Между нами игра

— Это была чертовски классная идея, — салютуя мартини так, что он выливается на ее руку, произносит Гамзе. Бокалы встречаются, и в воздухе распространяется тонкий звон стекла. Мы решили устроить маленькую вечеринку — аля «девичник», прямо у меня дома. Я пригласила сестру, и двух лучших подруг: Нилайко и Дилару. Разместившись в гостиной, мы выпиваем и обсуждаем последние новости. На фоне тихо играет музыка, так, чтобы мы могли не повышать голос. Я села в кресло, отдельно от девочек, чтобы любоваться всеми тремя, уж очень я скучала. С Диди мы не виделись очень давно — она была в отпуске. Завтра мы со съемочной группой вылетаем в Анталию на целую неделю, чтобы снимать пятую серию. Уже пятая. Как быстро летит время — голова кругом. А может голова кружится от мартини? Я не пила с того самого дня. Месяц прошел спокойно, даже слишком. Все время я провожу на съемках, общаясь со своими новыми друзьями-коллегами. И, конечно же, с ним. После нашего разговора я избегала Керема первые пару дней, боясь остаться с ним наедине. Он перестал проявлять ко мне повышенное внимание: реже заходит после окончания съемочного дня, не предлагает подвезти до дома, не зовет выпить кофе в перерыве между дублями. Все улеглось, и казалось, что скоро придет смирение. Друзья. Просто друзья. Но почему же я каждый раз ищу его глаза среди толпы? Почему думаю о нем, просыпаясь по утрам? Чего я жду? — Мий, ты с нами? — перед лицом маячит рука Диди, — О чем ты думаешь? — Об Анталии, — честно выпаливаю я. — Это же здорово, — вклинивается в разговор Нилайко, — Я уверена, что у вас будет время для отдыха, не будете же вы снимать всю неделю с утра до ночи. Поплаваешь, посмотришь красоты Анталии, ну, и наконец, побудешь наедине с Кер… — Нилай! — прерываю я. — Молчу-молчу, — смеется она, прикрывая улыбку рукой, — Ты сама не своя последний месяц, и я переживаю за тебя. Мне казалось, что между вами что-то есть, или мне показалось? — Мы просто друзья. Я чувствую себя некомфортно от той недосказанности, что осталась во мне. Я ничего не рассказывала им о поцелуе в машине, и хочу сохранить эту тайну себе. — Да-а, друзья, — протягивает Гамзе, и я злобно смотрю на нее. Отпив пару глотков, я продолжаю: — Да, так и есть. Но я не отрицаю, что он мне нравится, — на этой фразе на лицах девочек расплывается улыбка, — Как бы то ни было, у меня только-только закончились отношения с Муратом, понимаете? — Прошло уже почти два месяца, Мий, — продолжает Нилай, — Дай себе шанс быть счастливой, и не откладывай это на «потом». Ты же тоже ему нравишься. Так в чем проблема? Ты твердишь об окончании своих отношений каждый раз, но сама же понимаешь, что это осталось в прошлом. — Ох, девочки, я не знаю… — я прикрываю лицо ладонями, — Мы договорились остаться друзьями, не спешить, но с тех пор он не проявлял ко мне интереса, словно остыл. — Ни за что в это не поверю, Ханде, — восклицает Диди, — Ты вообще себя видела, милая? — она подходит к креслу, на котором я сижу, и подсаживается на подлокотник, приобнимая меня. — Что же мне делать? — спрашиваю я сквозь проступающие слезы, быстро смахивая их, чтобы девочки не заметили. — Вступать в игру! — кричит Гамзе, и тоже подбегает, чтобы обнять меня. Так мы и сидим, большим клубком, вчетвером. Как же мне не хватало этого тепла и поддержки. Анталия пахнет свободой, морем и мандаринами. Час полета прошел незаметно: я уснула сразу, как мы набрали высоту. В самолете я хотела сесть рядом с Керемом, но меня опередил Сарп, и я не стала просить его поменяться, потому что это казалось ребячеством. Компанию мне составила Биге, которая пыталась завести со мной беседу, но после