Топкапы: история будущего.

Мелек вышла в сад, чувствуя как к горлу подходит комок. Ноги становились ватными, ладони запотели, к лицу прильнула кровь. Баязед стоял к ней спиной, все ещё не зная, что к ним идёт Мелек. А Эдуард при виде неё тут же замолк и расправил плечи. Их взгляды пересеклись и она поспешила отвести глаза в сторону. – Доброе утро, госпожа! – воскликнул он, улыбаясь. – Как Вам спалось? Баязед обернулся. Выглядел он уставшим. Посмотрев на Мелек, он опустил голову и хмыкнул. – Ваша жена бесподобна, – сказал Эдуард. – А я видел много красавиц, поверьте. Но такое сочетание остроты ума и внешних данных… редко. Шехзаде удивлено вскинул брови. – Правда? – А зачем мне врать Вам? Не будь она замужем, я бы забрал ее с собой в Англию. – Но она не моя жена, – прервал его Баязед. Повисло неловкое молчание. Мелек стояла рядом с Шехзаде, плотно сомкнув губы и даже не в силах раскрыть и рта. Энергия напряжённости витала в воздухе между ними. – Значит мне можно ее забрать? – рассмеялся Эдуард. – Я не вещь, чтобы мною торговаться, – наконец, сказала Мелек. – Что Вы, госпожа, мы ведь просто шутим. – Мне не нравится Ваши шутки, господин Йорк. Он понимающе кивнул. Баязед запрокинул голову вверх, погруженный в свои мысли. – Как поживает Луиза? – обратилась Мелек к Баязеду, на что тот кивнул. – Отлично, Мелек. У нас с Эдуардом есть кое-какие личные разговоры. Можешь оставить нас одних? Мелек перевела взгляд с Шехзаде на Эдуарда, сделала поклон и зашла обратно во дворец. Мустафа вошёл в покои матери без стука, держа в руках письмо. Он глянул на Фидан-калфу, которая поклонилась и тут же вышла из комнаты, положив ткани на кровать. Махидевран отложила новые платья и встала с тахты, нахмурившись. Она заметила как был обеспокоен ее сын. – Что случилось, Мустафа? – Рустем-Паша прислал мне письмо, – сказал он, протягивая развёрнутый пергамент матери. – Он просит помощи. Предлагает присоединиться в походе на Персию. Султанша быстро раскрыла письмо и пробежалась глазами по тексту. Ей это все не понравилось. Рустем точно был им не друг. И выглядело крайне подозрительно с его стороны просить помощи. – Я думаю, что стоит отказаться, – сказала Махидевран, отдавая письмо обратно. – Почему, матушка? Таким образом я смогу вернуть расположение повелителя. Он попросил о помощи не Селима или Баязеда, а меня! Махидевран промолчала, отводя взгляд. Что-то внутри неё подсказывало, что это весьма плохая затея. А ее материнское чутьё редко подводило. – Ты думаешь, если пойдёшь туда с армией, то повелитель тебя отправит в Манису? Ты так думаешь? Голос султанши резко охладел. Она подошла к сыну и взяла его за плечи, пытаясь образумить. – Я против, чтобы ты со своей армией присоединялся в этом походе. Мустафа отстранился от матери и она всё сразу поняла. Поняла, что он не послушает ее и сделает по своему. А ради доверия падишаха он готов был пойти на многое. – Передам Ташлыджалы, чтобы готовился в ближайшее время выступить против Персов. Махидевран почувствовала, как резко подкосились ее ноги. – Мустафа… – Не хочу ничего слышать! – резко гаркнул он. – Все будет хорошо! Падишах как никак мой отец! И если он просит меня о помощи, то я должен оказать ее! – А если это ловушка, Мустафа? – из последних сил пыталась она образумить его, еле сдерживая слезы. – Вы преувеличиваете, матушка. Отдыхайте. Я зайду к Вам завтра. Надеюсь Вы поменяете своё мнение за ночь. Мустафа вышел из покоев матери, оставив ее одну. И вдруг комната стала такой большой и холодной. И Махидевран испугалась, что так может быть теперь всегда. Подойдя к столу, она быстро вытащила чистый пергамент, взяла чернила и перо и села писать письмо. Мелек вошла в гарем и жестом показала, что наложницы могут сидеть и продолжать обедать. Она обвела девушек взглядом и остановила свой взор на Луизе. Венецианка весело что-то рассказывала подругам. – Наверное рассказывает о том, как хорошо ей было в столице, – съязвила Мелек и махнула рукой Гульбахар и служанкам, чтобы те шли за ней. Подойдя ближе к Луизе, Мелек обвела ее взглядом. – Достаточно тебе отдыхать, Луиза. Ты слишком долго прохлаждалась в столице. Сегодня и завтра будешь мыть хамам. Наложница отложила еду и посмотрела на султаншу. – Я не могу, госпожа. – Почему это, Луиза? – Потому что мне нельзя трудиться. Я беременна. Это было словно гром среди ясного неба. Мелек даже потеряла дар речи от такого заявления. И если до этого она не воспринимала отношения Баязеда всерьёз, то теперь эта наложница стала настоящей угрозой для неё. – И Шехзаде мне дал новое имя. Называйте меня теперь Дефне.