Топкапы: история будущего.

Она не позволит этой змее разрушить ее счастье. Оставшись совсем маленькой девочкой сначала без отцовской, а потом и без материнской любви, ей, наконец-то, удалось познать вкус настоящего счастья. Наконец-то кто-то заботится о ней, кто-то действительно переживает за нее и готов отдать свою жизнь ради неё. А если эта венецианка снова встанет у них на пути, то Хуриджихан лично задушит ее своими руками и даже глазом не моргнёт. Сначала Хуриджихан долго думала, стоит ли выполнять задуманное. Ведь маленький Мурад, милый малыш ни в чем не виноват. Не виноват, что его мать оказалась интриганкой, которая готова идти по головам по пути на Османский трон. Но кто она такая, чтобы идти против султанской семьи? Жалкая рабыня, осмелившаяся открыть свой рот. А она, Хуриджихан, является госпожой по крови. И если кто-то осмелится сжечь ее, то сам сгорит дотла. – А если Шехзаде не справится с болезнью? – встревожено спросила калфа, наблюдая как Хуриджихан занимается вышивкой. Султанша поменялась в лице. Ангельская улыбка сменилась недовольством. – Значит так суждено Аллахом, – холодно, без капли жалости ответила она и снова взяла в руки иголку с ниткой. – Моя голова сейчас занята никяхом с Шехзаде Баязедом. О большем я и слышать не хочу. Оба договорились, что как только вернуться в Кютахью, то обязательно проведут обряд бракосочетания. И больше никто не разлучит их. Нурбану день и ночь сидела на полу, молясь о том, чтобы ее любимый сын победил эту страшную болезнь. Она готова была на что угодно, лишь бы Мурад остался жив. – Как ты можешь пить, когда наш сын находится на волосок от смерти, – скрипнула зубами Нурбану, бросив на Селима раздражённый взгляд. Селим стряхнул с бороды капли красного вина и нахмурился. Алкоголь был единственным способом уйти от реальности. Психика давала сбой и мозг отказывался воспринимать новую реальность. А под градусом смириться было легче. – Своими истериками ты не поможешь Мураду, – хмуро ответил Селим. Нурбану вытерла с лица слёзы и подошла к нему. – Твоё безразличие меня убивает. Ее голос дрогнул. Селим поставил кубок на стол и замолчал. Как ему объяснить ей, что Мурад останется жив и здоров? Если он скажет ей правду, то она просто сочтёт его за сумасшедшего. – Я тоже переживаю за него не меньше тебя, Нурбану. Морщинки на ее лбу разгладились. Напряженное лицо стало спокойнее. – А если он умрет? – она подсела к Селиму и взяла его за руку. – Не умрет. Мурад будет жить. Он прижал ее к своей груди и поцеловал в макушку. Мустафа и Мелек ужинали, когда Махидевран вошла в покои. Она была взбудоражена. Ее глаза сияли, а с губ не сходила улыбка. Она нетерпеливо подошла к сыну и взяла его за плечи. – Готовься, – шепнула она, еле сдерживая порыв эмоций. Мустафа непонимающе смотрел на неё. – О чем Вы, мама? Мелек также непонимающе смотрела на султаншу, сложив руки перед собой. – Повелитель тяжело болен. Говорят, что у него оспа. Эта новость была как гром среди ясного неба. Но Мустафа не обрадовался. Он нахмурился. – Чему Вы радуетесь? Махидевран опешила от этого вопроса. – Ты действительно не понимаешь, Мустафа? Повелитель отправится к Аллаху, а ты займёшь Османский трон. Мустафа не понимал эту радость в словах матери и его это даже возмутило. Она должна молиться, чтобы повелитель выздоровел, а она его хоронит. Неужели власть для неё дороже здоровья Султана? – Я не разделяю с Вами этого счастья, – Шехзаде отошёл от султанши, опустив голову. – Вы можете оставить нас с Мелек наедине? Махидевран обернулась к наложнице. – К тебе я отправлю повитуху. Пусть посмотрит, не беременна ли ты. – Не беременна, – грубо произнёс Мустафа. – А теперь идите, мама. Махидевран не понимала за что Мустафа с ней так обходится, ведь делает она всё для его блага. – Хорошо, сынок. Доброй ночи. Она сложила руки перед собой и вышла из комнаты, оставив разозлённого Шехзаде с наложницей.