***
Славный студенческий город Галарэн опять встретил нас теплом и солнцем, и уже пройденный сценарий повторился. Стоило нам выйти из здания аэропорта, как Лиорту вручили ключи от красного спортивного автомобиля и отправили заселяться в гостиницу, где ему предстояло ждать распоряжений по переезду в наши будущие владения. А меня Шон до боли привычно сам усадил на сиденье своего огромного джипа, пристегнул мой ремень безопасности, и мы поехали «домой». Во мне боролись тяга и упрямство, руки обвили его шею и упали на грудь, но я заставила их соскользнуть. Шон дерзко вел машину, чувственно выкручивая руль длинными искусными пальцами, мчась на предельной скорости, обгоняя все попутки. Как же я соскучилась по нашим совместным поездкам, по его смелой манере водить. Я была по-настоящему счастлива с ним, с самым опасным и самым безжалостным из «серых кардиналов», с Палачом. Расслабленно откинулась на сиденье и задрала ноги. Шон глянул искоса, блеснул улыбкой. – Ну как ты жила без меня, дорогая? Хорошо спала? – Да по-разному, – ответила я, не желая признаваться в своей агонии. – А ты? – Работал практически круглосуточно. Много думал о тебе. Не звонил, чтобы не сорваться. Я повернулась и посмотрела на его веснушчатое лицо. Я... не ослышалась? Шон внимательно изучал дорогу, сосредоточившись на управлении джипом. Он почувствовал мой взгляд, такой неверящий и хищный, что, наверное, ему пекло кожу. – Тими, – сказал он спокойно, – я должен всегда оставаться предельно собранным. Хладнокровным. Умелым притворщиком – надо же еще и на прикрытие работать. На кафедре тоже дела есть, особенно сейчас, перед началом года. Ты же уже знаешь, что я буду ваш курс курировать? – Знаю, Шон. – Ну вот… Я говорил, привык к твоему присутствию рядом. Но задач море, отвлекаться нельзя, голова нужна ясная, мысли беспристрастные. Если бы я услышал твой чудесный голос – мог бы плюнуть на все и приехать раньше. Бросить срочные дела, не говоря уже о текучке. Я себе никогда не вру, дракошка, я мог бы это сделать. На моей должности подобное недопустимо, ты ведь понимаешь. Ты моя уязвимость, Тимиредис. Не посвящай в это никого, ладно? – Ладно, Шон. – У меня сжалось сердце, от нежности к нему. Он открыто признал, что я… дорога ему. Чего мне бояться? – Ты тоже моя уязвимость. Моя слабость. Он погладил меня по ладони костяшками пальцев. – Влипли мы с тобой, дракошка моя родная. Дракошка… Я не размышляла чересчур много о своих повторяющихся слишком реальных снах, но сейчас мне пришло в голову, что без магии не обошлось. Магия, магия… ее ведь не существует, мы принимаем желаемое за действительное. Магия… магическое серебро. – Шон, лорд тер Фаррештрбрах рассказал мне кое-что странное. У нас на шахте, той, где добывают голубое серебро, завелся вор. Управляющий его вычислил, сдал властям. Ты уже в курсе? Шон кивнул. – Мне докладывали. Мои ребята разберутся в мотивах. Слишком уж дерзко, нарочито даже он действовал. Словно хотел, чтобы его поймали. – Ну он же не самоубийца, Шон. Твоя репутация как Палача, – я даже не поморщилась при этом слове, – пугает не хуже дула пистолета в лицо. А тут такое… Шон пожал плечами, не отпуская руль. – Мы доберемся до сути. Похоже на провокацию. Но не будем делать поспешных выводов, это преждевременно. Хочешь принять участие в расследовании? – А мне можно? – Разрешаю. – Тогда, разумеется, хочу. Я тоже погладила его по руке, какой же он крышесносный. Мы уже въезжали во двор дома Императора Тинуириннэля. Шон аккуратно припарковал джип. – Сиди, я сам. Вышел из машины, открыл дверь с моей стороны, отстегнул меня, помог вылезти и, подхватив на руки, понес в дом. Я прижалась к его худощавому телу, обвила руками шею. Я не могу без этого. – Жена лимонная, будем рисковать? – спросил Шон, остановившись посреди гостиной на первом этаже. Любопытно, о это чем он. Я призналась: – С тобой я готова рискнуть. С тобой я готова даже упасть со скалы в облака. Шон бесподобно ухмыльнулся, сверкнув ровными белоснежными зубами. Начал подниматься по лестнице на второй этаж, толкнул ногой дверь и занес меня в уже знакомую мне свою обставленную совершенно по-мужски комнату, опустил на кровать. Присел рядом на корточки, заглянул в лицо. Теплые шоколадно-карие глаза сияли от нежности. – Будем делить одну спальню. Я сдержусь, Тими. Обещаю. Конечно, я уверена в его слове, но я… опасаюсь самой себя. Это будет неимоверно трудно, с таким-то непреодолимым искушением, но по-другому, врозь, нам просто немыслимо. – Я доверяю тебе, Шон, – едва слышно шепнула я и обласкала ладонями такое любимое лицо. – Тогда, давай поспим с дороги? У нас вечером вечеринка намечается, Бель с мужьями в кои-то веки во владения нагрянут. Мы виделись после моего приезда, но все по делу, на бегу. А хочется семейного сборища, я по ним соскучился тоже. Я моргнула от шока и осознания, ну… а чего я хотела? Императоры его семья, и мы живем в их доме. Видимо, мне нужно привыкнуть к постоянному присутствию Короны в своей новой жизни. Я замялась, но все же произнесла: – Мне в ванную нужно сначала. – Иди в нашу, а я на первый этаж спущусь. Я скрылась в теперь уже в нашей ванной, разделась и наскоро приняла душ. Волосы мыть не стала. Переоделась в домашнее платье, вышла обратно в спальню и умилилась. Шон уже здесь, одетый в домашние треники и футболку, он спал безмятежным сном на правой половине кровати. Я легла ему под бок, он обнял меня во сне, подмял под мышку. Я положила руку ему на грудь и обвила его бедра ногой. Затаилась. Влюбленная по уши, сумасшедшая скандальная герцогиня Сайгирн. Абсолютно счастливая, я отрубилась тоже.***
