Старшая школа Форкса 15:45
– Вы же знаете, мистер Варнер, – виновато улыбаюсь. – Мои отношения с тригонометрией весьма натянуты. Часы над кафедрой устало тикнули. Он поднял на меня взгляд лениво и оттого как будто снисходительно. Его очки-дольки отсвечивали весеннее солнце, ослепительно-яркое и теплое. Солнечный зайчик прыгнул на уголок стола, за которым я уже целый час мучала помятый лист бумаги. Замер. Немного дернулся. Потом соскочил на пол и растворился в широкой полоске света. Учитель шумно втянул воздух и медленно закатил глаза. – Я за целый час не написала ни одного решения, – нет оружия сильнее, чем голая правда. – Досадно, – но мистер Варнер реагирует на это откровение совсем не так, как я того ожидала. Я думала, что он как минимум удивится моей честности. – Согласна на «F», – предпринимаю еще одну попытку вывести его на эмоции. – А я – нет, – ловко парирует он, даже не шелохнувшись. Я хмурюсь и подпираю лицо кулаком, обратив взгляд на мощные ветви секвойи в лесу. Потому что смотреть на эту несчастную бумажку с заданиями по формулам двойного аргумента сил у меня не было. На лекции по этой теме я, кажется, составляла список статей на март. Меня увлекала любая мелочь: мерцание солнца в окне, отъезжающие с парковки машины и даже чей-то обрывок разговора в коридоре. Но концентрации на тест попросту не было. Я по традиции положила под подушку учебник и даже прочла утром конспект, любезно одолженный мне Стивеном, и все равно смотрела в текст заданий как в язык древней вымершей цивилизации. Зато как-то автоматически переводила испанскую речь из соседнего кабинета, даже не сосредотачиваясь на ней. И что-то про себя с умным видом думала, рассуждая на тему разговорного клуба. А еще в эту ночь я беспокойно спала. Гораздо тревожней, чем обычно. Сердце стучало гулко и болезненно, как будто оно действительно билось об острые ребра. Я нервно перекатывалась с одного бока на другой, подминала под себя одеяло и даже надела теплые носки, чтобы расслабиться, но отключалась всего на пару минут и потом испуганно дергалась, боясь пропустить будильник. С рассветом я оставила попытки уснуть и предпочла заварить двойной эспрессо. Опрометчиво. Во мне было уже, наверное, кружки три кофе. И тарелка тофу с овощным рагу. И куча навязчивых мыслей, граничащих с паникой и отчаянием. Я так же сильно хотела встретиться с Полом Лэйхотом, как и сбежать из школы через черный выход. Меня трясло мелкой дрожью от одной только мысли о нем. Это казалось наваждением. Уставший сонный мозг рисовал какие-то фантастические картины, в которых волчий оскал Пола с фотографии вдруг растягивался в реального волка, крупного и дикого. Могла бы я стать его Красной Шапочкой? Я пригладила волосы руками. Нет, на голове не было ни берета, ни обруча, ни даже заколки. Зато на губах медленно трескалась красная помада. Зачем я накрасила губы красной помадой? Чтобы подчеркнуть лопнувшие сосуды в глазах и пестрые синяки до самых скул? В таком случае, Пол Лэйхот был Серым Волком, а я – Красными Губками. Не хуже Бонни и Клайда. Правда, конец у них был чрезвычайно трагичный. Я неожиданно громко хмыкаю, провожая взглядом улетающих в лес птиц. Красные Губки… Думать об этой нелепице было гораздо приятнее, чем прожигать взглядом противный помятый листок с заданиями. Мистер Варнер, похоже, никуда не спешил, и потому уже во второй раз переставил таймер на написание работы. Очень зря. Если я не поняла ничего за двадцать пять минут, то ничего не изменится и через сто двадцать пять. Конечно, выглядела я не так жалко, как думала об этом. Одна бессонная ночь едва ли могла оставить на моем лице хоть какой-то след. Но я же шла на первое свидание, в конце концов. Именно свидание, а не простую прогулку или даже игру. Если бы парню была интересна игра, даже, предположим, со мной, то он бы собрал целую команду, чтобы ей насладиться. Если бы его интересовал Форкс, он бы приехал сюда на выходных, чтобы не беспокоиться о времени и спокойно шататься по главным улицам и маленьким паркам. И очень вряд ли бы ехал после школы в другой город в самом начале учебной недели. Его интересовала не игра и даже не Форкс. Я. Этот настойчивый интерес упал как снег на голову. Ошеломил так крепко, что я зачем-то перед сном представляла себе его голос и запах его тела. И совсем немного, украдкой и не всерьёз, жесткое прикосновение его губ. Из легких вырвался тихий стон. Да, губы его обязательно будут жесткими, а поцелуи напористыми и острыми, как слова в переписке. Он будет болтать о своих друзьях, о футболе и о бейсбольных матчах, которые квилеты так сильно любят. Возможно, он даже расскажет о своем любимом блюде, и им окажется, однозначно, говяжий стейк с соусом барбекю. В общем, я ожидала от него всего самого пошлого и банального. Но все равно волновалась, как будто шла гулять не с Полом Лэйхотом, а с Джонни Деппом. С таинственным и нежным незнакомцем из будущего, который будет носить строгие костюмы-тройки и душиться французским парфюмом. С галантным джентльменом, который придет на невинную короткую встречу с роскошным букетом тюльпанов и стаканчиком обжигающе горячего кокосового латте. Как в самых трогательных мелодрамах. Я ждала и-де-ал… И готовилась к свиданию с индейцем из резервации. Мистер Варнер громко закашлялся, но никак не отреагировал на мою готовность помочь. Даже не махнул рукой, приказывая сесть на место. Просто глубоко вздохнул и продолжил перелистывать журнал. Я уперлась взглядом в доску за его спиной. Зачем я тогда вообще согласилась? Если вполне осознанно мечтала о богатой жизни где-нибудь в Калифорнии и поставила планку такую высокую, что даже самый талантливый легкоатлет с трудом бы достал до нее кончиками пальцев. Я ведь рискую очароваться им. Уже очаровалась, если утром больше десяти минут стояла перед раскрытым шкафом и выбирала одежду. Нет, перестань, Дейзи. Звучит очень скандально и грубо. Весь этот образ вокруг индейцев – один сплошной стереотип. Среди квилетов точно найдутся образованные прогрессивные люди, кто построил свою жизнь вопреки стандартам племени. И Пол может оказаться одним из них. Есть же у него, в конце концов, страница на Facebook! Значит, как минимум, у него есть выход в Интернет и доступ к разношерстной информации со всего мира. Яркий, темпераментный и… допустим, симпатичный, он может достичь больших высот и взлететь по карьерной лестнице как мощный фейерверк. Фейерверк… обжигающе горячий и до безумия красивый. Он распускает в темном небе цветы и медленно исчезает, оставляя после себя послевкусие праздника. Метафоры, метафоры, метафоры. Лучше бы я так статьи писала, а не фантазировала о парне. Губы иссушило настолько, что язык о них буквально царапался. Черт. Главное, чтобы помада не размазалась по подбородку, а проплешины я замажу перед зеркалом в холле. Это был стоп-кран. Красная помада после поцелуя оставит на нас обоих легкие кровавые разводы. И это отличная причина не целоваться на первом свидании. А ведь я могла. Меня часто заносило так сильно, что я теряла голову от