***
Уже лежа в кровати в комнате, которую мы делили с Бри вот уже четыре года, я всерьез задумалась над тем, что принесет с собой мое согласие на нескромное, даже непристойное предложение Шона. Я и он, наедине в одном огромном шикарном доме в Галарэне. Я смогу видеть его почти каждый день, и каждый день мы будем ходить по острию ножа, пытаясь не поддаться искушению уступить обоюдной страсти. Почему он настоял на этом? «Она нуждается в защите, и лучше меня с этим никто не сладит», вспомнила я его слова, сказанные Императрице Астер. Шон что-то знает, что-то, чего не говорит мне, и он беспокоится. Сегодня я поняла, что он испытывает чувство вины за то, что не предотвратил смерть моих мамы и папы. Но я не обижалась на него, ведь осознавала предельно ясно, что Шон сильный, ловкий, хитрый и прозорливый, но не всемогущий. Невозможно предугадать все, можно лишь приблизиться к всезнанию и всевидению. Под утро от него пришло длинное сообщение. «Дракошка лимонная, меня срочно вызывают в Ларран. Летите с Лиортом в Галарэн, подавай документы, с твоим баллом по аттестату тебе нужно только собеседование. Я приеду как смогу, пока велел Лиорту отель забронировать. Береги себя, Тимиредис». Я так рада и благодарна, что он предупредил меня, посчитал это существенным. Как мы будем определять друг друга? «…Я тебя не трону, обещаю. До свадьбы… нам нельзя…», пришли на память его слова, сказанные перед возвращением обратно в школу. Стоп! Это означает, что он собирается?! Дрожащими пальцами, я набрала кратко: «Спасибо, Шон. И ты себя береги». И потом стерла оба сообщения.***
Следующая пара дней ушла на сборы. Нам дали время, чтобы неторопливо упаковать все вещи, которыми мы «обросли» за насыщенные четыре года, проведенные в этом престижном учебном заведении. Странно думать, что после лета я не вернусь на берег Северного моря. Бри с Заком после вступительных экзаменов едут к его родителям, у них все очень серьезно, дело движется к свадьбе. Я торжественно пообещала, что буду подружкой невесты и обязательно поучаствую во всех предсвадебных хлопотах. Брита стала мне хорошей подругой – легкой, ненавязчивой, отзывчивой и всегда готовой поддержать. Если бы не ее доброе сердце в прошлом сентябре, я не знаю, как выжила бы первые месяцы после трагедии. Только она слышала, как по ночам я рыдаю в подушку, приносила воды, прижимала меня к себе и гладила по волосам. Она не выдавала банальностей вроде «время пройдет, и станет легче». Просто крепко обнимала и иногда ложилась со мною спать, чтобы спасти от кошмаров. Я любила Бри как сестру. С Кристианом наутро после выпускного было неловко, но только в первые минуты. Привычно сев за свое место за завтраком, я не обнаружила его поразительного лица напротив. Огляделась – нашла этого красавца за столиком в дальнем углу возле окна. Мне плевать на пересуды, он мой друг, родственная душа. Я встала со своего места, подошла к его столу, мимолетом отметив, что он снова завтракал тем же, что и я, подхватила его поднос и понесла его на наш стол. Он шел следом, молча. – Приятного аппетита, Крис. Ешь давай. – Приятного аппетита, Тимиредис. Больше мы к животрепещущей теме его признания не возвращались. Мы гуляли, дурачились, тренировали ловкость рук, разговаривали обо всем. Он серьезно предупредил, тихим голосом, тщательно проверив, что вокруг никого: – Тимиредис. Ты же в курсе, что обстановка на границах напряженная, хоть об этом и стараются замалчивать всё? Твое герцогство будет под ударом, от этого не сбежать. Тебя попытаются убить, давай на прямоту. Не поддайся им. Я полечу с вами в Галарэн, и не спорь. – Но, Крис, ты не должен… – Что не должен? Продолжать учиться? Переспорить его невозможно, ведь он со всех сторон прав. Как я могла запретить ему поступать в университет? В конце концов мы купили билеты в салон первого класса на один и тот же рейс и забронировали апартаменты на одном и том же этаже одного и того