того, как я уснула — тихо сидела рядом. — Пятнадцать минут на перекур и загружаемся в автобус, — командует Чичек, помощница режиссера, и по совместительству ответственная за наши выездные съемки. Я отхожу от сигаретного дыма в сторону, попутно набирая сообщение Гамзе о том, что я долетела. Она желает мне удачи и советует предохраняться. Ох и получит же она от меня, когда я вернусь. Подавляю желание закатить глаза и прячу телефон в сумку. На парковке, из-за большого количества нагретых машин, находиться просто невозможно. Жара отнимает последние силы, что были во мне еще в начале дня. Смачиваю сухое горло водой, отпивая из своей бутылки, мечтая о чашке холодного кофе. — Как прошел полет? — голос, который стал приносить вместе с собой ощущение бегущих по позвоночнику мурашек. Разворачиваясь к Керему, я щурюсь от слепящего солнца. — Я его проспала, — пожимаю плечами и увожу взгляд вниз, потому что глаза начинают слезиться. И куда подевались мои очки? — Повезло. Я никогда не могу уснуть в самолете, и мучаюсь этим с самого детства. Приходится занимать себя чем-нибудь интересным и терпеть боль в затекших ногах. А ты решила ослепнуть перед самым интересным? — О чем ты? — Где твои очки, Ханде? — Где-то в недрах сумки, вероятно. Я найду их, когда разложу все вещи в номере. — Держи хотя бы кепку, — он снимает свой головной убор и надевает на меня, портя прическу. Это не та кепка, что я ему дарила. — Спасибо, — произношу я, не решившись спросить, почему он не носит мой подарок. Поправив волосы, поднимаю голову, теперь уже не боясь солнечного света. Сглатываю вязкую слюну, понимая, что любуюсь этим мужчиной. Керем в широких очках-авиаторах, с легкой щетиной на лице. Он так хорош в своей простоте: снова белая рубашка-поло и джинсы. Быстро прогоняю мысль об отказе в проекте на середине сериала из-за личных обстоятельств. «Извините, я влюбилась в своего партнера, и не могу больше играть с ним». Как же глупо. — Поехали в отель! — кричит кто-то в стороне, и я разрываю зрительный контакт, пулей залетая в автобус, садясь у окна в последних рядах. Спустя пару минут ко мне подсаживается Керем, и я, улыбнувшись, надеваю наушники, чтобы избежать неловкости. Возможно, я поспешила с выводами о том, что он больше меня не замечает. — Ваш номер «601», господин Бюрсин, пятнадцатый этаж — обращается администратор к моему партнеру, пока я стою за его спиной, ожидая своей очереди. Сложно не заметить, как девушка усердно хлопает ресницами, подчеркивая свой румянец на щеках скромной улыбкой. Еще бы. — Благодарю, — произносит он, забирая ключ и отходя в сторону, дожидаясь меня. Видя мой непонимающий взгляд, он поясняет: — Я помогу тебе с багажом. Краснея, я протягиваю паспорт на мраморную стойку регистрации гостей. — Ваш номер «602», госпожа Эрчел, пятнадцатый этаж, — говорит сотрудница уже без той улыбки, что дарила прошлому гостю. — Ну вот, нам даже по пути, — передергивает Керем. — С-спасибо, — выдавливаю я, — И тебе спасибо, Керем. Очень мило с твоей стороны, что ты решил помочь, но тут есть портье, — я киваю в сторону двух мужчин в форме, которые стоят у лифта, ожидая нас. — Друзья должны помогать друг-другу, ты так не считаешь? — подмигивает он, забирая мой чемодан. Я лишь улыбаюсь, и нажимаю на кнопку вызова лифта. Портье смотрят на нас недовольно, зная, что упустили хорошие чаевые. Лифт движется очень быстро, поэтому мы даже не успеваем перекинуться и парочкой слов. Керем доносит мой чемодан, останавливаясь у двери с номером «602». Дверь «601» находится в паре дюймов от моей. — Увидимся на закате? — Вообще, я бы хотела позавтракать. Я не ела со вчерашнего дня. Его глаза чуть