чувств за считанные секунды. И мчалась в руки, забывая обо всем на свете. Так это… по-детски, как говорит мама. С мамой обсуждать мои влюбленности было просто невозможно. Она не воспринимала ни один из подростковых романов всерьез и отмахивалась, причитая, что я перевстречаюсь с десятком «тех самых» до того момента, когда в мою жизнь придет «он». Мистер Варнер снова закашлялся и глубоко вздохнул. Я вздохнула вместе с ним, до самого дна легких. Интрижку с индейцем мама обсудить, конечно, захочет, но тоже не будет слишком тактичной. Даже если наши отношения с Полом будут счастливыми и яркими, она все равно останется к нему пренебрежительной. Здесь осудят даже самую удачную пару. Даже Беллу и Эдварда. Даже Элис и Джаспера. Здесь… иные люди. Нужно уматывать в другой штат, где совсем не осталось предрассудков и зависти. – Мистер Варнер, у меня к Вам заманчивое предложение, – я натянуто улыбаюсь и стараюсь на ходу придумать какой-нибудь гениальный план. В голову лезет только Пол Лэйхот и глупые сомнения, от которых я всю ночь беспокойно металась по подушке. Что, если я влюблюсь в него? Что, если он полюбит меня, как в самых трогательных мелодрамах? Меня одну? И на всю жизнь? Что, если ради меня он будет готов на все? И что, если он не окажется другим?.. Не перешагнет через традиции племени и не сможет оставить резервацию вместе со мной? Потому что я тут не останусь. Нет. Ни на день после выпуска из школы. Я уеду из Форкса в лучшую жизнь, подальше от этих проливных дождей и плотного тумана. Я напишу не одну, а целых две статьи и стану новым председателем газеты. И составлю потрясающее эссе на университетскую олимпиаду. У них не будет выбора. Я буду им нужна. – Все, что не «косинус два альфа равен одной второй» для меня автоматически неинтересно, – мрачно отвечает учитель, все так же назойливо шелестя страницами. Я опускаю взгляд на листок и нахожу задание. И правда. Здесь будет одна вторая. А косинус один альфа будет равен корень из трех на два. Но мне так плевать. Я аккуратно кладу на чаши весов аргументы «за» и «против» и нервно поглядываю на въезд в школьный двор. Пока пусто. Где он будет меня ждать? Я так увлеченно решала, сбегать мне со свидания или нет, что даже не заметила, как в противоположной стороне парковки уже несколько минут было темное пятно. Украдкой взглянула на него и быстро отвела глаза. Похоже на человека… – Я только что продиктовал Вам ответ на первую задачу, – монотонно произносит мистер Варнер. – Я услышала. Посмотрела еще раз, но немного дольше. Человек. Вроде, парень. Незнакомый, а значит, вполне возможно, что мой… Нет, нет, нет. Не «мой». Пока я не посмотрю в его глаза и не услышу его голос, буду упрямо от него открещиваться. А там… а там, если сработает химия, то я снова забуду обо всем на свете и помчусь в его объятия. А мама снова будет отмахиваться и говорить, что это не всерьез. И, быть может, скажет что-то пугающее про индейцев. Она может. – Вы ничего не записали, – говорит учитель чуть более напористо, прекратив шелестеть страницами. – Не записала. И не планировала. Он подсказал мне ответ, и я чувствовала, что принимать эту помощь не стоит. Уважение ко мне может резко упасть, а перед выборами на пост председателя его благосклонность может понадобиться. Даже в самой безнадежной ситуации нужно уметь держать спину ровно. Тест я не написала, но все еще могу показать свой характер. Я не прогнусь. – Так я оправдывал несносный нрав упрямого, ленивого коня, – неожиданно выразительно произнес мистер Варнер, встав со стула. Я отвлеклась от изучения размытой фигуры в окне и собиралась всерьез оскорбиться. Упрямый, ленивый конь? Я? Какое чудное сравнение. Этот сонет Шекспира был не самым популярным на уроках классической литературы, но от того не менее гениальным. Губы задвигались сами собой, не в моей власти: – Который был в своем упрямстве прав, когда в изгнанье шагом вез меня. Секунда. Глаза учителя встретились с моими и, то ли от яркого солнца, то ли от усталости ласково сощурились. Он покачал головой и зашел за кафедру, похлопывая себя по карманам брюк. – Вам повезло, что у меня сегодня поэтичное настроение, – он одобрительно закивал. – Поэтому я, так и быть, поставлю «F» за уважение к классике. …правда? Так просто? Но этот сонет совсем не про меня. Он про терзания, разлуку. Просто так его вспомнить сложно. Нет… Тут что-то было. Что-то еще. Мистер Варнер как обычно витал глубоко в мыслях, повторяя про себя рифмованные строчки. Он что-то чувствовал. И это был мой шанс. – Классика – это минимум «B». Я выпрямила спину и снова натянула на губы улыбку. Прелестно. Главное, не оголить зубы. Кто знает, а вдруг помада на них отпечаталась? Я носила ее редко, на особые встречи. – Неужели? – Даже, скорее, «A». От моей наглости мистер Варнер удивленно улыбнулся в ответ. Увидь это кто-то из студентов, не поверил бы своим глазам: этот кусок меланхолии умеет выражать эмоции? Но я отлично знала, какое пламя бушует в его душе. Знала по тому, какие слова он подбирал во время наших приватных внеурочных бесед. И будто чувствовала нутром, что внешний вид его обманчив. Я не знала ничего про личную жизнь Варнера – и не должна была даже думать о том, какой он вне своей роли школьного учителя – но готова поклясться, что этот мужчина сложней, чем кажется. – «B» и подробный конспект пропущенной темы, – он поддается моему напору и идет навстречу. Неужели?.. Победа?.. Практически без боя. – Могу его даже зарифмовать... – Побойся Господа, Дейзи. Мы обмениваемся красноречивыми взглядами, на несколько секунд забыв о субординации. Но вот он быстро возвращает лицу непринужденный вид, что-то записывает в своем журнале и скупо кивает головой на дверь.*
Старшая школа Форкса 16:15
Глаза предательски сильно слипались от усталости. Может, сбежать и написать ему, что мне стало плохо? Так и есть. Я просто умираю от недостатка сна. Кто знал, что мысли о тебе, Пол Лэйхот, вымотают меня настолько? Руки дрожат, но обводят контур губ кисточкой удивительно ровно. Я выгляжу так… эм… так... Как? Что за дела. С трудом собираю мысли в кучу. Уже пятый час, а я все еще стою в холле напротив зеркала. Он меня уже ждет. Там, на другом конце парковки. Это точно он. Я чувствовала. И твердо решила, что без еще одной кружки кофе я не выживу. Эта идея немного поднимает мне настроение. До столовой я дохожу очень быстро. Там практически никого нет: все ученики первой смены уже уехали, а вторая смена еще сидит на уроках. Приветливая буфетчица протирает свежевымытые кружки полотенцем и что-то эмоционально рассказывает своей коллеге за стойкой. Панорамные окна пропускают очень много света. Он ослепляет и бодрит одновременно. Я как-то механически и бездумно покупаю пакетик растворимого кофе и на ватных ногах иду к столам в противоположном углу, где образовалась прохладная тень. Все, о чем сейчас хочется думать – это мягкая постель и двенадцать часов сна. Завтра у меня вторая смена на работе. Когда там Белла вернется в город? Лучше бы ей сделать это побыстрей, а то вместо меня