Топкапы: история будущего.

Все остальное было словно в замедленной съемке. Мустафа занёс сундук в свои покои, поставил его посередине комнаты и медленно достал кафтан, любуясь им. Мелек встала из-за стола и села на тахту, запрокинув одну ногу на другую. Она наблюдала за тем, как Шехзаде расплывается в довольной улыбке и медленно поднимает кафтан, поворачиваясь к большому зеркалу в углу комнаты. – Мой любимый кафтан, – проговаривает он, собираясь натягивать одну руку. В этот момент Мелек в ужасе понимает, что вещь пропитана ядом. Она вскочила с места, громко закричав: – Не надевай! Мустафа замер, удивлено повернувшись к наложнице. – Не надевай, – уже на выдохе прошептала снова она. – Он отравлен... Мустафа выпустил смешок. Он подумал, что наложница говорит какую-то ересь. Но ее испуганный взгляд насторожил его. Он послушно положил вещь назад в сундук и посмотрел на девушку внимательным взглядом. – Откуда тебе знать? – Если не веришь, то проверь сам, – дрожащим голосом прошептала Мелек, встав с тахты. Она облизнула губы и расставила руки на пояс, забрав подбородок. Мустафа ещё пуще нахмурил брови и позвал стражу, приказав надеть кафтан. Пока стражник насторожено надевал кафтан, сердце Мелек бешено колотилось в груди. Она дрожала, но старалась выглядеть как можно спокойнее. Стражник непонимающе надел вещь и посмотрел на Шехзаде. Мустафа медленно повернул голову к наложнице, ожидая от неё каких-либо объяснений. Губы девушки задрожали, она засуетилась. Она не понимала, зачем кому-то было тайно передавать сундук, если кафтан не был отравлен. – Я... – попыталась оправдаться она, хлопая глазами. – Ничего не говори мне, Мелек, - рассерженно ответил Мустафа, отворачиваясь. – Как ты могла подумать, что кто-то захочет меня убить? – Мустафа... – прошептала она, убирая волосы за уши. – Иди прогуляйся, Мелек. Мне надо побыть одному. – Но мне нельзя. – Ты не беременна. Можно. Матушке я сам всё объясню, если она встретит тебя. Уйди с моих глаз. За эти несколько дней, что они провели за закрытыми дверями, Мустафа успел проникнуться к этой наложнице искренними чувствами. Он не любил ее, нет. Потому что место в его сердце занимала Румейса, с которой он жаждал встречи. Мелек стала для него другом, с которым он мог молчать часами и знать, что в любой момент она будет рядом. Она многое скрывала от него, не рассказывала о прошлой жизни, но Мустафа никогда не настаивал на этих разговорах. А когда она посмела только подумать о том, что кто-то решил отравить его, он разочаровался. Неужели она действительно могла подумать, что у него есть враги? И тут он подумал о Хюррем Султан, но тут же встряхнул головой и попытался прогнать дурные мысли. Хоть и между ними была тайная вражда и матушка думала, что именно рыжеволосая хасеки замешена в казне Ибрагима-паши, он не верил, что она способна на такое. И сегодня он лично убедился в этом. Когда Мелек отошла всего на пару метров от комнаты Мустафы, она почувствовала как глаза начали щипать, а в горле встал комок, который она никак не могла подавить. Она ускорила шаг, сама не зная куда идёт. Ещё секунда и из глаз хлынули слёзы. Быстро заморгав, Мелек пыталась остановить нарастающую истерику, но все попытки были тщетны. Слова Мустафы не были причиной ее слез. Это был лишь триггер, после которого ее психическое состояние дало сбой. Она хотела вернуться назад домой. В родной и любимый Стамбул, подальше от ненавистного и жестокого Константинополя. Эти стены, эти люди, это всё было чужое для неё. А любое действие или слово могло стать причиной ее казни, от чего у неё пробежались мурашки по коже. – Мелек? – мужской голос заставил ее остановиться. Она обернулась и замерла. Перед ней стоял Баязед. Он нахмурил брови и подошёл к ней поближе, оглядываясь по сторонам. – Что с тобой? Она подняла голову, вытерла нос и помотала головой, пытаясь дышать ртом, чтобы хоть как-то подавить в себе истерику. – Все... нормально, – дрожащим голосом соврала она. – Не думаю. – Правда, все отлично. Я... я просто устала. Мне нужно немного побыть одной и успокоиться. Баязед понимающе кивнул, но словам наложницы не поверил. – Мустафа обидел тебя? Она попыталась улыбнуться и помотала головой. – Что? Мустафа? Конечно же, нет... – Отличное средство от плохого настроения это прогулка по городу. Если ты хочешь, то можем прямо сейчас пойти и я покажу тебе самые красивые места Константинополя. Конечно, это было опасной затеей и в первую очередь для самой Мелек. Однако Баязед был настолько эмоциональным и шёл на поводу у чувств, что даже не задумывался чем может окончиться это безобидная прогулка. – А если нас кто-то увидит? – Если веришь мне, то никто не увидит. Я знаю тайные выходы из дворца. Вообще они были сделаны на случай того, что будет какой-нибудь бунт и чтобы султанской семье можно было безопасно покинуть Топкапы, но иногда я использую эти ходы, чтобы сбежать отсюда и на время забыть, что я Шехзаде. Понимаешь меня? Тёплая улыбка озарила лицо Баязеда. И Мелек улыбнулась в ответ, кивая. – Ну, так что? – он протянул руку наложнице.