Топкапы: история будущего.

Перед глазами бегали чёрные мушки, а где-то вдалеке он слышал своё имя. Он понял, что человек, зовущий его по имени, рядом, когда тёплые маленькие ладони обхватили его за бороду. Селим приоткрыл глаза, стараясь не обращать внимания на шум в ушах и пульсирующую боль в висках. – Селим! – женский голос дрожал. Перед ним, склонившись на коленях, сидела девушка. Ее каштановые локоны падали ей на лицо, а из карих глаз капали крупные слёзы. Она шмыгнула носом и улыбнулась. – Ты жив, – она крепко обняла его. – Мне кажется я умер? – хрипло прошептал он, рассматривая лицо незнакомки - покрасневший нос-картошка, светлая кожа, прямые ресницы и пухлые губы. – Вставай поскорее. Ты можешь идти? Как твоя голова? – Ты вообще кто? – он со стоном привстал на локтях, разглядывая девушку. Мелек в ужасе поняла, что удар головой стал фатальным для него. Теперь это был не ее коллега, а самый настоящий Селим II, сын Хюррем Султан и Султана Сулеймана. Она тут же отстранилась от него, будто от огня и встала. – Странная ты. Поможешь? – он протянул руку и наложница несмело взяла его и помогла встать. – Как тебя зовут и как мы оказались здесь? – Мелек, – тихим голосом призналась она. – Я шла во двор, когда услышала, как Вы упали. Шехзаде нахмурился, пытаясь вспомнить что с ним произошло. – Обнимала ты меня так, будто мы с тобой знакомы, – уже мягче сказал он, ухмыляясь. – И тон голоса у тебя был совсем другой, хатун. Она покраснела от смущения и опустила голову. – Когда я пугаюсь, то теряю рассудок. Удар был такой сильный, что я испугалась за Вас, Шехзаде. Шаги и мужские голоса заставили обоих замолчать. Глаза Мелек округлились, когда позади Селима появились Мустафа и Баязед. – Шехзаде Селим упал, я оказалась рядом и уже хотела позвать кого-то на помощь, – оправдалась тут же она, не дожидаясь вопросов от братьев. Мустафа недоверчиво посмотрел на Селима, потом на Мелек. Баязед сразу сообразил, что она врет. Недавно Селим говорил о желании встретиться с ней и видимо это и произошло, но потом что-то пошло не так. Заметив взгляд Мустафы, который уже начинал злиться то ли на себя, то ли на свою наложницу, он взял брата подмышку. – Отведу Селима в его комнату, пока здесь нас кто-то не увидел. Вам, наверное, тоже лучше пойти к себе. Мустафа и Мелек остались наедине. Напряжение нарастало. – Сначала Баязед, теперь Селим. – Ты не так понял... – попыталась оправдаться она, сделав виноватый вид. – Ты меня за кого принимаешь, хатун? Ты решила обманывать Шехзаде? – его голос был грубым и раздражённым. Мелек вздохнула, пытаясь придумать оправдание себе. Мустафа развернулся и пошёл к себе в покои, не обращая внимания, что наложница побежала за ним. – Я не обманываю тебя, – задыхаясь, тараторила она ему в след, еле поспевая. – Почему ты не веришь мне? – Как я могу верить тебе, а? Как только ты переступила порог моей комнаты, то тут же убежала в город с Баязедом. А теперь я вижу тебя наедине с Селимом. Ты может уже определишься, с кем ты хочешь быть? Он остановился и последние слова сорвались почти на крик. Мелек вздрогнула от испуга и вся сжалась. Она не видела никогда Мустафу таким разозленным. – Мустафа, – мягко прошептала она, надеясь на его благоразумие. – Не хочу тебя видеть, Мелек. Возвращайся назад в гарем. Я устал от тебя и твои выходок. Тон его голоса стал мягче, но это не утешило ее. – Хочешь позвать снова Румейсу к себе? Мустафа усмехнулся от такой наглости и помотал головой. – Хатун, ты уже заходишь за все рамки дозволенного. Уходи с моих глаз. – Забыл, что именно я тебя спасла? Шехзаде хотел что-то сказать, но промолчал. Вдохнув полной грудью, он зашёл к себе в комнату, оставив Мелек одну. Она ещё несколько минут смотрела в закрытые двери, до конца не осознавая случившееся. – Опять оставил тебя? – голос Баязеда раздался слева от неё. Она обернулась и молча посмотрела на него. – Знаешь, я бы никогда не выгнал тебя... Мелек опустила взгляд на вытянутую руку Баязеда. Она знала, что если сейчас их пальцы соприкоснутся, то это приведёт к необратимым последствиям, которые ей придётся расхлебывать очень долго. Но чувство обиды, одиночества и злобы на Мустафу и всех окружающих в этом проклятом дворце, одолели вверх. Она решила поддаться соблазну и той страсти, которая окутывала их обоих последние несколько дней. Сделав два шага к Баязеду, она положила свою ладонь в его руку и в одно мгновенье оказалась в горячих объятиях Шехзаде. Его тяжёлое дыхание и бешеный стук сердца заставлял низ живота трепетать. Дверь медленно открылась и они вошли в комнату, не сводя друг с друга взгляда, будто это было последней их встречей. Страстный поцелуй окончательно затуманил ее разум. Она откинула все мысли подальше и казалось, что в этом сумасшедшем мире больше никого нет, кроме их двоих. Она хотела забыться и, наконец, почувствовать себя желанной. И с каждым горячим поцелуем Баязеда, она все больше ощущала это. Баязед дремал, приобняв Мелек за талию. Она лежала на его