она найдет в магазине иссушенную мумию. – Ты выглядишь так устало… – наверное, концентрация моя полетела к чертям собачьим, если я не замечаю такое яркое и энергичное солнышко, как Элис. Обычно ее было слышно с другого конца коридора, а сейчас я даже толком не отреагировала на ее легкое похлопывание по спине. Не осознала, что она стоит рядом. Элис грациозно присела на стул, очаровательно наклонив голову набок. Я сделала глоток из кружки. Кончик языка неприятно обожгло. По спине табуном пробежали мурашки. Может, выпить кофе залпом? Тогда я точно взбодрюсь. – Статья. Напряженно пишу статью, – деловито отвечаю я, заметив рядом еще и Эрика. Он одобрительно кивает и показывает большой палец. Анджела рядом что-то сосредоточенно ищет в телефоне. Вдалеке стоят Майк и Джессика. Брат моментально отвлекается от беседы и обращает внимание на меня. Мы обмениваемся кивками и как будто что-то говорим друг другу телепатически. Я точно хотела сказать ему: «Круто, что вы снова проводите время вместе». А Майк, наверное, кивал и думал: «Я спрячу банку с кофе, и ты никогда ее не найдешь». Еще один глоток. Более глубокий, чем я могла бы сделать за раз. Но я проглатываю все до последней капли. Так, а теперь надо выйти из школы и найти Пола Лэйхота. – Иначе туфли не разносить, ты ведь помнишь? – произносит маленькая мисс Каллен с заговорщицкой улыбкой. – Кактусы не любят влагу, им нужна жара. Ей трудно не улыбнуться в ответ. В голове всплыл разговор в коридоре. Мы поняли друг друга без лишних слов. Это стало нашей инсайдерской шуткой, забавной метафорой. Тайный язык из далекого детства. Я коснулась губ салфеткой. Мы сидели в углу столовой, в тени, до которой не дотягивались солнечные лучи. Но рядом с Элис и так было светло. В моей груди снова разрастался пушистый горячий шар. В третий раз закрыть на это глаза было трудно. Это подозрительно. Когда я рядом с ней, мне становится лучше. По щелчку пальцев, как-то магически. Магически… Вскользь Элис упоминала, что она гадает на Таро. А может ли… хм, может ли быть такое, что она ведьма? Почему нет, это отличный сюжет для городского фэнтези. Милая невинная девушка, говорит загадками и чудаковато одевается. А еще она выглядит грациозной и ловкой, как кошка. Маленькая черная кошка. То ли кофе дотек до мозга, то ли магия Элис меня взбодрила, но настроение улучшилось. Я взяла силы откуда-то извне, до куда дотянуться обычно не получается. Но этих сил хватило. Она так искренне верит в мой успех. Я просто обязана написать отличную статью. А встреча с Полом Лэйхотом… Он ведь тоже квилет. Значит, от него тоже можно узнать много полезной информации. «Привет, Сет. Ты звонил вчера, я видела. Побоялась тебя разбудить, было уже поздно. Созвонимся сегодня?» Пальцы быстро напечатали короткое сообщение, а когда я нажала на кнопку «отправить», за бок больно цапнула совесть. Было ли это правильным? То, что я согласилась на встречу с Полом? Но все произошло так стремительно… Он даже не оставил мне выбора. Поставил перед фактом и приехал. Так настойчиво и смело. Как я. Да, точно, совсем как я… Наше общение с Сетом завязалось по моей инициативе, даже какой-то навязчивости. Я навязала себя ему без права на отказ, задобрив мячом. Очень коварно, но действенно. Хотел ли он действительно общаться? Или игра была просто благодарностью, банальной вежливостью? Я оскорбленно нахмурилась. Над этим и правда стоило хорошо задуматься. Я тянулась к нему, но имело ли это смысл? Вдруг ему это было в тягость? И поэтому он позвонил, даже не предложил лично встретиться? Вдруг моя дерзость на игре его напугала? И поэтому он вел себя так отстраненно. Нет, убегать от Пола Лэйхота я не буду. Его таким точно не напугать. Он, небось, от моей наглости только сильнее разгорится. Майк неожиданно вспылил. – Так, ладно. У нас репетиция, вообще-то, – заговорил он быстро и громко, рукой загребая воздух. Элис медленно встала со стула, погладив меня по спине еще раз. Ласково улыбнулась и, танцуя, выпорхнула из столовой. В дверях я заметила Джаспера, обтянутого темно-зеленой водолазкой. Он выглядел не очень здоро́во, а когда встретился со мной взглядом, и вовсе болезненно дернулся. Секунда. Золотисто-карие и острые, как лезвие ножа, глаза моментально лопнули шарик в моей груди. Он взорвался быстро и бурно, оставив после себя бесконечное тепло и спокойствие. Хотелось нежиться под лучами солнца и ни о чем не думать. Мысли истязали меня всю ночь и весь день, от них нужно было спрятаться. Элис оставила на его щеке короткий поцелуй и потянула за собой, в прохладный темный коридор. Он до последней секунды не отводил от меня взгляд. – Дейз, сходи со мной к машине, – требовательно попросил Майк, протянув мне раскрытую ладонь. Я бодро встала из-за стола и ухватилась пальцами за его руку. Джессика встрепенулась. – Я с вами. – Нет, не с нами, – ответил Майк грубо, силой потянув меня к выходу. Джесс ошарашенно замерла на месте. Я бы тоже застыла от удивления, да только брат тащил меня за собой как безвольную тряпичную куклу. Что его так разозлило? Что он даже не сдержался и оттолкнул Джессику? Надеюсь, это никак не связано с машиной. Я не садилась за руль уже месяца два. Побить ее не могла, а значит предъявить мне Майку нечего. Учеба? Мои оценки были гораздо выше его. Кофе? Да, наверное, кофе. Я пила его литрами, когда увлекалась статьями. Это небезопасно, но чтобы реагировать так бурно… Я сощурилась от яркого солнца на улице и практически вслепую шла следом, сжимая ладонь Майка. Я доверяла ему. Это была непреложная истина. Если я не могла верить брату, то кому в этом мире вообще можно было доверять? Наши отношения то холодели, то нагревались, но он всегда был рядом, в комнате на другом конце коридора. И утром в ванной дольше приличного. – Меня это напрягает, – сказал он, остановившись в совершенно незнакомой части школьного двора. Я проморгалась и осмотрелась. Утром я не запомнила, куда именно Майк припарковался. Машины вокруг показались незнакомыми. Даже… даже та, рядом с которой мы стояли. Это была не наша машина. – Ты поэтому меня в другой конец парковки приволок? – произнесла я с укором. – Я не доверяю Калленам. Боковым зрением я заметила движение слева, но не отпустила руку Майка и не отвела от него глаз. Я думала, что как минимум сделала что-то опасное. Что он так злится потому, что узнал про мою выходку с тестом по тригонометрии. Он часто нарушал субординацию с учителями, но осуждал это с моей стороны. Как классический старший брат. – И ради этого мы бежали из столовой? – именно поэтому такая глупая причина, как сплетни о Калленах показалась мне несущественной. Стоила она обиженной Джессики? И моего сбившегося дыхания? Я даже не успела проверить помаду на губах, а ведь где-то здесь меня ждет Пол Лэйхот. Майк вырвал ладонь из моих пальцев и отшатнулся в сторону. Сделал глубокий вдох. Еще один. Запустил руку в волосы и тихо, на самом выдохе произнес: – Меня напрягает, – короткая пауза. – что Элис к тебе липнет, – сказал он глухо и безэмоционально. Я уязвленно вздернула