***
– Значит, опекун. Лиорт пристально смотрел мне в глаза, говорил тихо. – Угу. – Могло быть и хуже. – Телохранитель задумчиво потер переносицу. – От него хотя бы не надо скрываться. Да и напрягать тебя не будет, ему не до наших заморочек вовсе. А Корона ловко вышла из положения, да? Я криво усмехнулась, одними губами. Вершители судеб, куда от них деться. Разве что сбежать на тот свет?.. но пока это невыгодно. И велико подозрение, что и там Императоры смогут навязать свою волю. – Угу. – Поразительно, как он согласился. – Мужчина прикрыл веки. Вроде бы с ленцой, но я чувствовала, что нырни чуть глубже, и попадешь в опасный водоворот. Хмурясь, Лиорт поделился: – Хотя… ты с первой встречи чем-то зацепила его. Тими, ты же смекаешь, что с нашей работой лучше не иметь привязанностей? Хм, и что сие означает? Не касаться? Не смеяться вместе? Не делиться друг с другом? – А ты, Лиорт? Разве ты не привязан ко мне? – Ну да, я пристрастен. – Он равнодушно пожал плечами, мол, что с нас возьмешь? Мы знаем друг друга целую вечность. – Признаю. Он велел погонять тебя, кстати. Мало ли что еще с тобой может приключиться, с твоей-то везучестью. Ты же не против тренировок посерьезнее? Я замялась для видимости. – Смотря насколько. – По утрам будем бегать с тобой, и мышцу тебе нарастим. – О, как у тебя? У Лиорта великолепное сильное тело, которым не уставала восхищаться романтичная Брита. – Возможно, ученица превзойдет учителя. И мы захохотали.***
К вечеру наша почти семейная компания добралась до Китового Киля. Первым делом я заглянула к Тин. Моя любимая тетя ждала ребенка и поэтому быстро утомлялась. Я не стала разводить долгие беседы. Обозначила, что вернулась, что со мной все более-менее в порядке, обняла ее и помчалась в наше крыло. Общежитие встретило меня знакомым веселым гомоном. Улыбаясь во весь рот, я тихонько зашла в нашу с Бритой по-девчачьи уютную комнату – и словно глотнула свежего морского воздуха, настолько стало хорошо. За две недели каникул изменилось все. Да, я узнала о себе кое-что новое, тайное, где-то постыдное – оказывается, во мне жила утонченная жестокость, а ранимое сердце юной северной герцогини обледенело. Но эти превращения не пугали меня, не доводили до истерики и отрицания себя. Мир, каков он вокруг, и есть жесток. И теперь я смогу выплеснуть ту беспросветную тьму, что отравляла меня со дня смерти мамы и папы. Я подустала, ведь мы ехали несколько часов, и к тому же была взбудоражена. Завалилась на кровать, положила гудящие ноги на спинку и призадумалась. Перед отъездом Шон ничего не сказал о нашей договоренности. Резко прижал к груди, чмокнул в щеку, сел в машину и умчался. И что мне делать? Ждать? Пока ясно лишь одно – я начну бегать с Лиортом. А дальше? Конечно, я знала его номер и при желании могла спросить… Однако, чуть подумав, отбросила дерзкую затею. «Беспрекословно», потребовал мужчина. В ушах звучал его низкий голос, бархатный, чуть хриплый, — голос, которого немыслимо ослушаться. Выходит, есть план, и Шон когда-то да обозначит его. Я доверяла его слову и как мазохистка наслаждалась предвкушением, неопределенностью, ведомостью. По сути я попросила его научить меня шпионить и наказывать злодеев. И такая просьба – без оглядки на причины – ничуть меня не обескураживала. Шон опасен из разряда, что называется, до дрожи. Я же не собиралась убивать никого. Ну, почти. Вечером с подачи Аса мы устроили душевную вечеринку. Я разомлела и просто радовалась встрече с друзьями. Еще немного, совсем чуть-чуть, и разбредемся кто-куда по огромной Империи… Все говорили разом, не забывая угощаться пряными сладостями, которые привез Зак, парень Бри, – он родом с юга. Сварили в турке крепкий кофе и, хихикая и кривляясь, подлили в него пронесенный тайком ром. Киран тихонько бренчал на гитаре и мурлыкал под нос какую-то новую песню. Киран… С ним у нас особые, по-своему странные отношения. Симпатичный блондин с голубыми глазами, высокий и мускулистый, добрый и открытый. Однажды он просто сел рядом в столовой и признался: «вот хочется мне