Императоры прибыли на черном бронированном джипе – как у Шона – и припарковались рядом с его машиной-близнецом. За рулем сидел Император Тинуириннэль. Императрица Астер устроилась рядом с ним на переднем сиденье, ее второй супруг – на заднем. Дети с ними не приехали, и для меня это стало облегчением. С Элдредом в последний раз я чувствовала себя очень скованно, словно виновата перед ним в чем-то. Словно я его подвела, сама не отдавая себе отчета в том, каким образом. А принцесса Брианна все же так близка с Асом. Не уверена, что брату рассказали об этом месте, об этом доме. И с Шоном они, без прикрас, до сих пор «на ножах»… Император Арденариэль вышел из машины и помог супруге, в то время как Император Тинуириннэль деловито принялся разгружаться. Императрица танцующей походкой метнулась к Шону и, став на цыпочки, обняла его. Крепко, как родного. Шон, наклонившись, обнял ее в ответ, так же крепко. – Привет, Шон! Наконец-то нормально посидим! – воскликнула монархиня непосредственно. Не жесткая правительница, а юная беззаботная женщина. – Бель, я тоже соскучился. Ар, Ти, она все вертит вами? В голосе Шона искрились ласковые нотки, его глубокие карие глаза сияли. – Как всегда, – Тиану фыркнул и хлопнул Шона по плечу. Я скромно стояла в дверном проеме и наблюдала эту идиллически-семейную сцену, чувствуя себя незваным папарацци. Они улыбались друг другу и трогали друг друга, смеялись, обменивались новостями. Сразу заметно, что все четверо очень близки, интимно близки. Внезапно Императрица обернулась и встретилась со мной взглядом. Одарила теплой, светлой улыбкой. Зеленые глаза правительницы нереально блеснули. А ведь мне положено поздороваться. – Ва… – Тим, привет. Наверное, на моем лице появилось крайне озадаченное выражение. Но что стоять столбом, надо ответить. – Привет, эмм… хм… Астер. И привет, эээ… Тиану и Арден. Как-то все у меня принужденно вышло. Неуклюже. Мне хотелось сбежать, скорее от знания, что правители знают про нас с Шоном. Но я не смела. И гордость бы мне не позволила. Шон усмехнулся, в его особой манере, так емко, и сразу обернулся ко мне и поманил головой. – Дракошка, не смущайся, иди сюда, к нам. Я приблизилась, все еще чувствуя себя крайне скованно, и встала рядом с ним. Он тут же обнял меня за талию и прижал к своему боку, поцеловал в макушку. С Императорами Шон не притворялся, не делал вида, что мы просто знакомы, что я просто его ученица и подопечная. Как и в прошлый раз здесь с ними, он сразу обозначил свое истинное отношение ко мне. Мужское. – Она еще не привыкла к вам, – невероятно пояснил Шон. – Что вы там из еды притащили? – Не волнуйся, твоего любимого мяса навалом, – поддел Шона Арден. И обещанная вечеринка началась. Мы прошли на кухню и споро, все вместе разобрали привезенные Императорами пакеты. Я нарезала овощи для салата – целый таз, будто на армию голодных троллей. Тиану нырнул в сад – к пруду и снова принялся жарить мясо на углях. А вот Арден непрестанно крутился около супруги и все трогал и трогал ее, гладил, целовал. Она подставляла точеную шею и смеялась в голос. Легко, непринужденно. Нас с Шоном они не стеснялись ни капли. Да и вообще, о чем это я думаю? Уж кто-кто, а Императоры не могут стесняться. Императоры задают тон. Люди, которых я видела перед собой, были живыми, любящими, веселыми. Не ангелами, отнюдь. Они вели себя просто, да и выглядели просто – три человека, конечно, ошеломительно красивых, холеных, но одетых в обыкновенные дизайнерские футболки, джинсы и кроссовки. Постепенно мне чуть полегчало, я расслабилась и начала получать удовольствие от наших непосредственных разговоров. Уже в саду мы расстелили плед и поставили на него закуски и выпечку, устроились вкруговую. Шон сидел позади меня, обвивая меня своими длинными стройными ногами, прижимая меня к своей груди, поглаживая властной ладонью мой живот. Перед нами стояла тарелка с мясом и овощами и бокал колы – один на двоих. А рядом – на двоих один бокал с вином, вкуснее которого я не пробовала в своей жизни. Едва пригубив, я тронула языком блаженство. «Золотистое эльфийское», прошептал мне на ухо мой мужчина. Восхитительное название, и очень этому вину подходит. У меня закружилась голова. – Ну что, Тим, теперь Шону будет чем заняться помимо поимки всяких негодяев, – неожиданно выдал красавец Тиану. – Ты его побольше отвлекай, а то он практически помешался на своей работе. – Не надейся, что я забудусь уж совсем, – одернул его Шон. – Между прочим, у нее отличные аналитические способности. Я во время командировки оценил. Она мне помогла и Шэрна расколоть, и жреца кочевников прижать. Шэрна блестяще просчитала, хотя сведений было – кот наплакал. Выходит, теперь они в курсе, что Шон… открылся мне? Что он учит меня? И судя по их спокойному отношению, Императоры не против? Хотя Шон говорил, что ему никто не указ. Промолчала и приняла к сведению. А Тиану, тонко усмехнувшись, подначил снова: – И что, вы вечерами тут будете стратегии разрабатывать, как бы скорее всяких крепких орешков подловить? Или все же займетесь более нормальными вещами, которыми обычно занимаются влюбленные парочки? – Не твое дело, – огрызнулся Шон. Тиану внимательно посмотрел в глаза Шона своими проницательными сапфирово-синими глазами. Все веселье растворилось в