же отеля. Я разозлилась «как голодный тролль» и заявила ему, что у него паранойя. Он ответил, что это последствия травмы детства. Да уж. В мой последний день в Китовом Киле я пошла навестить Тин и малыша Аделина. Названная сестра мамы нянчила ребеночка на руках, у него были колики и очень болел животик. Мальчик заходился криком, Тин вся измоталась, как я поняла больше осознанием того, что мало чем могла помочь сыночку. Наконец он заснул, и мы смогли поговорить. Проницательно оглядев меня своими чистыми зелеными глазами, Тирнари открыто спросила: – Что у тебя с герцогом Дейлом, Тими? Что у меня с герцогом Дейлом… Сколько себя помню, мы с Тин всегда были близки, она нежно опекала меня в детстве. – Химия, Тин, у меня с ним химия. Тин кивнула, будто услышала подтверждение своим внутренним предположениям. Ни осуждения, ни возмущения в ее взгляде не виделось, одна только материнская забота. – Тимиредис, малышка, твоей мамы нет рядом, поэтому скажу я. Не торопись, просто не торопись, ладно? Порой чувства накрывают с головой, но вот верны ли они – может показать только время. Время, а будет ли оно у нас с Шоном? Он рискует жизнью каждый день. Начнется война – где он будет сражаться? Я не хочу кусать локти, сокрушаясь о возможностях, утерянных безвозвратно. Но Тирнари я не могла об этом поведать. – Спасибо, Тин, я прислушаюсь к твоему совету. После Тин я пошла к морю и спустилась в свою пещеру. Я сидела на любимом выступе и смотрела на бушующие волны, вдаль водной глади, туда, где сливалась голубизна. И там, не так уж и далеко, если посудить, лежат Северные Острова – суровая страна, населенная суровыми людьми, могучими воинами, столетиями совершавшими набеги на наше герцогство. Империя весьма развита – самолеты, ракеты, супермощное оружие, компьютеры и интернет. А что лично я знаю об Островах? Да почти ничего в свободном доступе не найти. И это тревожило. Взглянула еще раз на море и пошла обратно в корпус, на прощальную вечеринку. Завтра утром мы летим в Галарэн, жаркий, непринужденный, ненапряжный Галарэн. Разговор с Аскани случился, когда мы с Лиортом и Кристианом уже почти выезжали, рано утром, в полвосьмого. Брат подскочил ко мне и крепко обнял за плечи. Его рейс в Ларран вылетает позже, поэтому он мог позволить себе позавтракать в школьной столовой. – Что-то мы подрастеряли наши добрые отношения, сестренка, – пожаловался он, грустно глянув в мои полные слез глаза. – Да… Ас, ты всегда будешь моим братом, безусловно невинным, ведь ты моя семья. – Позволь спросить, у тебя роман с герцогом Дейлом? Да что же они все, сговорились, что ли? – Аскани, ведь я не выпытываю у тебя правду о Брианн. – Я даже не назвала ее наследной принцессой, не говоря уж о «Ее Высочестве». Ас помрачнел. – Тим, я не могу об этом говорить. – Вот и я не могу, Ас. На свои же грабли, как говорится… – Я не просто так спрашиваю, сестренка. Когда я ездил в Военную академию в Ларране на следующий день после Весеннего бала, я видел герцога Дейла там, у самого Киарда тер Пинады, уже после обеда. Они общались непринужденно, и было очень заметно, что они на короткой ноге. Дейл не так прост, это ты должна понять. Мы не знаем его мотивов. Тими, наши привязанности в данном случае могут изменить будущее этой Империи. – Да, ты прав. Аскани, когда ты общаешься с ней, когда… касаешься ее, ты думаешь о будущем Империи? Он усмехнулся. – Нет. – Тогда давай пока оставим эти доводы, хорошо?***
