***
Я в пятый раз перевернулась в спальнике, ощущая стеснение и напряжение, летающее в воздухе при каждом вдохе и выдохе всех учениц, собравшихся в обеденном зале как в единственном качественно защищенным месте. Стиснув зубы до мерзкого скрежета, я распахнула глаза и, набрав побольше морозного воздуха в лёгкие, нашла знакомую магическую систему. Это красиво и отвратительно одновременно: по тонким сосудам бежит чарующая фиолетовая жидкость, но сердце, чёрное и будто умирающее, гоняет по очагу ядовито-угольную ману, смешивающуюся с пурпурным, и уже такой доходит до мозга, почти опухшего от этой гадкой смеси. Я замерла на секунду, покрывшись мурашками, и медленно выдохнула, поднимаясь на ноги. — Куда вы собрались, мисс Лаон? — грозным шёпотом обратилась ко мне Гризельда, стоящая на выходе из зала. Натянув вежливую и убедительную улыбку, я ответила: — В уборную, профессор, — а сама внутренне содрогнулась, борясь с назойливыми мыслями. Одни говорят, что я предаю не только Винкс, но и всех в Алфее, в Магиксе, во всей вселенной. Другие твердят, что только так мы можем выбраться из лап смерти, стискивающих нас с каждой волной монстров всё сильнее и сильнее. Это произошло всего за пару секунд, но в моей голове всё ещё бьётся грудной голос, кричащий: «Приди! Приди ночью, если хочешь всех спасти!». Помутнение рассудка, подумала сначала я, возвращаясь к желанию побыстрее убить Сторми, но та уже исчезла из моего поля зрения, и плечи опустились в раздражении. Я винила в этом и себя, и пришедшую на помощь сестре Дарси, и других фей, не замечавших развернувшегося сражения. Пока за монотонной варкой зелий для миссис Офелии меня чуть не парализовало от осознания, что этот голос говорил в моей собственной голове, но был смутно знакомым. И я ворочалась, не спала, ждала, когда единственная обладательница такого приказного и молящего одновременно тона покажется. Я не герой, у меня нет необходимости никого спасать, но мне интересно, почему же Дарси обратилась ко мне, как улизнула от своего господина и, в конце концов, что же хочет предложить. Холод быстро окутал моё тело, как только я вышла из здания, я одета всего лишь в спортивные штаны и тонкую кофточку. Снег приятно захрустел под ногами, ветер уныло завыл, растрепав мои волосы, небрежно собранные в хвост. Зайдя за колонну, я на всякий случай активировала руну Дагаз и, превратившись, долетела до ведьмы, нервно топтавшей землю уже несколько минут. — Ну привет, — прошептала я ей, предположительно на ухо, перестав подавать ману в руну. Дарси заметно вздрогнула и шумно выдохнула. — У вас просто отвратительная защита, — она кинула колкость в сторону нашей директрисы, на что я усмехнулась: почему-то мне казалось, что дело не в Фарагонде, а в возросшей силе самой Дарси. — У меня есть всего двадцать минут, так что слушай внимательно. Во-первых, сейчас в Облачной башне нет ни Айси, ни Сторми, которую мне едва удалось спасти, — обвинительно закончила она. — О, ну прости, что я хочу убить твою сбрендившую сестричку, — я сложила руки на груди. — Да и тебя не помешало бы, — добавила я, тут же пожалев об этом. Почему я так говорю? Они же не виноваты в том, что их подчинили и сделали такими. — Сбудется скоро твоя мечта, фея, — ядовито ответила ведьма, крупно задрожав и заозиравшись по сторонам. — Я решилась пойти против, сделала всё для этого, — дрожащей рукой она протянула мне непонятную вещь, и я взяла её, пытаясь понять, что это. — Это ключи, слепая калека, — у них с сестрой даже ругательства одинаковые. — Неужели от Башни? — меня озарила догадка, и ком встал в горле. Что будет с Дарси потом? Что вообще происходит с ней и с Айси, Сторми? Кто устроил эту бойню, направленную на беззащитных и невинных жителей Магикса или учащихся школ? — Да, там правлю я, — она отвернулась и заговорила бесцветно, равнодушно: — Этой ночью вы должны освободить Гриффин и учениц, заключённых в темнице на подвальных этажах, вам поможет Кнут, он как раз должен сейчас стоять в тайном проходе, связывающем наши школы. Ты же знаешь его? — Да, — я абстрагировалась, стараясь не думать о том, чем всё это закончится. Мы не подруги и даже не хорошие знакомые, чтобы обсуждать то, что происходит у нас на душе. Мы враги по обстоятельствам и по мировоззрению, но она всё ещё мне кажется разумнее других Трикс. — Прекрасно, — её голос надломился, и я зажмурилась, снова чувствуя тревогу, стесняющую грудь. — Ну, я пошла. Вряд ли мы когда-нибудь увидимся, но, знаешь, ты единственная фея, которая мне не противна, — не знаю, плакала ли в этот момент Дарси, умеет ли она плакать вообще, или, может, печально улыбалась или, наоборот, едко скалилась, как обычно любят делать ведьмы. — Мне тоже, — я проглотила ком, вставший в горле, понимая, что ничем