И чудовище съело бы их. Но тут у нашего мультипликатора случился сердечный приступ. Чудовище он дальше рисовать не смог, и рыцари были спасены. Монти Пайтон и Священный Грааль
Если бы кто спросил учеников старшей школы, что они думают о Хикару Сулу, кто-то из них просто бы пожал плечами; кто-то же ответил бы — он себе на уме. Кто-то и вовсе описал бы его как нелюдимого и замкнутого. Всё это не было правдой, но и стопроцентной ложью также быть не могло. Хикару Сулу просто знал, чего хотел от жизни. Он хотел летать. Мечта требовала уступок характера, усиленного внимания и тщательности в подготовке. Несмотря на свою нелюбовь к составлению списков и вдумчивому планированию, тренировкам в своём распорядке дня Хикару выделил фиксированное место. Насколько трудными бы ни казались подъём в самую рань, гимнастика и пробежка по лесу вокруг всего города, он совершенно точно знал, что необходимо, а дать слабину — проиграть самому себе. Помимо прочего, было ещё фехтование. Мать смеялась: «Ох уж эти романтики», «загонишь себя с такими нагрузками». Никакой средневековой романтики Хикару не чувствовал, а чувствовал необъяснимый уют: гибкий металл в его руке, контроль над всеми движениями, — было бы затруднительно придумать что-либо более динамичное и в полной мере умиротворяющее. Нет, фехтование он бросать решительно не собирался: должно же у человека быть хобби. И даже закончить академию не означало достичь своей мечты. Ещё оставалась программа IFS. Задачей всего этого предотбора являлось отсеять неперспективных кандидатов, и он справлялся на ура. Следующие пять лет определённо станут самыми напряжёнными в жизни Хикару. Что ж, оно того стоит. Ему нужна была вакансия военного лётчика, даже если становится таким пилотом один рекрут из шестидесяти.***
Он как раз совершал ежедневный круг вокруг Гравити Фоллз, когда услышал странный шум: судя по звукам, кто-то тяжело продирался сквозь лес. Остановившись, Хикару огляделся — хотелось бы знать, откуда движется источник звуков. Слева что-то промелькнуло за стволами, и только он успел машинально обернуться в направлении подозрительной тени, как сзади на него налетели двое ребят и чуть не за руки поволокли прочь. — Беги! — крикнул кто-то из них. На бегу Хикару всё-таки разглядел своих неожиданных попутчиков. Чехова он знал — слышал о гениальном ребёнке, прогулочным шагом прошедшемся по программе старшей школы. Не сказать чтобы он ему завидовал, но приметной фигурой в городке мальчик определённо был. Второй — старше его самого, по всей видимости, один из студентов, приехавших в город отдохнуть. Поймав взгляд Хикару, студент улыбнулся. — Джим Кирк, — представился он на бегу. Даже скорости не сбавил. Сзади раздался грохот раздираемой земли, а за ним — треск, будто от высоковольтных проводов. Чехов ойкнул и вжал голову в плечи. Хикару бросил короткий взгляд за спину; что-то огромное на мгновение появилось в поле зрения, но Кирк схватил его — прямо под затылок. — Даже не думай оборачиваться, — и, обращаясь к Чехову, — сканируй, Павел! — Не уверен, что сработает на таком расстоянии, мы должны остановиться! — Никто не останавливается, сканируй! Чехов губы сжал в линию, но достал из сумки, висевшей у него на плече, некий цилиндр, направив его по направлению к предполагаемой цели. Цилиндр издал высокий пульсирующий звук, но более ничего не произошло. — Бесполезно, мы должны подойти ближе! В этот момент земля под Хикару затряслась и поплыла вверх. Отскочив как можно дальше, он вскинул голову в направлении опасности. Из дыры в земле проталкивалась массивная туша, нависая над ними, заслоняя собой путь вперёд. Теперь, увидев наконец преследователя, Хикару понял, от чего Чехов и Кирк с такой скоростью мчались прочь. Рука непроизвольно потянулась к креплениям на голени, он успел одёрнуть её — его нож против этой махины просто зубочистка. Непомерных размеров бронированный