Через два дня я отправилась на собеседование в Галарэнскую Высшую Академию и предстала перед приемной комиссией. Четыре человека, все с Отделения естественных наук, куда относился и факультет вычислительной математики и кибернетики. – Леди тер Ансаби, как и профессор Дейл, мы весьма впечатлены вашим проектом. Ваши оценки в аттестате также говорят в пользу вашего ума. Позвольте задать вам вопрос, почему мы должны принять вас? Декан факультета фундаментальной физико-химической инженерии лорд Вэрис тер Раннкарр пытливо воззрился на меня. – Разве наследства в виде герцогства вам не достаточно? Зачем копаться в скучной науке? О, черт. Эта несдержанная – а как по-иному обозначить явную грубость – леди тер Виллари, будь она неладна, тоже оказалась среди экзаменаторов. Я рыкнула про себя, мысленно воспроизведя ее шитый белыми нитками флирт с Шоном. Надо полагать, эта ревнивая кандидатка наук с утра начиталась таблоидов – туда как раз просочились фотографии с церемонии вручения аттестатов в «Нарвале». Глаза Шона, проникновенно смотрящие в мои, и его губы на моих пальцах были весьма красноречивы. В желтую прессу попали и снимки того, как Шон накидывал на меня свой пиджак уже на улице, и теперь весь имперский интернет и конкретно мой Instagram разрывались от перемывки нашего грязного белья и диких догадок. – Уважаемые лорды и леди, важная причина может быть только одна. Я имею способности к естественным наукам – они явно выше среднего, без ложной скромности – и я могу принести пользу Империи, моему герцогству и науке в целом. Я хочу учиться. Лорд тер Раннкарр удовлетворенно кивнул. Лорд тер Гаррад, профессор кафедры информатики и информационных технологий, поинтересовался: – Вам нужно место в общежитии? Они что, решают подобные бытовые вопросы здесь, на собеседовании? Странно до нелепости. Но это означает, что меня приняли? – Откровенно говоря, лорды и леди, я бы предпочла жить отдельно, этого требуют вопросы безопасности. Как раз сейчас я присматриваю себе дом. Я действительно собиралась искать себе жилье рядом с особняком Императора Тинуириннеля – для Лиорта. О том, что он будет жить там один, прикрывая нас с Шоном, я рассказать ему пока не решилась. Боялась… – Что ж, вы зачислены, леди тер Ансаби, – вздохнул декан. – В этом году куратором первого курса назначен профессор тер Дейл. Да неужели? Вот я ни капельки не удивлена. Кристиан тоже поступил, в чем я и не сомневалась. В отличие от меня, он решил поселиться в общежитии. Пожав плечами, друг пояснил, что это удобнее, развлечения под боком, они сами упадут ему в руки. Паясничал и бравировал, задурял мне голову. Я искренне радовалась за него и надеялась, что студенческая жизнь в окружении блестяще образованных людей, умеющих оценивать себе подобных по умственным способностям, а не по внешности поможет Кристиану немного отпустить свою боль. А если он захочет потренировать свое черное воровское ремесло – так я всегда рядом. Поддержу затею и понаблюдаю, о чем я ему и сообщила. Он закатил глаза и фыркнул скептически, но довольно. Снова назвал меня чертовкой. Стояла середина июля, приближалось восемнадцатое число – самый траурный для меня день. Их нет уже почти год… дела в Галарэне завершены до времени. Пора отправляться домой, в Сайгирн, навестить их и исполнить свой долг герцогини. Я должна быть сильной, достойной их наследия. Визит посла Северных Островов, лорда Рагаста Торгердссона согласовали на двадцатое. Вечером к нам в отель приехал Шон.***
– Лиорт, Тимиредис уже сообщила тебе о нашем с нею решении? Мы сидели втроем в гостиной наших апартаментов пятизвездочного отеля на окраине Галарэна, я на диване, Шон – подле меня, касаясь моей лежащей на сиденье ладони, Лиорт, подозрительно хмурясь, – в кресле напротив. Я вся подобралась: понимала, что сейчас Шон сбросит на Лиорта бомбу, фигурально выражаясь. Шон заговорил очень спокойным тоном: – Лиорт, ты проходил у меня переаттестацию. Скажи, по-твоему, я хоть раз принимал неверные решения? – Все ваши приказы оказывались верными, сэр, – моему телохранителю пришлось высказать свое честное мнение о профессионализме опекуна. – Жесткими, но верными. Шон невозмутимо продолжил, глядя Лиорту в глаза: – Да. Как телохранитель Тимиредис, ты понимаешь, что я ее опекун и поступаю сугубо в ее интересах, что я никогда не пойду на действия, способные причинить ей вред? И снова Лиорт был вынужден признать