тебя защищать». Звал на свидания, я отказывалась, всегда. Он не сдавался и снова выливал на меня тонны бесхитростного обаяния. «Пройдет лет семь, и ты поймешь, что на земле нет никого надежнее меня. А я упорный, я дождусь». И он упрямо ждал, хоть я и говорила, что безнадежно. Прислушалась – Киран пел о больной неразделенной любви несчастной девы-ивы, проникновенно глядя мне в глаза. Любопытно, а если я поцелуюсь с ним, обниму его, будет ли это также сногсшибательно, как с Шоном? Я смутилась. Куда меня несет? Мы разошлись далеко за полночь и то лишь потому, что наутро придется рано вставать на перекличку. Перед сном я заглянула в почту и обнаружила письмо с незнакомого адреса tenebris@mail.lar. Открыла, увидела две книги: «Как решают нестандартные задачи» и «Психология массовых коммуникаций». Шон велел: «Дракошка! Изучай, вникай. Если что непонятно – пиши сюда. Разъясню. С Лиортом тренируйтесь три раза в неделю, не перенапрягайся. В нашем деле главное сила и выносливость, а не впечатления твоего окружения. Спи восемь часов в сутки – это важно. Мой мобильный у тебя есть, он на крайний случай, не всегда смогу ответить». Мое сердце забилось чаще. В лепешку расшибусь, все свободное время буду тратить, а изучу и даже применять начну. И отвлекать его по пустякам не собираюсь. Я скачала книги и, не в силах дожидаться наступления утра, пробежалась по страницам. Что тут у нас… та-а-ак, занимательно. Первая о том, как решать заковыристые олимпиадные задачки. Круто. С математикой у меня все, что называется, складывалось на ура – склад ума подходящий. Поэтому должно быть интересно и скорее всего понятно. Вторая книга заинтриговала больше, я выхватила любопытные слова: «стереотипы», «формирование общественного мнения», «психология сплетни», «массовая паника»… Ого, это о том, как управлять Империей, вертеть народом? Пока читала, пришло еще одно письмо. «Дракошка, насчет психологии, по каждой теме найди пример, как это работает в нашей реальной жизни. Приеду – проверю. Я тебе программку поставил сюда, кстати, защитную, чтобы взломать не смогли. Всё, спи». Торопливо напечатала: «Спасибо! Уже ложусь. Береги себя». И, следуя его указаниям, провалилась в сон.***
Дни поскакали галопом, неся нас, выпускников, прямиком на острые скалы итоговых экзаменов. И пусть до них еще полгода, но преподаватели будто все разом подхватили вирус мандража. Я с головой ушла в математику, информатику и физику, и вдобавок читала книги, которые присылал Шон. Ударить в грязь лицом я не имела права, вопрос жизни и смерти. Заодно подналегла на имперский, почему-то усматривая в нем сходство с линейной алгеброй. Строгая леди Матильда совсем слетела с катушек – диктанты устраивала чуть ли не каждый день и задавала на дом непривычно много. Я не роптала и старалась вдвойне. Латынь, изящная и сложная, приводила меня в трепет – все потому, что в адресе электронного письма блеснуло слово tenebris. «Мрак» – прочла я в словаре и подумала, что Шон вряд ли светил этот адрес на публику. На душе потеплело. Номер мобильного, закрытый адрес электронной почты. Тайна. С Лиортом мы стали еще ближе, хоть он и гонял меня немилосердно. Телохранитель все превращал в азартную игру, совсем непохожую на скучное нарезание кругов по стадиону под строгим и тяжелым надзором могучего Сианурга. Он подбадривал меня, он меня хвалил. И всякий раз награждал за еще одну осиленную стометровку. Иногда я заслуживала просто латте с фисташковым мороженым, в другой раз совместный поход в кино, а бывало, что выигрывала и «суперприз» – Лиорт рассказывал какую-нибудь занятную историю из своего солдатского прошлого. Посмеиваясь, он вспоминал об опасных заданиях и о том, как ему удалось выжить. Я же, в свою очередь, охала, ахала и внимала. Вместе с телохранителем я выполняла и другие, несложные пока упражнения. Афишировать свой внезапно проснувшийся интерес к фитнесу не хотелось, поэтому мы тайком занимались в комнате Лиорта, где в углу стояли тренажеры, лежали гири, штанга с блинами и гантели. Придумали целый ритуал – демонстративно уезжали куда-то «на прогулку», бросали машину во дворе арендованного неподалеку от школы домика, а потом потихоньку возвращались, так, чтобы нас не заметили, и прокрадывались к нему. Шпионская игра, конспирация, киношность – мне нравилось. Я спала по два часа днем сразу после занятий в школе и шесть часов ночью. И читала, изучала, размышляла. Думала о Шоне и о том, что он причастен к управлению Империей. Просто думала о Шоне.***
