Топкапы: история будущего.

– Почему приехал без Мелек? Хюррем посмотрела на Баязеда, который при упоминании бывшей фаворитки неприятно вздрогнул. – Надеюсь, ты не посадил ее в темницу? Она мать твоих детей, Баязед. Не стоило ее разделять с детьми. Шехзаде ещё слишком малы, чтобы быть вдалеке от матери. Девочки, наверное, тоже будут скучать. – Кормилицы и няньки приехали со мной. Все равно она не проводит с детьми так много времени, как Вы думаете, матушка. Хюррем вздохнула, но промолчала. Селим покосился на младшего брата, осуждая его поведение. – А как твои дела в Манисе, Селим? Рыжеволосый Шехзаде кратко кивнул и улыбнулся. – Вашими молитвами, матушка, все хорошо. Дела в санджаке шли не так хорошо, как хотелось бы Селиму. Народ и янычары не особо жаловали его, а видели на его месте Мустафу. Казалось будто Мустафу любят все, но только не собственный отец. Михримах сидела рядом с матерью, слушая братьев. Она была не такой счастливой, как все остальные во дворце. Потому что для неё конец похода означало не возвращение повелителя, а возвращение Рустема. – Я хочу развестись с Рустемом, – прервала краткое молчание Михримах. Оба брата внимательно посмотрели на сестру. – Михримах! – гаркнула Хюррем, бросив на дочь испепеляющий взгляд. – Сегодня я скажу ему об этом. – Что об этом думает отец? – спросил Селим. – Он ещё не знает, но ему я тоже сообщу. Я устала жить в браке с нелюбимым человеком. – А кто твой любимый человек? Ташлыджалы? Этот поэт, не добившийся ничего, кроме как прислуживать перед Мустафой? Баязед опустил голову, решив не вмешиваться. – Ты влюблена в Ташлыджалы? – удивился Селим. – Неважно, Селим! Михримах резко встала с тахты, взяла подол своего изумрудного платья и вышла из комнаты Валиде, по пути столкнувшись с Джихангиром, который возвращался от отца. – Отец сейчас в своих покоях? Шехзаде удивлено и обеспокоено глянул на сестру. Она казалась ему очень возбужденной. – Да… Ничего не ответив больше, она ринулась в султанские покои, чтобы, наконец, объявить о том, что она намерена развестись с великим визирем. Сулейман заметно постарел, седины прибавилось, взгляд стал тяжелым и угрюмым. Последние годы в походах не пошли ему на пользу. Он поднял уставший взгляд на дочь и раскрыл объятия, осторожно двигаясь к ней на встречу. – Как ты, моя любимая дочка? Прильнув к отцовской груди, Михримах почувствовала спокойствие. – Все хорошо, отец. Как Ваше самочувствие? После Вашего возвращения с похода мы почти не виделись. Сулейман провёл дочь к тахте и сел около неё, проводя рукой по густой длинной бороде. – Тебя что-то тревожит, дитя мое? Он видел все по глазам. Он слишком хорошо знал Михримах, чтобы не заметить тревогу в ее взгляде и голосе. – Да, – тихо сказала она, кивая. – Именно поэтому я пришла к Вам, отец. Мне нужна Ваша поддержка. Я хочу развестись с Рустемом. Повисла напряжённая тишина. Султан нахмурился и отвёл взгляд. Он готов был услышать многое, но только не это. – Он тебя обидел? Или что-то произошло между вами, Михримах? – Нет, нет, нет, – помотала головой султанша. – Рустем прекрасный муж и отец. Но… я его не люблю. А жить без любви я не хочу. Я мечтаю о таких чувствах, как у вас с матушкой. Позволить развестись - это означало дать своеобразную свободу действий и мыслей для своих подданных. И завтра любой будет приходить к нему с такой просьбой. Но и обрекать на несчастливый брак единственную и горячо любимую дочь он тоже не хотел. – Я подумаю, Михримах, – кратко ответил падишах, действительно сомневаясь в своём ответе. Михримах выдавила