червь высовывался из ямы, балансируя над поверхностью, а сколько ещё оставалось под землёй — подумать страшно. Два отростка-щупальца на голове червя дрожали, словно ощупывали воздух вокруг. Он готовился атаковать. — Ох, это погано, — услышал Хикару голос Кирка. — Быстрее, Павел! Рядом раздался знакомый звук сканера. Определённо, в команде с Чеховым Хикару не побоялся бы влезть в любую передрягу: парнишка был способен взять себя в руки и мыслить трезво в критической ситуации. Прибор звякнул, из динамиков послышалась чья-то речь. — Сделано! Теперь бежим, — Чехов поставил запись на паузу и сорвался с места. Дважды повторять Хикару было без надобности.***
«Данный образец был найден при патрулировании леса разведгруппой в южной части города. Последующее исследование явления показало, что в фольклоре индейских племён существо фигурирует под названием Мбои-тата, что означает «огненная змея». Стремление людей отразить в названии все главные черты предмета очаровательно в своём практическом удобстве». — Вы не думали, что аудиозаписи — немного неудобный информационный формат в нашей ситуации? Кирк и Чехов синхронно вскинули на него глаза, приложили к губам пальцы: Хикару перебивал рассказчика. Голос из динамиков невозмутимо продолжал: «Старшина Дженкинс попытался приблизиться к образцу. В ответ образец атаковал старшину электрическим разрядом. Очевидно, у существа имеются мощные электрические органы, а генерируемый ими разряд используется для оглушения добычи и обороны. Отвлёкшийся на старшину Дженкинса, образец не продолжил погоню за оставшейся разведгруппой». Чехов взволнованно покосился на Кирка. — Ты слышал? Это был не простой треск. Он бьёт электричеством. Тот сидел, попеременно съедая ногти на руках. — Да, это досадно. — Досадно? — взвился Чехов. Кирк выплюнул в траву острый обломок пластины правого указательного. — Ладно, это вообще не клёво, — он встряхнул руками в попытке унять нервное самопоедание. — Нам нужен план. Чехов кивнул. — По какой-то причине, — выдохнул он, — нас ещё ни разу не атаковали электричеством. Он готовился к атаке. Но не атаковал. — Мы убегали — была высокая вероятность промаха, — Кирк поднял палец вверх — у этого пальца неровными полукружьями торчал вверх обгрызенный ноготь. — После каждого выстрела нужно накопить достаточный заряд. При частых выстрелах — он не успевает. — И с каждым разом разряд становится слабее, да. Кирк довольно хлопнул себя по бёдрам. — Хорошо, это звучит как план.***
Это был не самый удачный план. Они втроём всё ещё неслись по лесу, уворачиваясь от ветвей, перепрыгивая кочки, чудом не ломая ноги. Где-то сзади чернела бедная подкопчённая сосна, а чудовищный червь всё также жаждал их крови. Кирк поскрёб переносицу. — У него должно быть невообразимо длинная батарея параллельных соединений, чтобы генерировать заряд такой силы без ущерба для себя. Может, поэтому он такой длинный. — Что применительно к нам значит? Кирк искоса глянул на Хикару. — Ничего хорошего? — Ясно. Это было определённо скверно, не иметь плана и зависеть лишь от скорости, что ты способен развить и удержать. В себе Хикару не сомневался, но неизвестно, сколько они все, даже на адреналине, смогут выдерживать этот темп. Кроме того, путь в город был закрыт: они приведут червя за собой. И думать нельзя о жертвах, которые могут оказаться на их совести. В какой-то момент придётся принять бой.***