подбородок и положила руки на талию. – Это еще почему? – Потому что, – произнес Майк твердо, скопировав мой жест. – Она диковатая. Ты слышишь, что она говорит? Это жутко. Я смотрела в глаза старшего брата как в зеркало. Мы и правда были очень похожи. Если не знать о разнице в год, то можно было бы принять нас за двойняшек. Он, конечно, был выше на две головы, но тоже часто морщил веснушчатый нос и трепал пшеничные волосы, портя прическу. Мы делили общие жесты, черты характера и цвет глаз. – Это не жутко, – возразила я, озираясь по сторонам. Было бы неловко встретить на парковке других Калленов. Им такой разговор вряд ли бы понравился. – Мы на одной волне. Она меня понимает. Майк запрокинул голову и громко застонал, накрыв лицо руками. – Как ты не поймешь, Дейз, – голос его звучал до боли искренним. – Вокруг Калленов творится какая-то херня. Живут в лесу, встречаются друг с другом, носят фунтами вареные яйца школу. Они и Беллу в это втянули. Конечно же, я услышала только конец фразы. Белла Свон. Майк положил на нее глаз в самый первый день. Новенькая, тихая, чересчур рассудительная. В окружении Майка таких девушек не было. Не удивительно, что так сошлись звезды, и он очаровался ей. И очень настойчиво добивался ее благосклонности. Не вышло. После отъезда Эдварда попытался еще раз. И снова провал. Да такой громкий и позорный, что сейчас он даже мысли о ней не переваривает. Или просто делает вид, что ему стало все равно. В самом деле, стал бы Майк тащить меня на противоположную сторону парковки, чтобы посплетничать о том, что его больше не трогает? Трогает. И, кажется, сейчас даже сильней, чем раньше. Его напугала милая Элис? Чем она может быть опасна? В моих глазах она была такой же безобидной, как диснеевская Белоснежка. На ее пение, наверняка, слетались птицы, а еще она любила печь яблочный пирог для всей семьи. Она была чистой и искренней. Ей верилось за один грациозный взмах ресниц. – Да ты просто одержим Калленами, – произнесла я, улыбнувшись с легкой издевкой. – Не можешь принять отказ Беллы? Майк дернулся, как от пощечины. Замер, приоткрыв рот, словно порываясь что-то ответить, но молчал. А потом и вовсе отвернулся, прячась от солнечных лучей. – Ты снова с Джесс, хотя не пережил отказ Беллы? – повторила я глухо, сама не веря в то, что говорю. Но он не отреагировал. Закрыл глаза и впитывал кожей витамин D. Как будто не воспринимал меня всерьез. Я была не против играть в несмышленую младшую сестру, но то была просто игра. И меня раздражало до трясучки то, что он о себе возомнил и как он себя часто вел. – Майкл, – я обхватила его запястье и дернула на себя, требовательно заглянув в глаза. – Вот только не надо меня учить, – он повысил голос. Мы замерли, прожигая друг в друге дыры. Я не имела права лезть в его личную жизнь, конечно, нет. Но эта эпопея вокруг Беллы Свон походила на массовый психоз. Джесс была мне родней. Даже со своим взрывным характером, даже со своим злым языком. Она как будто стала частью нашей семьи, настолько много времени мы провели вместе и настолько много кружек чая выпили за душевными разговорами. А родных принимают такими, какие они есть. И не делают им больно. И не используют их. В голове очень некстати всплыло лицо мамы. Обрывки разговора. Счастливая улыбка папы за завтраком и его самозабвенные поцелуи в мамин висок. Мысль пролетела со скоростью света. Наверное, прошла всего секунда, а я разозлилась так сильно, что готова была жать до победного. Кричать на него, срывать на нем остатки злости на маму, колоть острыми фразами про то, что Джесс всегда оставалась ему верна, но… Но вот пролетела еще одна мысль, и я медленно отошла назад, отшвырнув его руку. – Пошел ты, – зло выплюнула я, брезгливо дернув уголком губ. Я обещала себе не лезть ни в чью личную жизнь. Слово надо держать, даже если очень хочется сорваться. Я поосуждаю его вечером под одеялом. Побью подушку, представляя вместо нее его лицо. Спрячу, в конце концов, его любимую кружку в другой шкафчик. Я развернулась на пятках и быстрым шагом направилась к выходу со школьного двора. Остановилась. Прикусила щеку, чтобы нервно не засмеяться. Ну что за подлость… Почему именно сейчас рядом оказался Пол Лэйхот и без зазрения совести подслушивал нашу с Майком перепалку? Какое счастье, что меня не понесло дальше, в подробности личной жизни. Я как будто чувствовала. Какое счастье. Выражение его лица сначала не выражало ничего. Он скучающе перекатывал мяч на земле и изучал то Майка, то меня. А потом, буквально в одну секунду, взгляд его изменился так сильно, как будто у него свело все тело. Его привлек мой быстрый шаг и колкая фраза. Он отвлекся от мяча, ухмыляясь, но ухмылка эта быстро растворилась в воздухе. Казалось, он перестал дышать. Зачарованно смотрел в мои глаза. Пристально и откровенно, как будто все во мне было до одури знакомым и родным. Как будто мы уже смотрели так друг на друга много раз. Он смотрел хищно и бесстыдно, как будто знал каждый миллиметр моей души, целовал каждый шрам под одеждой и мог наизусть напеть ритм моего бешено стучащего сердца. Я неожиданно ощутила себя обнаженной и беззащитной. Но это оцепенение быстро спало, стоило вспомнить о старшем брате, удивленно смотрящем вслед, и злости, поглотившей меня с головой. В несколько секунд я настигла Пола Лэйхота, все так же дерзко смотрящего прямо в душу, и машинально подбила мяч вперед, к выходу с парковки. У меня не нашлось слов для приветствия. Не подобрать было объяснений и просьб уйти подальше от школы. Даже ни одна колкость на ум не пришла. И не нашлось сил разорвать зрительный контакт по своей воле. Пришлось стремительно шагать вперед, как будто от этого зависела чья-то жизнь, и оставить квилета позади, но лишь потому, что он стоял на месте. Ноги помнили игру у пляжа. Быстрый шаг срывался на легкий бег, когда я толкала мяч вперед. Била то носком кроссовок, то внутренней стороной ступни, меняя траекторию движения. Для этого мысли были не нужны. Я неслась вперед бездумно просто для того, чтобы нестись вперед. Дальше от брата, от школы. От раздевающего взгляда и странного покалывания в груди. Когда я замахнулась для очередного удара, справа возникла высокая фигура, которая так ловко увела мяч вбок, что я даже не успела затормозить. Сделала по инерции еще несколько шагов вперед и не без труда остановилась, недовольно обернувшись. – Тебя в детстве не учили, что красть чужие игрушки – плохо? – произнес квилет громко и четко, словно не было того замешательства. Мяч послушно лежал у его ног. Он выглядел расслабленно, как будто не бежал за мной через всю парковку. Это было даже удивительно. Я подозревала, что была далеко не в самой лучшей форме, но чтобы так глупо упустить мяч… Даже Полу Лэйхоту проиграть было досадно. Я сострила в ответ, насмешливо изогнув бровь: – И что ты сделаешь? Поставишь меня в угол? Он смотрел на меня уже не так проникновенно. Эта шуточная перепалка привела нас обоих в чувства. Я отмахнулась от мыслей о Майке и Джесс, а губы квилета растянулись в оскал. – Звучит