спустя. Ему тревожно, до того, что под ложечкой подсасывает. Сейчас бы пригодилась нежеланная прежде ласка, попросить о ней Алекс просто физически не способен. Годами, с самого раннего детства, за любым проявлением слабости или тем, что было принято за нее, следовала жестокая расправа со стороны отца.       Им везет, потому что Ярослав доверяется инстинктам и собственному влечению. Мужчине нравится выражение глаз Алекса, когда тот осмеливается, по-другому не скажешь, поднять на него взгляд. Ядерная смесь опаски и робкой надежды.       - Сладкий Алекс, - бесцеремонно переворачивает пленника на спину, низко наклоняется над ним, негромко говорит в самые губы. – Красивый малыш. Мне было очень хорошо с тобой.       Уличать парня в удовольствии не самая лучшая идея, зато можно поделиться своими переживаниями. Ярослав заваливается поверх пленника, трется об него всем телом. Проходится ладонями от подмышек до задницы, подхватывает под ягодицы и вжимается пахом ему в пах. Неожиданно парень обнимает его в ответ, соединяя руки на его спине, тоже гладит, еще неуверенно, скорее знакомясь. На пробу мужчина касается губами уголка губ парня. Алекс поворачивает голову и с удовольствием получает поцелуй, медленный, ласковый, сам отвечает и тянется за продолжением. Привычная схема сломана, никто не преследует его за уступки. Наоборот, он чувствует себя под покровительством, защищенным и принадлежащим. Ему не столько важна сила лежащего сверху мужчины, как само осознание, что он не один, что он обрел союзника. Странные мысли. Он в руках извращенца, укравшего его в центре города, среди бела дня. Почему же с ним так безопасно сейчас? Ярослав предлагает очень простые схемы взаимодействия, срабатывающие предсказуемо и однозначно. Психологическая манипуляция – это искусство, вершиной которого, безусловно, является способность заставить действовать другого в своих интересах, полностью пренебрегая своими и не требуя никакой награды. Однако Ярослав вовсе не враг Алексу и даже не посторонний, он не хочет его использовать в черную, он хочет отзывчивости, не только получать удовольствие, но щедро им делиться.       Понемногу неизбежно возвращается возбуждение. Сознание Алекса мечется в поисках обоснования того, что происходит, своей уступчивости и благодарности за ласку, медленно расцветающей теплом в центре солнечного сплетения. Не сопротивляясь и отвечая, он просто хочет усыпить бдительность похитителя, решает Алекс. Притворяется. Да, именно так. Мысленный выверт, совершенно не соответствующий действительности, словно сахарная глазурь покрывает горькую правду, но он помогает Алексу смириться с происходящим. С тем, что он по собственной воле зарывается пальцами в короткие светлые волосы насильника, раздвигает для мужчины ноги. Не вынуждено позволяет ему овладеть собой, а слегка подается навстречу, выгибается, принимая крупный член в отлично разработанное и полное смазки отверстие.       Ярослав бережно опекает неопытного пассива, направляет, подхватывает под колени, заставив прижать ноги к груди и держать так. Одновременно не забывает работать бедрами, медленно, но размашисто, глубоко. Вытаскивает по самый кончик и толкает обратно, вытаскивает – толкает, затягивая в неспешный ритм. Алекс стонет, деваться ему некуда. Мужчина, словно у него вместо зрачков крючки, зацепил его взгляд и не отпускает. Студент закусывает нижнюю губу, пытаясь звучать тише. На правую щеку опускается ладонь, в намеке на пощечину и остается, большой палец погружается в рот, ложась подушечкой на язык. Кусать теперь можно только похитителя, на что Алекс не осмеливается.       - Непослушный, - страстно-хриплым голосом упрекает Яр, палец скользит по языку к корню, возвращается к кончику, все в том же узнаваемом ритме. Как он хочет его в рот, в эту бархатную теплую влажность. Никуда он его не отпустит, каждый оставшийся день лета себе заберет, на долгую и безнадежно горькую память.       Насколько бы полные ощущения не получал Алекс и как бы они ему в данный момент не заходили, от оргазма без рук он далек, как от космоса. Впрочем, ему во всем помогают. Яр вытаскивает палец у него изо рта, целует и обхватывает его внизу рукой, входя глубоко внутрь. Пусть оргазм ассоциируется у парня с чувством предельной наполненности, такие связки срабатывают впоследствии безошибочно. Блюдо надо правильно приготовить и красиво подать, потом за уши не оттянешь. Алекс пристанывает, всхлипывает и крепко обжимает его внутренними мышцами. Мужчина отпускает себя, малыш сказочно хорош и совершенный неумеха. Как можно объединять в себе столь разные качества непонятно, но Яра ведет от пацана. Его доминантная, свихнувшаяся на парне составляющая, грезит о страшных вещах. Навсегда запереть в подвале, не за ногу держать, а в стальной ошейник заковать. Вырезать собственное имя ему на лбу и над лобком. Ослепить, чтобы на каждом шагу в нем нуждался. Кроме последнего, он видел остальное наяву.       Люди очень разные и каждой паре необходим свой уровень принадлежности. Сильный доминант способен сломать подчиняющемуся волю, задавить последние проблески разума, высосать душу, как хмельной коктейль через трубочку, до последней капли. Тематические отношения совсем не безопасны и среди тематиков встречаются абсолютно отбитые индивиды, даже чаще, чем среди остальных, зато их легче распознать. Но какие отношения вообще безопасны? Не лучше ли попасть в руки просвещённого и опытного тематика - садиста, прекрасно понимающего устройство человеческой психики, и как следует смешивать боль с наслаждением, чем домашнего абьюзера толком не осознающего даже несложной схемки достижения пика для себя самого? Если ты, конечно, нуждаешься в боли, хочешь подчиниться, избавившись от малейшей ответственности. Хоть на краткое время, хоть навсегда. Любой человек может вляпаться в абьюзера и довольно тяжело попасть на доминанта, не имея к этому охоты. Грустная правда жизни заключается в том, что пассивов больше, чем активов и сабов больше, чем топов. Поэтому и в охотку, правильного доминанта тоже не всякий день встретишь, а уж понравиться ему вовсе удача.       Оценить свой выигрыш в тематическую лотерею Алекс не способен. Он не просил и то, что между ними происходит, здоровым не станет никогда. Да, он кончает, да, ему заходят строгость и подчинение, но их отношения отравляет откровенное насилие, которого быть в теме не должно. Будь ты самим богом, абсолютно уверенным в своих действиях и тогда решать за человека гиблое дело. Насильно мил не будешь.       Однако пока кажется, по-другому, они вместе идут в душ и там Ярослав не может оторваться от, в кои-то веки, податливого тела пленника. Обнимает, присасывается губами к коже, оставляя следы на плечах и шее. Алекс моргает сонно и медленно, позволяет обращаться с собой, словно с немощным. Парню удалось очнуться, когда похититель уже заканчивал рьяно надраивать его лоскутом колючей ткани, щедро сдобренным гелем для душа.       - Я сам, - отнял мыльную тряпку, вытянув из рук мужчины.       - Теперь твоя очередь, - нагло заявил Ярослав, используя ситуацию на полную.       Сначала Алекс хотел категорически отказаться. С другой стороны, когда еще представится возможность потрогать любовника, скрыв свой интерес одновременно от себя и от похитителя под выполнением навязанной обязанности. Ярослав ненамного крупнее его, выше буквально на пару-тройку сантиметров, под одеждой не видно чёткого рельефа его мускулатуры. Он классически красив, светлые волосы, но черные брови и ресницы. По некоторым лицам сразу видно, что человек привык постоянно улыбаться, вот Ярослав как раз из таких. Алекс выполоскал своеобразную мочалку под струями душа и добавил новую порцию геля. Через один единственный слой ткани парень чувствовал тепло и гладкость кожи похитителя, почти, как если бы водил по телу голой рукой. Почти, но все же не совсем. Он никогда не видел вживую такого пресса, только на картинках.       