тишине ночи. Он сказал предельно серьезно: – Мое. Я хочу, чтобы ты был счастлив и насладился уже простыми радостями. Побыл заурядным парнем. Отпустил себя. Я тут же покраснела – поняла, на какие такие «простые радости» намекает Тиану. Но Шон и «заурядность» – вещи несовместимые. Его своеобразное обаяние сразу выделяет его из толпы, не говоря уж о тайной стороне его жизни. Шон вздохнул и, кажется, закатил глаза, возникло у моего затылка такое подозрение. – Ти, она ж только на первый курс поступила. Хотя… – в его голосе тоже проявились подначивающие интонации, – тебе в свое время это не помешало. – Прекратите смущать ее, – Астер сердито зыркнула на Шона и Тиану. – И вообще, – теперь она напрямую обратилась ко мне. Ее голос смягчился. – Тими, я хотела сказать тебе спасибо, огромное спасибо, от всего сердца. За Мириндиэль. Я неловко пожала плечами. – Да я же и не сделала ничего. – Ты заметила угрозу и среагировала как надо. Шон рассказал, что готовился мощный теракт, даже представить страшно, если бы им все удалось. Там смертники были, зомбированные фанатики. Ты молодец, Тим. – Как там принцесса Ринон? – решилась полюбопытствовать я. Теперь ответил Арден, улыбаясь от гордости за дочку: – Эта егоза неугомонная все еще у дедушки в гостях. Со своими растениями в саду при храме возится, книги редкие из тамошней библиотеки изучает. Всех держит в тонусе. Она, кстати, тебе привет передавала. Ты ей понравилась. Я улыбнулась в ответ. Приятно. – Она мне тоже. И ей привет передайте. Мы просидели так до самого рассвета. Когда все мясо съели, начался импровизированный концерт. Шон притащил из дома гитару и заиграл рваную мелодию, а потом запел. От его низкого бархатного голоса по моему телу шли мурашки и кровь растекалась лавой. Небезызвестная дева-ива в исполнении Императорской семьи вызывала еще больше сочувствия к ее трагичной необратимой судьбе. Другие песни – знакомые и незнакомые – тоже не оставляли сердце равнодушным. Я все больше слушала, наслаждаясь легкостью и спокойствием, которое уже начала испытывать в окружении Императоров – некогда чужой, грозной и опасной для меня Короны. И лишь когда солнце осветило первыми несмелыми лучами верхушки деревьев, мы наконец-то решили отправиться спать. Поднялись на второй этаж, все вместе. – Приятного утра, Тим, Шон, – Арден заговорчески подмигнул другу. – И тебе приятного утра, – ответил за нас двоих Шон. Императоры пошли дальше по коридору, высокие Тиану и Арден обнимали супругу с двух сторон. Я невольно заметила, как дерзкая рука Тиану соскользнула на ягодицы Астер и сильно сжала их. Как Арден положил узкую ладонь на ее шею и нежно погладил. Как Астер обняла их обоих за талии… Перед глазами мелькнула огромная императорская кровать, слишком просторная для троих. Их ждет невообразимо приятное утро. Притиснув меня к своему телу, Шон потянул меня в нашу спальню. От него слегка пахло алкоголем, но терпкий запах не отталкивал. Просто свежая нотка в дополнение к ментоловой на фоне самого потрясающего аромата летнего ливня. Я скользнула ладошками по его груди к шее. Подняла голову, зачарованно заглянула в неподражаемые шоколадно-карие глаза. Мужчина улыбнулся лукаво. – Я знаю, чего тебе хочется, дракошка, но лучше просто лечь спать. Провокатор. Что ж… ладно. Повела плечами и, неохотно отстранившись от его тела, направилась в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Надела длинные домашние штаны, носки, сверху логслив, расчесала спутавшиеся за ночь волосы и заплела их в низкую косу. В доме слегка прохладно, спать должно быть комфортно. Если что, можно и одеяло сбросить. Когда я распахнула дверь, Шон ошарашенно уставился на мой новый спальный наряд. Я молча прошла мимо него и легла на кровать с левой стороны. Отвернулась от него – к окну, с восхищением глядя на потрясающий рассвет, на кипарисовую аллею, волшебно освещенную утренним солнышком. Завораживающая красота, неземная, манящая. Закрыла глаза, пробормотав: – Спокойной ночи, то есть, утра, Шон. Шон тоже лег, кровать ощутимо прогнулась под его весом. По моей спине поползли мурашки. Резко перевернув меня на спину, он спустился ниже и задрал мой лонгслив, нежно поцеловал меня чуть ниже пупка. Лизнул вдоль линии пояса штанов, заставив невольно прогнуться навстречу его рту. Ох… Ну что он творит? Сдерживает свое обещание? Шон подтянулся выше и накрыл меня страстным поцелуем, коротким и емким. Показал, что здесь он – главный. С готовностью, уже не удивляющей меня саму, я растворилась в нем, прижалась бедрами к его бедрам, толкнулась, изнывая от неистового желания. Его мужское желание недвусмысленно терлось об мое тело. Шон подгреб меня под себя, под мышку, вздохнул прерывисто. – Вот теперь спокойной ночи, моя дракошка. – Спокойной ночи, мой дракон.***
Когда я вновь спустилась вниз, часы уже показывали позже четырех вечера. Мой внутренний ритм совсем сбился: днем сплю, ночью… по-разному. Расслабленный и на первый взгляд беспечный Шон сидел на террасе с видом на сад и кипарисы, с ноутбуком на коленях, ноги положил на столик. Жевал пиццу, лениво и медленно, запивал колой со льдом. Работал. Императоров нигде не наблюдалось. Скорее всего, они уже отбыли по своим только им известным императорским делам. – Тими, выспалась? Иди сюда. – Привет, Шон, – шепнула я ласково и растрепала его волосы. Наклонилась и чмокнула его в губы. Смело так. Нагло. По-супружески. Ммм… – Привет. Угощайся нашим обедом, бери мой планшет и читай протокол допроса твоего вора. – Моего вора? – Ну да, того парня, который умудрился голубое серебро с твоей шахты тиснуть. Ой, как интересно! Обрадованно плюхнувшись в плетеное кресло напротив, я схватила планшет Шона, нужный документ уже был открыт. Посмотрим…***
