How hard is it for you...?

Синеватые узоры, медленно вихрящиеся перед глазами, чёрно-фиолетовые пятна и прозрачный, едва уловимый сквозь полудрём, запах дымного пороха — всё это снится Экко, пока юноша отдыхает в своей комнате на базе Поджигателей. Он явно заслужил передышку, поэтому будет валяться в постели ещё несколько часов. Однако сказать, что он «спит», будет грубым преувеличением. Просто… пытается? Да, скорее так. Мысли шумно роятся в голове, не позволяя до конца провалиться в царство Морфея, но тело настолько измотано, что встать не представляется возможным. Остаётся лежать, имитируя амёбу, и думать о Джинкс и их… поцелуе. Чем больше времени проходит с момента отчаяния, тем сильнее всё путается. Почему она сделала это? Почему сработало? Откуда вообще та невыносимая боль? Были в сознании и вопросы попроще. Где сейчас девушка? Как он попал на базу? Что с Силко? Арр. Ничего непонятно! Сквозь окно в комнату попали солнечные лучи, и все перед глазами приобрело красноватый оттенок. Поджигатель недовольно сжал и так опущенные веки, этот яркий цвет напоминал об огне, в котором он будто по-настоящему горел тогда. Закрыть бы шторы, но руки налились свинцом и не дают встать. Давай же, Экко, нужно подниматься! Наверняка Джинкс уже оправилась и бодро скачет где-нибудь во дворе. Ну, или рядом с Силко, тоже вероятно. Половица перед дверью тихонько скрипнула, и неторопливые шаги послышались около кровати. Кто-то вошёл, молча присев на край, видимо, мужчина — это парень понял по тому как сильно прогнулся матрас. Преодолев усталость, Поджигатель открыл глаза, и лениво проморгался. Доброе утро, мир, мальчик-спаситель снова в строю! — Ты очнулся, — удивлённо произнёс Шрам, вылупившись, — как себя чувствуешь? Убого. Экко не уверен, рад ли тому, что выжил. Послевкусие у всей этой хрени с перемещением ужасное. — Пойдёт, — соврал лидер, чтобы не беспокоить друга, — расскажи что было. Молодой человек кивнул и принялся бормотать что-то невнятное про старую легенду. Судьба… Связанные сердца… Любовь… Ненависть… Смерть… — Чего? — Прервал его Экко, невольно усмехнувшись. Честно говоря, его вялый мозг мало что понял, да и слушать такое несвязное нечто не очень-то хотелось. — Слушай, — нервно выдохнул Шрам и отвернулся к соседней стене, — ты рассказывал о своих чувствах к Паудер, но… что на счёт Джинкс? Почему вдруг он спрашивает? Не то, чтобы Экко часто обсуждал с ним то, что у него внутри… И вообще, какая разница? Разве это имеет значение хоть для кого-нибудь? — Просто, — зеленоглазый замялся, увидев на лице лидера непонимание, — из вас двоих, думаю, это будет она… Из них двоих будет что? Боже, почему всё такое запутанное в последнее время?! Сейчас бы чашечку кофе… — «Сгорание», — уточнил Шрам с серьёзным выражением лица. Ха-ха, он умом тронулся? Какое ещё «сгорание»? — Я не понимаю, — хмыкнул Экко, — какое отношение эта сказочка имеет к тому, что случилось со мной и Джинкс? — Прямое, — выдохнул Поджигатель, — мне бы тоже хотелось, чтобы это оказалось глупой сказкой, но Джошуа говорил серьёзно. Пока всё сбывается. Не шутка? Если подумать, Джошуа обычно не треплет языком попусту. — Старик Джо? — Нахмурился Экко. — Можешь позвать его? Возможно, юноша поторопился с выводами. Нужно послушать первоисточник… — Нет, — помрачнел Шрам, — вчера его не стало… О, Боже… — Мне жаль, что я не был здесь, — прошептал Экко и заставил себя присесть, — где он? Я хочу попрощаться… Печальная новость почему-то придала сил, напомнила лидеру Поджигателей о том, кто он есть. Нельзя бездельничать. — Мы закопали рядом с остальными, — разбито поджал губы парень, — подожди! — Он придержал друга за плечи, когда тот собрался встать с постели. — Думаю, тебе не стоит пока выходить. Что? С чего бы вдруг? Экко не хочет больше отлёживаться! Непонимание отразилось на его лице, и Шрам поспешил объяснить. — Ты только не переживай, — заведомо зная, что фраза не