заманчиво. – Мечтай дальше, – по непонятной инерции говорю я, на секунду даже удивившись этой легкости. Именно легкости. Как будто я разговаривала не с Полом Лэйхотом, а со Стивеном или Майком. А парень все так же нагло ухмылялся и позволял мне это маленькое хамство. Чудно. Но мне мало. Я хочу пощупать грань, которую пересечь он не позволит. В груди сам по себе разгорелся азарт. С такими, как Пол Лэйхот, нужно действовать быстро. Вот я и дернулась вперед, выбивая мяч. И даже на секунду обрадовалась, что маневр оказался удачным, как вдруг нога ударила пустоту. Квилет стоял в паре шагов и дразняще перекатывал мяч вдоль подошвы кроссовок. И внимательно следил за моими движениями. Я стремительно подошла сбоку, но завладела мячом всего на пару секунд. Пол громко засмеялся над этой неудачной попыткой нападения, а я тихо зарычала от досады. И попробовала еще раз. И еще. И еще несколько. Но он двигался так быстро и ловко, что отражал любой, даже самый неожиданный и неканонный маневр. В конце концов, я даже уперлась ладонями в его грудь, чтобы оттолкнуть от мяча. И снова провал. Он обхватил мои запястья и поднял руки высоко над головой. Это не составило ему труда. Он был сильней и выше, и как будто предугадывал каждый мой шаг. И ухмылялся даже как-то снисходительно. – Нарушаешь, – констатировал Пол, все так же сжимая мои запястья в ладонях. Мне не было больно. Точно не физически, страдала моя гордость. Я снова дернулась и, к своему удивлению, успешно. Он не держал меня, просто демонстрировал превосходство. – У квилетов же нет правил. Играете как играется, – повторяю я слова Джареда, встряхнув плечами. – Как будто тебе это поможет победить. Он выглядел бодро и свежо, что было трудно сказать обо мне. Это все бессонная ночь. Если бы не она, я бы уделала тебя с легкостью. А сейчас придется хитрить. Ну, ничего, в этом я мастер. – Так ты поддайся мне, – копирую его нахальную улыбочку. Пол скользит острым взглядом по моему лицу и отвечает, выдержав паузу: – Тогда будет скучно. Черт. Почему-то я была уверена, что он потеряет бдительность и всерьез задумается о такой заманчивой идее. Но Лэйхот стоит прямо и держит мяч сбоку, не касаясь ногой. Эта уверенность оскорбляет до глубины души. Тебе даже не нужно защищать от меня мяч, да? Зря. Это ты зря. Совсем, как Джаред. – А сейчас тебе не скучно топтаться на одном месте, значит? – Неа, – он ухмыляется, снова глазами изучив мое лицо. – За твоими потугами забавно наблюдать. Я предпринимаю еще несколько заведомо неудачных попыток завладеть мячом, но делаю это в качестве отвлекающего маневра. В голове крутятся разные стратегии, от серьезных футбольных до моих, бестактных. И останавливаюсь я, ну конечно же, именно на такой. Мне просто нужно, чтобы мяч ударил по любой машине поблизости. Не сильно и не серьезно. Легонько, просто, чтобы сработала сигнализация. Но сделать это тоже не так просто. Ловкие движения Пола избегали опасных виражей. Он как будто с ребенком играл. Черт тебя подери! И улыбался снисходительно, в очередной раз уводя мяч в сторону. – Ты играть сегодня начнешь? – спрашивает он бесцеремонно. Гребаный провокатор. Я хмыкаю, бросив на Пола убийственный взгляд, и замечаю за его спиной старенький пикап. В углу лобового стекла мигает лампочка. Ладно, и пикап сойдет. Главное не промазать. Я еще раз захожу сбоку и ударяю по мячу, но теперь не вправо, а влево, в нашу слепую зону. Мяч сильнее ожидаемого стукнул о переднее колесо. На парковке раздался долгожданный писк сигнализации. Пол замирает на несколько секунд и опускает голову, проверяя мою реакцию. Но выглядит не испуганным, нет. Скорее настороженным. Он хочет понять, что чувствую я, и не опасно ли это. Играть в футбол на парковке? Конечно, опасно, но нам с тобой было плевать. Что я чувствую? Боже, да я с трудом сдерживаю ликующий крик! Но театрально удивляюсь, подхватив на руки отскочивший мяч и, придав голосу тревожности, командую: – Только не эта машина. Черт. Уходим! Я срываюсь на бег. Боковым зрением замечаю, что квилет пусть и не сразу, но все же решает отправиться следом. Пол нагоняет меня за какие-то пару секунд и бежит так легко и быстро одновременно, что у меня даже захватывает дух. Потому что я уже чувствую, как покалывает бок, как каждый шаг причиняет дискомфорт и как кофе, выпитый залпом, просится наружу. Мы миновали парковку, поворот в лесопарк и даже автобусную остановку, когда звук сигнализации стих, а я уже физически не выносила пробежку. Рюкзак на плече игриво звякнул брелоками, стоило мне наклониться вперед и опереться о колени, шумно втянув носом воздух. Мяч приземлился на асфальт между моих ног, но неспокойно пошатывался, норовя ускользнуть. – Машина препода? – поинтересовался Пол, даже не поведя бровью. Он даже не запыхался и выглядел все так же невозмутимо, как пару минут назад. Ну, еще бы. Ему и Джейкобу, наверняка, такие пробежки кажутся детским лепетом. С их-то мускулатурой. А вот я за зиму растеряла выносливость, это не самое удачное время для походов. – А? – реагирую я смазано, все еще массируя пальцами коленки. – Понятия не имею, чья она. С трудом перевожу дыхание и выпрямляюсь, сдувая с лица непослушные пряди волос. Пол, к моему искреннему удивлению, находится всего в шаге слева. Он все это время стоял довольно близко и рукой как будто страховал меня от падения. Однако, стоило мне выпрямиться, как он вернул себе прежнюю дерзость. – Тогда зачем ты побежала? – спросил он раздраженно, прищурившись. Вот он. Вот он, момент триумфа. Лишенная грации, но не лишенная самодовольства, я ставлю ногу на мяч и обеими руками указываю на него, широко улыбнувшись. Сердце в груди все еще гулко стучит, но оно того стоило. – Да блять, – выплевывает он, отвернувшись. Кажется, мой маневр его не впечатлил. – Эй! На него ушло столько сил и времени. Моя ладонь звонко ударяется о его грудь. – Это называется стратегия, – я поучительно киваю, все еще в поисках равновесия. Лэйхот смотрит на меня как на круглую идиотку. Сверху вниз и очень медленно, как будто подмечая каждую складку на одежде. Ну, неужели он подумал, что я это всерьез? То, что он не оценил моей хитрости, стало неожиданностью. Я думала, его это повеселит. – Ну, знаешь, – продолжаю настаивать я. – Умные игроки используют ее, чтобы обыгрывать глупых. Он резко поднимает на меня глаза и угрожающе произносит: – Следи за языком. А вот и граница дозволенного. Лезвие бестактности больно царапнуло кожу. Но мне это даже понравилось. Понравилось, что он поставил меня на место. Майк бы давно обиделся, а Стивен и вовсе спустил бы все на тормозах, легко улыбнувшись. А этот квилет не на шутку разозлился. Это было что-то новое. И было в этом что-то притягательное. – За этим? – но меня было уже не остановить. Я издевательски улыбнулась и высунула кончик языка, облизнув высохший слой помады. Гневный взгляд Пола опустился ниже и задержался на моих губах. Чуть смягчился. Но я заметила, как напряженно он сделал глубокий вдох и как медленно повел плечами. На секунду я снова ощутила себя