Спустя полтора месяца я одержала маленькую победу – пять километров вдоль сурового побережья Северного моря. Я даже не сбила дыхание, довольное потное тело приятно гудело и требовало кутежа. На радостях мы с Лиортом договорились съездить в самый большой торговый центр Китового Киля, где были бутики модных дизайнеров. Я слегка мандражировала, крутила и вертела мысли, чуть ли не ломалась от неясного волнения. Накануне ночью мне приснился Шон, он изучающе скользил по мне своим глубоким шоколадным взором. А потом… интимная картинка расплылась, и человек превратился в довольно крупного угольно-черного ворона со взъерошенными перьями и мудрым взглядом блестящих глаз, похожих на бусинки. Взмахнув широкими крыльями, ворон дерзко каркнул и устремился в небо, куда-то в сторону Драконьих гор. Наутро я решила, что мне не помешает пара комплектов изысканного нижнего белья, да и на Instagram надо материал набирать. «Уверенная в себе герцогиня», «образцовая герцогиня», «герцогиня на отдыхе», «герцогиня за учебой» – я тщательно чередовала эти условные рубрики в своих постах. Что думаю о делах, происходящих в Империи, намеренно не высказывала. Просто герцогиня, юная, сильная, поглощенная школьной жизнью. И поэтому незаметная. Я как раз выкладывала фото, когда на меня кто-то налетел и сбил с ног. Пара пакетов с обновками из магазина для дам также полетели на пол, кружевные лифчики и трусики вывалились наружу. – Смотреть надо, куда прешь, – насмешливо проворчали сверху. – О, а это что? Бирюзо-о-овый? А у тебя пикантный вкус, крошка. Давай руку. И мне под нос сунулась неожиданно узкая, но сильная ладонь с длинными изящными пальцами. На указательном блестел перстень, не из простых. Следилка. Я подняла глаза на наглеца и обомлела. Пожалуй, красотой он переплюнет даже Аскани. Высокий темноволосый и длинноволосый парень с глазами цвета фиалок и ярко-красным рубином в ухе ослепительно улыбался, на двести процентов уверенный, что я начну блеять от оказанной мне высокой чести. – Я сама. – О, гордая, что ли? А принести извинения он не думает? Но руки я бы все равно ему не подала, помня о предупреждениях Лиорта. А вот и он, кстати, стоит с кофе, тянется ко мне. Его ладонь я пожму без опаски. – Ты в порядке? – и моему собеседнику, что по-прежнему топтался рядом: – Молодой человек, извинитесь перед леди. – Ваша леди шла, уставившись в телефон и считая ворон. Сама виновата. Я цокнула: про ворон догадался, надо же. А Лиорт сжал зубы, на суровом лице заиграли желваки, но телохранитель сдержался. В нашем положении глупо и безрассудно вступать в перепалку, еще не хватало скандальных сообщений в местной желтой прессе. Мелкие мерзавцы того не стоят. – Идем? Он собрал мои разбросанные вещи, аккуратно держа их двумя пальцами. Не смутился, не сказал ничего, просто взял пакеты и, заботливо придерживая меня за талию, повел меня к машине.***
Утром первым уроком стояла физика. Как обычно, мы с Аскани позавтракали вместе и направились в аудиторию на третьем этаже, на ходу бурно обсуждая занятный опыт, описанный в учебнике. Потом перескочили на другие темы, и я вскользь спросила брата о его переписке с Брианн. – Очень хочу ее увидеть, может быть, получится. Когда поедем на Весенний бал. – Она аристократка? Подняла свои невинные глаза, уставилась в настороженные черные омуты. Ас замялся. – Да… – и он тоскливо как-то добавил: – не из последних. А потом постарался незаметно перевести тему. Приглашения на бал доставили еще на прошлой неделе, официальные, на плотной тисненой бумаге цвета слоновой кости, с соблюдением всех норм этикета. От таких не