Хикару выдернул из креплений на ноге отцовский армейский нож. Легко крутанул в ладони и тихо выбрался из укрытия, подбираясь к месту предполагаемого выхода червя. Привычка носить оружие в сапоге оказалась как нельзя кстати. Оставалось надеяться на то, что Чехов не ошибся в своих предположениях и расчётах. Наблюдательности ему, однако, было не занимать. Под ногами снова задрожала земля, запрыгал ковёр из хвои и травы, и Хикару едва подавил желание броситься обратно к ребятам, когда червь вылез на разведку. Только глянул в их направлении — убедиться, что оба оказались вне досягаемости монстра, и план остался в силе. Несколько мучительных секунд червь обследовал пространство перед тем как снова нырнуть в землю. Чехов, выглянув из-за дерева, махнул Хикару рукой — время пошло. Секунды вечностью ползли в голове: три, пять, девять… Почва перед ним лопнула как упаковочная плёнка, и вслед за нею разошёлся лесной покров, осыпался дождём. Безобразная членистая голова с длинными усами-щупальцами, полезла из разлома, и Хикару ухватился за отростки. Чудовище изогнулось, утягивая Хикару вперёд, сверху на него посыпалась земля, влажные комья лупили по лицу и рукам. В попытках освободиться червь протащил его по подстилке — мелкими уколами щипали кожу хвоинки, засыпались под воротник футболки, шишки и мелкие веточки скребли по непокрытым одеждой участкам, — останутся синяки. Нож едва не выскочил из хватки пальцев, зацепившись за камень. Быстрее! Хикару вскинул руку, отсекая оба щупальца. Потеряв опору, он свалился вниз, по бокам и спине посыпались удары камней и неровностей почвы, и под одежду набилось ещё больше земли и отмершей хвои. Полуоглушённый, он попытался встать. Мир качался, тело ломило, никакие мысли не шли в гудящую от пульсирующей боли голову — только слышался звук собственного дыхания. Щека горела — Хикару приложил к ней руку — кожа была содрана. Сквозь дымку помутневшего сознания донеслось до него потрескивание, волосы стали дыбом. Он услышал вскрик — Кирка или Чехова, не успел разобрать — и ухнул во тьму.***
Если бы червь мог издавать звуки, Павел мог поклясться, что это было бы очень неприятно для их ушей. Дезориентированный монстр бился о каждое встречное дерево, и Паша молился, чтобы в своей агонии он не наткнулся на их импровизированное укрытие. Пока что они могли только ждать, и Чехову приходилось удерживать Кирка за руку (а себя за корень несчастной сосны), чтобы не метнуться напролом к лежащему на земле Хикару. К их счастью, раненый червь наконец совладал с управлением. Одним мощным марш-броском он послал свою тушу вглубь леса. Неизвестно, как долго может прожить подобное существо, лишённое основных органов осязания, но пока что нельзя рисковать. Они вскочили с земли одновременно — он и Джим, бросились туда, где в кляксе выжженной земли лежал Сулу. Джим упал на колени рядом с ним. — Так, всё нормально, он дышит. — Sran’ gospodnya! — прошептал Паша. Хикару выглядел отвратительно, даже если не брать в расчёт расцарапанное лицо. Его руки были полностью покрыты пузырями ожогов, ожоги же обнаружились и под изодранной футболкой, уже приплавившиеся корочкой к ткани. — Ну, всё могло быть куда хуже. Хорошо, что червь промахнулся, — попытался не терять оптимизма Кирк. — Джим, да yadryon-baton, что нам теперь делать? — Паша наворачивал круги вокруг бессознательного Сулу. — На нём живого места не осталось! Мы заблудились в chyortovom лесу, где-то рядом ползает бешеный гигантский червяк, и мы даже не можем никого позвать на помощь! Вот теперь Кирк явно задумался. Рот у него поплыл вниз, к подбородку, и как-то криво, будто вконец усталый скульптор полоснул по глине наотмашь скальпелем. — На самом деле… — Джим, yo moyo! Мы не можем вызвать скорую, что мы им скажем? Что в лесу занимались сборкой параллельных цепей? — Павел пнул ногой безвольное щупальце. — Мы не будем вызывать скорую, — Кирк шарил по карманам в надежде, что не выронил телефон несколько кругов по лесу тому назад, — но и оставаться в лесу тоже нельзя, — он внимательно оглядел пребывающего в растрёпанных чувствах Пашу и внезапно ухмыльнулся. — Будем надеяться, что этот доктор не захочет знать подробностей.***