расширяются, а потом он широко улыбается. На вечер у нас назначены первые съемки, но они будут простыми — волейбол и плаванье. Вряд ли это можно назвать полноценным рабочим днем. Нам дали время, чтобы прийти в себя после перелета. — Ты приглашаешь меня в ресторан? — нахально переспрашивает он, понимая мой намек на совместный завтрак. — Нет, но если ты голоден, можем спуститься в кафетерий на первом этаже отеля. — Через пятнадцать минут? — Через тридцать. — Женщины. — Как есть. Меня веселит эта перепалка, но я держу лицо, проходя в свои апартаменты. Номер очень просторный и светлый: оттенки бирюзового вплетаются в доминирующий белый. Кровать с виду предназначена для сна троих человек, но я буду спать тут одна. Прозрачная тюль развивается от кондиционера, и я ощущаю прохладу впервые с момента приезда сюда. Выдыхаю, плюхаясь на прохладное кресло в углу. Провожу руками по волосам, снимая забытую кепку, рассматривая ее в руках. Верну ее потом. Сейчас мне нужен прохладный душ. — Почему мы пошли сюда, а не в какой-нибудь ресторан возле отеля? — возмущается Керем, ковыряя вилкой бледный омлет, который он заказал в кафетерии. Отель имеет всего четыре звезды, и завтрак здесь подают стандартный: яйца, каша, мюсли. Но мне все равно — я голодна. Я всегда стараюсь питаться правильной и здоровой пищей, поддерживая себя в форме, но сегодня отдаю предпочтение сладким мюсли и чашкой кофе, радуя свой организм серотонином. — Потому что я не хотела далеко идти, но умирала с голода. Это же очевидно. — Иногда лучше потерпеть и получить больше наслаждения, ты так не считаешь? Я вспыхиваю, прогоняя лишние мысли. Всегда считала себя нетерпеливым человеком, который хочет получать все здесь и сейчас. — Это работает не во всем. Еда создана для того, чтобы утолять голод. Мы едим. Это, — я указываю своей вилкой в его тарелку, — не так плохо, как ты это показываешь. — В следующий раз заведение выбираю я. И поверь, лучше бы тебе быть голодной в тот момент. Я ерзаю на стуле, скрещивая ноги. — Ты умеешь плавать? — неумело перевожу тему. Сейчас я не хочу думать о нашем втором совместном завтраке. — Конечно. А ты разве нет? — Я обожаю плавать. Наверное, никогда не смогу расстаться с морем. — Полностью поддерживаю, — он закидывает еще один ломтик яичной массы в рот, прожевывая, — Знаешь, все-таки омлет не так плох. Но больше я сюда не вернусь. Я улыбаюсь, доедая свою порцию. — До заката пол часа. Можем начинать! — Джен обмахивает лицо папками, которые держит в руке. Жара и правда невыносимая. Хочется скорее окунуться в прохладную морскую воду, но перед этим нужно еще попотеть на волейбольной площадке. Радует, что сегодня не будет никаких диалогов, а просто снимут наш досуг. А вот завтра с утра нас ждут тяжелые съемки с самого утра, но я подумаю об этом после купания. Я прохожу к площадке, погружаясь ногами в горячий песок, который проходит сквозь пальцы, даря особое наслаждение и массаж. Воздух нагрет и пахнет морской тиной. На мне леопардовый купальник, перекинутый через одно плечо, и белые джинсовые шорты, прикрывающие ягодицы. Я самостоятельно завязала высокий хвост, чтобы волосы не лезли в лицо. Грима сегодня тоже нет, кроме моей маленькой татуировки на кисти руки. Моих собственных сил хватило лишь на гель для бровей. Все равно не будет крупных кадров. — Все помнят правила игры? — Чагры озвучивает этот вопрос сразу, как я подхожу к команде. Все уже собрались в полукруг возле натянутой сетки, и Чагры подкидывает в руках волейбольный мяч. Я перевожу взгляд и натыкаюсь на серые глаза Керема, который осматривает мои голые загорелые ноги. Кровь приливает к лицу, и я перевожу свое внимание обратно на