Топкапы: история будущего.

Возвращение в Кютахью с новорождёнными детьми оказалось не таким радостным, как себе представляла Мелек. Баязед буквально сразу охладел к ней и больше не звал на хальвет. Они виделись как можно реже и он перестал советоваться с ней, решая важные дела в санджаке. – Баязед! – сказала однажды Мелек, когда они пересеклись у гарема. Но Шехзаде прошёл мимо, будто перед ним никого не было. Наложницы переглянулись и Мелек поняла, что теперь это будут обсуждать все. Главная калфа несмело подошла к ней и откашлялась. После рождения сразу двух Шехзаде позиция Мелек резко возросла в гареме и теперь к ней относились с особым почтением и добавляли «султан». Она была не единственной, кто родил Баязеду сыновей, но единственной кто уже на протяжении пяти лет бессменно посещала его покои. – Госпожа, – сказала сутулая женщина в возрасте. Мелек обернулась. – Матракчи Насух Эфенди сегодня утром доставил в гарем новых девушек, – она сделала паузу, ожидая реакции Мелек, но та непонимающе ждала продолжения, ведь это было обычным делом, что время от времени гарем пополнялся новыми наложницами, которые выполняли дворцовую работу. – И одна хатун приглянулась шехзаде. Сегодня ночью он позвал ее на хальвет. Мелек показалось, что она проваливается в бездну, которой нет конца. И сдавленный внутренний крик никто не слышит. – Покажете мне ее? – еле выговорила она, пытаясь улыбнуться калфе, ведь иметь по несколько наложниц это обычное дело и как только одна из девушек рожала сына, то ее «списывали» со счетов. – Пройдемте, госпожа. Калфа поковыляла внутрь гарема, а Мелек пошла следом за ней, рисуя в голове образ той самой девушки, кто мог привлечь внимание Баязеда. Наложницы выстроились в ряд и калфа кивнула головой в сторону той, кто сегодня был приглашён на хальвет. Это была миниатюрная хрупкая блондинка. Она несмело подняла взгляд и тут же опустила вниз. – Как тебя зовут? – Мелек осмотрела потенциальную соперницу. – Луиза, госпожа, – голос ее был мягок, как и внешность. – Откуда ты родом? – Из Венеции. – Ты знаешь, что сегодня идёшь на хальвет к Шехзаде Баязеду? Она кивнула, все ещё не смея поднять головы. Мелек простояла ещё пару минут, а потом пошла в свои покои, решив найти утешение в своих любимых детях - дочерях Эфсун и Фахрие и сыновьях Мехмед и Мустафа. Луиза выглядела ангелом, спустившимся на землю. Золотые локоны обрамляли ее нежное личико - маленький нос, губы в форме бантика и большие голубые глаза с длинными ресницами. Когда Баязед сжал ее в своих сильных и горячих объятиях, она показалась ему настолько хрупкой, будто могла сломаться. Луиза была другой, не такой как Мелек. У неё был спокойный и послушный нрав. Она мало говорила и много слушала. Во всем соглашалась с Баязедом, что ему очень нравилось. С ней он ощущал спокойствие, которого так не хватало ему в последние годы. Мелек была настоящим штормом по сравнению с Луизой. У неё был дурной нрав. Она была нервной и никогда не могла промолчать в любой ссоре. Доходило до того, что она разбивала посуду. Ее эмоциональные качели выводили и без того нервного Баязеда. Но он держал себя в руках, позволяя себе только поднять на неё голос. Но последняя выходка в Амасье окончательно разозлила его. И дело было вовсе не в Мустафе, ведь он доверял брату. Дело было в выдуманной истории, в которую Мелек пыталась заставить его поверить. Мелек же решила занять выжидающую позицию, веря всей душой, что рано или поздно Баязед образумится и все встанет на круги своя. Но время шло и ничего не менялось. Луиза бывала почти каждый день в покоях Шехзаде, когда Мелек даже не могла поговорить с ним. В один из дней, когда Султан Сулейман вернулся со своего последнего похода, калфа сообщила о том, что было приказано начать собираться гарему в столицу. Мелек сидела на пуфиках со старшей дочерью - пятилетней Эфсун и расчёсывала ее волосы, когда в гарем вошёл Баязед, а следом за ним Луиза и остальные служанки. Наложницы побросали свои дела и выстроились в ряд. – Гарем остаётся в Кютахье. Со мной едет только моя новая любимица - Луиза. Повисло непонимающее молчание. Ведь в первую очередь в столицу должна была ехать Мелек, родившая недавно двух Шехзаде. Это был позор для Мелек. Она знала, что теперь ее статус в гареме опустится до обычной рабыни. И она не могла и не хотела мириться с тем, что какая-то рабыня так быстро заняла ее место, которого она добавилась не один год. Психанув, Мелек сняла с головы серебряную диадему, украшенную рубинами, которую подарил ей Баязед во время последней беременности и кинула ее прямо в ноги шехзаде. Диадема прокатилась по каменистому полу и с лязгом упала. Баязед посмотрел на нее, хмуря брови. – Детей я забираю с собой, – добавил он и развернувшись, вышел из гарема.