беззащитной. Мы стояли на не самой людной улице Форкса, в отдалении от крупных зданий и главной дороги, и я гнула до конца свою линию, совершенно забыв про чувство самосохранения. И вот оно, наконец, догнало меня с парковки, нервно забарабанив по мозгу молоточком. Не ударит ведь он меня, правда?.. И не станет приставать?.. Раньше не выдалось возможности осмотреть его. Сначала злость из-за Майка, потом раздражение от собственной беспомощности перед Полом, потом этот театральный маневр и, наконец, очередная словесная перепалка. Пол Лэйхот был ощутимо выше меня, не меньше шести футов уж точно. Чтобы заглянуть ему в глаза, приходилось запрокидывать голову назад. Выглядел он совсем так, как на фото из Facebook, но лично производил впечатление более яркое. По сравнению со мной, он был очень крупным и физически развитым, держался твердо и уверенно, как будто внутри него была сконцентрирована нечеловеческая мощь. И от него крепко пахло чем-то древесным. Запах, бесспорно, тяжелый, но приятный, как в загородном доме в каком-нибудь солнечном штате, когда солнце нагревает деревянный пол, и он приятно обжигает голые ступни. Пол Лэйхот обжигал одним своим присутствием, это точно. Взгляд квилета был все таким же острым и раздраженным, когда, к моему великому счастью и спасению, протяжно загудел телефон в рюкзаке. Я отошла в сторону, заметив приближающегося велосипедиста, и не глядя приняла вызов. – Алло? – Привет, – из трубки прозвучал знакомый голос. Знакомый, но с трудом узнаваемый. Я напрягла память в попытке его опознать. Голос на том конце линии чем-то отдаленно напоминал Сета, но был чуть ниже и грубее. И, кажется, все же его. – Сет, ты? – Ты не записала мой номер? – спросил он, тихо хмыкнув. Пол наблюдал за мной с интересом. На долю секунды отвлекся на пролетевшего мимо нас велосипедиста и как будто прислушался к моему разговору. Мне так показалось. Или это просто была паранойя, ведь он внушил мне нешуточный страх своей реакцией. – Просто не посмотрела на экран телефона, – отмахнулась я, шагнув в сторону еще раз. Рядом был небольшой сквер с аккуратными каменными дорожками. Я вгляделась в сочную зелень кустарников и сделала глубокий вдох. Тут обычно прогуливались старшеклассники на часовой перемене, чтобы перекурить или спрятаться от назойливого внимания. Сквер был тихим и безмятежным. А вот я была возбуждена и целенаправленно раздраконила Пола. Кто же знал, что между нами произойдет такая химическая реакция? И что он с радостью поддастся на мою провокацию? И что он так же колко ответит? Весело нам будет ссориться, наверное. Будем синхронно бить посуду и крушить мебель. – Что с голосом? Ты простыл? – поинтересовалась я, прикрыв глаза. Сердце уже восстановило свой ритм. Я быстро успокаивалась и так же быстро заводилась. – У океана было достаточно прохладно. – Да, точно, – киваю с досадой. – Выздоравливай скорей. В следующий раз заставлю тебя надеть шарф. Сзади шуршали громкие шаги. Я спускалась по каменной лестнице вниз, в пол-оборота наблюдая за Полом. – Только не шарф, – отшутился Сет, сделав паузу. – С кем-то гуляешь? Пол тут же напрягся, подняв на меня прищуренный взгляд. Я слабо улыбнулась в ответ, отворачиваясь от него, и широко зашагала вперед по каменной тропинке. – Да. Думаю, вы знакомы. По крайней мере, Джаред при тебе о нем говорил. Секундное молчание. Шаги за спиной зашуршали чуть быстрее. – Ты с Полом? – Сет удивленно повысил голос. – Подожди, ты сейчас в резервации? – Нет, в Форксе. – Дейзи, – произнес парень вкрадчиво. – Пожалуйста, ухо… Корпус телефона выскользнул из ладони. Я услышала короткий сигнал и тихие гудки и резко обернулась, возмущенно подняв брови. Пол пусть и выглядел непринужденно, но на его челюсти играли желваки. – Верни телефон, – я требовательно протянула руку и шагнула вперед, прищурившись. Мобильный жалобно пискнул, запуская мелодию вызова. Я махнула ладонью еще раз, но Пол не спешил выполнять просьбу. Он принял вызов. – Не переживай, волчонок. Ни один хулиган к нам на милю не подойдет. Она под моей надежной защитой. Сет, наверное, что-то ему ответил, и Пол самодовольно ухмыльнулся, прощаясь. Я все еще держала руку в воздухе и раздраженно махала ей, желая вернуть свой телефон и извиниться перед Сетом за этот ужасно невежливый перформанс. Но Пола мое возмущение только позабавило. Он подержал телефон в своей руке еще немного, наблюдая за моей реакцией. И, все же, вернул. – За такое обычно извиняются и говорят, что не знают, что на них нашло, – выплюнула я зло, протерев экран о джинсы. – Потом поболтаете. Нехотя киваю, признав свой прокол. Сбегать от Пола в разговор с Сетом было не лучшим поступком, но я банально испугалась. «Прости, пожалуйста. Я обязательно перезвоню!» – Справедливо. Но все еще грубо. – Извиняться не буду, – Лэйхот обнажил острые клыки. Мимо пролетела стайка мелких птиц. Они звонко чирикнули и скрылись в пышной зелени кустов. И пускай я уже не злилась и даже признала, что поступила невежливо, но все равно ответила, как будто ему назло: – Прав был Джаред. Теперь мне очень хочется заехать тебе по морде. – Смелости хватит? Пол делает шаг вперед, сократив между нами расстояние. Такой бессмысленный обмен колкостями. Прелесть. Я начинаю входить во вкус. Рядом с ним я испытывала волнение. Не то, от которого трясутся коленки и краснеют щеки. Другое. Мне нравилось то, как непринужденно с ним можно говорить, не подбирая правильные слова. Мне нравилось, что он не поддавался и что не позволял мне лишнего. Такие пощечины хорошо отрезвляли. И так же хорошо разжигали мой к нему интерес. Я волновалась как океан перед цунами. Ощущала кожей, что что-то между нами происходит. Прямо сейчас. Прямо здесь. И что дальше будет только больше, только сильнее, только ярче. А пока лишь легкое волнение на безмятежной водной глади. Его глаза, и без того темные, сейчас и вовсе почернели. Он всматривался в мое лицо так внимательно, как будто тоже ощущал тревогу. Тоже чувствовал гулкие толчки сердца, тоже видел рябь на поверхности океана, но уже отчаянно желал в нем утопиться. Отчаянно. Или я все путала? Говорят, бабочки в животе – это вовсе не признак влюбленности. Это сигнал бедствия. И я бы побежала прочь, вот только он снова поднял на меня потемневший взгляд. Даже в лучах солнца я с трудом разглядела в его глазах зрачки. Они как будто сузились от изобилия света. Или расширились в возбуждении. Не знаю, что он видел в моих глазах, но в его я видела свое отражение. И яркие красные губы, изогнутые в хитрую улыбку. Я по инерции улыбнулась еще шире и заметила словно в замедленной съемке, как Пол подается вперед. И успела увернуться, подбив футбольный мяч вбок. Испугалась, что он удержит. Что настоит на своем. Даже сжала ладони в кулаки, готовясь давать отпор. Но не почувствовала его прикосновений. А когда обернулась, перекатывая мяч перед собой, увидела, как он невидящим взглядом наблюдает за поющими в траве птицами и играет желваками. Раздражен. Мне даже стало немного стыдно. Я ощущала, что знаю его лицо уже давно. Мне