не могу помочь, — не было противно. Что ж, спасибо, — я круто развернулась и торопливо пошла обратно, почему-то не чувствуя ни облегчения, которое обычно ощущала после того, как исполнится то, чего так долго ждала и к чему тщательно готовилась, ни ещё бо́льшего волнения. Всё будто встало на свои места, как и должно было быть. Первым делом я отправилась к Палладиуму, которого найти оказалось легче, когда бо́льшая часть людей находилась в одной точке, сам же эльф стоял на крыше одной из башен. Не став мудрить и тратить время на долгое поднимание по ступенькам, я просто долетела, плавно опустившись на заснеженный кафель. Стало жалко, что не вижу его бледного, но при этом здорового лица: бывали у мастера моменты, когда ему было просто необходимо подумать в одиночестве, и его выражение в эти моменты почему-то очень меня смешило. И сейчас я нагло прервала его размышления, на что услышала тихий замученный вздох. — Посмотрите-ка, что у меня есть, — я повертела на указательном пальце ключи за связку, но никакого комментария на мои действия не последовало. — Тц, ну что непонятно? Это ключи от Облачной Башни, и прямо сейчас нам следует поспешить и вызволить ведьм из тюрьмы. — Я даже не хочу спрашивать, откуда ты их достала, — хрипло заговорил Палладиум, и мне стало не по себе от этой сиплости. Неужели заболел? — Но мне придётся услышать эту историю чуть позже. По тайному ходу пойдёте или через главный вход? — По тайному, конечно, у нас даже сопровождающий есть, — мы быстро дошли до зала, из которого выдернули всех Винкс, часть из которых спала до этого беспокойным сном. — Ты уверена? — настороженно спросил меня мастер шёпотом, наклонившись к моему уху. Я удержалась от того, чтобы вздрогнуть, но по мне прошёлся табун мурашек. Только сейчас я заметила нашу большую разницу в росте и терпкий аромат одеколона. — К сожалению, — я отмахнулась от мыслей и присоединилась к зевающим девочкам. В пыльном узком коридоре нас уже ждал огр, от которого несёт чем-то затхлым и тухлым, из-за чего Флора даже начала кашлять и прекратила только тогда, когда Стелла вылила на Кнута наколдованный парфюм. Я всё время щурилась, пока мы медленно продвигались вперед, иногда наступая друг другу на пятки — в основном это делали огр или Блум с Музой, ещё и начиная странно хихикать. И если в Кнуте не было ничего необычного, то окружающее нас пространство на доли секунды как бы взрывалось цветными вспышками, будто кто-то телепортировался или появлялся на мгновение в зоне моей видимости. К сожалению, я не имела понятия, на каком астральном плане вижу, поэтому вполне возможно, что это был кто-то на один или два уровня сильнее меня. Когда мы подошли к развилке, а огр заколебался, какой путь выбрать, ключи в моем кармане нагрелись до такой степени, что стало больно. Я вытащила их и кинула на пол, Текна и Стелла обернулись на меня и спросили, что случилось. — Лаон, но они холодные! — недоуменно воскликнула принцесса Солярии, и меня бросило в холодный пот — позади неё стоит человекоподобный ящер, которого я вижу, как обычные люди, и своими когтистыми руками чертит полосы на ауре Стеллы, превращая ту в нечто кровоточащее. — Слушайте, пойдёмте отсюда скорее, мне что-то нехорошо. — Стелла! — Текна поймала падающую девушку, более не отвечающую ни на вопросы, ни на лёгкие пощёчины. Она просто отключилась. Блум и Муза снова засмеялись истерическим хохотом, падая на холодный камень, и Флора, вскрикнув, отошла к нам. Моё сердце оцепенело, Флора снова закашлялась, Текна что-то залепетала, надевая что-то на смеющихся, словно в припадке, фей. Огр топтался на месте, не понимая, что происходит, впрочем, как и я, потому что ни на меня, ни на фею технологий ничего не подействовало. Заметив вновь появившегося ящера, на этой раз потянувшего свои лапы к Текне, я переступила через ключи, отдающие жаром, и, резким движением достав из сумки атем, попыталась ударить существо. Но клинок лишь рассёк воздух. — Помогите, — прохрипела Флора, хватаясь за мою ногу и впиваясь в неё ногтями. Похоже, её вырвало сгустком горячей крови на меня, и моя кожа почему-то зашипела. Но вместо обычных магических сплетений я увидела мясо и кости, точно у мертвеца, давно лежавшего в земле. Упав, больно ударившись копчиком, я застыла в немом крике: вместо магической системы я везде вижу полуразложившиеся тела, идущие или ползущие ко мне. Ящер осыпался пеплом, Текны и девочек и вовсе нет — всех их заменили трупы знакомых мне людей. Меня за волосы схватила костлявая рука, натянула их и поволокла по полу; краем глаза я узнала в ней руку матери. Сердцебиение участилось до какого-то ненормального количества ударов в минуту, как и дыхание. — Ничего-ничего, посидишь и подумаешь над своим поведением, — сказала моя мать, и