Любовь и прочие взрослые игры

      Странно ощущать теплый воздух в середине зимы. Вот, казалось бы, январь на дворе, двадцать седьмое число, а на улице – ни одного сугроба, ни даже обычного снега, только грязные лужи тот тут, то там. Шума машин и торговой суеты совсем не слышалось с террасы апартаментов фешенебельного отеля на тридцать восьмом этаже, а шальной ветер налетал и обдувал лицо даже ночью. Я прислонилась лбом к защитному стеклу… Огни столицы расплывались перед глазами из-за стекавших по щекам слез. Сползла на пол, усевшись прямо на мрамор, приложилась к бутылке и сделала щедрый глоток. Горло обожгло, и мне это нравилось. Мне уже все можно, так? Даже вершить судьбы, жить или умереть. Пусть физические страдания приглушат душевную агонию.       Я достала сигарету и зажигалку из валявшейся рядом сумочки и попыталась прикурить. Руки ходили ходуном, огонь все никак не желал высекаться.       – Нехорошо сидеть на холодном полу, простудишься.       Шон возвышался надо мной с покрывалом в руках. Ясно, стащил с моей кровати. Как он здесь оказался? Хотя понятно.       – Ты что, заставил его следить?       – Не следить, а присматривать. Я беспокоюсь.       Он расстелил покрывало прямо у защитного стекла, расправил, сел спиной к бездне, приглашающе мотнул головой.       – Иди сюда.       Я переползла ему под бок. Мужчина поднял руку и подгреб меня еще ближе, себе под мышку, перед этим заботливо укутав мои ноги краем покрывала. Сила его худощавого тела на миг подарила чувство странной свободы и защищенности, как и при нашей первой встрече. Втянула носом воздух. За эти месяцы его запах стал родным – я со всех сторон изучила его, каждый день тайком зарываясь лицом в подаренный им пиджак. Что за парфюм, я так и не поняла. Запах летнего ливня, запах озона после дождя, переплетался с ненавязчивым ароматом прелой хвои. То был запах моего беззаботного детства, манящий и свежий, и он тонко смешивался с неуловимой ноткой горьковатого ментола.       – Ты бы поберегла себя. Алкоголь не поможет, поверь. Курить хочешь?       Я хмыкнула, покосившись на свои дрожащие пальцы, все еще вертевшие сигарету и зажигалку.       – Давай мне.       Он аккуратно взял сигарету из моих пальцев, поднес к носу, хмыкнул одобрительно. Ментоловая. Достал свою собственную зажигалку, блеснувшую золотом, из кармана брюк. Взял сигарету губами, прикурил, затянулся, откинул подбородок вверх.       – На, держи, – и он поднес сигарету уже к моим губам.       Я попыталась затянуться, но первый же вдох перерос в надрывный кашель, согнувший меня пополам. Отдышалась немного, глаза слезились.       – Ещё.       Он затянулся снова и протянул сигарету мне. В этот раз я знала, чего ожидать, и сделала затяжку. Люди находят в этом удовольствие? Или это просто способ переключиться на другую боль?       Так мы и сидели, попеременно затягиваясь. В руки он мне ее все же не дал, подносил к губам сам. А когда она кончилась, затушил окурок в стоявшей неподалеку пепельнице. Рывком прижав меня к себе, к своей груди, слушая мои сдавленные рыдания, он тихо пообещал:       – Все будет хорошо, Тимиредис, дракошка моя сильная. Я вычислю их всех, поймаю их, я обещаю, найду и покараю их для тебя. Все будет хорошо. Ты верь мне и крепись. Ладно?       Не в силах связать и нескольких слов, я кивнула.       – Ты, это… прекращай травить себя. Сегодня можно, но вообще, это очень пагубная привычка. Без меня не кури.       Я кивнула снова.       – Идем, уложу тебя.       Он легко подхватил меня на руки и понес с террасы в спальню, бережно опустил на огромную холодную кровать, снял с меня туфли, сжал ступни теплыми ладонями. Откинул одеяло и, переместив меня ближе к центру, надежно накрыл и подоткнул одеяло под ноги. Сел рядом, погасил свет, взял за руку.       – Ты засыпай, я побуду здесь еще немного.       – Шон… зачем это тебе?       – Мы похожи.       И он поцеловал мою ладонь ласковыми нежными губами, едва ощутимо прикоснувшись к чувствительной коже кончиком языка.       Вскоре мои глаза закрылись и, вопреки страхам, я спала без кошмаров.       Наутро его не было.       Приведя себя в порядок, я вышла из спальни и увидела Лиорта. Слегка хмурясь, он просматривал новости на планшете.       – Это ты ему вчера позвонил?       – Да, Тимиредис. Моя работа охранять тебя. Я и охранял.       Долго смотрела ему в глаза. Взгляд телохранителя не дрогнул.       – Спасибо.       В дверь постучали, и на пороге показался посыльный. Он передал запечатанный конверт, в котором старомодно лежала записка.       Императоры вызывали меня во дворец.

***

      Со шпиля высочайшей Черной башни       Взираю строго на людей окрест.       Никем не поймана, никем не выдана       И не осуждена. Лишь в том моя вина,       …       Что я виновных обрекла на смерть.