казалось, что я много раз вдыхала его запах. И что мы перебросились уже не одной тысячей колких фраз перед тем, как встретились сегодня. Мне даже на мгновение, ничтожно короткое мгновение захотелось размазать по нашим лицам эту противную красную помаду и целовать его так азартно, словно мы играли не в футбол, а в чувства. И все же… было, с чем сравнивать. Я уже знала, каково это, когда каждый сантиметр тела завоевывается долгими и прохладными вечерами. Я уже знала, каково это, когда ты позволяешь огоньку внутри разгораться постепенно, медленно, сладко. Я уже знала, что Пол Лэйхот станет самой большой моей ошибкой. Знала задолго до встречи, задолго до его сообщения. Чувствовала тем, чего у меня пока не было. В конце концов, какое удовольствие от этих странных чувств? Сейчас они полыхают в груди, а вечером я буду выть от отчаяния и сожалений. Мне хотелось поцеловать его не потому, что что-то свыше так отчаянно меня к этому толкает. Нет. Мне хотелось касаться Пола потому, что я знаю его до каждого порозовевшего шрама и каждой свежей царапины. – Я часто гуляю здесь в перерыве, – разбавила я воцарившееся молчание случайным фактом. Пол кивнул и перекатил желваки еще раз. – Пойдем, – легко ударила по мячу, направив его вперед по дороге. – Покажу тебе мой любимый куст. – Будешь пытать меня разговорами? – он скептично хмыкнул, все еще наблюдая за птицами. – Как ты угадал? Я медленным бегом достигла мяча. Остановила его подошвой кроссовок и обернулась, зазывающе махнув рукой. Пол лениво поднял на меня глаза. – Давай, – я сделала пас, почти не надеясь на успех. Но он быстро среагировал. Поймал мяч, подержал его рядом с собой несколько секунд, а потом бодро покатил его вперед. Разговор завязался не сразу. Мне все еще было тревожно вспоминать тот его порыв, а ему, наверное, досадно не получить взаимности. Но через какое-то время слова нашлись. Сначала простые, совсем немного. Затем их стало больше. В какой-то момент я эмоционально ругнулась и прикусила язык, беспокоясь о его реакции. Но он так же громко ругнулся в ответ и обезоруживающе улыбнулся. Как старому другу, с которым его связывала не одна история, а целая жизнь. Я активно расспрашивала его о друзьях и резервации. Он отвечал небрежно и коротко. Строго по делу, без ненужных подробностей и метафор. В общем, совсем не как я. Когда наступала моя очередь делиться историями, это затягивалось на долгие минуты. Я занимала как минимум восемьдесят процентов нашего разговора, но Пол Лэйхот не был против. Он внимательно слушал, кивал и остроумно комментировал. Я раскрыла ему, наверное, почти все свои секреты всего за несколько часов. А про него узнала только то, что он жил с отцом, проводил много времени с друзьями, не любил английскую классическую литературу и, к моему глубокому потрясению, говяжьи стейки с соусом барбекю. А я так была уверена в обратном. – Никакой тебе поэмы, – вспомнил квилет в какой-то момент, когда мяч от неаккуратного удара скрылся в высокой траве. Я поправила рюкзак на плече и взглянула на время. Достаточно поздно. – Лучше бы ты просто согласился играть без правил. – Так хочется меня облапать? – дерзко улыбнулся Пол, заходя на небольшой луг. Скоро сквера нам стало слишком мало, и мы вернулись к лесополосе. Здесь птицы пели громче и было не так много велосипедистов. – Может, – соглашаюсь невинно я, наблюдая, как Пол ищет мяч среди высокой травы и полевых цветов. Мне даже подумалось на секунду, чтобы было бы до безумия приятно и мило, если бы он вместо мяча нашел какой-нибудь цветок. Любой. Хоть лысую ромашку, потрепанную ветром. Да даже борщевик с меня ростом. Но с луга он вышел с пустыми руками. Зато с мячом, что тоже было неплохо. – Мне пора. – Я провожу.*
Дом Ньютонов 21:17
– …чей-то пикап, но оно сработало. Я была так горда этой идеей, ты просто не представляешь, Сет, – смеясь, говорила я, плечом прижимая телефон к уху. И кликала мышкой по разным ссылкам с новостями из Сиэтла, бодро бегая по строчкам. На прикроватной тумбе стояла кружка с остывшим кофе. Очередным. Но меня не сильно заботила дозировка. Завтра я высплюсь, обязательно высплюсь, а пока нужно воспользоваться моментом и прошерстить все монотонные статьи на предмет чего-то стоящего. Пока это были просто актуальные сводки, без интервью с детективами и тем более без интервью с очевидцами. Работай я в какой-нибудь газете Сиэтла, по личной инициативе обивала бы пороги полицейских участков. – Рад, что вы нашли общий язык, – произнес Сет четко, но с какой-то неприятной интонацией. Я сморщилась. – А Пол тебе не очень-то нравится. – Он и не должен мне нравиться. Он ведь не красивая девчонка. Я не видела его лица, но могла сказать наверняка, что что-то было не так. Сет говорил со мной дружелюбно и, все же, неискренне. В голову снова залетела навязчивая мысль: «А вдруг он ревнует?». И мне очень не хотелось, чтобы она оказалась правдивой. Не потому, что Сет мне не нравился, нет. Он был мне симпатичен, с ним общение было легким и нежным, как пуховое одеяло. Но на горизонте уже появился Пол. Совсем другой. Менять что-либо было слишком поздно, и, по-хорошему, нужно разобраться во всем этом на берегу. Спросить прямо и резко. – А я тебе нравлюсь? На том конце линии как будто пропали все звуки. Стало так тихо, словно звонок вовсе прервался. Я перестала щелкать мышью и взяла телефон в руки, чтобы проверить состояние звонка. Да нет, секунды бегут. И тишина прерывается на секунду из-за хлопнувшей двери в доме Сета. Но он сохраняет молчание. Может, анализирует свои чувства? Или просто подбирает слова, чтобы меня не задеть. Да, конечно, спрашивать об этом в лоб было хорошей идеей. План надежный, как швейцарские часы. Я как будто заведомо была уверена в том, что он ко мне что-то испытывает. А что, если нет? Я переживу, даже глазом не моргнув. А вот Сет, наверное, с ума сходит от вины. И я тоже ощущаю себя некомфортно. Черт, Дейзи, что ты там себе нафантазировала? Если бы ты ему нравилась, он бы вел себя иначе. А позвонил вчера, наверное, от скуки. Что ему еще на больничном делать? – Ты можешь просто сказать «нет». Я ведь не обижусь, – прерываю напряженное молчание я, вновь зажимая телефон между ухом и плечом. – Да дело не в этом… – произносит он виновато. Нет, Сет. Не надо никакой жалости, ты не должен оправдываться передо мной из-за своих чувств. – Просто… – он снова делает паузу. Дыхание его стало частым. – Кажется, у меня поднялась температура. Бамс. Все ясно. Что ж, уход от ответа – это тоже ответ. В моем случае, отрицательный. – Так всегда под вечер. Обязательно выпей сладкого чая с лимоном. И поправляйся скорей, Сет, – я говорю это тихо и ласково, чтобы он ни в коем случае не подумал, что обидел меня. Нет, солнышко. Ты меня не обидел. А вдруг у тебя вообще есть девушка? А тут я со своими провокациями. С тобой мне нужно держать себя в руках. Я достаточно сегодня отыгралась на Поле. С ним такое можно. Он разрешает. Да и сам отвечает так хлестко и грубо, что иначе с ним диалог не построить. Но ты… Ты реагируешь так чувствительно, что