её голос, такой же ласковый и тёплый, отдался в голове эхом. — Как тебя зовут? — спросил мертвец с лицом Криспина, появившийся из ниоткуда. — Ты мне понравилась, давай познакомимся… Я замычала и начала вырываться из крепкой хватки матери, тормозя онемевшими ногами, которые тут же обнял Криспин и повис на них. Тепло оказалось таким реальным, стук сердца, близкое дыхание, оставляющее липкое и мерзкое ощущение на моих ногах, которые никак не хотели меня слушаться. — За что ты убила меня? — в нескольких сантиметрах от моего лица возникло чужое, зеленоватое и покрывшееся какой-то плесенью, но я сразу обратила внимание на чистые блондинистые волосы. — Это ты должна была умереть! — Ты! Ты! — завопила мать, рука которой сильнее сжала мои волосы, будто желая содрать скальпель с моей головы. — Из-за тебя у меня все проблемы! Лучше бы не родилась. Я заплакала, совсем потеряв связь между реальностью и кошмаром, зажмурилась, будто оказалась в том пятилетнем возрасте, когда не могла противостоять взрослым, или в том тринадцатилетнем, когда не могла этого сделать уже и со сверстниками. Почувствовав, как давление с груди, ног и головы сошло на нет, я осторожно открыла глаза и поняла, что сижу на стуле, а напротив меня — Джуди, такая же спокойная и апатичная, как и всегда. Она зевнула и, положив подбородок на руки, лежащие на парте, стала разглядывать меня исподлобья. Знакомый шум, вялый монолог безразличного ко всему учителя, раздражающие и злые шутки долетели до ушей, окунув меня в привычное желчное болото, в котором я утопала до того дня, изменившего мою жизнь. — Хм, у тебя появились настоящие друзья, — скучающе сказала Джуди, будто вынесла для себя какой-то вердикт. — Удивительно, правда? Как легко тебе было вычеркнуть меня из своей жизни, а ведь это я не дала тебе погибнуть. — Пфф, — смешок вырвался из меня само собой. Напускное спокойствие, родившееся из этой привычной обстановки, исчезло, стоило мне вспомнить, кто я такая и где нахожусь. И всё сразу же стало незначительным. — Что смешного? — девочка оскалилась, и одна прядка тёмных волос превратилась в белую. Я потянулась к ней, закрутила на пальце и вспомнила ликорисы, принесённые загадочной женщиной, вспомнила магазинчик в нищем переулке и очаровательную продавщицу, от которой бросало в дрожь — оставалось только связать всё это воедино. Как же иногда меня пугает мой собственный разум, способный вообразить себе такое, до чего фиг додумаешься. Конечно, это было бы невозможно, если бы я не была собой, но я всё ещё я, а значит, пора выбираться из ловушки моего воображения. — Я сама выбралась из болота, Джуди. Отпустив прядку, я улыбнулась, окончательно успокоившись, и представила в руке любимый атем — и он появился, согревая ладонь. Шум затих, безликие тени оглянулись на меня, заволновавшись, и я с мрачным удовольствием нанесла первую рваную рану — Джуди распалась пеплом. Тени завыли хором, чем-то напомнив ту тварь, высосавшую из Блум дар, но они исчезали, как только я касалась их светящимся атемом. Оставшись в пустом кабинете, я потянулась до приятного хруста костей и зевнула. — Пора заканчивать сладкий сон… Криджу? Джукри? Джури? — клинок мигнул, и я кивнула. — Хорошо, будешь Джури. Красивая картинка рассыпалась.***
Флора чувствовала, как горят и сжимаются её легкие, как каждый вдох и выдох становятся тяжелее. Пыльный узкий коридор стал тёмным тоннелем, в конце которого нет света. Эта миссия на Домино, столкновение с йети, бесконечные волны тёмных монстров, вылазка в Облачную башню, чтобы освободить ведьм, которых она ненавидит — всё давит на неё, заставляя становиться ещё более робкой, чем когда-либо. Эту войну устроили Трикс, все гадости, которые касались их в течение учебного года, устроили тоже Трикс. А Айси, Сторми и Дарси являются ведьмами. Так почему она должна идти и спасать тех, из кого вышли эти три преступницы? Она искренне не понимала ни этого, ни Блум, вечно жаждущей приключений, ни Лаон, слишком жестокой и непонятной, ни Музу, делающую то, что той захочется, ни Текну, закрытую чуть ли ни от всего мира, ни Стеллу, лицемерную и эгоистичную, ни себя, продолжающую тянуть эту казавшуюся бесполезной нитку тонкой дружбы. Да, они уже прошли через многие битвы и множество раз помогали друг другу, но ничего не сделало Флору сильнее, смелее и доверчивее. Наверное, поэтому ей стало так мерзко от самой себя, когда она испугалась Блум и Музы, Стеллы и Текны. И тем более Лаон, сражающейся с невидимыми врагами, и потому ведущей себя настолько странно и страшно. Флора задыхалась под градусом эмоций, в которых преобладали страх и трусость. Фея снова спряталась в панцирь, как черепаха, переживая личные тревоги и не стремясь помочь кому-либо, считая это чем-то бесполезным. Что она