очевидное: – Да, сэр, умом я это понимаю. Я догадываюсь, почему склонились к решению об опекунстве и почему Корона выбрала вас. – Хорошо. Сейчас очень сложное время, оно требует сильных действий. Положение настолько серьезное, что мне приходится непосредственно принимать участие. Поэтому Тимиредис будет жить со мной. Секундное молчание. Лиорт вскочил и уставился полубезумным взглядом почему-то на меня. – Тими, ты спятила? – взревел он. Я даже предположить боялась, что сейчас творится в его душе. Он негодовал, и, невзирая на присутствие Шона, навис надо мной и начал мне выговаривать: – Я знаю тебя с тринадцати лет, ты же помнишь обстоятельства, приведшие к нашему знакомству? – При его словах я невольно потерла тонкий шрам на шее, вечное напоминание о попытке удушения. – И с тех пор ты ото всех мужчин шарахалась, и не без причины. Даже мне – даже мне! – ты едва научилась доверять, хотя я спасал тебе жизнь и честь, и не раз. А тут после единственного поцелуя человека, опаснее которого навряд ли ты сыщешь в этой Империи, ты готова положить свою душу ему на обеденное блюдо. Приди в себя, Тими, ради всего святого! – Достаточно. Шон встал и буквально отодвинул Лиорта от меня. – Это не твое дело, но она – моя женщина. И я не потерплю нападок в ее сторону. – Голос Шона был отстраненным и холодным как зимний лед. – Следи за своим языком, Лиорт, иначе мне придется укоротить его. Я объяснил тебе мотивы такого решения единственно по причине того, что Тимиредис не хотела тебя обманывать, для нее это важно. Она тебя очень ценит и уважает. Впредь не смей оскорблять ее грязными намеками. И потом, смягчившись, он добавил: – Даю слово, что я буду защищать ее от всего, даже от себя. Вот он, наглядный показ метода кнута и пряника в действии. Лиорт опустился на корточки, так, чтобы его смятенные голубые глаза оказались на одном уровне с моими. Настойчиво поинтересовался: – Это то, чего ты хочешь, Тим? То, что у тебя на сердце? – Да… – выдавила я едва слышно, но взгляда не отвела. – Тогда… ты не оставляешь мне выбора. Как я и сказал, на моей работе и отношении к тебе это не отразится. Надо только будет режим какой-то выработать, что ли. Он пожал мои пальцы под пристальным взглядом Шона и перешел на деловой тон: – Сэр, мое присутствие сегодня требуется? – Я пробуду еще пару часов, а завтра заеду за вами к десяти. Полетим в Сайгирн вместе. Слухи о нас с герцогиней уже разнеслись, лорда Торгердссона мое присутствие удивит и стеснит, возможно, но не насторожит. Пусть он и испытает недовольство, но виду не подаст. Пока – до полуночи, свободен. – Есть. Разрешите идти? Шон кивнул. – Иди. Лиорт четко отдал честь и стремительно вышел. – У тебя все в порядке? Этот вопрос задала я, вжавшись в Шона, окунувшись в его запах. Мы сидели на уютном бархатном диване и смотрели в окно, где «давали» удивительно прекрасный нежно-розовый закат. – Да, дракошка, все в целом нормально. Он лениво перебирал мои пряди, привычно распустив прическу. Я тоже касалась его растрепанных волос, гладила лицо. Трогала его. Мне хотелось поделиться своей нежностью, своим восхищением. Хотелось узнать подробнее о его делах, но я не решалась. Границы дозволенного между нами неясны, и тон задавал он – мужчина. Шон зарылся носом в мою шею, с наслаждением втянул воздух. – Твой запах особенный, Тими… Мелисса лимонная, смешанная с неповторимым ароматом твоего тела. Я скучал по нему, правда. Мне не терпится познать, как пахнет твое возбуждение. О, так откровенно. Обезоруживающе интимно. Я смутилась от его прямого намека на близость. А Шон, гладя красные пятна на моей шее кончиками смелых чувственных пальцев, засмеялся низким мужским смехом и подразнил: – Ты собираешься алеть каждый раз, когда я заговорю об этом? А если это случится в академии? Я хочу всерьез продолжить опыты по твоему проекту – тема представляется очень многообещающей. Буду твоим научным руководителем, что