«Протокол допроса подозреваемого г. Ларран, 22 августа 3019 года Допрос начат в 15 ч. 05 мин. Допрос окончен в 16 ч. 27 мин. Следователь 0-го отдела Особой разведывательной службы Империи по г. Ларрану, позывной «Смерч», в помещении допросной №4 допросил по делу №306 в качестве подозреваемого: 1. Имя, фамилия: г-н Тигвар йор Ранкин 2. Дата рождения: 28 февраля 2980 года рождения 3. Место рождения: герцогство Ранкар, Империя 4. Место жительства и (или) регистрации: г. Рианг, ул. Цветочных горшков, д. 38 кв. 9 5. Телефон: 8-703-222-59-22 6. Образование: Высшее 7. Семейное положение, состав семьи: Женат, двое несовершеннолетних детей 8. Место работы или учебы: Герцогство Сайгирн, шахта 00-00. 9. Отношение к воинской обязанности: Военнообязанный 10. Наличие судимости: Со слов подозреваемого не судим, судимости проверяются 11. Паспорт или иной документ, удостоверяющий личность подозреваемого: паспорт гр-на Империи серия и номер 00 37 036700 выдан: 23.03.3005 года, УФМС Империи 12. Иные данные о личности подозреваемого: со слов подозреваемого на учете у психиатра и нарколога не состоит. Гр-ну Империи г-ну Тигвару йор Ранкину предъявлено обвинение по статье 278 УК Империи (хищение либо вымогательство стратегически важных товаров и ресурсов). Подозреваемому разъяснено, что согласно ч. 2 статьи 278 УК Империи хищение голубого серебра приравнивается к государственной измене, статья 304 УК Империи. Подозреваемому разъяснено, что хищение голубого серебра с целью шпионажа наказывается смертной казнью. Подозреваемый: г-н Тигвар йор Ранкин (подпись)» Дальше шла расшифровка допроса: «Следователь: – Вы подтверждаете, что умышленно пытались вывезти 20 граммов голубого серебра с территории шахты 00-00 в герцогстве Сайгирн 30 июля 3019 года? Подозреваемый: – Да, я подтверждаю факт умышленного хищения данного металла с территории шахты. Следователь: – Что подвигло вас на совершение хищения? Подозреваемый: – Тщеславие. Следователь: – Поясните. Подозреваемый: – Я семь лет работаю на шахте в качестве второго помощника смены. Я изучал голубое серебро со всех сторон и достоверно знаю о необычных свойствах этого уникального металла. Поэтому я хотел, чтобы его образец хранился у меня дома в качестве сувенира. Так как в свободной продаже его нет, ни официально ни даже на черном рынке, я принял решение лично вывезти добытый металл с территории шахты. Следователь: – Как вы планировали распорядиться похищенным голубым серебром? Подозреваемый: – Хотел использовать его в качестве сувенира. Следователь: – Какой последний сувенир вы добавили в ваш интерьер? Подозреваемый: – Эээ… эээ… хм, я не помню. Следователь: – Где в вашем доме выставлены сувениры? Подозреваемый: – Эээ на… эээ… кухне. Да. На кухне, там есть специальная полка. Следователь: – Вы осознавали, что совершаемое вами преступление может довести вас до смертной казни? Подозреваемый: – Да, осознавал. Следователь: – И все равно пошли на совершение этого особо тяжкого преступления? Ради сувенира? Подозреваемый: – Да. Следователь: – Где работает ваша жена? Подозреваемый: – Жена? Следователь: – Да, ваша жена. Подозреваемый: – Она, она… ну, она не работает, насколько мне известно. Следователь: – Почему вы не уверены? Подозреваемый: – Мы не живем вместе уже некоторое время. Следователь: – Ваши дети живут с матерью? Подозреваемый: – Нет, они живут со мной. Послушайте… мои мальчики ни в чем не виноваты, они тут ни при чем. Они всего лишь подростки. Следователь: – Пока что им не предъявляют обвинения. Подозреваемый: – Хорошо… Следователь: – Ваши дети сейчас с матерью? Подозреваемый: – Нет, мать никогда их не забирает. Они… они… гостят у бабушки. На… юге Империи, в графстве Ровеншир. Лето же. Следователь: – Перед совершением преступления вы осознавали, что ваши дети могут остаться без вашей поддержки? Подозреваемый: – Я осознавал последствия в случае… провала. Их может забрать мать. Она может позаботиться о моих мальчиках. Следователь: – Вы сказали, что она никогда их не забирает. Подозреваемый: – Да… Но у нее не будет выбора. Пожалуйста, могу я совершить один телефонный звонок? Пожалуйста… Следователь: – Только после того, как выясним все мотивы вашего поступка. Подозреваемый: – Пожалуйста… я уже во всем сознался, сразу же. Я виновен и готов к последствиям. Можно мне звонок? Следователь: – Поясните, почему вы просто положили пластину голубого серебра в карман и пошли на проходную, а не попытались его спрятать получше. Вы были заинтересованы в провале? Подозреваемый: – Эээ… нет. Конечно, нет. Я подумал, что меня здесь уже очень хорошо знают, у меня безупречная репутация, и меня проверять не будут. Следователь: – Вас когда-либо выпускали с территории шахты без проверки? Подозреваемый: – Нет. На шахте с этим очень строго. Следователь: – Почему вы посчитали, что именно в этот день, 30 июля, вас не будут проверять? Подозреваемый: – Я понадеялся на удачу. Я всегда был везунчиком. …» Я подняла глаза от планшета. Шон, будто почувствовал, что я переключила свое внимание на него, тоже поднял задумчивые глаза от своего ноутбука. – Шон. У него какой-то дикий мотив получается. И вообще, все коряво… И ежу было