может сделать? Она всего лишь слабая фея растений, как и говорили на подготовительных курсах при линфейском колледже. То, что она учится в Алфее и состоит в такой сильной группе, как Винкс — удача и не более того. Она шагнула вперед, всё же последовав порыву помочь, но, увидев выползающего из расщелины в потолке паука, прилипла к полу. Её бросило в пот, она хотела крикнуть фразу для превращения, но не успела ничего сделать: паук выпустил зелёный дым, и Флора упала в обморок, разбив затылок. Под ней быстро образовалась лужа из крови, но никто не помог: все давно заперты в ловушке снов. А сама Флора очутилась в незнакомом классе среди незнакомых людей, на три или два года младше неё, а в конце этого кабинета сидит маленькая Лаон.***
Стелла потянулась и откинула шёлковое одеяло в сторону; за панорамным окном светит яркое солнце Солярии, наполняя девушку энергией. Чувствуя себя на своём месте, она приняла утренний душ, выпила на летней террасе чаю с вредными, но вкусными пирожными с клубникой и сливками, а после, переодевшись в цветное лёгкое платье, принялась за работу с документами. Пачки бумаг просматривались, подписывались и сортировались по пачкам — отказано, подтверждено, на рассмотрении — с невероятной скоростью. Стелла не заметила, как пролетело время, и очнулась только тогда, когда из старинных часов вылетел белоснежный голубь и красиво запел. Обрадовавшись перерыву, Стелла, всё так же полная сил, побежала в обеденный зал, где её должен был ждать отец, потому что они договорились пообедать вместе. Но обеденный зал оказался пуст — только пару слуг стоят в конце, ожидая приказов. Нахмурившись, Стелла властным тоном спросила: — Где мой отец? — дворецкий осмелился поднять голову и ответить принцессе, капризной до внимания вечно занятого короля. — Его величество король не сможет отобедать с вами, принцесса Стелла, у него много работы, — прикусив нижнюю губу до крови, тринадцатилетняя девочка кивнула и вышла из зала, не собираясь сегодня ни обедать, ни ужинать. Закончив к позднему вечеру с уроками истории, этикета, экономики и политики, Стелла уже не была в прекрасном настроении, которое подарило ей солнце. Она закрылась в комнате, сбросила наряд на пол и залезла в постель, утирая холодные слезы. Её отец никогда не находил на неё время, зато всегда узнавал о её шалостях и ругал, лишая сладостей или запрещая выбираться в город. «Хотя бы тогда он приходил лично!» — подумала Стелла, и это принесло внезапную мысль, от которой она приподнялась на кровати. Зачем же она ведёт себя так примерно, если это не приносит никакой родительской любви? Ей же просто надо стать полной противоположностью — тогда отец точно заметит ее! Одевшись в простое персиковое платье, Стелла прокралась в тёмный просторный коридор и добралась до «золотой комнаты», где хранились фамильные драгоценности и артефакты. Отец запрещал заходить в эту комнату, но Стелла решила, что, если он так рьяно запрещает, то она нарушит это — и он обязательно придёт к ней. Капнув кровью на замок в виде солнца и луны, девочка прошла внутрь, восхитившись количеством и сиянием сокровищ. Стелла прошлась меж рядов, прикасаясь к каждой вещи, примерила несколько корон и диадем, колец и серёжек, браслетов и доспехов, взяла в руки и мечи, и луки, и копья. Но только небесное кольцо из турмалина с переливающимся топазом сверху привлекло её больше всего: оно идеально сидело на её среднем пальце, идеально подходило к цвету её лица, идеально сочеталось с любимым платьем. Но когда Стелла попыталась снять кольцо, оно не поддалось, и девочка испугалась, заплакав. Она услышала в коридоре шаги и выбежала из «золотой комнаты», сломя голову несясь в свои покои, где она распахнула окно, стараясь отдышаться. Но ей было так жарко, так страшно, что отец действительно рассердится на неё и вовсе перестанет замечать её, как несколько лет назад, когда он и её мать расторгли брак, что она задыхалась в рыданьях. Успокоившись только к утру, когда яркое солнце заблистало, поднимаясь над горизонтом, Стелла хотела было закрыть окно, но кольцо соскользнуло с пальца и стало падать вниз. Сердце девочки остановилось на секунду, и она, не задумываясь, кинулась из окна за кольцом, несмотря на то, что она не умела летать. Земля стремительно приближалась, слуги, поднявшиеся ранним утром, увидели падающую принцессу, закричали, заохали, стали звать помощь, король Радиус, выглянувший посмотреть, почему такой переполох поднялся с утра пораньше, прирос к месту, узнав в падающей девочке свою родную дочь. А Стелла счастливо улыбнулась, коснувшись кольца подушечками пальцев — и всё залилось светом и заблестело. Проснувшись в холодном поту, Стелла не сразу осознала, где находится и что происходит. Темноту разогнал слабый световой шарик: тела как будто бездыханных подруг лежали на той развилке, которую принцесса запомнила последним. Любимого кольца на пальце не было, а пелена слёз сделала всё белым. Через пару секунд она увидела Текну у своей старой кровати.***