Мужчина, конечно же, отлично видел, что его лапают под эгидой мытья, он был только «за». Алекс заметил, что за ним пристально наблюдают. Взгляд вольно скользил по его телу, залипал на губах, останавливался на ключицах, тоненьким ощутимым ручейком скользил к бедрам и вниз по ногам. В то же время в глазах похитителя было выражение сродни тому, как когда он взял его член в руку. Зависимости и в этот раз еще горделивости, что ли. Алекс прикасается к его телу только потому, что ему позволено и вместе с тем, похитителю нравится. Два ощущения смешаны в идеальной пропорции. Довольно скоро между ними начало неминуемо нарастать напряжение. До Алекса быстро дошло, что его поимеют прямо в душе, если он не поторопится. На секунду ему захотелось сделать что-нибудь, спровоцировать. Не успел он, с гневом, отвергнуть крамольную мысль, как мужчина двинулся на него. Шаг, второй, Алекс беспомощно отступал и вот он притиснут к стене, вдавлен спиной в кафель чужим напористым телом. С мокрых волос по шее стекала вода и Яр собрал эту воду губами, начав с основания и оставив движение за ухом.       - Пусти, - негромко и без всякой агрессии, попросил Алекс. – Хватит. У меня поясница болит.       Мужчина отступил, с ним действительно можно было договориться. Орать и обзывать его бесполезно, драться опасно, а вот спокойно поговорить - всегда пожалуйста. На самом деле, невыносимое сочетание, с одной стороны он беспринципно диктует свою волю, не отступая от принятых решений ни на шаг, с другой слушает и выполняет просьбы, особенно если они касаются комфорта пленника. Закончив вытираться и натягивая штаны, Алекс заявил, что хочет есть, несмотря на поздний час. Ярослав безропотно отвел его на кухню и даже поинтересовался, что именно ему приготовить. В выборе еды можно совершенно не стесняться. Студент выбрал горячий бутерброд с сыром, помидорами и подкопчённым мясом.       - Что газировкой своей будешь запивать? – благодушно ворча, поинтересовался Яр.       - Нет. А тот компот, который ты варил, остался? – спрашивая, Алекс отчего-то покраснел.       До знакомства с похитителем, Алекс пожалуй не подозревал сколько всего можно приготовить в домашних условиях и в числе питья тоже. Домашний лимонад, холодный чай, всевозможные взвары и компоты, невероятно вкусный малиновый кисель из свежих ягод прямо с огорода. Кисель в его семье могла приготовить только бабушка по отцу. Он с детства обожал из молока, густой, его ложкой нужно было есть. Но бабушка была с ним строга, ничем не отличаясь от других членов семьи, заказывать у нее блюда, как остальным внукам, она не позволяла. Ярослав же покорно готовил все, что он скажет. Алекс старался не наглеть, постоянно себя одергивал, напоминая в каком он положении.       После перекуса они вместе спустились в подвал. Последовательность многих действий давно отработана. Алекс привычно разделся, Яр не спешил застегивать на нем металлический обруч, не дал завернуться в плед. Заставил лечь на живот. Парень недовольно заёрзал, просил же не трогать, двух раз хватает с лишком, внутри тянет, еще не больно, но неприятно.       - Не крути задницей, соблазнитель, - велел ему мужчина, погладив по ягодице. - Расслабься, массаж сделаю.       