понятно, что его поймают. – Да, дракошка, и это заметно даже такому новичку как ты. Что думаешь? – Думаю, что он намеренно дает такие сбивчивые показания. Пытается возбудить любопытство следствия. Пытается сделать так, чтобы именно ты им заинтересовался. Только странно, что такой как он – с прекрасной денежной работой и двумя детьми на шее, странно, что он подставился под смертную казнь. Я тебе могу сказать, что краж на шахте не случалось за всю мою жизнь. У Шона заблестели глаза, и я догадалась, что это азарт. Он улыбнулся и поделился: – Кто-то хочет с нами поиграть, Тими. Со мной поиграть. Ведь очевидно, что преступление такого уровня рано или поздно попадет ко мне в руки. У меня сработала интуиция. Я начала рассуждать вслух: – Возможно, этому кому-то очень хочется выяснить, кто ты на самом деле. Если твою личность раскроют, это будет бомба, да… И еще, допускаю, что этому кому-то очень хочется выяснить, где же именно находится наша шахта. Но как они планируют это сделать, использовав вора? Шон спросил серьезно: – Тими, я осознаю, что нарушаю договор между Империей и герцогством, но… я должен понимать, есть ли проблемы с системой безопасности на вашей шахте 00-00. Ты знаешь что-нибудь об этом? Я быстро стряхнула ступор и заставила себя поразмышлять, с минуту. То, о чем спрашивал Шон… Раскрыть сведения все равно что раскрыть государственную тайну. Почти предательство родины. Но я четко представляла, что ему это нужно для дела, что кража голубого серебра – это не рядовая кража, и что если магический металл попадет не в те руки, то это катастрофа. Решилась, скрепя сердце: – Все пробелы изначально постарались исключить, Шон. Наверное, ты догадываешься, что даже рабочие и инженеры не в курсе, куда именно их везут работать. Службы, которые занимаются обслуживанием… эээ… пути, не пересекаются между собой, и ни одна из них не подозревает, что же именно они обслуживают, принимают за другие объекты, благо, что промышленность у нас в герцогстве развитая, легко поддаться заблуждению. На самой шахте все происходит в глухом помещении, люди не видят, какая природа вокруг, какая погода, не могут посчитать, сколько времени занимает дорога. Сотрудники работают в костюмах и масках, никто не знает друг друга в лицо, не знают имен, только номера. Там все продумано до мелочей уже очень давно, и система безопасности исправно работает. Такая коллективная спираль молчания. Каждый уверен только насчет себя. Шон прищурился и спросил так подчеркнуто, с нотками одобрения в голосе: – Хочешь сказать, что даже те, кто доставляет людей на шахту, не знают, куда и на какой именно объект они едут и кого везут? – Все так, Шон. Даже про примерное направление не догадываются. Шахту запустили еще до войны, и теперь никого из первых работников или строителей нет в живых. А как их тогда заставляли хранить тайну – не спрашивай. Я не знаю ответа на этот вопрос. И не хочу знать, подумала я. Родители были гуманистами, а вот их предки… я допускала, что в свое время Сайгирны приняли несколько жестких, даже страшных решений. – А ты сама, дракошка, знаешь, где находится ваша шахта? У меня перехватило дыхание от его прямого вопроса, я буквально поперхнулась воздухом. Мы пронизывающе уставились друг другу в глаза. Это напряжение. Где именно наша шахта – засекречено, и этот секрет настолько старательно оберегали, внушали мне с младенчества, что я должна знать и молчать… говорить об этом вслух с кем бы то ни было мне оказалось неимоверно трудно. Я не имела права, ни юридического, ни морального. Но, пересилив себя, я выдавила, намеренно беззаботно пожав плечами: – Конечно, Шон. Я знаю. И… я знаю о других месторождениях тоже. Пока неразработанных. Я – Сайгирн. Шон все также сверлил меня взглядом. «Доверяй только мне», вспомнила я его приказ. Если он сейчас задаст этот вопрос, отдаст этот приказ, нам придется все прекратить, несмотря на мою одержимость им. Я ждала – со страхом. Но Шон спросил о другом: – А что же Аскани? Вздохнула с облегчением и благодарностью. Улыбнулась ему. Ответила: – Он не в курсе. Ведь он пока не герцог. – Ты узнала после смерти родителей? Когда стала герцогиней? У меня перед глазами появилась картина – воспоминание из детства, как я играла у папы на коленях в его кабинете. Не просто кабинете, а кабинете герцога Сайгирн… Как он показал мне все – уже очень давно. И рассказал о герцогской короне, о том, насколько она тяжела. – Я знаю с детства, Шон. Я ездила на шахту и знаю дорогу. Родителей могли убить в любой момент. Они всегда осознавали это и не бегали от ответственности. – Что будет, если тебя… – Шон запнулся. Его гипнотические глаза затягивали, в них промелькнула тьма, но мне не было страшно. Он запустил пальцы себе в волосы, по-птичьи завертел головой. Поморщился. – Черт, я не могу этого произнести даже. Но я, конечно, догадалась, о чем он спрашивал. – Тогда Аскани узнает наш секрет. Неожиданным для него способом. Никому другому узнать не дано. Шон, понимаешь, всех сотрудников перед отправкой тщательно проверяют, чтобы никакой электроники, никаких записывающих устройств, тем более. Любая попытка передачи данных через спутник, скажем, тут же будет пресечена. Такая процедура, обслуживание очень небольшой шахты и поддержание ее в рабочем состоянии обходится нам в копеечку. Но прибыль от продажи магического металла перекрывает все, ты ведь понимаешь. Да и мы – герцоги Сайгирн – всегда осознавали, что как только