Очнулся Хикару в темноте, и над головой у него совершенно точно было не небо — обыкновенный потолок, освещаемый луной, уставился на него микротрещинками на гипсокартоне. Хикару уставился на него в ответ. Где бы он ни очутился, это не лес, не его дом и не больница. Голову сверлили тысячи игл, тело было ватное, такой слабости он не чувствовал никогда, даже после первого дня тренировок, когда додумался загнать себя до изнеможения, а на следующий день еле встал с кровати: так ломило мышцы. Через стену доносились голоса Чехова и Кирка: они с кем-то воодушевлённо спорили. Мир накренился — стоило лишь попытаться встать. Хикару опёрся о тумбу, прикрыл глаза, преодолевая сопротивление ребёр, досчитал до пяти. Мизинец скользнул по знакомой шероховатости, прошёлся дальше — по стыкам кожи, и вот — вся пятерня обхватила гладкую рукоять. Кожаные ножны на тумбочке легли в ладонь холодным привычным весом, и Хикару не стал крепить их к голени — побоялся новой волны боли. Что-то стягивало кожу, пульсировало под нею жгучим шаром. Должно быть ожог. Должно быть, в лесу ему не сильно повезло, или, наоборот — повезло всесторонне: он ведь остался жив, и ребята тоже остались живы. Хикару натянул футболку — та висела рядом, на стуле, затем двинулся к двери. Единственный прямоугольник света проникал в коридор из гостиной, и силуэты в комнате всё ещё казались размытыми в свете лампы. Хикару вошел в комнату — все трое обернулись к нему. Кирк улыбнулся — задорно и немного самодовольно, он выглядел ровно так, будто оптимизм его не умалить такими пустяками, как угрожающий его жизни тридцатифутовый роющий гад, способный превратить тебя в крылышко KFC. Чехов же был напуган: шмыгал носом и пытался незаметно утереть слёзы. Навалились эмоции после случившегося — Хикару прекрасно понимал парнишку. Приглядевшись к их собеседнику, Хикару непроизвольно напрягся. — Доктор Маккой, — поздоровался он. Вот уж с кем он предпочёл бы не связываться. Доктор будто сбросил с себя непонятное оцепенение, возвращая привычные установки угрюмого брюзги, и поморщился. — Ты до утра должен был оставаться в кровати, чтоб тебя. — Доктор, нам нужно домой. Пожалуйста, — взмолился Чехов. — Мы проводим Сулу. Маккой прижал руку ко рту, уставившись в пространство перед собой, избегая смотреть на него. Потом захватил со со столика тюбик с мазью и протянул Хикару. — Я пожалею об этом. Коль очнулся, выметайтесь отсюда. Придёшь ко мне на обследование завтра. Чем бы вы не занимались, не хочу иметь с этим ничего общего. Выпроводили их с такой бесцеремонностью, что Хикару даже захотелось на один короткий миг разыграть карту больного: «но, доктор, у меня болит всё тело, и я един с телом, и душе моей это тоже приносит боль», — и только Кирк задорно махал вслед закрытой двери: «наш спаситель, спасибо, до встречи!». Как только дом доктора скрылся за углом, Чехов вздохнул глубоко, потёр глаза и враз перестал походить на побитого жизнью котёнка. Испарились куда-то недавние растерянность и паника, пальцы разжали лямку трикодера. Сложив руки на груди и качнув головой, он покосился на Кирка и Хикару. — Недурно прошло, я полагаю. В смятении, Хикару застыл, во все глаза разглядывая Чехова, пытаясь отыскать причину столь резкой смены настроения — пока не услышал смех Кирка. — Он ломал комедию! А ты не плох, малой. Твою милоту можно использовать как средство массового поражения, — Кирк хлопнул Павла по плечу. — На мои щенячьи глаза доктор не купился. Чехов остановился и оценивающе оглядел его, в глазах у мальчика плясали весёлые искорки. — На твои щенячьи глаза, — заключил он, — никто бы не купился. Джим застыл, переваривая услышанное, круглыми глазами и ртом, и лицо у него тоже округлилось, и казалось, сейчас свалится с шеи абсолютно правильная окружность и покатится по дороге — вдаль. — Ты, — выдохнул он беззлобно, — зараза! Хикару от хохота согнулся пополам, не обращая внимание на боль. Всё его тело — одна сплошная мешанина из ссадин, ожогов и синяков, но это определённо того стоило. — Мне кажется, парни, — обратился он к ним. — Мы пропустили некоторые фазы знакомства.