Топкапы: история будущего.

Мелек лежала на матрасе, укрывшись по самое горло. Гарем уже давным-давно погрузился в царство морфея, но она никак не могла заснуть, прокручивая в голове события последних дней. Теперь перед ней стояло две задачи: устранить Румейсу, но как? И отыскать рабыню по имени Айше, которая вхожа в покои Хуриджихан. И та и другая задача казались невыполнимыми. Сердце бешено забилось в груди, когда она поняла, на что ей стоит пойти. Но оказаться на дне Босфора тоже не очень и хотелось. Сейчас перед ней стоял жесткий выбор: спастись самой или испачкать руки в крови. Следующим утром, не успев открыть глаза, Мелек была загружена делаем. Фахрие-калфа приказала ей отправиться на кухню за завтраком для Хюррем Султан. – Дорогу! Шехзаде Баязед Хан Хазретлери! Мелек замерла на месте, увидев на горизонте приближающегося в ее сторону Баязеда. Он улыбался, кивая своему слуге и сначала не сразу ее заметил. – Подожди, – сказал он слуге, заметив стоящую с опущенной головой Мелек. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев на своей руке. – Я думал ты ещё лечишься в лазарете, – прошептал он, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Как твоё здоровье? Мелек старательно отводила взгляд, пытаясь всем своим видом показать недовольство и обиду. – Так переживал, что не заходил несколько дней? Баязед помотал головой. – У меня были важные дела. Но я всегда думал о тебе, Мелек. – Я знаю, что ты был с Хуриджихан, – прошипела сквозь зубы Мелек, взглянув в лицо Баязеду и заметив растерянность. – Это неважно. Сейчас у меня нет времени разговаривать. Приходи сегодня вечером ко мне в покои, хорошо? Я буду ждать тебя. Он взял ее руку, поцеловал ладонь и быстрыми шагами ушёл в сторону гарема. Хюррем сидела за столом, когда в ее покои вошёл Баязед. Она расцвела в тёплой улыбке при его виде и указала на место перед собой. – Как твои дела, сынок? – она с нежностью смотрела на сына. – Вашими молитвами, матушка, все хорошо. – Скоро принесут завтрак. Отец ещё не говорил тебе, когда вернёшься в Кютахью? Баязед помотал головой и в дверь постучали. Вошёл Сюмбюль, поторапливая наложниц. У каждой из них было по большому серебряному подносу с орехами, фруктами, сладостями и горячей едой. – Хуриджихан едет с тобой? Баязед хотел ответить, как заметил среди рабынь Мелек. Она поставила на стол тарелки с орехами и их взгляды пересеклись. Хюррем не могла не заметить этого и замолчала. Как только наложницы и евнух вышли, хасеки отпила щербета и посмотрела на сына. – Что у тебя с этой наложницей? Ты заберёшь ее с собой? Баязед нервно рассмеялся. – О чем Вы, матушка? – Я не слепая и не глухая, Баязед. Как и все в этом гареме. До меня тоже доходят разные слухи, в том числе и о том, кто и когда посещает твои покои. И я видела, что было на празднике в саду. Мне просто интересно, почему нельзя выбрать в себе фаворитки кого-то другую? Сначала Хуриджихан, теперь эта рабыня, которая вообще изначально была в гареме Мустафы... – Между ними ничего не было, – перебил ее Баязед грубым тоном. – Неважно, Баязед. Оставшееся время завтрака они провели почти в напряжённой тишине, лишь изредка перекидываясь парой слов. Этот вечер Баязед ждал как никогда раньше. Он отмерял свою небольшую комнату шагами, подправляя свой кафтан и волосы. Наконец в дверь постучали и он обернулся. Широкая улыбка озарила его лицо, когда порог переступила Мелек. Она была одета в шелковое красное платье, локоны волос спадали по ее оголенным плечам, а на груди красовалось массивное ожерелье. – Я соскучился, – сказал он, как только стражник закрыл двери. – Ждал тебя с большим нетерпением. Мелек слабо улыбнулась. Чувство обиды не покидало все ещё ее. – Голодная? – он указал на фрукты на столе. Она помотала головой и прошла мимо Баязеда, встав у балконной двери. Баязед удивлено пошёл за ней, обнимая со спины за талию. Холод, идущий от неё, веял за тысячи километров. – Что-то случилось? – прошептал он ей на ухо, положив подбородок на ее плечо. – Ничего, если не считать того, что пока я лечилась в лазарете, ты проводил ночи с Хуриджихан. Шехзаде нахмурился и отстранился от неё. Он не понимал, почему она ревнует, ведь это было обычным делом. Она не была его женой, чтобы могла говорить такие претензии. А даже если бы и была, то он был вовсе и не обязан все ночи посвящать ей одной. – Между нами ничего не было, – всё-таки оправдался он. – Она расстроена. Не выгонять же теперь мне ее? Ты должна понять, что я много лет знаю и мы даже хотели делать никях... – Пока не появилась я? – она резко обернулась и ее глаза сверкнули злым огоньком. – Да, пока я не встретил тебя. Закрыв глаза даже на то, что ты была в гареме Мустафы. Потому что я люблю тебя. Мелек почувствовала, как по ее телу пробежалась мелкая дрожь. Как давно она не слышала этих слов. – А ты меня? Она хотела броситься в его тёплые и нежные объятия, прильнуть щекой к его щеке и вдохнуть аромат его тела. Но сделав так, она признает свою слабость и такие выходки будут повторяться вновь и вновь, а прикрываться Баязед будет своим статусом Шехзаде. – Если ты меня любишь, то проведи со мной никях. Эта фраза обескуражила его. Баязед сначала подумал, что ему послышалось, но когда понял, что Мелек внимательно смотрит на него и ждёт ответа, то отвернулся. – Я так и думала, Баязед, – сказала она, стараясь совладать с наваливающейся тяжелым грузом обидой. Она смотрела еще некоторое мгновение ему в спину, а потом вышла из комнаты.