Сначала Текне показалось странным, что Муза и Блум постоянно спотыкались и хихикали, но она все спихнула на излишний стресс, потом ей стало не по себе, когда Лаон выронила ключи, говоря, что они стали жутко горячими. Однако все ключи оказались холодными. И стоило Стелле дотронуться до них, как она свалилась в обморок, что-то бурча себе под нос, а за ней упали в безумном смехе Блум и Муза, закашлялась Флора, а Лаон вовсе побежала вперед, размахивая своим клинком. Включив респиратор и наколдовав небольшой очищающий пузырь, девушка вдруг завалилась набок, систему закоротило, и, несмотря на попытки вызвать Диджи или самой устранить проблему, вирус переместил её сознание в другое место. Во всяком случае, Текне было легче думать, что это вирус или сбой в коде, а не что-нибудь действительно страшное. Пространство прогружалось по кусочкам — сначала появился потолок с изысканной люстрой, потом большая кровать с балдахином, а на ней — девочка с прекрасными светлыми волосами, струящимися по спине. Но девочка, одетая в изящное платье, надрывно плакала, аккуратными ногтями впиваясь в худые коленки. И как только ребенок поднял голову, Текна едва узнала в нём Стеллу: нет той властной, уверенной и сильной ауры — наоборот, эта Стелла робкая, жалостливая и даже несколько болезненная на вид. В тихих и жалобных причитаниях фея разобрала только отдельные слова, никак не складывающиеся в цельные осмысленные предложения. Принцесса подняла руку перед собой, разглядывая кольцо, попыталась снять его, но ничего не получилось, оно будто приклеилось к ней и не хотело отпускать. Текна опустилась на пол рядом с кроватью, и Стелла вдруг посмотрела прямо на неё, тем не менее не спрашивая, кто она и что здесь делает. Тогда первой заговорила фея технологий: — Почему ты плачешь? «Разве принцессам не хорошо живется?» — это было глупо, и Текна это понимала, но ей всё равно хотелось так считать, учитывая их сложные взаимоотношения и их преданность к своим планетам. — Потому что мой отец снова не захотел меня видеть, — жалобно пролепетала девочка. — Он ненавидит меня, он не любит меня, потому что я не имею дара, — новая порция слёз полилась с удвоенной силой, и Текна растерялась. — Нет-нет, он просто сильно занят, но он всё равно тебя любит, — Стелла сжала губы в жёсткую линию и с вызовом посмотрела в глаза Текне. — Если бы любил, то навестил бы меня, когда я была без сознания от лихорадки, — яростно зашептала принцесса. — Если бы любил, то отвечал бы на мои вопросы, а не игнорировал. Если бы любил, то пришёл бы на выпускной из средней школы. Если бы любил, то не отправил бы в пансионат с глаз долой! — девочка растеряла жалкий вид и вскочила на ноги. Её грудь гневно поднималась и опускалась, и Стелла преобразовала кольцо в скипетр, наведя его на Текну. — Я стану королевой Солярии и докажу, что я лучшая! Меня все будут любить! — И ради этого ты пойдешь по головам и предашь друзей? — холодно заметила Текна, и Стелла растерялась от подобного вопроса. — Я-я… я хочу, чтобы меня любили, а не презирали, — Текна с силой стиснула маленькую ручку девочки. — Так сделай так, чтобы твои друзья были всегда на твоей стороне. — Но я хотела, как лучше, — раздался голос позади феи, и та вздрогнула, мгновенно обернувшись и хватаясь за оружие. Позади стояла взрослая Стелла, равнодушная и расчётливая. — Конечно, ты сейчас скажешь, что воровство чужих технологий, колонизация целой планеты — это вовсе не как лучше. Наверное, гораздо лучше было бы отдать это всё моему отцу, который намеревался сделать из Зенита лабораторию, а вас всех превратить в лабораторных крыс, — ни один мускул на лице принцессы не дрогнул, сейчас она не врала — она сама хотела разобраться с тем, что происходит между ними и с ней самой. — Это не ваше государство, не ваша планета, — ядовито заметила Текна, маленькая Стелла рассыпалась пеплом на кровать. — Какое право вы имеете колонизировать нас? Мы не скот! — спокойствие и равновесие, редко прерываемое у Текны, разбивалось, как хрусталь, стоило завести речь о её доме. — Не скот, — безэмоционально подтвердила Стелла, пожав узкими плечами, обтянутыми тканью тяжелого зелёного платья. — Но то, что вы делаете с беззащитными детьми, подрываете автономию чужих государств, втираясь в доверие и шпионя, шантажируя, поставляете на чёрный рынок свои технологии, которые не можете выпустить в массы из-за порицания общественностью, как, к слову говоря, ваши генетические эксперименты над людьми — это всё не скотство? — золотые серьги с