местоположение шахты раскроют, нам будет очень трудно отстоять свою независимость. Право герцогства на этот секрет, неприкосновенность запасов голубого серебра, все оговорено отдельно в договоре о том, что Сайгирн входит в Империю на условиях автономии. Шон кивнул в знак того, что он прекрасно все знает. А я продолжила: – А этот Тигвар, на что он надеялся? Все же больше на то, что выйдет на тебя, я так мыслю. И все равно я ни сном ни духом, какого черта ему от тебя нужно. – Я пришел к такому же выводу, дорогая. И уже отправил этого парня на обследование. – На обследование? – Ага. Да так, чтобы он не догадался, что его шерстят. Посмотрим, что выяснится… Если моя догадка верная, расскажу тебе. – Шон, он не добровольно пошел на это, его заставили. – Хорошо, что просчитала. – Шон гибко поднялся со своего места, приблизился ко мне, опустился передо мной на корточки, взял мое лицо в ладони и настойчиво сказал: – Тими, я не буду выпытывать у тебя сведения о шахте, которые являются тайной. Ваш механизм защиты сработал – его поймали. Этого достаточно. Я тоже обхватила ладонями его потрясающее умное лицо, легонько погладила скулы. Он все понимает. Прошептала: – Спасибо, Шон. И что дальше с этим Тигваром? – Я бы на его квартиру взглянул, аккуратно, но она в Рианге. А мы только что оттуда. – И? – Завтра полетим в обратно с тобой. Попрактикуешься. Я вскочила и принялась прыгать вокруг него. Мне же безумно интересно, любопытно, и я рада, что буду расследовать именно это дело вместе с Шоном. Вдруг, озаренная молниеносной догадкой, я остановилась и уставилась на него. – Шон, – сказала я тихо. Он уже поднялся и теперь возвышался надо мной. – Что, дорогая? – Тебе нельзя допрашивать его… Нельзя встречаться с ним лично. Шон вздохнул как-то даже обреченно, протянул руку, дернул меня на себя и прижал к своему телу, начал гладить по спине. Сказал: – Ты очень проницательна, Тимиредис. Молодец. Феноменально, я действительно впечатлен. Не беспокойся, когда я с ним увижусь, уже будет можно. – Шон, а я могу спросить? Приподнявшись на цыпочки, я тоже начала его гладить, по голове и шее, запустила пальцы ему в волосы. До чего же одуряюще хорошо стоять вплотную вот так, обсуждать его работу и ласкать его. – Конечно, Тим. – Его поймали тридцатого июля, а допросили только позавчера. Почему? – Да зачем спешить? Сначала его не дергали, потому что ждали меня, моих указаний. Потом я приказал его не трогать, не давить на него. Вряд ли он такого ожидал, просто сидит себе в одиночной камере, ест, пьет, спит, словно и не нужен никому, несмотря на то, что он сделал. А неизвестность всегда сбивает с толку, дорогая, заставляет нервничать и совершать ошибки. Он ведь никого не убил и не изнасиловал. Преступление очень серьезное, но Тигвар не монстр, Тими. Мы много выяснили про него за это время, никакой двойной жизни у него не было. Жена вот только его внезапно бросила, с полгода назад. Он содержит детей. Любит их, мальчики живут с ним. Ты права, странно, что такой благополучный парень внезапно совершил столь вопиющее преступление. Нам надо выяснить, кто его заставил, как заставил, а, главное, все-таки почему заставил. – Ты говоришь, неизвестность заставляет совершать ошибки. Вы так много выяснили о нем, но до сих пор не провели обыск в его квартире. Почему? – Сама как считаешь, дракошка? – На случай, если кто-то будет ждать? – Конечно. Наш противник не знает, удался ли его план. Моя зловещая репутация здесь играет на руку. Врагу неизвестно, жива ли их наживка, что мы смогли вытянуть из этого парня. Попался ли я на их провокацию. Прошло уже довольно много времени, кто бы ни играл против нас, он обескуражен. Поэтому мы рискнем. И мы залезем туда так, что никто не поймет. Только мы вдвоем. – Хорошо. Веришь, у меня даже предвкушение какое-то? Шон усмехнулся понимающе. – Верю. Это азарт гонки, Тими. И чтобы она удалась, ты всегда должна быть в форме. Потренируемся? А потом… ночью у нас еще практика. – Конечно, дорогой.***
Шон меня умотал, по-другому это трудно назвать. До меня дошло, что все мои силовые тренировки с Лиортом, растяжка и даже наша небольшая практика в отеле в Шангари-сити – все лишь нежные полевые цветочки. Теперь мой мужчина и опекун взялся за меня всерьез. И начали мы с пробежки, десять кругов вдоль забора, который скрывал огромный сад Тиану от любопытства случайных прохожих, коих здесь никогда не находилось. К концу изматывающего кросса я вся взмокла, почти задохнулась, но это оказалось только начало. Мы вышли на лужайку перед прудом и устроили спарринг. Я просто настойчиво пыталась бить Шона руками и ногами, так, как он показал, зажав мышцы пресса и слегка расслабив конечности. А он просто непринужденно ставил блоки. Одно и то же движение, снова и снова, целый бесконечный час! В конце тренировки у меня отключился мозг – я колотила его на автомате, мои руки и ноги двигались как у робота. Разумеется, пробить его защиту мне вовсе не дано. «Да это и не нужно», несколько снисходительно пояснил Шон. «Просто твои руки и ноги должны стать сильнее и запомнить линии». Ох… Все мое тело ныло и болело. Не уверена, что завтра я смогу ходить. – А теперь идем плавать, дракошка. Тогда мышцы не подведут. Давай переодевайся. На ватных ногах, уговаривая себя двигаться и представляя парение в теплой водичке, я поплелась искать купальник на второй этаж, в гардероб Астер. И, к моему безмерному удивлению, не нашла ровным счетом ничего. Нет, одежды