отказываются, поэтому посещение столицы в мае – вопрос решенный. Увижу ли я его? Я не знала и не смела выказать интерес. Да и голова пока болела о другом. Через две недели в нашей школе олимпиада по математике и физике. Книги Шона помогли, меня хвалили, я стала учиться еще лучше. Поэтому мне и предстояло защищать честь «Нарвала», – Росс сообщил вчера, наказав готовиться, читать по программе и сверху. По слухам, судить олимпиаду приедет пара видных математиков. Любопытно. Уже в классе я словно невзначай столкнулась взглядом с давешним обладателем фиалковых глаз. Мой вчерашний грубиян стоял у доски и, наклонившись, что-то показывал нашему преподавателю и куратору курса, лорду Тереку тер Лину. Вот так поворот, он собирается у нас учиться? И как он здесь оказался в середине выпускного семестра? Неужели выгнали откуда-то? Ас картинно изогнулся и ядовито прошептал мне в ухо: «Похоже, у меня наконец-то появился достойный конкурент». – Кристиан тер Риату, – холодно представился красавец и уверенным шагом прошел на свободное место позади нашей с Аскани парты. Похоже, высокомерие так и бурлит в его голубой крови. – Ну привет, герцогиня, – услышала я задорный шепоток за спиной. А это мне, лично. Промолчала.***
Мои дни здесь стали сложнее: этот наглец просто не давал мне прохода. Отчего-то случилось, что наши расписания с лордом тер Риату полностью совпадают, хотя даже с Аскани у нас была пара разных предметов. Я шла на урок – он тащился следом. На физкультуру – он позади меня. Приходила в столовую и обнаруживала, что он сидит за соседним столиком, буравя меня роскошным синим взглядом. И он походя отвешивал комплименты. «Ты сегодня чудесно выглядишь». «У тебя подтянутая фигура – много спортом занимаешься?» «Ого, как ты эту задачку расщелкнула, как грецкий орех. Наверное, ты очень умная». «У тебя обалденно сексапильный голос, герцогиня». Черт, это начинало напрягать уже. Я молчала и старалась вовсе не смотреть в его сторону лишний раз. Мы ведь даже не представлены друг-другу. Девчонки в школе разделились: часть поклонниц переметнулась на сторону «новой крови» – Кристиана, другая осталась верна «традициям» – Аскани. И если брат телячье обожание привычно не замечал, то Кристиан просто купался в сиянии женского внимания. Он постоянно оказывался в обществе то одной, то другой хихикающей жеманной старшеклассницы. Разумеется, меня это мало трогало, в голове совсем иные заботы. Олимпиада приближалась, хотелось подготовиться как можно лучше. Я с утра до ночи занята: тренировки, уроки, чтение, выводы, исполнение желаний с Лиортом.***
Шон приехал с теми самыми «выдающимися математиками» – оказался одним из гениев. Росс чувствовал себя очень польщенным: еще бы, столь значимая фигура в научном мире, сам первый проректор Галарэнской Академии, престижнейшего учебного заведения. Директор объявил нам, участникам, что это превосходный шанс привлечь внимание и уже сейчас начинать «обрастать репутацией». Еще сюрприз, и снова приятный – Дерек тер Лин Шона близко знает, как однокурсника и видного ученого. В перерыве они обсуждали какой-то сложный научный вопрос, рисуя схемы на доске. Половину слов я не поняла, а уравнения сливались в полную абракадабру. Я сидела за передней партой, с невозмутимым лицом, безразлично делая вид, что просматриваю записи в своей тетради, и упивалась его близостью, звучанием низкого бархатного голоса, мне чудилось, что до меня долетал его особый запах. Смесь ментола и дождя, горечи и свежести. Смесь моего безумия. В конце первого дня, выйдя из зала совещаний и проходя мимо, Шон тихонько шепнул: – Я бы и так тебе отдал, но ты заслужила. Молодец, дракошка. Вечером поедем прокатимся. Ближе к одиннадцати телефон мигнул: «Выходи. Рядом с библиотекой. Лиорта я предупредил». Наконец-то! Торопливо напялив джинсы, свитер и кеды, я ринулась к выходу. – Ты куда? – вытаращилась на меня сонная Бри. «Лучшая ложь – это правда». – Да пойду прогуляюсь немного, устала. Хочется мозги проветрить после всех этих формул. – Уж не знаю, что за формулы у тебя в