изумрудами качнулись в такт её ровной ходьбе по абсолютно белому пространству. — Скотство, — нехотя согласилась Текна, массируя виски. — И что тогда делать? — она никогда не была командиром — только исполнителем, идеальным, как кольцо Стеллы. — Я уже предлагала вашему руководству союз со мной, но они отказались, — развела руками принцесса. — Не с Солярией, которой правит король Радиус, а с Солярией, которой буду править я. Военно-политический союз между Солярией, Зенитом и Лиосом укрепит наши позиции в возможной будущей войне против Эраклиона, Айсиса, Эсперо и Линфеи. Уверена: ты знаешь, что сейчас все отношения в измерении очень шатки и каждая планета ходит по тонкому лезвию. Курс политики моего отца приведет Солярию в упадок в этой войне, а я не хочу этого. Это моя планета, и я сделаю её самой лучшей. По возможности не трогая другие, конечно. — Что ты хочешь от меня? — Текна нахмурилась. — Вероятность того, что я предам Зенит, равна нулю процентов, мы проводили тестирование, — Стелла искренне засмеялась на такой ответ девушки. — Я не могу проанализировать причины твоего смеха. — Я не прошу тебя предавать Зенит, я просто хочу создать коалицию: Солярия, Зенит и Лиос. Это трудно, учитывая наше враждебное прошлое, но это даст толчок развитию совершенно нового мира, нового поколения! — медовые глаза девушки загорелись неподдельным желанием, настоящей мечтой. — Я поняла тебя, — Текна кивнула, внутренне улыбаясь. — Я поговорю с графом Током, возможно, ты права. Белое пространство рассыпалось на кусочки.***
Блум залилась весёлым смехом, её голова закружилась, и она, не чувствуя ног, завалилась назад, в следующую секунду оказываясь не в пыльном узком коридоре, а в бальном зале, украшенном огоньками и изображениями змея-дракона. Её настроение быстро сменилось с весёлого на недоумевающее и немного тревожное. Она помнила этот зал довольно чётко, ведь была в нем совсем недавно — даже руны Старшего Футарка, вычерченные на каменном полу, узнала, потому что Лаон часто ей их показывала. Но сейчас в нём не грязно, нет льда и разрушений — чистый и приукрашенный, будто к празднику. Как только она подумала о празднике, то зал наполнился безликими тенями в немного старомодных платьях и костюмах. Но несколько теней всё же имеют не только лица, но и личности, некоторые из которых она с замиранием узнала. Её мать, молодая и красивая, танцует с длинноволосым мужчиной, черты которого всё время расплываются. Она нашла глазами короля Ориона, сидящего на троне и со злобой сжимающего бокал с шампанским, и захотела подойти. Однако, кто-то толкнул её сзади, и фея огня чуть не упала — толкнувший успел схватить её за талию и прижать к себе. Блум с удивлением уставилась на парня, очень похожего на Ривена. — Вы в порядке, миледи? — парень с невероятными глазами сливового оттенка оглядел её с ног до головы. — Ваш наряд не очень подходит к данному мероприятию. Блум посмотрела, во что одета: тёплые и удобные штаны, кофта, сапоги и перчатки. Да, это действительно не очень подходит в данный момент, поэтому фея щёлкнула пальцами, и её одежда сменилась на струящееся синее платье. Незнакомец улыбнулся, очарованный действиями Блум. — Знаете, вы похожи на моего парня, — невзначай сказала Блум, сразу же смутившись, потому что фраза звучала довольно двусмысленно. — Нет, не смейтесь, я серьёзно. У вас такие же глаза, черты лица, разве что волосы длинные, а у него короткие. — Приму это за комплимент, загадочная леди. Откуда вы и как сюда попали? — он завлек её танцем, и они закружились вокруг теней. — Не знаю, — Блум пожала плечами. — Мы были с подругами на миссии, но что-то произошло, и вот я здесь, — она сказала это настолько непринужденно, невинно и искренне, что неизвестный господин подумал, что это очередная шутка. — Я не шучу. — Нет, вы должно быть шутите, миледи, — недоверчиво высказался парень. — Вам бы быть поосторожнее со своей магией и словами, сейчас время неспокойное, знаете ли. — А какой сейчас год? — после этого вопроса незнакомец растерялся и остановился. — Что? А скажите, кто танцует с королевой Марион? — Блум саму начинала смешить вся эта ситуация, которую она воспринимала бредом или сном. Должно быть, их всех чем-то отравили, вот сейчас её так лихорадит и снится не пойми что. — Королевой Марион? Если вы про леди Марион, то с ней танцует ***, — Блум захлопала ресницами и некультурно почистила пальцем ухо, на что незнакомый господин вылупился как на седьмое чудо света. — Позвольте узнать имя столь… необычной леди? — Блум, — ответила девушка, снова обращая внимание на парня. — А вас как? — Ривай, — с придыханием ответил Ривай. — Вы пропадаете… — он указал пальцем на тело Блум. — И чего мы такого надышались, что я такое вижу? — вслух задала вопрос самой себе девушка. — Ладно, прощайте, господин Ривай. Вряд ли когда-нибудь увидимся вновь. — Что? Погодите! — парень протянул руку вперед, но она прошла сквозь воздух.***