грустную улыбку. Она попыталась себя утешить, что хотя бы отец не отказал ей. Но шансов на его согласие у неё было мало. Прошло пару месяцев с тех пор, как Баязед покинул Кютахью. Больше всего Мелек скучала по детям. Просыпалась и засыпала она только с одной мыслью о них, думая о том, как же выросли ее сыновья. Первое время было особенно тяжело, но потом она свыклась с мыслью и покорно ждала их возвращения. Зима выдалась особенно холодной. Но они пережили ее. Сейчас она была даже рада, что ее дети находятся в столице, в замке Топкапы, где вероятно теплее, чем во дворце в Кютахье. Приближалась весна, но холод ещё не собирался отступать. Но в воздухе уже витал особый аромат, дающий надежду на нечто хорошее. Мелек вышла за пределы дворцовых ворот, гуляя ближе к лесу. Ей нравилось быть здесь в одиночестве, но сегодня она решила взять с собой Гульбахар. Они шли по тропе, как послышался конный топот. – Неужели Шехзаде вернулся? – удивлено сказала Гульбахар, посмотрев на Мелек. Та вгляделось в даль, откуда доносился шум и помотала головой. Нет, это был не Баязед. Это кто-то другой. Десять человек на десяти лошадях остановились перед девушками. Мелек накинула на голову платок, ведь нельзя было показываться перед незнакомыми мужчинами без покрытой головы. – Доброе утро, милые дамы, – сказал один из них - похоже самый молодой. Он спрыгнул с белоснежного коня и подошёл к ним. Мелек заметила, что этот парень довольно высокий. У него были голубые глаза, длинные ресницы, прямой нос, кучерявые волосы светлого каштана и обворожительная улыбка, которую он применял в своих целях. – На каком языке он говорит? – прошептала Гульбахар. – На английском, – тише ответила Мелек, не сводя взгляд с незнакомца. – Меня зовут Эдуард, – продолжал парень, все ещё улыбаясь. – Рада познакомиться с Вами, Эдуард, – ответила на ломаном английском Мелек, подумав, что уроки английского в школе были очень кстати. – Мы едем в столицу Османской Империи. Скажите, далеко ещё? – Да, – кивнула Мелек. – На лошадях несколько дней точно будете ехать. А если не знаете дорогу, то все может затянуться на куда дольше. Мужчины с нескрываемым интересом смотрели на девушек, от чего тем стало не по себе. – Мои братья и слуги устали, лошади вымотаны холодной погодой и отсутствием тёплого ночлега. Не позволите остановиться у Вас? – Что он говорит? – прошептала Гульбахар, склонившись к Мелек. – Хочет остановиться у нас. Просит помощи. – И что теперь? Мелек все ещё старалась не сводить взгляда с этого парня. То ли его юношеская харизма, то ли ее наивность, но она не видела в нем никакой опасности или подвоха. – Думаю, что мы должны помочь путникам, – сказала Мелек и отошла от Гульбахар. – А если об этом узнает Шехзаде? Мелек обернулась и пожала плечами. – Не узнает. Если никто ему не расскажет. Эдуард стоял возле своих братьев, тихо переговариваясь. – Не думаю, что это хорошая идея, Эдуард. Она не обычная подданная, – подметил самый младший - черноволосый Ричард. – С чего ты так решил? – хмыкнул Эдуард. – У неё на груди брошь в виде тюльпана и диадема под платком, – Ричард потёр нос и отвёл взгляд, когда увидел, что Мелек идёт к ним. – Может для красоты надела, – тихо сказал средний брат - Джордж. – Тюльпан - символ Османской семьи, – успел прошептать Ричард и тут же замолчал. Мелек подошла к ним и внимательно осмотрела каждого из них. – Думаю, что вы можете остаться на одну ночь в нашем дворце, – сказала она. Эдуард просиял в улыбке и благодарственно кивнул ей. – Тогда познакомьтесь. Это мои братья - Джордж и Ричард.