груди, задумчиво рассматривая узоры на стенах. Стук его сердца эхом отдавался в ее голове. Она никак не могла выкинуть из мыслей то, что через десяток лет его тёплое тело будет гнить в сырой земле. – Баязед, – она приподнялась, убирая локон волос за ухо, – Баязед. Он вздрогнул и открыл глаза, устало улыбаясь ей. – Мне нужно, чтобы ты пообещал мне кое-что и это очень важно. Он подумал о том, что Мелек заставит его поклясться ей в вечной любви или о том, что в его ложе больше не ляжет ни одна наложница. Но услышанное удивило его. – Обещай, что никогда не поднимешь бунт против повелителя. – Что? Мелек снова повторила. Выражение ее лица было серьёзным. Ей было совсем не до шуток. Баязеда это даже немного встревожило. Он несмело кивнул, пообещав ей. – И никогда не иди против Селима, ладно? Он нахмурился. – Странные у тебя разговоры. Я думал мы будем с тобой лежать и обниматься, а вместо этого... – Я боюсь за тебя, – прервала она его. – Если я скажу тебе, что знаю кое-что большее, чем все остальные, то ты сочтешь меня за ненормальную или ведьму. Улыбка с лица Баязеда пропала. – Просто поверь мне и никому не доверяй, хорошо? Ты должен позаботиться о себе. Не иди на поводу у эмоций, думай на холодную голову. Эти слова были так похожи на слова матушки, которые она твердила ему изо дня в день. Он действительно был слишком вспыльчив и эмоционален. Шёл на поводу у чувств, что чаще всего приводило к плачевным последствиям. Мустафа стоял на балконе, держась за мраморный поручень. Он размышлял о сегодняшнем разговоре с Мелек и думал о том, что возможно ему стоило быть чуть мягче с ней. Но непонятное чувство ревности гложило его. В голове было столько мыслей, что он не заметил вошедшую Махидевран. – А где Мелек? – она огляделась по сторонам. – Ее здесь нет, мама. Я ее отправил назад в гарем. Больше она не придёт на хальвет. Она мне не нравится. Султанша нахмурилась. – Она показалась мне достаточно симпатичной и образованной девушкой. Она могла бы достойно воспитать Шехзаде. – Что же, – он развёл руками, – придётся вам поискать другую наложницу. – Все-таки подумай хорошенько, Мустафа, – она вздохнула и села на тахту. – Вообще я пришла, чтобы сказать о том, что повелитель идёт на поправку. Последние слова дались ей с трудом. Тут она должна была изобразить радость, но не смогла. Наверное она единственная во дворце, кто был не рад этому. – Мурад тоже идёт на поправку, – после паузы добавила она. – Поэтому послезавтра в саду будет праздник. Будь готов к этому. Шехзаде кивнул, не оборачиваясь к матери. Он продолжал смотреть на темные воды Босфора, размышляя над сегодняшним днём. Сулейман все ещё выглядел болезненно. За несколько дней его тяжелой болезни, он заметно исхудал и поседел. Впавшие глаза без интереса наблюдали за тем, как карлики и шуты развлекали османскую семью. Хюррем сидела рядом и еле сдерживала победную ухмылку, постоянно спрашивая у султана не хочет ли он ещё щербета или чего-то поесть. Махидевран сидела в соседнем шатре и ей также было не до праздника. Сомкнув тонкие губы, она исподлобья наблюдала за танцующими наложницами у шатра, где сидели Мустафа, Джихангир и Селим с Нурбану. – Не видно Баязеда, – сказала она, обращаясь к Гюльфем-Хатун. Женщина кивнула, тоже заметив это. Баязед тем временем стоял за углом у входа во дворец и старался заставить Мелек пойти с ним, но она изо всех сил упиралась. – Мустафа сам выгнал тебя из своего гарема, – уверял он ее. – Чего ты боишься? Я нашёл для тебя новое платье, диадему и украшения. Которые, между прочим, сделал сам. Она слабо улыбнулась. Его доводы казались ей слабыми. – Там сидит Махидевран Султан. Она может заживо закопает, Баязед... Она действительно боялась гнева султанши. А один ее нерадушный вид заставлял ее бояться ещё больше. – Ты со мной и никто тебе ничего не сделает. Баязед поцеловал тыльную сторону ладони девушки и обворожительно улыбнулся, склонив голову набок. – Вот не надо сейчас на меня так смотреть, Баязед, – еле сдерживая улыбку, сказала Мелек. – Тогда пошли? Она ещё помешкалась пару секунд и на свой страх и риск согласилась идти. Баязед пошёл первым, а она следом за ним, склонив голову вниз. Сердце так сильно стучало в груди, что отдавало в виски. Они дошли до шатра, где сидели Шехзаде и остановились. Мустафа поставил чашку со свежесваренным кофе и замер. – Мелек? – спросил он, будто сам и не поверил своим глазам. Джихангир перевёл взгляд с Баязеда на Мустафу и потом обратно. Сначала он подумал, что эта наложница просто сильно похожа на Мелек, но как только она подняла голову, то все стало понятно. – Мелек, садись, – приказал Баязед, указывая на место рядом с Нурбану. Селим ещё до конца не понимал, что именно происходит между этой наложницей и Мустафой с Баязедом. Но напряжение нарастало. Мустафа наклонился и посмотрел на наложницу, сидевшую с опущенной головой. – Баязед? – Джихангир дернул брата за руку и кивнул в противоположную сторону, откуда быстрыми шагами к ним шла Хуриджихан.