Муза весело наблюдает за тем, как заполняется зал, её душа танцует, не в силах дождаться начала её собственного концерта. Но когда на первом ряду она заметила две счастливые пары, её сердце ухнуло вниз. Гелия галантно подвел к креслу за руку Лаон, а Ривен и Блум уже сидели на местах, переговариваясь и иногда целуясь. Что-то в этом показалось Музе странным и неприятным, с другой стороны, всё будто было на своих местах, как и она — на сцене, без магических сил. Всё как она хотела. Она тряхнула головой и запела сильным, чарующим голосом. Её душа и тело наполнились жизнью, она почувствовала, как воспарила, точно у неё крылья, как настоящая магия рождалась в словах и звуках. Это не песня — заклинание, придуманное Гелией, придуманное ими вместе на рождественских каникулах. Но сейчас он сидел рядом с её подругой, но она не была слепа, а ясным взглядом смотрела на неё и насмехалась, поднимая сцепленную с парнем руку. Реальная Лаон никогда бы так не сделала. Реальный Гелия не сидел бы безвольной куклой в зале, он бы стоял за кулисами, тайно наблюдая за её успехом, а после бы поздравил, делая равнодушное лицо, когда на деле был рад. За месяц Муза уже выучила его привычки, которые он скрывал довольно плохо. Да и какое ей уже дело до Ривена и Блум? Она давно отпустила эту влюбленность. Зал зааплодировал Музе, но та не ощутила закономерного удовольствия. Девушка никогда не выбирала одиночество и никогда уже не сможет выкинуть Винкс, магию и Гелию из своей жизни. Сцена под её ногами сломалась, и Муза стала падать в бездну. Но когда она открыла глаза, она оказалась там, где действительно должна быть.***
Проведенное в отравленном сне время равнялось всего каким-то тридцати минутам, а для нас всех казалось, что прошло не меньше недели. Текна сказала, что слышала однажды от Карлы историю про защитный механизм Башни, придуманный основателем этой школы, правда, имена основателя везде разнилась. Механизм заключался в том, что, если чужак проникал в Башню, то некие хранители заставляли чужаков заснуть, и из этого сна человек мог выбраться только самостоятельно, пережив какой-то важный для себя момент, перешагнув через себя или просто погрузившись в глубины своего разума, а после выплыв обратно на поверхность. Тем не мене никто не знал: правда это или нет. Ну, видимо, до этого момента. Каждый переглядывался друг с другом, делая у себя в голове какие-то выводы, однако ни одного слова о содержании чьего-либо сна сказано не было. Огра мы нашли валяющимся в отключке, быстро привели его в чувства и пошли дальше, на этот раз успешно добравшись до темниц, находящихся на самых нижних этажах Башни. Муза и Текна остались следить за обстановкой, Флора, Стелла, Блум, огр и я прокрались к решеткам, в которых по группам сидели ведьмы. Первым делом я, конечно же, подошла к клетке с директрисой Гриффин, которая, увидев нас, «очнулась». Ключи я благоразумно отдала Блум, которая быстро подобрала к каждой замочной скважине нужный. — С чего бы феям приходить и спасать нас? — спросила одна из учениц, выйдя из клетки ленивой, даже вялой походкой. Скорее всего они не ели и не пили уже несколько дней с начала осады. — Чтобы ты спросила, — едко ответила я, глазами попытавшись найти среди этого в буквальном смысле дышащего магией здания Дарси, но в глазах рябило от количества магических сплетений. Оно, что, мать его, живое? — Я не смогу перенести всех в Алфею отсюда, нам надо выйти на наружную лестницу, — сказала Гриффин, почему-то повернувшись ко мне. А я здесь причем? — Кнут, нам нужен кротчайший путь, — я обратилась к огру, чесавшему затылок. — Кнут! — меня начинало раздражать это полуразумное создание. — А, да-да, надо пройти вот здесь, — затараторил огр. Текна поздоровалась с какой-то знакомой ведьмой, наверное, с той самой Карлой; Флора стальной хваткой вцепилась мне в правую руку, трусливо оглядываясь по сторонам, на что рядом идущие ученицы засмеялись в голос; Блум шла в самом начале, освещая путь, как и Стелла, которая шла в конце; Муза тоже разговорилась с какой-то ведьмой. Отворив старую ветхую дверь, которую тут же снесло с петель порывом ледяного ветра, мы как можно быстрее вышли на площадку. — Сторми, — рыкнула Муза, тут же превращаясь, и я последовала её примеру, заметив, как пространство исказилось, и рядом со Сторми появилась ещё одна девушка, напоминающая Айси. Нам надо задержать Трикс до того момента, пока Гриффин и ученицы Облачной Башни не телепортируются. — Так-так-так, — едко начала Айси, сложив руки на груди, — наши милые феечки решили попробовать спасти ненавистных им ведьм. Как