скажешь? – Скажу, что очень рада. Ведь ты ученый с безупречной репутацией, Шон. И возможно, под твоим руководством мы совершим много важных открытий. Я действительно имела в виду то, о чем ему сообщила. – Как тонко, дорогая! Мне досталась одобрительная улыбка. А ведь какая двусмыслица вышла! Шон щелкнул меня по носу и продолжил: – Серьезно, Тими, я думал об этом, ваши разработки по драгметаллам мы используем в оборонных целях. Патент будет, на имя твое и Аскани, это без вопросов. Знаешь, чем я буду заниматься после того, как уйду от тебя сегодня? – Откуда? Надеюсь, хоть поспишь? – И это тоже, дракошка, но не сразу. Меня долго не было, и надо получить отчеты о расследовании по тем бандитам, которых мы захватили как раз во время твоего прошлого приезда. Они подготовлены и стойко переносят боль, сведения из них вытаскиваем буквально по крупицам. – Он поморщился. – Ты бы знала, какая там мешанина в их сознании и подсознании. Они даже имен своих настоящих не помнят, и они не притворяются. Просто машины для убийства. – Как вы вычисляете их, Шон? Удивительно, но он давал мне пояснения. Неужели он настолько мне доверяет? – Это сложно так сказать сразу. Слежка, агентура, камеры наблюдения, прослушка. Есть много методов. Ты же знаешь, что мы шерстим все соцсети и чаты? – Догадываюсь. И поэтому, – я набрала воздуха, – я тщательно слежу, чтобы ни я, ни мои подписчики не сболтнули ничего лишнего на моей страничке в Instagram, при попытках подобных обсуждений сразу накладываю бан без объяснений. Как будто отношения к политике вообще не существует, Шон. Растрепав мне волосы, он хохотнул: – Да уж, запугала Астер народ, не без нашей с Аром и Ти помощи. – Но они расколятся, Шон? – Да, дракошка, рано или поздно это случится. У нас есть опытные психологи, они найдут подход: где надавить, где не давать спать, где сочувствие проявить, где в туалет не пускать, где боль поможет, где секс. – Жутко. – Да. Хочешь перевести тему? – Ты этим живешь, Шон, варишься в этом постоянно. Сам тоже… раскалываешь? Он кивнул, пронизывающе глядя мне в глаза. – Я не хочу перевести тему. Что с ними случится после того, как вы все выясните? Я знала, что он скажет, и даже не вздрогнула, продолжая гладить его лицо и ласкать шею и плечи. Выражение его шоколадных глаз не изменилось. – Тогда, Тимиредис, я приведу приговор в исполнение. – А можно еще вопрос задать? – Задавай. – Как сделать так, чтобы твоя рука не дрогнула? Шон понял, о чем я, как и всегда. Он решил быть честным, не приукрашивая ничего для меня: – Нужна пристрелянность, Тими. Сначала много тренируешься на простых мишенях, как в тире, только эти мишени – условные макеты людей, с обозначением их уязвимых точек. Потом, нужно особое восприятие. Если думать о противнике как о человеке с историей, со своими сильными и слабыми сторонами, это будет мешать, если только ты не используешь это знание для победы над врагом, для манипуляции им. А так, лучше воспринимать их как болезнь, вирус, который нужно подавить, искоренить. Это помогает. Как картонную мишень, по которой ты целишься. – Он изучающе смотрел мне в глаза, ловя там признаки отвращения, наверное? Но их не было, и Шон, не отводя твердого темного взгляда, продолжил: – Но в первые разы все равно это неимоверно трудно, дракошка, нажать на спусковой крючок и потом видеть мертвое тело, которое мертво из-за твоего решения. Прошло несколько секунд молчания и пристальных взглядов. – А можно задать еще один вопрос? – Задавай. – Когда у тебя день рождения? Его глаза блеснули восхищением. Перед тем, как облизать мои губы своим вкусным сладким языком, мужчина шепнул: – Двадцать восьмого сентября.***
Вместе, всюду, всегда… друг для друга опора. Принимать и любить мы клялись под луной. Сама вечность у ног распростёрлась лужайкой Звездный дождь пролился, смыв печали долой. … А спустя бесконечность мы будем с тобой? КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