меня накрывает волной сожаления. Надо было промолчать, а не лезть тебе в душу. – Можно я позвоню тебе завтра вечером? – спрашивает Сет, прокашлявшись. Дышал он все так же часто. – Ты еще спрашиваешь. Конечно, звони! Хоть каждый день. Мы снова скомкано прощаемся. Телефон летит мимо подушки сразу на ковер. И ладно. Хочется что-то покусать от злости на саму себя. Если я хочу сохранить с Сетом те зачатки дружбы, что уже зародились, мне нужно перестать быть такой настойчивой. Рядом на одеяло приземляется что-то шуршащее. Я сначала испуганно дергаюсь, как от гранаты, а потом замечаю под боком пеструю полиэтиленовую пачку начос. Медленно поднимаю взгляд на дверь. В узкой щелке виднеется виноватое лицо Майка. – Ты чего? – спрашиваю удивленно. – Еще обижаешься? И я вспоминаю про нашу перепалку на парковке. Уже давно выбросила ее из головы. Ну, он вспылил. Ну, я вспылила. Как будто у других братьев и сестер отношения другие. Да мы ссоримся чаще, чем дышим. И уж особенно мы с Майком. Характер у нас не сахар. – Только если слегка, – из вредности отвечаю я, и тут же на пол рядом с кроватью приземляется еще одна пачка начос. – Прощено. Забыто. Майк улыбается и закрывает за собой дверь. Вот и помирились. Как удачно под рукой оказывается то, что можно гневно пожевать. Я моментально открываю упаковку и возвращаюсь к сканированию новостных статей. Правда, в голове со временем возникает слабая надежда на то, что я просто не вовремя попросила Сета раскрыть свои чувства. Он ведь совсем недавно похоронил отца и, вероятно, загружен повседневными заботами. Да и заболел. Вдруг, плохо себя чувствовал уже на пляже? И просто нуждается в понимании и терпении. Но Пол… С ним, боюсь, терпения не напасешься. Я закусила губу, прокручивая в голове сегодняшние события и чувства, которые во мне пробуждались, стоило нам оказаться слишком близко друг к другу. Черт, как это сложно и как невовремя! Еще и я тут утешаю свое задетое самолюбие. Не нравишься ты ему, Дейзи. Прими и живи дальше. Чтобы перестать мучаться от душевных терзаний, я выхожу на уже хорошо знакомый форум. Здесь появились новые обсуждения и новые посты про пропавших, погибших и спасенных. Секундочку. В глаза тут же бросается ник «unkillable». Только он один, кажется, присвоил себе имя, а не остался «anonymous0123». Это как минимум странно. Да и кто назовет себя неубиваемым? Особенно здесь, на форуме, где сотни людей делятся болью утраты и стараются найти друг в друге поддержку. Его ник звучит как насмешка. Очень броско. Помедлив немного, я кликаю на его профиль и пробегаюсь глазами по постам в обсуждении. И то, что я там нашла, меня поразило. Он не только назвался провокационно, он еще и писал довольно странные, даже безумные сообщения. Он отправлял большие посты, но не вступал в дискуссии. Как будто просто кричал в Интернет, чтобы выплеснуть эмоции. И игнорировал все ответы на его собственные комментарии. Это могла быть попытка справиться со стрессом. Если он выжил после нападения и решил, что оно было совершено теми же самыми людьми, кто уже больше года замешан в этих зверствах, что происходят на улицах Сиэтла, то у него были на то веские основания. Но я не понимала их по его постам на форуме. Это больше походило на городскую страшилку. Страшную легенду, которую эмоциональный рассказчик кричит перед костром в походе. Я колеблюсь, обводя значок личных сообщений. Ничего страшного ведь не произойдет, если я напишу и спрошу про это, да? Он просто проигнорирует меня, как игнорировал всех остальных любопытных пользователей форума. Или ответит. А вдруг его ответ поможет мне лучше понять происходящее? Ага, или напугает до чертиков, и я снова не усну. Нет, вторую бессонную ночь мой хрупкий организм точно не переживет. Я загребаю пальцами сразу несколько чипсин и сосредоточенно хмурюсь, взвешивая все «против» и «за». Чаша «за», конечно же, перевешивает. Я долго перечитываю сообщение, произнося его вслух с разной интонацией. Упрямо корректирую каждую буковку и запятую, чтобы, не дай Бог, не обидеть и не надавить на «unkillable» сильней, чем я хотела. Писать ему, определенно, стоило. Но ненавязчиво. Подчеркнуто вежливо и нейтрально, чтобы он не увидел в моих словах ни жалости, ни злой насмешки, ни грубого любопытства. В итоге я стираю написанное и начинаю заново. А потом снова стираю. И снова пишу. Это продолжается больше получаса. Я подумывала даже попросить Майка помочь мне, но заметила, что свет в коридоре уже не горел. Все нормальные люди легли спать, а ты зависаешь на криминальных форумах, Дейзи. Ладно. Никто лучше тебя этого не сделает. Пиши, как говорит сердце. «Доброй ночи. Прошу прощения за то, что тревожу Вас в столь поздний час. Меня заинтересовали Ваши посты в обсуждениях. Я знаю, что прошу о слишком многом, но не могли бы Вы, пожалуйста, рассказать свою историю? Заранее большое спасибо за ответ, каким бы он не был.» Криво, странно, но у меня просто нет сил выписывать идеальное сообщение. Если он не намерен отвечать, то не ответит даже на самое нейтральное и вежливое письмо. Нужно быть проще. «Доброй ночи. Боюсь, Вы не воспримите мои слова всерьез.» Ответ прилетает не сразу, а спустя несколько минут. Я как раз доедаю первую пачку начос, когда на вкладке с личными сообщениями появляется значок восклицательного знака. «Я попытаюсь Вас понять.» «Скажите сначала, Вы верите в мистику?» Такая странная постановка вопроса меня смущает. Из того, что я уже видела, можно было понять, что история «unkillable» граничит с фантастикой. Я хотела услышать ее целиком, хотя понимала, что у человека могло быть посттравматическое стрессовое расстройство. Или что он жестоко издевается над реальными потерпевшими, распространяя по форуму небылицы. Но что-то меня в нем заинтересовало. Хмурюсь и медленно набираю ответ. «Я агностик.» «Это хорошо.» Рука тянется ко второй пачке начос и находит ее не сразу. Мне слишком любопытно, чтобы отвлекаться от ноутбука. Ответа пока нет. И его нет даже тогда, когда в пачке остается меньше половины чипсин. Мне даже начинает казаться, что «unkillable» просто решил уйти спать, но на вкладке снова загорается знакомый значок. «Это произошло больше полугода назад. Я сначала сам себе не верил. Даже думал, что сошел с ума.» Я хмурюсь. Это похоже на вступление к очень длинной и эмоциональной истории. А чтобы написать большой текст, нужно прилично времени. Надеюсь, он уже появится в чате, когда я умоюсь. Уходить от ноутбука, конечно, совсем не хочется, но я заставляю себя. Нужно выспаться, чтобы утром не напоминать оживший труп. Я быстрее обычного чищу зубы, смываю с лица макияж, интенсивно массирую кожу. Обильно умываюсь теплой водой, чтобы расслабиться. Но в комнату иду нарочито медленно. Даю «unkillable» шанс дописать свое сообщение. И испытываю смешанные чувства, когда вместо длинной истории прочитываю короткое предложение такого содержания, что хочется то ли нервно смеяться, то ли схватиться за сердце. «Если бы Вы попросили, я бы поклялся на Библии, что на меня в ту ночь напал вампир.»