жаль, что у вас ничего не получилось. Ледяные копья! — Огненная защита! — воздух моментально нагрелся, и копья изо льда расплавились об огненную оболочку, окружавшую нас. Правда, мне довольно трудно уследить за живыми существами среди этих магический всплесков. — Малышка Блум вернула себе магию? Тебе это не поможет! — Блум, уже трансформировавшаяся, поравнялась с ней в воздухе. — Твоя магия слабее моей, Айси, — ровно заключила фея огня, и из её тела высвободилось ненормальное количество маны, формирующееся в нечто, отдаленно напоминающее змея-дракона. Муза и Стелла бились со Сторми, Текна и Флора отбивали атаки тёмных монстров, которых сразу вызвала Айси, пытающаяся остановить телепортацию. Понимая, что таким образом ведьмы никогда не уйдут отсюда, потому что должны находиться в статичном состоянии, а обносить барьером их тоже нельзя — иначе трансгрессия не удастся, я поцеловала терновый перстень и оскалилась. — Терновник! — моя мана стала с сумасшедшей скоростью уходить в артефакт, накаляющийся от такого количества энергии. Терновые ветви вырвались из-под земли, из лестницы, из стен Облачной Башни и создали кокон вокруг нас, отрезая от внешнего мира. Флора также наколдовала лиан в качестве опоры. — Ну, что стоим? У меня маны почти нет. — Turris nubis, protege discipulos tuos ac vires commoda, teleportation! — Облачная башня «запыхтела», и мана потекла по разрушенным остаткам площади, взбираясь по ногам директрисы, вскидывающей руки кверху. И через секунду учениц и Гриффин в коконе не стало. Я выжгла нам с Текной и Флорой проход из этих джунглей, и, когда мы вышли, Айси и Сторми уже лежали на земле. От сердца отлегло, мне подумалось, что всё кончено: вот они, главные злодейки, повержены и лежат в бездействии. Однако мы стояли в задумчивом молчании, не произнося ни слова. Мы стояли над ними, лежащими на холодной земле как тряпичные куклы, которых сломали. Хотела бы я сейчас видеть их лица, мимику, возможно, даже слёзы. Нос зачесался, но я не позволила себе заплакать, в отличие от Блум, всхлипывающей уже несколько минут. Я прикрыла на секунду глаза и попыталась найти Дарси, но её след будто простыл — только ветер жалобно завывал и крупными хлопьями шел снег. Совсем скоро на место прибыли паладины из Светлого Камня, допросили нас и отпустили в Алфею, а ведьм, живых, но всё так же не шевелящихся, забрали в храм Роккалуче. Своё позднее появление они объяснили тем, что помогали в первую очередь Магиксу, я махнула на них рукой, понимая, что ничего не добьюсь со своим положением, а вот мастер или Фарагонда могли бы. Учитывая факт смертей, то родители устроят настоящий скандал и Фарагонде, и Облачной Башне, откуда вылезли Трикс, и Светлому Камню — и будут абсолютно правы. Тем же днём сидя на скамейке во дворе Алфеи, я смотрела на разъезжающихся фей, ведьм и специалистов — всех, кто собрался здесь, чтобы защитить дорогих себе людей и спастись самому. Стелла уже отправилась на Солярию, сказав, что появились срочные дела, что не показалось неудивительным: она же кронпринцесса, а тут такое произошло. Блум не отходила от Ривена, собираясь провести незапланированные месячные каникулы вместе со своим парнем и познакомиться с его родителями, возможно, отправиться во дворец Домино и попытаться как-то отогреть, реконструировать его. И меня звала для этого дела. Флора быстро умотала на Линфею, боясь оставаться среди столпотворения ведьм, которым, похоже, очень понравилось пугать её. Текну тоже вызвали на Зенит, и она сказала мне обязательно приезжать в гости, потому что у неё есть какой-то подарок, от которого я буду в восторге. А Муза всё время болтала с кем-то по телефону, в красках рассказывая про сражение с монстрами, про миссию в Домино, про дворец, про башню, что-то мне подсказывало, что это был тот самый Гелия, от которого у феи крышу снесло. А мне не хотелось никуда идти, к тому же я не знала, что решит мастер: отправит отдыхать домой или возьмёт куда-то с собой. Он сейчас носился вместе со всем преподавательским составом то в Магикс, то в храм для показаний, руководил восстановлением школы. А завтра уже состоится международная конференция по поводу произошедшей трагедии, так что я, скорее всего, всё ещё буду находиться в Алфее. Среди учеников уже ходит слух, что количество погибших приблизительно равняется тридцати: всего пара ведьм от изнеможения, около тринадцати фей и пятнадцати специалистов. И это всё равно слишком много и плохо, такое вообще не должно было случиться. А из тяжело пострадавших около десяти на каждую школу. И кто теперь вообще вернётся на учебу обратно? Метель становилась всё сильнее, поэтому я встала со скамейки, укуталась в пуховик и пошла внутрь, кажется, наш жилой блок не пострадал и в нем можно будет поспать.