и белья здесь навалом, но вот именно купальников, в отличие от прошлого раза, ни одного. Странно… Я плюнула на приличия, выбрала чистую белую майку и, оставшись в плотных трусиках телесного цвета, зашагала к пруду. Конечно, Шон уже плескался в воде, нарезал круги, бодро и энергично, как и всегда. Он совсем не устал. Я же камнем плюхнулась в пруд, и это принесло мне вожделенное облегчение. Так как команд устраивать чемпионский заплыв от Шона не поступало, я просто беспечно легла на воду и расслабилась. Купание в сумерках, ммм, а в этом есть своеобразная романтика… Шон вылез на берег и растянулся на траве под раскидистым дубом. Поинтересовался лениво: – Тими, а ты не голодная? Зверски голодная. – Иду. Мой голос звучал слабо, под стать слабости моего измученного тела. Я медленно вышла из воды, на ходу отжимая волосы, и внезапно натолкнулась на горящий взгляд привставшего с земли Шона, который не отрываясь смотрел на мою фигуру. В недоумении я оглядела себя и судорожно сглотнула. Мокрая белая майка стала полупрозрачной и прилипла к телу второй кожей, грудь с твердыми от прохлады сосками красиво подсвечивалась последними лучами заходящего солнца. Конечно, так я все равно что голая перед ним. Черт… до чего же неловко. Неуклюже прикрыв налившиеся полушария руками, я было рванулась к дому, но голос Шона, низкий и хриплый, строго приказал мне остановиться. – Нет. Я застыла. – Что «нет», Шон? – Не закрывайся от меня. Развернись. Не подчиниться невозможно. Я медленно развернулась к нему, и его жгучий взгляд вновь приклеился к моей груди, прикрытой дрожащими ладонями. – Шон… – Ты красивая, Тимиредис, и я твой мужчина. Я хочу смотреть на тебя, любоваться тобой. Не нужно меня стесняться. Не закрывайся от меня. Опусти руки. Другое чувство накрыло меня, темное и гиблое, пьянящее, отдающее сладким пламенем внизу живота. Я разглядывала его лицо, на котором отражались его восхищение и страсть. Он смотрел, хищно, всепоглощающе и дерзко, просто смотрел на мою грудь, просвечивающую сквозь мокрую майку. Я опустила руки вдоль тела, теперь уже упиваясь его жадным шальным взглядом. Мне нестерпимо хотелось, чтобы он дотронулся до меня, но я не смела просить его. Нам невыразимо трудно сопротивляться этой безумной тяге, зачем усиливать общую агонию? Как я могла? Но Шон сказал: – Подойди ближе. Встань передо мной. И снова я подчинилась его приказу, подошла и остановилась прямо перед ним, все еще сидящим на траве, облокотившись о ствол могучего дерева. Глаза Шона, смело разглядывающие мою грудь, поднялись и пленили мои. В них плескался дикий огонь, азарт, голод и шальная решимость. Его голос зазвучал еще более хрипло, когда он спросил: – Ты доверяешь мне, дракошка? – Да, – я сама хрипела. – Ты же знаешь, что да, Шон. – Сядь ко мне на колени. Я перекинула ногу через его вытянутые ноги и села. Он тут же придвинул меня ближе, мощным рывком, так, что его возбужденный член уперся в мое изнывающее от желания лоно. Обнял меня сильной рукой, не давая отодвинуться, да я и не хотела. – Тим… я обещал сдержаться, так и будет. Я хочу, чтобы тебе стало хорошо. Откинься на мою руку и закрой глаза. Я сделала, как он велел. Удивительно, но такая беззащитная поза еще сильнее прижала меня к его возбуждению, это чувствовалось настолько приятно, что с моих губ слетел стон. Я услышала его смешок, а потом горячие губы Шона накрыли сосок правой груди, обхватив и втянув его в рот вместе с тканью. От необычности ощущений я взвизгнула и выгнулась ему навстречу, раскинув руки. Он сосал мою правую грудь и ласкал левую искусными пальцами, нежно пощипывая сосок. Потом сместил губы на левую грудь и принялся рукой ласкать правую. Ткань майки не мешала, делая ощущения пикантнее и даже острее. Внезапно, согнув ноги в коленях, он заставил меня облокотиться на них, накрыл оба моих полушария своими ладонями, сжал и замер. И я замерла, в предвкушении, в немой мольбе, мне хотелось, чтобы он сотворил со мной это, довел до экстаза, хотелось разрядки – того, неведомого, чего я не испытывала никогда, ни с кем. Шон тяжело дышал, шумно и рвано, а я просто покорно ждала. Но моя непознанная суть вырвалась наружу, выдавая меня помимо моей воли. – Рррррррр… Шон сжал пальцы на ткани майки и резко рванул,.. она разошлась с треском. Какой же он сильный, все-таки. И я лежу перед ним, в бесстыдной позе, в одних мокрых трусиках, откинувшись на его ноги, открыто предлагая себя. Всхлипнув, он смял мои уже голые груди и начал целовать их как сумасшедший, даря мне самые откровенные ласки, не выверенными движениями опытного соблазнителя, а мужчины, всецело поглощенного адским огнем. От его дерзкого языка и жадных губ мне стало нестерпимо хорошо – настолько, что я принялась ритмично тереться об его бедра, бессознательно подводя нас к бездне. Я громко стонала и повторяла его имя, снова и снова, и снова. «Шон…» Еще, еще, ах, а-а-ах... ах!.. – внезапно меня накрыла теплая волна и понесла в штормовое море. Наслаждение теперь стало невыносимым, и я закричала. Перед глазами пошли яркие круги, уши заложило, все мышцы напряглись, а потом меня прошило ярчайшей вспышкой, и наступило блаженство, такое всепоглощающее, всеобъемлющее, всесильное, будто я парила в небе среди мягких облаков, будто зависла в невесомости посреди пылающих звезд. Я выгнулась дугой под немыслимым углом и безвольно упала назад. Шон распрямил ноги и позволил мне лечь на них, наверное, знал, что я совершенно без сил. – Что это было, Шон? Я едва могла говорить. Он засмеялся, низким грудным смехом, и ответил: – Ты такая страстная, девочка моя. Такая отзывчивая. То, что ты испытала, это просто… маленький оргазм. Легкий экстаз, дракошка. Легкий экстаз? – Хочешь сказать, что это может ощущаться сильнее? – Да. Многократно сильнее. Его плоть все также упиралась мне между ног. Как он может быть таким спокойным? – Шон… а тебе… тяжело? – Тими, я тоже получил удовольствие – оттого, что доставил его тебе. Смотреть на твое блаженство – это мое блаженство, понимаешь? Я вспомнила, как любовалась оргазмом Шона в его доме в Ларране. Как упивалась им. – Понимаю. – Давай, домой тебя отнесу. Нам нужно поесть и немного поспать, ночью у нас дело. – Какое, Шон? – Поспи сначала, потом узнаешь.***