Выложил на кровать небольшой пластиковый флакон с дозатором и тюбик поменьше. Выдавил из флакона порцию, растер между ладонями. Начал с поглаживаний, постепенно усиливая воздействие. Настороженный Алекс продержался недолго, растекся под мужчиной тестом, круто замешанным, но податливым, пластичным. Особо внимание похититель посвятил его пояснице, прожал каждый позвонок, нажимая одному ему известные точки, иногда довольно болезненно. Боль, впрочем, была не такая, от которой хочется подобраться, общего размягченного состояния она не отменяла. Алекс тихонько постанывал под сильными руками, его сильно развезло, приходилось напрягаться, чтобы слюни не пускать. На пальцы, деликатно погрузившееся в его измученную задницу, он отреагировал вяло и со значительным опозданием. Яр смазал внутреннее мышечное колечко мазью из тюбика, рассудив, что не повредит, залечит возможные микротрещины. Надо дать парню пару дней отдохнуть.       - Спи, малыш, - мягко приказал Ярослав, наклонившись над пленником, поцеловал его в затылок, укрыл пледом, не забыв защелкнуть браслет на лодыжке. Собрал одежду и использованные средства, вышел, дверь за ним встала в пазы, тяжеловесно и намертво отсекая Алекса от внешнего мира.       Накрыло Алекса внезапно, на четвертый день после первого секса, в котором он совершенно потерялся. Накануне они повторили. Пропустив два дня, на третий Яр его жестко поприжал, в завершении отодрав на совесть. Против новых властных ухваток у Алекса не было защиты. Он тек так, что с члена капало, делал все, что сказано и кончал почти до обморока. А потом нетерпеливо искал в похитителе нежность и одобрение, которые, надо отдать должное, немедленно проливались на него щедрым летним ливнем. Ярослав не отказывал в ласке, только Алексу мерещилось, что он выпрашивает, даже заискивает перед мужчиной. Озарение его настигло прямо посреди двора, в разгар солнечного дня. Он должен убежать. Что его останавливает? Неужели ему нравится?       Иногда спонтанные попытки вырваться из плена бывают удачными. Порой они самые лучшие. Он почти без присмотра и уйти с территории ему мешает только забор. Алекс вышел из беседки и пошел к стыку двух сторон забора, образующему прямой угол. Он физически развит, а бетон все же шероховатый, можно попробовать добраться до верха, упираясь руками и ногами в стены. Именно это Алекс попробовал проделать. Стоило ему оторвать обе ноги от земли, неизменно сопровождающая его Бука засуетилась под стеной, мечась из стороны в сторону. Потерпев еще полминуты, собака залаяла, не зло, скорее встревожено, звонко и прискуливая. На месте она не стояла, переминалась с лапы на лапу, даже вставала передними на стену. Нервно отталкивалась, заливаясь все громче.       До верха Алексу добраться не удалось, шлепки не предназначены для скалолазания, слетели с ног одна за другой, упор стал еще ненадежней и он сорвался, едва ли поднявшись на метр. Второй раз соскользнул с куда меньшей высоты. Собака за его спиной внезапно умолкла. Алекс развернулся и увидел стоящего рядом и внимательно за ним наблюдающего Ярослава. У него ноги подкосились от ужаса, сердце забухало в груди тяжелыми ударами, отзывающимися по всему телу. Парень отшатнулся к стене.       - Не бей, - ни на что не надеясь, сказал пленник, инстинктивно выставляя перед собой руки. Он совершает одну глупость за другой, действуя спонтанно и непродуманно. Одинаковые, в общем-то, ошибки. О чем он думал? И чем? Точно не головой.       - Не стану, - вкрадчиво уверил Ярослав, медленно приближаясь. Не захотел увидеть в вытянутых руках защитный жест, а принял, будто за предложение. Обнял, крепко прижимая к себе, одна ладонь знакомо и обыденно зарылась под волосы, укладываясь на затылок. Покровительственно и тяжело, чуть пригибая. – Куда рванул, малыш? Неужели тебе так плохо у меня? Придётся тебя наказать. Не дергайся, больно не будет, обещаю.