голове, если ты умудрилась первое место схватить, подумать страшно, – Бри тепло улыбалась. А потом по-лисьи прищурилась и уточнила с нарочитой хитрецой: – Неужто на свидание тайное собралась? Кто счастливчик? Кирану все же повезло? Или этот новенький, Кристиан, твоего внимания добился? – Никто из них, – ответила я совершенно честно. – Я вообще в библиотеку еще хочу заглянуть. Удобно, что библиотека у нас открыта круглосуточно. – Ты ненормальная, – припечатала Бри. Она даже не подозревает, насколько права. Я вышла на улицу, подняла взгляд к небу. Невероятно, странно, но буквально кожей почувствовала, как он оказался за моей спиной. И, решившись, я просто свободно откинулась назад. Он поймал, обхватил, притиснул к себе. – Ты чего это, дракошка? – Инстинкт. – Тимиредис… Шон стоял, плотно прижимаясь всем телом. Его грудь поднималась и опускалась, вдох-выдох, вдох-выдох, я остро ощущала худощавое мужское тело своими лопатками. Его жесткие ладони посылали мурашки по моим плечам, чуть сдавливали ждущую плоть через тонкую шерсть кофты. Невесомая преграда, паутинка и всего лишь наивное поддразнивание. Он развернул меня к себе, медленно и хрупко, взгляд горящих карих глаз пронзил сердце, въелся в душу, пьяный запах летнего ливня заполнил сознание. Крылья моего носа затрепетали в восторге. Снова эта необъяснимая свобода и чувство защищенности, от него рядом. Мы стояли и молчали, близко, дыша одним воздухом. Пространство вокруг расплылось, и я заморгала. Через несколько минут Шон обнял меня за талию и повел к выходу со школы. Его рука лежала низко, почти на моем бедре. Там, где он захотел. Мы крались бесшумно. Слегка прищурившись, Шон сверлил глазами здания вокруг, я не спрашивала ничего. Незаметно миновали ворота и повернули налево. За оградой чуть в отдалении нашелся огромный черный бронированный джип. Шон разблокировал замок, открыл пассажирскую дверь и, обхватив меня за ребра, приподнял и усадил на сиденье. Молча наклонился и пристегнул мой ремень безопасности. Обойдя машину спереди, он сел на водительское место, завел двигатель, переключил скорость, и мы тронулись. Сердце замерло, эти руки на руле, я обожала кататься с ним. Мы мчались в ночи, как всегда нарушая скоростной режим. – Угощайся, дракошка. Шон имел в виду ароматный латте, кружку которого он мне вручил, когда я устроилась поудобнее, и миндальные печенья, обнаруженные мною в бардачке. – Эти слухи про Палача.., это же Корона распускает их? Ты намеренно пугаешь людей собой. Три тысячи жизней, у любого волосы встают дыбом. Он засмеялся, но как-то через силу. – Верно. А цель, что скажешь? Я давно об этом задумывалась. Заговорила, будто рассуждая вслух: – Лиорт говорил, что ты караешь тех, кто этого заслуживает. Но в народе тобой пугают маленьких детей, прости за откровенность. Я мыслю так, люди должны верить, что за любым могут прийти, хоть виновным, хоть просто несогласным, и тогда им нечего будет противопоставить. На этом строится повиновение Империи. Шон одобрительно кивнул, не отрывая взгляда от дороги, и пояснил: – Одним только страхом не обойдешься в управлении, Тими. Но в целом да, ты все верно поняла. Мы – правление – хотим предсказуемости и стабильности. Сама знаешь, с соседями отношения напряженные. На внутренние дела мы не должны отвлекаться особо. – Ну у вас и пряник сладкий. – Я позволила себе нотку сарказма. – Сколько добрых дел сделано-переделано Императорской семьей за последние только пару месяцев. – Ты несогласна с политикой Короны? Я задорно фыркнула и даже закатила глаза. Он так говорит, словно есть варианты. – Была б моя воля, я бы вообще не соглашалась с политикой. А так, я ценю жизнь в сильном государстве. Шон милостиво перевел опасную тему: – Завтра будут еще испытания, ты принимаешь участие? – Да, доклад по физике читаю, о свойствах драгметаллов. – Кроме меня, в комиссии еще пятеро. Следи за ними, подмечай жесты, голос, выбор слов. Меня интересуют их слабости. У всех людей они есть, Тими, уязвимость, на которую можно надавить. – Я внимала жадно, ловя его