– Перелезай через забор. Его приглушенный голос не оставлял выбора. – А разве мы не нарушаем закон о неприкосновенности частной собственности? Короткий смешок и небрежное замечание: – Ха… Тими, ты же хочешь научиться, как негодяев выслеживать. Значит, должна уметь то, что умеют они. И думать так, как они. Какая к черту частная собственность? – Окей. Веревка, которую закинул Шон, свисала с ветки дерева, прилегающего к забору вплотную. Если бы не она, я бы точно не смогла забраться. Шон полез первым, зацепился руками в перчатках и, перебирая ими и опершись ногами о забор, начал проворно подниматься по нему. Что ж, и я попробую… – Давай руку. Будь осторожна, сюда не становись. Током может шарахнуть, да и перебудим всех. Мы крадучись передвигались вдоль вершины кирпичного забора, стараясь не задеть тянущуюся тут же проволоку. Почти акробаты-канатоходцы. Для сохранения равновесия приходилось цепляться за ветки деревьев. Пораженная догадкой, я пробормотала: – Шон, раз мы так смогли, то и любой другой мало-мальски подготовленный грабитель тоже сможет? Получается, эти деревья облегчают проникновение? – Ты права, дракошка, облегчают. Но с другой стороны, они хорошо скрывают все от посторонних любопытных взглядов. Можешь хоть голой расхаживать, никто с улицы не увидит. – Оу! Пришло время спрыгивать. Мы дошли до удобного ствола и осторожно заскользили вниз. Шон поймал меня своими потрясающе сильными худощавыми руками и тут же поставил за землю. Приложил палец к губам. Стараясь шуметь поменьше, мы пошли вглубь двора и пробрались в дом через террасу, открыв дверь отмычкой, которую Шон достал из кармана. Я огляделась. Пусто. Довольно просторно, но безлико как-то. Вся мебель накрыта чехлами. Я посветила на пол и заметила, что он покрыт слоем пыли, да таким плотным, что наши следы четко выделялись даже в свете неяркой сегодня луны. Дернула Шона за рукав и указала на выдававшую нас деталь. Он покивал, беззаботно пожал плечами и мотнул головой, приказывая мне возвращаться во двор. Сбежали мы тем же путем, что и пришли.***
– Перелезай. – А как? Тут зацепиться не за что. – Ну да. – Может, обойдем? Вдруг набредем на более удобный участок? Шон хмыкнул в одобрении, и мы тихонько двинулись вдоль забора. Он первый, я за ним, стараясь даже идти по его следам. Почему бы просто доверчиво не закрыть глаза и ориентироваться по его сногсшибательному запаху летнего дождя? Я чувствую Шона. А он может так уловить мой запах? Надо будет спросить потом… Это уже четвертый дом за ночь, и первый, куда не получилось залезть сразу. Ни одного дерева, за ветку которого можно закрепить нашу веревку с крюком на конце. Нет, деревья здесь росли, и много. Но все в глубине двора, никак не дотянуться. А по верху добротного кирпичного забора пролегал не один, а целых три провода. Даже если допустить, что удастся забраться наверх, то там некуда ступить. Интересно. Мы набрели на ворота, слева от которых виднелась неприметная калитка. Шон запустил руку в карман и достал ключ. – Как только я достал бы отмычку и попытался подобраться к замку, тотчас сигнал о попытке взлома ушел бы нашим безопасникам. Минута – и грабителей схватят, повяжут и обрекут на участь, весьма незавидную, – пояснил он обстоятельно. – Понятно. Мы шли по двору, все же стараясь держаться поближе к деревьям. Я отметила, что этот дом небольшой. Два этажа, да, но по площади вроде не впечатляюще. Как раз такие дома-то мне и нравились, не похожие на музеи хоромы, житьем-бытьем в которых положено кичиться, а этакие милые комфортные гнездышки, наводящие на мысли о семейном очаге, тепле и уюте. Мы неслышно зашли внутрь, и мое сердце еще больше потеплело. Здесь камин, не современный, а какой-то старинный, выложенный необработанным камнем. Рядом с камином стояли два мягких на вид кресла и лежал пушистый ворсистый ковер. Красота… На втором этаже нашлось две спальни и, как Шон любит выражаться, «купальня». В мою голову полезли подозрения. Что мы забыли здесь, во всех этих домах? Деревянный пол чистый, мебель не накрыта тканью. Шон деликатно подтолкнул меня к левой спальне. Так и есть – на просторной кровати под балдахином лежали свертки, упакованные в красивую чуть мерцающую оберточную бумагу. Белье из бутика, которое он выбрал для меня в Шангари-сити. – Что скажешь, дорогая? – Покупаю. – Я так и думал. – Он подошел к комоду и вытащил оттуда большой пакет. Схватил упаковки с бельем, побросал их внутрь. – Это с собой заберем. Пошли давай. Утром вылет в десять, самолет подготовят.***
Тянутся – и мчатся рысью. Грациозным, нежным бризом. Застывают, ждут, ласкают. Быстры, медленны, капризны. … Нет секунд, когда ты близко.