сработает, попробовал Поджигатель, — там сейчас Силко. — А, ладно, тогда… — Экко застыл, пристально уставившись на товарища. — Ха-ха, прости, меня слух подвёл, показалось, что ты сказал… — Силко здесь, — чуть твёрже повторил Шрам. Ледяные мурашки пронеслись по спине, а глаза сами собой выпучились. — К. Как?! — Слова на языке путались, пока лидер в шоке открывал и закрывал рот. — Сперва успокойся, — когтистая рука сжала чужое предплечье, — наши люди следят за ним, и он не знает дорогу, позволил завязать себе глаза! — Поторопился оправдаться Поджигатель. — Вы с Джинкс отрубились, он хотел забрать её, но мы смогли объяснить, что так будет хуже: чем дальше друг от друга вы сейчас находитесь, тем мучительнее будет процесс. Я знаю, ты думаешь, что всё это бред, но… разве можно объяснить происходящее как-то ещё, кроме как легендой? Спокойнее от полученной информации не стало, если речь о Силко, то привести его сюда в любом случае худшая идея, которая могла возникнуть. — Мы не могли потащиться в его логово, вокруг куча недоброжелателей, — продолжил убеждение Шрам, — подумай сам, как ещё было поступить? Челюсть сжалась от несогласия, но более разумный выход Экко придумать не смог. Ладно, чёрт с тобой, разберёмся. — Так почему мне лучше не выходить? — Сердито задал вопрос лидер. — Я не хочу прятаться у себя же дома! — Слушай, он… — Юноша замолчал, тщательно подбирая слова. — Будет лучше, если он продолжит думать, что ты без сознания. Голова темнокожего вопросительно поднялась. Чем лучше? Нет уж! Пусть знает, что лидер в сознании. Экко уверенно двинулся вперёд и поднялся на ноги, схватив с маленькой прикроватной тумбочки свою куртку. — Потому что Джинкс не пришла в себя, — на одном дыхании выпалил Шрам, — уверен, если он поймёт, что роли распределились именно так, то захочет грохнуть тебя раньше! Какие роли? О чём речь? Неужели дело в той абсурдной сказке, которую Экко не слушал? — Просто, — потупился Поджигатель, стыдливо опустив глаза, — пусть она сгорит, а не ты. Так будет лучше. Для всех лучше, Экко. С Силко разберёмся после, а сейчас просто не мешай судьбе… «Сгорит»? Это та самая часть про смерть? Чёрт, ничего не ясно! Нужно было внимательно… Через открытое окно до парней донёсся душераздирающий женский вопль, от которого у Экко кровь застыла в жилах, а самого моментально бросило в жар. Охрипшим голосом девушка кричала что-то несвязное, больше похожее на звериный вой, чем на нормальную человеческую речь. Мысли тут же закрутились в одну связную цепочку, выстроились в правильный ряд и обрели смысл. Судьба, два сердца, любовь и ненависть — сгорание… Джинкс. Не говоря ни слова, парень вылетел наружу и торопливо направился на голос. Ей же должно помочь то, что они сделали в прошлый раз, верно? Почему страдает только она? Это нечестно! Впервые в жизни юноша готов собственноручно обречь себя на пытку. — Экко! — Шрам нагнал беглеца и крепко схватил того за предплечье. — Оставь её, ты уже не поможешь! Если всё так обернулось, значит, она сдалась! — Что значит «сдалась»?! — Вырвался юноша и оттолкнул Поджигателя. — Не похоже, чтобы она хотела умереть! — Если ты что-то изменишь сейчас, то можешь погибнуть вместо неё, — предостерёг товарищ, с упрёком смотря на Экко, — или ты или она. Всем будет лучше, если ты… — Мне не будет лучше! — Гаркнул кареглазый, раздражённо взмахнув руками. — Потому что я люблю её! Доволен?! — Выпалил Поджигатель на эмоциях. Экко прикусил язык, когда эти слова сорвались. Ему так долго удавалось водить самого себя за нос, но не теперь, когда всё так обернулось. — Экко, она не та, — чуть тише возразил Шрам, преградив парню путь. — Знаю, — буркнул юноша, опустив глаза, — знаю и всё равно… Детский плачь раздался примерно оттуда же, где до сих пор протяжно выла девушка. Несколько людей второпях уводили подальше столпившихся поглазеть ребятишек. Стало ясно: картина там рисуется точно не для слабонервных.