объяснения, пытаясь вникнуть в его образ мышления, перенять его восприятие мира. А Шон тем временем негромко, наставительным голосом продолжал: – Надавишь на уязвимость нужного человека – получишь ценного информатора. Не всегда это должен быть шантаж. Гораздо лучше, когда жертва не подозревает, что ею пользуются. Потом обсудим, что ты заметила. А я прокомментирую. Значит, завтра он будет здесь? – Буду еще. Он опять прочел мои мысли. Занятно, какие слабости у Шона... Я не стала спрашивать, нужно ли мне изучать его. Мне вспомнилось, как он непроизвольно дернулся, когда я сказала, что тоже стала палачом. Он не хочет, чтобы я становилась на него похожа, превращалась в него. В этом его слабость, по крайней мере одна. Мы затормозили на берегу моря далеко за городом, шагнули в ночь. Темнота, волны, шум прибоя, звезды, почти ничего не видно, фары Шон погасил. Я в одном свитере на голое тело, так спешила, даже куртку не взяла. Заледенела мгновенно. – И сегодня ты плохо одета. Любишь мерзнуть? Пробормотала едва слышно: – Люблю, когда ты меня греешь. – Иди сюда. – Он распахнул пальто приглашающим жестом. Я обвила озябшие ладони вокруг его талии, прильнула к нему, не сдерживая порыва. Разумеется, я не стану навязываться, никогда, но наслаждаться свободой и теплом человека, взволновавшего душу, мне никто не запрещал. – Дракошка, – Шон стал серьезным. – Расследование дела твоих родителей ведет к Северным Островам, и это, прямо скажу, мерзко. Там у нас есть каналы сбора информации, агенты, но все небыстро. Я подозреваю, что могут случиться еще покушения, на тебя и вероятно на Аскани. Будь предельно осторожна, никому не доверяй, но виду не показывай. От Лиорта по возможности ни на шаг не отходи. Браслет не снимай даже в ванной, поняла? – Поняла. Ты беспокоишься, Шон? Он запустил пальцы мне в волосы, распустил узел, начал перебирать пряди, почти бессознательно, рассеянно как-то. – Перестраховываюсь. – Хорошо. Рядом с ним до дрожи тепло, приятно, неуловимо интимно стоять вот так посреди звездной тьмы, и обостренным слухом внимать его бархатному, низкому, чуть хрипловатому голосу. Грудью я упиралась в его живот, макушка едва доставала до его линии плеч, спину надежно укрывали полы его пальто. Мне хотелось застыть с ним на целую вечность. Наверное, уже поздно. – Через три недели бал в Ларране, уже решила, в чем пойдешь? Его интересуют такие вещи? – Думала о чем-нибудь элегантно-скромном. – А ты попробуй элегантность, но на грани приличия. Я не говорю оголяться, просто будь заметнее. Ты герцогиня самого богатого герцогства страны. И посмотрим, кто обратит внимание. Я ухмыльнулась – этого «добра» мне выше крыши хватает. – На меня и так постоянно обращают внимание, Шон. – Все больше молодые и неженатые, – его тон выдавал недовольство. Я вспомнила Кристиана тер Риату. Хихикнула: – В точку, молодые и неженатые обеспеченные джентльмены. И снова он перевел тему: – Лиорт говорит, что с физической подготовкой ты преуспела. Что ж, принимается. – У нас мотивация хорошая, исполняем желания друг друга. Шон сжал меня крепче, почти до боли. Положил ладонь мне на затылок. Спросил едва слышно, на выдохе: – Ты хочешь, чтобы я исполнил твое желание? Я неистово хотела сказать «да», он меня просчитал, но гордость не позволила, и интуиция. Сейчас, здесь, в его объятьях, в жаре его тела, это было бы неправильно. У меня есть цель, я не отступлю. – Шон, поздно уже. Мне завтра на перекличку. – Поехали, дракошка. Обратная дорога заняла даже меньше времени, хотя была почти середина ночи. Шон довел меня до самой комнаты на третьем этаже, на мгновение привычно молча прижал к себе и мистически растворился в темноте коридора. Я уже засыпала, когда от него пришло сообщение. «Твои волосы пахнут мелиссой лимонной. Спокойной ночи, дракошка». Так нежно. «А ты пахнешь летним дождем и немного ментолом. Спокойной ночи, Шон».***
Игрою судьбы баловство объясняя, В неистовстве веры сгорела дотла. Небесные дали душой покоряя, Забылась. И в сердце застыл кусок льда. … Всевластие стоит такого стыда?