мяч. Вся мужская часть команды одета просто: футболки и шорты. — Кажется, я могла забыть. Не играла с самого детства! — подает голос Башак. Она скромно опускает глаза. У нее закрытый купальный костюм черного цвета, и я не понимаю, почему она скрывает свои прекрасные формы. У Биге же, напротив, очень открытый и яркий топ оранжевого цвета. — В процессе вспомнишь, и, если что, я буду подсказывать. Но по сюжету я играю против тебя, — он ухмыляется ей, и я впервые вижу такую игривую усмешку на его лице. — Играем четыре на четыре. Я уже узнал у ребят, к нам присоединяться Али и Чичек, чтобы игра была более интересной. — Здорово! Начинаем? — Керем выхватывает из рук Чагры мяч, и бежит на позицию подачи мяча. — Ребята, вы идете? Чичек? — Биге окликает съемочную группу. Чичек успевает помогать, организовывать процесс съемок и играть в волейбол на камеру. Мне бы ее многозадачность и умение распределения времени в течение дня. Я потираю руки, и встаю справа от Керема, пока мы ждем расстановки других ребят. Конечно же, я играю в его команде. — Подавай мне, а я буду забивать, — тихо говорит он, чтобы слышала только я. — Откуда я знаю, может, ты совсем не умеешь играть? — парирую я, и разворачиваюсь лицом к сетке. Играть он умеет, и очень хорошо. Я поняла это примерно на седьмой минуте: все мячи, что передают ему — он забивает в поле противника. В какой-то момент времени мы перестаем замечать камеры, и полностью отдаемся игре. Солнце красным пламенем освещает пляж, отражаясь на наших лицах золотистым свечением. Кожа покрылась испариной от духоты и блеск отражается еще сильнее. А вот Башак явно лукавила, когда говорила, что забыла как играть. Она, на пару с Керемом, вытягивает нашу команду к победе. Ее подачи уверенные и сильные, даже несмотря на небольшой рост. И от нее исходит самый громкий смех. Чагры не сводил с нее глаз, пару раз выкрикнув, какая она «врунишка». Мне остается лишь радоваться за их хорошие взаимоотношения. Как же я хочу того же. Простоты в общении. — Солнце уже почти зашло, прыгайте в воду! Хорошая вышла игра, руки у самого чешутся, — командует Алтан, сидя на своем обычном режиссерском кресле под пляжным зонтиком. Вокруг раздаются радостные визги, и я тоже жду последней команды настройки камер и светоотражатели. Мужчины устало вытирают пот со лба, обмениваясь рукопожатиями после провозглашенной ничьи. Хотя я вела счет — и мы явно были впереди. Но я принимаю «ничью». — Камера! Поехали. — наконец звучит последняя команда. Всей толпой мы начинаем подбегать к берегу, и когда прохладная вода наконец доходит до моих щиколоток, я радостно пищу и улыбаюсь самой широкой улыбкой. Краем глаза замечаю, как справа от меня бежит Керем, и когда я забегаю в воду уже почти по грудь, вижу, что он снимает футболку и отбрасывает в сторону пляжа. Я уже видела его тело, тогда, в своем доме, но к этому невозможно привыкнуть. Он явно не просто отсиживался этот месяц на диване, а готовился к выездным съемкам на курорте, потому что знал, что тут будут кадры с открытым верхом. Его мышцы еще больше выделяются. Наверное, он сидел на диете и занимался еще усерднее. Широкими плечами он разводит гладь воды, начиная плыть. Отвернув голову, я отталкиваюсь носочками от дна, и подплываю к ребятам на глубину. Все мы хорошо плаваем. Биге рядом со мной начинает брызгаться, и я отвечаю тем же. Я чувствую себя самой счастливой в данный момент. Забывшей о прошлом, и готовой к будущему. Чуть отплыв в сторону от брызг, я понимаю, что это же проделывает и мой партнер. Он аккуратно протягивает мне теплую руку под водой, и я сжимаю ее, улыбнувшись. Алтан кричит с берега, что съемки закончились.